Двенадцатая глава. 14 августа Ирбенский пролив – черный день германского флота

В этот день, подводные лодки "Барс" и "Гепард", выйдя ночью через Соэла-Зунд в Балтийское море, и направились на юг, чтобы выйти в тыл германскому флоту. Они были поставлены в известность, что 13 августа "Кайман" и "Дракон" встали на позиции перед минным заграждением Ирбенского пролива. И вот теперь им надлежит с двух направлений попытаться ударить по противнику. Но ни "Крокодил" ни "Дракон" днем не смогли выйти в атаку на германские корабли.

Мгла и туман мешали наблюдению, а крупная зыбь сильно качала лодки. Лодки разделились чтобы охватить большее пространство но договорились, если что, встречаются в пяти милях от Виндавы. Рано утром "Гепард" разглядел, как на расстояние 6–8 кабельтовых от него проследовал неприятельский трехтрубный крейсер типа "Бремен" и с ним пять миноносцев. Лейтенант Подгорный не успел дать залп, произошло всё так быстро, корабли выскочили из полосы тумана и тут же скрылись – снова войдя в туман.

Пойдем дальше на юг, потом оттуда на восток, надо полагать к тому времени туман должен рассеяться. Туда должен подойти "Барс", а то в этом тумане мы его потеряли.

К десяти часам туман рассеялся, и перед Подгорным открылась заманчивая картина. В четырех милях от берега стояли на якорях большие немецкие корабли, сверху висело два дирижабля, высматривая, не покажется откуда-либо противник. Но основная их задача, это охрана кораблей от подводных лодок, хотя тут и миноносцев предостаточно, да и сами корабли обвешались противолодочными сетями.

Не подступишься – оценил обстановку Подгорный – будем ждать благоприятный момент. Не вечно они будут стоять, прикрывшись со всех сторон сетями, должны ведь когда-то сняться с якорей, вот тогда и атакуем. Капитан 2 ранга Дудкин Василий Федотович командир "Барса" также разглядывал противника, решал, как к нему подступится. Вот только "Барс" находился несколько восточнее чем "Гепард", как раз между кораблями Хиппера и Шмидта. И у него была более выгодная позиция, так как не все крупные корабли у Шмидта стояли, прикрывшись сетями, так как им приходилось иногда идти и заменять какой-либо корабль, выбывший из строя при прорыве Ирбенского пролива. Ещё он видел как дирижабль и миноносцы гоняли наши подлодки, что пытались прорваться со стороны Ирбенки. Он стал осторожно подкрадываться поближе, выжидая подходящий момент. Он настал через несколько часов, во время авианалёта наших самолетов. В это время наблюдение за водной поверхностью ослабло, и этим воспользовался "Барс". На "Барсе" услышали далёкие подводные взрывы, вначале подумали, что это идет преследование "Гепарда". Подняв перископ, Дудкин увидел, что юго-западнее от него русская авиация бомбила корабли противника, а теперь самолёты летели курсом на вторую группу кораблей – вот наш шанс. Сейчас всё внимание сигнальщиков занято воздушным противником, дирижаблей в воздухе нет, куда они подевались, старший лейтенант не знал. "Барс" пошел на сближение с одним из стоящих линейных кораблей, намереваясь его атаковать в момент поднятия противоторпедных сетей. Ильинский не успел приблизиться, линкоры начали движение, подняв крайние полотнища сетей, как только увидели приближающееся самолеты, а остальные сети подымали уже на ходу. Линкоры удирали, крейсера следом за ним – цель ушла. Но тут с "Барса" открылся вид на стоящие в относительной близости друг с другом пять судов по виду не боевых, а транспортных.

Похоже на этих судах находится десант, раз они стоят чуть ли не в центре Германского флота. Атакуем транспорты, право десять – скомандовал Дудкин. Приготовить оба носовых, и кормовые аппараты Джевецкого, по два с обоих бортов.

Командир "Барса" произведя залп из шести торпед, надеялся увидеть результат в перископ, но, повернув его назад, увидел неприятельский миноносец, идущий прямо на лодку. Пришлось срочно уходить под воду. На глубине пятнадцати метров услышали взрыв двух торпед, а над собой шум винтов проносившегося миноносца и стрельбу из орудий. Также он слышал и подводные взрывы, и стрельбу восточнее от себя, но это могли быть и бомбы со своих же самолетов что атаковали немецкие корабли. В течение двадцати минут, лишь только капитан 2 ранга Дудкин пытался подняться и посмотреть, кого он поразил, как снова были слышны работа неприятельских винтов и стрельба из пушек.

Теперь не успокоятся суки, пока мы не уйдем отсюда.

Пришлось покидать район и отходить южнее. Не слыша больше работы винтов, Дудкину всё же удалось посмотреть на дело своих рук, точнее торпед. Вместо пяти судов, он насчитал только четыре, и один из них имел большой дифферент на корму, пятого не было видно – он исчез. (Впоследствии выяснилось что Дудкин потопил пароход приготовленный к затоплению в Перновском заливе) Второй был прорывателем минных заграждений, он потому и не затонул, так как был рассчитан на подрыв нескольких мины, его трюмы были забиты пустыми бочками, деревом, пробковой крошкой, но вот из строя он был выведен так как торпеда поразила отсек с машинной установкой. Это был один из двух прорывателей в составе флота под командой адмирала Шмидта. Понаблюдать за плодами своей работы опять не дали германские корабли.

Ну и что они к нам привязались – воскликнул Дудкин, видя, как в его сторону приближаются уже два миноносца. Пришлось опять нырять на глубину.

Если так и дальше будет продолжаться, то у нас скоро аккумуляторы разрядятся да и дышать становится трудней – высказался старший офицер подлодки лейтенант Терлецкий.

— Уходим дальше на запад и там попробуем всплыть.

Подгорный видел результат бомбардировки германских кораблей. Слабоваты были бомбы для этих дредноутов, похоже только краску им попортили. Но над одним из пятибашенных дредноутов заметил высокий столб черного дыма, он довольно продолжительное время стоял над кораблём. После того как самолеты улетели немецкие корабли опять заняли свои места. Подгорный также решил отойти западнее, чтобы провентилировать лодку и зарядить батарей, а то они почти разряжены.

Отойдя на десять миль и всплыв, сразу же приступили к вентиляции лодки и зарядке батарей, пока такую возможность предоставляет противник. Прошло три часа, когда на подводной лодке заметили, что в их направлении со стороны Ирбенки двигаются корабли. Тот час сыграли боевую тревогу, и подводная лодка пошла на погружение. И уже из-под воды вели наблюдение за кораблями. Через час стало видно что, трехтрубный броненосец буксирует кормой вперёд линейный корабль типа "Нассау", да в охранении ещё находилось три больших миноносца.

Братцы, а германцам сегодня явно не везёт, или вот этот линкор подорвался на мине, или кто-то из наших, подорвал его торпедой.

Подгорный предположил верно – это был "Позен". После того как в него попали две торпеды с "Аллигатора" его волокли до ближайшего порта, чтобы немного подлатать прежде чем буксировать дальше.

Ишь как он мордой сел в воду, что вода гуляет по верхней палубе. Надо сделать так чтобы германцы его не дотащили до места. Атакуем линкор, приготовить четыре торпедных аппарата – два носовых и два Джевецкого. Идем на сближение.

