Глава 11
Наши потери оказались сравнительно невелики — тридцать убитых "оборонщиков" из засадной сотни, да двадцать Роновских наемников — кавалеристов. И куча раненых, уже почти излеченных. Не принявшие участие в войне ополченцы страшно завидовали восьмидесяти выжившим, а те ходили, задрав носы. Герои!
Неожиданно ко мне подошел Рухис, он возглавлял десяток в одном из домов.
— Господин барон, разрешите обратиться!
— Обращайся, Рухис, чего так официально?
— Хотелось бы поговорить кое о чем, у вас есть время?
— Давай поговорим. Присядем вон на той скамеечке. Я слушаю.
Рухис помялся и вымолвил:
— Вы считаете нашу победу честной?
— Ах, вот ты о чем! Странно, почему ты, а не кто-нибудь из благородных.
— Не знаю, — пожал плечами мечник и горько усмехнулся, — я, вроде как, "исправляться" начал от разбойного прошлого и снова засада. Конечно, все понимаю: военная хитрость, наших солдат меньше и выучка у них… да что там говорить, почти и нету. Хотя у моих уже начало получаться, я их хорошо гонял. Построение, перестроения, плечо товарища, не бояться конницы и вдруг, — Рухис волновался все больше и под конец непривычно длинной для него речи вскочил, — оказалось, что можно ничему не учиться! Давишь на к н о п к у и все! Победа! И никакой выучки не надо! Не надо изнурять себя тренировками, вставать ни свет, ни заря — нажал на к н о п к у и готово!
В конце речи он был красный от обиды. Серьезно его задело! Главной была именно обида. Как у ребенка, который строил замок в песочнице, душу в него вкладывал, а пришел папа, наступил — и нет замка. И даже не заметил. Не нужен он ему оказался. А так хотелось быть полезным, для него же старался! Странно было видеть такое детское чувство у большого сильного взрослого человека, бывшего разбойника и… неудобно. Иногда я ненавидел Фиону.
Я серьезно задумался, мне многое было непонятно. Засада, как засада — обычная военная уловка.
Пришлось за три дня перед нападением поработать в подвалах: расширить, улучшить вентиляцию, укрепить, закрыть люки и перекрыть все "отражением". Да, еще и привязать всем командирам засадных групп в домах по разговорнику. И сделать это за два дня, разумеется, с помощью магии. Так что даже пожар посада нам ничем не грозил. Только снизил бы внезапность, и потерь было бы больше — все солдаты Лавийцев были вооружены "стреляющими" амулетами. Ни чета нашим, но все же.
Опять же, атакующие амулеты не я придумал, а маги так и вовсе без всяких артефактов тысячи лет бьются, так в чем дело? Об этом и спросил мечника.
— Да вы что! Собрать сотню магов вместе и заставить их стрелять в упор, я о таком не слышал, а выглядело все именно так. Я и представить себе не мог, что так получится! Теперь, вон, ходят героями. Крестьяне, подмастерья и лавочники. А заслуг у них — вовремя выстрелить из палки.
— Ты же и сам стрелял!
— Но не считаю это доблестью! Словно на большую дорогу вернулся, — добавил тихо.
— Слушай, кончай мне мозги полоскать! Как учил, так и учи дальше. Сколько было случаев отказа? А рассыпания амулетов сколько? Если бы вы по четыре штуки за раз с собой не взяли, неизвестно, что было бы. Ты думаешь, так всегда теперь воевать будем? Ошибаешься. Грядут еще битвы с конными атаками и "честными", как ты считаешь, схватками. Или ты в отставку подать хочешь?
— Никак нет, господин барон! Разрешите идти? — встал смирно. Обида прошла, а стыд остался.
"Тяжело ему было среди налетчиков", мгновенно всплыло в голове.
— Идите, господин инструктор.
Заседали мы чаще всего впятером, и идея засады в наших обсуждениях просто витала в воздухе. Многочисленные варианты партизанщины после долгих споров были отвергнуты — весомой гарантии победы нет, а затянется компания непременно.
— Если бы я брал замок, — взял слово Рон, — то не затягивал бы с осадой а старался взять штурмом. Несколько отвлекающих направлений, но главное — ворота с подъемным мостом. Это наше самое слабое место. И ворваться внутрь через него легче, чем через пролом и главное — быстрее.
— Посад мешает, — вставил Агнар.
— Ни капли! Смотри какая широкая улица к воротам ведет. Подбежать плотной колонной, перекинуть переправу через ров и пожалуйста, ломай калитку.
— Мы же их перестреляем! — возразил я.
— В лоб? Плотный строй по восемь — десять воинов в шеренге? Там такую защиту соорудить можно! Пятым уровнем замучаешься пробивать.
— Прям таки и пятым! Но ты прав, защиту очень мощную можно поставить, не надо растягивать на фланги, там дома защищать будут, — я тяжело вздохнул и добавил, — придется сжечь посад.
— Вот бы нам самим из этих домов во фланг ударить! — мечтательно произнес Витар.
— Помечтай, — буркнул Рон.
— А что? — заговорила всегда молчавшая Лиза, — я там запросто спрячусь и других могу скрыть.
— Скрыть! — я чуть не подпрыгнул, — Агнар, у нас же "отражение" есть!
Так родился тот коварный замысел. Рон добавил сотню наемников под видом охраны купцов и подготовил место в скалах с маскировкой кустами, а для амулетов — большой ящик с модулем блокировки. Мы с Витаром и стражниками остались на "добивании".
