Глава 8

Глубоко вздохнув, медленно выдохнула, сосредоточившись на своем внутреннем сосредоточии магических сил. Этот костяк оплетал все мои внутренности, в том числе и скелет, переливаясь всеми возможными цветами, хотя если присмотреться, основным шел серо — голубой, периодически яркими вспышками перебивающий остальные.

Снова вдохнула воздух полной грудью и выпустила его обратно небольшими порциями, замедляя собственное сердцебиение и погружаясь в состояние глубокой медитации, созерцания своего «я», спрятанного в глубоком подсознании.

Мой внутренний мир напоминал темный, мрачный лабиринт, наполненный ловушками и имеющий множество закрытых дверей, прячущих за собой всевозможные секреты. Хаос как — то объяснял мне, что это место полностью в моей власти, оно подчиняется всем моим желаниям, всем требованиям, какие бы не выдвинула, что бы не попросила. Только вот у меня не получалось не то что изменить что — то, не выходило просто открыть замки на дверях туда, где как мне казалось есть ответы на вопросы относительно собственного прошлого. Но я пробовала снова и снова, каждый раз надеясь, что сейчас все выйдет, все получится и меня перестанут мучить пространные сны, где лишь одна кровь, боль и нескончаемый бой, в котором моим разумом владеют только жажда убивать и безумие, захлестывающее с головой.

Снова глубокий вдох и медленный выдох. Маленькая девочка бредет по темному, пугающему лабиринту, где даже маленькая ветка на пути, может обернуться рукоятью кинжала воткнутым в спину воину, лишенному лица, неподдающемуся опознаванию. Откуда — то сверху падает вода, эхо разносит крики и стоны, вызывающие предательскую дрожь и очень хочется развернуться и сбежать, найти хоть какой — то уголок безопасности во всем этом пугающем хаосе.

Сознание зацепилось за одно из ключевых слов — имен в моей жизни и зыбкое состояние равновесия с миром тут же рассыпалось, вернув в реальность. Попытка разобраться в себе в который раз провалилась и, подавив рвущиеся с языка ругательства, открыла глаза, устало потерев лоб.

Прохладный ветер шевелил шторы, закрывающее открытое настежь окно. Солнце только начало свой бег по небу и первые лучи коснулись земли, проникая в комнату. Проведя рукой по волосам, подавила зевок и потянулась, разминая затекшие мышцы. Плавно поднялась на ноги. Небольшая разминка, зарядка, дабы не терять форму и, прихватив полотенце направилась в ванную комнату.

Приготовив завтрак для своей ватаги и накормив вопящую орду, методично разносившую кухню так, словно она была их личным врагом, оставила детишек на попечение Шенти, все еще гостившего дома. Под его надзором если кто и решится напасть на моих детей, очень быстро и сильно пожалеет об этом.

Вытерев руки о передник, сняла его и направилась к неприметной двери в конце коридора, ведущей в узкий, темный коридор, соединяющий сам дом и старый, покосившийся сарай во дворе. Конечно, ветхое строение было всего лишь видимостью, идеально сконструированной иллюзией, к созданию которой приложили руку Хаос и Аста. И скрывала она мою святая святых — мастерскую, совмещенную с небольшой кузней, где я создавала то, к чему у меня действительно был истинный талант.

Широкая улыбка появилась на лице против воли. Нельзя стать Мастером Оружейником только по своей прихоти. Соединение магии, металла, рунных преобразования и стихий задача не из простых. Можно даже сказать, что под силу она только тем, кто может увидеть суть заготовки, увидеть во что она должна превратиться и сделать материал податливым, пригодным для работы. Поэтому пойти по этому пути можно лишь обладая природным даром и обостренным интуитивным восприятием вещей. Сложно описать, какие эмоции расцвели в моей душе, когда я поняла на чем именно буду специализироваться в нашей четверке. Но еще никогда, ни разу никто не пожалел об этом, особенно я сама.

Щелчком пальцев зажгла магические светильники и подошла к рабочему столу, заваленному эскизами и остатками материалов. Просмотрев пару набросков, отрицательно покачала головой и устроилась на высоком табурете. Положив перед собой чистый лист и взяв в руку карандаш, на мгновение закрыла глаза, вспоминая тот образ, что уже несколько дней не давал покоя, вмешиваясь даже в пространные сны — кошмары. Такая одержимость значила довольно много, хотя ключевым было только одно — мне нужно сделать этот клинок, в любом случае и чего бы это не стоило. И готова поклясться, он станет одним из лучших моих творений.

Штрихи легко ложились на лист, постепенно обретая форму. Это была шпага, состоящая из полосы и классического, одностороннего эфеса. Полоса представляла собой заточенное с одной стороны лезвие, переходящее в иглообразное острие, идеально подходящее для нанесение смертельных уколов. Основу конструкции эфеса составляла крестовина, с загнутым вниз задним концом и резной ковкой в качестве украшения на более широкой передней (направленной на противника) части, от которой отходит дужка, соединяющаяся с круглым навершием, защищающая пальцы фехтовальщика. Крестовина была усилена щитком или экюссоном, но в этом варианте у шпаги не было полукруглых ветвей или, как их еще называют, дуг. Все это выполнено из металла, с добавлением некоторых особых минералов и вплетением стихийных составляющих. Рукоять же представляла собой деревянную трубку с винтовыми желобками и нижней оплеткой, выполненной из проволоки, представляющей собой сплав амарилла и курако, поверх которой шла выделанная кожа с вырезанными печатями.

Снова прикрыла глаза, вызывая образ перед мысленным взором. Вроде бы все верно, но чего — то еще не хватает… Что — то не дает сказать, что образ завершен. Нахмурившись, посмотрела на рисунок и почесала тупым кончиком карандаша бровь. Все составляющие были на месте и клинок вполне можно считать готовым, точнее его эскиз, однако…

Радостно взвизгнув, снова принялась водить грифелем по бумаге, выписывая особый узор отдельно, над самим клинком. В последствии, как только я закончу основную работу, вытравлю его по всей длине лезвия, складывая тонкие линии в особую руническую вязь, тем самым соединяя воедино сразу несколько составляющих оружия: металл, стихия, рунные преобразования. И как завершающий штрих, на рукояти появился небольшой шар, в качестве единственного украшения, исключая вырезанные на защитной дужке крылья. Это будет камень, не совсем драгоценный. Думаю, идеально подойдет малахит, темно — зеленый, с прожилками золотистого цвета.

И да. Выбор камня не имеет никакого отношения к глазам одной вредной и очень настырной личности. Слава Хранителям, на какое — то время Сайтос исчез с горизонта и больше не действовал мне на нервы своим постоянным присутствием. Но почему — то именно его исчезновение, последовавшее за тем, как он выдернул меня из кабинета директора Эллидарской Академии Магии, послужило толчком для создания этого клинка. Любопытно было бы знать, какая между данными событиями связь?

