Глава 21

Раннее морозное утро. Пока еще вокруг сумерки, но рассвет недалек. Снова я ночую на природе и вокруг меня зимний лес, который живет своей обычной жизнью. Все тихо и спокойно, как всегда. Воины и оборотни спят, и только еле слышный шум человеческих шагов, треск деревьев, которые раскачивал легкий ветерок, и фырканье накрытых попонами лошадей нарушало окрестную тишину. Да еще рассекавший поляну, которая на эту ночь стала временной стоянкой моего отряда, покрытый коркой льда, но упрямо не замерзающий полутораметровый ручей, журчит и словно пытается меня убаюкать. Практически идиллия. Однако я не понимаю, почему проснулся раньше времени. До подъема еще два часа, а мне не спится, и это странно. Поэтому первое, что я сделал, лишь только покинул мир сонных грез, это слегка приоткрыл веки и потянул из лежащих рядом с моим спальным местом ножен свой клинок, а разум в этот момент соприкоснулся с кмитами.

Все это делалось на вбитых беспокойной жизнью рефлексах. Но лишь только рукоять ирута оказалась в моей ладони, как я услышал голос Отири:

— Все в порядке. Это я. Не напрягайся.

«Чертовка! — подумал я, полностью открывая глаза. — Не может ламия поступать как нормальные люди, не таиться и не подкрадываться, обязательно надо подойти незаметно. Хотя, о чем это я? Она ведь не человек, и не мой подчиненный, и ко всему этому ведьма является моей наставницей. Так что нечего сетовать на ее повадки, а надо узнать, ради чего она меня разбудила, и что желает сообщить».

— Что-то случилось? — откидывая прикрывающий меня от холода брезентовый полог и поднимаясь, спросил я у ведьмы, которая удобно расположилась на моей походной ковровой сумке и неизвестно сколько времени провела рядом.

— Я нашла Халли Обница, — в полутьме блеснув ровными белыми зубками, и слегка улыбнувшись, ответила девушка.

— Вот как? Оборотни, маги и следопыты его не обнаружили, а ты нашла. И где же он?

— На болоте, там островок есть, — она кивнула в сторону вонючей топи в трех километрах от нашего месторасположения.

— Сколько с ним людей?

— Пятеро воинов из рода Горных Орлов и один молодой шаман, тот самый, который постоянно погоню со следа сбивал, талантливый паренек.

— Больше никого?

— Нет. Это все что осталось от вражеского войска.

— Очень хорошо. Сейчас бойцов и оборотней подниму, ты нас на островок проводишь, и мы их повяжем. Ну, а потом, — разминаясь и прогоняя сонную одурь, я потянулся всем телом, — по домам. А то, знаешь ли, подруга, что-то надоело мне по лесам бродить. Домой хочу.

— Понимаю тебя. Но ты можешь в болота не лезть.

— А что так?

— Обниц мертв. В последней стычке ему в спину пара арбалетных болтов попала, и он кровью истек, а его воины, которые вождя из битвы вытащили, пообморозились сильно и опасности не представляют. Еды и эликсиров у них нет, теплую одежду они растеряли, и огонь разжигать боятся, знают, что мы рядом. Так что оборотни и дружинники с парой чародеев сами справятся.

— А почему сразу их не прикончила?

— Зачем? — показывая свое удивление моим вопросом, ламия приподняла левую бровь. — Я убиваю только тогда, когда есть необходимость, а в этом случае ее не было. Кучка голодных и больных людей прячется на болоте. Что мне с того? Ничего. Только если с шаманом пообщаться и узнать, как он так ловко нас за нос водил, вот и все.

— Да, пожалуй, ты права, убивать их незачем и мне в болота тащиться смысла нет. Тропку воинам укажешь?

— Конечно. Только приказ Южмаригу и Квисту сам отдай, а то мне они подчиняться не желает.

— Все правильно, кому мужчины клятву давали, тому и служат. Пойдем.