Пытались доработать наши "арбалеты", больно ненадежные они были и рассыпались быстро от 3-го уровня, но ничего не вышло — кварц есть кварц, поэтому просто решили сделать их побольше, так сказать взять числом. От использования древних излучателей мы дружно отказались. Не время.
Разработали и другие варианты действия. Так что были, как говорится, во всеоружии. Не понадобились, сработал первый.
Вечером после сражения гулял весь замок за исключением дежурных стражников, которым сердобольные друзья все же поднесли по чарке, а может и не по одной, но пьяными замечены не были. Громко играла веселая музыка, сыпались поздравления родным и поминались погибшие.
Связываться с полковником Ишваром в день победы я не стал, и Валет еще сидел, а я просто расслаблялся за праздничным столом, в обществе родных мне людей. Хуго в их число не входил, но он говорил первым:
— Вознесем хвалу Спасителю! Он незримо был среди нас все время осады, он знает, на чьей стороне правда! А я, скромный его служитель, все это время молился за нашу победу! Слава Спасителю! — на счет молитвы была истинная правда.
— Слава! Слава! Спасителю! — раздалась разноголосица.
— Выпьем, благословясь, за нашего главнокомандующего, барона ор'Комеса!
Все, в том числе и я, выпили с удовольствием. Кто вина, а кто и напиток покрепче. Сегодня было изобилие: от местного самогона до дорогущего коньяка, который также и назывался по названию одного южного графства — "Агранис". Вина самые дорогие и закуски самые изысканные — кухня постаралась. Лиона потом рассказала, что было не хуже, чем в столицах, а она бывала на приемах.
— Господин барон, честное слово — не ожидал! — пьяно говорил Прунис, — это было… что то! Никогда такого не видел и чуть не ослеп от вспышек. Страшная получилась засада, не приведи спаситель попасть в такую! Как они драпали! Ох, и намахался же я саблей, душу отвел. Спасибо за сабли от меня и ребят, защиту крушили — как масло резали!
Мы с Агнаром купили дорогую симбарскую саблю со встроенным плетением и просто скопировали его. Немного улучшили и встроили в "простые" симбарские, и добавили в эфес немного рутиния. Пришлось помучиться — был у оружейников секрет: двойные точки привязки плетения к материалу, а иначе слетает заклинание, и ничего не сделаешь. Увидеть удвоение точек удалось только свободным сознанием.
— Вот мы и еще одну монополию разрушили, — заметил тогда Агнар.
— А какая первая?
— Проверка ауры, забыл что ли?
— Не-е, у нас совершенно другой принцип.
— И что? Важен сам факт!
По эффективности наши сабли не уступали оригинальным симбарским такого же класса — брали защиту до 3-го уровня, но были заметно экономичнее. Не древние, но очень даже ничего, мы и проверку ауры в плетение воткнули. Подумали и выткнули — мало ли что в бою происходит, вдруг товарищу понадобиться, а противник и так вооружен. Это же армия, а не диверсанты. На спецназ наши наемники не тянули.
— Спасибо, Прунис! Вы были молодцы!
— Мы все были молодцами, господин барон!
Потом мной завладел подвыпивший Агнар:
— Ты был прав на счет перекрестного огня, эффективность огромная! Откуда знаешь?
— У меня на родине так часто воюют. Читал, иллюзии смотрел. У нас стрелковое оружие кругом, я рассказывал.
— Помню, но своими глазами увидеть — это нечто! Кстати, я рядом был и при массовом взаимодействии разностихийных заклинаний подметил одну интересную особенность. Потом расскажу, когда протрезвею. Сколько экспериментов предстоит! — произнес он любовно.
— А где Валет, — неожиданно спросила Лиона, — так душевно поет, сейчас бы послушать.
За столом повисло неловкое молчание. Как-то забыли мы посвятить новую стихийницу в эту часть военной компании.
— Видишь ли, мама, виконт ор'Валон служит в нашем замке наблюдателем от Хромского гарнизона.
— Я знаю, и что?
— Как только гарнизон свободно пропустил Лавийские войска, которые не должен был пропускать, то это расценивается не иначе как предательство если не верховной власти графства, то гарнизона — точно. В связи с этим Валет был арестован и в данный момент находится в подвале, — отчеканил, как на докладе у начальства. Чувствуется служба в государственной структуре.
— Так победа же, пусть отпразднует и споет нам что-нибудь. Замечательный бард.
— Это не его праздник. Пусть сидит. Завтра я с ним сам поговорю и решу что делать, — четко произнес я, и уже мягче, — чего сидим? Вон, радио надрывается, пошли танцевать!
— Пойдем, — сразу подлетела Лиза, а за нами потянулись остальные.
— Не страшно было в засаде? — спросил я её за танцем.
— Вот еще! Вонюче было. Сутки с девятью мужиками в одной комнате. Представил?
— Не позавидуешь, — согласился я.
Лиона в этот вечер была нарасхват. Смешно было видеть, как хмурился Агнар, когда она танцевала с другими. Один Витар был излишне задумчив. На мои прямые вопросы по этому поводу отшучивался.
— Влюбился он, разве не видишь? — мгновенно заключила Лиза, — и я знаю в кого. Вот скотина неблагодарная! Все вы о принцессах мечтаете, кобели!
— Что поделаешь, — вздохнул я с сожалением, — такова мужская природа, а против неё не попрешь…
— Ты на что это намекаешь?
