Глава 3
ИЗГНАНИЕ
Лэя постепенно выходила из глубокого сна. Перед глазами проплывали сцены прекрасного бала. До ее сознания стали доноситься какие-то звуки. Затем звонкий детский крик окончательно вывел ее из дремы. Открыв глаза, она увидела хвойные ветки над головой. Повернув голову, Лэя разглядела, что лежит в наспех сооруженном шалаше, с одной стороны прикрытом лапником, а с другой — пологом из прочной водостойкой ткани.
Лэе вспомнились произошедшие с ней события. Сердце опять сжала тоска по родителям. Конечно, теперь легче пережить все случившееся, но она осознавала, что осталась один на один с большим и враждебным миром. Совершеннолетие лишило ее возможности продлить детство. И все-таки, несмотря на суровую действительность, девушка знала, что родители счастливы, а она хоть и во сне, но побывала настоящей принцессой. И пусть она по-прежнему убеждена, что никогда не приблизится к престолу и власти, осознание своей значимости придавало сейчас силы и давало новое ощущение, что жизнь не кончается и, может быть, ее еще ждет впереди что-то важное и прекрасное.
Внезапно мысли вернулись к последним мгновениям перед тем, как она впала в беспамятство: «Я же убила сэйла! Да не просто так, а сожгла». Лэя ужаснулась своим новым способностям. Ей больше не казалось, что клеймо ведьмы такое уж несправедливое. Пусть монах был убийцей и врагом, но это все равно не оправдывало ее действий. Конечно, по неопытности она сама не ожидала, что сможет зажечь монаха, как факел. А вот тот, увидев ее глаза, кажется, все понял. Он даже не сопротивлялся. Лэя вспомнила посланную инквизитором перед самой смертью мимолетную мысль облегчения и благодарности. Словно она освободила его от тяжкого бремени. Как бы то ни было, на душе остался тяжелый осадок вины.
Лэя глубоко вздохнула, борясь со слабостью, вызванной снотворным, и вышла из палатки. Перед ней предстала картина походного бивака. Вся семья дяди Илаира сидела у костра и, по-видимому, готовилась к завтраку. Дым от костра донес соблазнительный запах жареного мяса. Вдруг кто-то толкнул ее в бок и крепко обнял за ноги.
— Жива-здорова, однако! — раздалось довольное урчание Хлюпа.
«Конечно, без фирменного „однако“ никак не обойдется», — уже веселей подумала девушка, вылавливая из-под мышки своего мохнатого друга.
— Привет, мой защитник! — прошептала Лэя в большое пушистое ухо, ласково гладя Хлюпа по круглой голове.
Лонк, преисполненный гордости от высокой оценки его боевых способностей и получив свою долю ласки от хозяйки, деловито схватил девушку за руку и на правах хозяина повел к костру. Все уже заметили пробуждение, но радости в настороженно ждущих глазах было мало. Над всеми довлела ужасная смерть их хозяев.
И все-таки лица осветила надежда, когда они увидели принцессу вполне здоровой. Лэя почувствовала, что, несмотря на свой юный возраст, она становится центром этой маленькой компании и не имеет морального права разрушать надежды, связанные с ней — единственной оставшейся в живых представительницей семьи Салара Альк.
Илаир встал и, несколько смущаясь, подошел к ней с церемонным поклоном.
— Рад тебя видеть в добром здравии, принцесса Леолэя!
— Здравствуй, дядя Илаир! Здравствуйте, мои дорогие! — Девушка подошла к нему и обняла. — Спасибо вам за все! Вы спасли мне жизнь, а тем самым и жизнь моих родителей тоже оказалась не напрасна.
— Только не называй меня больше дядей, — попросил сэйл. — Зови просто Илаир. Я твой слуга и готов исполнять все повеления, моя госпожа.
— Вот только без госпожи, пожалуйста, — взмолилась Лэя. — Не хватало мне еще, чтобы и вы от меня отдалились. Ведь у меня на всем Сэйларе никого ближе не осталось. Да и хорошая же я госпожа в этом оборванном платье.
— Твои лучшие платья ждут в новом доме, — пообещал Илаир, явно обрадованный, что юная госпожа хочет сохранить доверительные отношения.
— Спасибо, Илаир! Сейчас я должна поведать о своем сне, тем более что о моих способностях знает инквизиция, и мне нечего скрывать от вас. Но сначала расскажите, что произошло с тех пор, как монахи нагрянули в деревню?
— Нет, Лэя, — возразил Илаир, делая приглашающий жест в сторону костра. — Сначала что-нибудь поешь, а то ты проспала больше суток.
Зар тоже встал и, приготовив ей лучшее место у костра, предложил:
— Ты пока ешь, а мы расскажем, что случилось.
И мужчины стали поочередно вспоминать пережитые события.
Инквизиция нагрянула внезапно. В этот момент Салар находился на втором этаже и вместе с Заром ремонтировал шкаф для книг. Увидев через окно вооруженных конных монахов, он только успел снять амулет и, быстро дав его Зару, приказал:
— Прыгай в окно на задний двор и беги через калитку к прудам. Лэя, наверное, там. Она не должна прийти сюда. Уходите с ней в леса, ты знаешь куда. — С этими словами он подтолкнул Зара к окну.
Так что, когда инквизиторы въезжали во двор, Зар уже кубарем скатился по крыше пристройки и, прихватив по пути младшего брата Лина, выбежал через заднюю калитку в лес. Отправив мальчишку в дом отца Илаира и напугав его словом «инквизиция», Зар побежал к Лэе. К счастью, она находилась у прудов, как и предполагал лорд Салар.
Мальчишка тоже не подвел и сообщил своему отцу страшную весть вовремя. Илаир, по заранее обговоренному на такой случай плану, запряг лошадей и, погрузив на них всех домочадцев, отправил их в лес по известной только им тропинке. А сам взял под уздцы остальных скакунов и пошел навстречу Зару и Лэе. Понимая, что противостоять десятку вооруженных монахов бесполезно, Илаир сосредоточился на спасении принцессы.
Побег Лэи шел без сучка и задоринки. Они должны уже были встретиться с остальными членами семьи, когда принцесса, внезапно сбросив Хлюпа, умчалась прочь, пустив кобылу галопом через лес. Путники растерянно остановились. Им было непонятно, как девушка сможет найти дорогу домой в темном лесу. Но делать было нечего, и, подобрав лонка, они поспешили обратно в деревню, приготовившись к самому худшему. Опасения подтвердились, когда мужчины рассмотрели в темноте пожарище дома Альков. Но Лэи, как и инквизиторов, нигде не было видно, и они продолжили путь до деревни. Тут-то они и увидели горящего, как факел, монаха и девушку, стоящую в оцепенении перед ним. Вся перепачканная сажей, с безумным взглядом, принцесса выглядела пугающе.
Видневшиеся в свете живого факела два кострища не оставляли сомнений насчет судьбы старших Альков. Зар подбежал и подхватил еле стоящую на ногах Лэю. Илаир вспомнил, что прихватил с собой снотворное, на тот случай, если девушка будет сопротивляться, и понял, что сейчас это, наверное, лучшее средство, чтобы спасти ее разум от окончательного помешательства. Ничего не замечая вокруг, Лэя послушно сделала несколько глотков из фляги, предложенной Илаиром, и ее ноги подкосились, больше не слушаясь хозяйку.