Мы вышли из-под натянутого между деревьями полога, который защищал меня от падающего сверху снега, и у ближайшего костра я застал командира 1-й кеметской сотни и вожака отряда оборотней. Они ожидали приказа, он поступил, и спустя десять минут вслед за Отири к болоту устремилось десять спешенных воинов, пара местных партизан, два мага и несколько Кирифэнов (Рысей). Ну, а я проводил их и, понимая, что уже не засну, присел на бревно у костра и сделал себе кружку взвара. После чего, прихлебывая горячий ароматный напиток, задумался.

Итак, Халли Обниц мертв, а жаль, ибо была у меня надежда на то, что я лично возьму его в плен или, по крайней мере, прикончу. Но, видать, не судьба. Военный вождь Горных Орлов и командарм армии вторжения, после того как мой отряд распылил по лесным дебрям остатки его воинства, пять дней от меня бегал, а вчера, в последнем серьезном бою, как выяснилось, получил смертельное ранение. И теперь, сразу после того как оборотни и воины принесут в наш лагерь его тело и притянут последних уцелевших северян, которых можно будет допросить (кстати, надо бы присмотреться к интересному шаману, которого упомянула ламия), мы вернемся в крепость Содвер, и я отправлюсь в родные пенаты. Ой, хорошо будет. Правда придется вновь с головой погружаться в дела моего хозяйства. Но это ничего, с бумажками возиться, как ни посмотри, все же попроще и полегче, чем по дебрям и пустошам в зимнее время бегать и сопли морозить. Однако в пограничной твердыне мы будем только завтра, а сегодня я пока еще в лесу, попиваю взвар, наблюдаю за тем, как понемногу просыпается наш лагерь, и вижу, что ко мне приближается вожак воров Картавый. Явно, он желает со мной поговорить о чем-то весьма важном, пару последних дней неоднократно пытался это сделать, но рядом все время была ламия или кто-то из моих сотников, и Картавый на разговор не решался. Чего он хочет? Я не знаю, но хотел бы это узнать, ибо вор человек интересный и пустого базара не терпит.

Криминальный авторитет, повидавший жизнь низкорослый темноволосый крепыш с густой сединой в волосах, который своими делами уже искупил вину перед обществом и получил волю, приблизился к огню. Краем глаза я наблюдал за ним и, конечно же, обратил внимание на то, как он мнется, хочет присесть и заговорить, но что-то его тормозит. Очередная странность сегодняшнего дня, который только начинается, поскольку Картавый тип весьма наглый и самоуверенный, и в разговоре ко всем, включая меня, обращается на «ты», так что его смущение более чем необычно. Ладно, помогу ему начать беседу, чай, мы не чужаки, вместе по Мертвой Пересыпи бегали и не через одну схватку бок о бок прошли.

— Доброе утро, вор, — приветствуя Картавого и приподнимая глиняную кружку с напитком, я повернулся к гостю и кивнул на бревно напротив: — Присаживайся.

Картавый присел и исподлобья посмотрел на меня. Далее он взял чистую кружку рядом с бревном, из котелка над костром налил себе кипятка и кинул в него щепоть душистой травы. После чего, зажав кругаль обеими ладонями, он принюхался к аромату настоя, покачал головой и сказал:

— Я теперь уже не вор. Все. Спекся Картавый. Отныне я Шихха Альднер, как у меня в документах записано.

— А что так? — я усмехнулся.

— Запачкался в сотрудничестве с властью, — авторитет сделал первый глоток взвара и блаженно прищурился.

— Ты родину защищал, — не согласился я.

— Нет. Я шкуру свою спасал, оттого в пустоши и попал. Для правильного вора понятие родина это пыль.

— А ты, значит, настоящий?

— Был.

— Ну, а чего не ушел? Мог бы наплевать на свое слово и рвануть по Мертвой Пересыпи к Графству Тегаль. Тут недалеко, километров триста пятьдесят.

