Глава четвертая. Второй шанс адмирала
— Ваше Превосходительство, радиограммы от начальника разведывательного отделения, старшего лейтенанта Ренгартена.
Две были переводами немецких переговоров, а третья о подвигах седьмого дивизиона.
Давай сюда – чуть не вырываю из рук старшего радиста радиограммы. Быстро прочитав, обрадовано вскрикнул – Ай да молодец!! Георгий Оттович! Не зря я его туда послал.
Все на мостике недоуменно посмотрели на меня, не понимая, чему я радуюсь.
Господа офицеры, только что я получил известие о том, что в районе Богшера эсминцы Гадда атаковали и торпедировали немецкий минный заградитель "Альбатрос", он серьёзно поврежден. Противник пытается его спасти и провести на базу. Рядом с ним, три крейсера и семь эсминцев, (это я уже говорил от себя, так как, только я знал точное количество кораблей, благодаря знаниям из будущего) один из крейсеров, это "Роон". У нас пять крейсеров и восемь эсминцев. Преимущество на нашей стороне. Предлагаю найти противника и уничтожить. Ваши предложения?
— Ваше Превосходительство так у нас ещё не все корабли собрались надо ещё собраться в этом тумане.
— Александр Михайлович, если мы не соберёмся до полуночи, то следующее рандеву для всех потерявшихся, это три часа в десяти милях восточнее полуострова Куппен. Передать распоряжения по всем кораблям, о новом месте встречи.
— Ваше Превосходительство, а как же быть с приказом, обстрелять порт Мемель.
— Дорогой князь, Михаил Борисович, что сейчас полезнее, уничтожение отряда противника, или обстрел порта который ещё и закрыт туманом. И много ли польза принесёт этот обстрел, а вот уничтожение этого отряда, это будет очень болезненный удар по престижу германского флота. А обстрелять мы можем и в другой раз, а вот перехватить корабли противника, такой шанс выпадает очень редко.
— Так-то оно так, но все же, приказ.
— Да мы получили приказ на обстрел Мемеля. Но также в этом приказе прописано, если при обнаружении неприятеля при переходе к объекту удара, и если отряд окажется в выгодном положении, то вступить в решительный бой. Вот мы и вступим в решительный бой. Николай Николаевич проложите курс до новой точки.
Наступило утро 19 июня, 4-00, все корабли отряда были в сборе, никто не отстал и не потерялся. Отряд состоял из двух колон. В правой колонне находились крейсера, во главе с "Рюриком", крайним в колонне шел "Новик". В левой колонне все эсминцы шестого дивизиона под командованием Паттона Николая Ивановича. Отряд медленно двигался на север, примерно в 15–16 милях от Готланда. Видимость не превышала 5–6 миль.
— Ваше Превосходительство, а не проскочат немцы за этим туманом, и мы останемся ни с чем.
— Ну чего вы все нервничаете, Михаил Борисович, никуда они от нас не денутся. У них на буксире сейчас поврежденный Альбатрос и они еле ползут где-то севернее нас, миль на 200–250. Так что мы можем спокойно двигаться на север, ещё часов 5–6, а потом пошлём эсминцы строем фронта, на пределе видимости друг с другом, прочесать море на север. А это сеть, шириной в тридцать миль, я думаю, что они сквозь неё незаметно не проскочат. В 6-20 от Ренгартена пришла ещё одна радиограмма, в которой было сказано, что благодаря радиоперехвату, стало известно, что в 5-40 Альбатрос затонул, в ста милях северо-восточнее Готланда.
— Ну вот, господа офицеры, в нашем распоряжении осталось, максимум три часа до встречи с противником. Сообщить на все корабли о скорой встрече с противником. Передать приказ на эсминцы, чтобы разворачивались фронтом на север, держать дистанцию между собой не менее трех миль. Выдвинуться вперёд крейсеров на шесть миль, скорость 16 узлов. И как только, кто-то заметит противника, тут же доложить о контакте, а потом, по-возможности, определить курс и скорость.
Два часа двигаемся на север, но пока противник не обнаружен, но я чувствую, что он рядом. Так оно и вышло, нас разделяло минимум тридцать миль. А при такой скорости встречного сближения, минимум тридцать минут. И вот получена радиограмма с "Забайкальца", который шел вторым слева, в строю эсминцев. Вижу противника, 7 вымпелов, курс 190, скорость16-17узлов.