Илаир сел на своего коня и вместе с Заром посадил впереди себя беглянку, привязав ее к себе веревкой, чтобы та не упала во время скачки. Сын подхватил тихонько подвывающего от переживаний за хозяйку Хлюпа и взял за уздечку пойманную кобылу Лэи. После чего они поспешили покинуть деревню. Им повезло: «доблестные» инквизиторы продолжали крепко спать, перепившись отличным вином из погреба Альков, а деревенские жители предпочитали не высовывать носа из дома. Темная беззвездная ночь была беглецам на руку, хоть и несколько затрудняла передвижение. Так они и двигались, осторожно пробираясь сквозь чащу леса и оберегая свою драгоценную ношу. К утру им удалось достичь места встречи со всей семьей. Они остановились, чтобы соорудить Лэе ложе, подвязав его к спине лошади. Теперь девушка могла спать лежа во время всего пути.
Беглецы продолжали ехать весь день, с небольшими привалами для еды, и только к ночи решились на долгую стоянку. Лэя продолжала спать мертвым сном, не реагируя ни на звуки, ни на движение, не проснулась даже и тогда, когда Лика обтирала ей лицо от сажи, а Илаир переносил в палатку на ночлег. Все переживали, увидят ли они еще Лэин взгляд, не замутненный помешательством. И только сейчас, на утро следующего дня, она порадовала своих совсем уже приунывших спасителей, выйдя из палатки и удивив своим спокойным видом и ясным взглядом.
После того как все выговорились, у костра повисла тишина. Только гаснущие угольки вяло потрескивали, подернувшись легким пеплом. Лэя задумчиво оглядела поляну. Утренний туман потихоньку таял под первыми теплыми лучами оранжевого солнца. На дальней стороне поляны паслись стреноженные кони. Все замерли, ожидая ее слов, — большая семья в пять душ, лишившаяся родного крова: Илаир с женой, старший двадцатитрехлетний сын Зар, пятнадцатилетняя дочь Лика и семилетний младший сын Лин. Все похожи, с темными, отливающими медью гривами волос, крупными, но приятными чертами лица. Только Лика отличалась изяществом и более светлым тоном кожи, а Зар с Илаиром — мощью мужских тел. Лэя ясно ощутила, что это ее сэйлы. Они ждут изъявления ее воли, так как жизнь приучила их служить семейству Альк, а значит, и ей. Она же должна научиться принимать решения за других и давать поручения ожидающим этого сэйлам. Надо только не приказывать прямо — девушке была противна мысль командовать кем-либо. Она верила, что каждый сэйл достоин быть независимым, вот только жизнь приучает их к рабству.
Но сейчас это не столь насущный вопрос. Гораздо важнее рассказать им об отце и маме, о том, что родители с ними и не оставят одних в беде. Нужно было приободрить своих друзей и внести в их жизнь хотя бы призрачную цель. Лэя вспомнила счастье родителей, когда ее провозгласили принцессой, и лицо девушки осветила мечтательная улыбка. Все удивленно и завороженно смотрели на нее, и постепенно их удрученные лица тоже стали светлеть. Вытесняя отчаяние, в их сердцах стала зарождаться надежда.
Все уже с нетерпением ждали рассказа, и она не обманула надежды. Слегка прикрыв глаза и вспоминая свое небесное путешествие, она рассказывала о нем затаившим дыхание слушателям, как прекрасную сказочную историю, хотя ни слова выдумки и не произнесла. Никого не надо было убеждать в правдивости рассказа, так как это за нее делали факты, которые успела узнать на Небесах Лэя. Под конец истории все уже радостно улыбались, и девушке осталось только передать последние наставления отца:
— Сейчас мы должны укрыться в лесах, и мне предстоит завершить обучение в библиотеке, вывезенной туда. А тебе, Зар, нужно достичь в мастерстве своего отца. Необходимо переждать время, пока нас ищет инквизиция. Родители с ангелами будут нам помогать с Небес. Так что собираемся и идем дальше!
Все с новым воодушевлением принялись за сборы. Илаир подошел к Лэе и сообщил, что до первого дома остался один дневной переход. Вскоре все вещи были упакованы, и отряд возобновил движение, но уже совсем в другом настроении. Лошади после ночного отдыха бодро бежали по становящейся все круче тропе, а вокруг уже вздымались горные вершины.
Лэе нравились горы, и она никак не могла налюбоваться их величественностью. Серые грани скальных уступов сменялись черными разломами и усыпанными камнями склонами. Вершины были еще укрыты снегами. Большое лето постепенно вступало в свои права, подтачивая ледники, которые окончательно растают только к концу первой его трети. Горы утопали в пышной зелени долин и ущелий. С обеда маленький отряд почти все время шел по руслу ручья, стараясь не оставлять никаких следов, и только к вечеру они выбрались из петляющей ложбины, затем прошли по каменной поверхности, стертой когда-то ледником, и встали у скального склона. Лэя озадаченно смотрела на непроходимые нагромождения утесов и повернулась к улыбающемуся Илаиру.
— И куда же дальше? — растерянно спросила она.
— Сейчас мы спешимся и возьмем коней под уздцы. Здесь есть узенькая тропинка, ведущая в восхитительную долину.
Все последовали примеру Илаира, и отряд растянулся длинным караваном, петляя между скал по пробитому когда-то водой, а сейчас полностью высохшему и совершенно незаметному руслу ручья. В одном месте лошадей пришлось чуть ли не силком протискивать через узкую щель в скалах. Наконец отряд вышел из каменного лабиринта, и у путников вырвался вздох изумления — перед ними простиралась прекрасная долина, местами заросшая лесом, а местами зеленеющая горными лугами. Вдали виднелась гладь озера, отсвечивающая бликами лучей заходящего солнца. Неподалеку стоял новый бревенчатый дом.
— Когда же вы успели его построить? — Лэя опять удивленно посмотрела на Илаира.
— И не один, а два. Второй дом для тебя. Ты не помнишь, сколько лет мы с Заром бывали в отлучке?
— Да, действительно вы пропадали на долгое время, только иногда появляясь в деревне, — вспомнила Лэя.
— Но не будем задерживаться. Надо еще печь протопить да на ночлег устроиться. А к твоему дому пойдем утром, — сказал Илаир, и они поспешили к своему новому пристанищу под радостное гиканье Лина.
Новый сруб встретил их прохладой и запахом свежих бревен. Он был на удивление уютен и хорошо обставлен простой мебелью. Лэе с Ликой на ночлег нашлась маленькая спаленка с двумя душистыми сенниками. Пока они споро устраивались в доме, Илаир затопил печь, а Зар распряг и отвел в конюшню лошадей. Хлюп с Лином осваивали окрестности, играя то ли в войну, то ли в разбойников. Они очень подходили друг другу и по росту и по интересам. Лэя только посмеивалась, глядя, как лонк кубарем свалился с лошади после неимоверно длинного для него перехода и блаженно раскинулся посреди лужайки.
— Хорошо, однако! — урчал довольный малыш.
— Отдыхай, мой защитник! — ласково сказала девушка, вспоминая, как стоически Хлюп переносил дорогу, озабоченно вздыхая и что-то тихонько бурча у нее за спиной. — Надо бы тебе научиться самому ездить на лошади.
— Я уже умею! — гордо заявил Хлюп, опять рассмешив свою хозяйку.
Он всегда, попробовав какое-нибудь дело, сразу заявлял, что уже это умеет. Причем это не было просто хвастовством — лонк на самом деле был абсолютно уверен в своих способностях. Но если случался казус и его очевидное неумение выплывало наружу, он, нисколько не смущаясь, говорил: «Ну, может, еще немножко подучиться надо, а так я умею, однако». Лэя давно почувствовала, что их братские отношения со временем менялись, и теперь она относилась к нему почти как мать к своему ребенку, прощая все проказы.
