Глава 20
Империя Оствер. Река Илик. 18.12.1406.
Когда мой отряд возвращался из северных пустошей в пределы Герцогства Куэхо-Кавейр, на привалах я неоднократно пытался поставить себя на место командующего вражеской армией военного вождя Халли Обница и предположить, как он поступит. И так вертел ситуацию, и эдак, и в итоге пришел к выводу, что вариантов развития событий не так уж и много. Обниц превосходный воин и неплохой военачальник, это мне известно от Океанских Ястребов и пленных северян. Но он легко предсказуем, и после гибели маскирующегося под тысячника Форза демона и верховного шамана Дазза вражеский «генерал», который не мог отступить, должен был лобовым ударом проломить нашу оборону, разгромить войско герцога и прорваться вглубь имперских земель. Ему был нужен результат, а иначе Обница ждало наказание. Уж кто-кто, а Манчего неудачников не терпел и ошибок не прощал.
В этом вопросе все очевидно и послание от Ферри Ойкерена, который соблюдал условия нашей сделки и снабжал нас сведениями о намерениях противника, это подтвердило.
Военный вождь Горных Орлов провел разведку, несколько раз сунулся в лесные чащобы и убедился, что через них не проскочить, по крайней мере, большим войском, точно. Затем нанхасы допросили пленников, и Обниц принял решение атаковать один из укрепрайонов. Место для прорыва он выбрал неплохое, прикрывающий узкую грунтовую дорогу слабый деревянный форт на берегу реки Илик в двадцати километрах от Содвера. Между прочим, изображающий честного имперского патриота маркиз Лофелейн еще две недели назад сделал фортификаторам Гая замечание, что этот форт можно легко взять и его необходимо дополнительно укреплять. Но слабых мест в нашей обороне, подобных этому укреплению, было много, а квалифицированных строителей не хватало. Поэтому все, что успели сделать до подхода нанхасов воины и крестьяне герцога, это срубить пару сторожевых башен, дополнительно перегородить дорогу засеками и выкопать неглубокий ров. Но в целом это мало что меняло и форт на Илике, в котором находилось всего полсотни наемников и один маг, сдержать противника не мог. Разведка северян поняла это сразу же, и Обниц решил идти на прорыв именно здесь. Однако пока он стягивал свои тысячи и готовился перейти в наступление, мы тоже не зевали и, подобно вражескому командиру, собирали наши войска и готовились к решительной битве.
Итак, диспозиция следующая. Изрезанная оврагами равнина, которую рассекает замерзшая река с глинистыми берегами высотой в полтора-два метра. Есть небольшой мост и переправа. На одном берегу форт Илик, а на другом хутор в четыре десятка дворов, в котором до недавнего времени жили бывшие ваирские пираты, в поселении невысокая дозорная вышка, а за ним перекресток. Вокруг леса, в которых множество волчьих ям, капканов, натяжных самострелов и партизаны Текки. Противник планирует взять укрепление, ворваться в пределы герцогства, разгромить конные отряды из оперативного резерва, которые в случае опасности обязаны поспешить на помощь форту, и начать уничтожение всего до чего только доберется. Ничего сложного. Наш с герцогом план тоже не содержал в себе гениальных прозрений и был очевиден. Мы отдаем противнику хилое укрепление, которое нельзя удержать. Встречаем Океанских Ястребов, которые все так же идут в авангарде, и по боковой дороге под присмотром наших партизан, через укрепление в пятнадцати километрах левее, выводим их обратно в пустоши. Ну, а затем дожидаемся Горных Орлов, Полярных Сов и Черных Соколов. Враг втягивается в теснину между лесами, начинает переправу через реку, и тут появляемся мы. Северяне окружаются со всех сторон и замыкаются в большое кольцо, после чего противник уничтожается.
Что же касается сил двух противоборствующих сторон, то без учета Океанских Ястребов и дикарей Дючина против нас девять тысяч воинов, треть из которых всадники, и примерно сто тридцать шаманов. Ну, а мы могли выставить пять с половиной тысяч пехотинцев, моих оборотней, немногим более двух тысяч всадников и девяносто чародеев. Противник атакует, а мы в обороне, так что формально силы равны. Однако мы на своей земле и инициатива в наших руках. Поэтому реально сборная армия герцога Куэхо-Кавейр была сильнее войска Обница, который вряд ли ожидал того, что Ферри Ойкерен и Ратэрэ Дючин покинут его.