А где ещё трое, по всей вероятности не увидел из-за тумана – подумал я.
— Ну вот, и отмучались неведеньем, теперь мы знаем, где наш противник. Передать на эсминцы, чтобы возвращались назад. Крейсерам распределить цели. "Рюрик" ведёт огонь по головному, остальные разбиваются на пары. А, чуть не забыл, как только противник начнет вести передачи, тут же забивайте их помехами. Пусть наши радисты ругаются матерно на немецком, на русском или даже на китайском мне без разницы – любым способом, но чтобы не одна передача не прошла. Это для того чтобы нарушить управление кораблями и чтобы немцы не смогли вызвать подкрепление. Александр Михайлович, командуйте кораблем.
— Корабль к бою изготовить. Ну, с Богом господа. Все по боевым местам.
Заработали элеваторы, подавая снаряды и заряды к орудиям. На верхней палубе раскатывали противопожарные рукава, для борьбы с возможными пожарами. В недрах кораблей, у котлов и машин все были в напряжении, прислушиваясь к тому, когда начнут стрелять орудия. И после первого же выстрела, пружина натянутых нервов сработает, а дальше будет только их работа, кому кидать уголь в топки, кому смотреть за машинами и котлами, чтоб все работало как часы. Сигнальщики смотрели как за морем, не появятся ли корабли противника, так и за своими кораблями, чтобы не пропустить подаваемый сигнал. Первыми показались свои эсминцы, которые нещадно дымя, спешили занять свое место, позади строя крейсеров, а минут через пять и корабли противника. Впереди шли два эсминца, которые как только нас заметили, сразу повернули назад, под защиту своих крейсеров. Интересно, в какую сторону они будут прорываться, к Швеции или… хотя нет, туда они не пойдут, они же не знают, что там может их ожидать. Может там "Слава" с "Цесаревичем" их ждут, а возможно и дредноуты.
Ну, вот и отлично – сказал я, видя, как немецкие крейсера начали поворачивать на запад, в сторону Швеции.
Лево руля – подал команду Пышнов.
Крейсер покатился влево, ведя за собой остальные крейсера отряда, занимая выгодную позицию для начала боя. В немецкой колонне первым шел "Аугсбург", за ним "Роон" и "Любек". Несколько в стороне за крейсерами шли эсминцы. Два отряда кораблей, увеличивая скорость, медленно сближались между собой, сокращая дистанцию. Над крейсером поднялись стеньговые флаги.
Открыть огонь – раздалась команда.
С дистанции 70 кабельтовых "Рюрик" открыл огонь из правой носовой 203мм башни, произведя пристрелку по флагману коммодора Карфа, крейсеру "Аугсбургу". Первый залп лег с большим недолетом и позади крейсера. Пара крейсеров – "Адмирал Макаров" и "Баян", открыли огонь по "Рону", а следующая пара по "Любеку". Следующий залп лег перелётом впереди корабля, и вот заговорили все орудия главного калибра правого борта. Мы старались сбить скорость флагмана Карфа.
Корабли двигались на 20 узлах, вели огонь друг по другу. Высоченные столбы воды от разрывов снарядов вставали со всех сторон, обоих противоборствующих отрядов кораблей.
Ближе, Алексей Михайлович, ближе, нам нечего бояться. Давай, сближайся с ними – не выдержав, приказал я.