Наконец, уже поздно вечером, все сидели за столом под потрескивание дров в печке. На лицах читалась если и не радость, то облегчение и спокойствие от ощущения вновь обретенного очага. Илаир выразил общую мысль, сказав:
— Если бы не предусмотрительность лорда Салара, остались бы мы сейчас, считай, голыми посреди леса. Как жаль, что им самим не удалось воспользоваться этим убежищем. Здесь, среди гор, нас можно было бы безуспешно искать десятки лет.
— Не надо расстраиваться. Им хорошо на Небесах, и, я надеюсь, они незримо присутствуют с нами сейчас, — приободрила всех Лэя.
Ей было немного странно, что она поддерживает всех, удрученных смертью ее родителей, тогда как должно быть наоборот. Какое это все-таки счастье самой убедиться, что со старшими все в порядке и они действительно счастливы. И даже если бы она сомневалась, не сон ли это, то знания, что получила там, убеждали всех в реальности небесного путешествия.
Утром, взяв под уздцы двух лошадей, нагруженных поклажей, беженцы отправились к новому Лэиному дому. Пройдя чуть больше мили, они вышли на изумительной красоты место. Перед ними был большой луг, с одной стороны выходящий к берегу озера, а с противоположной скрывающийся в легкой дымке утреннего тумана. Зеркальная поверхность воды отражала уступы гор, расположенные на дальнем краю долины. С другой стороны огромной стеной высилась гора, белея снежной шапкой на вершине. На лугу стоял большой дом с антресольными комнатами под крышей — в полтора раза больше, чем тот, в котором они накануне ночевали.
— Это самое лучшее место! — с гордостью сказал Илаир. — Долина протянулась с востока на запад, так что отсюда хорошо видно рассветное и закатное солнце. А гора с юга будет немного прикрывать луг от палящего солнца в полдень. И не надо бояться снежных лавин или оползней. Вот тот утес, под самой горой, надежно прикрывает от них лужайку. Зато дальше, вдоль берега много живописных лугов — видимо, снег и вода иногда выкашивают леса в долине. Хотя за последние годы мы не наблюдали оползней или лавин…
Лэя вполуха слушала Илаира, с каждой секундой все больше влюбляясь в это место. Если еще и в доме окажется так же уютно, как в том, что остался у входа в долину, то ни о чем лучшем нельзя и мечтать. Здесь невероятно красиво! Как жаль, что родители не могут быть с ней сейчас. Или все-таки могут? Она обязательно спросит их об этом. Девушка вдруг до боли в сердце ясно вспомнила, как они с отцом, постигая различные премудрости, по полдня просиживали в библиотеке на втором этаже. Сам собой слетел с уст вопрос:
— Илаир, а там, на втором этаже, библиотека?
— Как ты догадалась? — удивился на миг прервавший свои объяснения Илаир. — Твой отец распорядился в первую очередь устроить на втором этаже библиотеку, чтобы книги всегда были в сухом воздухе. Ох и потаскали же мы сюда этих талмудов — все запретные и тайные рукописи, какие были! Все это теперь твое.
Лэя, не дослушав, побежала к дому. Хлюп припустил следом. Она толкнула незапертую дверь и вошла в свой новый дом. Он встретил ее прохладой, легким запахом смолистой древесины и ароматом сушеных трав. Лэя прошла в большую центральную комнату. Простая, но удобная мебель. Стол, накрытый белой льняной скатертью. Печь с такой большой топкой, что ее можно принять за камин. Милые занавеси на окнах. Все создавало неповторимый уют. Девушка прошла к лестнице и взбежала наверх. Налево была библиотека с большими книжными стеллажами. Направо еще комната: спальня или гостевая. Дом был чудесен. Лэя молилась, чтобы родители могли увидеть, как она рада и благодарна им за этот подарок.
Потом она сбежала вниз и бросилась к Илаиру с объятиями:
— Спасибо Илаир! Это прекрасный дом.
— Ну, не только меня надо благодарить, — смущенно и обрадованно ответил тот. — Дом планировал твой батюшка, а строили мы с Заром вдвоем.
— Спасибо и тебе, Зар! — Лэя, спохватившись, приобняла бывшего кузена, чем ввела его в замешательство. Заметив, что парень прячет глаза, она улыбнулась и перевела разговор на другую тему: — Только не оставляйте меня здесь совсем одну. Ведь без мамы и папы мне не справиться. Может, Лика и Зар составят мне компанию на первое время?
— Хорошо, разделимся так, — согласился Илаир. — Я должен проверить, не было ли за нами преследования, и заняться нашим домом. Может быть, еще перекрою проход в долину. А Лика с Заром действительно могут помочь тебе освоиться здесь. Только Зару нужно продолжить тренировки со мной — воину нельзя терять форму. К тому же, — хитро взглянув на сына, добавил отец, — как заметил лорд Салар, парню еще есть чему у меня поучиться!
Прошло уже около месяца с тех пор, как Лэя поселилась в новом доме. Несколько первых дней они с Ликой и Заром обследовали окрестности. Вернее, Зар показывал им, что сам разузнал раньше. Они совершали походы и пешком, и верхом на конях, забираясь в самые удаленные уголки долины, по пути собирая первые в это лето грибы и ягоды, купаясь и просто греясь на солнышке. К счастью, крупных хищников здесь не водилось, и можно было чувствовать себя вольготно, не обременяясь тасканием оружия. Вокруг было множество красивых мест: цветущие горные луга, тенистые леса, озеро с кристально чистой водой, полное разнообразной рыбы. Одним из самых замечательных уголков оказался водопад, скатывающийся с высокого склона горы в каменный колодец с бурлящим потоком.
Единственное, что огорчало в первые дни, — это невозможность связаться с родителями во сне. Как Лэя ни настраивалась на прогулки по Небесам перед сном, ночью просто спала, и ей никак не удавалось ни с кем пообщаться.
Освоившись в доме и вокруг, Лэя принялась за исследование библиотеки. Лика с Заром взяли на себя ведение хозяйства, а Лэя погрузилась в разгадывание тайн своего мира. Хлюп бегал и всем мешал своей деловитой помощью, но отгонять его ни у кого не поворачивался язык, настолько малыш был искренен в своих порывах. Лучшее взаимодействие он нашел с Лином — тут лонк был на высоте и пользовался большим авторитетом, как великий проказник. Таким образом, все оказались при деле, и у Лэи выработался свой распорядок дня. Днем она читала с большим перерывом на купание или прогулку, а вечер проводила в кругу друзей в беседах, играх и других развлечениях.
Первым делом Лэя нашла рекомендованную отцом рукопись. Книги были заботливо расставлены на полках по алфавиту — так что это не составило труда. «Тайны центра Эрианы» захватили разум Лэи своими загадками. Фолиант был древний, еще доинквизиторский, видимо переписанный лет двести назад с адаптацией к современному языку. Многое в нем оставалось непонятным из-за вычурности фраз и ссылок на неизвестные места и события. В книге также было много частных, несущественных описаний, и Лэе приходилось продираться до истины через темный лес нагроможденных фраз и даже делать выписки, чтобы потом осмысливать выбранные крупицы достоверных данных.
Основное, что вынесла из прочтения Лэя: в центре материка Эрианы располагалась окруженная высокогорьем огромная область — около двух тысяч миль в диаметре, которую в древности звали страной или землями Высоких Горизонтов. Название эта плоская равнина получила за одну странную особенность. Любой наблюдатель, находящийся там, видел, что он стоит на дне огромной впадины, все горизонты которой поднимались вверх, и местность просматривалась на расстояние до сотни миль. Причем этот визуальный обман сохранялся на всей территории загадочной страны, если только была хорошая видимость.