— А-а-а! — мой собеседник взмахнул левой ладонью. — Пустое все. Братву бросить не захотел. Люди ведь за мной пошли, а всем отрядом из пустошей выйти и к густонаселенным городам прорваться не вариант. Три-четыре человека, нормально, могли бы незаметно просочиться и в столицу вернуться, а сотня-две, никак. Но, ничего. Как говорится, что ни делается, все к лучшему.

— Ну да, ты ведь теперь свободен.

— Это так, вот только люди, вроде меня, не всегда понимают к чему нам свобода. Оно ведь как? Когда за решеткой или в каменоломнях находишься, про волюшку мечтаешь, спасу нет, аж до зубовного скрежета доходит, а когда освободился, то не знаешь, что с ней делать.

— А что тут думать? Оставайся на севере. Тебе ведь герцог предлагал?

— Да, предлагал. Но я со своими парнями посоветовался, и мы решили, что не желаем под герцогом ходить, — он смерил меня пронзительным взглядом, и добавил: — Мы к тебе уйти хотим, граф Уркварт.

«Вон оно что, — промелькнула у меня мысль. — Теперь понятно, о чем он поговорить не решался. Да вот только, если судить по хитрой усмешке Картавого, не все так просто и ясно, так что разговор может выйти трудный. Впрочем, многое зависит от того, как себя вор поведет. Но как бы там ни было, от вассалов, которые смогли выжить в Мертвой Пересыпи и с северянами дрались, пусть даже они бывшие воры и убийцы, отказываться не стоит».

— Сколько с тобой людей? — моментально приняв решение, спросил я Альднера.

— Все парни, кто с вашими отрядами по Мертвой Пересыпи отступал и в живых остался. Пятьдесят семь человек. Плюс пара десятков из тех, кто пока в пустошах находится.

— А остальные что?

— По-разному, — Альднер пожал плечами. — Кто-то пока прощение не выслужил. Другие желают в герцогстве осесть. Ну, а некоторые хотят дальше по пустошам бегать.

— Понятно. И как ты видишь наше сосуществование?

— Вы граф, а мы ваши подданные.

— Это не разговор Шихха. Мне нужна правда. Чем конкретно вы хотите заниматься? Только не юлить.

— Есть задумка в горах поселиться, в северо-восточных отрогах хребта, где земля ничейная. Свой городок основать, жить спокойно и все дела вести только с тобой, Ваша Милость.

Альднер что-то недоговаривал, и я на него слегка нажал:

— Что-то ты темнишь старик, я чувствую это, и последний раз говорю, что мне нужна правда, а иначе разговора не будет. Или ты со мной откровенен, или же, я тебя не знаю, ты меня не знаешь, иди своей дорогой.

Я перехватил взгляд Альднера, и он не выдержал. Глаза бывшего вора опустились долу, и он качнул головой:

— Прав ты, граф. Все не просто так. Мы ведь не охотники, не крестьяне, не ремесленники и не воины. Нас отловили по имперским городам и весям, осудили, бросили в пустошах и велели на тропах и в лесах ловушки строить, тем самым прощение зарабатывать, ну мы и делали, что нам приказали. А пока суть, да дело, мои ребятки по окрестностям пробежались и в отрогах Аста-Малаша ручеек один нашли, не простой, а с золотым песочком. Его там немного, но я думаю, что если выше по течению подняться, можно на серьезную россыпь выйти.

— Ага! И ты, значит, желаешь стать хозяином этого золотишка и обеспечить себе достойную старость?

— Все так. Но я ведь не только о себе думаю, но и о братве. Мы поставим поселение и за крышу, которую ты нам предоставишь, да за припасы, от нас тебе уважуха и доля от добычи.

— Ясно. А почему ты решил, что я буду с тобой честен и не перебью вас?

— Твоя Милость, я ведь тоже не пальцем деланный, присматривался к тебе, справки про графа Уркварта наводил, сам много думал и с товарищами моими советовался. Поэтому нам известно, что своих подданных ты не тиранишь и всегда за них заступаешься.

