Глава двадцать седьмая

Дункан опустил голову из-за ветра, поднимаясь по крутому склону горы Кос. Ветер бросал ему в лицо свежий снег, и он задавал себе вопрос, могут ли условия стать еще хуже. Небо, такое ясное еще несколько часов назад, стало темным и грозным, их преследовали снег и ветер. Эта гора была непредсказуемой, оправдывая свою репутацию. Они шли уже не первый час, но теперь высота резко стала круче.

Дункан, который шел рядом с Сивигом, Энвином и Артфаэлем, оглянулся через плечо на своих людей. Они все шли, опустив головы, по два человека по узкой тропе. Они поднимались на гору подобно длинной шеренге муравьев. Ветер и снег усилились настолько, что Дункан больше не видел всех своих воинов, и это вызвало у него тревогу. Он волновался за каждого из них, и часть его чувствовала, что подниматься на гору из снега и льда – безумие. Именно по этой причине пандезианцы никогда не пытались подняться и взять Кос – это было безрассудством.

Дункан поднялся через узкую полосу скал, а когда посмотрел вверх, у него засосало под ложечкой – тропа исчезла в стене льда. С этого момента начиналось восхождение – прямо наверх. Дункану и его людям придется начать взбираться по льду. А они еще даже не прошли половину горы.

«Неужели мы сможем подняться?» – спросил Энвин со страхом в голосе.

Дункан прищурился на солнце, когда ему показалось, что он заметил движение. Послышался громкий треск и вдруг от льда начала отделяться огромная сосулька около двадцати метров в длину. Его сердце ушло в пятки, когда она начала падать на них словно молния с неба.

«С ДОРОГИ!» – закричал Дункан.

Он оттолкнул своих людей с пути, после чего прыгнул сам, скатившись на несколько футов вниз с горы, когда позади них раздался громкий треск. Оглянувшись назад, Дункан увидел, что сосулька, как огромный меч, ударилась об землю и разлетелась на куски. Повсюду полетели осколки, и он накрыл голову руками, защищая ее, но вместо этого они сильно поцарапали ему руки.

Затем сосулька упала со скалы прямо на его людей и, оглянувшись через плечо, Дункан с ужасом наблюдал за тем, как солдаты начали прыгать влево и вправо, чтобы избежать столкновения с ней. Несколько солдат соскользнули с обрыва навстречу смерти, в то время как сосулька пронзила одного солдата, и воздух наполнился криками, когда она раздавила его.

Дункан лежал на земле и дрожал. Он оглянулся на Сивига, который ответил ему взглядом страха.

Дункан обернулся и снова посмотрел на скалу, где заметил сотни сосулек, каждая из которых ненадежно висела на краю, с устремленными на них кончиками. Наконец, он начал понимать, каким коварным было это восхождение.

«Нет смысла ждать здесь», – сказал Сивиг. – «Или мы поднимемся сейчас, или дождемся, когда упадут еще несколько сосулек».

Дункан знал, что его друг прав, и поднялся на ноги. Он повернулся и пошел вниз по горе, рассматривая погибших и раненых. Дункан опустился на колени рядом с солдатом, который был практически его ровесником, протянул руку и с болью в сердце закрыл ему веки.

«Накройте его», – приказал Дункан своим людям.

Солдаты бросились выполнять его приказ, а Дункан перешел к раненым, опустившись на колени рядом с юным воином, чьи ребра пронзила сосулька. Он сжал его плечо.

«Простите, сэр», – сказал юноша. – «Я не могу подняться на гору. Не в таком состоянии», – он задыхался. – «Оставьте меня здесь. Отправляйтесь без меня».

Дункан покачал головой.

«Это не в моих правилах», – ответил он, зная, что если поступит так, то парень умрет здесь. Он быстро принял решение. – «Я сам понесу тебя».

Глаза солдата широко распахнулись от удивления.

«Вам ни за что это не удастся».

«Посмотрим», – ответил Дункан.

Дункан присел, взвалил солдата на плечо, отчего тот застонал, после чего прошел через ряды своих людей. Те смотрели на него с удивлением и уважением.

Когда он вышел вперед, Сивиг вопросительно посмотрел на Дункана, словно сомневался в том, что ему это под силу.

«Как ты сказал», – обратился к нему Дункан. – «Мы не можем терять время».

Он продолжал идти вперед, прямо к обширной поверхности скал, солдат на его плечах стонал. Когда он добрался до льда, то сделал знак своим людям, которые вышли вперед.

«Привяжите его к моей спине», – сказал Дункан. – «И хорошенько закрепите веревки. Это долгий подъем, и я не хочу, чтобы кто-то из нас умер».

Дункан понимал, что это сделает его восхождение еще сложнее, но он также знал, что найдет способ. Он сталкивался с еще большими трудностями в своей жизни, и скорее умрет, чем оставит одного из своих людей позади.

Дункан обул свои снегоступы, ощущая шипы под ногами, схватил ледокол, откинул руку и ударил по стене льда. Ледокол вошел хорошо, и Дункан поднялся вверх, сунул ногу в лед внизу, которая так же прочно вошла в него. Он сделал очередной шаг, после чего снова ударил ледоколом и начал подниматься шаг за шагом, удивляясь тому, какие усилия ему приходится прикладывать для восхождения. Он молился о том, чтобы его инструменты выдержали. Дункан осознал, что он доверяет свою жизнь их мастерству.

Воины вокруг него делали то же самое, и воздух вдруг наполнился звуками тысяч небольших ледоколов, раскалывающих лед. Они поднимались даже против завывающего ветра. Подобно армии горных козлов, они все вместе медленно поднимались по ледяной поверхности. Каждый шаг давался Дункану с трудом, особенно с раненым солдатом на спине, но ему ни разу не пришла в голову мысль о том, чтобы повернуть назад. Сдаваться было не в его правилах.

