Глава 12
ВОСПИТАНИЕ МОНАРХА
Наконец Женя узнал, как найти Ренка и поговорить с ним. Четыре дня ушло только на то, чтобы понять, где искать молодого принца и его семью. Несмотря на кажущуюся легкость, эти дни обернулись сущим кошмаром для всех. Казалось бы, не было нужды никуда спешить, инквизицией и не пахло, как, впрочем, и королевской стражей. Но каждый день они с Лэей вставали с камнем на сердце, деловито размениваясь несколькими фразами, и занимались своими делами.
Лэя отправлялась с Хлюпом в университетскую библиотеку, а Женя шел на поиски Наир и Ренка. Принцессе нельзя было светиться в городе, и она нашла себе отдушину в чтении книг, благо большая библиотека находилась недалеко от их гостиного двора, и вход в это здание открывался за совсем небольшие деньги. Вечером они собирались, деловито обсуждали события дня, планировали дальнейшие поиски и расходились спать. Оказалось, что Хлюп страдал от их новых отношений не меньше самих хозяев. К тому же походы в библиотеку для него были сущей пыткой, а домашний арест не лучшей альтернативой. Первый день он ничего не понял, все спрашивая, не заболели ли Лэя с Женей. Потом он долго пытался их развеселить, приставая к ним за своей порцией ласк. А сегодня с утра просто взял и разревелся, сказав:
— Вы больше не любите друг друга! Это, однако, неправильно. Почему вы не любите, я же вас люблю? — канючил малыш.
Увещевания, что так надо, помогали плохо. Лэя не знала, что с делать Хлюпом. Он как-то необычно реагировал на ее отношения с Женей. Раньше ему хватало хозяйкиных ласк, но сейчас хозяйка боялась, что малыш близок к состоянию депрессии, в которую лонки впадают при потере хозяина. И причиной была нехватка Лэиной любви, но не к Хлюпу, а в их отношениях с Женей. Поняв это, принцесса нашла уловку, которая немного успокоила малыша. Она сказала, что они с Женей так играют, а на самом деле очень любят друг друга. Как ни странно, но после этого Хлюп успокоился и даже опять стал веселиться. «А ведь, наверное, я сказала ему правду, вот малыш и поверил, не сомневаясь». И ей самой стало немного легче.
Женя еще в первый день отправился в гости к кузену Илаира, прихватив рекомендательное письмо, но его ждала неудача. Дядюшка был в отъезде и должен был появиться через три дня. Так что визитеру пришлось вежливо откланяться и разрабатывать альтернативный план действий. Сделать это было нелегко. Никаких специальных справочных бюро в Эриане еще не придумали, а абы у кого такую информацию, как проживание королевских родственников, не спросишь — можно и в охранку угодить.
Для начала землянин решил разыгрывать из себя провинциального зеваку, ходящего по центральным кварталам и любующегося на большие красивые здания, что оказалось нетрудно, так как было недалеко от истины. На улицах часто встречались военные, то идущие куда-нибудь целым отрядом, то патрулирующие улицы группами по два-три бойца. Большинство из них были нарядно и разнообразно одеты, отличаясь всякими нашивками и висюльками, а также родом оружия.
Женя грустно улыбнулся: «Везде военные одинаковы — почти как женщины, только вместо кринолинов и брильянтов — мундиры и до блеска надраенное оружие. Может, это оттого, что нечем больше голову занять?» Он поймал себя на мысли, что будь сейчас рядом Лэя, как это было до их памятного выяснения отношений, то они наверняка нашли бы массу причин посмеяться над несуразностями и нелепостями, повторяющимися с завидной регулярностью в противоположных концах Галактики. А сейчас он лишь как автомат отмечал про себя детали столичной жизни, ощущая внутри пустоту и безразличие.
Поразительная, просто захватывающая дух своей причудливостью архитектура зданий не вызывала в душе того обычного восторга, с которым он раньше присматривался к каждой детали этого мира, как, например, в Лэином доме. Он слонялся вокруг прекрасных дворцов, но попасть внутрь для такой деревенщины, как он, не было никакой возможности. По улицам иногда проезжали шикарные экипажи. Увидев один, особенно красивый, запряженный четырьмя скакунами и сопровождаемый двумя конными вооруженными охранниками, землянин подумал, что Лэе, по ее статусу, как раз надо бы перемещаться по столице на таком выезде, а не украдкой бегать в библиотеку, с «замаскированным» Хлюпом.
«Какая же я и весь мир большая свинья, если столь прекрасному созданию отказано в пользовании законными благами?! Хотя отчасти она столь прекрасна именно потому, что лишена развращающего влияния этих благ?! Нет, это просто мое лицемерие». Женя подумал, что обычные земляне в среднем имеют доступ к почти королевским благам, которые даже еще не существуют в этом мире, и это никак не влияет на соотношение уродливых и прекрасных душ. Даже наоборот: чем меньше человеку нужно времени на простое выживание, тем больше шанс, что освободившийся досуг он потратит на развитие своей души, а не на стяжательство и зависть.
Пришелец сумел попасть внутрь только нескольких зданий: храм Воссожжения, здание торговой палаты и театр или какой-то аттракцион. Все помещения были украшены изнутри с не меньшей фантазией и тщательностью, чем снаружи. Особенно ему понравился храм. Это было подлинное произведение инопланетного искусства. Женю поразила игра света и красок, складывающаяся из разноцветных витражей и светильников, которые преломляли свои лучи, отражаясь от бегущей воды и освещая фигуру прикованного к столбу мученика, стоявшего в полусумраке алтаря. Мерцающий свет создавал совершенную иллюзию сполохов огня, отражающихся на скорбном лице сэйла, который вот-вот должен сгореть в зарождающемся пламени костра под ногами. Женя со всей остротой ощутил нехватку Лэи рядом. Оказывается, он уже так привык делить с ней все свои впечатления! Он ощутил себя сейчас так же, как некогда находил себя на Земле в одиночестве неуютной холостяцкой квартиры. Тогда его спасали друзья — сейчас он сам оттолкнул родную душу…
Три дня прошли впустую. Женька ни на йоту не приблизился к решению вопроса. Оставалось только любым путем узнать у родственника Илаира, где живут престолонаследники. Он, волнуясь, постучал кольцом в дверь небольшого двухэтажного каменного здания. Через некоторое время ему открыла девочка, которую он уже видел в прошлый свой визит. Она приветливо поздоровалась, узнав давешнего деревенщину, и попросила подождать. Спустя десяток минут в дверях появился степенный сэйл и, чинно поприветствовав Женю, спросил, кто он такой. Землянин, неукоснительно следуя правилам этикета, представился и передал письмо от «папы», сам внимательно наблюдая за мимикой лица солидного господина. При имени Илаир тот нахмурился, но письмо взял и пригласил гостя зайти в дом.
Они поднялись в сумерках коридора на второй этаж. По-видимому, в кабинет. На всякий случай Женька взвинтил все свои чувства на высший уровень готовности, ожидая подвоха с любой стороны. Рисковать собой он не имел права, так как это значило бросить Лэю с Хлюпом одних посреди враждебной столицы.