Криво усмехнувшись, отложила карандаш в сторону, проведя кончиком указательного пальца по рисунку. Разговор, который состоялся между мной и демоном после того, что он сделал, сложно было назвать конструктивным. Сайтос не удосужился даже попытаться объяснить, зачем он это сделал, сказав лишь следующее: «Я просто очень по тебе соскучился». Учитывая, что до этого наше общение сводилось к язвительным перепалкам и постоянным попыткам демона найти повод подразнить моего дракончика, с чисто научным интересом наблюдая за тем, как Шенти выходит из себя…

Поверить в искренность его слов было весьма проблематично. Если не сказать, что вообще невозможно.

Нахмурившись, потерла виски. Эрхан слишком много места занимает в моих мыслях, не зависимо от того, находиться он рядом, надоедая своими вопросами и попытками флиртовать со мной или же отправился куда — то по своим делам. Думаю, отличным способом отвлечься от такой «важной» персоны, как Сайтос Эристай, станет работа над шпагой. В конце концов, ко мне в руки не так давно попала просто идеальная основа для изготовления клинка, а все остальное в мастерской находилось в достаточном количестве постоянно. Запасы я проверяла постоянно и пополняла по мере необходимости.

Что отличает кузнеца, Оружейника и Мастера Оружейника, наделенного интуитивным даром? Все просто. Кузнец делает работу на совесть, но вы получаете простой металл, который вряд ли поможет против магов или какой — нибудь нежити — нечисти. К тому же, обычные кузнец не имеют доступа к редким и проклятым металлам, более того, даже опасаются с ними работать.

Оружейник — ранг выше. Больше материалов, знаний и изделия выполненные Оружейниками ценятся выше и намного качественнее. Хоть и не идеальны, но тут все дело в так называемом человеческом факторе.

Мастер Оружейник стоит выше обоих. Особенно, если он наделен интуитивным даром и умеет правильно обращаться с рунами и работать со стихиями, не исключая применение преобразований, в том числе и материальных. Работы такого уровня бесценны и не продаются, их можно лишь получить и то, они должны быть отданы по доброй воле, иначе могут взбунтоваться, а оружие вышедшее из — под контроля гораздо опаснее даже просто шального заклинания, запущенного неловким учеником. К сожалению, у меня были такие случаи, когда изготовленные мной кинжалы оказались в неподходящих руках, да еще и против моего желания. Тем, кто их взял сильно везло, если они лишались пары пальцев, а не собственной жизни.

Мысли плавно текли, пока руки делали привычную работу, опираясь полностью на интуицию и чутье Мастера. Как говорил мой учитель, мозги подключаются только при работе с рунной вязью и стихиями, металл же можно обрабатывать без лишних раздумий, которые тут могут и навредить, коли вдруг начнешь сомневаться в собственных решениях.

Закончив с основной и получив уже готовую для дальнейшей обработки заготовку, опустила клинок в чан с водой, куда налила определенное количество специального зелья, использующегося для особой закалки металла. Оставив наполовину законченную работу в покое, шпаге необходимо полежать в этом составе несколько часов, подошла к стеллажам с колбами и склянками. Провела пальцами по приклеенным ярлыкам и отыскала нужное, с добавлением порошка из нефрита. Травить узор задача не простая, выбранный мной состав придаст металлы легкий зеленоватый отблеск и облегчит работу со стихиями и Тьмой, как одной из первооснов.

Взяв зелье, вытащила с полки повыше форму для травления и перенесла все это на стол. Пододвинув поближе чан с заготовкой, положила перед глазами эскиз и, устроившись на табуретке, стала вырезать шаблон при помощи небольшого резца по дереву. Закончив узор, вытащила клинок и положила его в форму, после чего медленно и аккуратно начала лить зелье в специальный отдел, что бы вытравилось именно то, что нужно. И в тот момент, когда я уже закончила ювелирную работу и собралась закрыть склянку пробкой, дверь в мастерскую распахнулась, ударившись со всей силы об стену.

От неожиданности выронила бутылочку, не успев закупорить горлышко. Повинуясь «закону бутерброда» она перевернулась, разливая зелье прямо мне на колени. Платье вряд ли можно было назвать достойной защитой, поэтому в следующий миг я вскрикнула от боли и вскочила с места, бросившись в сторону небольшого шкафа, в дальнем углу, где находились мази и составы на все случаи жизни, особенно на такие вот.

Руки плохо слушались, состав попал и на ладони, начиная въедаться в кожу, на глаза навернулись слезы и что бы не кричать и не реветь, прикусила щеку, пытаясь справиться с непокорным замком. Как только обработаю свои алхимические ожоги, убью посетителя! Окуну в бадью с этой чертовой кислотой для травления узора на металле!

— Да твою же мать! — простонала, не сумев в который раз открыть дверцу и собралась уже бессильно прислониться лбом к прохладному стеклу, как за спиной раздалось ругательство, а в следующий миг меня подхватили за талию и усадили обратно на табурет. Сайтос же, оказавшийся тем самым неожиданным визитером, зло шикнул, стоило попытаться встать, и открыл шкафчик, вытаскивая наружу ту самую сумку, где лежали лекарства.

Вернувшись ко мне, эрхан, осторожно обхватил мои руки за запястья и тоном, не терпящим возражение, поинтересовался:

— Какой состав?

— Для травления узоров на металле. С добавлением нефрита. Там небольшая баночка… Фиолетовая, — сглотнула, морщась от боли в обожженных ладонях. К тому же, состав попал и на колени, и, кажется, на лодыжку, доставляя немало неприятных ощущений.

Эрхан издал страдальческий вздох и нашел нужную мазь. Открутив крышечку он легкими, едва ощутимыми движениями нанес пахнущий медом состав на пострадавшие участки кожи. Обработав руки, Сайтос нахмурился и вопросительно поднял брови:

— Я так понимаю, колени и лодыжки, так?

— Угу-м, — сдерживая рвущиеся наружу всхлипы, кивнула головой, даже не пытаясь задуматься о том, с чего бы это ему мне помогать. Сейчас как — то больше волновали собственные повреждения, чем мотивы господина Эристая. — Надо… Надо будет перебинтовать….

— Пусть мазь впитается, — тоном, не терпящим возражения, отрезал Сайтос, вытаскивая из голенища сапога кинжал и разрезая уже изрядно изъеденное кислотой платье.

Обнажив пострадавшие места, он смазал и их. Убрав баночку обратно, достал чистое льняное полотно и аккуратно разрезал его на тонкие полоски. Осторожно подув, то ли пытаясь охладить горящую кожу, то ли подсушивая мазь, демон аккуратно и быстро перевязал раны, надежно закрепив бинт. Проверив еще раз, не осталось ли где — то необработанных ран, эрхан соизволил посмотреть на меня:

— Извини, я не хотел, что бы ты поранилась.

Удивленно посмотрела на него, радуясь тому факту, что обезболивающий компонент, входивший в состав снадобья, наконец — то начал действовать. Впрочем, сейчас меня больше занимал вопрос, что, а самое главное — где, такое крупное сдохло, что Сайтос опустился до извинений, причем достаточно искренних.

— Тебе никто не говорил, что вламываться в мастерскую может быть чревато не самыми приятными последствиями? — справившись с собственными эмоциями, фыркнула, добавив в голос побольше пренебрежения и насмешки. — Вполне возможно, что сейчас эта прекрасная кислота могла травить узоры на твоем излишне породистом личике.

