Глава 18
Британия. Петерсхолд. 21.01.2067
Встреча с лидером немецкого анклава прошла как-то странно и, можно даже сказать, что непутево.
Иоганн Лаш, пожилой брюнет в темно-синем утепленном камуфляже, прибыл в Нордайх в тот момент, когда я уже хотел отдать приказ бойцам покинуть берег. Появился он не один, а под прикрытием минометной батареи, тайно разворачивающейся на окраине поселения, ее засек Лихой, и при поддержке пяти сотен вооруженных с ног до головы местных ополченцев. Видимо, немцы нас серьезно опасались, да и ладно, это их дело, хотят себя страхами тешить, пусть так, и будет, а я собирался им предложить всего лишь торговое сотрудничество, и не более того.
Увидев такое дело, что возможен конфликт, Серый приказал своим группам занять оборону в районе порта, и на самое высокое здание посадил артиллерийского наводчика. Он готовился к реальному бою, но я, почему-то, был уверен, что мы с немцами разойдемся миром. Так оно и оказалось.
В сопровождении всего двух воинов, Лаш прошел через Нордайх и спустился к морю. Немцев встретили, отобрали у них оружие и проводили в развалины одного из домов, где я временно остановился. Место для переговоров, не самое лучшее, но другого на берегу не было. А большая глухая комната, на первом этаже трехэтажного дома, в которой горел жаркий костер, по крайней мере, защищала нас от промозглого морского ветра.
Глава местной общины остановился на входе, огляделся, чему-то нахмурился и присел на бревно рядом с костром, как раз между мной и переводчиком. Следом появились его сопровождающие, расположившиеся справа и слева от него. Теперь можно было разговаривать, но никто не хотел начинать первым, и я, не торопясь, подвесил на треногу из арматуры, над костром, тяжелый чугунный чайник. После этого, вынул из кармана легкой, но теплой, синтепоновой куртки, портсигар, вынул тонкую турецкую папироску, и молча протянул Лашу.
— Найн, — немец мотнул головой.
«Понятно, не курит», — это слово я даже без перевода понял. После чего прикурил от веточки, выпавшей из костра, и спросил Лаша:
— Как поживаете, Иоганн?
Переводчик перевел мои слова, и тот ответил:
— Хорошо. Вы ждали меня для того, чтобы спросить об этом?
— Нет, конечно. Но надо же с чего-то начинать наш разговор. Почему бы и не с этого вопроса…
— Что вам нужно на наших берегах?
— Ищу людей, с которыми можно торговать.
— Знаем мы эту торговлю, — недовольно пробурчал немец. — Сегодня товары привезли, а завтра с моря придет эскадра, которая все выжжет и наших людей в рабов обратит.
— Я не из Людей Океана, хотя, лукавить не стану, при возможности, могу и ограбить кого-нибудь. Время такое.
— Вот то-то же. Нам не надо ни с кем общаться. Давным-давно, после нашествия океанских налетчиков, наши предки закрылись от всех и ограничили свои контакты с внешним миром, и теперь мы сами по себе.
— Ну и зря. Скоро, на вас насядут дикари. И что вы тогда будете делать?
— Сражаться!
— Это само собой. Но сколько ваш анклав продержится?
Раш помедлил, шмыгнул носом, протянул ладони к огню, погрел их, и произнес:
— Сколько надо, столько и будем оборону держать. У нас оружия и боеприпасов много, любую орду перемелем, засядем в Вильгельмсхафене, и никто нас оттуда не выбьет.
— Угу, до тех пор, пока будет что кушать и бойцы на ногах крепко стоять смогут. А потом все, ту-ту, приехали. Вас голыми руками возьмут и на вертел, как цыпленка насадят.
— Ну, допустим, мы будем с вами торговать… Что вы можете нам предложить?