Хозяин остановился в большой комнате, видимо служившей и библиотекой, и кабинетом, и местом уединения своему хозяину. Сэйл пригласил «Зара» присесть на диван, не замечая или делая вид, что не замечает настороженности гостя. Сам он сел за стол и вскрыл конверт. Немногословность и серьезность, с которой «дядюшка» читал письмо, говорили о том, что он, по крайней мере, озабочен происходящим. Прочитав текст, мужчина тяжело вздохнул, но все же, сделав над собой усилие, изобразил некоторое участие на своем лице:
— Где вы остановились, молодой человек?
«А вот этого не надо!» Все Женькины сомнения встали дыбом в его голове, хотя это, может, и был всего лишь праздный вопрос. Он ответил заготовленной фразой, назвав гостиный двор на другом конце Венлы. Вроде бы непринужденный разговор продолжался в стандартном ключе.
— Вы знаете, кроме того, что Илаир мой дальний родственник, мы были неплохими приятелями в былые времена…
Такое признание, если не было провокацией, дорогого стоило. Женя стал уставать от постоянного напряжения и решил пойти напрямую. Если его не схватили сразу, то вряд ли намерены это делать и дальше.
— В письме не сказано, кто я. Я старший сын Илаира, Зар…
— Зар? — воскликнул мужчина. — Ты не помнишь меня?
Настала пора Женькиному сердцу изображать пляску заячьего хвоста. Он же не знал ничего об этом сэйле! Что же Илаир ничего не сказал? Но все вскоре выяснилось.
— Да хотя где уж! — сокрушенно вздохнул мужчина. — Все дела, дела, а жизнь вот так и проходит сквозь пальцы. Ведь я тебя помню совсем маленьким. А когда ты уже постарше стал, все было недосуг кузена навестить.
— Дядя, не надо укорять себя за несуществующую вину. — Землянин решил совместить психотерапию с информационным натиском. — К тому же я здесь не для выклянчивания помощи.
— А для чего же? — Дядя Зара несколько опешил и поэтому бесцеремонно усомнился в целях племянника.
— Вы знаете, кому служил мой отец. — Землянин, насколько мог, напустил на себя важности и стал круто мешать правду с ложью. — Так вот, около двух месяцев назад хозяин моего отца был сожжен инквизицией вместе со всей семьей.
Лицо мужчины вытянулось и побледнело. Он сидел с каменным выражением и, видимо, с трудом переваривал новость. Не давая ему что-либо сообразить и начать задавать неудобные вопросы, Женька принялся врать:
— Перед смертью лорд оставил письмо своему слуге — моему отцу — с просьбой, в случае его гибели, передать бумаги сестре. Послание сугубо личное. Я выполняю последнюю просьбу умершего и намерен вручить письмо лично в руки княгини Наир, урожденной Алькалар. Мне нужен ответ только на один вопрос, и больше вы никогда не увидите и не услышите обо мне без вашего на то желания. Как найти княгиню и ее семью?
В комнате повисла мертвая тишина. Землянин понимал, что сидящий напротив мужчина, как настоящий верноподданный, должен немедленно бежать и сдавать гостя охранке. Так что Женька опять полностью мобилизовался и, в случае отказа отвечать, был готов пойти на все, что угодно. Больше всего он боялся, что сейчас окажется, что этот чиновник ничего не знает о месте проживании королевских родственников. К счастью, после долгой паузы, полной самых разных переживаний с обеих сторон, пришелец дождался ответа:
— Замок Эленгар, полдня по южному тракту в сторону города Молама.
— Спасибо. Бог видит ваш благородный поступок. — Женя встал, глубоко поклонился и, не говоря ни слова больше, вышел из дома.
Пройдя квартал и осмотрев улицу, он свернул в проулок, где у него была оставлена лошадь. Потом он попетлял по городу, на тот случай, если за ним обнаружится хвост, что уже привык проделывать в Венле. Однако то ли здесь еще толком не пользовались искусством слежки, то ли деревенщина ни для кого не представляла интереса, но все, как всегда, было спокойно. Вернулся он в их съемное жилище в полдень, чем страшно обрадовал чуть не воющего в одиночестве Хлюпа — сегодня тот не пошел с хозяйкой в библиотеку, и, как оказалось, правильно сделал. В результате Женька был чуть ли не задушен в объятиях сразу после прихода.
Сообщение о том, что они отбывают за город, окончательно повергло мохнатого в эйфорию, поэтому мужчины, не откладывая дела в долгий ящик, занялись упаковкой вещей и подготовкой к походу в ожидании прихода Лэи. Правда, все время требовалось прерываться, чтобы опять отвечать на вопрос: «А правда мы?..» — с различными продолжениями и поглаживать да почесывать мохнатую голову. Суета сборов, принятие ванны перед дорогой и составление планов сильно сгладили напряженность последнего дня. Землянин даже один раз заметил бледную улыбку на лице принцессы, когда она успокаивала расшалившегося лонка.
Утро застало их в пути. Ориентиры были простые, но Женя, опять перестраховываясь, вывел маленький отряд через другие ворота и кружным путем привел к нужной дороге. Это несколько их задержало, так как к деревне с одноименным замку названием Эленгар они подъехали только далеко за полдень. В деревне оказался довольно сносный постоялый двор с гостиницей в два этажа, в которой они сняли две комнаты. Землянин отметил некоторый рациональный стандарт таких деревенских заведений. Все они строились по более-менее одному типу: внизу — трапезная с кухней, иногда с несколькими гостевыми комнатами, вверху — комнаты для путников, удобства — на дворе. Кроме основного здания, всегда была конюшня, хоздвор и баня.
Путники «рвались в бой», так что после небольшого перекуса все выехали на «прогулку» в сторону замка, который должен был располагаться в миле от тракта. Навстречу им попалась крестьянская подвода. Сэйл, сидящий на краю телеги, дружески кивнул, не заподозрив ничего странного, — значит, путники часто курсировали по этой дороге. После очередного пригорка перед ними открылся захватывающий вид на большое поле.
Вдали, окруженный водой, стоял красивый замок. Он располагался на острове посреди небольшого озера, фасадной стороной почти достигая берега. Через оставшуюся кромку воды был перекинут мост. Здание только частично носило оборонительный характер, обнесенное сравнительно высокой каменной стеной. В архитектуре остальных строений фортификационные функции были явно принесены в дань эстетике. Летящие шпили чередовались с черепичными крышами в стиле китайских пагод и ажурными угловыми башенками, вряд ли способными служить боевыми башнями при нападении врага. На архитектуре явно сказывалось вековое отсутствие серьезных междоусобных конфликтов.
С пригорка хорошо просматривался въезд в замок и пара стражников, изнывавших от скуки у ворот. Женя резко сдал коня назад, не желая выскакивать на прямую видимость.
— Спешиваемся! — скомандовал он спутникам.