— Говорю, жалко мужика, пропадет ни за грош.
Лиза после этих слов подозрительно на меня косилась. Целый вечер.
Угомонились мы под утро, вместе со всеми обитателями замка.
К Валету я попал только после обеда, а до этого были неотложные дела, связанные с восстановлением немногочисленных разрушений, захоронением трупов и возвращением эвакуированных жителей. И в деревни и в замок. Рон и Семус неоднократно докладывали мне о многочисленных требованиях Ишвара и Яроша поговорить со мной, но я отложил общение с ними на вечер. Сначала Валет.
В камеру я вошел один. Стражник демонстративно остался за дверью, на секунду показавшись в комнате с пленником.
Валет встал с лежанки и спросил, подняв брови:
— Даже так? Так серьезно, что мне готовиться к эшафоту?
— Здравствуйте, господин наблюдатель, — ответил я, — до эшафота пока далеко.
Валет усмехнулся.
— Зачем тогда этот официоз? Сам барон и охрана. Прочувствовать важность момента? Поверьте, я его и так прочувствовал, когда сидел здесь один. Победили? Искренне рад за вас и прошу прощения за поведение начальства.
— Охранник рассказал? — уточнил я.
— Не ругайте его сильно, когда он ужин приносил, то просто лучился радостью и с удовольствием разделил её со мной.
Я покачал головой:
— Учить их еще и учить. Что поделаешь, служба молодая.
— Обижаться? Не на что. Вы удивительно гостеприимны, барон. Мы как, здесь будем говорить или все же поднимемся? А то надоела мне эта шикарная обстановка за трое суток.
— Мне нравится ваша наглость, поэтому отвечу тем же. Свяжите меня с Твердем, и ваша миссия у нас счастливо закончится, а с Хромом разбирайтесь сами, из замка мы вас вышлем.
— Я знал, что все закончится этим предложением, — не моргнув глазом, ответил он, — только не думал, что так скоро и, представьте себе, предполагал, что вы обратитесь ко мне в горе, а не в радости. А из замка зачем высылать? Вы с Хромом воевать собрались? А это именно так будет выглядеть.
— Не переживайте за нас, подумайте лучше о себе. Сергун! — крикнул я, обернувшись к двери. Она мгновенно открылась и в камеру заглянул охранник, — отведи задержанного в его комнату и постой там возле двери до моего прихода. На втором этаже, знаешь? А вы, — обратился к Валету, — будьте благоразумны.
— Непременно! А если там мне еще и бинго вернут, буду совсем паинькой. Вас долго ждать, барон?
— Не успеете соскучиться, я с рацией приду. Веди его, Сергун.
Когда я подходил к комнате Валета, из неё раздавались звуки песни. Охранник и горничная стояли в коридоре и слушали, затаив дыхание. Песня в стиле шансон про нелегкую арестантскую долю. По-моему новая. Хорошо поет, черт! Как говорится: война — преходящее, искусство — вечно. Пусть творит… подальше от меня. Я бы вообще рацию в подвал принес, но "антены" и мощности не хватает, что бы работать оттуда. Ничего не поделаешь, только с подвала — лаборатории были выведены "антены" из длинных светляков.
— Хорошая песня. Заключение пошло вам на пользу, — сказал я, протягивая амулет.
— Я прекрасно обошелся бы и без такого жизненного опыта, — ответил Валет, принимая рацию, — время неурочное, гарантировать, что ответят — не могу.
— Не ответят, в урочное свяжемся, особой спешки нет.
— Мое дело предупредить.
Валет подстроил амулет на условленный канал, "оказывается, он постоянно сбивал настройку", подумал я, "молодец. И выдержка железная, Фиона всегда сомневалась в его эмоциях. Вот и сейчас — ничего не понятно".
— Бард вызывает Старика, Бард вызывает Старика, — и так непрерывно в течении минуты.
— Не отвечает, — развел руками виконт.
— Вижу. Продолжайте.
"Рон, этот канал?"
"Да, на нем слушали"
Продолжил. После тяжелого вздоха. Спустя полчаса, я протянул руку за амулетом и спросил:
— Во сколько намечен сеанс связи?
— В восемь утра, — не моргнув глазом, ответил шпион.
— Хорошо, приду утром.
"Мы его в обед слушали, Егор"
"А зачем ему врать?"
"Проверяет реакцию, ему интересно, на чем прокололся, а может просто развлекается"
"И хрен с ним, пусть развлекается, приду утром. Все равно встаю рано"
— Старик слушает, — внезапно раздалось из амулета. Знакомый голос следователя сквозь треск помех.
Валет удивленно посмотрел на меня:
— Вам демонически везет, барон! — и в амулет, — есть важные сведения для Самого.
— Такие, что вы воспользовались ненадежным каналом и в необычное время? Я совершенно случайно оказался рядом с амулетом. Слушаю. Если о разгроме Лавийцев, то я об этом уже знаю.
— Барон требует связь с Самим. Я раскрыт, как и предполагал, — при этом хитро посмотрел на меня и подмигнул. Вот наглец!
— Во как! После победы? Передайте ему амулет, он наверняка рядом, здравствуйте, барон.
Я взял амулет из рук Валета и укоризненно покачал ему головой:
— Здравствуйте, следователь, — пришла пора удивляться Валету.
— Узнали? Я рад. Теперь отправьте, пожалуйста, куда-нибудь Барда и другие лишние уши.