Наступил полдень. Отряды герцога, партизаны, наемники и моя Северная бригада еще утром заняли исходные позиции. Ястребы нас не обманули и поступили именно так, как было условленно, хотя Гай в этом сомневался до последнего, и это правильно, ибо он не знал про ламию и лично с Ойкереном не общался. Но все прошло хорошо. Сохранившие верность богине Кама-Нио нанхасы захватили пустой форт, доложили Обницу о том, что они его взяли, нейтрализовали шпионов и ведомые проводниками скрылись в лесу, а основные вражеские силы втянулись в горловину между лесными чащобами и пошли на прорыв.
Мы с герцогом и бароном Хиссаром наблюдали за приближением противника с дозорной вышки на хуторе, вокруг которого и стояли наши отряды. Черная линия на фоне белого поля быстро приближалась к реке, и казалось, что северян не тысячи, а десятки тысяч. Впереди мчались всадники на лосях, за ними и по флангам скакали бойцы на оленях, а позади на санях и лыжах двигалась пехота. Зрелище, конечно же, красивое, впечатляющее и несколько завораживающее. От такого сердце начинает колотиться чаще, и поджилки трясутся, а слабые люди думают о бегстве и спасении. Да и нам троим, честно говоря, тоже было не по себе. Но в чем главное отличие сильного человека от слабака? Мужественный боец умеет удерживать свои страхи под контролем, а трус позволяет им управлять собой. А раз мы причисляем себя к сильным людям, значит, держим все чувства в узде и используем их с пользой.
Впрочем, перехожу к битве. Что и как делать каждый наш отряд знал заранее. Связь обеспечивали маги. Боеприпасов: энергокапсул, стрел, дротиков и арбалетных болтов хватало. В хуторе находилось около двадцати станковых стрелометов и несколько мощных разборных баллист. Люди были сыты и бодры, а командиры уверены в победе, и как говорил Александр Васильевич Суворов: «каждый солдат знал свой маневр». Так что к кровопролитию с нашей стороны все было готово. А вот северян ждал неприятный сюрприз. И как только головные дозоры вражеской армии вторжения переправились на наш берег Илика и увидели перед собой ровные ряды ощетинившейся длинными копьями агнейской пехоты, всадники на сохатых остановились.
Покрывало тишины повисло над полем предстоящего сражения. И в этот момент все зависело от того, что предпримет командующий вражеского войска. Отдаст приказ отступать, и тогда он прорвется через не очень сильный заслон из партизан и нескольких магов в своем тылу, которые только-только выходят на дорогу и к опустевшему форту, и вырвется в Мертвую Пересыпь. Или же прикажет наступать, потеряет в бесплодных атаках время и воинов, и потерпит поражение. Что он выберет? Этот вопрос задавал себе каждый офицер нашего войска, который имел понятие о том, что здесь и сейчас происходит. Минуты тянулись медленно и сменяли одна другую. Напряжение нарастало, и молодой сюзерен, который находился рядом со мной, ударил по деревянному поручню перед собой и выдохнул:
— Уркварт, почему он медлит!? Почему Обниц не наступает!?
Вопрос был риторическим и я промолчал. Ну, не знаю я, что творится в башке Халли Обница. Не знаю. И тут нанхасы сами ответили герцогу.
От реки прозвучал боевой рог. Тягучий гнусавый звук прокатился над окрестными полями и лесами, и не успел он окончательно раствориться в морозном воздухе, как северяне стронулись с места. И они двинулись прямо на боевые порядки нашей пехоты.
— Получилось Уркварт! Получилось! — радостно выкрикнул молодой герцог. — Они сами идут в ловушку! Обниц решил, что он сильнее нас!
— Да, — вот с этим я мог согласиться и, отвернувшись в сторону, посмотрел на отряды моей Северной бригады, которая находилась в резерве и стояла в роще за хутором, и ни к кому конкретно не обращаясь, еле слышно прошептал: — Тяжелый день будет.
