К последней оставшейся у доигравшихся ти'тали планете неотвратимо приближался толстый полярный лис. Олицетворением этого чуда природы в данном случае являлась эскадра имперских кораблей, которые должны были поставить наконец жирную, красную, с голубоватым ореолом точку в этой затянувшейся войне. Красную потому, что кровь у ти'тали была внешне неотличима от человеческой, ореол – это уже от адеров, которых, как всегда, угораздит оказаться не в то время не в том месте. Но тут уж ничего не поделаешь, такова их «удача» – вечно страдать за чужие ошибки, и переламывать ситуацию у людей сейчас не было ни времени, ни возможности, ни, честно говоря, желания. На сей раз никаких игр с маневрированием, «слепыми» зонами и прочими извращениями планом не предусматривалось. И без того было ясно, что противник уже в курсе того, с кем ему придётся иметь дело, – наверняка с гибнущей планеты до последнего вели передачу информации, и сюрпризом ни для кого имперской эскадре стать уже не светило. Больше того, Ковалёв был уверен, что ти'тали начали подготовку к эвакуации молниеносно, сразу после того, как узнали о начале атаки первой планеты. Теперь главное – скорость: надо было успеть раньше, чем часть врагов успеет сбежать. Разумеется, разведывательная эскадра, усиленная парой крейсеров, была послана ко второй планете ещё до того, как начался штурм первой, и Синицын наверняка отследит траектории, по которым уйдут эвакуационные корабли, но его возможности тоже отнюдь не безграничны, так что требовалось поторопиться.

Курс эскадры был прямым как стрела и упирался точно во вражескую систему. Ковалёв предпочел бы нанести один удар, выжечь планету ти'тали или, в зависимости от настроения, расколоть её и забыть о маленьком народе, создавшем большие проблемы. Но – не получится, планета обещана союзникам, если конкретно – галланам, а значит, придётся её штурмовать, вновь шкурку за шкуркой снимая слои планетарной обороны. Своих солдат на кораблях, конечно, практически нет, поэтому на штурм сейчас идти нечего и думать, ну да ничего страшного. Блокировать систему имперская эскадра легко могла и наличными силами, а там и союзники загрузятся в свои корабли и подойдут. Всё равно от них пользы при уничтожении обороны нет, так что прибудут они как раз к своему выходу, и пускай штурмуют сколько влезет.

Двигатели эскадра не форсировала, незачем было снижать их и без того не бесконечный ресурс, но шла на девяноста процентах максимума. В таком темпе бросок занял пятнадцать часов, после чего вражеская система оказалась на дистанции видимости локаторов. Через полтора часа корабли начали снижать ход, и чуть больше чем через тридцать минут цели оказались в зоне поражения.

При подходе стало ясно, что здесь такой лёгкой «прогулки», как в прошлый раз, не предвидится. Противник, уже получивший информацию о появлении имперских кораблей, явно успел не только очухаться, но и, похоже, организовать оборону. Во всяком случае, никакой суеты и беспорядочных метаний не наблюдалось – эскадра приблизительно того же состава, что и в прошлый раз, уверенно выдвигалась навстречу имперцам, очевидно, планируя дать бой на дальних подступах к планете. С одной стороны, это было правильным решением – корабли обороняющихся не были здесь связаны обилием неучтённого мусора и могли свободно маневрировать, а защищаемая ими планета оставалась вне пределов досягаемости артиллерии имперских кораблей. С другой стороны, Ковалёв на месте противника постарался бы навязать бой как раз внутри системы. Именно обилие всякой гадости вроде астероидов, комет и метеорных потоков (система была изрядно засорена), а также всевозможных добывающих и перерабатывающих комплексов, исправно забивающих все помехами, позволило бы, действуя на грани фола, скрываться за всей этой дрянью, навязывая атакующим маневренный бой. А до него при таких раскладах обязательно дошло бы – зачистка системы исключительно корабельной артиллерией с дальней дистанции грозила затянуться на пару месяцев. Синицын сообщил адмиралу, что несколько кораблей ти'тали покинуло систему, а значит, программа эвакуации началась, и времени сейчас не было физически. Хотя, разумеется, справились бы. Когда огонь ведёт одно-единственное орудие, то результат определяется классом наводчика, а когда весь флот – статистикой. Только вот куда уползут за это время беглецы – это уже вопрос интересный и, возможно, безответный. Хотя нет, не безответный – автоматические шпионы, оставаясь неуловимыми для вражеских локаторов, следовали за ними непрерывно. Другое дело, что и радиус действия этих аппаратов оставался небезграничным.