Но загадки странной местности на этом не заканчивались. Посреди вогнутой равнины было внутреннее море, и тоже вогнутое, с такими же поднятыми горизонтами. Как это могло быть, у Лэи не укладывалось в голове. Книга не давала ясных ответов, громоздя одну нелепую гипотезу на другую. Кроме того, в тексте приводились легенды о большом острове, расположенном в центре моря, на котором стояла гора, поднимающаяся до самого неба. А вершина горы всегда скрыта тучами. Верить ли этому — девушка не знала.
На этом странности не кончались — в книге говорилось о том, что сэйл, зашедший в глубь страны, терял вес, то есть становился легче. Попасть к острову не удавалось почти никому, так как в море водились какие-то гигантские твари, а в воздухе летали не меньшие птицы. Все это напоминало сказку для маленьких, и Лэя просто перелистывала страницы с описаниями невероятных чудовищ.
Сказки про эту страну также описывали могучих волшебников и фей, живущих на побережье внутреннего моря и способных творить все, что им вздумается. Это Лэю заинтересовало, как и то, что в книге колдуны и ведьмы упоминались под более уважительными именами. А про возможности ведьм принцесса знала не понаслышке. В книге также говорилось, что волшебники жили только в этой загадочной стране. По-видимому, в остальной Эриане, да и на всем Сэйларе они нигде не встречались.
Это удивило Лэю. Она решила выяснить, как далеко от этой страны находится ее собственное жилье, если у нее тоже проявляются свойства ведьмы. Девушка нашла атлас Эрианы. Материк оказался более четырех тысяч миль в поперечнике. В середине обозначено большое, почти две тысячи миль в диаметре, кольцо холмов и гор, постепенно спускающееся к низине в сторону центра. Вся центральная часть, диаметром в полторы тысячи миль, была обозначена как болото. Что было столь же неестественно, как и рассказы в старинной книге.
Лэя нашла на карте столицу страны — Венлу. Она располагалась на востоке Эрианы, на берегу одноименной судоходной реки, впадающей в океан. Лэя знала, что они жили сравнительно недалеко от Венлы — чуть больше двухсот миль на запад. Она отсчитала расстояние по карте, и ее палец уперся в область равнины, глубоко вдающейся в горное кольцо, окружающее земли Высоких Горизонтов. Фактически они жили на краю этой загадочной страны! Догадка полностью подтвердилась. Что же, значит, и все остальное в книге правда? Лэя почувствовала, что все представление о мире переворачивается вверх тормашками. Она долго сидела, шокированная этой информацией, и не знала, что делать дальше.
Так и не придя в себя, девушка отмалчивалась весь вечер, чем вызвала тревожные взгляды друзей. Почти ничего не поев, она отправилась наверх к себе в спальню. Затем долго лежала в темной комнате, а мысли хаотично метались в голове, как стая ночных мотыльков. Лэя не заметила, как уснула и наконец, после многих дней, оказалась на своей привычной лужайке.
— Арсен! — позвала она ангела. А мысли сразу метнулись к маме с папой.
Не успела она их позвать вслух, как все трое появились перед ней, ангел — с одной стороны, родители — с другой. Все сначала удивленно посмотрели друг на друга, а потом рассмеялись. Лэя тоже улыбнулась, с облегчением глядя на своих гостей.
— Ты так отчаянно нас звала, что мы слетелись, бросив все дела! — смеялся Арсен.
— Ой, я нечаянно!
— Глупышка! — ласково сказала мама, обняв Лэю и гладя ее по голове. — Будто бы мы не пришли, если ты не была так расстроена.
— Я так рада, что сегодня мне удалось попасть на Небеса, да еще и увидеть вас! Я несколько дней даже поговорить ни с кем не могла.
— Ну, на это не надо жаловаться, — успокоил ее ангел. — В любом случае ты, наверное, самая лучшая путешественница по Небесам Сэйлара. И потом, твои родители только-только завершили обучение молодых душ. Так что ты в любом случае не смогла бы с ними связаться раньше.
— Я заметила, что легче попадаю сюда, когда мое внутреннее равновесие нарушено, как сегодня, — продолжила девушка.
— Что же тебя так взволновало? — настороженно спросил отец.
— Рекомендованная тобой книжка.
— Да? И что же в ней такого волнительного?
— Все! Неужели хотя бы четверть описанного там правда?
— Да, пожалуй, как раз около этого.
— Значит, мы живем в этой странной области, и я, ведьма, пока нахожусь здесь? — несколько обвиняюще спросила Лэя.
— Да, скорее всего, так и есть, — признался отец. — Но понимаешь, мы не могли просто так покинуть эту область, кроме как уйти дальше, в глубь горного массива, что мы и планировали, как запасной вариант. Но, как видишь, не все планы осуществляются.
— Да, — грустно согласилась дочь.
— Но ты не горюй! — ободрила ее мама. — Мы уже навещали вас там. Это очень красивое место. Мы даже создали себе здесь нечто похожее на вашу долину, чтобы попробовать пожить в таких же условиях. И теперь почти все время можем быть с тобой и разговаривать когда только захочешь.
— Это так здорово! — обрадовалась Лэя. — Я все мечтала и надеялась, что вы сможете увидеть наши места, но все-таки сомневалась.
— Доченька, расскажи сначала, что тебя беспокоит, чтобы успеть обсудить с тобой самые важные проблемы, — вспомнил отец о насущных вопросах.
— Самая большая проблема была увидеть вас, — улыбнулась девушка и, не удержавшись, опять обняла папу, да так и осталась стоять, прижавшись к его широкой груди. — Но, если серьезно, я хотела спросить: это правда про чудовищ, колдунов и высокие горизонты в той стране?
— Похоже, что большая часть слухов правда. Наверняка даже ангелы всего не знают. — Отец кивнул представителю этого славного семейства, развалившемуся на лужайке. — Арсен! Ты что можешь сказать?
— Честно говоря, довольно мало… — смутился ангел и, привстав на локте, продолжил: — Могу вам сказать только то, что там огромная впадина и действительно высокие горизонты, а что находится в центре зоны, мы сами не знаем наверняка, так как если полезть туда с астрала, то можно навсегда там и остаться, чего даже ангелам не очень хочется.
— Ой, темнишь ты что-то! — укоризненно заметила Лэя.
— Темню, — признался ангел со вздохом. — Но немного. Понимаете, насчет гравитационной компенсации или четвертого измерения я вам не смогу внятно объяснить, да и не уполномочен, если можно так выразиться.
При этом он указал пальцем куда-то вверх. Действительно, эта его абракадабра, ничего Лэе не объяснила, и в первый раз девушка по-настоящему обиделась на ангела. Видимо, он заметил это, так как встал, подошел ближе и уже очень серьезным тоном и даже с грустью сказал:
— Прости меня за непонятные слова, но это была не шутка и не издевательство. Просто в мире есть столько непостижимых вещей, что и мне, ангелу, известна только маленькая их толика, — потом помолчал, раздумывая, говорить или нет, и все же решился: — Над всем вашим, впрочем, как и нашим, миром нависла страшная беда, и все ангелы сбились с ног или с крыльев, в общем, с чего там у них есть, пытаясь спасти ситуацию, но пока не находят решения… — Он огорченно вздохнул и добавил:
— Так что учись, Лэя! Может, и твои волшебные способности пригодятся. Как знать, не придется ли тебе еще спасать нас, а не нам тебя… Извини, что сейчас не могу большего рассказать.