Тем временем войско северян, подобно морской волне, которая бьется о берег, покатилось на боевые порядки нашей армии и передовые сотни врага, начиная битву, ударили в агнейцев. Зов сигнальных труб и подгоняющего северян рога! Рев животных! Крики людей! Звон металла! Первые взрывы магических гранат! Шипение огнешаров! Щелканье посылающих в противника ядра баллист и посвист выпущенных стрелометами дротиков! Все смешалось, и поле перед поселением стало стремительно покрываться трупами и заволакиваться клубами дыма. Но, несмотря на это, с высоты дозорной вышки, начало битвы я разглядел четко.
Размахивая кривыми атминами и на ходу стреляя из луков и самострелов примерно триста всадников в ламеллярных доспехах, подбадривая себя боевыми кличами и горяча своих быков, налетели на первую линию нашей обороны. И агнейцы, которые заранее раскидали перед позициями бороны и «чеснок», острые железные штыри, которые должны были калечить вражеских оленей и сохатых, не отступили. Они приняли прорвавшегося к ним противника на длинные копья и остановили его. Грохот ударов! Металл бьется об металл! И начинается жестокая рукопашная схватка, свирепая и кровавая. Всадники рубили налево и направо, и давили своими мощными боевыми животными всех, кто попадался на их пути. Ну, а наемники, при поддержке магов и многочисленных стрелков третьей линии, уничтожали живучих мутантов, сбивали наземь самых храбрых нанхасов и уже на снегу, дорезали их словно баранов. Никто и никому пощады не давал, ибо сошлись непримиримые противники, и чтобы уцелеть, наемники должны были удержаться и не отступить, а северяне, наоборот, расстроить их боевые порядки и зацепиться за линию обороны.
В итоге, головной отряд нанхасов свою задачу не выполнил. Триста тяжеловооруженных всадников, пусть сильных и яростных, однако, без поддержки идущих позади шаманов, не смогли пробить строй пехоты, которая хоть и прогнулась, но устояла. Поэтому совершенно понятно, что первая стычка за нами.
— Добрый знак, — разглядывая покрытое клубами дыма поле, словно вторя моим мыслям, сказал Хиссар.
— Это так, — добавил я и повернулся к герцогу. — Я отправляюсь к своей бригаде. Буду ждать приказа.
— Да-да, — Гай быстро мотнул головой. — Все как договаривались. Лишь только северяне втягиваются в битву, твоя пехота усиливает центр, а конница и оборотни обходят врага по балкам и наносят фланговый удар справа. Мои дружинники и конные агнейцы в это время бьют слева. Ты атакуешь шаманов, а за нами основное вражеское воинство. Удачи тебе Уркварт!
— И вам того же, господа!
Обозначив легкий поклон, я быстро спустился вниз, пересек забитый резервными пехотными отрядами хутор, вышел за стены, перешел через дорогу и небольшую поляну, и оказался в расположение Северной бригады. Здесь меня встретили барон Эхарт, Рольф Южмариг, маркиз Лофелейн, сотники, комбаты, ламия и старый Херри Миан, который хоть и сдал по здоровью, но в связи с отсутствием находящихся на передовой магов и жриц, мог обеспечивать связь. Лишних разговоров не было. Четкие доклады моих офицеров и короткий военный совет, после которого я прошелся вдоль своих войск.
Воины были готовы к бою, причем все без исключения. Дружинная латная конница, кеметцы и «шептуны», моя гвардия, которая пойдет за мной практически в любое пекло. Слабо вооруженные ополченцы, ни то ни се, но им деваться некуда, и они верят в то, что вступят в бой лишь тогда, когда враг уже будет истощен. Оснащенные не самым лучшим оружием из островных запасников штрафники, этим обещана воля, и ради нее они готовы на многое. Батальон островной милиции из бывших гребцов и рабов, неплохие легкие пехотинцы в кожаных доспехах, со щитами, кортами и дротиками, которые верят, что получат в этой битве серьезную добычу. Отряд «Мечники Кварна», превосходная тяжелая пехота под стать агнейцам, а то и лучше, они работают за деньги и четко понимают, что схватка будет тяжелая. Но их это не пугает, ибо они профессионалы. Ну и последний отряд, почти триста оборотней в своем зверином обличье из разных родов, которые пойдут в атаку вместе с конницей.