Землянин заметил, что влево холм еще больше повышался, и, взяв коня под уздцы, отравился лесом вдоль опушки, пригласив жестом Лэю с Хлюпом следовать за ним. Пройдя с сотню шагов, они подвязали коней и распределили обязанности: отправили лонка, который уже от нетерпения прыгал на месте, побегать по лесу, а сами прошли к опушке понаблюдать за объектом. Проблема заключалась в том, что ломиться туда и воевать с целым гарнизоном солдат явно не улыбалось. А на то, что их там ждут не дождутся, надежды не было никакой.
— Слушай, а Ренку лет пятнадцать будет?
— Да, — тихо ответила Лэя.
— Тогда он обязательно должен выезжать погулять или поохотиться. Какой молодой парень будет целый день сидеть в доме? Давай завтра последим за замком — посмотрим, с каким эскортом он ездит на прогулки.
— Хорошо, — бесцветным голосом произнесла принцесса.
Постояв и посмотрев на замок еще некоторое время, Женя не выдержал и, обернувшись к девушке, воскликнул:
— Так нельзя! Мы делаем что-то не то.
В ответ было молчание. Наконец Лэя с трудом подняла глаза и, коснувшись его груди рукой, спросила:
— Посмотри на меня. Я так давно не видела твоих глаз…
Он с ужасом понял, что несколько дней избегает смотреть ей в глаза. Женька почувствовал, что стыд буквально стал съедать его изнутри. Через силу он поднял взгляд, заглянул в родные глаза и ужаснулся содеянному им. Лэя уже жалостливо, словно милостыню, просила:
— Я не знаю, что со мной. Помоги мне — ты поймешь. Во мне словно что-то умерло… Ты говорил, что можешь чувствовать меня.
Женя неотрывно смотрел в эти потухшие зеленые колодцы, на дне которых лежал пепел сожженных им чувств. На Земле такой мутный взгляд встречался у людей перед смертью, когда душа, уже прощаясь с жизнью, не желала смотреть в мир сквозь окна обреченного тела.
Он действительно почувствовал, что с принцессой, и от этого ему захотелось умереть. Это был ужасный урок: нельзя отворачиваться от любви — она при этом имеет свойство умирать. Когда Лэя открылась ему, он попытался остановить ее душу, летящую к нему на крыльях любви. Это было равносильно тому, как остановить взлетающую птицу или косулю в прыжке — они просто сломают себе крылья или ноги. И вот перед ним несчастная девочка со сломанной душой, и никто ему не сможет сейчас ответить: сможет ли он исправить свою страшную ошибку? Увидит ли он ее когда-нибудь еще той же жизнерадостной и сильной, какой привык видеть всегда? Женя не отрываясь смотрел в ее расширенные от боли зрачки и шептал:
— Мне нет прощения, принцесса. Я, кажется, убил сказку, которую принесла в мою жизнь твоя душа.
— Нет, не убил. Я сейчас чувствую тебя. Только прошу, не отводи глаз!..
Женя послушно неотрывно смотрел в милые и несчастные глаза, и постепенно ему стало казаться, что пепел на их дне стал исчезать в медленно поднимавшейся волне надежды. Наконец, переполнив колодцы отчаяния, чувства вылились наружу двумя ручейками слез. Лэя прошептала:
— Неужели ты не понимаешь, что мне не нужна физическая близость? Вернее, я переживу без нее, но без твоей души я не могу…
Женя обхватил ее лицо ладонями и стал медленно целовать щеки и глаза, собирая капельки слез, и шепнул:
— Милая сказочная принцесса, знай: моя душа теперь твоя навсегда, и физическая близость здесь ни при чем.
Они еще долго стояли обнявшись, и Женя гладил шелковые волосы своей феи, ощущая, как тихонько восстанавливается то чувство единения, которое он так беспечно разрушил несколько дней назад…
Ренк Эльфор, племянник императора по матери, урожденной Алькалар, был обычным парнем пятнадцати лет, немного испорченным подобострастием слуг и пониманием, что его родителей не жалуют при дворе. Будучи от природы сообразительным, он умел из случайно оброненных фраз взрослых выстраивать картину мира и понимал, что его мать, заботливая, красивая женщина, чем-то угнетена.
Ренку казалось, она тяготилась оттого, что у мужа из-за нее проблемы по службе. Хотя какие могут быть проблемы у князя, имеющего земли в окрестностях столицы, юноша не понимал. Да и по отцу это было не очень заметно — тот всегда оставался веселым и жизнерадостным. Мать часто проговаривалась о хорошей жизни в столице, постоянно что-то вспоминая из молодости. Юноше жизнь в замке нравилась во всех отношениях — без излишней чопорности и глупого этикета. А главное, с возможностью ежедневных прогулок, иногда вознаграждаемых охотничьими трофеями.
Вот и сегодня они с учителем фехтования, как обычно после утренних занятий, оседлали своих скакунов и устремились прочь из замка. День обещал быть хорошим, и Ренк твердо собирался провести на природе часа три. В крайнем случае фехтованием они могут заняться и где-нибудь в лесу, чтобы не возвращаться из-за этого раньше времени в Эленгар. С этими мыслями он ехал немного впереди по лесной дороге. Внезапно юноша увидел тело какого-то сэйла, лежащее прямо у них на пути. Остановив коня, он замер, не зная, что предпринять. Ехавший сзади учитель тоже заметил неожиданное препятствие. Быстро приняв решение, он сказал Ренку:
— Ваше высочество, подержите моего коня. Если заметите что-нибудь странное, скачите что есть сил в замок!
Спешившись, учитель осторожно подошел к телу, держа наготове вынутый из ножен меч, и слегка пнул лежащего сэйла. Было похоже, что перед ним труп. Тогда учитель наклонился проверить, есть ли признаки жизни.
Ренк не понял, что произошло дальше. Наклонившийся учитель вдруг кулем свалился рядом с телом незнакомца, а мертвый сэйл, наоборот, бодро вскочил. Начиная понимать, что происходит что-то плохое, юноша в спешке стал поворачивать коня и вдруг замер, не завершив движения. Навстречу ему из леса на гарцующем коне выехала прекрасная юная дама в золотом атласном костюме наездницы, окантованном тонкими полосами черного меха горного питона. Удирать от девушки, возникшей у него на пути, он посчитал ниже своего достоинства. Но сзади оставался опасный тип, в долю секунды что-то сделавший с опытнейшим бойцом, считавшимся непобедимым в гарнизоне. Пока Ренк раздумывал, замерев с наполовину вынутым мечом, его конь по инерции приблизился к всаднице.
— Приветствую тебя, мой кузен, Ренк Эльфор, урожденный Алькалар! Меня зовут Леолэя Алькалар, я — кронпринцесса Эрианы. — Лэя лукаво склонила голову и ослепительно улыбнулась.
Женька, наблюдавший эту сцену из-за спины принца, в свою очередь, счастливо улыбался, видя воспрянувшую духом девушку: «Бедный парень, каково же наблюдать такую чудесную нимфу, выпорхнувшую из леса прямо на твоем пути?» Он сам вчера чуть со стула не упал, когда Лэя вошла в комнату в этом костюме. В отличие от бальных нарядов в астрале в этом костюме для выездки она выглядела дикой амазонкой Сэйлара. А короткая юбка и золотые рейтузы с лампасами окончательно добивали психику любого мужчины, делая из него послушного дебила. Сейчас же эффектность усиливалась красивой позой на темной блестящей спине гарцующего скакуна.