— То же самое, что и всем. В боеприпасах вы не нуждаетесь и оружие имеете, так что для вас будет интересно топливо, которого, даже если вы сумели наладить свою переработку старых запасов сырой нефти, у вас все равно немного, по крайней мере, техники я у вас не наблюдаю. Кроме того, одежда, продовольствие, медикаменты, алкоголь и табак.
— Это хорошо, — Раш согласно мотнул головой, и спросил: — А кто это все, про кого вы говорите? С кем у вас ведется торговля?
— Скандинавские ярлы, Калининград, Петербург, Алжир, Сицилия, да и мало ли еще кто.
— Значит, мы не одни сохранили прежний образ жизни?
— Нет. Многие уцелели.
— А наши люди уже думали, что все, кроме родного анклава и не осталось никого, весь мир под дикарями. Последний раз, с кем-то со стороны, мы общались восемь лет назад. Тогда к нам из Ганновера приезжали торговать, а до них гонец из Гамбурга девять лет назад был, просил помощи воинами.
Немец снова задумался, и я поторопил его:
— Так что, поторгуем?
— А что вы хотите купить? Нам и предложить-то, особо нечего.
Ухмыльнувшись, я вспомнил свои разговоры с нашим пленником Антоном Мейером, которого отпустили на свободу пару часов назад, и сказал:
— У вас золото имеется, да и оружие на продажу есть, ты ведь сам сказал, что в анклаве его много.
— Подумать надо.
Лидер анклава, вместе со своими, то ли охранниками, то ли советниками, встал и повернулся на выход, а я бросил ему в спину:
— Сегодня мы уходим из ваших земель. В начале апреля пойдем с караваном на Балтику, и к вам заскочим. Надумаешь с нами дело иметь, пусти в небо пять сигнальных ракет, мы их здесь оставим.
Раш передернул плечами и вышел, а мне оставалось только удивиться странному поведению этого человека. Другой на его месте, ухватился бы за идею торговли с руками и ногами, и попытался бы выжать из этого все, что только возможно. А этот гражданин нет, сам себе на уме, хотя наши пленники Майер и Шпек отзывались о нем, как о весьма умном лидере, при котором, за минувшие пятнадцать лет, численность населения анклава увеличилась втрое, и были решены многие проблемы. Почему он ведет себя как инфантильный дебил, мне было непонятно. Но голову я себе этим вопросом не забивал, других дел хватает, а впереди был рейд в Британию, где в районе Портсмута нас уже должен был ожидать Тедди Аргайл, встреча с которым назначена на промежуток с пятнадцатого по двадцать пятое января.
После ухода германского лидера, мы погрузились на фрегат, и «Ветрогон» взял курс на Ла-Манш. По пути пытались зайти в Амстердам, но из этой затеи ничего не получилось. Гавань была настолько захламлена, что в нее даже на мотоботе проникнуть было проблематично, так что от этой затеи отказались. Остальные портовые города на нашем курсе, такие как Гаага и Кале, мы видели раньше и ничего интересного там не обнаружили. В общем, на момент, после встречи с Иоганном Рашем, нам пока не фартило, но впереди были еще берега Франции, да и Британию обследовать стоило.
Пару дней назад фрегат прибыл в Портсмут, где все обстояло точно так же как и везде. Разруха, заросли кустарников на руинах, дикие животные, протоптавшие себе тропы по проспектам и улицам, кучи древнего хлама и ничего интересного. От базы британских ВМС не осталось ничего, а от знаменитого военно-морского госпиталя только один глубокий котлован, и все. Искать в этом месте было нечего. Сие есть непреложный факт.
Я ожидал, что в Портсмуте нас встретит Тедди Аргайл. Однако мой бывший переводчик отсутствовал. Можно было бы продолжить наш поиск, и Скоков предлагал зайти в близлежащий город Госпорт, где до чумы находилась одна из главных баз английского подводного флота и школа офицеров-подводников, но я решил подождать до окончания отведенного Аргайлу срока, и не прогадал. Сегодня утром Тедди отозвался, и доложился, что вместе с еще несколькими людьми из общины под названием Армия Рединга он находится в Петерсхолде, небольшой деревеньке невдалеке от Портсмута. Его отряд блокировали «мавры» из Бирмингема, скоро ему настанет пендык, и если мне нужна добытая им информация, то надо оказать ему поддержку и поторопиться, а то негров полторы сотни против девяти белых.