— Твой острый язычок, Нила, мне, конечно, нравится, однако я предпочел бы ему найти занятие поинтереснее, чем трепка моих нервов, — усмехнувшись, Сайтос пододвинулся ближе, неспешно водя кончиками пальцев по коже обнаженной ноги, постепенно поднимаясь все выше и выше. Его взгляд при этом никак не вязался с игривыми нотками, прозвучавшими в словах. — А теперь будь хорошей девочкой и объясни дяде Сайтосу, что за хрень творится как в мире, так и конкретно в этом доме?

— Во — первых, почему я должна тебе что — то объяснять? А во — вторых, ты вообще о чем? — освободившись из его хватки, повернулась на табуретке и быстро сложила листы с эскизами в одну стопку, убрав новый, тот, что так давно не давал мне покоя, в самый низ оной. Незачем посторонним видеть эту мою работу.

Что бы хоть чем — то себя занять и справиться с предательской дрожью, появляющейся всякий раз, стоило мужчине оказаться пугающе близко ко мне, вытащила чистый лист и стала делать наброски для очередного боевого веера. Аста обладала поразительной способностью ломать их или терять, причем, как у нее это получалось, не мог понять даже Хаос, что уже о многом говорило. Увлекшись, перестала обращать внимание на присутствие демона, за что и поплатилась.

Устав ждать ответ, Сайстос встал за спиной, опустив руки по бокам и щекоча дыханием щеку. Убрав мешающие ему пряди моих волос, пропуская их сквозь пальцы, что вызывало горячую, сладкую волну вдоль позвоночника, мужчина пристроил подбородок на моем плече:

— Нила, мое милое, прелестное чудовище, я все еще жду ответ. Мне очень хотелось бы узнать, о чем говорила твоя спутница, в кабинете директора Эллидарской Академии Магии. Не поделишься секретом, что же такого происходит в нашем скромном мире, что было совершенно покушение на Холла и готовится еще одно, на Ри?

Не знаю, какую реакцию он ожидал получить, однако я спокойно продолжила заниматься наброском, старательно игнорируя его прикосновения к рукам и плечу. Получалось так себе, но пока что контролировать собственное тело выходило ничуть не хуже, чем в какой — нибудь другой ситуации. Почему — то очень радовал тот факт, что с эмпатией у меня по — прежнему нет никаких успехов, иначе, боюсь, демон точно бы понял, что он со мной делает.

С трудом оторвав себя от размышлений на тему реальности испытываемых чувств со стороны эрхана, или же ему просто доставляет удовольствие играть со мной, сосредоточилась на озвученном вопросе. Насколько можно судить, Сайтос сейчас подразумевает смерть Танориона, а это значит, что Кора выполнила свою часть сделки и хочется верить, что она останется цела и невредима, хотя бы относительно. Даже немного завидую тем, кто стал свидетелем их с Астой боя. Многоуровневые печати, в которые Корана запечатывала используемое оружие, настоящее произведение искусства и в реальном сражении могут послужить весьма приятным козырем. Блондиночка в технике построения и создания печатей не разбирается, зато мастерски управляется с боевыми веерами.

Да… Жаль, что увидеть это не получилось. Зная склонность Асты к театральным эффектам и ее способности к иллюзиям, можно смело предположить, что в достоверности нарисованной ими картинки никто не усомнился.

— Нила? — позвал эрхан, заметивший, что я витаю где — то весьма далеко от темы нашего разговора.

— Хм? — неопределенно вопросительно хмыкнула, чуть повернув голову. Так было удобнее смотреть ему в глаза. Постепенно в голове сложилось понимание, откуда взялась идея с украшением шпаги именно малахитом, причем темно — зеленого цвета и с золотыми прожилками.

Такое прозрение оказалось довольно шокирующим и вогнало в ступор на какое — то время, что, стоит заметить, во время моего общения с Сайтосом становится частым явлением. Честно говоря, рядом с ним я вообще становилась довольно… Странной. Хотелось быть значимой для него, а не просто обузой в результате неудачного применения артефакта оказавшейся на его плечах. Хотелось быть хоть кем — то…

Тряхнув головой, сгоняя это наваждение, пожала плечами, пробормотав как можно более безразлично, в который раз пряча эмоции где — то в самой глубине своей души:

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. И будь так любезен, отойди. Не стой над душой, мне нужно еще пару эскизов сделать.

— Неужели я мешаю работать великому Оружейнику? — его голос оказался пропитан иронией и легкой, едва ощутимой обидой.

Мужчины иногда намного хуже детей, от тех хотя бы можно откупиться. А что я могу предложить эрхану, старше меня в несколько десятков раз, да еще и владеющего всем, что можно только пожелать? Не уподобляться же некоторым коллегам по цеху и не ложиться же под заказчика… Почему — то такая перспектива неожиданно оказалась очень заманчивой, если брать в расчет связывающие нас магические обязательства.

Испугавшись собственных мыслей, подавила страдальческий вздох, ехидно фыркнув и поправляя его:

— Если быть точной, то не просто Оружейнику, а Мастеру, — его лицо, вытянувшееся от удивления, стало бальзамом для моего бедного уязвленного самолюбия. Как оказалось, присутствие в моей жизни демона открывало далеко не самые лучшие грани характера, порой заставляя говорить такие вещи, о которых обязательно пожалею потом. — И да, мешаешь. Зачем тебе вообще понадобилось узнавать это именно у меня? Хочешь получить ответы? Попробуй спросить у Сэмиры, хотя я очень сомневаюсь, что Хантар позволит тебя разговаривать с его беременной супругой, так и норовящей сбежать куда подальше.

На какое — то время в мастерской воцарилась блаженная тишина, нарушаемая лишь обиженным сопением демона над ухом и скрипом грифеля карандаша. Положив оный на стол, с неудовольствием осмотрела набросок, признавая, что назвать это подходящей, пусть и топорной, работой язык не поворачивает. Раздраженно смяв лист, выбросила его в угол, где нашла свое пристанище корзина с мусором. Вытащив новый, подперла подбородок кулаком и попыталась успокоиться, чему точно не способствовало присутствие Сайтоса….

Пусть даже рядом с ним я чувствовала себя в безопасности и мне никогда не снились кошмары, если он был в доме. Пожалуй, нужно отдать ему должное. Умение злить и успокаивать одновременно есть далеко не у всех, а он мало того что умудрялся быть вечным раздражающим фактором, маячившим на горизонте, так еще и с детьми общался настолько свободно и расковано, что те без труда прониклись к нему доверием. Не смотря на то, что сердце предательски сжималось от ревности, я все равно радовалась этому маленькому успеху, одновременно с этим пугаясь возможных последствий. Когда Сайтос уйдет из нашей жизни, это очень сильно ударит по привязавшимся к нему детишкам. И если Шенти лишь порадуется такому положению вещей, то остальные…

У меня ушло немало времени, что бы научить их хотя бы верить во что — то хорошее в этой жизни. Снова разочаровавшись в ней, они могут закрыться в себе и отгородиться от всех глухой непробиваемой стеной молчания и отчуждения. Последнего мне хочется меньше всего.