Тем не менее, несмотря на явные преимущества внутрисистемного боя и наплевав на тактику со стратегией, адеры двинулись в последнюю самоубийственную атаку. Более тяжеловооружённые и защищённые корабли ти'тали держались позади, стараясь, по мере сил, поддерживать огнём первую группу. Расклад такой был логичен и, честно говоря, ожидаем, но к положительным результатам не привёл – имперские линкоры, резко отработав двигателями на торможение, открыли плотный огонь, торопясь разнести корабли адеров до того, как они приблизятся на опасную дистанцию. Кстати, Ковалёв опять же выбрал бы другое построение, пустив вперёд корабли ти'тали. Эти бандуры остановить было не в пример сложнее, чем относительно лёгкие корабли адеров и, хотя их и проредили бы, часть кораблей достигли бы цели. С дальней дистанции их огонь малоэффективен, в разы уступая имперским линкорам, но в упор они имели шанс попортить имперцам кровь. А самое главное, укрывшись за строем тяжёлых кораблей, адеры имели шанс приблизиться к месту сражения с минимальными потерями. Но для этого ведь надо рискнуть своими драгоценными шкурами, а ти'тали такой готовностью не страдали.

На всякий случай Ковалёв всё же подстраховался. Броненосцы Зеты заняли оба фланга, усиливая строй и прикрывая мониторы и авианосцы. Впрочем, мониторы тоже не собирались оставаться в стороне и, хотя их монструозные орудия имели значительно меньшую скорострельность, чем артиллерия «старших братьев», да и количественно уступали тому, что было установлено на линкорах, однако это с успехом компенсировалось калибром. Во всяком случае, первым же попаданием с монитора одному из крейсеров адеров оторвало корму. Учитывая же, что попали ему почти точно в нос, разнеся по пути все внутренности, легко представить, в какой фарш при этом превратился экипаж корабля.

Орудия линкоров, конечно, на такие подвиги способны не были, но их было намного больше, стреляли они чаще, и потому на стороне имперских кораблей сейчас играла всё та же статистика, помноженная на отличные системы наведения. В общем, на дистанцию, с которой они могли более-менее эффективно вести огонь, прорвались только четыре корабля адеров, причём идущий головным был избит уже до такой степени, что, очевидно, просто не мог вести огонь. Во всяком случае, когда корабль тупо прёт вперёд, не стреляя и не пытаясь маневрировать, это говорит о том, что стрелять там уже или не из чего, или некому, или то и другое вместе. Правда, этот манёвр вначале приняли за таран, а молчание орудий – за попытку изобразить подбитую посудину, чтобы потом, когда дистанция уменьшится настолько, что никто уже не успеет отреагировать, откорректировать курс и врезаться в борт какого-нибудь из имперских кораблей. Линкоры даже чуть изменили курс, чтобы иметь возможность уклониться, но вражеский корабль, судя по всему, и впрямь уже не управлялся. Когда его проносило мимо имперского строя, ближайший линкор отработал по нему в упор, ставя точку на его карьере и добавив ещё одно небольшое облачко космической пыли, и на том дело кончилось.

Остальные три корабля всё же открыли огонь, не очень частый и не очень прицельный, – они, похоже, тоже словили уже не по одному попаданию, изрядно поумерившему им и прыть, и возможности. Даже попали один раз в «Империю», вызвав короткое и не слишком интенсивное свечение защитного поля. В ответ «Громовая звезда» вздрогнула от отдачи собственных орудий, остальные корабли тоже не пожелали отстать от флагмана, и в результате последние корабли адеров превратились в мелко нарубленный и хорошенько оплавленный металлолом.