Хм, что тут скажешь? Тедди знал меня хорошо, и понимал, что я его не брошу, сведения Аргайла меня интересовали, и поэтому я приказал роте Серого выдвигаться к Петерсхолду. Воины были готовы, соскучились уже по настоящему делу, а тут еще и враг новый, какие-то там «мавры», которые смеют поднимать руку на белых людей. Мы, хоть и не нацисты, но разделение мира на «своих» и «чужих» в нас вбивалось крепко еще в гвардии, так что если сравнивать англичан и негров, то наш отряд, конечно же, за коренных британцев.
Собрались быстро. Снега в Британии не наблюдается, а вот сырость присутствовала почти всю зиму, так что одевались по погоде. Сошли на берег. Попрыгали. Готовы? Да! Пошли!
Марш-бросок к окраине Петерсхолда и старинному полузавалившемуся замку на его окраине, где засели бойцы Армии Рединга и Аргайл, прошел быстро и без проблем. Шли ходко, так что уже к двум часам дня мы были почти на месте. Диспозиция следующая. Посреди небольшого молодого подлеска три каменные башни, метров по восемь в высоту каждая. Вокруг куски крепостных стен, продолговатый гостиничный комплекс и какие-то непонятные постройки, вроде амбаров. Тедди со своими товарищами сидит в одной из башен, у них на всех три автомата, пара винтовок, несколько пистолетов и десяток самодельных ручных гранат. Против них рассредоточившиеся по всей этой территории негры, как доложил переводчик, элитная часть герцога Магомеда, спецбатальон «Черный Лев». Вооружены «мавры» превосходно, у всех автоматическое оружие, большое количество гранат, пистолетов и у каждого тесак, типа мачете. Насчет боевой подготовки противника судить пока рано, Аргайл с ними не сталкивался, а местные про них сказки рассказывают, мол, шибко крутые хлопцы. В любом случае, драка предстояла знатная, и мы подошли к делу всерьез.
Наши группы приготовились к бою заранее и шли осторожно. И за два километра от древнего укрепления, путь нам преградил заслон, а это о многом говорит, в частности о том, что противник настороже и не расслабляется. На заросшем кустами холмике перед нами, перекрывая удобный для нас подход к Петерсхолду, находилось семь человек с автоматическими винтовками и одним пулеметом. Лихой их почуял вовремя, метров за четыреста, обходить заслон заняло бы много времени, так что вперед пошли наши лучшие мастера скрадывания. Ну и я не удержался, тоже рванулся. По-хорошему, не стоило бы, но что-то потянуло меня в дело, и я подумал о том, что раз толкаю своих парней в драку и заставляю их своей шкурой рискнуть, то и сам в это бою поучаствовать должен.
Невдалеке слышались выстрелы из автоматов, видимо, «мавры» давили огневые точки «снежков», как они называли местных англосаксов, и готовились к штурму бастиона, где они засели. Думаю, что у нас есть в запасе минут двадцать-тридцать, прежде чем они атакуют бойцов Армии Рединга. Этого времени хватит, чтобы уничтожить заслон и зайти в тыл к атакующим. Работаем!
Где ползком, а где-то вприсядку и на карачках, я быстро приближался к заслону бирмингемцев. Двести метров до противника. Сто пятьдесят. Семьдесят. Тридцать. И вот, я уже в кустах колючих дикорастущих роз, рядом с небольшим холмиком. Справа и слева, еле заметно, шевельнулись кусты. Там тройка пластунов и мои телохранители с Лихим, которые тоже вышли на дело, один наш боец, на одного «черного льва». Работать будем холодным оружием, на бесшумные огнестрелы, среди густых кустов, надежды немного, а нам только раз смазать, и обладающий численным преимуществом враг будет знать, что рядом новый противник.