— Нила, — нарушил затянувшееся молчание Сайтос.

— Что? — устало потерла переносицу, окончательно убеждаясь в том, что поработать сегодня мне не дадут. Хорошо еще со шпагой почти закончила, сейчас нужно только дать время кислоте вытравить узор, отшлифовать его и проверить баланс клинка. В общем, косметическая работа и по большей части скорее нудная, чем интересная, но до жути необходимая.

— Почему ты мне не доверяешь?

Удивленно посмотрела на мужчину. Сжатые губы и побелевшие костяшки пальцев, четко говорили о том, что его на самом деле тревожит данный вопрос.

— А почему я должна тебе доверять? — осторожно поинтересовалась, постаравшись отодвинуться подальше и избегая прикосновений, что в условиях небольшого пространства между его ладонями, по — прежнему опирающимися на стол, было практически невозможно. Не на стол же забираться. — По — моему, у меня нет никаких оснований испытывать к тебе доверие, особенно, если вспомнить, как мы вообще познакомились. Сайтос, я искренне не понимаю, чего ты от меня хочешь. Мы играем в эту игру, хотя я не понимаю ни правил, ни конечной цели, как твоей, так и своей собственной. И я ни за что не поверю, что ты не знаешь способа, который избавит нас обоих от обязательств, навязанных кольцами.

Снова молчания, в этот раз гнетущее и какое — то особенно неприятное. Наконец, Сайтос шумно выдохнул и отступил назад, сверля злым взглядом мою спину. Последнее, что я услышала, перед тем, как хлопнула дверь:

— Чертова идиотка!

Волна горькой обиды поднялась из глубины души и накрыла с головой. Часто заморгав, с трудом подавила рвущиеся наружу слезы, только расстроено шмыгнула носом. Этот чертов демон так и не смог ничего обо мне понять. Иначе бы до него, упрямого осла, дошло, что я просто боюсь… Боюсь оказаться не нужной, как эти дети и всеми силами пытаюсь сохранить такой хрупкий мир.

А еще я остро чувствую, что он пытается с моей помощью закрыть рану в собственной душе. Если у меня нет никаких способностей в плане эмпатии, это не значит, что у меня не получится определить его мотивы и чувства. И от осознания того, что я для Сайтоса всего лишь замена — сердце пропускает удар.

Наверное я влюбилась… Только что теперь с этим делать — то?

— Чем дальше, тем страньше… — задумчиво протянула, поднимаясь с табурета и морщась от боли в пострадавших местах. Вытащив из небольшого сундука юбку и свободную блузку, переоделась, бросив испорченное платье в угол. Прихватив мешочек с деньгами и корзину, завалявшуюся тут, не знаю с какого времени, вышла, погасив светильники и притушив огонь в горне. Нужно купить кое — что из тканей, да пару обуви. Все — таки дети невероятные существа. Даже самую дорогую и крепкую обутку умудряются порвать спустя всего — то недели две…

Тяжело вздохнув, вышла со двора. Настоящую причину похода на рынок можно было не озвучивать, на самом — то деле. Я просто пытаюсь спрятаться от того, что происходит между мной и Сайтосом, чертовым, невозможным, слишком опасным и притягательным для меня демоном.

Рынок встретил меня шумной, галдящей толпой народа. Люди спешили, каждый по своим делам, торговались с лавочниками и владельцами дорогих магазинов, все же встречающихся в нашем небольшом городке, собирали и распускали очередные сплетни, а так же просто обменивались новостями. С улыбкой осматриваясь по сторонам, закупила все необходимое, даже успев заглянуть в ювелирную лавку, где мой старый знакомый гном, владелец оной, предложил на выбор несколько необработанный еще кусок в малахита, подивившись, что прошу именно такой камень. Лишних вопросов он не задавал, терпеливо дожидаясь, пока я осмотрю товар и выберу подходящий. Сговорившись о цене, расплатилась и, пожелав ему процветания и удачи, покинула его обитель, оставшись довольной своими приобретениями. Малахит оказался выше всяких похвал. В меру твердый, с великолепной пропускной способностью в плане работы с магией и стихиями. С таким украшением рукояти, шпага станет по — настоящему достоянным оружием. Применяя стихийную составляющую, опытный маг сможет создать на основе моего изделия любой необходимый ему клинок, формируя пластичный покров вокруг лезвия. Руны послужат дополнительным усилением проводимости, плюс будут удерживать необходимую форму, менять заточку и остроту, регулировать отток сил.

Погрузившись в мысленное планирование этапов обработки камня, не заметила, как совершенно случайно забрела в один из заброшенных районов города. К сожалению, как и все Мастера, я личность увлекающаяся и задумавшись над этапами предстоящей работой, совершенно не смотрела куда иду. Удивительно, как еще ни с кем не столкнулась — то…

Не столкнулась ли?

Чувство опасности опалило нервы, заставив инстинктивно сжать ручку корзины так, что бы в случае чего использовать ее как оружие. Пустой переулок, заканчивающийся тупиком, пах чужой магией, обострившееся обоняние без труда выделила ей сладковатый запашок среди ароматов от помоечных ям и отбросов. И она была повсюду, слишком болезненно знакомая, вызывающая смутные образы и обрывки снов — воспоминаний, не желающих складываться в одну картинку. Это нервировало сильнее гораздо сильнее.

Перестук камешков по мостовой. Резко обернувшись, увидела высокую фигуру в черном плаще, капюшон которого полностью скрывал лицо. Подняв руку, закованную в боевую перчатку с металлическими пластинами, покрытыми растительным узором. Щелчок пальцев и проулок закрывается черная пелена, отрезая путь к отступлению.

Отступив на шаг назад, вжалась спиной в каменную кладку, ощущая безотчетный страх перед этим незнакомцем и в тоже время четко понимая, что ничего не смогу ему противопоставить. Как Мастер Оружейник — могу изготовить любое оружие. Как маг довольна сильна с Водой, преобразовываю ее в Лед и неплохо управляюсь со щитами, даже могу уйти в ближний бой, для меня сражение на короткой дистанции самое приемлемое из всех вариантов. Но фигура, стоящая напротив казалась всеобъемлющей и неподвластной ничему. К тому же, она вызывала необъяснимое желание подчиниться, склонить голову, в ожидании приказа. Лишь каким — то чудом продолжала смотреть на него, не опуская взгляд.

Еще один щелчок пальцев. По стенам стоящих рядом домов вспыхивает плетение заклинаний, окутывая пространство слабым сиреневым цветом. Позвоночник прошила легкая дрожь, чем — то похожая на ощущение предвкушения. Мышцы начали ныть, наполняясь силой и энергией, кости начало ломить, как будто они сдвигались с места, словно уступая место чему — то иному.

— Твоя воля стала сильнее, — глубокий, мелодичный голос не скрывал насмешки с ноткой легкого удовлетворения. Казалось, что он в какой — то степени доволен происходящем и в тоже время ему не совсем нравиться происходящее. Точнее, мое поведение. — С одной стороны это хорошо… Вот только не совсем подходит для дела, золотце. Подчинись.