— Хорошо, секунду. Сергун! Отведите господина наблюдателя обратно.
Валет удивленно посмотрел на меня, потом усмехнулся и покачал головой:
— Бинго позволите взять?
Я молча кивнул.
— Помните о своем обещании, Старик! — громко крикнул он в сторону амулета, уже поворачиваясь к выходу.
— Сделаю все, что смогу! — прорвался ответ сквозь помехи.
— Судя по тому, как вы поступили с матерью Витара, ему не стоит на вас рассчитывать, — язвительно сказал я в рацию, как только агент вышел в коридор.
— Да что вы понимаете в жизни, молодой человек! — нервно крикнул в ответ следователь.
— Достаточно, что бы отличить дружбу от предательства.
— Вы не п о н и м а е т е, что значить служить под началом Самого! Он тебя насквозь видит и попробуй ему соври! А тогда я и сам считал графа предателем! — он оправдывался передо мной, как мальчишка. Пробрали его мои слова, видимо, давно накипело.
— Хватит, господин следователь, я вам не служитель, чтоб душу мне изливать. Поговорим при личной встрече, если она у нас состоится, а пока — к делу. Мне необходимо лично поговорить с магистром.
Ответ прозвучал с задержкой, успокаивался старик:
— Я попробую это устроить в самое ближайшее время, — сказал вполне спокойным голосом, — могу сразу сказать, вы ему нужны в Шелмиусе в основном из-за амулетов и, особенно с буквой "З". Вы меня поняли?
— Не боитесь разгласить мне такую страшную тайну, особенно по радио — каналу? — не удержался я от шпильки.
— Нет, эти сведения вам позволено открыть, а радио… риск оправдан. Все амулеты с этим каналом только в первой, маленькой партии нашей закупки. Или это неправда?
— Правда. Инструкция не врет ни на йоту. Я рад, что вы уверены в собственных людях.
— А как иначе работать, если своим не доверяешь?
Еле сдержал на языке очередную колкость, хватит над стариком издеваться.
— Хорошо, тогда этот амулет я буду таскать с собой и включать ммм… с 9 до 11 утра и с 8 до 10 вечера. До связи, надеюсь, скорой.
— До связи, господин барон, и… спасибо, что дважды оставили меня в живых.
— Не за что. Конец связи, — сказал и сразу выключил амулет, а то опять еще о чувствах заговорит. Оно мне надо? Витару решать, как с ним поступить впоследствии. И Лионе.
С Твердем решено, на очереди полковник. А ведь не прислал никого, ни смотря на молчание наблюдателя и мое уклонение от разговора. Опасается, однако, зауважал.
"Рон, я к тебе. Доставай рацию наблюдателя"
"Хочешь с Ишваром пообщаться? Давно пора. На Твердя вышел?"
"Он свяжется со мной, думаю завтра"
"Подходи"
Комендатура находилась в одноэтажной пристройке к особняку, рядом с казармами. Кабинет Рона напоминал мой, только бумаг было значительно больше и все они были аккуратно разложены по полочкам, в отличии от моего вечного рабочего беспорядка.
— Значит, уверен, что завтра сам на тебя выйдет?
— Если ничего экстаординарного у них не произойдет. Терус мне открытым текстом сказал, что мы там нужны.
— Не приведи спаситель! Побыстрее надо с ним уладить, а то не успокоится, еще что придумает, покаверзней.
— Куда больше! Столько людей погибло!
— Не надо на него всех собак вешать, Лавийцы давно на эти земли зарились.
— Опять защищаешь! Понимаю я все, просто противно. Ладно, давай рацию. Она на их канал настроена?
— Полковник несколько раз по ней Валета и тебя вызывал. Я с ним общался, этот канал.
— И как у него настроение?
— Было взволнованное, — усмехнулся Рон, — тебя требовал, аж слюной захлебывался, арест Валета проглотил не поморщившись.
— Что ж, посмотрим, что сегодня скажет, — сказал я и взял в руки амулет.
Он находился в режиме приема. Добавил передачу и заговорил:
— Башня Комес вызывает гарнизон, — через несколько секунд повторил, подмигнув удивленному Рону.
— Гарнизон слушает, — ответил незнакомый молодой голос, — башня… какая башня?
— Барон ор'Комес на проводе, мне бы полковника Ишвара услышать.
— На каком проводе? — растерялся секретарь.
— Командира зови! И представляться надо, когда на вызов отвечаешь! Видишь, что канал из замка заработал, так что за глупые вопросы? Бегом за полковником!
— Я быстро, господин барон, мне велено было сразу его к амулету звать, как вас услышу. Совсем вы меня запутали!
— Что за башню выдумал? — спросил у меня Рон пока секретарь бегал за начальством.
— Просто башня, с которой наблюдают. Донжон. Само на язык навязалось, это из наших иллюзий фраза.
— А провод? — не успокоился друг.
— Да есть у нас такие приборы, по проводам разговаривать можно. Потом объясню, — я уже сообразил, что русское слово "провод" перевелось как "натянутая проволока" и прыснул, представив себя висящим на ней, — это тоже расхожая фраза, не обращай внимания.
— Да привык я к твоим выражениям, — отмахнулся Рон.
— Здравствуйте, господин барон! — послышался голос Ишвара. Он был явно навеселе.
— Здравствуйте, полковник.
— Как я сожалею о случившемся, вы бы знали! Представьте, опять в штабе напутали, говорили учения, учения! Там правая рука не знает, что делает левая! Бюрократию развели.
