Выводы

Данте сказал однажды, что самые жаркие места в аду предназначены для тех, кто во времена величайших нравственных кризисов сохранял нейтралитет.

Джон Кеннеди

Мастер дзен сказал бы, что если вы хотите изменить правительство, цельтесь в корпорации, а если хотите изменить корпорации, цельтесь в потребителей. Стоп, минуточку! Потребители? Это же мы сами. То есть, вы говорите, это я должен измениться?

Первоначально определение слова «потребитель» в английском языке было таким: «Тот, кто уничтожает или расходует в пользовании; истребляет, тратит без пользы». Если бы потреб­ление в остальном мире происходило на том же уровне, что у американцев, нам понадобилось бы семь таких планет, чтобы обеспечить всех. 90% купленных нами в магазинах товаров оказываются на помойке через 60–90 дней. Неудивительно, что нас теперь называют не гражданами, а потребителями. Потребитель — подходящее для нас название, и наши политики и крупные бизнесмены — это лишь отражение того, кем мы стали.

Притом что все ветви федеральной власти и ключевые средства массовой информации находятся под консервативным, антиэкологическим контролем, многие наши граждане, по сути, лишены своих гражданских прав. Сейчас больше чем когда бы то ни было нужно укреплять демократическую инициативу, открыто высказываясь, вступая в группы активистов или поддерживая их финансово, чтобы у нас по-прежнему оставалось право голоса.

Когда я смотрю на свою компанию, я понимаю, что одна из самых сложных задач для меня сейчас — бороться с самоуспокоенностью. Я всегда говорил, что мы управляем Patagonia так, будто она продолжит существовать еще сотню лет — но это не значит, что у нас есть сотня лет на то, чтобы что-то сделать! Наш успех и долголетие зависят от возможности быстро меняться. Чтобы постоянно находиться в процессе изменений и улучшений, нужно поддерживать в компании атмосферу срочности, понимание необходимости действовать — сложная задача, особенно для такой внешне спокойной и непринужденной культуры труда, какая свойственна Patagonia. На самом деле одно из самых серьезных моих требований к менеджерам компании — это требование не стоять на месте, создавать почву для перемен. Только так мы сможем выжить в долгосрочной перспективе.

Вокруг сейчас слишком много самодовольства и успокоенности, что в деловом мире, что на экологическом фронте. И только на периферии нашей экосистемы, на внешних ее кругах, с бешеной скоростью происходят эволюция и адаптация. Пустившие глубокие корни, виды в центре системы вымрут: они обрекают себя на это, поддерживая текущее положение вещей. Все компании проходят через одни и те же круги. Традиционные компании оказываются в центре и в конце концов вымрут в результате собственных ошибок или катастроф, таких как обрушение экономики или непредвиденная конкуренция. Только те компании, которые поддерживают у себя атмосферу срочности, танцуют на самом краю, постоянно развиваются, смогут продолжить работать и через сотню лет.

Пользуясь теми же метафорами и для нашего общества, можно сказать, что активисты работают где-то на внешних кругах и кусают за пятки консервативных, самодовольных товарищей, расположившихся в центре. Эти активисты знают, что, если мы не будем действовать быстро, мы потеряем планету.

Принято считать, что кочевники переезжают на новое место со сменой сезона или когда исчерпают ресурсы. Но еще они отправляются в путь, когда вожди видят, что все идет слишком гладко, что люди стали ленивыми и спокойными. Мудрые вожди знают, что если люди не начнут двигаться, пока полны сил, то у них не достанет силы духа тронуться с места, когда грянет кризис. Робинсон Джефферс писал: «В добром мире и спокойствии душа человека быстро начинает умирать».

Люди создали весь этот бардак походя, но от нас зависит, сможем ли мы его исправить. Если мир не хочет слушать меня как частное лицо, может быть, он прислушается к голосу компании с тысячей сотрудников. Я не смогу реформировать всю традиционную индустрию выращивания хлопка, но я могу сделать так, чтобы Patagonia покупала только органический хлопок, и убедить другие компании покупать его. Мы можем работать над тем, чтобы в нашей столовой подавали только органическую еду. Если спрос на продукты, выращенные устойчивым путем, станет достаточно большим, рынки изменятся, компаниям придется на это отреагировать, а за ними последуют и правительства.

У меня не хватает мужества, чтобы идти самому на передовую вместе с другими активистами. От меня зависит поддержка слишком многих важных вещей, а на передовой я чересчур легко выхожу из себя. Но я достаточно сильно верю в само движение активистов, чтобы доставать деньги из карманов и поддерживать этих людей, которым хватает смелости сидеть в окопах.

Большинство людей понимают зло по-разному. Зло не обязательно выражается в конкретных действиях; иногда отсутствие добра — уже зло. Если у тебя есть возможность, ресурсы и силы творить добро, но ты ничего не делаешь, ты уже на стороне зла.

Американская мечта выглядит так: ты владеешь собственной компанией, быстро растишь ее, продаешь пакет акций и отправляешься на пенсию в элитный пенсионерский поселок с гольф-клубом. Компания — это продукт, и неважно, продаешь ли ты шампунь или противопехотные мины. Долгосрочные инвестиции в обучение сотрудников, собственные ясли, регуляцию выбросов, переработку отходов и удобные для работы помещения плохо отражаются на бухгалтерских отчетах за краткие периоды. Когда компания превращается в упитанного тельца, ее продают ради прибыли, а ее ресурсы и имущество часто разграбляются и растаскиваются, что приводит к разрушению семейных связей и долгосрочного благосостояния местной экономики. Отношение к компаниям как чему-то одноразовому переносится и на все прочие элементы общества.

Если перестать воспринимать компанию как продукт, который нужно побыстрее продать тому, кто предложит лучшую цену, все решения в ней будут приниматься по-другому. Владельцы и служащие понимают в этом случае, что на них лежит ответственность гораздо большая, чем только за итоговую строчку в годовом отчете. Может быть, они даже начнут считать себя защитниками культуры, активов и, конечно, сотрудников этой компании.

Сегодня, когда многие нужные установки и институты, которые направляли нашу жизнь и объединяли нас, — общественные клубы, религия, спортивные команды, добрососедские отношения, полные семьи — пришли в упадок, образовалась некоторая пустота. Они давали нам чувство принадлежности к группе, работы на общую цель. Людям по-прежнему необходимо моральное ядро, ощущение их роли в обществе. Компания может помочь своим сотрудникам и клиентам заполнить этот вакуум, если она понимает свои моральные обязательства, а значит, может помочь и другим разобраться с их ответственностью.

Patagonia никогда не станет полностью социально ответственной компанией. Она никогда не будет производить полностью экологически рациональные и безвредные продукты. Но она полна решимости продолжать стремиться к этому.

Отправить