Узор на стене вспыхнул ярче, давление магии усилилось. Грудь сдавило тисками и, не удержавшись, я рухнула на колени, выпустив из рук корзину и упершись руками в мостовую. Руки свело судорогой, я едва не рухнула на землю, перед глазами появилась красная пелена, постепенно вытесняющая реальность.

Сопротивляйся. В голове стучало одно это слово, не давая поддастся окружающей магии, сжимающей тело так сильно, что казалось слышен оглушающий треск костей.

— Любопытно… — протянул незнакомец, делая шаг вперед. Сквозь слезы, застилающие глаза, увидела как в его второй руке блеснул металл. Что именно это было разглядеть не вышло, красная пелена полностью закрыло обзор, не позволяя и дальше видеть реальный мир. Скребла пальцами камень, не замечая, как едва ли не срезаю кожу до мяса, и оставляю кровавые следы. Боль на короткое время отрезвляла, но вскоре по всем мышцам прошла волна трансформации, спину прорезало болью. Незнакомец подошел вплотную и обнаженной шеи коснулся обжигающий холод металла. В следующий миг я кричала, а мое тело не слушалось, по нему волнами проходила трансформация, превращая меня во что — то… Что — то…

Опасное. Как только эта мысль дошла до моего сознания, оно отключилось, уступив место другому, более дикому и необузданному существу, почуявшему запах своей основной добычи.

Он сидел на крыше одного из соседних домов, не сумев уйти далеко от того места, где жила Нила. Девчонка, ходячее недоразумение с четырьмя приемными детьми и кучей будничных, домашних проблем. Странная, противоречивая и местами чересчур языкастая, она казалась чем — то необъяснимо близким и родным, и кольца тут были совершенно не причем. Каким — то непонятным самому мужчине образом, демон сумел привязаться и к ее детям, пусть даже полукровка — дракон относился к нему скорее как к сопернику, чем к хорошему знакомому, и к самой девчонке. Увидев сегодня, что Нила облилась кислотой из — за него, Сайтос действительно искренне чувствовал себя виноватым. В первую очередь он бросился обрабатывать ее ожоги и лишь потом решил задать появившиеся вопросы. Демон вполне справедливо полагал, что имеет право знать, что же происходило в кабинете директора Эллидарской Академии Магии. С Сэмирой он был знаком достаточно давно, а вот какое отношение к ней имела фиолетоволосая нахалка, сумевшая повалить на пол Холла и с легкостью удерживать его на месте…

Хмыкнув, демон сцепил пальцы в замок, подтянув колени к груди и устроив руки на них. Озвученное недоверие было вполне закономерным и справедливым, только Сайтос неожиданно осознал, как важно ему было получить отдачу от нее, быть чем — то большим, чем просто случайный и ненужный знакомый, лишь волей Хранителей и одного мелкого вора оказавшийся на пороге дома Нилы. Тьма! Он ведь даже к детям успел привязаться, и даже в какой — то степени они были ему симпатичны. Кроме Шенти. Дракон — полукровка ненавидел его всеми фибрами своей души и эрхан, если быть откровенным, отвечал ему тем же, не понимая и не принимая его безумную, маниакальную привязанность к девушке. Однако, старался с ним не ругаться и не сталкиваться, разве что сдерживать свой нрав и язык мужчина некому не обещал, в волю отрываясь в словесных пикировках с этим юнцом. Шенти вряд ли можно было назвать нормальным, Сайтос вообще был уверен, что мальчишка явно сошел с ума. И такое его душевное состояние позволяло делать перепалки еще острее, чем с обычными людьми или нелюдьми. Понимание тонкости грани, отделяющей дракончика от убийства одного не очень — то покладистого гостя их общего дома, вызывало прилив адреналина и приятно щекотало нервы.

Подавив тяжелый вздох, покачал головой. Еще бы хозяйка этого самого дома относилась к нему не так подозрительно… Но Нила вряд ли была бы Нилой, коль победа оказалась бы настолько легкой. Хотя Сайтос периодически начинал уставать от ее непробиваемости в плане эмпатии и восприятия чужих эмоций, пусть собственные она умело контролировала и демонстрировала в нужный момент. Порой мужчина задавался вопросом, откуда же взялась эта странная девочка?

Хохотнув, Сайтос обреченно вздохнул. Собственные чувства в отношении Нилы не поддавались определению. С одно стороны, ему хотелось ее придушить, с другой — добиться ее доверия и подобраться к ней поближе. Ни то, ни другое выполнить пока что не представлялось возможным.

Уловив легкий аромат лаванды и корицы, присущий только Ниле, привлек его внимание. Приоткрыв глаза, эрхан увидел, как она вышла со двора и направилась сторону рынка. Подождав немного, пока расстояние не увеличилось до приемлемого уровня, скользнул следом, отгородившись от остального мира легким заклинанием для отвода глаз, и неспешно двигался за ней, не привлекая внимания жителей города.

Девушка точно знала, что ей необходимо приобрести на рынке. Она ловко лавировала между покупателями, заходя поочередно в не самые приметные лавочки, но, судя по охранным заклинаниям, самым надежным в плане качества товара и соотношения его с ценой. Постепенно корзина наполнялась покупками, оттягивая руку девушки. Демон подавил желание подойти и забрать ее, проигнорировав протесты со стороны Нилы. В том, что они будут, он ни капли не сомневался.

Вздохнув, Сайтос решил посмотреть какое — нибудь оружие в одной из лавок с редкими и порой совершенно ненужными предметами. Сосредоточившись на этом, он упустил тот момент, когда девушка исчезла с рынка, растворившись в небольших улочках Зимма так, словно ее и не существовало никогда. Расплатившись с торговцем за покупку, эрхан поспешил на ее поиске. Его добычей стал тяжелый кулон, с великолепным светло — синим, с нотками зеленого, кианитом. Камень крепился в центре серебряного цветка, с десятью вытянутыми лепестками, вписанным в круг, по краю которого шел витой узор. На равном расстоянии друг от друга из него выходило две пары золотых крыльев: одна смотрела вверх, другая вниз. Все это крепилось на фигурном круге большего диаметра, так же украшенного крыльями, тоже большего размера, чем предыдущего. Несмотря на свою массивность, приобретение смотрелось достаточно женственно и довольно ясно представлялось на тонкой девичьей шее. Можно даже сказать, на вполне определенной шее.

Откуда — то слева пришли отголоски сильного всплеска магии лунных эльфов. Перепутать ее с чем — то другим было достаточно сложно. Остановившись, демон втянул воздух и нахмурился, ощутив непонятно беспокойство. Что — то подсказывало, что Нила скрылась именно в той стороне. Не привыкший не доверять собственным чувствам, он направился в ту сторону, положив покупку в нагрудный карман куртки и передвинув перевязь с кинжалами поближе, что бы в случае чего сразу же выхватить оружие.

Проулок, отгороженный непрозрачным щитом, трудно было не заметить. Что бы взломать оный пришлось немного потрудиться, но, в конце концов, плетение поддалось и рухнуло, открыв взору весьма… Пугающую картину.