Корабли ти'тали, всё это время стрелявшие сколь интенсивно, столь и безрезультатно (зафиксировано было полтора десятка попаданий, все без пробития силового поля), немедленно развернулись и попытались уйти в свою систему, из которой они так неосмотрительно вылезли. Однако такой манёвр был уже из области анекдотов про слона: «Съесть-то он съест, только кто ему даст?» Так и сейчас – уйти хоботным очень хотелось, но у Ковалёва было по этому поводу совсем другое мнение. Раз уж решили драться, то и по шее извольте словить, а то как-то нехорошо получается. Вы к нам со всей душой, а нам для вас что, снарядов жалко? И потом, космос большой, найдём где вас похоронить, тем более что обряды с могилками имперские артиллеристы с успехом заменяли быстрой и повальной кремацией, так что народу для массовых похорон много в любом случае не требовалось.

Та небольшая фора в расстоянии, которую вроде бы имели ти'тали, на проверку оказалась сплошной фикцией. Во-первых, имперские корабли были заметно быстроходнее, а во-вторых, предполагая, что хоботные попытаются сбежать или, как это пишут в мемуарах, организованно отступить на заранее подготовленные позиции, Ковалёв малость подстраховался. Пока тяжёлые корабли азартно отстреливали рвущихся к ним адеров, его крейсера и эсминцы, сконцентрированные на флангах, теперь шли параллельно кораблям ти'тали, непрерывно их обстреливая и пытаясь в первую очередь вывести из строя двигатели. Прежде чем основные силы эскадры подошли достаточно близко, чтобы начать разносить ти'тали прямой наводкой, лёгкие силы успели «стреножить» два и уничтожить один вражеский корабль, не получив в ответ повреждений, если не считать контузии по носу одному из крейсеров. Попадание вражеского орудия большого калибра не смогло из-за расстояния пробить силовое поле, но сбило корабль с курса, да так резко, что всех, кто был в тот момент на ногах (не хрен во время боя покидать амортизационные кресла, устав в данном случае – это книга, написанная кровью), с этих самых ног сбило. Как результат – многочисленные ушибы, два сотрясения мозга и один перелом лодыжки. Плюс от чрезмерной нагрузки разом выбило часть энергетических цепей, возникли небольшие пожары (два человека отправились в госпиталь с ожогами, трое – с отравлением, надышавшись дыма от теоретически негорючего, но на деле весьма даже ярко пылающего пластика), которые быстро погасили, попросту загерметизировав отсеки. В общем, ничего смертельного или опасного, но на пару-тройку часов корабль отправился за спину своих товарищей по возможности чиниться. В принципе боеспособность он сохранил, но Ковалёв не хотел рисковать людьми и техникой даже на самую малость больше того, что было необходимо.

Когда линкоры, настигнув вражескую эскадру, вновь открыли огонь, исход боя ни у кого уже не вызывал сомнений. Через полчаса два последних уцелевших корабля противника связались с имперскими кораблями и передали, что сдаются. Это им не помогло – Ковалёв, когда ему доложили, лишь пожал плечами и сказал, что ему пленные не нужны, империи – тем более. Сразу же после этого вражеские корабли были в клочья разнесены корабельной артиллерией.

Оборона системы была организована по тому же не оправдавшему себя принципу пассивных орбитальных укреплений, что и в прошлый раз. Правда, крепостей было побольше… Ну и что? Лишние несколько залпов эскадры плюс наводчики мониторов потренируются в полигонных условиях. В общем, можно было работать. Как раз за это Ковалёв не беспокоился совершенно, такие действия стали рутиной ещё тогда, когда он завоёвывал сектор, объединяя под своей тяжёлой рукой бывшие имперские планеты. Нынешняя ситуация не сулила абсолютно ничего нового.

А за теми кораблями ти'тали, что успели покинуть систему, рванулись лёгкие силы – крейсеры, эсминцы. Догонят, куда же денутся. Но атаковать не будут. Капитанам отряженных для преследования кораблей адмирал приказал вначале проследить, куда они уходят. Не тот народ ти'тали, чтобы уходить в неизвестность. Наверняка предусмотрели и вариант с бегством, пусть не для всех, но для правящей верхушки точно. Стоило посмотреть, куда они дёргают, вдруг удастся с их помощью нарыть ещё что-то «вкусное»…

Союзники подтянулись только через двое суток. Вначале с планетой провозились, потом на своих тарантасах еле доползли. Ну и ладно, ничего страшного. Ковалёв успел провести досмотр по всей системе – вдруг кто выскочит из-за неприметного астероида и начнёт шмалять во все стороны? Для полноты ощущений ещё и профилактику механизмов на некоторых кораблях провели – так, на всякий случай. Случаи, как известно, разные бывают, уж в этом Ковалёв успел убедиться, поэтому такими незапланированными возможностями не пренебрегал. Да и команды отдохнули.

