Глава 4
Ну, что скажете? – мрачно спросил адмирал, бросая на стол распухшую от бумаг папку, в которой была краткая история ти'тали, адеров, а также их взаимоотношений с другими расами, составленная на основании допросов пленных и вскрытых наконец компьютеров их корабля. Выжимка, которая давала полную ясность картины. Плод тяжкого недельного труда специалистов – и Ланцета, и штабных аналитиков, и хакеров, которые пищали от восторга, добравшись до вражеской электроники. Товарищи Ковалёва вполне разделяли его эмоции – как-никак у них были точно такие же папочки.
– А что тут говорить? – пожал плечами Шурманов. – Эти твари не оставят нас в покое. Что за скотский народ… Похоже, тут или мы, или они – третьего не дано.
– Согласен. – Шерр медленно кивнул. – Если мы хотим восстановить империю, надо обезопасить тылы. Сейчас у нас для этого есть и силы, и средства.
– Планетарные бомбы – это хорошо, – усмехнулся присутствующий здесь же Синицын.
Сотников, необычно молчаливый, лишь тоже кивнул, соглашаясь. Остальные присутствующие, а здесь были все старшие офицеры эскадры, сдержанно поддержали их. Никак не отреагировала только Дайяна. Ковалёв тяжело поднялся и подвел итог:
– Ну, тогда готовимся к походу. Кто примет участие, сообщу позднее, после составления штабом детального плана операции, но профилактику, пока есть возможность, провести всем. Давайте, что у нас там ещё на сегодня?
Когда совещание закончилось, остались узким кругом. И вот тут Дайяна внезапно спросила:
– Вы планируете их полное уничтожение?
– А ты видишь другие варианты? – удивлённо поднял брови адмирал. – Мы их не трогали, они сами начали вторжение, причём не в первый раз уже. К чему нам лишние сложности?
– Но там могут быть дети…
– Наверняка есть, – откликнулся сидящий в углу Шурманов. Он только что влил в себя две кружки чаю, и было видно, что ему теперь жарко: на свекольно-красном лице выступили мелкие бисеринки пота. – Вот поэтому и надо бить сейчас, пока они не сообразили, что к чему, и не начали эвакуацию. Накроем всех разом – и делу конец.
Дайяна хотела что-то возразить, но Ковалёв опередил её:
– Доброта к чужим детям может плохо отразиться на будущем наших. Нет уж, не мы начали эту драку, но всякой мрази атаковать наши планеты я больше не позволю.
Шерр согласно кивнул. Оставшись без поддержки, Дайяна надулась, потом фыркнула и вышла.
– Что это с ней? – удивился Шурманов.
– Женщина… – развёл руками Ковалёв. – Что с них взять?
– Да уж, где женщина, а где логика…
– Не о том думаете, – вмешался Шерр. – Вы лучше прикиньте, как мы сможем объять необъятное.
– В смысле? – Земляне повернулись к доктору. – Ты давай о высоком не очень-то, выражайся попроще, и люди к тебе потянутся.
– Да я в прямом смысле. У нас сейчас прямо как в начале пути – четыре боеспособных линейных корабля. У «Искателя» разворочен борт, «Инквизитору» повредили маршевый двигатель. Их обоих на ремонт отправлять, а не в поход.
– Ничего, – махнул рукой Шурманов. – Авианосцы и мониторы не пострадали, а при штурме планет они едва ли не важнее линкоров. Плюс с Зеты эскадра в полной готовности, их корабли только слегка поцарапало, да крейсеры-эсминцы. Справимся.
– Он прав, – задумчиво ответил Ковалёв. – У наших хоботастых друзей сейчас восемнадцать планет, а от лоханок местного производства даже после модернизации в таком походе будет проблем не меньше, чем пользы. Да и радиус действия у них маловат, придётся тащить с собой корабли обеспечения, подстраиваться под их скорость, да ещё и бункероваться по дороге. За это время там не только успеют свои корабли подлатать, но и организовать эвакуацию. Гадай потом, где и когда они снова всплывут. А без этих кораблей сил, чтобы атаковать все их планеты разом, у нас просто нет. Адеры – неплохие бойцы, в этот раз они побежали только потому, что испугались их хозяева, но если они упрутся, то нам придётся думать уже не о победе, а о том, как бы ноги унести.
Несколько секунд царила тишина, а потом Шурманов, хлопнув себя по колену, рассмеялся:
– А почему мы должны воевать?..