— Герцог Гай такой же. Могли бы и к нему под крыло уйти.

Альднер отрицательно покачал головой:

— Нет. Он Каним, поэтому не сам по себе. За ним семья и его слово в ней мало что значит. И если про золотишко узнают, а рано или поздно это вскроется, тайные стражники Каира нас по-тихому вырежут, а рудником станет владеть великий герцог.

— В общем-то, конечно, ты прав, Шихха. Какова будет моя доля от вашей добычи?

Картавый вобрал в себя воздух, быстро огляделся, удостоверился, что рядом никого, и выдохнул:

— Четверть.

— Треть, — тут же сказал я.

— Идет, — вожак воров наклонился вперед, так, что чуть в пламя не влетел, и прошептал: — Но за это с тебя, граф, продовольствие, шмотки, инструмент, оружие и бабы.

— Нормально, — условия Картавого меня устраивали, но я сразу же прояснил одну мелочь: — Все будет, кроме баб. Их можете у герцога взять, здесь по окраинам немало гулящих девок с Данце расселили.

— Значит, договорились?

— Предварительно, да. Ну, а всерьез позже поговорим. Покажете мне места, где селиться собираетесь, и песок принесете, пусть мои ювелиры на него свой глаз кинут. И еще. Отныне для тебя и твоих людей я господин граф. Уяснил?

Мой собеседник поставил на снег пустую кружку, встал, слегка поклонился и произнес:

— Да… Господин граф. — Было, он стал разворачиваться, и с его губ сорвались слова: — Правильно я сделал, что тогда в вас не выстрелил.

— Стоп! — я остановил его. — Где это ты меня подстрелить мог?

— В Маршальском квартале Черного Города, что в Грасс-Анхо. Вы тогда с отрядом имперской пехоты в дом к Перцу шли, вожаку «Стервятников», а я за этим делом с крыши наблюдал и мог вас из арбалета подстрелить.

— И почему не выстрелил?

— Подумал, что если убью офицера, то меня пехотинцы и маги в момент прихлопнут. Вот я и затих. А потом меня все равно повязали.

— Понятно. Можешь идти.

Картавый ушел, а я невольно погрузился в воспоминания, в то время, когда был прикомандирован к группе Сима Ойсы, тайного стражника организации «Имперский Союз». Но вскоре мои десятники начали подъем личного состава. Вокруг забегали люди, и я приказал своим лейтенантам собираться. Как только поисковая группа вернется с болот, так и начнем свой выход из лесов. И по большому счету, до появления последних воинов из армии вторжения не было ничего интересного. За исключением одного момента.

Когда я покинул место у костра и вошел в свое убежище, где хотел собрать личные вещи, то опять обнаружил здесь Отири. Девушка проводила поисковиков к топи, указала им направление и вернулась. Обычное дело. Вот только я подловил ее в тот миг, когда она находилась в трансе и общалась со своими близкими, которые находились на берегах далекого Форкума. Я присутствовал при подобном действии пару раз, так что ничего нового не увидел. Поэтому, накинув на плечи легкий и удобный полушубок, который защищал тело от холода не хуже какого-нибудь земного комплекта «Арктика», я решил покинуть ведьму. Однако ламия приподняла правую ладонь и указала ею на место напротив себе.

Естественно, я расценил это как приглашение присесть. Неосознанно скопировал позу девушки, поджал под себя ноги, приземлился на брезент и посмотрел на нее. И тут произошло то, чего я не ожидал. Зеленые глазища северной ведьмы распахнулись, и я провалился в них, словно в омут попал. Голова закружилась. Все вокруг завертелось, и продолжалось это три-четыре секунды. А затем пришло спокойствие и, оглядевшись, я увидел, что нахожусь в просторной пещере. Рядом бьет геотермальный источник, а напротив меня сидит Отири, которая приняла свою истинную форму. Хотя нет, не она, а женщина очень сильно на нее похожая, более взрослая, фигуристая и привлекательная. Настоящая красавица одетая очень легко и свободно, в короткий темно-синий сарафан из форкумских водорослей.