Как он был рад, что сердце Лэи сумело оттаять за каких-то два дня, и она снова была способна радовать всех почти прежней красотой и игривостью. Они больше не выясняли отношений, осторожно обходя острые углы и просто радуясь обществу друг друга.
Между тем Лэя смело подогнала своего коня вплотную к все еще невежливо молчащему Ренку. Потом, все так же игриво улыбаясь, сунула руку в разрез своего заманчивого декольте и достала золотой королевский кулон.
— Надеюсь, тебе знакомо это украшение? Покажи мне твой знак — он у тебя с собой? — начала она беседу и вдруг вспомнила: — Ах да! Не бойся за твоего спутника, он просто спит.
Ренк все так же молча достал свой кулон. Знаки были абсолютно идентичны. Наконец, парень сипло втянул в себя воздух и спросил растерянно, как будто не слышал ничего из того, что ему только что втолковывали:
— Ты кто?
Девушка заливисто засмеялась и доверительно положила свою руку на запястье подростка:
— Я — Лэя, твоя сестра. Правда, двоюродная, но это, надеюсь, не помешает нам побеседовать? Давай спешимся здесь, у бревна, — сядем рядком да поговорим ладком.
— А кто это сзади? — Ренк недоверчиво покосился на опасного воина.
— Это мой слуга Женя. Прости, что так получилось, но нам надо с тобой серьезно поговорить, и желательно без свидетелей.
— А он? — Ренк кивнул в сторону землянина, спокойно стоящего на прежнем месте и любующегося устроенным Лэей спектаклем.
— Он будет объяснять то, на что у меня не хватит ума, — рассмеялась принцесса. — Вижу, ты все еще не доверяешь мне. А ведь все очень просто: если бы нам надо было тебя убить, мы бы давно это сделали. Давай я тебе это докажу! — насмешливо воскликнула принцесса, умиленная явным затруднением царственного подростка. — Ренк Эльфор! Я, Леолэя Альк, вызываю тебя на бой мечами! — Золотой кошкой спрыгнув с коня, она встала и, показав парню язык, добавила: — Попробуй откажи слабой девушке.
Этого принц снести не мог и, тоже соскочив с коня, встал в боевую позицию. Девушка весело продолжала подзуживать соперника:
— Если ты не потеряешь свой меч три раза подряд в течение пяти секунд или сможешь испортить мой наряд, то я, принцесса, преклоню перед тобой колени. А если потеряешь… ты поговоришь со мной и моим слугой. Идет? — Лэя продолжала веселиться. — Только учти: биться со всей силы! — И, вскинув меч, приглашающе выставила его вперед.
Возмущенный ее веселым нахальством, принц бросился сломя голову в атаку… и тут же оказался без оружия.
— Раз! — громко стала считать кузина, подтолкнув своим клинком меч обратно.
Не прошло и нескольких секунд, как над поляной звонко прозвучало: «Два!» и «Три!»
— Ну что, идем беседовать? — Закинув клинок в ножны, принцесса протянула руку кузену.
Когда они уселись на бревно, землянин все так же молча подошел ближе и уселся перед ними прямо на землю. Девушка начала беседу:
— Ты видел, что могу я, но поверь, мой слуга может гораздо больше. Ему вообще-то и меч не нужен. Жень, покажи Ренку что-нибудь.
Землянин послушно вскочил и вытащил из кустов заранее заготовленную палку толщиной в руку. Готовясь к встрече, он тщательно примерялся, какую толщину осилит. До положенной кондиции ладони нужно доводить годами, и ломать кости ради спектакля не хотелось. Небрежно кинув палку поперек бревна и уперев один конец в землю, он сконцентрировался и, крикнув на выдохе что-то вроде того, что кричат некоторые теннисистки при подаче мяча, рубанул ребром ладони палку. К великому своему облегчению, он услышал треск дерева, а не собственных костей. Но все равно пришлось терпеть дикую боль в руке и скрывать навернувшиеся слезы хищной гримасой.
Спасибо Лэе — она опять завладела вниманием Ренка:
— Если хочешь, можешь попробовать сломать палку ногой, но не советую. А вот мне довелось слышать, как трещат кости черепа одного бедняги, когда Женя стукнул того немного неосторожно. Жуть! — Лэя очень правдоподобно содрогнулась, вспомнив несчастного монаха. — А еще он, например, двумя пальцами может вырвать горло, причем так быстро, что жертва еще успеет налюбоваться видом своих внутренностей. Брр!.. Самой страшно…
Женька наконец перестал бегать вокруг царственной парочки, якобы относя палку в кусты, а на самом деле растирая горящую от боли руку. Затем уселся напротив Ренка, произнеся спокойным, тихим голосом:
— Нас просили тебя убить, — и замолчал. Видя, как осунулось от страха лицо мальчишки, он понял, что уже достаточно того напугал, и продолжил психологическую обработку будущего монарха: — Но я не люблю убивать. Я им сказал, что убью тебя только в том случае, если ты не поверишь принцессе и мне. Мне кажется, ты умный парень, поэтому надежда есть. — И, обратившись к Лэе, попросил: — Моя принцесса, начинай свой рассказ. Теперь все зависит от тебя.
Девушка начала с того, что стала восполнять генеалогические знания Ренка, заодно заверив, что ее не интересует престол и она не собирается становиться у принца на пути.
— У меня есть занятия поинтересней, я не привыкла командовать, да и свобода мне дороже. Кроме того, есть одна очень существенная причина. Я — ведьма… Ты знаешь, кто такие ведьмы?
После всех объяснений Ренк все же согласился, чтобы Лэя «посмотрела» его будущее. Это был кульминационный момент всего похода. Она должна была точно определить, окажется ли именно он причиной гибели Сэйлара, или придется искать кандидата на эту роль среди других отпрысков семьи Эльфор, а то и еще хуже — кого-нибудь из дальних родственников императора. Она попросила кузена сидеть тихо, а сама, сосредоточившись и закрыв глаза, взяла его руки в свои.
Перед ней поплыли различные картины: Ренк скачет в лесу, скорее всего на охоте. Потом всплыло видение какого-то приема в богато украшенном зале. Она стала мысленно задавать вопросы: «Будет ли Ренк императором?» Сознания коснулась мысль: «Да» — и возникла сцена, где Ренк был уже возмужавший, сидящий на троне, в королевской мантии. «Будут ли покушаться на его жизнь?» — «Да». — «Когда?» — «Девятнадцать» — и пошла картинка празднества, сменившаяся изображением сэйла со шрамом на лбу. При этом возникла мысль: «Доверяй матери». «Он пойдет в страну Высоких Горизонтов?» — «Да… может, нет». Появилась картинка войска, марширующего по лесу гигантских деревьев, потом сменилась толпой воинов, что-то мастерящих на берегу моря. «Ренк сдвинет капсулу на горе?» — «Его люди сделают это… или нет». — «Сколько он еще проживет?» — «Тридцать… Сорок… Пятьдесят… Шестьдесят пять…»
Женя увидел, что Лэя стала заваливаться на бок. Он молнией подлетел и подхватил принцессу, готовую свалиться с бревна.