А дальше силам коалиции пришлось устраивать штурм без поддержки имперских истребителей, потому что авианосцы Ковалёв забирал с собой, но, как сообщили впоследствии наблюдатели, они и сами неплохо справились. Уж что-что, а воевать их в эту короткую, но жаркую кампанию научили очень прилично, так что раздолбали союзники планетарную оборону вовсю. Потеряли, конечно, истребителей преизрядно, зато лихо наловчились использовать при штурмовке боевые корабли, входя на них в плотные слои атмосферы. Ковалёв и сам так умел, но не ожидал, что и у опелов, а именно они такими извратами со штурмовкой занимались, выйдет что-либо путное – слишком уж велика была разница в технике. Тем не менее вышло, и не хуже, чем у имперцев. Ценная, кстати, информация – мало ли как в будущем отношения между цивилизациями сложатся.

А имперская эскадра на всех парах мчалась за ушедшими кораблями ти'тали. Если верить показаниям автоматических зондов, все они, отойдя подальше от ставшей вдруг негостеприимной родной системы, легли на курсы, сходящиеся в одной точке. Именно к ней и пошла имперская эскадра – зачем устраивать гонки с препятствиями, если можно спокойно, можно сказать, с комфортом прийти первыми.

Собственно, бросок оказался не таким и длинным – трое суток экономичным ходом. В конце – звезда, жёлтая такая, совсем как родное Солнце, ну, может, чуть поменьше, но на совершенно непринципиальную цифру. Планетная система – шесть планет размером от Марса до почти что Юпитера. Точнее, чуть поменьше Юпитера и чуть побольше Сатурна, да ещё и с кольцом. Правда, жиденьким, и если украшение вокруг родного, с детства знакомого по картинкам Сатурна выглядело солидно и впечатляло масштабами, то здесь и были всего-навсего две жалкие полоски. Правда, сверкали ярко – наверное, было там много льда и замёрзших газов, да и светило местное было к планете поближе, чем дома, так что доставалось ей света чуть больше.

А так вроде бы и ничего больше. Пояс астероидов отсутствует, комет мало, метеорных потоков тоже: раз-два и обчёлся. Чистенькая, в общем, система, аж завидно. Навигация в ней – дело простое и незамысловатое, хотя с точки зрения обороны – тяжелее.

Планет, теоретически пригодных для жизни, судя по данным, которые получили при экспресс-сканировании, – две. Одна на орбите чуть меньшего радиуса, чем орбита Земли, и примерно соответствующая Земле размерами. Вторая – таких же габаритов, спутник того самого газового гиганта. Впрочем, её повторное сканирование, на сей раз с меньшей дистанции, быстро убедило Ковалёва в том, что как раз здесь ловить нечего. Застывший ледяной мир, пики замёрзшей воды чуть зеленоватого оттенка высотой с небоскрёб, наверное, результат вулканической деятельности, и всё это, подсвеченное насыщенно-фиолетовым кольценосным гигантом, невероятно красиво. На такую планету хорошо возить туристов, чтобы рассматривали искрящиеся и переливающиеся в неверном свете достопримечательности и громко восторгались, но устраивать там колонию… Нет, как раз это вряд ли. Жить или хотя бы выживать на такой планете сложно, даже обладая имперскими технологиями. А ти'тали мало того, что уступали людям в развитии, так ещё и были изначально теплолюбивы. Нет, эту планету из списка подозреваемых стоило пока что исключить, сосредоточив внимание на цели номер два.