Вдруг, я почувствовал, что в мою сторону смотрят, наверное, один из «мавров» что-то почуял. На несколько секунд я замер без движения и представил, что меня нет, а на моем месте сейчас просто мелкое животное, которое скользит по палой листве в поисках пропитания. Видимо, это сработало, снова пришло состояние покоя, и резким броском, мое тело послушно перекатилось по еле заметной канавке вперед. Я оказался в луже, которая была полна вонючей стоялой влаги. Вода моментально пропитала мою одежду и проникла к телу. Хотелось выбраться из этой противной сырости, но пошевелиться было нельзя, так как рядом я услышал гортанные голоса нескольких людей, разговаривающих на неизвестном мне языке. Противник очень близко. Из ножен на груди я достал тяжелый и удобный «взмах», отличное холодное оружие для любого разведчика. После этого очень медленно и осторожно приподнял голову и разглядел за кустом перед собой широкую спину, затянутую в черную одежду, вроде тех горок, что носят бойцы на Кавказе и тульские крестоносцы.
Вокруг себя я чувствую воинов моего отряда, и хотя не вижу их, понимаю, что пора встать и прикончить своего противника. Все сотни раз отработано на полигонах, и осечек быть не должно. Я резко встал. Пластуны и Арсен с Мустафой делают тоже самое. Два широких шага прямо через куст. Тело стремительно продавливает хлипкое препятствие, спина «мавра» прямо передо мной и я чувствую приторный мускусный запах врага. Левая рука закрывает негру рот. Голова в черном берете, прижимается к моей груди. А правая рука, с зажатым в правой руке ножом, бьет противника прямо в сердце. «Черный лев» несколько раз сильно дергается, кровь сочится через его одежду, и он падает наземь.
Быстрые взгляды вправо и влево. Все чисто, каждый сработал на совесть. И даже Лихой, с одного удара сбил своего противника с ног и разодрал ему горло. Хорошо все сделали, и я даю команду начать подход к основным силам бирмингемских вояк. Рота двинулась вперед, и вскоре мы оказались непосредственно у стен замка. Воины отряда рассредоточились, три группы начали обход оставшегося без прикрытия противника, который готовился к штурму, и целиком сосредоточился на развалинах. Мой план прост. Огневой шквал на небольшой дистанции, подавление и деморализация противника. Мы входим в замок, благо, стены дырявые, рвов и ворот нет, а после этого, не жалея гранат и боезапаса, уничтожаем «мавров».
Я поднес к глазам бинокль. Наши группы уже на позициях, пришли доклады от командиров подразделений и, еще раз оглядев поле боя перед нами, я прижал к губам рацию, и произнес:
— Начали! Работаем жестко! Пленных не брать! На рожон не лезть! Давите всех, кто не в крайней башне!
И понеслось. Все окрестные кусты буквально взорвались автоматными и пулеметными очередями. Смертоносный свинец устремился в спины негров, а следом в них полетели гранаты. Прошло две минуты боя, и противник круто умылся кровью, но не отступил и начал отвечать. Над моей головой прошелестели пули вражеского автоматчика. Осколки гранаты ударили по каменной кладке крепостной стены рядом, и я перекатом ушел в сторону от опасного места. Арсен и Мустафа следом. Наши воины тоже рассредоточились, и становилось понятно, что бой идет не совсем по тому сценарию, который я расписывал в своей голове. За считанные минуты противник понес большие потери, но он не растерян и о бегстве не думает, а начинает закрепляться в развалинах и отвечает. Видать, правы местные жители, перед нами, действительно, хорошие вояки. Но мы все равно лучше, и в любом случае сделаем их.
Снова я взял укэвэшку и скомандовал:
— Внимание! Это Мечник! Наступать только тогда, когда противник подавлен или бежит! Не жалеть гранат!