— Лэя! Что с тобой? — испуганно спросил землянин.
— Ой, простите. Немного перестаралась, здесь нужно гораздо больше усилий прикладывать, чем дома, — совсем слабым голосом ответила девушка, почти безвольно вися на руках Жени. Но, передохнув, продолжила: — Спасибо, Ренк. Ты только что поверил нам, и мы спасли мир! Ты будешь императором, а поверив нам, еще и продлил себе жизнь.
— Сколько я проживу?
— Теперь долго. Понимаешь, цифра началась с тридцати лет, как и у всех, кого я до этого «смотрела», но тут же она стала расти, и здесь я стала отключаться, но куда-то до восьмидесяти она успела уползти — так что долго. И еще на тебя, как и на всех племянников императора, достигших совершеннолетия, будет совершено покушение. Это случится, как и со мной, когда тебе будут праздновать девятнадцатилетие. И совершит его человек со шрамом на лбу, вот таким. — Лэя показала, как должен выглядеть шрам.
— Далеко и ходить не надо, вон он лежит, — усмехнулся Женька.
Ренк побледнел — тяжело узнать, что твой учитель станет смертельным врагом.
— Только не советую пока ничего предпринимать, — сразу предупредила Лэя, а то изменишь себе судьбу, и подошлют к тебе кого-нибудь более удачливого. Лучше ждать до самых событий. Ты же станешь императором! Здесь еще одна важная деталь — ты должен доверять матери. Как я поняла, она спасет тебя.
Ренк долго сидел, задумавшись. Затем поднял голову и сказал с растерянным видом:
— Нет, это невероятно! Я не могу поверить!
Женя чувствовал, что они стоят перед почти неразрешимой проблемой. Что бы они сейчас ни рассказывали и ни внушали парню, завтра утром, ну, может, через неделю он проснется и подумает, что это был забавный сон. А также подумает, что когда-нибудь и действительно будет интересно взглянуть на то, что скрывает тайна страны Высоких Горизонтов. Нужно было что-то сверхъестественное, чтобы Ренк поверил раз и навсегда. И землянин решил пойти по дополнительному плану:
— Хорошо. Ты поверишь, если попадешь на Небеса?
— Это как? — несколько испуганно спросил принц.
— Не бойся, убивать тебя для этого не надо. Просто недельку прогуляться до одного места, откуда это восхождение будет возможно. А там ты получишь все объяснения, хоть от венценосного дедушки, хоть от ангелов.
А Ренк все никак не мог поверить в реальность происходящего. Лэя озадаченно смотрела на Женю, не в состоянии что-либо еще придумать. И неизвестно, чем бы кончился их поход, если бы два события, произошедшие друг за другом, не доконали сомнения принца. Сначала затрещали кусты, и на сцене появился недовольно ворчащий Хлюп:
— Сколько можно вас ждать, однако? Я уже гору грибов насобирал, опять их на кухне выкинут. Лэя, ты пожаришь мне немножко? Они все равно готовить не умеют.
Принц обалдело смотрел на лонка. Потом, повернувшись к девушке, воскликнул:
— Так ты и вправду принцесса? — Странно, но наличие настоящего лонка послужило более весомым доказательством Лэиного статуса, чем королевский кулон. Ренк тут же немного с завистью признался: — А у меня нет такого.
— Это Хлюп — мы с ним выросли вместе, а теперь он мой главный защитник, — объяснила Лэя. Затем испуганно глянула за спину Жене и крикнула: — Сзади!
Землянин, натренированный с Лэей на занятиях по рукопашной, отскочил назад и влево, разворачиваясь на ходу. Искать меч, оставленный у бревна рядом с принцессой, как и ругать себя за растяпство, было некогда. Его уже рубил своим тесаком тот тип, которого он некачественно усыпил. Первый удар меча пришелся по пустому месту. Второго Женька совершить не дал, пролетев нападающему под мышку и с размаху влепив тому рукой меж ребер. Противник остался стоять как соляной столб. Удар достиг цели, лишив его на время возможности дышать и совершать движения из-за болевого шока. Этого хватило, чтобы «ласково» взять сэйла за руку чуть ниже плеча, придавив нерв, идущий вдоль внутренней стороны кости, — это надежно сделало из него послушную тряпку. Уже спокойно улыбаясь, землянин спросил Лэю:
— Девочка моя, я обязан тебе жизнью, но у меня вопрос: как ты себя чувствуешь?
— Ну, наконец-то мы квиты, два раза ты меня спасал, два раза — я. А зачем тебе мои чувства? — уже облегченно играла словами озорная принцесса.
— У тебя хватит сил отключить этого воина гипнозом? А то я его совсем замордую своими «усыплениями». Зачем из сэйла делать инвалида?
— Смогу! Это не то что будущее считывать.
— Тогда, — Женя подумал, — усыпи и внуши ему, что он просто ехал с принцем. Лошадь споткнулась. Он упал, ударился и отключился. И чтобы по счету Ренка «раз-два-три» он смог проснуться. Сможешь?
Лэя кивнула и приказала сэйлу:
— Спи!
Тот окончательно обмяк в руках землянина и вскоре спокойно посапывал на лужайке, а прерванный разговор с принцем продолжался. Ренк, видимо находясь под впечатлением боя, серьезно спросил Женю:
— А биться так научишь?
«Слуга» принцессы твердо и спокойно ответил:
— Нет.
— Почему?
— Ты хочешь убивать. А эта борьба для тех, кто хочет защищать. Тебе надо научиться любить сэйлов, но нельзя, так как станешь монархом. И потом, эта борьба не с Сэйлара. Она из другого мира, и я не имею права без спроса приносить чужие знания на вашу планету.
Ренк надолго задумался. Затем произнес:
— Я поверю вам на двух условиях: если вы покажете мне Небеса и научите меня борьбе. — Чувствовалось, что он уже умел давать королевское слово и спорить с ним было бесполезно.
Женьке удалось выторговать только одну уступку:
— Хорошо, я научу тебя приемам обороны, но не нападения. Но все равно, тебя даже мечом будет трудно достать. Однако пообещай в ответ никого не учить этой борьбе. Пусть это останется твоей тайной.
— Я согласен.
— Тогда завтра встречаемся на этом же месте. Вещей и денег не нужно. Ты сможешь подъехать один?
— Попробую. Надо только покапризничать и отослать учителя в замок.
— Тогда тебе нужно сделать еще одно дело, — подключилась к разговору Лэя. — Ты должен написать письмо маме. Попроси у нее прощения за переживания, которые причинишь. Напиши, что ты в безопасности и через две-три недели вернешься домой.
— И чтобы они не искали тебя, так как это может только навредить, — съехидничал Женька и заработал сердитый взгляд Лэи.
Оставив принца со спящим учителем на лужайке, троица поспешила удалиться в лес. Они уже вывели коней на дорогу, когда принцесса призналась:
— Я ему не сказала: в этих картинках из будущего в нем чувствовалось много злости. Я не знаю как, но мы должны научить его любить окружающих до того, как судьба изломает его характер. Сейчас еще не поздно, он пока не знает, как относиться к сложному положению венценосного изгоя.