Вот эта планета была куда перспективнее. Зеленовато-голубой шарик с большим уклоном в сторону зелёного. Когда пара эсминцев легла на орбиту и просканировала поверхность, предположения Ковалёва незамедлительно подтвердились – климат почти как на Земле, атмосфера пригодна для дыхания, разве что кислорода чуть побольше, а азота, наоборот, поменьше. Конечно, местное солнце давало меньше тепла, но и орбита была другой, в общем, то на то и выходило. Вся поверхность единственного небольшого материка была покрыта лесом. В глаза сразу бросались огромные деревья, по высоте напоминающие земные секвойи. В целом растительный мир оказался разнообразнейшим, это даже с орбиты видно было. Про животный сказать было сложно, но какой он – не важно. Даже если фауна и агрессивна, смертельного в этом ничего нет, потому что любой тираннозавр спасует перед лучемётом, а значит, порядок, случись нужда, навести можно быстро и качественно. Словом, планета, на которой можно основывать великолепный курорт, но колонизировать не очень удобно – площадь земель, пригодных к использованию, невелика. Материк, несколько сотен больших и малых островов, где-то одиночных, где-то в виде архипелагов, – и всё, пожалуй. На полюсах белоснежные ледяные шапки – словом, красивая во всех смыслах планета. А главное, спрятать на ней можно что угодно.

На орбите, что характерно, никакого, даже крошечного намёка не то что на орбитальные крепости, даже на обычные спутники не наблюдалось. Всё правильно: секретность и скрытность порой лучше, чем любые системы обороны, и если большие шишки из числа ти'тали и впрямь готовили эту планету в качестве захоронки, рассчитывая отсидеться в случае неприятных жизненных коллизий, то они должны были это учитывать. Если придётся бежать с родной планеты – значит, её оборона не справилась. Не справилась оборона – значит, надо прятаться. Довольно простая логическая цепочка.

Сканирование местности провели неторопливо и тщательно, благо, если верить данным, по-прежнему поступающим от автоматических шпионов, первый из кораблей ти'тали явится сюда самое раннее через земные сутки. Результат, кстати, был получен почти сразу – небольшая, хорошо замаскированная база, очень похоже, что пустая, функционирующая в автоматическом режиме. Это подтвердили и десантники, немедленно высадившиеся на планету и быстро обшарившие неплохо замаскированные строения. Архитектура была примитивная, но сами здания оказались весьма функциональными, на поверхность выходя максимум на этаж, зато в глубину планеты внедряющиеся этажей на десять. По сути, это был очень прочный, хорошо спланированный и комфортабельный бункер, в котором и впрямь можно спокойно отсидеться. Конечно, на глубокое сканирование он рассчитан не был, от него вообще ничего не спасёт, но, с другой стороны, звёзд много, планет ещё больше, искать беглецов пришлось бы долго и без малейшей гарантии успеха, поэтому обычной маскировки было вполне достаточно.

Кстати, на бункере даже защиты по принципу свой—чужой не стояло. Пугалка для зверей была, и всё – настолько, видать, уверены были хоботные, что это место никто не обнаружит. Ну, блажен, кто верует. Правда, двери оказались закрытыми, но вскрыть замки для одетого в боевой скафандр десантника – дело одного удара. Не удара даже, а просто толчка бронированным плечом.

Изнутри бункер тоже ничего так оказался, даже жалко такой взрывать. Да и зачем? Строение это после минимальных затрат на модернизацию и самим использовать можно, поэтому Ковалёв приказал установить свою систему защиты, запереть двери наглухо и не трогать – кто знает, может, и пригодится. На обследование помещений и повторную консервацию найденного добра затратили часа два, не больше, а в это время с кораблей продолжали исследовать планету. И нашли кое-что ещё.

На одном из архипелагов, который, очень похоже, сотни, или даже тысячи лет назад был то ли очень большим островом, вроде Гренландии, то ли очень маленьким, поменьше даже, чем Австралия, материком, обнаружили остатки древних строений. Сейчас над водой возвышались только небольшие скалистые острова, когда-то бывшие, очевидно, вершинами гор. На одном из таких островов и обнаружили торчащие на поверхности куски перекрытий, искорёженные, скрученные чудовищным усилием практически до неузнаваемости, но при этом явно искусственного происхождения. Строения были разрушенные землетрясением – так, во всяком случае, утверждала аппаратура крейсера, с которого их обнаружили. Очевидно, когда-то эти места трясло так, что здесь просто физически ничего не могло уцелеть. Если уж затонул целый материк, то представить, какое буйство стихий разыгралось, было сложно.