Лэя, как и ее родители, молчала, не зная, что и сказать. Обрушенная ангелом на их голову информация была настолько серьезна, что все их проблемы показались мелким копошением насекомых за мгновение перед надвигающейся на них подошвой сапога. Видя, что переборщил, Арсен попытался скрасить ситуацию и отвлечь собеседников:
— И все же мы не теряем надежды. Не теряйте и вы. Лэя, повторяю: учись, прочти книги по истории инквизиции. Главное, пойми: ведьма может оказаться надеждой этого мира, вместо того чтобы быть тем проклятым существом, которым объявила ее инквизиция.
Лэе вдруг вспомнился монах, которого она сожгла. Ее лицо передернулось от страшного воспоминания. Она даже заплакала и прошептала:
— Арсен, я убила сэйла! Я сожгла живьем того монаха, который казнил папу с мамой.
— Знаю… это неприятно, конечно, но ты была не в себе и не контролировала свои поступки. Да и он, надо сказать, заслужил такое возмездие за свою долгую карьеру… Вообще-то это интересный случай, — вдруг улыбнулся ангел. — Ты знаешь, что своим поступком сняла с его души огромный груз и он не угодил в ад, который его наверняка поджидал?
— Как это?
— Несмотря на то что он отправил к нам до срока много прекрасных юных созданий, сжигая их на кострах, монах был, как это ни странно, совестливым человеком.
— Да, я заметил, что ему в тягость его работа, — поддакнул отец. — Шиами даже отправил нас на Небеса до того, как огонь стал терзать нашу плоть, тем самым ослабив мучения. Действительно, если и есть в инквизиции достойные сэйлы, то это был один из таких.
— Так вот, убив его, когда он особенно остро осознавал свою вину, ты сняла часть грехов, отягощавших душу. Вот и получается, что он должен быть тебе благодарен за освобождение от адских мук. Никогда не знаешь, как может повернуться судьба. Ты винила себя, а оказалась его последним шансом… Ну что, полегчало? — Ангел с заботой и нежностью взглянул на несколько воспрянувшую духом Лэю.
— Да, я поняла: надо просто принять все эти обстоятельства как данность и постараться разобраться во всем, в чем смогу.
— Ты, дочка, пожалуй, скоро оставишь своих родителей далеко позади по своим знаниям и талантам! — гордясь за нее, воскликнул отец.
— Как это и должно быть, — подытожил ангел.
— А можно мы покажем Лэе нашу небесную долину? — спросила мама ангела.
— Ну, если вы уже обсудили самые главные дела, то можно попробовать. Только не удивляйтесь, если дочка исчезнет посреди экскурсии. По-моему, Лэя и так уже здесь довольно долго задерживается, — махнул рукой ангел, и они очутились в такой же долине, что была на Сэйларе.
Девушка не могла поверить, что это другое место, настолько здесь все располагалось точно, как и в реальной долине. Даже дом был копией того, в котором она жила.
Они гуляли по берегу озера, когда Лэя все-таки выскользнула из небесной жизни и вернулась в реальность, проснувшись от теплого прикосновения утреннего солнца, настойчиво заглядывающего в окошко.
Следующие дни прошли в трудных поисках истины среди множества противоречивых текстов. Лэя даже научилась, как отбрасывать в книгах бахвальства и восхваления заинтересованной стороны. Ведь некоторые тексты сплошь состояли из такого хвастовства и вранья. Но почти всегда находилась хотя бы крупица правды, которая была неудобна автору, но и не упомянуть о которой тот не мог из-за остатков совести. Единственным критерием выяснения истины оказалось сравнение данных, приведенных в разных источниках.
Несмотря на сложности, ей удалось кое-что выяснить. Так, например, хождение к центру страны Высоких Горизонтов всегда запрещалось религией еще задолго до прихода последнего мессии. Инквизиция же возвела этот завет в абсолют и совершала туда походы Святого Огня, уничтожая колдунов и ведьм. Кроме того, они регулярно прочесывали округу предгорий, вылавливая всех новеньких ведьм и сжигая их вместе с семьями на святых кострах, наподобие того, как сожгли мессию.
Для поиска ведьм они держали специальных монахов — нюхачей, которые могли почувствовать ведьму или колдуна на небольшом расстоянии. Теперь Лэя точно знала, что сожженный ею сэйл был слабеньким колдуном, монахом-нюхачом. То-то она почувствовала его мысли перед смертью — ведь они с ним были одного поля ягоды.
Иногда девушке удавалось во сне говорить с мамой или папой, но путешествовать в астрале она больше не смогла ни разу. Они так и продолжали жить в доме, втроем с Ликой и Заром. Хлюп с Лином постоянно кочевали, то ночуя в доме у Лэи, то у Илаира. Все были заняты делами: Зар совершенствовал свои боевые умения, Лика следила за хозяйством, а Лэя все так же нагружала свою голову в библиотеке, только иногда присоединяясь к разучиванию физических или боевых упражнений или к сборам лесных даров.
Заканчивался период черных ночей. Красная маленькая луна Зела, убегая за горизонт, почти не светила по ночам, а большая желтая Дала еще не появилась. Ночи стали совсем темными. Лика с Заром готовились к звездному рассвету. Это восхитительное зрелище должно было в первый раз произойти сегодня. Это особенная ночь, случающаяся один раз в году. В эту ночь девушки гадали на возлюбленных, а юноши часто делали предложения своим суженым. Во всяком случае, ни один уважающий себя молодой сэйл не упускал случая провести это время на природе, всю ночь ожидая звездного рассвета.
Не всегда эта ночь выдавалась погожей, иногда праздник грозили испортить тучи, а то и дождь. И в этом случае его переносили на сутки или двое — ведь звездные рассветы, однажды придя, повторялись ежедневно, наступая все раньше, пока в конце концов не начинались сразу после заката солнца. Однако особую ценность имел именно первый звездный рассвет, так как он наступал после нескольких месяцев удручающе темных ночей и ждать его приходилось почти до утра. В этом году ночь должна быть особенная, так как она еще будет и безлунной, что случалось очень редко — раз в несколько лет.
Пока Лэя с утра погружалась в непролазные дебри древних и современных рукописных и печатных творений, Лика с Заром уже вели бурную подготовку к самой волшебной ночи в году. Зар нашел лучшее место для наблюдения: небольшую лужайку на берегу озера, с которой открывалась гладь воды в восточном направлении, откуда приходят рассветы. Он сложил очаг из камней, чтобы можно было без труда разместить шампуры с закусками, и сиденья из бревен, а также нарубил гору дров.
Лика суетилась, готовя закуски, питье и необходимые для гадания вещи. Если им повезет, то они смогут ворожить самым верным способом — на глади воды. Чем больше водная поверхность, тем лучше, так что озеро было идеальным местом для гадания. Единственно, в чем нужна удача, — чтобы ночью не было никакого ветра и водное зеркало ничем не нарушалось. Лика пошла на берег посмотреть, где Зар выбрал место для ночевки. Оно было идеальным, но гадания девушки должны проводить одни где-нибудь в стороне. Пройдя чуть дальше по берегу, она заметила немного выступающий в озеро мысок, свободный от деревьев. «Вот лучшее место. Костер, как и посторонние взгляды, не будут мешать. А здесь можно поставить свечи», — с удовлетворением решила Лика, заметив пару камней, выступающих из воды.