В общем, смотром я остался доволен и, стараясь выглядеть невозмутимо, присел подле своей палатки и еще раз посмотрел на карту местности. Справа и слева овраги, которые не дают противнику развернуться и совершить фланговые обходы хутора, и по ним мы выскочим в поле и атакуем врага, благо, есть там несколько троп, по которым можно выбраться наверх. Ну, а дальше все зависит от нас. Не отступим, значит, победим, а если окажемся слабее врага, тогда северяне нас растопчут. Хм! В таком случае положение наше станет не завидным. Однако, как я уже отмечал, все преимущества на нашей стороне. Так что будем биться. Вот только сигнала дождемся и вперед. Ну, а пока его не было, я слушал ламию и Миана, которые транслировали мне общие сообщения имперских чародеев с поля боя, и прислушивался к шуму битвы, которая проходила от нас всего в четырехстах метрах дальше к северу.
— Текки занял острог и восстанавливает засеки на дороге, — произнесла полуприкрывшая глаза Отири. — С ним почти тысяча человек, лесовики, ополченцы и сотня дружинников из Содвера.
«Молодец партизан! — Мысленно похвалил я лесовика, с которым прошлой зимой отряд младшего Обера разгромил. — Глядишь, скоро полковником станет, если выживет, конечно».
— Вся вражеская конница уже в бою, — вторил девушке старый маг.
«Отлично! Все идет как надо».
— Да, — подтвердила ламия. — И пехота начинает выгружаться с саней.
Пауза в несколько минут и снова Миан:
— Лыжники северян попробовали пройти в овраги. Неудача. Со стороны реки завалы.
«Это и понятно, они там еще с осени».
Следом Отири:
— Шаманы поставили общую блокирующую стену. Наши маги пока держатся, но северяне сильней. Агнейцы не выдержали. Потеряли треть личного состава и начали отход. Герцог бросил в бой свои пехотные резервы.
«Так-так. Вражеские кудесники в деле. Нормально. А вот наемников видать сильно прижали, но ничего, они отрабатывают денежку собственными жизнями и на них основной удар, так что здесь все понятно».
Опять томительное молчание и снова голос девушки:
— Все войска северян в бою. Отряды герцога продолжают отступать.
«Кажется, пришло наше время», — подумал я, машинально проверил свое оружие, подтянул ремень с клинком и встал. Затем запрыгнул в седло, и тут же услышал голоса офицеров, которые понимали, что раз граф на коне, значит, вот-вот они покинут временное пристанище за безымянным поселением и вступят в сражение:
— По коням! — это дружинники.
— Стройся! — команда пехотинцев.
Бряцанье металла, скрип кожи и фырканье лошадей. Хруст снега и окрики. Пара хлестких затрещин, видимо, кто-то из десятников учит уму-разуму нерадивого бойца, и еле слышный рык оборотней.
Я жду сигнала, но его пока нет, и я поворачиваюсь к своему товарищу и вассалу барону Эхарту. Он понимает меня без слов, становится во главе батальона «Мечники Кварна» и салютует мне ирутом. Все в порядке. Бывший гвардейский офицер возглавит пешую часть Северной бригады, и я могу быть уверен в том, что он сделает все как надо, людей зазря губить не станет и в обстановке разберется.
— Господин граф! — наконец-то, слышу я слегка дребезжащий голос Херри Миана.
— Да? — я поворачиваюсь к старому магу в теплой линялой мантии своей школы.
— Время! Приказ выдвигаться и не медлить!
— Отлично! Передай герцогу, что мы уже идем. Сам оставайся в лагере.
— Понял.
Маг закрыл веки глаз, наверняка, начал передачу моего сообщения, а я приподнялся на стременах, оглядел свое воинство и выкрикнул:
— Вперед! С нами боги! Победа!
Каждый отряд откликнулся своим боевым кличем:
— Смерть нанхасам!!! — громче всех, как ни странно, были бывшие пираты.
— Победа или смерть!!! — четкий удар латными перчатками по щитам, это наемники.
— А-а-а!!! — неразборчивый рев ополченцев и милиционеров.
— За Ройхо! — отзываются дружинники, которых я возглавлю.