— Боюсь, как бы, когда мы приведем его к ангелам, они не решили его совсем забрать к себе. Одно успокаивает: это им не удастся без моей помощи.
— Почему?
— Потому что у нас всех есть (в том числе будет и у Ренка) очень сильный козырь в астрале — мы всегда можем удрать оттуда в свои тела, и никто там не может этому воспрепятствовать, — усмехнулся довольный землянин и вспомнил слова Лэи о том, что они квиты по спасению друг друга. — Кстати, а когда я тебя второй раз спасал? Ты меня — от этого маленького монаха, а я тебя — если только от того монаха.
— На самом деле ты даже три раза меня спас. Первый — когда я чуть не упала с лестницы на горе.
— Но я же сначала тебя чуть не угробил, — буркнул, оправдываясь, землянин.
— Второй — от монаха с патрулем, — продолжала Лэя. — А третий — два дня назад.
— ?
— Забыл? Эх ты! Ну-ка, посмотри мне в глаза! — весело, но немного укоризненно скомандовала девушка, и Женя все понял, опять увидев озорные искорки в оживших изумрудах, обрамляющих черные алмазы вертикальных зрачков. Он еще не знал, что эта потребность девушки смотреть в его глаза не просто привычка в условиях этой страны…
— Да, и опять перед этим я тебя чуть не угробил…
Обратно в долину они продвигались другой дорогой. Просчитав по карте, что расстояние от замка до дома будет немногим длинней, чем от столицы, они двинулись еще немного на юг. Правда, перед выходом пришлось разыграть небольшой спектакль. С постоялого двора они выдвинулись на север — обратно в Венлу, но, проехав с полмили от деревни, спешились и, взяв лошадей под уздцы, лесом, обогнули деревню по дуге, вернувшись на дорогу к замку. Лэя с Хлюпом продолжили движение, перейдя замковую дорогу, и лесом вышли на тракт, но уже к направлению, ведущему на юг, в сторону города Молама. Там, у тракта, они и остались ждать Женю с Ренком.
А землянин поскакал на встречу с принцем уже знакомой лесной дорожкой. Он сильно волновался. Если принц передумал и оставил для него засаду из замковой стражи, то их миссия, считай, провалилась. Оставалось уповать на то, что принц по молодости лет неискушен в придворном коварстве. Да и где парню учиться этому искусству, когда он жил хоть и в пышно оформленной, но все же ссылке?
К счастью для Жени, никакой засады не наблюдалось. Ренк появился один почти в то же время, что и вчера. Проследив, чтобы за парнем нет было слежки, слуга принцессы выехал из укрытия и поприветствовал начавшего волноваться подростка:
— Молодец! Слово принца ты держать умеешь.
— Едем? — коротко спросил Ренк, и Женя, кивнув, поскакал вперед.
Выбравшись на тракт и немного проехав по нему, они услышали озорной свист из леса. Землянин тут же натянул удила.
— Вот уж не знал, что принцессы умеют так свистеть, — весело поприветствовал он выбирающуюся из леса Лэю.
— А это кто? — Ренк удивленно уставился на простоватого вида девушку и мальчика-сэйла.
— Не узнаешь? — спросила девица. На миг черты ее физиономии поплыли, и сквозь марево проступило Лэино смеющееся лицо, а затем тут же исчезло. — Забыл? Я же ведьма. Подожди минутку. — Деревенская простушка достала зеркальце и протянула Ренку. — На, посмотрись!
Принц взял его и, взглянув, чуть не выронил из рук. Оттуда выглядывал незнакомый крестьянский парень. К реальности его вернул веселый окрик:
— Осторожней! У меня одно зеркало. Во что я буду рассматривать свою новую прекрасную рожицу? И не бойся, ничего с твоей физиономией не произошло. Это я просто всем вокруг внушаю, что мы выглядим по-другому. Вот доберемся до дома… — Лэя хитро-многозначительно оборвала фразу, и Ренк так и не понял, что она сможет сотворить с ним дома. Он только мужественно сжал поводья и припустил вскачь за странным слугой принцессы.
Завидев деревенскую околицу впереди, Женя свернул направо по узкой лесной дорожке. Где-то от этого села начиналась нужная им дорога на запад, выходящая через несколько деревень к Рестану. Проплутав около мили по тропинкам, они выбрались на правильный путь. С трактом его, конечно, сравнить было нельзя. Зато рассерженного ими патруля здесь ждать не приходилось, как и вообще любого патруля. Так они и проскакали почти до самого Рестана без особых приключений, ночуя в гостевых избах придорожных деревень, часто прямо на полу, на каком-нибудь сеннике.
Женя всю дорогу сильно волновался. По сути, у него на руках было три ребенка. Несмотря на то что Лэя фактически была взрослой женщиной, он не мог не относиться к ней без какого-то отеческого чувства. Ему все время казалось, что он должен ее оберегать и охранять, сам не зная от кого. А девушка только подтрунивала, прекрасно чувствуя заботу, но все время показывая, что она и сама не промах. Землянин ловил себя на том, что подпорченный вид Лэи почти никак не влиял на его отношение к ней. Он все время как бы представлял под этой маской ее настоящее лицо. К тому же хулиганские и опять повеселевшие глаза не менялись от колдовства своей хозяйки.
А вот Ренку оказалось не все равно, как выглядела принцесса, что было заметно по его неумелому ухаживанию и взгляду, который буквально прилипал к лицу девушки, когда она иногда на привалах сбрасывала маски с участников похода. Кажется, Лэя переборщила с психологической обработкой принца, и подросток влюбился первой, еще неопытной и чистой любовью в свою кузину. Женя, посматривая на это со стороны, грустно заметил про себя: «Вот тебе, старому хрычу, и достойный конкурент нашелся. Не один ты умеешь боготворить принцессу».
Но в остальном с ребятами не было никаких проблем. Женя только удивлялся, насколько эти царственные отпрыски оказались неприхотливы. Чувствовалось, что Ренк готов терпеть и большие лишения ради возможных приключений, не сетуя ни на длинную и скучную дорогу, ни на душные маленькие избы, ни на привалы на открытом воздухе. Много ли земных, современных, совсем не царственных подростков смогли бы вот так, изо дня в день скакать и ночевать без всяких удобств?
Последнюю ночевку перед Рестаном они сделали в лесу, так как солнце почти садилось, а никаких деревень в округе не наблюдалось. Пришлось в спешном порядке выбирать место для лагеря и рубить ветки на подстилку и костер. Они успели только к самой темноте. Огонь разводили уже на ощупь. Хорошо, что сэйларские кони были неприхотливы и не требовали особого ухода. Пара пригоршней зерна и трава на лугу с водой из ручья — вот и все, что им требовалось в дороге. Стреножив животных при свете костра, Ренк с Женей вернулись ко вновь обретшей красоту Лэе, споро готовившей походный ужин. В котелке уже варилось то же зерно, что скармливали лошадям, а из сумок были вынуты сухие лепешки и вяленое мясо.