— Ага, и Лавийские флаги нацепили, так? И со стороны Лавии шли, странные учения!
— И не говорите, я тоже удивился, но приказ есть приказ, а я человек военный, — продолжал включать дурака полковник.
— Тогда я тоже проведу учения по высылке вашего представителя из замка и вовсю уже натренировался с его арестом. Вы как на это посмотрите?
— Вы в своем праве. Я сообщу в штаб и буду действовать по их приказу. Никакой самодеятельности, такое мне было распоряжение.
— Больше наблюдателей от вас я не приму, можете не присылать.
— И об этом сообщу командованию.
— Давайте на чистоту, полковник, как вы сами расцениваете ваше поведение, как честный офицер?
В рацию долго слышалось сопение, а потом решительный голос полковника произнес:
— Предательство! Плевал бы я на все приказы, если бы не выслуга, демоны бы её забрали! У меня семья, доходов других нет, а воровать не сподобился — не по интендантской части, знаете ли. Очень вам сочувствую и искренне рад вашей победе. Мы её славно отметили.
— Ценю вашу искренность и знайте, я вам не враг. Ни вам, ни Хрому, чтобы ни наговорили обо мне в "штабе".
— Я-то всегда был в этом уверен, господин барон, вы мне как друг! — и с явным любопытством спросил, — как вы их разбили, если не секрет? Слухи ходят самые невероятные!
— Какой секрет? Нет никакого секрета! Заманили в засаду и пожгли из амулетов. Все остальное — вымысел. Да и не я всем командовал, а мой комендант, бывший охотник Гром.
Рон удивленно уставился на меня.
— С которым вы приезжали? Передайте ему мои поздравления, очень талантливо.
— Непременно передам. До встречи, Ишвар, за дружеской попойкой, а никак не иначе.
— Я тоже на это надеюсь. Плевать на начальство!
Я отключил амулет. "Кажется это, я от него уже слышал", грустно вспомнилось мне.
— Ты чего это на меня все перекидываешь?
— Рон, пойми, мне и так внимания хватает, а теперь… — я грустно вздохнул, — тебе жалко, что ли?
— Да ну тебя, говори, что хочешь. Я на все согласен.
Я с наслаждением потянулся. Устал сидеть.
— Ужин скоро?
— Через час примерно, а что?
— Может, винцом аппетит нагуляем? Ну его, этого Яроша, пусть еще помаринуется.
— Давай! — с этими словами он встал, подошел к шкафу, открыл и достал с полки, не занятой папками, бутылку хорошего Ангурского вина и два фужера.
— Пьянствуем на рабочем месте?
— Люблю хорошее вино и не считаю это зазорным, — не понял шутку Рон.
Разлили и начали наслаждаться, отпивая из бокалов редкими небольшими глотками. Я, подражая знатокам вина, пытался насладиться еще и запахом — не получалось. И ладно, хоть вкус различать научился.
Рон односложно отвечал на редкие вызовы по рации, а посетителей спроваживал. Они и сами спроваживались, едва завидев меня в кабинете. И я тоже, изредка говоря по разговорнику, не рассусоливал. Отказался даже забежать на секунду к Агнару, чего раньше никогда не делал. Одним словом — отдыхали. На ужин после этого отдыха пришли со зверским аппетитом, а я вдобавок еще и пораженный новостью, что Рон женится. На Агне, разумеется, и, разумеется, это была тайна. Пока.
— Не попил бы с другом вина, узнал бы последним, — посетовал я.
— Пережил бы, — успокоил меня Рон.
С утра я вызвал в свой кабинет Семуса:
— Давай, политрук, то есть политический руководитель, вызывай Яроша.
Старик неодобрительно покачал головой:
— Никак не могу привыкнуть к вашим словечкам, ваша милость, сейчас. Он и вчера мне все уши прожужжал, вас требовал. Злился — ужас.
— И как ты оправдывался?
— А чего это я буду оправдываться? Занят барон и все, сам свяжется, когда освободится. Кто он мне теперь? Никто. Как и сам граф.
— Ты, как всегда, прав, но ссориться с ними мы не будем. Вызывай.
— Здравствуйте, граф, — ответил я на приветствие Яроша, — как погода в столице?
— Спасибо, прекрасная, как и у вас. Вас можно поздравить с благополучным разрешением недоразумения с Лавийцами?
— Недоразумения? Ах да, поздравляйте, но право, этот пустяк не заслуживает внимания: всего-то неполные девять сотен, безделица. Решили прогуляться и не заметили заставы, мелочь, с кем не бывает. Вы мне лучше скажите, какая постановка была наиболее удачной в этом сезоне?
— Барон, барон, мне понятен ваш сарказм, но поверьте, это была досадная ошибка в нашем армейском командовании. Одному идиоту пришла в голову мысль устроить учения с использованием реальной Лавийской символики, чтоб, так сказать, поднять дух в войсках с учетом настоящего противника. Вот и разослали на заставы предписания, что, мол, наши части скоро пройдут, а другие идиоты не обратили внимания, что идут они с другой стороны застав. Такое вот нелепое стечение обстоятельств. Все виновные уже достойно наказаны.