К вечеру и Лэя присоединилась к суете сборов, хотя почти все уже было готово. Так что она лишь сходила на берег, чтобы осмотреть место ночевки, и проверила, что из провианта было заготовлено. Главной проблемой было избавиться от суетливой компании Лина и Хлюпа. И если с Лином помогли справиться его родители, то лонка все же пришлось взять с собой. Впрочем, он был вполне управляемый, так как ни за что не стал бы специально огорчать хозяйку. Заподозрив вечером, что молодежь ведет какие-то сборы, он хвостом стал ходить за Лэей, бурча про себя: «Вот, всегда так, как что-нибудь интересное — так сразу и не нужен, а как учиться — так сразу Хлюп», — и от волнения всюду, куда надо и не надо, вставлял свое «однако». Затем, совсем расстроившись, стал дергать хозяйку за подол платья и ныть:
— Лэя, ты меня любишь? Ну скажи, куда вы собираетесь? Я же старше тебя. Ну почему ты меня обижаешь?
Лэя наконец не выдержала:
— А Лину не скажешь? Учти, если пойдешь с нами, то никаких проказ и полное послушание! Ты согласен?
— Да! Да! — сразу стал приплясывать от восторга мохнатый малыш. — Ничего не скажу, однако. Буду слушаться.
— Ну хорошо! Ты принят в компанию, только молчок до заката солнца. — Хозяйка обняла довольного плюшевого шалуна, и тот припустил вприпрыжку вокруг двора.
Тем временем солнце уже почти коснулось дальних гор, и настала пора выходить к озеру. Все собрались внизу: Зар с заплечным мешком, набитым запасами провизии, Лика тоже с заплечной сумкой, Лэя прихватила несколько пледов на случай, если станет прохладно, а Хлюп вооружился своим кинжалом и каким-то, только ему нужным, барахлом. Осмотрев всю компанию, Зар кивнул и первый пошел к приготовленному месту.
Когда они расположились у костра, солнце как раз скрывалось за горами, и с разведением огня не следовало медлить, а то скоро нельзя будет ничего разглядеть. Зар умело смочил кусочек коры земляным маслом из маленькой бутылочки и высек искру кремневой зажигалкой. Масло весело вспыхнуло, и парень быстро сунул горящую кору под уже заранее приготовленную растопку. Скоро огонь весело заплясал на подкинутых в костер сучьях. Лэя, удовлетворенно хмыкнув, пошла к воде и вгляделась в озерную гладь.
— Кажется, нам сегодня очень везет. — Девушка показала на убегающую за солнцем Зелу. — Мало что ночь безлунная, так еще и погода теплая, как и вода. Так что тумана не должно быть.
— И туч пока не видно, — радостно согласилась Лика.
— А какое озеро красивое на закате, — заметил Зар, наконец отойдя от костра и присоединившись к любующимся пейзажем девушкам.
Озеро отражало розовеющие горы на севере, окрашенные багрянцем заката. Справа уже входила в свои владения ночь, скрывая дальний восточный берег. Слева красно-лиловый закат быстро затухал после ухода солнца за горизонт. Поверхность озера продолжала темнеть, и только розовые вершины контрастно вырисовывались в черноте воды. Наконец последние сполохи заката затухли, оставив только тоненькую розоватую изломленную ниточку, а пурпурный серп Зелы спешил к горизонту, догоняя солнце в его вечном пути.
Все вернулись к костру. Их ждала впереди долгая ночь рассказов, шуток, мечтаний и ожидания чуда. Сначала суетились, располагаясь на импровизированных сиденьях. Зар указал Лэе на ее место. Девушка засмеялась:
— Ну ты мне тут трон соорудил — прямо как королеве.
— Нет, как принцессе! — довольно заявил Зар. — Попробуй откажись.
Лэя прикусила язык. И в самом деле, нечего сказать. Она вдруг ясно ощутила одну мысль:
— Спасибо вам, ребята, за то, что вы не помните, что я принцесса. Я тоже об этом с вами забываю. Как это было бы ужасно, если бы все вокруг ко мне относились как какому-то величеству. — Она даже передернулась от такой перспективы.
— Довольно о грустном, — пошутила Лика. — Давайте лучше разберем провиант.
Все радостно накинулись на вещмешок, принесенный Заром, и оттуда быстро появились железные шампуры, овощи для запекания, соль, маринованное и порезанное мясо и даже бутылочка вина.
— Эй, Лике нельзя — маленькая еще! — возмутилась Лэя на такую инициативу Зара.
— Зато мне можно! — сразу заявил суетящийся вокруг Хлюп.
— Да что ты, здесь всего-то — понюхать только каждому достанется, — рассмеялся Зар. — И потом, всегда жить по правилам невыносимо скучно. Так что давайте малость схулиганим.
— Ладно, — нехотя согласилась Лэя. — Займемся спаиванием младенцев…
— Кто это здесь младенец? — тут же возмутилась Лика.
Потом Зар нанизывал мясо на шампуры, а Лика устанавливала их рядом с пламенем запекаться. Лэя резала овощи и подавала Зару, который насаживал их между кусками мяса. Хлюп бегал вокруг по кустам и отгонял невидимых и несуществующих чудищ. Наконец, мясо потихоньку пеклось у костра, а все устроились на местах, и настало время разговоров. Теперь лонк взял ситуацию в свои крепкие мохнатые руки — он мог рассказывать, не замолкая, о каждом мгновении прошлого дня, месяца или года. Всем остальным приходилось его притормаживать, чтобы вставить свое слово в разговор.
Потом подоспело мясо с овощами, и они устроили маленький пир с вином и произнесением тостов. После чего наевшегося Хлюпа стало клонить ко сну. Сначала он устроился поудобнее на боку, завернувшись в плед и прислонясь головой к Лэиному «трону», чтобы слушать разговоры, но через несколько минут и пару невразумительных фраз спутники заметили, что мохнатый компаньон уже тихонько посапывает, видя сладкие сны. Лэя заботливо подоткнула ему плед и сказала:
— Ну, теперь и другие смогут поговорить. У Хлюпа замечательно крепкий сон — для несения караула он явно непригоден.
Разговор зашел, как и зачастую у молодежи, о планах на будущее. Каждый мечтал о своем. Зар хотел когда-нибудь стать настоящим воином, командиром отряда или даже полководцем. Лэя со вздохом усомнилась в ценностях военной карьеры.
— Неужели даже ради самой высокой цели достойно убивать сэйлов? По-моему, нет ничего ценнее в жизни, чем сама жизнь. А распоряжаться чужими жизнями нам никто не давал права, — грустно рассуждала девушка.
— Но не все так считают, — возразил Зар. — И мой долг — защищать тех, кто нуждается в защите.
— Да, ты прав, мир жесток. Но вспомни свои слова, когда кто-нибудь прикажет тебе нападать на беззащитных.
— Я буду служить только тебе, а ты никогда такого не прикажешь.
— Но я не собираюсь заводить полки и штурмовать неприятеля, — возразила Лэя.
— Значит, и я не буду. Однако никогда не надо зарекаться.
Потом в затихший разговор вступила Лика:
— А я мечтаю выйти замуж за великого воина или ученого. Главное, чтобы он был добрый и красивый.
— И богатый! — подхватил Зар, подтрунивая над сестричкой.
— Ну и богатый. Чем плохо? Но это не главное, — немного обиделась сестренка.
— Ладно вам ссориться, не надо портить такую хорошую ночь, — рассмеялась Лэя.