Четыре дня спустя на одной из окраинных планет состоялась встреча, которая впоследствии серьёзно изменила баланс сил во всём регионе. Со стороны империи в ней принимал участие адмирал Ковалёв. Его собеседниками были представитель галланов, старый знакомый Ковалёва, больше похожий на богомола. Адмирал поприветствовал его, как старого знакомого, тот в ответ деликатно сложил пилообразные конечности в жесте приветствия и уважения; шиис – высокий и мощный, похожий на разжиревшего до безобразия кота; опел – сухощавое земноводное, напоминающее адеров, только крупнее и изящнее; крастол – трёхметровое медведеподобное создание, флегматичное на вид, но готовое в любой момент взорваться стремительным действием… Держались все они крайне настороженно, не зная, что ждать от традиционно непредсказуемых людей, и, хотя внешне это было не видно, напряжение прямо витало в воздухе. Спокойнее других был старый галлан – он уже имел дело с имперцами и составил о них определённое представление. Больше всех, судя по дёргающемуся хвосту, нервничал опел, – он, наверное, опасался того, что его внешнее сходство с адерами может сыграть с ним злую шутку, вольно или невольно настроив человека против его расы.
Внимательно оглядев собравшихся, Ковалёв широко улыбнулся:
– Я рад приветствовать вас, уважаемые союзники…
Дальнейшая короткая и эмоциональная речь адмирала в двух словах могла быть сведена к простой мысли: все собравшиеся доказали верность союзническому долгу, выступив совместно с людьми против сильного врага, и потому им делается предложение, от которого отказаться, разумеется, можно, но невыгодно.
Короче говоря, Ковалёв предлагал совместный удар по планетам адеров. Причём удар незамедлительный, пока ещё эскадры собравшихся здесь не расползлись по домам, а сами адеры и их хозяева, разумеется, не успели собрать вместе и привести в порядок свои разбитые силы. Люди, конечно, справятся и сами, но им эти планеты не нужны, так что будет удар на уничтожение, после которого планеты превратятся в пепелище. А зачем пропадать добру, если им можно поделиться с верными союзниками? При этом люди не претендуют ни на что, кроме тех трофеев, что связаны с наукой и техникой противника, и готовы всё остальное передать тем, кто пойдёт непосредственно на штурм. А этого самого всего остального должно быть немало.
Никто из собравшихся лохом не был, наверняка все понимали простой как день контекст. Империя не хочет терять своих людей и предпочтет воевать не только своими, но и чужими руками. Заполучить технологии, возможно превосходящие те, что у собравшихся были на данный момент, люди никому не дадут. Однако на завоёванных планетах и впрямь можно было получить немало ценного, и в первую очередь это были сами планеты. По четыре-пять планет со вполне готовой к использованию развитой инфраструктурой – хороший кусок, ради которого стоило рискнуть. Неосвоенных планет, годных для жизни, в этом районе космоса было мало. Точнее, их вообще почти не осталось, а исследовать более далёкие звёздные системы оказывалось непростительно дорого и вдобавок опасно – неизвестно, на что там можно нарваться. Оставалось или ограничивать рождаемость, или задыхаться от перенаселения, или воевать друг с другом. Сейчас предлагалось реализовать именно последний вариант, к тому же без лишнего риска. Тем более что задача была не такой уж и сложной – объединённый флот четырёх цивилизаций если и не превосходил собранный адерами, то, во всяком случае, как минимум не уступал ему. Если же добавить ударные силы империи, превосходство становилось подавляющим.
Был один нюанс, не менее важный. Адеры всех, что называется, достали. Достали тем, что постоянно лезли в чужие дела, угрожающе нависали над соседями, ссорили всех между собой и при этом всегда извлекали выгоду. В этом смысле люди, куда более грозные, но при этом достаточно прямые и честные противники, выглядели гораздо предпочтительнее как союзники. С ними, в конце концов, можно было вести торговые сделки, не боясь, что у тебя под шумок, с помощью хитрой закорючки в контракте, отберут потом не только подштанники, но и родную планету заодно. Люди готовы были применять силу для отстаивания своих интересов, однако именно силу, а не коварство. Так что участь адеров была в тот момент решена. А ти'тали… Да кому до них дело, особенно учитывая, что фактически эти две цивилизации являлись одной.
Правда, оставался ещё один вопрос. Очень важный, абсолютно всех волнующий – сдержат ли люди своё обещание. В смысле не скажут ли они своим союзникам после того, как те намотают адеров на гусеницы: «А не пойдёте ли вы, господа, с этих планет куда подальше?» С учётом разницы в уровне технического развития и наличия у людей готовых к бою линейных кораблей имперского образца такое предположение выглядело, с их точки зрения, вполне обоснованным и, более того, весьма вероятным. Ковалёв вздохнул, сделал обиженную мину (ну мало ли, вдруг кто-то из его собеседников разбирается в человеческой мимике) и предложил галлану пояснить, чем заканчиваются союзы с империей.