Четыре торпеды пошли в сторону линкора. Подгорный видел, как у борта встают огромные черные фонтаны воды вперемешку с огнём и дымом и ещё чем-то. Буксиры оборвались, и линкор закачался на волнах, кренясь на борт. На этот раз в "Позен" попали три торпеды. Первая попала в районе комовой башни главного калибра почти под киль, так как корма из-за дифферента была приподнята, вторая в районе кормового мостика под броневой пояс, а третья между средними башнями, но на её пути оказался главный броневой пояс и угольные ямы. Хотя броня и не была пробита, но и тут началось поступление воды из-за нарушения водонепроницаемости. Линкор принял порядка 6000 тонн воды, но вот тонуть не хотел и всё ещё держался на воде. Подгорный решил добить линкор ещё двумя торпедами, но перископ заметили, по нему открыли огонь эсминцы и один из них устремился на таран. Пришлось уходить на глубину, было слышно, как над лодкой прошел корабль и вдруг недалеко от лодки раздался взрыв. В лодке многие не удержались на ногах, посыпалось стекло, кое-где из трубопроводов ударили струи воды, половина лампочек вышла из строя. Следующий взрыв раздался впереди по курсу, но дальше и его воздействие было минимальным. Немцы применили противолодочные мины. По шуму винтов определили, что эсминец совершает циркуляцию намереваясь повторить атаку на предполагаемом нашем курсе.

Право на борт, всю мощность на электромоторы – скомандовал Подгорный.

Эсминец прошел по левому борту, произошел ещё один взрыв, но опять на таком расстоянии, что новых повреждений лодка не получила. После этого было слышно, что в отдаленности ходит эсминец разными галсами, но больше взрывов не было. "Гепард" оставался под водой ещё с полчаса, и всё это время лодка шла на юго-запад, выходя вперёд по курсу конвоя. Пока конвой стоял из-за оборванного буксира "Гепард" продвинулась вперед мили на полторы. Предположив, что линкор могут протащить ближе к берегу, это на тот случай если он все же начнёт тонуть – так на мелководье. То со временем можно и поднять. Подгорный занял позицию в полумиле от берега, так что у него под килем с поднятым перископом всего в пятнадцать метрах начиналось дно. Вот наконец караван двинулся дальше как и прежде броненосец тащил линкор но тот сел глубоко почти до казематов противоминной артиллерии, будь хотя бы небольшое волнение и не нужно тратить торпеды. Но как назло – с утра на море было волнение, а сейчас оно успокоилось. К битому линкору прибавилось ещё несколько кораблей. Похоже адмирал Шмидт решил создать караван калек и всех их отправить до ближайшего порта. Теперь тут находился эсминец с разбитым полубаком, который буксировал малый миноносец или переделанный из него тральщик, с разрушенной кормой. Последними шли оба прорывателя минных заграждений "Отенсен" и "Золинген", один тащил другого. В охрану добавили крейсер и ещё один эсминец. Впереди шел эсминец, два прикрывали со стороны моря один со стороны берега, крейсер шел мористей. После того как недалеко от подводной лодки взорвалась противолодочная мина, Подгорный сомневался, все ли торпеды что находились в наружных аппаратах в полном порядке. Не подведут они в самый ответственный момент – возьмут и не взорвутся или просто утонут.

Выпускаем все, и сразу разворачиваемся не ожидая результатов стрельбы, если будем ждать то потеряем время. Если ни одна из шести, или не попадет или не сработает по каким-либо причинам, вот для этого у нас в кормовых есть ещё две, и они должны сработать. Если хоть одна сработает, из шести то это наше счастье.

Шесть торпед отделилось от подводной лодки, ни одна не зацепилась своим хвостом, не осталась по причине стравливания воздуха. Первым налетел на торпеду эсминец.

Потом этот случай германская пропаганда вознесет до небес, как самоотверженный подвиг командира Отто Вальдгоффа. Пожертвовав ценой собственной жизни и жизнями большинства членов своего экипажа, прикрыл своим эсминцем от русских торпед, линейный корабль "Позен".

Не успел осесть фонтан воды, поднятый взрывом у борта обреченного эсминца, как ещё два взрыва встало у правого борта линкора. Так что его теперь и германский Бог не в силах спасти. Но он все равно продержался ещё полчаса на воде, и на ровном киле пошел на дно. Три торпеды исчезли в море, что с ними случилось неизвестно, может утонули пройдя несколько десятков метров от подводной лодки, или прошли свое положенное расстояние.

— Все время истекло, больше взрывов не будет, или мимо прошли или утонули. Теперь линкору точно конец ну неужели он ещё останется на плаву после того, только мы одни всадили в него пять торпед, не считая, что он был уже до нас повреждён. Подорвавшись на мине, или кто-то попал в него торпедой.

В этот момент все на подводной лодке услышали один за другим два взрыва.

Что это было? — недоуменно спросил минный офицер мичман Дворжаков, всё ещё прислушиваясь, не раздастся ещё какой-либо взрыв за бортом. Это не могут быть наши торпеды это что-то другое или на германском линкоре что-то взорвалось или в него кто-то ещё выстрелил.

Поднять перископ – распорядился Подгорный.

Немецкий линкор всё же тонул, вокруг его плавало много шлюпок, а в воде барахтались люди. А вот и причина загадочного взрыва. В трех кабельтовых от линкора заваливался набок броненосец, торпедированный подводной лодкой и по всей вероятности это "Барс".

Раз это не наши торпеды как ты утверждаешь – обратился он к мичману – то "Барс" подорвал тот броненосец.

Кавторанг Дудкин находился значительно мористей, заряжая свои батарей и вентилируя лодку, когда заметил приближающие корабли с востока. Это был конвой состоящих из броненосца и повреждённого линкора под охраной миноносцев. Он решил перехватить их, когда понял, что линкор сильно повреждён, и он идёт на буксире кормой вперёд. Дудкин в надводном положении, пошел на перехват конвоя. Намереваясь идти так, пока его не заметит противник и только потом погрузится, а то он не успеет их перехватить. Но пройдя так минут пятнадцать увидел, что у борта линкора встали огромные фонтаны воды. Кто-то сумел подобраться к повреждённому линкору и подорвать его. Также было видно, что один из эсминцев кого-то атакует. А вот его так и не увидели, хотя до неприятельских кораблей было менее семи миль. Но через несколько минут он изменил своё мнение на счет слепых сигнальщиков с германских кораблей. С броненосца последовал залп, и два всплеска встали в пяти кабельтовых правее "Барса", следующий залп приблизился ещё ближе. Один из эсминцев направился в их сторону. А на востоке появились дымы, приближающихся кораблей. Дудкин вынужден был погрузиться и уже под водой продолжить свой путь на перехват живучего линкора. Так как его назвать после того, как в него попало, не менее двух торпед, он продолжал держаться на воде. Дудкин не знал, что всего в линкор попало уже пять торпед. Более часа крадётся "Барс" под водой к кораблям противника и за это время он всего пару раз на несколько секунд подымал перископ, ориентируясь на корабли. За это время их там прибавилось. Когда Дудкину оставалось пройти с милю до точки, откуда он мог выйти (как сейчас говорят – на убойную позицию) для торпедного удара, караван двинулся дальше. Он уже хотел отсюда произвести залп вдогон по линкору, но не успел определить своё положение, как пришлось срочно нырять, так как надвигался крейсер и быть им протараненным как-то не хотелось.

Ложимся на параллельный курс. Поворот на 60 вправо. Пойдем позади. Всякое может случиться, рано или поздно мы подловим благоприятный момент.