А ночь незаметно перевалила на утреннюю половину. Лика вскочила и побежала по естественной надобности в кустики. Лэя тоже встала и подошла к самой воде. От заката не осталось и следа. Перед ней висела черной стеной непроницаемая темнота — ни единого огонька ни на небе, ни на воде. Только на поверхности воды чуть-чуть мерцали легкие блики отсвета костра, оставшегося за спиной. Вдруг Лэя увидела справа, на уровне воды желто-зеленоватое свечение. Она осторожно, на ощупь двинулась по узенькой тропинке вдоль берега. Через пару десятков шагов Лэя нашла то, что светилось в темноте. Это был светлячок — большущий жук с ярко светящимся брюшком. Она осторожно положила его на ладонь так, что тот даже не подумал убегать.
Стоя у воды, девушка замерла, очарованная призрачностью окружающей природы. Темная гладь отражала освещенные костром деревья, переливаясь тенями в такт со сполохами огня. Свет от костра мерцал, еле пробиваясь сквозь стволы деревьев. Она осторожно двинулась обратно и вдруг испуганно застыла. Перед ней среди ветвей, заслоняя отсветы далекого костра, вырисовался темный силуэт.
— Лэя! — услышала она знакомый голос и вздохнула с облегчением.
— Ох и напугал же ты меня!
— Лэя… — опять повторил Зар. Его голос немного дрожал, словно от волнения.
— Что, Зар? — уже серьезно и заботливо спросила Лэя и, как бы помогая тому выговориться, добавила: — Ты хотел что-то сказать?
— Ты знаешь… этой ночью юноши делают предложения своим возлюбленным…
Лэя напряглась. Она ждала этого разговора. То время, когда они считали друг друга только братом и сестрой, безвозвратно прошло. У них было много общего. Девушка знала, что если бы она захотела принадлежать Зару, то ее не остановило бы то, что тот оказался слугой. Ей было решительно наплевать на придворные порядки, и она любила Зара как брата. Радовалась его успехам в постижении воинских наук и физическом совершенстве. Она и сама была сторонницей таких упражнений, понимая, что в жизни вполне могло пригодиться и владение оружием, и хорошая физическая форма. Но в последнее время она все острее чувствовала пропасть, начинающую их разделять. Дело было в разном отношении к жизни. Зар оставался по-детски прямолинеен, деля мир на черное и белое, размахивая мечом и радуясь своим физическим достижениям. Лэя стала замечать, что может читать на его лице все чувства и мысли, как в открытой книге. А ей хотелось общения с кем-то, кто смог бы глубоко думать и чувствовать, — с таким, как ее отец. Может быть, в этом были виноваты ужасные события недавнего прошлого, а может, Лэя повзрослела и по-новому оценивала все в жизни.
И еще одно чувство вклинилось между ней и Заром. Он ждал приказов и был готов приказывать сам. Лэя же не выносила приказов, и ей претило их отдавать. Эта внутренняя свобода ставила ее на совершенно другой уровень восприятия мира, и она чувствовала, что может связать свою жизнь только с таким же внутренне свободным сэйлом. Тем не менее ей страшно не хотелось огорчать парня.
— Да, знаю… — тихо и немного грустно ответила девушка. — Ведь ты мне всю жизнь был старшим братом.
Зар почувствовал отзвук легкой печали в голосе Лэи и, к счастью, понял, что сердце девушки не отзовется на его чувства. Он взял ее руку и тихо произнес:
— Знаю… чувствую, что мне не достичь высоты твоей души… Я не прошу тебя выйти замуж. Но никто не запретит мне назвать тебя своей любимой. Просто знай, что я буду служить тебе всегда, не требуя ничего взамен.
— Спасибо, ты понимаешь меня. — Лэя, расчувствовавшись, обняла Зара и поцеловала его в щеку. — Прости, что не могу ответить тебе взаимностью. Твоя любовь — это первый шаг к свободе. Сделай еще второй. Постарайся относиться к сэйлам так же хорошо, как хотел бы, чтобы они относились к тебе. Может, тебе станет труднее наносить удары, но тогда ты будешь получать гораздо большее удовольствие от побед. Особенно от побед над самим собой.
— Я не понимаю… — смущенно вымолвил Зар.
— Сейчас и не надо… просто запомни. Но я надеюсь, что постепенно ты сможешь стать свободным. Научись уважать окружающих, особенно тех, кто слабее, глупее или имеет меньше власти.
— Хорошо, спасибо за теплые слова, моя принцесса, — грустно согласился Зар и, взяв ее за руку, повел к костру.
— Ой, я же светлячка нашла, — вспомнила вдруг Лэя, раскрывая руку и показывая Зару несчастное, забытое и полузадушенное насекомое. Но светлячок не сдавался и продолжал ярко светить в темноте.
— И правда светлячок! Не так уж часто их встретишь, — обрадованно воскликнул Зар и крикнул сестре: — Лика, иди сюда! Лэя светлячка нашла.
Лэя была благодарна насекомому, так удачно разрядившему обстановку после сложного выяснения отношений. Лика обрадовалась насекомому. Она еще никогда не видела таких больших светящихся жучков. Рассмотрев своего пленника, молодежь решила отпустить его на волю, и все вернулись к костру продолжать долгие посиделки.
Когда до рассвета оставалось час-полтора, Лика вдруг встала и, подойдя к Лэе, зашептала ей на ухо:
— Лэечка, милая, только пообещай мне, что не откажешь…
— В чем?
— Ну пообещай, а потом я скажу. В этом ничего плохого нет.
— Хорошо, обещаю, — начиная догадываться, о чем будет просьба, согласилась Лэя.
Она прекрасно знала, что в эту ночь можно увидеть своего суженого, однако почему-то опасалась раньше гадать. Но сейчас, после событий, случившихся с ней, чего еще бояться? Она сама не очень хорошо знала, как проводить гадания, да и существовало много разных способов ворожбы, но раз рядом нашелся «специалист», то почему бы и не поучаствовать?
— У меня уже все готово! — радостно продолжала нашептывать Лика. — Значит, ты согласна?
— Сначала скажи, на что ты меня подбиваешь? А то мне кажется, что тебе самой страшновато.
— И так же ясно! Пойдем гадать! — Лика уже вскочила, схватила Лэю за руку, но, вспомнив о брате, обернулась и предупредила: — А ты только попробуй подсматривать!
— Дорогая, если я даже и подсмотрел бы за тобой, у меня все-таки есть совесть не подсматривать за принцессами, — усмехнулся Зар, покачав головой. — Идите быстрее, а то самое лучшее время упустите.
Лэя не стала сопротивляться и послушно пошла за девушкой налево вдоль берега. Та прихватила толстый смолистый сук, ярко освещающий путь. По дороге Лика приступила к инструктажу:
— Такой темной ночи перед звездным рассветом может не быть несколько лет. Мы наверняка должны что-то увидеть — смотри, какая тишина стоит. Да еще если ты со своими способностями поможешь.
— Ой, не знаю, хорошо это или нет. Монахи гадание не поощряют, — решила немножко поворчать Лэя.
— Тебе ли попов да монахов бояться? И потом, им всякие заветы и пророчества делать можно, а нам даже на себя погадать нельзя? Несправедливо как-то.
— Ладно, чего это я, сторонником своих гонителей стала? — смеясь, согласилась Лэя. — Интересно, получится у нас что-нибудь или нет?
— Обязательно получится — все условия сходятся самым лучшим образом.
Пока они так переговаривались, Лика привела Лэю к намеченному месту.
— Держи! — сказала она Лэе, вручив ей гаснущий сучок. — Нужно скорее зажечь свечи, пока наш факел не потух.
Она достала несколько свечей и стала зажигать одну от другой, втыкая их широким полукругом вокруг одной точки на берегу. Две последние она закрепила на дощечках, зажгла и, зайдя в воду, поставила на камни слева и справа впереди от центра полукруга, находящегося у самой кромки воды.