Богомол не стал мяться и рассказал о том, что произошло не в таком и далёком прошлом, как его цивилизацию пытались подставить кар-таанны и чем всё закончилось. Надо сказать, это произвело на собравшихся определённое впечатление, и дальнейший разговор строился уже исключительно конструктивно. Все, кто присутствовал при разговоре, имели право говорить от лица своего народа, а значит, могли сразу сказать, согласны они или нет. Согласились все, но выдвинутые условия… Короче, они начали делить шкуру неубитого медведя с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем это любили делать соплеменники Ковалёва. И спор вышел жарким – очень уж всем хотелось отхватить от приговорённой к уничтожению цивилизации кусок побольше да пожирнее.
Ковалёв наблюдал за громкими и жаркими, грозившими в любой момент перейти в побоище дебатами минут пять. Потом сообразил, что спорщики могут увлечённо размахивать конечностями ещё долго. Хотя, конечно, смотреть на это было интересно. Богомол в такт словам взмахивал своими пилообразными лапками так, что удивительно было, как он ещё никого не зашиб или не зарубил. Тонкий длинный хвост опела хлестал в стороны не хуже хлыста, и его собеседникам периодически приходилось уворачиваться, чтобы не получить по ногам. Кто-то и получил даже, а потом громко и заразительно ругался. Шиис выгибал (точнее, выгибала – это была женская особь) спину и шипел, как самый настоящий кот, что при его габаритах выглядело по меньшей мере смешно, а крастол периодически поднимался из кресла и поводил широченными плечами, подавляя собравшихся габаритами и остужая их пыл. В общем, спор разгорелся не на шутку.
Насколько мог понять Ковалёв, эти умники могли утопить любое дело в болтовне, просто не сойдясь по одному пункту. Послушав и понаблюдав ещё немного, он решил, что пускать этот процесс на самотёк дальше не стоит. Надо дело делать, организовываться до того, как адеры всерьёз приготовятся к обороне, а то и, поднакопив силёнок, снова перейдут в наступление. Судя же по увлечённому виду спорщиков, они готовы были продолжать процесс обсуждения до бесконечности.
Плюнув на условности, Ковалёв попытался вмешаться. Ага, щ-щас, его просто не услышали. Прошло всего несколько минут, а высокие договаривающиеся стороны уже совсем по-человечески хватали друг друга за грудки, не обращая внимания ни на разницу в росте и физических кондициях, ни на высокое положение конфликтующих. Вот он, дележ сокровищ во всей его красе, причём ещё до того, как эти сокровища добыты. Классика, можно сказать, жанра.
Пришлось плюнуть на условности вторично и с чувством врезать кулаком по столу. Вот тут их, конечно, проняло – со злости Ковалёв неосознанно перешёл в боевой режим, и в результате сверхпрочные ножки стола, которые теоретически должны были выдержать нагрузку минимум в полтонны, с треском разъехались в стороны. Тяжёлая столешница рухнула на пол, драматически зазвенев, и этот звук, похоже, разом привёл всех присутствующих в чувство. Во всяком случае, споры на повышенных тонах прекратились, и народ согласился с предложением сделать небольшой, но крайне важный перерыв. Часов этак на …дцать.
Пока новоявленные союзники остывали, Ковалёв, запершись с Дайяной в своём кабинете, лихорадочно прикидывал варианты, как всех оставить довольными и никого не спровоцировать на конфликт. Чем занимались в это время его недавние собеседники, он поинтересовался уже позже. Они, как оказалось, отправились по своим миссиям для приёма пищи, чтобы не шокировать местный провинциальный народ разницей во вкусах. Галланы, к примеру, лопали свой обед живьём, крастолы ели почти так же, как люди, только еда была приготовлена из насекомых, а у опелов приём пищи был целым ритуалом, включающим не менее полусотни столовых приборов. Некоторые из них, кстати, были настолько интересны, что у Ланцета, в своё время вычитавшего про них, даже появилась идея приспособить многое к своей профессиональной деятельности. Во всяком случае, подходили они для допроса идеально, да и выглядели соответственно. На этом фоне шиисы, лопающие банальное сырое мясо, выглядели простыми и безобидными.