Мостовую покрывала кровь, вперемешку с ошметками мяса, в прошлом, скорее всего, принадлежащему тому самому эльфу, чью магию он почувствовал. В углу валялась корзина Нилы, смятая и сломанная в нескольких местах. Длинные глубокие царапины украшали стены. Складывалось такое ощущение, что здесь заперли дикого хищного зверя, вволю порезвившегося с незадачливым идиотом, решившим ограничить его свободу. Только где же тогда девушка?

Обведя взглядом небольшое пространство, Сайтос наткнулся взглядом на небольшой комок, в самом дальнем углу тупика. Рядом валялась оторванная голова, завернутая в обрывки плаща. Раздался легкий шелест и «комок» медленно поднялся, превратившись в Нилу. Если это была она.

Фиолетовые волосы потемнели от чужой крови. Глаза стали сплошь черного цвета, без намека на белок и по ним шел ярко — синий узор, периодически становившийся красным. Тонкие пальцы украшали длинные острые когти, сверкающие металлическим отблеском в лучах солнца. А за спиной виднелись иссиня — черные, с вкраплениями светло — фиолетового оттенка, крылья, окутывающие хрупкую фигуру защитным коконом. На шее девушки, там, где демону хотелось видеть тот самый кулон, блестел плетенный металлический ошейник, окутанный, коли чутье его не подводит, сетью сложных подчиняющих заклинаний, по какой — то причине работающих лишь частично.

— Нила? — тихо позвал, все еще надеясь, что все в полном порядке и она сейчас моргнет, вернув прежний цвет глаз, улыбаясь привычной язвительно — добродушной улыбкой.

Она не ответила, приближаясь к нему неспешно, словно оттягивая удовольствие. Он только сейчас заметил, что с когтей капает кровь. Нила подняла руку и лизнула палец, собирая капли с кожи. Улыбка на ее лице стала какой — то безумной, с ноткой животного удовольствия.

— Нил? — напряженно повторил Сайтос, внимательно следя за движениями девушки. Обойдя его за спиной, она едва слышно фыркнула и задела кончиком хвоста его поясницу. Встав лицом к лицу, подняла руку и дотронулась до его носа, очертила линию скул. Выражение глаз прочитать не представлялось возможным. Только цвет узора вдруг стал дымчато — серым, едва выделяясь на фоне черного.

Из горла девушки вырвалось невнятное рычание и прежде, чем Сайтос успел сделать хоть что — то, удар по груди по касательной вспорол одежду и кожу, оставив глубокие раны. Схватив его за горло, Нила швырнула мужчину к стене и, стремительно оказавшись рядом, вжала спиной в стену, с легкостью удерживая на месте. Рычание сменилось злым, яростным шипением, когти второй руки глубоко вошли в плечо.

— Эрхан… — голос стал хриплым, его переполняли хищные нотки, пропитанные несдерживаемым безумием. — Жалкий… Убить? Хозяин… Мертв… Убить?

Она как будто говорила сама с собой или с кем — то, кого мужчина не мог видеть. Сжимая его гордо, девушка медлила, периодически склоняя голову то к одному плечу, то к другому. Сайтос не понимал, как ему быть дальше, сейчас точно зная только одно — Нила по своему происхождению полукровка, один из родителей которого принадлежит к расе эрханов. Как он не понял этого раньше?

— Нила, чудовище мое прекрасное, — медленно, едва слышно начал говорить, надеясь таким образом высвободиться из хватки. — Ты же не хочешь меня убивать, верно? Я же тебе нравлюсь… Где — то там, глубоко в душе, ты мне симпатизируешь, верно? Давай ты меня отпустишь и мы все обсудим.

— Слишком… Слишком много говоришь… Убить, — улыбка стала шире, пальцы сжались сильнее, не давая возможности двигаться, дышать удавалось с трудом. Чему — то усмехнувшись, Нила резко отстранилась, выпустив его, но стоило Сайтосу попытаться встать на ноги и отдышаться, как удар кулаком отбросил его снова на стену. Рука машинально скользнула к ножнам…

Эрхан растерянно посмотрел на девушку. Та кровожадно облизнула губы, поигрывая его кинжалом и наслаждаясь беспомощностью своей жертвы. А то, что жертва именно он — мужчина не сомневался, ни капли. И что самое странное, он не мог поднять на нее руку, просто не получалось. Кажется, даже когда она начнет убивать его по — настоящему, он будет преданно смотреть ей в глаза, позволяя это делать.

— Умирать не больно, — страстный шепот обжег ухо, вызвав дрожь в теле. Холод клинка коснулся его виска, двигаясь ниже, спускаясь к беззащитному горлу. И когда демон уже почти попрощался со своей жизнью или хотя бы с ее частью, в проулке появилось еще один представитель смешения рас.

Вот уж кого Сайтос меньше всего ожидал увидеть в добровольных помощниках, так это дракона, помешенного на его Ниле.

Его?! Эрхан помотал головой, отгоняя совершенно ненужные мысли. Не став раздумывать по этому поводу, он вскочил с мостовой и направился к Шенти, пытавшемуся удержать на месте разъяренную Нилу. Та оставляла на его руках и теле кровоточащие раны, но ледяной не отпускал свою добычу, пока не добрался пальцами до определенного места на ее спине. В следующий же миг девушка коротко вскрикнула и обмякла, крылья опали, а глаза закрылись.

Шенти всегда точно знал, что происходит с его Ангелом. Ему не составляло труда найти девушку, даже если она этого совершенно не хотела. Вот и сейчас юноша сразу же понял, что именно произошло и, бросив все свои дела, переместился к своему Ангелу, намереваясь сделать все, что в его силах. Только полукровка не предполагал, что под этим «все» подразумевалось спасение жизни демона.

Скривив губы в подобии ухмылки, дракон понаблюдал немного за тем, с какой легкостью Ангел удерживает отнюдь не плохого воина и просто достаточно сильного мужчину на месте. Однако, смерть эрхана не входила пока что в планы Шентина, весьма остро чувствовавшего взаимную симпатию этих двоих и вынужденного сносить все нападки демона. За что Сайтос его невзлюбил, для него тайной не являлось. У них предметом столкновения интересов могла быть только одна девушка, чья хрупкая фигурка сейчас вполне уверенно и деловито готовилась прекратить жизнь ненавистного противника.

Подавив вздох сожаления, дракон бросился вперед, используя силу стихии Воздуха, доступную ему как дракону, для большего ускорения. Впечатавшись в Нилу, Шенти протащил ее за собой по инерции, в стальном захвате удерживая вырывающуюся добычу, шипевшую на него разъяренной кошкой. К сожалению, долго противостоять ей у него не получится, не смотря на все способности и имевшуюся недюжую силу. Сейчас Нилу или, коли быть точным, Ниилу вряд ли можно было назвать обычным человеком, которого так легко сломать.

Острые когти вошли в его плоть как нож в масло, оставляя глубокие, изрядно кровоточащие раны. Она методично резала его, не испытывая ничего, кроме удовлетворения маньяка — убийцы дорвавшегося до беззащитной жертвы. И именно им она сейчас была, периодически сглатывая от невыносимой потребности слизнуть такую манящую алую кровь, стекающую по его коже.