— Да, Ренк, редко кто может похвастать, что кашу ему варила сама кронпринцесса! — патетически растягивая слова и довольно ухмыляясь, заявил землянин.
— Ладно тебе выпендриваться, — рассмеялась Лэя. — Здесь просто больше некому прислуживать. Все какие-то ненормальные: принцы, принцессы, ангелоподобные чудища…
— Это кто чудище? — переспросил заинтересованно Ренк.
— Это я — джинн из бутылки. Когда попадем на Небеса, ты увидишь, какой я на самом деле страшный. Представляешь: почти весь голый, без шерсти. — Женьке понравилось пугать принца. Тот явно дрейфил перед жуткими обещаниями, но пытался держать королевскую марку, в чем ему немало помогало мальчишеское любопытство.
— Не пугай мальчика, страшилище. Он хороший! — Девушка хотела просто пошутить, но оказалось, больно задела подростковое самолюбие, назвав того мальчиком.
Ренк вскочил и молча отошел в сторону. Лэя тихо ойкнула и побежала за ним.
Женя так и не понял, что уж она там ему наговорила, но вскоре они, оба довольные, держась за руки, вернулись к костру.
— Ну вот, теперь видно дружных брата с сестричкой. — Женя невольно надавил на утверждение, что они брат с сестрой, почувствовав слабый укол ревности.
— А ведь и правда, — сказала погрустневшая Лэя. — Не считая царствующего дядюшки, ты и твоя семья — единственные мои близкие родственники. Нашего дядюшку можно назвать поджигателем. Вся семья дяди Глена, мои родители… Кстати, ты сможешь со всеми ними скоро познакомиться… — Затем помолчала немного и продолжила: — Ренк, это, наверное, прозвучит глупо, но постарайся в жизни быть добрее. Я уже обещала тебе, что никогда не буду претендовать на престол. Пообещай и ты, что будешь добрым правителем, как наш дедушка, а не таким злым, как дядя.
Ренк задумался и на удивление серьезно ответил:
— Невозможно быть всегда добрым, обладая такой властью. Всегда найдется кто-то, кому делаешь добро, и кто-то, кому причиняешь этим действием зло.
— Да, слова не мальчика, но мужа, — оценил правдивый ответ землянин. — Это действительно мудрый ответ. Но за мудростью легко прячется лукавство. Лэя просит у тебя сочувствия и стараться не творить зло там, где без него можно обойтись. Только и всего.
— Согласен, я обещаю. Но хорошо тебе рассуждать, а как я должен относиться к тому, что мою мать сослали из столицы?
— Ренк, это же не повод обижаться на весь мир! — воскликнула Лэя. — Посмотри на меня, разве я злюсь на тебя, Женю или Хлюпа? А ведь у меня гораздо больше поводов для озлобленности и мести. Только любовь к другим может сделать тебя свободным от камня ненависти, который висит на твоей шее.
— Хорошо, — немного с надрывом произнес юноша. — Вот я признаюсь, что люблю тебя. Что ты на это скажешь?
Лэя молчала. Что сказать ребенку, только что вступившему на стезю горькой взрослой жизни?
— Я же для тебя старуха! — делано весело воскликнула она наконец. — И потом, мы же близкие родственники.
— Ты самая красивая девушка, какую я встречал. А такие родственники, как мы, частенько женятся.
Чисто интуитивно Лэя нашла, как объясниться. Она встала, подошла к парню, присела перед ним на корточки и заглянула в глаза так, что тому некуда было деваться.
— Ренк, — серьезно произнесла она. — Поверь: ты очень красивый, умный и волевой парень — недаром мы с тобой одной крови. Я успела очень полюбить тебя как брата, но не разрывай мне сердце еще одной скорбью. Оно занято другим, и я уже ничего с этим не смогу поделать. А тебе лучше сразу выбросить эту мысль из головы и сердца, чтобы не мучить себя напрасными надеждами. Я перед тобой честна и не давала тебе никаких поводов для любви.
Ренк долго молчал, сидя перед Лэей и прикрыв веки. Когда он открыл глаза, в них явно блестели слезы.
— Спасибо за честность. Но сердцу не прикажешь. А ты можешь сказать, кто твой избранник?
— Нет… не могу, да и зачем? Хочешь, я лучше буду все время в маске?
— Нет, я и так скоро расстанусь с тобой. Дай мне хоть иногда полюбоваться твоим лицом.
Лежа в сторонке и отвернувшись, Женька торжествующе ухмылялся. Ему было стыдно, но все равно приятно. Ради его лысой хари только что принцесса отказала принцу. Он уже почти стал проваливаться в дремоту, когда почувствовал тычок в бок и услышал притворно сердитый шепот:
— Что, «папашка», небось лежишь тут и ухмыляешься. Ну-ка, быстро смотри сюда! — Девушка, воспользовавшись минуткой, когда Ренк отошел по естественной надобности, подсела к Жене, а тот повернулся к ней, не в силах скрыть довольной улыбки. — Я опять вынуждена обходиться без твоих глаз — это нечестно!
— Я весь в твоем распоряжении — хоть веревки вяжи, хоть режь на кусочки! — мурлыкнуло инопланетное чудище, как мартовский кот, объевшийся сметаны.
— Слушай, что с мальчиком-то делать? Ведь он серьезно. Жалко его.
— Я думаю, ты сделала все, что могла. Никто не может пройти мимо такого этапа в жизни. Знаешь, сколько раз я разбивал сердце себе и другим? На руках пальцев не хватит сосчитать. Это надо просто пережить. Несчастная любовь тоже делает человека лучше. — Женя помолчал, и его глаза опять приняли хитрое выражение. — А ведь и правда лучшей партии для тебя не найти. Представляешь, все вокруг будут довольны и счастливы. Проблемы престола разрешены. Сэйлар спасен. Монарх в надежных и умных женских руках. Красота!
— Дурак! — шутливо надула губки принцесса. — Я серьезно, а ты… ты же сам мне столько плел о свободе и сострадании! По-моему, ты уже совсем «освободился» до полной бессовестности.
— Но я же пошутил!.. — жалобно воскликнул, идя на попятную, землянин.
— Я тоже, — озорным голосом припечатала Лэя, чмокнула своего слугу в щеку (ей явно понравились новая целовальная практика, введенная пришельцем в обращение между ними) и упорхнула на свое место у костра.
А потом случилось то, за что Женька еще долгое время не мог себя простить. Слишком он расслабился в абсолютно незнакомом ему мире, и ничто не помогло бы сохранить доверенных ему судьбою детей, если бы не они сами и способности Лэи.
Ребята беспечно спали, возглавляемые своим безмозглым астральным джинном, когда почти абсолютная мгла ночи стала понемногу рассеиваться серебристым заревом звездного рассвета. Было бы проще, если бы на лагерь напали звери, пусть даже солки. Тогда первой их целью были бы кони. Но путникам «повезло» быть замеченными двуногими зверьми, которые выслеживали свою добычу с вечера и выбрали для нападения самое верное время, когда крепкий сон сковывает сэйлов, но звездный рассвет уже дает возможность видеть разбойникам свои жертвы.