Первым добился попадания "Адмирал Макаров", под командой Плен Павел Михайловича. 203-мм снаряд с его крейсера, попал в "Роон" в основание фок-мачты, чуть не перебив её. При этом погибли шестеро матросов, четверо из расчета 88-мм орудия, стоящего у основания фок-мачты, один сигнальщик и один матрос палубной команды. Кроме того, одиннадцать моряков было ранено. Но лучше всего стрелял "Любек", он уже два раза попал в "Олега". Один из его снарядов попал под мостик, в каземат 152-мм орудия, но не пробил брони, контузив расчет орудия. Второй снаряд попал в катер стоящий на рострах, между третьей трубой и кормовой надстройкой, при этом погибли двое из расчета 75-мм пушки и ещё пятеро получили ранения, как осколками снаряда, так и щепой от катера. Вспыхнувший пожар быстро ликвидировали. Лазарет на крейсере начал заполнятся ранеными, убитых укладывали в ледник. Противник, чтобы сбить наш прицел, повернул ещё на два румба вправо. И, как только корабли начали втягиваться в поворот, один из 254-мм снарядов попал в середину флагманского крейсера Карфа. Это был просто слепой случай, не начни корабли поворот – снаряд пролетел бы мимо. Дым, пар взметнулись над крейсером, который резко потерял скорость и стал вываливаться из строя. Следом двигающийся "Роон" резко взял влево, прикрывая собой флагмана, как тут же сам получил 203-мм снаряд с "Баяна" в нижний каземат среднего 150-мм орудия. Пробив броню и разорвавшись внутри, уничтожив всех, кто там находился вместе с орудием и вызвав сильный пожар. По кораблям нашего отряда, гремело ура, при виде только что таких удачных попаданий в противника. И все же один 210-мм снаряд попал в "Баян", пробив верхнюю палубу в средней части корпуса. Осколки снаряда повредили вторую дымовую трубу, командный камбуз, вывели из строя два 75-мм орудия на батарейной палубе, бесполезных в бою с крейсерами противника, да и с эсминцами тоже, потому в скором времени они все были демонтированы. Комендоры Никита Медведев и Георгий Стрюков, а также горнист Степан Синяк получили ранения.
Вскоре и мы на "Рюрике" получили гостинцы. Это настырный "Любек", влепил нам два снаряда сразу, и оба в корму, но серьёзных повреждений они не нанесли.
Право 60, эсминцы противника выходят в атаку – раздался голос сигнальщика.
— Карф решил послать эсминцы, чтобы они отвлекли нас, от его крейсеров. Передать Паттону, и на "Новик", отсечь эсминцы противника. Сосредоточить огонь на большем крейсере, пока у него проблемы из-за пожара. Огонь трех крейсеров сосредоточенный на одной цели, не сразу принес результат. Так как, свои разрывы, надо было выделить среди других, и делать поправки. Дистанция между крейсерами сократилась уже до 41-о кабельтовых, и оставался только вопрос времени, кто первым попадёт один в другого. И вот, наконец, "Роон" начал получать свое. В начале, два 203-мм снаряда с "Рюрика", потом один 152-мм с "Адмирала Макарова". "Роон" ещё интенсивнее запылал, но хода не сбросил, и продолжал отстреливаться, хотя потерял уже три 150-мм орудия левого борта из пяти. Рюрик содрогнулся от сильного удара, 210-мм снаряд попал в главный броневой пояс, напротив носовой 203мм башни, он проломил, взорвавшись, одну броневую плиту. Вызвав затопление подбашенного отсека и выход самой башни из строя. Внизу шла борьба с поступающей водой, пожара не было, так как забортная вода сама затушила не успевший разгореться огонь. На мостик начали поступать доклады о повреждениях и их устранении.
— Ваше Превосходительство, мы лишились двух 203-мм и одного 120-мм орудия и приняли около 200 тонн воды – доложил командир крейсера Пышнов, выслушав доклады от аварийных команд.
— Что с башней?
— Её заклинило, и когда введут в строй неизвестно.
— Потери?
— Двое пропали, я думаю, утонули в артпогребе, шестеро ранены.
— Надо добить этого "Роона", все орудия сосредоточить на нем.
Бой продолжается уже 50 минут, а ощутимого перевеса мы ещё не достигли, противник все ещё огрызался и весьма болезненно. "Аугсбург" медленно уходил на запад, сильно дымя из-за пожара в его средней части и из-за разрушенной средней трубы и одного котельного отсека. Дистанция до ближайших крейсеров сократилась до 35 кабельтовых. Вот и дождались, праздника на нашей улице, два 254-мм снаряда все-таки встретились с бортом этого живучего "Роона". Пробив его, один проник в котельное отделение, разорвавшись там, он вызвал взрыв ещё нескольких котлов, палуба над котельным отсеком вспучилась, завалив одну из труб. Второй, попал в барбет кормовой башни, пробив её. Пламя вырвалось из всех башенных щелей, выжигая всех, кто находился в башне и подбашенном помещении. Крейсер ещё двигался по инерции вперёд, но начал кренится на левый борт, скорость его стремительно падала. Теперь он не представлял большой угрозы, растеряв большую часть своих боевых возможностей, сейчас он просто большая груда металлолома.
— Передать на "Макарова" и "Баян", чтобы догоняли и добивали "Аугсбург". А нам остается только добить этот "Роон".