Шентин терпел. Он знал о маленьком секрете этой странной семейки, чьим членом являлся. Шрам на лице Кораны, узор из них на виске у Асты, череда оных на спине и груди Сэмиры. Все отметины оставили вот эти милые коготки, сейчас рисующие на нем одним Хранителям ведомые узоры. А еще его, как старшего из всех детей, посветили в одну из самых важных тайн: они показали, как отключить Ниилу, без вреда для нее. Хаосу пришлось вспомнить все, что он когда — либо знал и видел. Заложенная в девушку ментальная закладка, разделявшая милую, добродушную Нилу и монстра, движимого лишь желание убивать, как и сам этот монстр, представляли собой практически ювелирную работу с личностью и подсознанием. Стихий, когда понял, с чем имеет дело, долго молчал, глядя в одну точку, а затем сказал, что иногда очень жалеет о том, что остановил резню между лунными эльфами и эрханами. К чему эти слова никто не понял, а спросить не решились. Хаос в тот момент выглядел по хищному опасным и готовым броситься на любого, нарушившего его размышления.

Спустя столетия, проведенные на Пределах Грани, она стала сильнее. Волю уже не так просто сломить, переключив с одной личности на другую. Спусковым крючком служило полное имя, коим ее никто из родных и знакомых никогда не называл — Ниила, подсознательно разделяя насмешливую девушку с тем существом, что властвовало здесь и сейчас. Но ее семья прекрасно понимала, что долго так продолжаться не сможет и всегда найдется тот, кто сломает выстроенную защиту. Поэтому на шее, в том месте, где соединялись плечевые суставы и позвоночник, вместе с шейным отделом, была нанесена витиеватая вязь, складывающаяся в печать, в виде пятиконечной звезды, вписанной в круг, в обрамлении языков пламени. От нее на шею и часть подбородка, на плечи и вниз по спине до поясницы шел растительный орнамент светло — сиреневого цвета, становившийся все бледнее, пока полностью не сливался с кожей. Если нажать на центр татуировки и влить немного чистой стихии льда, то тело, вместе с сознанием отключалось, тем самым вновь скрывая Ниилу в глубине подсознания Нилы.

Дракон сумел сделать это до того, как она вырвалась, и теперь бережно держал в объятиях обмякшее тело, с тяжелыми, огромными крыльями, лежавшими на земле. Осторожно убрав с лица девушки спутавшиеся пряди волос, Шенти бережно провел кончиками пальцев по линии скул, очерчивая их. На подошедшего к ним Сайтоса он привычно не обратил внимания, погруженный в болезненно — сладкие мысли о том, что хрупкое создание принадлежит больше ему, чем демону. В конце концов, только он, Шентин, знает все ее тайны…

Или почти все.

— Что это было? — требовательный голос Сайтоса вызвал гримасу недовольства на лице Шентина. Бросив взгляд из — под длинной челки в сторону эрхана, снова увидел тонкую, но достаточно прочную нить связи между ним и его Ангелом.

Подавив тяжелый вздох, дракон поднял на руки практически невесомое тело и протянул свою добычу мужчине, тем самым, для самого себя, признавая его право быть с девушкой. Сайтос без промедления взял ее, прижимая к груди и осторожно касаясь пальцами основания крыльев, где оперение было мягким и гладкими, словно шелк.

— Ты можешь за нее бороться, — нехотя выдавил из себя Шентин, даже не замечая, что раны затягиваются слишком медленно, а кровь продолжает капать на мостовую, постепенно покрывая ее тонкой корочкой алого льда. — Но я убью тебя, если ты причинишь ей хоть каплю боли. Возможно, она и сильна, когда находиться в таком состоянии, но это лишь часть нее настоящей. Поэтому будь осторожен, демон, я за тобой слежу.

— Спасибо за доверие, конечно же, но я, кажется, задал тебе вопрос, — холодный тон его голоса не вязался с той нежностью, что читалась в его взгляде, движениях, жестах. — Что это было?

— Когда — нибудь тебе расскажут, — Шентин улыбнулся. Дико, безумно, счастливо, слизывая собственную кровь во своих пальцев. — Не она, — кивок головы на Нилу, — и не я. Кто — то из ее семьи. Если ты, конечно же, — тут он передразнил интонацию демона, поддавшись внезапному порыву, — им понравишься. Единственное, что скажу — она не вспомнит. Что бы тут не было — она этого помнить не будет. Как и того, что оставила мне это, — Шенти указал на свои раны, медленно начинающие затягиваться, стянутые острыми иглами льда. — Не надо говорить ей. Нила очень болезненно переживает подобное. Все о чем я попрошу тебя, демон, это молчание.

Сайтос молчал, о чем — то задумавшись. Он медленно осматривался вокруг, словно в первый раз видел проулок и то, во что он превратился. Кровавая бойня. Оторванная голова лунного эльфа, решившего надеть на сбежавший результат их экспериментов ошейник и подчинить себе. Не вышло, за что он и поплатился собственной жизнью. Дракон счастливо усмехнулся, вслед за демоном осматривая окружающую обстановку диким, горящим взглядом. Эти остроухие безумцы немного просчитались в своих планах, а уж та игрушка, которую он снял с шеи Нилы… Смешно было хотя бы просто верить в то, что она поможет в деле подчинения вышедшего из — под контроля Жнеца Смерти, так, кажется, они назвали ее и подобных ей.

Наконец эрхан вздохнул и немного устало поинтересовался:

— Почему у меня стойкое подозрение, что я вляпался во что — то по уши? И что самое смешное, мне это начинает нравиться…

Тихий смех дракона подтвердил опасения демона в плане того, что тот безумен и наслаждается этим. Ну и пусть думает, что ему угодно. Шентин готов простить ему практически все, коли у него будет возможность и дальше хранить тот маленький семейный секрет и оберегать своего Ангела.

Своего личного немного кровавого Ангела, с удивительными фиолетовыми волосами.

Кап. Кап. Кап.

С потолка на пол падали тяжелые, ледяные капли, стекая по затылку на шею и дальше, вниз по спине. Остатки платья давно намокли и потеряли всякий товарный вид. Повязку на руке пора бы уже и сменить, но прошло уже два дня, а все, чего я удостоилась — это плошка какой — то мутной похлебки и кувшин с не менее «чистой» водой. Впрочем, другого обращения с приговоренным к казни трудно ожидать.

Кап. Кап. Кап.

Раздраженно дернула плечом, обхватив колени руками и улыбаясь так, словно вырвала у судьбы приличный кусок счастья для себя и близких. Конечно это все самообман и единственное, что я получила за свой добрый поступок — это затхлая сырая камера где — то в подземельях, без нормального источника света, еды, воды и хоть какого — то намека на решения собственной участи, пусть примерно о таковом мне и было известно.

Хмыкнула. Какая ирония. Я сижу в той самой камере, где когда — то уже провела несколько лет, едва не убив себя при этом. И все снова возвращается к тому самому моменту, правда теперь вряд ли удастся получить свободу, даже если спасешь весь Сайтаншесс.