У меня так и вертелось на языке: "Я передам это родным погибших, они утешатся", и вообще обматерить Яроша вместе с графом, но сдержался. Погибших не вернешь, а лишняя напряженность с Нугаром мне не нужна — существующей более, чем достаточно. Вряд ли он успокоится, но и в явный конфликт не полезет. По крайней мере, в ближайшее время. Как говорил незабвенный Иосиф Виссарионович: "На провокации не поддаваться!", вот и не будем поддаваться. Правда, на земле дело кончилось плачевно, но у нас я надеялся этого избежать. Сохраним статус-кво.
— Прекрасная пьеса, граф! Ой, простите, это я не про то, — я все же не сдержался, — я по поводу старинного договора о запрете держать войска в Комесе. Мне кажется, он морально устарел, особенно в свете последних идиотов… опять оговорился, хотел сказать событий.
— Какое совпадение! Я буквально вчера имел беседу с его сиятельством, и представьте, у него точно такое же мнение по поводу договора! Устарел безнадежно. Какие войска и сколько вам прислать?
Вот это наглость! Хитер граф, ничего не скажешь.
— Не стоит. У меня уже подобрался гарнизон из числа сил самообороны и наемников, я его просто легализую.
— Похвально, но от офицеров, инструкторов, помощи оружием вы, я надеюсь, не откажитесь? Второй день ждут разрешения, все прямо рвутся к вам на службу.
— Боюсь путаницы, граф, у нас намечаются учения и как бы чего не вышло. Дураков везде хватает, перепутают ваши штандарты с Лавийскими, а потом разбирайся. Ну их. Спасибо за предложение, но мы сами справимся.
— Как хотите, барон, но мы думаем исключительно об общей безопасности.
— Понимаю и еще раз благодарю. Со стороны Комеса граница с Лавией перекрыта надежно, не беспокойтесь и не растрачивайте ресурсы графства. Отныне все ложится на наши плечи.
— Что ж, я рад, что мы друг друга поняли. Ценю вашу сдержанность и дальновидность. Кстати, зачем вы отпустили пленных и что вы им наговорили о войне с Батвией?
— Каких пленных? Было несколько заблудившихся Лавийских военных, я показал им дорогу домой и все. А на счет чернокнижников… об этом только ленивый сейчас не говорит, а я не ленивый.
— Бросьте! Вы знаете, что эти заблудившиеся военные прошли через Тогурскую заставу и чуть не захватили её?
— Впервые от вас слышу, расскажите!
Ярош усмехнулся, на секунду задумался и начал говорить:
— Это случилось на следующий день после… недоразумения, вернее в следующую ночь. В тот гарнизон уже пришло сообщение о недопустимой ошибке, которую они совершили когда пропускали якобы наши войска, но они расслабились. Им тогда сдались в плен два человека: главный маг экспедиционного Лавийского корпуса и сам командующий этим корпусом. Они рассказали о полном разгроме Лавийских войск и попросили отправить их в Волчек, так как дома их якобы ждала расправа.
— Так вот, представьте, ночь, дозоры обычные и только с Лавийской стороны. Все спят. Они там совсем распустились, развели пьянство, службу несли спустя рукава. Это я исключительно из доверия к вам разглашаю военную тайну.
— Польщен, продолжайте.
— Продолжаю. Небо было ясное, звезды так и сверкали. Месяц освещал все, как днем. Гарнизон мирно спит, только редкие дозорные иногда перекликаются, да собаки лают по своим, собачьим делам. И вдруг, как гром среди ясного неба! В центральные Хромские ворота, простите, Комесские, влетают всадники и что там началось! Да, перед этим створки были буквально сметены воздушным кулаком, а стража тихо вырезана.
— Конница пролетела всю крепость и порубила всех дозорных, кто пытался оказать им сопротивление, а следом за ней забежала пехота и захватила все спящие казармы и арсенал. Маги, которые пытались оказать сопротивление, были убиты, кто сдался — оглушены ловчей сетью. Главное, они все знали, где кто располагается и сколько. Магов нейтрализовали в первую очередь. Это наверняка предательство и сейчас ведется следствие, но это уже моя кухня, вам не интересная.
Я промолчал о талантливом жизнюке с привязанным орлом. Как объяснил мне Агнар, такие уникумы встречаются редко и их связь с животными длится всю жизнь, и видят они через них не только картинку, но и слышат, и обоняют, и видят ауры, и заклинания. У этого есть и отрицательная сторона — маг чувствует гибель подопечного буквально как собственную, но с этим приходится мириться: разведка и диверсии с помощью зверей бывает незаменимой. Как в этом случае.
— Дальше настало утро. Командир гарнизона встретил её под арестом вместе со всем командным составом. Представляете себе их состояние? Подняли ночью, некоторые были пьяные, отмечали, видите ли, неизвестно что, ударили по голове, скрутили и кинули на площадь перед штабом. Утром к похмелью прибавилась еще и эта головная боль.
— На площади выстроились Лавийцы и их командир, он назвался полковником ор'Буткосом, сказал речь… о дружбе и взаимопомощи в грядущей войне с черными. Вот так вот. Вскоре они ушли. Прихватили самое ценное в арсенале, дополнительные подводы и продовольствие — с ними было много раненых. Забрали арестованных командира корпуса и главного мага, он в ошейнике был, и снова посадили их под арест, уже свой. Как они возмущались! Но это к делу не относится. Такая история.
— Как занимательно! Только получается, что не "чуть не взяли", а взяли, да обратно вернули. А вы наверняка пишете, признайтесь, граф.