Короче говоря, народ готов биться, и только оборотни молчали, ибо они в своей звериной ипостаси, а рычать без толку, они не очень любят, ибо жизнь в горах Аста-Малаш, где опасность на каждом шагу, из любого молчуна сделает. Но это и неважно. Главное, они рядом и учитывая, что оборотни на порядок более живучие существа, чем обычные люди, и обладают повышенной реакцией, нанхасам не позавидуешь.
Бригада стронулась с места. Где-то левее пропела сигнальная труба, это начинают выдвигаться конники герцога Гая. Отлично! Пока все плану. В бой!
Обогнув хутор по правому флангу, мой отряд вошел в широкий овраг, и через триста пятьдесят метров мы оказались перед покатым склоном, который мог вывести нас на равнину. Первыми наверх рванулись оборотни. За ними дружинники и вскоре я смог увидеть затянутое дымом поле боя. Где наши можно определить лишь примерно. Понятно, что где-то слева. Справа река. Ну, а противник и его шаманы, которые сковывают наших чародеев, наверняка, где-то неподалеку, может быть даже перед нами, так что сомневаться нечего. И посмотрев на Отири, которая по-прежнему была рядом, я вскинул над головой черный ирут и отдал первую команду:
— К бою!
За мной клином выстраиваются копьеносцы, которых в моей дружине немного, всего полсотни. За ними арбалетчики и лучники. Оборотни по флангам и позади. Слева от меня молодой знаменосец, крепкий парень, Оттар Квист, назначенный на эту почетную должность с подачи своего отца. А с другой стороны ламия, которая вскидывает перед собой узкие белые ладошки и что-то быстро-быстро шепчет. Сразу же поднимается сильнейший ветер, который дует нам в спины и сносит с поля боя в сторону лесов весь дым. И знаменосец разворачивает мой родовой стяг, черное полотнище с красным солнцем и руной Справедливость на нем. Ткань хлопает и я, разглядев противника, одну из вражеских тыловых групп, которая от нас всего в сотне метров, отдаю вторую команду:
— В атаку!
Кованые копыта боевых лошадей ударили по присыпанной грязным снежком промерзшей земле. Яростный ветер свистит в ушах и подгоняет нас, и мы мчимся на врага. Миг! Другой! Все убыстряется, и на полном скаку мы налетаем на не готовых к нашему появлению врагов.
Бьют копьеносцы, и их оружие вонзается в тела врагов. Тут же открывают огонь стрелки. Пространство передо мной очищается, и после этого приходит черед мечей и палашей. Звенят клинки и падают мертвые люди, но продолжается это недолго. Противники заканчиваются как-то очень быстро и, снова посмотрев на ламию, я спрашиваю девушку:
— Где они?
Кто такие «они», ведьма понимает сразу. Конечно же, меня интересуют вражеские шаманы, которые в данный момент ведут невидимую схватку с имперскими чародеями. И Отири указывает рукой в сторону реки:
— Шаманы там! Вместе с лучшими воинами Обница и ранеными!
Действительно, приподнявшись на стременах, на берегу я разглядел скопище саней, пару сотен спешенных вражеских бойцов, около сотни воинов на сохатых и кучку шаманов, которые стояли вокруг нескольких своих собратьев по ремеслу.
— Повод вправо!!! — перекрывая шум ветра, мой голос разнесся над отрядом.
Воины выполнили приказ четко и практически идеально. Снова наши кони набирают разбег, а оборотни следуют за нами. Опять все убыстряется и вскоре, сметя со своего пути хлипкую преграду в виде вражеских пехотинцев, мы сталкиваемся с гвардейцами Халли Обница.
— Дзанг! Дзанг! — щелкают перезаряженные арбалеты.
— Бум-м-м! — разносится над рекой, на берегу которой мы оказались, эхо первого взрыва.
— Шии-ии! — с противным шипением из ладоней ведьмы вылетает несколько небольших светло-синих молний.