Ничего особенного, кстати, в подобных находках не было. Цивилизаций, погибших или скатившихся обратно к животному существованию в самом начале пути, много, и руины такие не редкость. Вот только эти руины были высокотехнологичными, металл и пластик пережил сами конструкции, и теперь оставалось только гадать, кто основывал эту базу. Однако, пока Ковалёв с праздным любопытством осматривал обломки, Шерр, который рискнул залезть поглубже, успел разобраться в ситуации. Всё же он прожил в империи практически всю свою жизнь, и кое-что, над чем выходцам с Земли пришлось бы поломать голову, для него были само собой разумеющимся. Сильно в глубину он, конечно, не полез, потому что пролом, через который они проникли внутрь древнего строения, находился чуть выше уровня океана, и нижние ярусы были не только разрушены, но и затоплены, однако и того, что он увидел, хватило для понимания ситуации. Выбравшись наружу и ухитрившись в своих поисках отделаться лишь распоротым о какую-то железку рукавом, он с загадочным видом поманил за собой Ковалёва, а когда они отошли в сторону, быстро зашептал:

– Ты знаешь, что это такое?

– Нет, разумеется. Да ты говори, говори, я же вижу, как тебя распирает.

– Это – остатки базы Передового рубежа! – восторженно объявил доктор и гордо подбоченился, ожидая, что его слова произведут должное впечатление. Увы, он ошибся – Ковалёв абсолютно не представлял, что это такое. Когда он объяснил это Шерру, доктор пару секунд выглядел ошарашенным, но потом быстро сориентировался и ввёл адмирала в курс дела.

В последний мирный период существования Первой империи, когда она достигла пика своего могущества, была запущена амбициозная программа Передового рубежа. Мера сколь дорогая, столь и вынужденная, связанная с тем, что империя в тот момент оказалась в стратегическом тупике. Дело в том, что заселение космоса шло неравномерно. Первая волна переселенцев, хлынувшая за пределы империи то ли сразу после её образования, то ли даже чуть раньше, колонизировала разом несколько десятков планет. Тогда же была колонизирована и Земля. Кстати, колонизировали её дважды. Потомки первых колонистов, выродившиеся и одичавшие, до сих пор встречаются в джунглях Амазонки, а плотно заселить планету и сделать её одной из наиболее развитых в Первой империи удалось намного позже. Впрочем, это не главное, главное то, что люди разом, преодолевая сопротивление иных рас, хапнули огромный сектор пространства. Только вот на одних планетах колонии успешно развивались, а на других оказались нерентабельны и были частью эвакуированы, частью забыты и постепенно скатились в средневековье, а какие-то вообще погибли. Это обычная ситуация, когда работа идёт без чётких планов и нормальной разведки, и удивляться тут совершенно нечему.

Этот выплеск изрядно уменьшил число имевшихся в империи пассионариев, сиречь наиболее жизнеспособных, агрессивных и непоседливых организмов. В дальнейшем развитие империи шло уже достаточно спокойно и довольно планомерно. Люди не торопясь давили соседей, те пищали и плющились, освобождая территории, и постепенно империя увеличивалась в масштабах, плавно развиваясь как технологически, так и числом жителей.

Однако со временем наступило пресыщение. Людям надоело и размножаться столь активно, и рисковать шкурой, осваивая новые миры. К чему всё это, если народ и так сыт, обут, одет, а доступных материальных благ столько, что всё не перепробовать и за десять жизней? Вот тогда и сказалась потеря тех самых пассионариев в начальный период экспансии. Без них силы-то на продолжение развития были, но не было желания. Империя замерла.

Однако в руководстве империи сидели умные люди, прекрасно осознававшие банальнейшую, но не ставшую от этого менее актуальной мысль: остановка движения вперёд – это первый шаг назад. А раз люди сами идти вперёд не хотят, значит, надо их толкнуть. Именно для этого и была предназначена разработанная имперскими аналитиками программа.