— Вы правы в обоих случаях. Я пишу, но исключительно пьесы, я завзятый театрал. И что самое интересное, свидетели говорят, что Лавийцев было больше шести сотен! Можете себе это представить? Откуда они взялись в таком количестве? Я думаю, что наши подследственные пытаются этим себя выгородить, или я не прав?
— Вы совершенно правы, более четырех сотен здоровых воинов их быть никак не могло, даже меньше.
— Я тоже так думаю. Может, дадите официальные показания? Я пришлю следователя.
— Достаточно моего слова, граф. Мне некогда.
— Совершенно достаточно, я не настаиваю. Понимаю вашу занятость. А как быть с Батвией? Эти слухи уже порядком надоели, а вы их еще больше подогреваете. А вы стали модным в нашем обществе.
— Модным? Интересно сказали. Подогреваю и буду подогревать по мере сил, я в этом совершенно точно уверен. Предваряя ваш вопрос, скажу так: мне было видение и я ему полностью доверяю. Вам тоже не советую прятать голову в песок. Поверьте, нас война коснется непременно и если кое-кто собирается отсидеться в стороне — не выйдет, запомните это.
— Я запомню, но вопросы остались. Любопытное выражение: прятать голову в песок. Сами придумали?
— Читал, что есть такая птица — страус, так она при опасности зарывает в песок голову, мол, раз я не вижу, то и меня не видят, а сама она очень крупная, всей никак не зарыться. Что с неё взять, птица глупая…
— Понял вас и вспомнил, что видел этих птиц в чьем-то зверинце. Большие и летать не умеют. Что ж, спасибо вам за информацию. Всякую.
— Не за что. С вами приятно общаться, если что, вызывайте через Семуса.
— До свиданья, барон, непременно свяжусь с вами, и вы меня не забывайте. Меня, кстати, проще вызвать: я, по сравнению с вами, просто бездельник.
— Не наговаривайте на себя, — я решил не обращать внимания на шпильку, — до связи.
— До связи. Передавайте привет подруге.
— Передам, — сказал и отключился. Поморщился. Грубо резануло слово "подруга", а ведь он прав.
А молодцы, Лавийцы! Хоть они этих зарвавшихся Хромовцев наказали, даже на сердце полегчало. Теперь не мешкая надо всерьез браться за вооруженные силы. Легализация сил самообороны — блеф. По большей части они не потянут на профессиональных военных, не говоря уже о нежелании большинства крестьян идти в солдаты. С этим и направился к Рону.
— Подумай, друг, о численности нашей армии и её составе. И где набрать.
— Уже. На постоянной основе мы потянем сотню всадников и две пехоты, но держать их всех, кроме стражи, придется вне замка, места не хватит. Плюс "оборонщики" на местах и ополчение в замке, они на собственных хлебах.
— Где набрать.
— Десяток Пруниса хоть завтра присягнет, а остальных через гильдию наемников. Я давно кинул туда слухи, а после наших побед, думаю, от желающих отбоя не будет. По конкурсу будем набирать.
— Лично займись.
— Так точно!
— Присмотрись к ополченцам и "оборонщикам", может, кто дотянет до уровня наемника. Их в первую очередь.
— Хорошо, — удивленно произнес Рон, — к чему такие сложности? Проще нанять людей с условием присяги.
— Тебе что, понятие Родина не знакомо? Защита родной земли и т. д.
— Знакомо конечно, но… ладно, я понял — политика. Воспитание, патриотизм и все такое. Смотри в Твердя не превратись, — пошутил Рон.
— Не боись. Твердь! С ним еще общаться предстоит и скорее всего сегодня вечером. Меня Ярош чуть не гроб не загнал своей дипломатией, а Твердь, наверное, добьет окончательно.
— Прорвемся, — Рон дружески хлопнул меня по плечу, — расскажи про разговор с Ярошем.
Я рассказал. Рон тоже порадовался успеху Лавийцев, совсем как я.
Терус вышел на меня перед ужином.
— Добрый вечер, господин барон, сейчас с вами будет говорить магистр Твердь.
— Слушаю, — вечером связь была гораздо качественней.
— Здравствуйте, Егор. Вы не против такого обращения?
— Здравствуйте, магистр. Не против.
— Зачем решили побеспокоить старика, у меня, знаете ли, дел полно.
Он что, решил, что я сам буду навязываться?
— Простите, что оторвал, поговорим в другой раз. До связи, магистр.
— Не горячитесь, молодой человек! Надо же, какой вы нервный! Вежливей надо быть со старшими.
— Когда эти старшие натравливают на тебя чужую армию, не до вежливости.
— Что это вы о себе возомнили, молодой человек! Вы намеренно меня оскорбляете? Так я могу и ответить! Осторожней в выражениях, мальчишка! — далее продолжил спокойней, — я понимаю ваше настроение, но не надо срывать злость на мне, я совершенно ни при чем, что бы вам ни наговорили мои недоброжелатели.
Ага, проглотил неуважение! Что ж, продолжим повежливей, тем более я знать то знаю, а доказательств нет.
— Действительно, я несколько несдержан — весь на нервах последние дни. Если бы вы знали, чего нам стоила эта победа!
— Понимаю вас и сочувствую. Я сам почти владетель, такой же как и вы, но мое государство гораздо крупнее вашего, а значит и ответственности больше. И расположена моя страна не так далеко от Северных гор, как ваша, и за спиной нет сеньора, и слухи ходят самые невероятные. Кстати, вы не знаете Анонима?
— Не знаком, но имя звучит солидно, так и тянет ему верить. А что?