Лэя зачарованно наблюдала за огненным кругом. Две последних свечи почти замыкали его, оставляя на воде темный проход. Они отражались, мерцая в воде и создавая иллюзию полета над зеркальной поверхностью. Лика шепотом, волнуясь произнесла:
— Брось факел, он будет мешать. Я попробую первой — встану в центр круга и стану читать заговор, а ты будь рядом и мысленно помогай мне увидеть то, что отразится в воде между тех двух свечей.
Встав лицом к воде, девушка взяла две зеленые ветви хвойного куста, вытянула вперед руки и стала тихим голосом напевать:
Тихая вода,
Звонкая слеза,
Отразись, как в зеркале,
Тайная судьба.
Черная вода,
Яркая свеча,
Милый мой, неведомый,
Покажись сюда.
Звездный свет над водами
Серебристой мглой,
Незнакомец суженый,
Встань передо мной.
Лэя завороженно смотрела, как в мерцающих на воде отблесках света стал вырисовываться силуэт. Лика продолжала медленно повторять строки, и обе они вглядывались в изображение. Лэя ощутила, что ее желание рассмотреть этот образ стало усиливать его и насыщать красками, пока наконец они не увидели отражающегося, как в зеркале, молодого, красивого, одетого в парадный придворный мундир сэйла. Лика вскрикнула в радостном удивлении и оступилась. По воде побежала легкая рябь, стирая изображение…
Воодушевленная успехом, девушка бросилась к Лэе в объятия, радостно шепча:
— Какой красавец! Он, наверное, военный или какой-то придворный.
— Поздравляю! Как хорошо получилось. Не зря старалась.
— Это ты помогла. Я даже не слышала, чтобы кто-нибудь так мог суженого увидеть. Теперь твоя очередь. Надо спешить — скоро рассвет. У тебя должно еще лучше получиться, ты старше, и тебе не так долго до замужества, как мне.
Лэя почувствовала, как от страха слегка сжалось сердце. Потом подумала, что она изрядная трусиха, раз эта девочка не побоялась… Она взяла ветви из рук Лики и встала на то же место.
— Вытяни руки с ветвями и пытайся разглядеть свое отражение под ногами, а потом как бы вытягивай его перед собой в полный рост. Это и будет твой суженый. А я стану читать заговор.
Лика принялась напевно произносить заклинание. Лэя всматривалась в мерцающее отражение вытянутых рук с ветвями, пытаясь мысленно поймать его и вытянуть в длину. А в голове кружились стихи, напеваемые Ликой. Вдруг она почувствовала, что изображение удалось «ухватить». Она принялась «поднимать» его, отводя от себя, и картина стала меняться. Видение плыло, пока вдруг не сфокусировалось, показав в полный рост Зара. Сердце замерло: «Неужели я все-таки выйду за него?» Но изображение потекло дальше, пока опять не сфокусировалось и не стало четким…
Лэя озадаченно уставилась на «это». Лика тоже остановилась на полуслове, со страхом всматриваясь в воду. На них смотрел какой-то больной и очень странно одетый сэйл или не сэйл вовсе. Неприятное, абсолютно голое, бледное лицо. Можно сказать, отвратительные, бесшерстные, искореженные складками круглые и лысые уши. Коренастая фигура. Но маленькие глаза с круглыми зрачками смотрели внимательно и открыто. Взгляд этого существа чем-то приковывал внимание. В нем читался ум в сочетании с независимостью, что создавало ощущение внутренней силы.
«Это не сэйл, — поняла Лэя, — но и не лонк. Такому взгляду позавидовал бы любой житель Сэйлара, если бы только понимал его открытость. Кто же это тогда?» Мысли лихорадочно метались в голове, пока она внимательно разглядывала неправдоподобно четкое изображение. Сбоку послышался всхлип. Лика, видимо, не могла больше наблюдать это зрелище. Лэя на секунду обернулась, проверить, все ли с той в порядке. Девочка, закрыв глаза, плакала то ли от страха, то ли жалея Лэю. Повернувшись обратно, принцесса увидела только черноту озера…
Почему-то Лэя не расстроилась. Видимо, взгляд незнакомца настолько заворожил ее, что она не акцентировала внимание на уродстве этого… неведомо кого. Она подошла к Лике, обняла за плечи и утешительно сказала:
— Не обращай внимания! Я же ненормальная. Видела, сначала было изображение Зара. Так что ж мне теперь, за двоих сразу замуж идти? Хороши женихи: один — слуга, другой — урод! — наигранно засмеялась Лэя. Это подействовало, и Лика перестала хныкать. — А теперь собираем свечки и бежим к Зару, а то прозеваем рассвет. Да! И ни слова брату, а то он размечтается о чем не нужно… И вообще — никому ни слова.
Они быстренько подобрали весь мусор и поспешили к костру. Зар встретил их заинтересованно вопросительным взглядом. Не давая Лике взболтнуть лишнего, Лэя отрапортовала:
— Готовьте приданое! Лике такой кавалер придворный привиделся — лучше не бывает!
— Правда? — обрадованно переспросил Зар и напряженным голосом поинтересовался: — А кто у тебя?
— Не поверишь! — весело отмахнулась Лэя. — Плохо ведьмой быть. Такая чушь шла! Изображения все время менялись… какие-то уроды. В жизни замуж за таких не пошла бы.
— Ну и ну! — только хмыкнул Зар, не зная, верить или нет. — Лика, неужели правда?
Сестренка только часто закивала и выдохнула:
— Правда уроды. Жуть просто! Я даже глаза закрыла от страха.
— Ладно болтать, рассвет не прозевать бы, — прервала обсуждение гаданий Лэя.
— Давайте тогда по кружечке сандры и пойдем на берег, — согласился Зар.
Больше в костер дров не подкладывали, чтобы свет не мешал разглядывать первые признаки звездного рассвета. Через полчаса Зар заметил легкое просветление на востоке. Лэя растолкала спящего Хлюпа, и все вышли на кромку берега, встав рядком и затаив дыхание.
На востоке проявилась линия горизонта. Постепенно небо озарялось холодным, чистым, серебристым светом. Наконец тишину нарушил общий восхищенный вздох — на горизонте обозначились две тонкие ярко-белые полоски. Постепенно утолщаясь, они слились в середине, образуя форму огромной серебристой птицы.
— Звездный орел! Он вернулся! — восторженно воскликнул Хлюп.
Спустя некоторое время за большой птицей стало подниматься мощное серебристое сияние, и вскоре всю кромку неба усеяла яркая и густая россыпь звезд, которые отражались в зеркале воды, удваивая световой эффект. Вокруг стало светло, как при ранних сумерках. Хлюп бросился радостно обниматься, и все последовали его примеру.
— К нам вернулись звездные ночи! Теперь будет красиво, однако! — ликовал Хлюп, и все радостно засмеялись от такого искреннего выражения чувств.
— А ты чуть все не проспал, — пожурила его Лэя.
— Кто спал? Я не спал. Я только чуть-чуть прикорнул, однако. А ты сразу — спал, — возмущенно оправдывался мохнатый малыш.
— Смотрите: второй рассвет! — опять привлек общее внимание к небу Зар.
Усыпанная серебром восточная кромка неба стала розоветь, а звезды понемногу гаснуть. Наконец почти все звезды пропали, и появился оранжевый краешек солнца.
— Ура-а! Вот и солнышко теплое! — опять восторженно запрыгал Хлюп.
Все с удовольствием подставили лица под ласковые оранжевые лучи. На этом и закончилась самая волшебная ночь в году, но никто не печалился, так как впереди их ждал теплый летний день.