После этого, быстро переместившись к проему в замковой стене, где был выбит один из крупных камней и, пристроившись в этой импровизированной амбразуре, я начал стрелять по «маврам». «Абакан» выплевывал одну очередь за другой, и первого вражину, который затаился в промоине под противоположной стеной, я срезал в десяток патронов. Почти сразу же меня поддержали телохранители, и в три автомата, да с гранатами, которые постоянно кидались в замковый двор, пространство перед собой мы зачистили очень быстро.
Вытащив из разгрузки очередную РГД-5, я выдернул чеку и по высокой дуге, перекинул гранату за угол донжона, в ту сторону, где только что заметил тусклый блик оптического прицела. Снайпер, что ли? Граната рванула хорошо, из башни высыпалось каменная крошка, из земли поднялось немного тяжелой грязной жижи, которая сразу же упала обратно, а из-за угла выпал «мавр», в самом деле, со снайперской винтовкой.
Огонь противника был подавлен, мы находились в более выгодном положении, да и англосаксы нас поддержали. «Мавры» стали отвечать гораздо слабее, и я отдал приказ наступать:
— Пошли!
Разведчики поднялись и, прикрывая друг друга, тройками начали проникать в задымленный замковый двор. Моя тройка, последовала за ними, и уже внутри стала перемещаться вдоль левой стены. Нервы у каждого на пределе, шажки мелкие и быстрые, а голова вертится во все стороны и подмечает любую мелочь, какая только может помочь обнаружить противника. Все, происходит так же, как на полигонах и в других сражениях, где мы участвовали, сюрпризов нет, и пока отряд побеждает.
Впереди мелькнул темный силуэт. Автомат выплюнул короткую очередь, и стальные пули свалили очередного «мавра». Справа от меня, сразу же отстрелялся Арсен, который выкрикнул:
— Командир, двадцать метров вправо, кажется, подвал! В нем люди!
— Посмотрим!
Рывком, мы переметнулись от одной стены к другой и приблизились к темному проему под руинами какого-то здания. Обошли его стороной, и тут из-за большого серого булыжника поднялся вражеский боец. Горка его была измазана белой известкой, на голове под беретом цветастая бандана, расцветки «попугай», а так, негр как негр, черный, губастый, глаза навыкате, в руках ручной пулемет.
— Алла…!
«Черный лев» герцога Бирмингемского, прежде чем выстрелить, хотел что-то выкрикнуть, но находящийся справа от меня Мустафа оказался быстрее. Он нажал на спуск раньше «мавра» и короткой очередью, не больше трех-четырех патронов, вынес ему мозги, которые расплескались по усыпанной мусором земле.
«Молодец, Мустафа, — машинально отметил я, — раньше все больше холодным оружием работал, а теперь и стрелком хорошим становится».
— Не расслабляться — подбодрил я своих телохранителей и разведчиков, добивающих врага. — Быстрее двигайтесь! Не стоять!
— Что с подвалом делаем?! — спросил меня Арсен. — Там, вроде бы, шевелится кто-то.
— Гранатами давим, само собой. Мустафа прикрывай! Арсен, на счет три! — Я достал очередную РГД и, выдернув кольцо, дал счет: — Раз! Два! Три!
Продолговатые металлические кругляши полетели в темноту подземелья.
— Да-х-х! Да-х-х!
Из подвала вылетело пылевое облако, ошметки человеческих тел и кусочки одежды. Мы почти сразу же спустились вниз и обнаружили шесть трупов, видимо, здесь был перевязочный пункт «мавров». Один из раненых все еще был жив, он вытянул из-под своего тела пистолет и попытался в нас выстрелить, но Арсен всадил ему пулю между глаз и он затих.
— Чисто! — глядя влево, сказал он.
— Чисто! — держа правую сторону, подтвердил я.