По сути, она была сколь проста, столь и жестока. У Ковалёва вообще сложилось впечатление, что руководители Первой империи сантиментами не страдали в принципе. Планировалось создать мощные военно-промышленные базы в нейтральных секторах, а потом резко заселить их, для чего можно было использовать, к примеру, такой незамысловатый ресурс, как постояльцы тюрем с длительными сроками, заменив им неблагоустроенные камеры на шанс начать всё сначала и многого добиться. Ну а после этого, когда сфера, на периметре которой будут находиться заселённые людьми планеты, скачком увеличится в два-три раза, объявить всё, что внутри, территорией империи и предложить остальным расам убираться вон. Это должно было спровоцировать большую войну, а на этой волне человечество получило бы очередной толчок, пускай и связанный в основном с инстинктом самосохранения. Разумеется, это полностью проблему не решило бы, но дало бы серьёзную отсрочку, запас времени, а там можно было бы изобрести что-нибудь новенькое.

Увы, как это часто бывает, все планы нарушились из-за того, что кто-то спланировал по-своему, совсем не так, как имперцы. Этот кто-то в лице сразу нескольких соседних цивилизаций сам, как оказалось, планировал войну против империи и начал её тогда, когда люди к войне были не готовы. Со всеми вытекающими последствиями вроде развала государства в финале. Ну а базы Передового рубежа, частью построенные и оснащённые, частью вообще недостроенные, так и остались заброшенные и забытые. Так как операция считалась секретной, координаты систем в открытый доступ не попали, и вскоре об этих базах попросту забыли. У людей были дела поважнее, чем поиск полуистлевшего оборудования на далёких планетах.

Когда Шерр закончил рассказ, а было это уже на борту линкора, Ковалёв, почесав переносицу, спросил:

– Скажи, мы с этого что-то иметь сможем?

– Вряд ли. – Шерр в точности повторил его жест. – Там всё разрушено. Может быть, в глубине что-то найдётся, но вряд ли. Солёная вода, знаешь ли, не лучшая среда для долгосрочного хранения чего-либо.

– Понятно. Тогда для чего ты мне об этом с такой таинственностью рассказывал, да ещё так разволновался?

– Но ведь это наследие наших предков!

– И что с того? Вон на Земле целый пантеон нашелся – что-то ты не рвался туда, когда несколько лет без дела бултыхался.

– Просто в тот момент там было слишком людно, – объяснил Шерр. – А мне не хотелось светиться. Но слушай, Василий, всё же ты очень приземлённый человек.

– Какой уж есть, – пожал широченными плечами адмирал, ничуть не обидевшись на «приземлённого». – Я просто считаю, что нечего танцевать над развалинами, если там нет для нас ничего интересного. Кстати, а как ты определил, что это не просто реликт времён Первой империи, а именно секретная база?

– Есть признаки, – туманно ответил доктор и многозначительно поднял указательный палец. – Когда-то я интересовался этим вопросом, поэтому знаю чуть больше других.

Ковалёв пожал плечами – он знал привычку Шерра делать из любой мухи слона и с чувством собственной исключительности вещать по поводу и без. Оставив реплику собеседника без внимания, он секунду помолчал, а потом задумчиво сказал:

– Ты знаешь, док, а я ведь имею на эту планету кое-какие виды.

– Какие? – с интересом поднял голову от кружки с чаем Шерр.

– Думаю, здесь стоит разместить базу. В смысле нашу базу, уж больно хороша планетка, чтобы её бросать. Это место будет только для нас, в смысле не для всех имперцев и не для всех землян, а для тех, кто рискнул и ушёл с нами тогда в космос, для первых… Я, наверное, говорю сумбурно, но думаю, раз уж судьба выбрала нас, должно быть как можно больше того, что будет нас и наших потомков отличать от всех остальных. Это чувство элитарности не даст нам и нашим потомкам забыть о своём долге перед империей.

– Как бы наоборот не получилось. – Шерр в сомнении покачал головой. – Ну да ладно, может, ты и прав, надо будет обдумать на досуге. А пока давай-ка поспи – скоро прибудут наши злейшие друзья. Хорош ты будешь, если опять вымотаешься до боя.

– А, плевать, – махнул рукой адмирал, – справлюсь. На худой конец таблеток нажрусь. Но ты подумай, подумай. Мне кажется, надо создавать нечто вроде древнего рыцарского ордена, задачей которого будет всемерно заботиться о том, чтобы наши потомки опять не уничтожили то, что мы создаём. И все мы сейчас – прямые кандидаты на то, чтобы стать ядром этого ордена. Иначе, сам знаешь, история будет повторяться раз за разом.