Кто это, я понял достаточно быстро, благо, голова работает неплохо. Конечно же, передо мной мама моей наставницы Каити, которая приказала дочери соединить нас для общения. Ну и поскольку вреда от такого контакта я не ждал, ведь ведьмы мне не враги, то не нервничал.

— Здравствуй Уркварт, граф Ройхо, — пристально разглядывая меня, произнесла старая ламия.

— Здравствуйте уважаемая Каити, — вежливо и нейтрально, стараясь не поддаваться магии мягкого и завораживающего голоса ведьмы, ответил я.

— Ну, зачем же так официально? — по красным полным губам Каити пробежала легкая улыбка, в которой была доброта, чуточку веселья, хорошее настроение и радость оттого, что она меня видит. — Обращайся ко мне как к своей ровеснице.

«Да уж, — продолжая держать себя под контролем, подумал я, — сильна старушка. Беседа в самом начале, а я уже чувствую к ней расположение. Хотя ничего удивительного, поскольку Каити обладает просто колоссальным опытом и знаниями».

— Можно и неофициально, — спорить с ламией я не стал, и еще раз осмотревшись, поинтересовался: — Насколько я понимаю, это вы попросили дочь соединить нас?

— Это так, — согласилась ведьма. — К тебе есть серьезный разговор.

— Я слушаю тебя Каити. От меня что-то требуется?

— Нет. Просто к тебе есть интересное предложение.

— Какое? — задал я резонный вопрос.

— Отири рассказывала тебе, чем мы сейчас занимаемся?

— Немного. Мне известно, что в настоящий момент ламии наводят порядок в племенном сообществе Волна и вместе с Иллиром Анхо зачистили Васлай.

— Правильно. Но ты не знаешь того, что вскоре Иллир и наши сестры переместятся в Коцку, а демоны, которые опутали своими сетями вождей племени Волна, уничтожены. К чему это приведет, понимаешь?

— Не дурак. Понимаю. Отныне кочующее к нашим границам племенное сообщество Десять Птиц лишается поставок продовольствия и не сможет наседать на границы империи так, как это было запланировано республиканскими стратегами. Республика Васлай практически выводится из войны на востоке, а если вашим сестрам и Иллиру Анхо будет сопутствовать удача, то вскоре назад свои войска отзовет и Коцка.

— Верно. Но помимо этого мы хотим послать в гости к предателю Итиши Манчего карателей, несколько пар ламия-паладин. Наверняка, этот подлец держит подле себя двух-трех демонов, которые помогают ему контролировать простых людей и склоняют к предательству чародеев.

— И причем здесь я?

— При том, — снова по губам ведьмы пробежалась обворожительная улыбка, и я подумал, что она не договаривает слово «зятек», — что есть мнение привлечь к этой операции тебя и Отири. Разумеется, ты пока слаб и на равных драться с отродьями мира мертвых не сможешь. Но в этом деле ты, наверняка, получишь опыт, который тебе пригодится, и получишь возможность лично свалить врага вашей империи и нашей богини изменника Итиши Манчего.

Первая моя мысль была: «Да пошли вы! Сами с демонами в пустошах деритесь, а у меня своих забот хватает». Однако я решил не торопиться и уточнил у Каити:

— И когда вы собираетесь провести операцию по уничтожению демонов и верховного вождя Десяти Птиц?

— В конце весны. Примерно, в середине месяца лавиренн.

— Мне необходимо подумать.

— Конечно-конечно, ведь это не приказ, а всего лишь предложение. А пока будешь думать, наведи мосты дружбы с родом Океанских Ястребов. Для тебя это будет очень полезно.

— Это вряд ли возможно. Между нами кровь.