Но это случилось неожиданно рано. Через полчаса преследования были услышаны последовательно три взрыва. Один чуть раньше, а два почти слились в один. Над "Барсом" прошумели винты спешащего куда-то корабля. Подождав, когда шум винтов удалится, Дудкин глянул что твориться на поверхности.

Линкор тонул, с него спускали шлюпки, самые нетерпеливые сами прыгали в воду опасаясь задерживаться на тонущем корабле. К линкору подходил эсминец, чтобы подобрать людей.

С линкором покончено – он тонет. Нам остаются только или крейсер с броненосцем или транспорта. Хотя мы сегодня уже выходили на них в атаку и это похоже тот самый, что нами повреждён днем. Сейчас его волокут последним. Нам даже не надо догонять голову конвоя только поверни влево и вот они транспорты и можно атаковать. Так что предпримем? — Задал вопрос своим офицерам командир "Барса".

В первую очередь выбиваем боевые корабли противника, хоть ненамного уравняем шансы для нашего флота – предложил лейтенант Терлецкий

— Решено, атакуем броненосец.

Через пару минут, что и было исполнено. Две из четырех выпущенных с пятисот метров торпеды попали в броненосец, взрывы которых и были услышаны на "Гепарде". И вот две подлодки затаились в глубине, ожидая, когда корабли противника уйдут из этого района. Впоследствии, когда немцы ушли дальше, подобрав экипажи торпедированных кораблей и "Гепард" смог подняться на поверхность. В четырёх кабельтовых из воды торчали кончики мачт затонувшего линкора. Немного дальше примерно на пару кабельтовых из воды ещё торчала мачта, а по ту сторону их, в полумиле, на волнах покачивалась подводная лодка "Барс".

Подойдя поближе к тому месту, где из воды выглядывают мачты, но так чтобы ненароком не повредить свою лодку о то, что сейчас покоится на дне. Подгорный решил подобрать какой-либо сувенир, в память о потоплении линкора. В воде плавал разный мусор, и это всё было покрыто нефтью, что не сразу и поймешь, что плавает. Глядя на это, как-то сразу расхотелось что-то вылавливать в этой грязи, но тут на его глаза попала какая-то деревянная вещица похожая на ящик для сигар или табака с какой-то монограммой или гербом на крышке. Дудкин последовал примеру своего товарища, также решил подобрать себе сувенирчик на месте упокоенного на дне броненосца. После чего оба командира после маленького совещания решили устроить тут засаду, так как у них ещё оставалось по две торпеды в кормовых аппаратах.

Нашим подводникам вновь повезло, они обнаружили подводную лодку под охраной двух миноносцев следующую в надводном положении со стороны Либавы направляющуюся на наши коммуникации. И на этот раз отличился Подгорный. Одна из двух торпед попала позади рубки UС-4, и та продержалась пять минут на поверхности, ушла на дно. Один из миноносцев занялся спасением выживших подводников, а второй миноносец начал преследовать "Гепард" бросая в воду специальные подрывные патроны, это что-то среднее между глубинной бомбой и миной замедленного действия. Но когда рядом с миноносцем что занимался спасением, прошла торпеда, стало понятно, что подлодка тут не одна, он быстро свернул спасательную операцию и дал ход, хотя в воде находилось ещё пара человек. Сбросив им несколько спасательных кругов, оба эсминца решили ретироваться, чтобы ещё больше не потерять людей из-за двух этих.

После того как миноносцы ушли, подводные лодки всплыли, подобрав двух человек с подлодки противника пошли на север к Финскому заливу. Среди спасенных оказался помощник командира подводной лодки, и как выяснилось из его показаний, что это был подводный минный заградитель. Также он поведал о том, что в предыдущий боевой поход их лодка выставила минную банку возле острова Эре, и показал примерную точку на предоставленной карте. А вот правильно он показал или нет, это предстоит выяснить. Подгорный обо всем услышанном срочно передал радиограммой нашему командованию, чтобы приняли меры по предупреждению всех кораблей находящихся в районе острова Эре. Это предупреждение помогло избежать беды, все находящиеся в районе острова Эре суда были остановлены до прибытия тральщиков, которые и провели контрольное траление по всем фарватерам и уничтожили пять мин. (Так что минный заградитель "Ладога" в этот день не встретился с миной, как было в РИ)

Поход для "Барса" и "Гепарда" прошел удачно, потопив линкор, броненосец и подводную лодку и одно судно, да ещё одно было повреждено. И пусть, то что кавторанг Дудкин потопил брандер, что приготовили для затопления, он ведь этого не знал, так ещё вывел из строя судно приспособленное для прорывов минных заграждений. После прибытия в Гельсингфорс командир "Барса" так и доложил, что им потоплено транспортное судно, предположительно с десантом на борту, и ещё одно судно повреждено, попаданием торпеды в корму. Кроме того им потоплен броненосец типа "Брауншвейг", за что получил благодарность от командующего. Но больше всего похвалы и почестей досталось Подгорному за потопление линейного корабля "Позен" На следующий день подлодки вышли в Ревель, первая – для ремонта механизмов, вторая – для исправления дейдвудного сальника.

С утра 15-о германские тральщики, пользуясь значительной мглой, возобновили под прикрытием главных сил траление прохода в Рижский залив. Находясь во мглистой части горизонта, германские корабли и тральщики почти не были заметны, в то время как русские корабли "Слава" и "Цесаревич" с "Дианой", канонерские лодки и эсминцы, пытавшиеся противодействовать прорыву своим огнем, были хорошо видны противнику, каждый раз открывавшему сильную стрельбу при приближении русских кораблей к району протраливаемого фарватера. При одном из приближений линейный корабль "Слава", попав под сильный обстрел линейных кораблей "Вестфален" и "Нассау", получил ещё одно попадание крупным снарядом и вынужден был отойти для исправления полученных повреждений. Снаряд попал почти под кормовую башню после чего её заклинило повернутую на 50 градусов левого борта, кроме этого осколками был повреждён элеватор, было вспыхнувшие заряды в беседках с риском для жизни были потушены комендорами. Сам подбашенный отсек пришлось затопить, во избежание взрыва погребов.

"Цесаревич" по тральщикам практически не стрелял, так как почти расстрелял все фугасные снаряды, а бронебойным по ним стрелять бесполезно, если только будет прямое попадание. По линейным кораблям он также не стрелял, так как дальности не хватало.

С тральщиками основную борьбу вели крейсер "Диана" и эсминцы с четырёхдюймовками, только у них были более дальнобойные орудия. Очень не хватало канонерской лодки "Храбрый" имевшую на вооружении дальнобойные 105-мм орудия, её три дня назад, после тяжёлых повреждений отправили в Ревель. Хотя вместо канонерской лодки тут на помощь своим товарищам пришел дивизион эсминцев под командованием Паттона. Все понимали что канонерка предпочтительней пары эсминцев так как имела кое какую броню а у эсминцев её нет. Но и это, какая не какая – а помощь, так как для более крупных кораблей канал ещё не прорыли.

Днем русская авиация попробовала повторить вчерашний успех и снова атаковала германские корабли, но на этот раз её встретили ещё на подходе многочисленные самолёты противника. Да и сами корабли теперь не стояли на месте, а маневрировали, так что добились только одного попадания в крейсер, на котором наблюдалось возгорание. Разменяв два на четыре, на этом воздушный бой закончился, потерь среди "Ильюш" не было.