Женька проснулся с вывороченными назад руками и сидящим на его спине нечесаным детиной. Вывернув голову набок, землянин увидел Ренка с Хлюпом, тоже схваченных и удерживаемых полудикими выходцами из окрестных деревень. Но самое страшное, он увидел Лэю в порванном платье, и у него не возникло никакого сомнения в намерениях двух битюгов, схвативших в свои грязные лапищи ее хрупкое тело. Еще мгновение — и свершится непоправимое!
Пришелец титаническим усилием попытался скинуть гориллообразного сэйла со своего загривка, но не успел ничего предпринять, как юная принцесса сама о себе позаботилась. Внезапно над поляной раздался протяжный вой нескольких мужиков, в том числе и землянина, схватившегося за свое лопнувшее в буквальном смысле этого слова мужское достоинство. Сцена была дикая: толпа безумных мужиков с окровавленными лохмотьями вместо их былой гордости металась, избиваемая девчонкой, с одной стороны, и сокрушаемая в капусту подростком — с другой. Женька не смог еще опомниться от болевого шока, как на поляне все стихло.
И вдруг все болевые ощущения пропали. Землянин, ничего не понимая, воззрился на свои штаны — те были на месте, и никаких кровавых рек не наблюдалось. Он так и плюхнулся на пятую точку, беспомощно ощупывая пребывающие в целости и сохранности телеса.
— Женя! Ты цел? — Сквозь розовый туман совсем не розовых ощущений к нему прорвалось лицо принцессы, трясущей его за плечи. — Ой, прости, миленький! Я была в шоке и просто от злости подумала, чтоб им всем их причиндалы разорвало! Ой, какая же я дура! Я же и тебя внушением зацепила. — Лэя попеременно трясла и гладила Женьку, даже впопыхах сначала схватила за место, которое должно было разорваться, но тут же страшно смутилась и продолжила приводить своего защитника в чувство приличными средствами.
Постепенно до всех стало доходить, что произошло на поляне. Землянин, выплыв наконец из своих переживаний по утерянным мужским достоинствам, сообразил, что на поляне валяются пять неподвижных тел. Зрелище было неприглядное. Лэю, до которой стал доходить весь ужас произошедшего, трясло, как в лихорадке, Ренк побежал в кусты опорожнять желудок.
Женя встал и, взяв себя в руки, начал осмотр без доблести павших. Двое были зарублены насмерть Ренком. Трое валялись без рубленых ран, но у одного явно отсутствовали какие-либо признаки жизни, и только у двоих прослеживался пульс. Женьке хотелось задать беспомощно-риторический, извечно русский вопрос: «Что делать?» Но, глядя на несчастных, трясущихся детей, вдвоем справившихся с бандой разбойников, он понял, что если и сейчас взвалит все на их хрупкие плечи, то продолжит быть большой свиньей, каковой проявлял себя с завидной регулярностью.
Поэтому, взяв Лэю на руки, которая, как маленький котенок, доверчиво прильнула к нему, землянин отнес девушку с поляны поближе к дороге и, усадив ее на траву, прислонил спиной к дереву. Погладив ее по голове, шепнул:
— Спасибо, принцесса, ты спасла всех! Остальное сделаю я. Вы просто отдохните здесь с Ренком и Хлюпом.
Женька побежал опять на поле боя, на ходу бросив хнычущему лонку, чтобы он шел защищать и успокаивать хозяйку. Затем разыскал бледного парнишку и, вспомнив что-то из вбитых в него правил этикета, встал на одно колено перед ним и официальным тоном произнес:
— Принц, я в восхищении и неоплатном долгу перед вами! Сегодня я не выполнил свои обязанности, а вы спасли принцессу и всех остальных своими быстрыми и смелыми действиями. Прошу вас, пройдите к принцессе и помогите ей справиться с шоком после всего этого ужаса, а я займусь приведением места в порядок.
Ренк, воодушевившись такими словами, пошел утешать кузину, а землянин принялся за грязную работу. Сам виноват: беспечно прошляпил разбойников — теперь хотя бы на роль уборщика сгодится. Долго ли, коротко ли он возился, но в конце концов предстал перед невыспавшимися и измученными детьми с навьюченными конями и двумя громилами, стоящими со связанными руками и злобно поглядывающими на пленителей.
— Сейчас доберемся до ближайшей деревни и сдадим их старосте — пусть делают с ними что хотят! А мы лучше отъедем подальше и остановимся в лесу днем. Там можно заодно и поспать на солнышке.
Женя помог своим уставшим спасителям сесть на лошадей и, связав пленников вместе, подцепил конец веревки к седлу своей лошади.
— Ну что, лихие ребятушки, никогда за лошадью не бегали? Не советую падать, приятного будет мало! — порекомендовал он пленникам и пустил коня быстрым шагом. Жалости к болтавшимся сзади бугаям не ощущалось…
На второй после этого случая ночевке — последней перед входом в долину — Женька, улучив момент, лукаво сощурившись, спросил у Лэи:
— Слушай, а чего это у всех мужиков все полопалось, а Ренку хоть бы хны?
Лэя сначала не поняла вопроса, но потом быстро сообразила и тихо засмеялась, еще раз подтвердив, что они понимают друг друга с полуслова:
— Тешишь свое мужское самолюбие? А ты, оказывается, еще тот ревнивец!
— Надо признать: мне приятно, что ты чисто интуитивно не отнесла его в разряд мужчин. — И тут же перешел в наступление: — Однако обидно, что записала меня в отряд бандитов-насильников.
— Было у меня время думать! — фыркнула принцесса.
— Вот это-то и приятно, что все на автомате произошло. И все-таки хорошо, что оттуда было далеко до долины, — не ограничься все только внушением, и пришлось бы тогда возвращать Зару поврежденный организм.
Радости Илаира и всех его домочадцев не было предела, когда они увидели приближающуюся к их дому конную процессию. Он честно признался, что сидеть на месте и переживать за неизвестно где пропадающих детей было сверх всяких сил. Отдохнув одну ночь в доме принцессы, маленький отряд, сменив обмундирование, отправился пешком в сторону «магнитной» пещеры. Женя нес с собой приготовленный им и Лэей запас противного горького лекарства, так необходимого для выхода в астрал.
Самым важным итогом похода Женя считал перемену в характере Ренка. Благодаря нападению разбойников тот, наверное, впервые по-настоящему узнал, что такое чувство локтя и выживание с друзьями и какое ощущение дает осознание, что благодаря его действиям была спасена принцесса и Хлюп. Принц чувствовал благодарность Лэи и виноватость ее слуги. Таким странным образом разбойники невольно оказались лучшими воспитателями будущего монарха.
И еще одна не менее важная перемена произошла с принцем. Было заметно, что под благотворным влиянием насмешек и подбадриваний Лэи, замешанных на чувствах к кузине, он начал ценить подлинные отношения и ощущение свободы. За несколько дней Ренк научился жить в новом мире — не в окружении слуг и хозяев, а в мире равных партнеров, где взаимоотношения зависят только от душевных качеств. В результате к пещере подходил уже совсем другой, юный, но уверенный в себе и освободившийся от массы глупых условностей сэйл.