– Я понял, что ты имеешь в виду, – кивнул Шерр. – Знаешь, стоит обдумать эту мысль, когда соберёмся нашим первым экипажем. Всё равно если создавать что-то, то у руля должны остаться мы же, а не то даже самое хорошее и нужное дело быстро захиреет просто из-за того, что постепенно потеряет цель, для которой создавалось. А теперь всё равно давай-ка иди отдыхай. Это я тебе не как врач приказываю, а как друг советую.

– Спасибо. Ты лучше скажи мне, а такие планеты, ну, которые Передового рубежа, ведь наверняка есть ещё. Можно их отыскать?

– Не знаю. – Шерр задумчиво посмотрел в свой чай, словно пытаясь найти на невидимом под слоем ароматной тёмно-коричневой жидкости дне кружки ответы на все вопросы мироздания. – Их ведь не нашли, когда существовала моя империя, так что…

– Вопрос не в том, нашли или не нашли. Вопрос – искали или не искали, а если искали, то насколько серьёзно. Сильно подозреваю, что, когда об их существовании вспомнили, они Второй империи были не так уж и нужны. Поэтому если и искали, то вряд ли очень уж интенсивно, зато теперь имеется шанс, и неплохой.

– Шанс? – Доктор печально улыбнулся и вздохнул. – Не смеши, на этих развалинах мы не получим никакой информации о том, где могут быть остальные базы.

– Сама база, – наставительно поднял палец Ковалёв, – уже информация. Ты мне головой-то не мотай – ты мозгой пошевели. Где был центр Первой империи – известно. Где находится планета – тоже. Тапереча замеряем расстояние, обводим сферу, даём плюс-минус – и вуаля! Конечно, придётся обследовать массу планет, работа адова, но всё же их количество конечно. Вряд ли шансы велики, но обнаружим одну базу – найдём все, а там может быть очень много интересного. В нашем положении, сам знаешь, сгодиться может всё, а значит, и брать надо всё, что гвоздями к полу не приколочено. А что приколочено – отдирать и тоже брать.

Ошалевший от такой логики Шерр лишь крякнул. Ковалёв усмехнулся:

– Давай не тушуйся. Этот поиск тебе организовывать.

– Мне? Но…

– Не «но», а надо. Ты у нас волею случая оказался лучшим специалистом по Первой империи – тебе и карты в руки.

Шерр лишь вздохнул да головой покрутил, словно ему воротник жал, но возражать даже не попытался. Оно и понятно. Во-первых, доктор прекрасно знал, что от адмирала так просто не отделаешься, а во-вторых, Ковалёв видел, что его захватила эта идея. Ну и ладненько, ну и здорово. Теперь Шерр будет заниматься делом и не только перестанет под ногами путаться, но и вновь начнёт себя нужным чувствовать. А то ведь в последнее время он вообще как-то не удел, и видно, что это его тяготит. Это уже непорядок, поскольку создаёт нездоровый моральный климат, так что пускай работает. Нароет что-нибудь – будет замечательно, ну а не нароет… Всё равно кучу систем хоть поверхностно, да исследует, какую-то информацию соберёт, а она лишней никогда не бывает. Ещё потом планету можно его именем назвать – если честно, Шерр уже тем, что запустил процесс реанимации империи, заслужил намного больше. Ладно, главное, чтобы дозрел сам, поэтому давить не надо. Через пару-тройку дней наверняка придёт, и вот тогда уже будет деловой разговор, ну а пока лучше немного подождать, чем потом год уламывать.

Шерр ещё раз посоветовал адмиралу поспать и ушёл к себе. Наверняка уж он-то будет не спать, а обдумывать и обсасывать со всех сторон предложение адмирала. Ну и флаг ему в руки, а адмиралам всё же отдыхать стоит, поэтому, пожелав самому себе спокойной ночи, высокий чин удалился в спальню.

Выспаться Ковалёв к прибытию первого корабля ти'тали не успел, но всё же пару часов отдохнул и вывел свои корабли к точке рандеву с хоботными. В тот замечательный день история этой беспокойной расы пришла, как и следовало ожидать, к своему логическому завершению, и после того, как был расстрелян их последний корабль, имперская эскадра наконец-то вернулась на базу. Как по привычке уже говорили Ковалёв со товарищи, они возвращались домой.