На этом, лично для меня, бой был окончен. «Мавров» задавили, и когда производили зачистку замка, даже пяток пленных взяли. В целом, хорошо сработали, сказался профессионализм и боевой опыт роты Серого. Хотя без раненых не обошлось, семь человек легких, а двое навсегда останутся инвалидами, один без ступни, а у другого с предплечьем беда.
Тем временем из своего укрытия вышли Тедди Аргайл и выжившие в боестолкновении англичане. Я подошел к ним, поздоровался с переводчиком и оглядел людей из Армии Рединга. Первое впечатление не очень хорошее. Четыре мужчины и две женщины. Одеты, кто и во что горазд, в какие-то, мягко выражаясь, бомжацкие лохмотья. Оружие старое и, судя по всему, не очень надежное, и только у одного в руках была новая автоматическая винтовка М-16. Все изрядно истощены, впалые щеки, фигуры-скелеты, а не люди. Но при этом, глаза горят радостным огнем, значит, не совсем все плохо.
— Командир, у меня важное послание от командующего Армией Рединга Квентина Дойла, — сказал Тедди.
— Вернемся на фрегат, там и разберемся, — ответил я и добавил. — Давайте на выход, а я пока пленными займусь. Сейчас быстро перекусите, и мы в Портсмут отойдем.
Аргайл и его братья по крови, через пролом в стене, покинули замок, а я с другим переводчиком, тоже, бывшим моряком Средиземноморского Альянса, подошел к стоящим на коленях «маврам».
— Кто командир? — обратился я к неграм.
Угрюмое молчание было мне ответом, а один из бирмингемцев плюнул в меня и кровавый сгусток слюны упал на штанину камуфляжа.
— Вот же козел, — усмехнулся стоящий рядом со мной Арсен и выстрелив пленному в голову.
Негр завалился на бок, пару раз дернул ногами, шумно выдохнул воздух, и затих. Ни хрена не геройская смерть, самая обычная, сдох, обмочился, и тело осталось на поживу дикому зверью.
— Повторяю свой вопрос. Кто среди вас старший? — снова спросил я.
Над понурыми черными курчавыми головами, уже без беретов, поднялась розовая ладонь. Затем, пленный, молодой парень лет восемнадцати, с очень растерянным взглядом, который он никак не мог сосредоточить на чем-то одном, произнес:
— Среди нас командиров нет, все погибли, но я могу за всех сказать. Только не убивайте.
— Ты кто?
— Абдулла Питерсон, первая рота батальона «Черный Лев».
— Как здесь оказались?
— Поступила информация, что в Рединге появился человек с побережья, который обещал Дойлу помощь. Герцог приказал захватить его любой ценой для допроса. Наши агенты среди «снежков» попытались это сделать, но ничего не вышло. Тогда в дело вступили мы. Наш батальон обошел Рединг со стороны Лондона и перекрыл все дороги к Ла-Маншу. Ждали долго и дождались. Сразу отряд белых уничтожить не получилось, мы в кулак долго стягивались, а потом вы появились.
— Много вас еще по окрестностям шарится?
— Почти две роты, примерно двести воинов.
Стоящий метрах в трех от Питерсона пленный, здоровяк, метра под два, неожиданно вскочил на ноги, выставил перед собой широкие ладони и бросился на него, наверное, хотел удавить своего чрезмерно говорливого товарища. Но дорогу ему заступил один из наших бойцов, который принял его на нож. Острая сталь вошла в тело негра, и очередной пленный был мертв. Обстановка к более серьезному допросу не располагала, а что я хотел знать, прямо сейчас, молодой пленный «мавр» озвучил.
— Этого, — я ткнул пальцем в Питерсона, — с собой берем. Остальных прикончить.
Отвернувшись от пленных, судьба которых была решена, я направился в заросли за замком. Где-то неподалеку большая часть бирмингемского элитного спецбата бродит, и если принять с ними бой на их условиях, одними раненными мы не отделаемся. Нам такие расклады не нужны. Цель операции достигнута, Тедди Аргайл цел, и информация для Краснодара будет, так что пора хватать богатые трофеи и уходить.