Несмотря на сильное противодействие со стороны наших кораблей, и потерю двух тральщиков противник успешно преодолевал основные заграждения, благодаря чему были созданы условия для прорыва в залив главных сил. Учитывая, что превосходящие силы противника получили возможность отрезать и уничтожить находящиеся у Ирбенского пролива русские силы, командующий минной дивизией, уже контр-адмирал Трухачев, в пять часов вечера приказал "Славе", которая до сих пор так и не справилась с повреждениями полученными в бою, отойти от Ирбена в Моонзунд.

K 18-и часам германские тральщики, пройдя большую часть заграждений, получили приказание приостановить дальнейшее траление до утра. С наступлением темноты германские силы, обеспечив себя охраной на ночь, остались на позиции в Ирбенском проливе, чтобы с утра продолжить операцию.

Но ночью минный заградитель "Амур" выставил 300 мин на пути германского флота, да эсминцы ещё 200 штук добавили. Перед минным заграждением со стороны Рижского залива на позицию встали две старые подводные лодки "Окунь" командир лейтенант Меркушев и "Макрель" командир лейтенант Дмитрий Карабурджи. В эту же ночь позицию в Ирбенском проливе, перед протраленным немцами проходе в минном заграждение, заняли английские подводные лодки Е-9, под командованием коммандера Макса Хортона, и Е-1 командир кэптэн Ноэль Лоуренс. Они ещё вчера вышли из Ревеля, прошли через Моонзунд потом между островами Эзель и Даго и вышли в море.

Вице-адмирала Шмидта торопили – на 18 августа было назначено новое наступление на Ригу и к этому числу германский флот должен быть под Ригой, чтобы помочь в её овладении ударом со стороны залива. А он всё топчется в проливе, никак не может его пройти, потеряв почти четверть выделенных для этого сил.

Да и у нас чтобы сдержать такой натиск германского флота, сил в Рижском заливе нет, мы даже подкрепление что-то больше эсминца или канонерской лодки из-за несвоевременно прорытого канала перебросить не в состоянии. Хотя работы по углублению производиться круглые сутки, и до-завершение работ осталось одна неделя. Только противник нам этой недели не хочет предоставить.

Пока силы прорыва пробивали проход среди минных полей Ирбенского пролива в Рижский залив, вице-адмирал Хиппер решил произвести диверсионную вылазку к Аландским островам, прощупать оборону на подступах к Або (Турку). Застать врасплох находящиеся в этом районе русских и нанести им поражение. Может удастся выманить русские корабли из Финского залива и навязать им бой. Отряд германского флота в составе линейных крейсеров "Зейдлиц" (флаг вице-адмирала Хиппера), "Фон-дер-Танн" калеки "Мольтке", и легкого крейсера "Кольберг" в охранении флотилии эсминцев, подошел к острову Утэ. В шестидесяти милях южнее на всякий случай находилась 1-я дивизия линкоров контр-адмирала Гедеке, в составе четырёх линкоров типа "Остфрисланд". Хиппер выслал вперёд легкий крейсер "Кольберг" под прикрытием четвёрки эсминцев для обстрела находившихся здесь русских кораблей, как в начале предполагали немцы что крупнее канонерки и эсминцев тут ничего нет. Но когда "Кольберг" повстречал отряд в составе крейсеров "Громобой" и "Россия" с эсминцами. Он запросил помощь у адмирала в виде линейного крейсера "Фон-дер-Танн". Из-за дальней дистанции русские броненосные крейсера ничем не могли ответить линейному крейсеру, хотя в "Кольберг" один раз попали. 203-мм снаряд с "России" попал между второй и третьей дымовой трубой, уничтожив радиорубку. Пострадал от осколков один из эсминцев, снаряд с "Громобоя" разорвался в непосредственной близости от борта. Когда снаряды с "Фон-дер-Танн" стали падать слишком близко к бортам – русские корабли отошли вглубь шхер. "Сибирский стрелок" шедший крайним, получил два сквозных попадания 6-дюймовыми снарядами, но без серьезных повреждений. После этого линейный крейсер "Фон-дер-Танн" приблизился к острову Утэ, намереваясь его обстрелять, но сам был обстрелян морской 152-мм четырехорудийной батареей и получил одно попадание. Адмирал Хиппер видя что русские корабли боя не принимают а находятся среди шхер а преследовать их не зная минной обстановки полное самоубийство он решил всеми кораблями уничтожить находящуюся на Утэ русскую батарею. И возможно ему удалось бы её уничтожить, но после нескольких залпов корабли прекратили обстрел, и спешно ушли на юг. А батарею спасла маленькая подводная лодка "Крокодил" Она попыталась выйти в торпедную атаку, но полный штиль и хорошая видимость помешала этому. Находившиеся на маяке Утэ наблюдатели, по следу от перископа на воде, отлично видели маневры лодки, бывшей от них на расстоянии пяти-шести миль, и даже составили план ее атаки; понятно, что противник тоже заметил "Крокодила", открыл огонь по воде, и весь отряд поспешно ушел.

Германские тральщики с утра возобновили работы по тралению. Эту работу они проделали под защитой линейных кораблей и броненосцев с крейсерами, против которых нам нечего было выставить. "Слава" получившая накануне повреждения до сегодняшнего вечера так и не смогла помочь своим товарищам. Несмотря на героическое сопротивление наших морских сил в недопущение траления прохода в минном заграждении и потерю на минах и от огня ещё трех кораблей, тральщики противника к 16-и часам все же обеспечили проход главным силам в Рижский залив и дальше к Аренсбургу. Причем было уничтожено обнаруженное сетевое заграждение против подводных лодок. Оно было обнаружено случайно, так как одно из полотнищ сети намоталась на винт одному из тральщиков. Эти сети были снабжены специальными подрывными патронами против подводных лодок, вот тральщик и подорвался на двух таких подрывных патронах, получив в корме пару пробоин и лишившись винта. Ввиду позднего времени прорыв был отложен до следующего дня. Оставив перед протраленным фарватером пару тральщиков в дозоре, все германские корабли расположились на ночь между минными полями, не опасаясь, что будут внезапно атакованы нашими эсминцами, но противоторпедные сети всё же выставили.

Мы также за эти сутки лишились одного корабля – был потерян эскадренный миноносец "Разящий". Пять старых эсминцев все типа "Деятельный" имеющие самую малую осадку были посланы через минное поле, чтобы зайти с тыла на протраленный фарватер и выставить несколько минных банок. Зная интервалы между минами, и в каком порядке они выставлены, эсминцы, идя почти в полной темноте, ориентируясь только лишь по компасу и руководствуясь числом оборотов машин, прошли между минными заграждениями и поставили более сорока мин с углублением в 6,5 метров в уже протраленном фарватере. Во время этой операции противник не обнаружил наши корабли. Но вот на обратном пути при форсирование минного заграждения, когда до выхода на чистую воду оставалось совсем немного, идя последним "Разящий" наскочил на свою же мину. При взрыве погибло 17 человек и 11 получили ранения, сам эсминец спасти не удалось. Подобрав оставшийся экипаж, эсминцы пошли к Аренсбургу. Противник слышал и видел вспышку взрыва в ночи, но так как это происходило на внешней стороне минного заграждения, не проявил большого беспокойства. Прошлись пару раз лучом прожектора для самоуспокоения и предположили, что именно русские сами попали на свои мины. Наше командование, понимая, что предотвратить прорыв немцев в Рижский залив не удастся, рано или поздно и враг ворвётся сюда. Тогда последовал приказ, в разных местах залива выставить минные банки на предполагаемом курсе кораблей противника. Этими постановками занялись минные заградители "Амур" и "Волга". Также в эту ночь все четыре канонерские лодки, что поддерживали наши войска в районе Риги это "Сивуч", "Кореец" и "Гиляк" с "Бобром" ставили мины на подступах к Риге и западному побережью залива.