Высвободив одну руку, провела сломанным ногтем по каменному полу, оставляя след в скопившейся здесь грязи и нечистотах. Раз за разом выводила печати, но не получала даже малейшего отклика от собственной магии. Хаос слегка приуменьшил то, что со мной стала из — за воздействия «Руки Змеи» и почти отделенного от тела сустава. Да, рука меня слушалась, пусть делать какую — то мелкую работу или быстро реагировать на что — то я не смогу еще, пожалуй, полгода, не меньше. Только папочка забыл уточнить, что отрицательная магия повредила структуру энерго — каналов внутри моего тела и теперь сил во мне хватало разве что на слабый светлячок, быстро гаснувший и нисколько не разгоняющий окружающую тьму. Криво улыбнулась. Легендарная Мантикора оказалась беспомощной из — за вспышки агрессии со стороны собственной напарницы, более того — сестры. У Хранителей забавное чувство юмора, в который раз убеждаюсь в этом.

Откинувшись спиной на влажный камень, прикрыла глаза, стараясь погрузиться в медитативное состояние. Так проще было переживать ожидание и голод, а так же отстраняться от боли, то и дело простреливающее плечо. Яд — то отец весь вывел, только организм теперь еще долго будет ослаблен, добавьте к нему приближающееся событие, оставленное в наследство матерью…

В общем если выживу, то действительно можно будет назвать себя легендарной. В плане способностей выбираться из таких вот передряг.

Обострившийся в царившей здесь тишине слух, уловил тихие, неспешные шаги по коридору. На охранника не похоже, тот двигается быстро и по возможности как можно более шумно, словно надеется тем самым отбить у заключенного мысли о побеге. Таковых у меня не наблюдалось, зато появилось желание убить его особенно мучительным способом, просто так, для успокоения собственных нервов. Но оставим незадачливого стражника в покое, кто же все — таки решил посетить мою скромную обитель?

Звук отодвигаемой щеколды и в небольшом проеме появляется хрупкий женский силуэт в черном, траурном платье. Глаза заслезились от яркого света, рассмотреть более внимательно гостя не представлялось возможным, но вот спутать этот особый запах, присущий только ей… Кажется, в нем все еще есть нотка ванили, верно?

Усмешка скорее всего вышла безумной и несколько кивок, как и небрежный кивок головы в знак приветствия:

— Что привело вас в мою камеру, принцесса Селениэль?

Ни уважения, ни почтения, ничего. Лишь легкая усталость. Честно говоря, мне действительно надоели все эти игры и ужасно хочется выспаться, лучше всего в компании Рагдэна… Впрочем, сейчас я согласна даже на Сешъяра, коли появится такая возможность.

— Это правда?

Ее голос дрогнул. Едва ощутимо. Как будто она ожидала увидеть что угодно, но не усталую, чуток раздраженную, раненную женщину, с седыми, белыми, как первый снег, волосами, спутанными и покрытыми грязью, как и сама пленница.

Да, видимо сейчас я могу вызывать лишь жалость и сочувствие. Но мне плевать. Я слишком долго была сильной и могущественной, почему бы не побыть в плену немного слабой и такой, какой я себя сейчас ощущаю?

— Что именно, Ваше высочество? — вопросительно изогнула брови, закрыв глаза, которые начали болеть от бьющего из коридора света.

— То, что ты этим спектаклем спасала жизнь Танориона, — видимо, Повелительница эрханов решила, во что бы — то ни стало выяснить все именно сейчас. Жаль, а мне хотелось немного подремать. Возможно, я смогла бы увидеть своего малыша… — И то, что вместо него ты так сказать «убила» свою напарницу.

— Хм… — сделала вид, что задумалась, затем иронично хмыкнула, догадавшись, откуда «ноги растут» у такой осведомленности. Ри не знал всех тонкостей, только один человек… Точнее нелюдь мог точно сказать, как и что мы с Астой сделали. — Хаос в гости заходил, не так ли? Вот уж неугомонный… Впрочем, ладно. Если не он, так Ри рассказал бы сам, пусть только часть плана. И нет. Мне плевать на его жизнь, я делала это все только ради себя и собственного сына. Спасение жизни младшего принца Сайтаншесса всего лишь побочный результат моих действий.

Селениэль помолчала немного, затем отстраненно произнесла:

— Я не знаю, почему он тебе верит. И почему так просит помочь. Завтра с утра состоится твоя казнь, пусть и всего лишь в качестве спектакля для всех остальных. Готовься.

И она ушла, громко хлопнув дверью.

— Готовится? К смерти? Это мы всегда, пожалуйста, — тихо фыркнула. Опуская голову и гася пытавшиеся вырваться из — под контроля печатей эмоции. Нет, я не заплачу. И нет, мне не больно от того, что в который раз играю совсем порядком надоевшую роль бессердечного убийцы. Правда, она уже стала частью моей натуры, но это не суть.

Устала… Как же я от всего этого устала…

Кап. Кап. Кап.

На пол моей темницы капала вода с потолка, смешиваясь со стекающими по щекам слезами. От срыва в пропасть безнадежного отчаянья меня удерживало только понимание, что по — другому не получится и что в случае победу, я обрету нечто гораздо большее, чем свободу от Гильдии Игроков.

Я получу право на спокойную, мирную жизнь со своим ребенком и мужем. И мне не придется больше все время быть сильной.

Это та вера, что согревала мое сердце. Это то, что позволяло сохранять хотя бы относительное спокойствие здесь и сейчас.

Где — то на грани сознания прозвенел тревожный колокольчик. Нахмурившись, закрыла глаза, позволяя ментальному образу выбраться за окружающие меня стены. Не самая приятная и полезная процедура, но такой сигнал был завязан на Нилу, четвертую сестренку, пожалуй, с самой сложной судьбой. И срабатывал он лишь в самом крайнем случае.

Однако выяснить, что же случилось с этим чудом не вышло, защита замка, заново перенастроенная его хозяевами, обожгла сознание, заставляя возвращаться в тело. Болезненно поморщившись, позволила себе легкую улыбку.

Шайтанар сейт Хаэл. Приятно осознавать, что твои мозги, Повелитель, пока еще работают вполне сносно и тебе хватило ума проверить охранные заклинания. Впрочем, кто — кто, а я никогда тебя не недооценивала, Шайтанар. И коли меня не подводит моя интуиция, нам предстоит весьма занимательный разговор. Хаос не смог бы отказать себе в удовольствии назвать мое полное имя…

А забыть ту семью, что казнили за нападение на Эль с детьми, ты не смог бы при всем своем желании.

Тихо рассмеялась. Не бойся, Шайтанар. И не переживай. Свой путь мести я закончила, осталось маленькое дело в том дивном местечке, где так неосмотрительно прячется Риго, прямо под крылышком у алых драконов. А ты всего лишь старое воспоминание, не особо болезненное, но иногда все же не совсем приятное. Поэтому мы вполне спокойно и мирно обговорим все наши разногласия…

Хотя на твоем месте я бы не слишком доверяла наемному убийце, разговаривающим с самим собой. Да только кто в этом мире нормальны? Ткните в него пальцем, что бы я могла бросить в него камень, ибо не стоит выделяться на фоне таких колоритных индивидов…