— Ничего, — усмехнулся Твердь, — так все же, что вы хотите предложить?
— Амулеты с большой скидкой.
— А как вы посмотрите на предложение поработать у меня, в Шелмиусе?
— Меня и Комес устраивает. Я предлагаю вам скидку исключительно из-за расположения вашего графства, я очень серьезно отношусь к слухам о грядущей войне и обеспокоен за судьбу всех наших, хранимых спасителем земель.
— Раз вы заговорили о спасителе, то должны понимать, что существуют его "помощники", у которых к вам есть вопросы. Я прав?
— Допустим.
— В предстоящей войне я больше всего заинтересован в одном виде амулетов, с буквой "З", от которого несет демонской магией. Только не говорите мне, что это произведение древних!
— Да, это наша работа. Сколько вам нужно?
— Что? — возмутился Твердь, — вы что и себе возомнили!? Вас же помощники съедят, едва обнаружат первую партию, а у меня вы сможете работать свободно!
— Не обнаружат, если никто не заложит. Я гарантирую, что при транспортировке они светиться не будут, от вас требуется только надежное сопровождение.
— Вот даже как! От вас что ни день, то сюрприз, — он задумался и послышался легкий скрип сапог об пол, — я вам верю. Жаль, что не согласны работать у меня, мы бы с вами многое могли обсудить, поспорить. И с Агнаром. Повезло вам, что его встретили. Я всегда думал, что вы везунчик и неоднократно в этом убеждался. А может не только везунчик, но и гений, а? Я магистр и люблю науку, но вынужден заниматься безопасностью страны. Пообщаться бы с вами обоими.
— Так в чем проблема, приезжайте. Хоть телепортом через Волчок.
— Рад бы, да совет глав скоро, по поводу Анонима. Я там буду с внуком. И ваш сеньор будет и его епископ напросился, а они любили совет игнорировать. Не знаете, почему в этот раз решили посетить?
— Откуда! Но предполагаю, что из-за упорных слухов о войне.
— Ладно, сам граф, но епископ… это точно не связано с вами? Смотрите, мое предложение в силе, барон, — последнее слово Твердь выделил.
— Я буду помнить, господин магистр. Сколько вам надо амулетов.
Снова послышались шаги.
— Экий вы быстрый! — и через небольшую паузу, — чем больше, тем лучше. А сколько вы можете предложить.
— Тысячу в течении двух месяцев, — вот-вот должен заработать штамп для них.
— Сколько!!! — Твердь явно обалдел.
Я повторил и добавил:
— По десять золотых дракончиков вас устроит?
— У вас там что, целая артель мастеров?
— Вы прекрасно знаете, что нас пятеро магов.
— Но не все же по стихиям подходят!?
— Это наш небольшой секрет. Так будете брать?
— Разумеется! Это буквально даром! Я поражаюсь вами все больше и больше, а казалось, что дальше некуда.
— Да… общество Стихия — не просто название, — добавил после паузы, — когда завершится война, мы встретимся с вами непременно. Если останемся живы, — произнес тихо.
— Конечно, останемся! Тем более у вас телепорт есть.
— Я не покину свой народ. Как бы меня не оговаривали враги, я не такой, — сказал он твердо и совсем без пафоса, — и благодарю, что оставили моих людей в живых во время попытки захвата. Я это оценил. Не откроете секрет, как вам удалось уйти?
— Присылайте сопровождение за первой партией примерно через неделю, — я проигнорировал последний вопрос.
— Хм. Пришлю, — усмехнулся Твердь, — сколько вы передадите им амулетов?
— Точно не знаю. Штук сто — двести примерно и сверху, для прикрытия, несколько раций. И еще атакующие амулеты. Посмотрите, оцените. Рации по сто, "арбалеты" — это стреляющие артефакты мы так зовем, увидите — поймете, по двадцать золотых. Устроит?
— Не знаю, надо посмотреть. Куда переводить деньги?
— На счет сообщества "Стихия".
— Устраивает. Я буду в это время в Грунде на совете глав, но оставлю распоряжение.
— Тогда еще вопрос: надеюсь, прегрешения Витара и Лизии Грим забыты?
— А вы наглец! Забыты, даю слово. На счет вас с Роном ор'Галаром и Агной Римпис — неизвестно. Это от меня не зависит.
— Все, Егор, до связи. Этот амулет будет у Теруса, вся оперативная связь через него. Да! Что вы думаете делать с Валетом?
— Ничего, вышлю из замка и все. И это не обсуждается! Кстати, что на счет родных Валета, они не пострадают? И вообще… давно надо было просто поговорить и не случилось бы… того что случилось, — я не удержался, высказал досаду.
— Молодой человек! — язвительно ответил магистр, — а вы бы стали со мной разговаривать до известных событий? Только честно.
— Скорей всего нет, — признался я, — но только до того, как появился Аноним, а после — стал бы.
— А после было уже поздно. Увы.
Помолчал и усмехнулся:
— Вот значит, какого вы обо мне мнения. Ничего с родными Валета не случится, они мирно гостят в замке графа. Можете так и передать виконту. До связи.
— До связи.
Все! С Твердем разобрался. Теперь дело за амулетами. Пожалуй, он единственный, кто может иметь наглость вооружить армию, пусть только часть, этими противодемоническими артефактами. Хоть там эти "пуговицы" с проклятым "демонским" излучением будут открыто востребованы, слава богу!