Рано утром наши эсминцы напали на дозор германцев и заставили их поспешно войти в протраленный фарватер. Два эсминца зайдя в фарватер, начали ставить мины на виду у противника, вынуждая их вызвать на помощь свои эсминцы и крейсера, чтобы пресечь минирование. Первыми на помощь поспешили эсминцы, но они не смогли помешать ставить мины, так как у нас на подмогу прибыла "Диана" и держала эсминцы противника на почтительном расстоянии. Но тут в дело вступили крейсера "Грауденц" и "Данциг". "Диана" перенесла огонь на нового противника, вынуждая их начать маневрировать, но фарватер слишком узкий для таких действий. Но это продолжалось не долго, "Диане" пришлось начать отход, так как она попала под обстрел броненосца "Гессен" – последнего представителя из семейства броненосцев типа "Брауншвейг".

Как только эсминцы сбросили последнюю мину в воду, на полной скорости покинули фарватер. Тральщики тут же приступили к уничтожению нового препятствия, чувствуя за своей спиной поддержку. Но наши эсминцы выставили мины с полутораметровым углублением специально против тральщиков, и результат сразу же начал сказываться. Первым наскочил на мину и тут же, просто исчез в поднятом взрывом фонтане воды "Т-65", следующим был "Т-71" Взрыв произошёл в районе миделя, тральщик переломился и быстро затонул. Из экипажа в 25 человек удалось спасти только восемь. Траление сразу застопорилось, в виду боязни экипажей тральщиков наскочить на мину, и отправится вслед за только что погибшими в течении нескольких минут двух предшественников, почти со всеми экипажами.

Адмиралу Шмидту пришлось, ради предотвращения роптания экипажей тральщиков, пустить вперёд прорыватель минных заграждений "Золинген", хотя в наличии остался всего один такой корабль. Все же надо и тральщики поберечь ввиду больших потерь с их стороны, они ещё должны пригодиться в дальнейшем. Почти целую неделю этот корабль находился в ожидании вместе с флотом перед проливом, дожидаясь своего применения. Он успел уже потерять своего собрата в этом ожидании, торпедированного русской подлодкой. И вот для него момент настал, можно его пустить вперёд, так как известно, что до кромки минного поля осталось совсем немного и есть надежда, что он выдержит несколько подрывов до выхода на чистую воду. Может после этого боевой дух у экипажей с тральщиков немного поднимется, и остальное они доделают, не так страшась подрыва.

Через два часа, подошедший прорыватель начал движение через заминированный участок, принимая на себя взрывы якорных мин. Наши корабли открыли по нему огонь, в том числе и "Цесаревич" пришедший сюда к минному заграждению. Выдержав три подрыва и два попадания от "Цесаревича", "Золинген" горел, хотя казалось там и гореть нечему, всё что мало-мальски должно гореть, с этого судна было удалено. Само судно, кое-как держась наплаву, оно село носом в воду по самые клюзы и всё же сумело пройти заминированный участок. Машина на нем была разбита, последние метры оно прошло по инерции, сворачивая в сторону, чтобы не затонуть в проходе, проделанным с таким трудом. В проход сразу устремились эсминцы противника, под прикрытием огня с крейсеров и линкоров. Тральщики принялись расширять проход, чтобы вначале могли пройти крейсера, а потом и основные силы. Наших сил было слишком мало, чтобы препятствовать этому. Тогда контр-адмирал Трухачев приказал всем кораблям отходить в Моонзунд. По фарватеру через минные поля потянулись корабли германского флота. В след первой группе эсминцев проникнувшей через пролив, проследовали два крейсера и ещё одна группа эсминцев, следом двигался "Гессен" за ним ещё два крейсера. Следующими в ожидании чтобы проследовать по протраленному проходу находились линейные корабли "Вестфален" и "Нассау". Не пройдя и трёх кабельтовых по проходу "Гессен" наскочил на одну из мин, что были выставлены ночью нашими эсминцами, с риском подорваться на собственном минном поле. Броненосец продолжал двигаться вперёд, все подумали что он наскочил на какую-то не протраленную мину, так как раньше через это место прошло больше десятка кораблей и никто из них не подорвался. На "Гессене" было затоплено одно котельное отделение и отсек с динамо-машинами пара угольных ям. Капитан ещё надеялся спасти свой корабль, так как это ещё не смертельные повреждения. Но вот когда броненосец налетел на следующую, то с кораблём было всё покончено. "Гессен" перевернулся и затонул прямо на фарватере.

Вице-адмирал Шмидт был одновременно и в растерянности и в ярости, что потерян ещё один тяжелый корабль на русских минах, и во всем этом, по его мнению – виноваты командиры этих тральщиков. Это по их вине на не протраленных минах подорвался броненосец. Как такое могло случиться, что две мины остались на фарватере? Значит трал был не заглублён, и прошел по верх мин, с этим вопиющим случаем он разберётся потом, если только его не снимут с командования за столь большие потери. Он приказал ещё раз пройтись с тралами по всему проходу и вот результаты этой проверки его повергли в ужас. Оказывается, что его корабли ходили по минам, их спасло только-то, что они были выставлены именно на тяжелые корабли. А он хотел двигаться сразу за первой группой кораблей, что прорвалась в залив, вот тогда быть беде подорвись один из дредноутов. Но это была не последняя на сегодняшний день причина волноваться за свое место.

Такое ощущение, что у русских весь залив заминирован и у каждой десятой мины стоит подводная лодка – думал Шмидт.

Через час после того как первые немецкие корабли вошли в Рижский залив был торпедирован крейсер "Данциг". Отличился командир подводной лодки "Окунь" лейтенант Меркушов.

Подводные лодки "Окунь" и "Макрель" ещё затемно заняли позицию в небольшом отдалении перед протраленным фарватером, чтобы противник не догадался о нахождении поблизости подводных лодок. Пока до рассвета оставалось несколько томительных часов подлодки находились в надводном положении для сбережения кислорода для продолжительного пребывания под водой. Как только ночная мгла начала растворятся, на море опустился туман, обе подводные лодки погрузились под воду, чтобы случайно не попасть под форштевни своих же кораблей и в подводном положении направились в сторону протраленного фарватера. Вскоре наши эсминцы атаковали дозор противника, и подлодкам стало легче ориентироваться, они пошли на взрывы, раздающиеся на западе. Наверху бой то затихал, то разгорался с новой силой, лодки находились под водой уже более трех часов, когда с западной стороны прошло в непосредственной близости несколько кораблей. Что это корабли противника не было никаких сомнений.

Меркушов решил оглядеться и выяснить, что за корабли прошли через фарватер. Нескольких секунд хватило для выяснения обстановки. В миле от кромки минного поля находились два крейсера и шесть эсминцев они маневрировали под обстрелом наших кораблей. До ближайшего крейсера было около двух миль. Но он при маневрировании приближался к затаившейся подлодке. На минном поле тонуло какое-то судно, его назначение Меркушов не определил. Было видно, что тральщики пытаются увеличить ширину протраленного участка, а там дальше ждали своей очереди на проход по фарватеру броненосец и крейсера.