Арбалетные болты, гранаты и магия обрушились на нанхасов, но все это не смогло остановить врагов, которые понесли серьезные потери, и мы сталкиваемся с ними грудь в грудь. Встречный бой. Сохатые и олени мощнее наших лошадей и жеребцов, и потому зачастую просто опрокидывали их, в этом преимущество северян, когда дело доходит до прямого боя. Однако нас было больше. И пока шел хаотичный конный бой, оборотни Южмарига, проскакивая под окружавшими временную ставку Обница санями, проникли за этот оборонительный периметр и устремились к чародеям, которые находились в общем трансе и потому были беззащитны словно дети. Следом за ними, бросив свою лошадку, рванула Отири, которая двигалась, словно анаконда какая-нибудь, быстро, стремительно и смертоносно. Ну, а я в это время дрался за свою жизнь. В самом начале боестолкновения как пересекся с одним противником, крупным мужиком в броне и на мощном быке, который смог оттеснить меня в сторону от охраны, так только с ним и рубился. При чем все происходило настолько быстро, что я даже до кмитов дотянуться не мог. Больно шустрым и умелым бойцом оказался этот северянин и хорошо еще, что у него сохатый был староват и медлителен, а иначе бы он моего жеребца просто сбил с ног, а потом и меня уничтожил. Но ничего, пришлось мне повертеться и поманеврировать, и я его все же достал. Изловчился, приподнялся на стременах и ткнул своего противника острием клинка в шею. Запачкался, правда, больно много кровищи с северянина во все стороны хлынуло, но это дело житейское. Грязь как сало — потер отстало, а жизнь она одна.
Мой противник, нелепо свесив на бок голову в круглом шлеме, свалился с седла и упал на землю. Его нога зацепилась за стремя, и лось этого воина послушно замер на месте. Еще один человек распрощался с жизнью, встретившись со мной, и я, уже не обращая на него внимания, резко повернул своего жеребца в сторону саней. Конь недовольно всхрапнул, но, повинуясь поводу и удилам, выполнил мою волю, и я смог увидеть, что рядом со мной никого. Противники мертвы, а кто уцелел, того дружинники метрах в ста левее добивают. Ну, это я и так знал, победа очевидна, поскольку слишком велик был перевес в силах. Больше всего меня интересовало то, что происходило на вражеской стоянке, а там было на что посмотреть. Оборотни носились между шаманами, бросались на них и рвали им глотки. Чародейский круг уже был прорван в нескольких местах, а шаманы приходили в себя, и пытались оказать сопротивление. Но рядом была ламия со стилетами в руках, которая убивала изменников без всякой жалости. Так что шансов на спасение у проповедников Неназываемого и примкнувших к ним родовых кудесников, не было.
Благодаря смерти шаманов, которых на моих глазах уничтожили всех до единого, магический щит противника рухнул, и наши чародеи и жрицы получили возможность помочь своим воинам. Для нас это хорошо, а для противника, конечно же, плохо, и следуя плану, после этого моему отряду предстояло стоять на месте, держать переправу, и уничтожать всех северян, кто вздумает отступить. И можно было сказать, что основная задача выполнена и дело сделано. Однако с окончательными выводами я не торопился, и правильно сделал. Халли Обниц находился на передовой и лично руководил ходом боя. Его прикрывало несколько шаманов, которые не принимали участия в общем обряде, и они, само собой, почувствовали смерть своих собратьев. Поэтому вражеский командарм был предупрежден и без долгих раздумий принял решение ретироваться, покинуть поля боя и скрыться в окрестных лесах.
Войско захватчиков, точнее сказать, небольшая его часть, которая получила приказ Обница и смогла выйти из боя, пошло на прорыв. Навстречу нанхасам ударила конница герцога, а вслед им били баллисты, катапульты, гранатометчики и маги. Но северяне, понеся огромные потери, все же вырвались и ушли в лесные чащобы, где их встретили партизаны, которые тоже не смогли сдержать противника. И вечером, когда армия вторжения была окончательно уничтожена, выяснилось, что мой конный отряд и подчиняющиеся только графу Ройхо оборотни это наиболее свежие воинские формирования. Поэтому герцог, не в службу, а в дружбу, попросил меня догнать Обница. И в ночь, отобрав наиболее крепких дружинников, вместе с Отири, несколькими магами, партизанами, группой вора Картавого и полусотней воинов сюзерена, я направился в погоню за северными недобитками.
Вот такой вот был день. Решающая битва состоялась, и мы вышли из нее победителями. Но для меня эта зимняя военная кампания все еще продолжалась.