— Ничего. В этом богоугодном деле тебе поможет Кама-Нио.

— Ха! — оскалился я. — Богиня сама тебе так сказала?

— Нет, — Каити, которая явно не понимала даже намека на невинную шутку в отношении своей божественной прародительницы, заметно напряглась. — Но она всегда поможет своему паладину, пусть даже будущему. Это необходимо понимать и в этом нельзя сомневаться.

— Урок усвоил, — произнес я и спросил: — Когда я должен дать ответ?

— В течении двух месяцев начиная с сегодняшнего дня.

— Это все?

— Да! — ответ Каити прозвучал, словно удар хлыста, резко и жестко.

Хлоп! Я моргнул глазами и снова оказался в своем полевом жилище перед медетирующей Отири, на лбу которой от напряжения выступила испарина. О чем мама разговаривала с дочкой мне неизвестно, но продолжалось это недолго, около минуты. Затем моя наставница очнулась, посмотрела на меня, осуждающе покачала головой и сказала:

— Ты ничего не понял Уркварт. Тебе предоставляют возможность отличиться, а ты собираешься думать. Другой на твоем месте ответил бы согласием и не задумывался.

— Возможно, граф Ройхо не такой как все, Отири, — возразил я. — Мне не нужны отличия, и если бы я мечтал о наградах и великой славе, то бросил бы все и отправился на фронт, хоть на Восточный, хоть на Юго-Восточный. Там славы сколько угодно. Но пока мне это не интересно, ибо меня в моей жизни все устраивает. Кидать все свои дела, мчаться на север, в пустоши, и участвовать в уничтожении Манчего и демонов, дело, само собой, благородное. Однако у меня и помимо этого есть, чем себя и своих воинов занять.

— И все-таки ты не понял того, что сказала тебе Каити.

— Тогда объясни.

— Хорошо. Слушай. После гибели демонов и Манчего пелена Неназываемого рассеется, и тот, кто убил верховного вождя, а это можешь быть ты, заработает великую славу, которая даст ему возможность принимать участие в сходах вождей, влиять на дела всего племени и набирать в нем бойцов.

— Но для этого надо быть нанхасом и членом племенного сообщества Десять Птиц. Верно?

— Правильно. Ты наследник Рунного рода, а значит, при желании можешь договориться с Океанскими Ястребами и стать для них своим.

— Приемным сыном рода?

— Конечно.

— И ты мне в этом поможешь?

Ламия промолчала и только кивнула. Все понятно, если я изберу предложенный ведьмами путь, мне помогут и пробьют дорогу во властную верхушку Десяти Птиц. Но схема: стать Океанским Ястребом, совершить путешествие навстречу враждебному племенному сообществу, убить Манчего и получить место в большом совете вождей; слишком сырая. Поэтому прежде чем соглашаться на предложение северных ведьм, все равно следовало подумать. Стоит ли в это дело ввязываться? Не знаю. Бонусов получить можно немало, особенно если ламии не кинут и после уничтожения демонов и Манчего сменится весь совет вождей. Однако и потерять можно немало.

Прерывая мои размышления, под полог заглянул Южмариг, который доложил:

— Господин, поисковая группа с болот вернулась. Северян повязали.

— И шамана? — уточнил я.

— Всех взяли.

— Потери есть?

— Нет, когда мы их нашли, беглецы еле живы были.

— Дорогу выдержат?

— Да, маги с ними немного силами поделились.

— Скажи Квисту и другим командирам, что мы выступаем. С пленниками поговорю на привале.

— Есть!

Голова оборотня исчезла, и я протянул ламии руку:

— Вставай, подруга. Пора в дорогу.

Узкая теплая ладошка легла в мою грубую руку, я помог девушке подняться, отпустил ее и вышел на свет. Пора отправляться домой, а про очередную авантюру в стиле приключенческих романов Майн Рида, типа, победи вражеского воина и стань вождем индейцев, подумаю потом. Благо, время в запасе еще есть.