Дункан продолжал подниматься, его руки тряслись от усилий, ветер и снег время от времени ослепляли его. Когда Дункан начал дышать все труднее и труднее, пытаясь не смотреть вверх и не видеть, сколько еще осталось подниматься, он с облегчением увидел, что впереди, через пятьдесят метров, находится плато.

Дункан поднялся на него и тут же упал, тяжело дыша, давая отдых своим трясущимся рукам и плечам.

«Сэр, оставьте меня здесь», – простонал солдат у него на спине. – «Это слишком тяжело для вас».

Но Дункан просто покачал головой и поднялся на колени вместе с остальными воинами, которые добрались до плато. Он поднял голову и почувствовал благодарность, увидев, что поверхность горы стала не такой крутой. Дункан вонзил свой ледокол в лед, обул снегоступы и продолжил восхождение шаг за шагом, пытаясь не думать о путешествии, которое ожидало впереди.

Дункану стало интересно, как люди Коса когда-либо спускались с этой горы. Он не единожды сражался в битве бок о бок с ними, но никогда не видел их здесь, наверху, в их стихии, в этих горах. Он осознавал, что они и правда были людьми другой породы, живущими на такой высоте, среди ветров и снега.

Дункану казалось, что они поднимаются уже несколько часов. Когда бы Дункан ни посмотрел вверх, чтобы проверить, вершина всегда казалась все дальше и дальше, вне досягаемости. Пока они шли, появилось облако, которое поглотило их, а вскоре опустилась белая мгла.

Дункан продолжал восхождение. Он знал, что это безумие, но у них не было выбора. Он надеялся только на то, что его люди внизу находятся в безопасности и, как только очередной порыв ветра отогнал облако, Дункан бросил взгляд вниз, чтобы проверить своих солдат. Они все были там, поднимаясь на гору следом за ним медленно, но уверенно. От Дункана не ускользнул великолепный вид, внизу растянулся весь Эскалон между величественными вершинами, увенчанными белым. Он чувствовал себя королем здесь, на вершине мира, способный видеть всю страну от края до края. Эскалон был красивой страной с покатыми холмами, широкими долинами, отмеченными озерами, пересекаемыми реками и водопадами. Это была земля щедрости и благополучия, которую похитили у них с момента появления пандезианцев. Дункан знал, что он должен найти способ вернуть Эскалон.

Дункан снова посмотрел на поверхность горы, его руки тряслись, когда он вонзал ледокол в лед и поднимался вверх. Этот участок льда казался ему последним, стена была прямой и гладкой – подняться еще предстояло, возможно, на очередную сотню метров. Выбитый из сил, Дункан опасался этого, но понимал, что отступать нельзя. Он молился только о том, чтобы его руки не отказали.

Дункан поднялся выше. Когда поднялся ветер, появилось очередное облако, окутавшее их белой мглой, после чего оно так же быстро исчезло. Он сделал шаг трясущимися ногами, после чего остановился и позволил поту обжечь глаза, не осмеливаясь вытирать его. Дункан посмотрел вверх и увидел, что прошел только несколько метров, хотя ему показалось, что на это ушло несколько часов. Эти несколько метров так же могли быть и несколькими милями.

Дункан остановился и прислушался. Сквозь шум ветра и снега постепенно поднимался другой звук, похожий на визг. Казалось, что он становился громе с каждой секундой. Он застыл, спрашивая себя, что же это.

Краем глаза Дункан заметил движение и, повернувшись, с ужасом увидел стаю существ, летящих прямо на него – небольших, практически просвечивающихся, напоминающих стаю летучих мышей. Они открыли свои челюсти и издали ужасный визг, обнажая три прозрачных клыка. Они летели странным образом, наклоняясь из стороны в сторону. Тысячи существ вдруг опустились прямо на Дункана и его людей, уязвимых на скале.

«Ледяные летучие мыши!» – крикнул Сивиг. – «Прикройтесь!»

Дункан пригнулся, держа в одной руке ледокол и прикрывая затылок другой, а секунду спустя он был окутан ими. Эти существа опустились на него, крича ему в уши, царапая его. Раненый солдат у него на спине закричал от боли.

Дункан посмотрел вниз и с облегчением увидел, что большинство его людей нашли укрытие на плато, опустившись на животы и подняв руки над головой. Но Дункан и Сивиг стояли слишком высоко, находясь впереди группы, и они не смогли спуститься вовремя. Дункан знал, что он здесь один и ему придется сразиться с ними самостоятельно.

Дункан отбивался. Он схватил другой ледокол и, повернув голову, начал рубить их, неистово размахивая оружием. Поднялся пронзительный крик, когда он убил нескольких летучих мышей, которые упали вокруг него.

Но вскоре Дункан осознал, что это всего лишь капля в море. За каждым убитым существом появлялись десять. Его кусали и царапали со всех сторон и, когда его тело пронзила боль, Дункан начал ослабевать, не зная, сколько еще он сможет продержаться.

Ледяная летучая мышь глубоко вонзила свои клыки в плечо Дункана и он закричал от боли, теряя равновесие, после чего он протянул свободную руку и оторвал ее от себя, разбив ей голову. У Дункана закружилась голова и он почувствовал, что скоро упадет. Он вдруг осознал, что умрет здесь, в этом месте, рядом со своими братьями. Дункан не жалел об этом. Он жалел только о том, что он умирает вдали от дома, который любил. Но он знал, что смерть сама выбирает время и место. И теперь она окончательно пришла за ним.