Там ожидают своей очереди главные силы германцев, и первым идет броненосец с крейсерами, не считая эсминцев, я намерен его атаковать – объявил Меркушов.

А если подождать дредноут и подорвать его прямо на середине прохода и этим мы выиграем немного времени – предложил мичман Лисс.

Я не против, но у нас уже начинается проблема с кислородом, так что долго нам тут не высидеть. Через три часа, если броненосец и тем более линкоры не пройдут через фарватер, атакуем крейсера. А сейчас всем отдыхать для сохранения кислорода.

Лодка опустилась на дно в ожидании достойной цели. Через полчаса "Окунь" вынужден был всплыть под перископ. Вдали где-то в районе минного поля раздались с небольшим интервалом два сильных подводных взрыва.

Ваше благородие а что там за взрывы – задал вопрос боцман Судаков после того как лейтенант оторвался от перископа.

Похоже нам не дождаться сегодня линкоров – броненосец затонул прямо на фарватере.

Так это что получается – "Макрель" вошла прямо в фарватер и подорвала броненосец? — восхитился мичман.

Я не думаю, что это Дима Карабурджи подорвал броненосец, он наверно наскочил на мины, что ночью поставили эсминцы, проникнув через минное поле. Ну что, теперь нам остается только атаковать корабли что проникли в залив. Идем на сближение с противником до него сейчас две мили. Нам предстоит подойти к ним, не менее чем на пять кабельтовых, чтобы поразить наверняка. Боцман Пискарев сейчас всё зависит от твоей сноровки, смотри чтобы нас не вынесло на поверхность. Боевая тревога, на рулях – 60 вправо.

Лодка ложилась на курс.

Пискарев опускаемся на 15метров. Так пойдем не менее 20-и минут.

Через 15 минут стали прослушиваться шумы работы винтов ещё через три минуты Меркушов решил ещё раз глянуть на корабли противника. Как только перископ вышел из воды, лейтенант быстро обозрел горизонт и тут же скомандовал.

— Мичман приготовить все торпедные аппараты. На рулях 10-ь влево – так держать.

Через минуту последовал залп. Лейтенант наблюдал следы только трёх торпед, идущих в сторону ближайшего крейсера, вот почему нет ещё следов от трёх он не знал. Повернув перископ назад, тут же закричал.

— Пискарев срочное погружение, электромоторы полную мощность. Через минуту над лодкой проследовал корабль. Может это была случайность, и противник не видел перископа, а возможно и намеренно шел на таран, ориентируясь именно на перископ. Волна от работы винтов качнула лодку, промедли несколько секунд и лодка могла быть протаранена. Как только пронесся над лодкой эсминец, за шумом его винтов был услышан взрыв предположительно торпеды.

Идем к Моонзунду, поворот на 90-о влево. Уменьшить наполовину мощность на электромоторах.

Через полчаса подводного хода лейтенант Меркушов снова решил глянуть в перископ, его одолевали сомнения, попал он в крейсер или торпеда взорвалась, ударившись о какое-либо препятствие. Кроме того надо взять правильный ориентир.

А мы всё же попали – объявил он новость всему экипажу. Жаль, что не удалось потопить, но крейсер серьёзно повреждён, имеет большой дифферент на корму. Через полчаса "Данциг" уйдёт под воду, его добьет Дима Карабурджи.

В 10.00 2-й дивизион тральщиков при-ступил к тралению с целью расширить проход в мин-ных заграждениях до четырехсот метров для беспрепятственного прохода основных сил флота. Но тральщикам надо было прокладывать новый проход в обход затонувших броненосца и минного судна-прорывателя. Когда тральщики под-ходили к месту где затонуло судно, Т-77 при маневре в узком месте фарватера, вышел из-за буев фарватера и наскочил кормой на мину. Два отсека заполнились водой, но тральщик удалось удержать на плаву и даже довести до ближайшего порта. Остальные тральщики выполнили свою работу.

После полудня германский флот вошел в Рижский залив, разделившись на два отряда, он двинулся вглубь. Один отряд вёл адмирал Шмидт к Моонзунду, впереди шли 1-й и 2-й дивизионы тральщиков с поставленными тралами, за ними на больших интервалах крей-серы "Берлин" (флаг командующего разведывательных сил в восточной Балтике контр-адмирала Хопмана) и "Кольберг", затем в кильватерной ко-лонне "Вестфален", "Нассау", 10-я флотилия эсминцев шла с линкорами. Следом прошёл минный заградитель "Дойчланд", прикрываемый 8-й флотилией минонос-цев. В его обязанности входило минирование южного выхода из Моонзунда. В 14.30 флагманский корабль прошёл в 15 милях от Аренсбурга. Незадолго до этого с флагмана по правому борту на дистанции 30 кабельтовых видели погружавшуюся подлодку – это была "Макрель". "Вестфален" открыл огонь и выслал для преследования минонос-цы, но лодку не обнаружили. В полдень, в соответ-ствии с планом, в разведку послали крейсера в сопро-вождении миноносцев: "Берлин" к Аренсбургу, "Кольберг" к бухтам восточного побережья острова Эзель. Не обнаружив там русские корабли, они вернулись к главным силам, но "Берлин" обстрелял причалы в Аренсбурге, потопив там баржу и нанеся повреждения самим причалам.

Второй отряд во главе крейсера "Грауденц" с командующим 2-й раз-ведывательной группы контр-адмиралом Хеббингхаусом на борту, и крейсеров "Регенсбург", "Штральзунд", под охраной 9-й флотилии миноносцев направились в Перновский за-лив к Пернову (Пярну), выяснить там ли базируются подводные лодки и по возможности их уничтожить, чтобы обезопасить своё пребывание в Рижском заливе.

Вице-адмирал Шмидт в первую очередь попытался заградить южный выход из Моонзунда минами, но около 19 ч один из шедших впереди траль-щиков налетел на мину и через полчаса отправился на дно. Шмидт отменил на этот день минную постановку "Дойчланда" ввиду минной опасности и приближения ночи направился к острову Кюно на соединение со вторым отрядом, чтобы вместе переж-дать в укрытом месте ночное время.

В этой реальности наши канонерские лодки так и остались в Риге и не пытались прорваться в Моонзунд, только поднялись вверх по реке и были замаскированы.

Контр-адмирал Хеббингхаус так и ничего не обнаружил возле Пернова пошел на соединение с командующим. На подходе к острову Кюно в пяти милях южнее его с "Грауденца" в вечерних сумерках заметили на запа-де неясные силуэты двух кораблей. На опознавательные сигналы они не ответили. "Грауденц" обстрелял их и пустился в погоню, увлекая за собой пару эсминцев. Рус-ские корабли повернули на юг, увеличив скорость стали уходить в сторону Риги. Это были эсминцы "Стройный" и "Дельный" посланы на разведку обстановки. "Грауденц" стал их нагонять и в 20.28 открыл огонь по головному кораб-лю, освещая его прожектором. На крейсере счита-ли, что бой идёт с канонерскими лодками, причём в головном опознали "Хивинец". Бой происходил на дистанции более двадцати кабельтовых, наши эсминцы энергич-но маневрировали и отвечали огнём на огонь. Ночь позволила нашим эсминцам оторваться от противника и затеряться в темноте. "Стройный" был поражен двумя снарядами, но не в ущерб своей скорости, но потерял семь человек убитыми и ранеными. "Дельный" отделался несколькими осколочными повреждениями и одним раненым.