Кстати, разные гастрономические пристрастия порой тоже служили поводом для конфликтов. Так, между галланами и крастолами в своё время произошла довольно серьёзная война. Причиной же для неё послужил обед в честь первого контакта, данный крастолами. Ну, им простительно, они в тот момент вообще только-только в космос вышли, а галланы, которые летали между звёзд немногим дольше их, восприняли то, что крастолы при них едят насекомых, как форму оскорбления и угрозы. Хорошо ещё, что эта война кончилась практически полным взаимным уничтожением военных флотов, которые у обеих сторон на тот момент были неприлично маленькими. В результате вояки сели за стол переговоров, но неприятный осадок ещё долго мешал отношениям соседей. Прочный мир между ними установился только после того, как они вынуждены были выступить в качестве союзников, отражая агрессию баан-ну, очень неприятной и внешне, и по образу мыслей расы гигантских разумных слизней. Сейчас от баанну остались только руины на некоторых планетах, но тогда они были весьма грозным противником, успевшим изрядно попортить кровь многим соседям. Кстати, их образ питания был отнюдь не лучше – баан-ну неторопливо и обстоятельно наползали на любую органику и медленно её переваривали, причём в пищу им годилось что угодно – от мяса до гнилой древесины. Основным условием было – чтобы пища не сопротивлялась, а мясо считалось у них за деликатес, особенно свежее. В смысле свежайшее. Поэтому в плен к ним попасть было страшнее, чем к галланам, – баанну переваривали обездвиженных пленников по нескольку суток, и жертва при этом оставалась живой практически до последней минуты.
Так что народ разбежался двигать челюстями, процесс этот затянулся, и второй раунд переговоров начался уже на следующий день. Честно говоря, Ковалёв надеялся, что за это время его собеседники успеют многое обдумать и дальнейшее обсуждение проблемы найдёт себе более конструктивное русло. Увы, его надеждам не суждено было оправдаться – разговор начался с того, на чем он закончился накануне. Разве что в драку пока никто не лез – видимо, не набрали ещё требуемого для этого градуса. Однако адмирал пятой точкой чувствовал, что это только вопрос времени. Поговорят-поговорят – и снова бодаться полезут, бараны, а дело стоять будет.
В общем, адмиралу пришлось в третий раз наплевать на приличия, напомнить всем, что он пока что ВРИО руководителя сильнейшей из держав, и рявкнуть на собравшихся так, что стёкла задрожали. Ну а потом он выложил из принесённого с собой портфеля план делёжки вражеского государства, над которым просидел полночи, и объявил, что решение окончательное, обжалованию не подлежит, обсуждению – тоже, и если кто-то не согласен, то он, адмирал Ковалёв, этому кому-то не завидует. Да и вообще, восемнадцать на три или даже на два делится лучше, чем на четыре.
Намёк, данный в форме ультиматума, был понят собравшимися правильно, и дальше разговор шёл уже о вещах ближайшей необходимости – какие силы может выделить каждый из собравшихся, куда, когда и сколько кораблей посылать да как удобнее будет организовывать между ними взаимодействие. Словом, нормальный деловой разговор, тем более что выбирать командующего не требовалось – это место, как обладатель сильнейшего флота, адмирал узурпировал за собой, и никаких возражений его решение не вызвало. А раз пошли такие расклады, то и согласования можно было свести к банальной постановке задач и сроков их выполнения. Вряд ли это нравилось союзникам, но и аргументированно возражать им было не с чего. Как следствие, второй день переговоров стал и последним – уже через несколько часов все отправились к своим флотам, чтобы двинуть их к точке рандеву.
Уже перед отлётом галлан спросил у Ковалёва, почему он выбрал для ведения дел именно их. Ведь имелись вроде бы и более сильные, и притом более лояльные соседи. Адмирал на секунду замялся, но ответил честно:
– Видите ли, в чём дело. Есть более сильные, есть более лояльные, но, когда пришла беда, на помощь поспешили именно вы. Других там не было. Может, они были слишком далеко и не успели, может, даже и не знали о происходящем. Я не хочу гадать, мне это и неинтересно, но ваша четвёрка оказалась там, где надо, и, так или иначе, помогла. У вас могли быть абсолютно корыстные мотивы, вы могли поступить так потому, что боялись нас больше, чем наших врагов, – это сейчас не важно. Важно то, что вы это сделали, а раз так, то и дело я намерен иметь с вами.
Галлан совсем по-человечески склонил голову в знак того, что понимает и принимает аргументы собеседника. Потом он развернулся и быстрым шагом направился к прибывшему за ним челноку. Глядя ему вслед, Ковалёв подумал на миг, что зря разоткровенничался, а потом плюнул и решил: что сделано – то сделано, и теперь надо просто жить дальше.
А вообще, бардачное получилось совещание. Ещё одно доказательство того, что бардак присущ не только людям и свойство это даже не межнационального, а межпланетного и межрасового масштаба. Вот первая встреча Ковалёва с кораблями ти'тали почему произошла? Да потому, что на кораблях, идущих основывать очередную базу ти'тали, на сей раз в самом центре человеческих владений, ни сном ни духом не знали, что диктатор уничтожен и заправляют в тех местах уже совсем другие люди. Те, кто отвечал за военную часть операции, знали, а те, кто базами занимался, – не знали. Ну, не сообщил им никто, забыли в суматохе. Так что бардак – он везде бардак, никуда от него не денешься. Главное, чтобы в походе его было поменьше.