Между тем флагманский "Вестфален" и весь его отряд, направляясь на юг к Усть-Двинску в 20.17 настолько прибли-зился к месту действий, что были замечены по носу вспышки выст-релов и лучи прожекторов. Но из-за темноты обстановка боя вице-адмиралу Шмидту была не ясна, и в 20.32 мин "Вестфален" запросил обстановку у контр-адмирала Хеббингхауса, и приказал идти на сближение к месту боя. Вскоре в лу-чах прожекторов на расстоянии мили по носу стали видны корабли по силуэту были опознаны как свои. Других кораблей рядом не было, они растворились в ночи.

После полуночи главные силы стали на якорь в 10-и милях к северу от острова Ру-но: "Вестфален", "Нассау" и "Дойчланд" с минами на борту, крейсера с эсмин-цами и 1-й дивизион тральщиков. Лин-коры выставили противолодочные сети, опасаясь атак подводных лодок. Дозор, находившийся на ли-нии между островом Руно и Домеснесом, около часа донёс о гибели миноносца S-31 (11 погибших) в 5-и милях западнее о. Руно. Взрыв мины произошёл позади мостика, две кочегарки сразу же затопило, раз-лившаяся нефть вызвала пожар, и несмотря на при-нятые меры, через два с половиной часа S-31 затонул.

Таким образом, к вечеру 17 августа почти все наши силы за исключением десятка кораблей находящихся в Риге – сконцентрировались в Куйвасте. Рижский залив перешел в руки неприятеля. Последний бой должен был разыграться на плесе между Куйвастом и островами Вердер и Шильдау. Это на тот случай если бы германский флот предпринял попытку прорываться дальше вглубь Моонзундского архипелага, после чего уцелевшие суда могли удирать на север. Ну а линейным кораблям "Славе" и "Цесаревичу", ввиду их большой осадки, что не могли пройти Моонзундом погибнуть. Но, посылая броненосцы в Рижский залив, командующий флотом, заранее примирился с их возможной гибелью. "Диану" ещё можно было провести по каналу, облегчив до придела. Надо было преодолеть самый мелкий участок канала длинной примерно в полторы мили, не углубленный до сегодняшнего дня. Но работы продолжались круглые сутки.

Под командованием контр-адмира-ла Хеббингхауса, крейсеры "Грауденц", "Регенсбург", "Штральзунд", и несколько миноносцев с утра блокировали порт Пернов. В городе началась паника; все бежали куда глаза глядят. Ополченская дружина немедленно отступила, предварительно взорвав городскую электрическую станцию и завод "Вальдгоф". В городе оставался небольшой отряд регулярных войск да одна батарея полевой артиллерии. Когда в городе начались взрывы, крейсера и эсминцы открыли огонь по городу, снаряды падали не только в порту, но и в городе. Среди мирных жителей появились убитые и раненые, начались пожары, а так как в городе дома преимущественно деревянные и тушить их было некому, то Пернов значительно выгорел. На входе к устью реки Перновы поперек фарватера были затоплены два ста-рых парохода и несколько барж. Немцы полагали, что гавань служит базой для русских подводных лодок но это было не как. Однако благодаря течению реки закупорка удалась только частично, после поднятия одной баржи портом можно было пользоваться по-прежнему. Между тем видя, что с берега практически не оказывают ни какого сопротивления, немцы высадили небольшой десант, отправив шлюпки на берег. Там они захватили бывших на пляже нескольких человек решивших поглазеть на шоу и увезли с собой, после чего неприятельские суда ушли в море. Ответным огнем русской полевой батареи был слегка поврежден эсминец V-183.. В газетах этот немецкий отход расписали как победу ополченцев над десантом противника.

В тот же день около 10-и часов основные силы германского флота появились с южной стороны Моонзундского пролива. Тральщики, шедшие впереди, натолкнулись на минное заграждение, начали его обследовать. Всего было выявлено три минные банки, поставленных еще вчера нашими кораблями. Выявив их расположение, адмирал Шмидт решил включить обнаруженные минные банки в свою систему минного заграждения, и приступили к постановке мин с внешней стороны пролива. Чтобы препятствовать этому в пролив вошли оба броненосца и "Диана" и почти вся минная дивизия. Поначалу контр-адмирал Трухачев предположил, что германец предпримет попытку прорваться во внутреннее пространство Моонзундского архипелага. Но когда стало ясно, что немцы не намерены прорываться дальше, а пытаются наоборот отгородиться от нас своим минным заграждением. Тогда корабли открыли огонь, не позволяя "Дойчланду" спокойно ставить мины, и тому пришлось ускорить постановку мин, опасаясь даже случайного маленького осколка попавшего в мину. Но силы нашего флота были не равны, "Славе" опять пришлось в одиночку перестреливаться с двумя дредноутами, не надеясь на помощь "Цесаревича". Как только "Дойчланд" выставил мины, Шмидт повел линкоры на юг, оставив около минного заграждения контр-адмирала Хопмана с крейсерами и частью эсминцев. Он запланировал на сегодня, загрузится углём, так как на вчерашнюю стоянку к острову Руно должны прийти угольщики и танкер, которые он просил прислать.

На линкорах осталось мало угля, — рассуждал адмирал Шмидт – нам почти всё время находились на ходу прикрывать свои тральщики. Русские всё время пытались им помешать расчищать фарватер в этих бескрайних минных заграждениях. Они всё время держали нас в напряжении, что ни какой возможности пополнить бункера углём у нас просто не было. Если мы и сегодня не примем уголь, то нам придется сворачивать всё операцию, так как половина кораблей просто встанет. И так на турбинных эсминцах топливные цистерны почти сухие и они стоят у острова под охраной 2-й флотилии тральщиков. Это хорошо, что об этом ещё русские не знают, да и вовремя мы их заблокировали в Моонзунде, а через Ирбенский пролив им не пройти, там на входе адмирал Хиппер стоит, а так пары крейсеров хватило чтобы целую флотилию уничтожить. После погрузки угля и заправки нефтью корабли должны собраться в двадцати милях севернее Риги, на утро назначено наступление на Ригу и флоту приказано поддержать его своими пушками.

Подходя к Руно, адмирал Шмидт не увидел, ни угольщиков, ни танкера.

И когда я буду грузить уголь, если до сих пор к нам ни пришло не одного угольщика. Они что там думают, что мой корабли будут стоять у пирса под погрузкой, черт побери, нам придется загружаться в море. Через пять часов стемнеет, а их всё нет. И как же мне завтра на последних тоннах угля поддерживать огнем наше наступление. Они что там думают, что у меня бездонные угольные ямы. Если через два часа корабли не появятся на горизонте, буду телеграфировать в штаб флота, адмиралу Принцу Генриху. — Что без пополнения топливом не о какой поддержки сухопутных войск не может быть и речи.

Но вскоре всё прояснилось – почему угольщики задерживаются.

Подводные лодки Е-1 и Е-9 вторые сутки находились на позиции перед проливом. В первый день достойных целей кроме тральщиков и малых эсминцев в пролив не входило. А вот утром следующего дня, когда туман над морем еще не разошелся, с Е-9, которая находилась в надводном положении, заметили целый караван больших транспортных судов под охраной миноносцев – следующих в пролив. Вначале коммандер Макс Хортон предположил, что на этих судах немцы перебрасывают десант. Но он не видел на палубах этих кораблей не одного солдата или лишних людей, когда разглядывал в бинокль.

Раз нет людей, значит это снабженцы – рассуждал коммандер, и он больше в этом уверовался, когда разглядел среди этих кораблей ещё и танкер – немцам понадобился уголь и нефть для своих кораблей, что прорвались в залив. Решили на месте пополнить запасы, не выводя корабли из залива, чтобы лишний раз не форсировать минные поля, опасаясь подорваться на не протраленной мине.

Хортон решил атаковать этот конвой, если он сам идет прямо на тебя.

Видит эти корабли Лоуренс или нет – думал Хортон – если видит и тоже решил их атаковать, как бы нам не ударить по одному и тому же судну.

Хортон зря беспокоился, кэптэн Лоуренс в это время был в десяти милях северо-западнее пролива.

Торпедная атака, атакуем второе судно, идущее в колонне. Срочное погружение.

Лодка пошла на погружение, оставляя на поверхности только один кончик перископа. Через двадцать минут Е-9 выпустила две торпеды в самое большое из увиденных им судов – примерно в 6000 тонн. Судно тонуло меньше 10-и минут. Хортон после того как убедился, что судно тонет, решил развернуться и атаковать танкер. Пока он выполнял этот маневр, был замечен кораблями противника и загнан под воду. Все попытки выйти второй раз в атаку на этот же караван, так и не увенчалось успехом.

Этим же ранним утром подводная лодка Е-1 находясь на позиции перед Ирбенским проливом, но немного севернее своего напарника, заметила в тумане немецкие эсминцы и, погрузившись, пошла под водой им навстречу. Вскоре за эсминцами показались три крупных военных корабля. Вначале опознаны как линейные корабли, но через несколько минут после того как корабли приблизились, стало ясно что это линейные крейсера адмирала Хиппера.

Джентльмены, нам сегодня очень повезло, перед нами крейсера-дредноуты типа "Мольтке" – поделился информацией со своими подчиненными, кэптэн Лоренц. Атакуем флагманский корабль адмирала Хиппера. Торпедная атака.

Маневрировать было незачем, так как корабли сами шли на лодку, оставалось только дождаться того момента когда подать команду "Товсь!.. Пли!.." – и с расстояния в 3–4 кабельтова, кэптэн Лоренц выстрелил двумя торпедами. Результата видеть не пришлось, ибо эсминцы сейчас же бросились на Е-1 и заставили ее скрыться под водой. Торпеды попали в головной крейсер "Зейдлиц", который удержался на воде и ушел в Либаву а оттуда на верфь. Через час об этом стало известно вице-адмиралу Шмидту и командующему флотом Балтийского моря – принцу Генриху.

Русское командование начало осознавать всю угрозу положения под Ригой ещё в конце июля и начало переброску дополнительных сил сухопутных войск (было переброшено с других участков фронта, а также из самой столицы три пехотных корпуса) и усиливать морскую группировку в Рижском заливе. Мы-то знаем, что морские силы Балтийского флота ничтожны, и усилить-то по существу и нечем. А до войны этому вопросу уделялось очень мало внимания, тогда и не предполагали что враг подойдет так близко к Риге и выйдет на берега Рижского залива. В то время главное внимание уделялось обороне Финского залива, в умах высшего командования ходило мнение, что германский флот предпримет попытку прорваться через Финский залив к столице, если уж не захватить, так подвергнуть её обстрелу с моря. Вот по этому, на обоих берегах залива строились береговые батареи. В первую очередь они предназначены для отражения этого мнимого прорыва к столице. А укреплять оборону пролива связывающего Балтийское море с Рижским заливом надумали только на исходе первого года войны, когда враг был в нескольких десятках километрах от него. Началось поспешное возведение на острове Эзель береговых батареи, пока только малого и среднего калибра, пригодны только для борьбы с эсминцами, да может быть с одиночными крейсерами. Продолжались работы по углублении фарватера, между Финским и Рижским заливами. А его надо было прорыть ещё до войны. А теперь нам из-за не своевременного принятия этих мероприятий приходится расплачиваться.

Адмирал Шмидт смог пополнить топливом свои корабли только к 10-и часам, когда наступление немецких войск к этому времени уже как два часа развивалось, не так успешно как им хотелось.

В 8.00 на 50-и километровом участке фронта противник предпринял третье за этот месяц наступление с целью захватить Ригу. Основной удар наносился между городами Огер и Кирхгольм, (это в 30-и километрах южнее Риги) с целью обойти Ригу с юга и отрезать её от остальной части России. Здесь противник вновь применил газовую атаку против русских войск, и сумел немного потеснить, заняв первую линию обороны, но дальше наступление опять застопорилось. Второй удар наносился вдоль Рижского залива. Вот этот удар и должен поддержать германский флот сосредоточенный теперь в Рижском заливе. Первыми на поддержку своих войск подошли к берегу эсминцы и крейсера, и по просьбе своего сухопутного командования начали обстреливать позиции наших войск. И только через три час, после того как погрузили уголь, к этому присоединились линкоры. И на позиции наших войск обрушился шквал металла, как со стороны фронта, так и с тыла – со стороны залива. Попавшие под этот перекрестный огонь некоторые части вынуждены начать отход. Пехота стала призывать вышестоящее начальство, чем-либо помочь от обстрелов с моря. Первыми помочь пехоте, подключили эскадру воздушных кораблей базирующих в Зегевольде. Четыре "Ильи Муромца" в сопровождении десяти самолетов сопровождения вылетела на бомбометание кораблей противника. На подлёте к кораблям наши самолёты встретили не менее двух десятков самолетов противника. В воздухе разгорелся воздушный бой, "Муромцам" пришлось прокладывать путь к кораблям с помощью пулемётного огня и живучести своих воздушных кораблей. Линкоры на время прекратили обстрел берега, им приходилось маневрировать, чтобы уклониться от бомб. Это же пришлось выполнять и крейсерам с эсминцами, чтобы не попасть под таранный удар своих линкоров. При одном таком маневрировании два корабля подорвались, они попали на минное поле, поставленное два дня назад канонерской лодкой "Бобр" в двух милях от нашего берега. Это для прикрытия приморского фланга русских войск, если вдруг вместо одного только обстрела, германцы предпримут попытку высадить десант в тыл. Так погиб эсминец S-143 и получил тяжёлое повреждение крейсер "Штральзунд" Это было последней каплей выведшей адмирала Шмидта из себя. Он отвел линейные корабли на пару миль подальше от того места где подорвались его корабли, чтобы такая же участь не постигла и линкоры, и уже оттуда начал опять обстрел русских позиций и больше не приближался к береговой черте. Но, после этого попросил разрешение покинуть Рижский залив, опасаясь ещё более больших потерь, так как весь залив буквально завален минами, из-за сильной утомленности личного состава миноносцев и тральщиков, нет никакой возможности всё это протралить. А также из-за опасения атак подводных лодок, которые тут просто кишат, и это не мнимые угрозы, да и гибель стольких кораблей от их торпед говорит сама за себя. А теперь по их вине его корабли страдают от недостатка топлива, так как они потопили самый большой транспорт с углём.

Но предложил – усилив партию тральщиков, и пополнив корабли всеми припасами вернуться через десять дней для блокирования Риги.

На что получил категорический отказ, операция должна продолжаться, пока развивается наступление.