Глава 7

Всю неделю лили дожди, только сегодня прояснилось. За это время удалось прибавить только одно новое заклинание — сторожевую или сигнальную сеть. Наиболее любопытной там оказалась руна-сигнализатор, она в плетении превращалась в своеобразный модуль-радар и сигнализировала магу о движениях в пределах сети всех живых существ массой более десяти килограммов, с указанием направления. Реагировала сеть на чужую ауру, поэтому мы и не заметили разбойников на дороге: маг прикрыл всех маскировкой, а амулет Рон заметил поздно. И еще ей можно было управлять, исключая определенные объекты, например своих спутников. Сигнал от модуля ощущался в виде щекотки и чувства направления и дальности. С опытом можно было научиться различать конкретных людей и заряженности их магией. Да, в сети отсутствовал ограничитель, поэтому теоретически можно было бы раскидывать до бесконечности, но свыше двухсот метров сильно снижалась эффективность и резко повышалась энергоемкость.

Воздушный амулет мне удалось зарядить. Долго искали руну-ключ, нашли, и я потихоньку залил в артефакт голубую ману. В кристалле засветилось голубое плетение. Испытали — первый уровень держит, а второй не рискнули проверять. Амулет я повесил себе на шею. Предлагал Рону, все-таки его трофей, но тот отказался.

В основном оттачивал освоенные плетения и научился сохранять их «свернутыми» в ауре. Скорость создания все равно оставалась практически ученической, но учитель подслащивал пилюлю: «Как у хорошего ученика!»

И в простом бою тоже были успехи. Научился-таки ускоряться, как Рон, стал меньше тупить, начал выигрывать одну схватку из пяти. Так что неделя выдалась насыщенная, и, наконец, в первый солнечный день, ближе к вечеру мы оба почувствовали приближение двух всадников. Рон сразу узнал в одном из них Агну. Конечно, бросили занятия и на всякий случай залегли в засаде в заранее выбранных местах. Это действительно оказалась Агна со спутником. Сопровождающего, похоже, мой учитель узнал, судя по скривившейся роже, и поднялся встречать гостей. Мне же показал знаком остаться на месте и последить за дорогой.

Агна сразу подскакала к нему. Он помог ей спешиться, и они крепко обнялись. Следом подъехал и мужчина, лет сорока на вид. Одет он был со вкусом в явно новую дорожную одежду. Бородка аккуратно подстрижена, на бедре богато украшенная сабля, на поясе нож в вычурных ножнах, конь нагружен дополнительной поклажей. Сопровождающий спешился и поздоровался с Роном. В лагерь все пошли пешком. Пройдя мимо меня, не обратили внимания. Надеюсь, не засекли. Я полежал еще с полчаса и, никого не заметив и не почувствовав, подобрался к нашему лагерю. Очень хотелось остаться как можно дольше незамеченным для незнакомца. Жаль, ауру скрывать не научился, вдруг у него амулет. То, что не маг — видно.

«Во дворе» разбирали поклажу. Агна с Роном перекидывались словами: «Как съездила? Хватило ли денег? Были ли проблемы?» Спрашивал с явным беспокойством. Все хорошо, без всяких проблем, всего хватило. Купила свежих продуктов, лук со стрелами. В это время на них удивленно посмотрел гость. Я решил не выходить, пока не позовут. Вскоре Агна подсуетилась, и от костра запахло такими вкусностями и вином, что аж челюсти свело и слюна буквально побежала по подбородку. Рон сжалился и позвал меня:

— Выходи уж, Егор, а то съедим и выпьем все без тебя.

У незнакомца глаза на лоб полезли. Рон довольно улыбнулся. Я проскользнул сквозь кусты и кивнул гостю, прижав правую руку к сердцу — эгнорский аналог рукопожатия. Он повторил то же самое, от неожиданности сидя, что являлось явным неуважением, но я не обратил на это внимания.

— Знакомитесь, — явно наслаждаясь произведенным впечатлением, сказал Рон. — Гранд, купец из города Верного, герцогства Бармат, а этот симпатичный молодой человек — мой ученик Егор ор’Кравес с Южных гор, ближе к морю.

И уже специально для меня:

— Уже две недели. Познакомились в трактире «Хромая лошадь» на Шелтонском тракте. Грезил руинами, и тут как раз я с Вангой.

— Гром, да я сам могу рассказать, не маленький, — подыграл я, — и вообще, зачем все это рассказывать любезному Гранду, ему совсем неинтересно, — произнес с наигранной обидой на Рона и сел на расстеленные циновки.

Красиво зажили! И мы приступили к трапезе.

Вино было просто замечательное, хоть я и не специалист, но приходилось изображать знатока, все-таки южанин! И вино из тех мест, ангурское. Это королевство, тоже в районе Южных гор.

Рон с Грандом неторопливо беседовали. По их разговору можно было догадаться, что они старые приятели. Лет десять назад плотно сотрудничали на коммерческой почве. Все как обычно, охотники — артефакты, купец — деньги плюс делился прибылью из удачных сделок с этими амулетами. Частенько прибыль обмывали вместе.

Уже насытившись и просто попивая вино, отдыхали. Мы с Агной разговорились о поездке, которая прошла на удивление гладко. Рассказала, правда, что купец промурыжил ее два дня у себя дома, по делам куда-то мотался, а потом решил ехать сам, переговорить с Лисом ему оказалось необходимо, и, как Рон и предупреждал, она согласилась. А тем временем знакомые разговаривали между собой, вспоминая прошедшие дни.

— Помнишь Лайну?

— Оставь, Гранд, — ответил Лис, — никого я не помню, столько лет прошло, — сказал, покосившись на Агну.

— Лайну, дочь моего компаньона, — то ли не заметил, то ли специально не обратил внимания на взгляд Рона Гранд. — Как я тогда на тебя злился! Как же, знаменитый охотник, а я всего лишь купец! А я же моложе тебя и в то время вообще отказов не знал.

— Да ладно тебе, молодая была, начиталась всякой чуши да наслушалась историй, вот и взыграла романтика, — всерьез нахмурившись, ответил Рон. — Не помню я.

Агна, сидевшая рядом, с преувеличенным наслаждением стала потягивать вино, не глядя ни на кого, но, видимо, напряглась и повнимательней прислушалась к беседе.

— Учитель, ты обещал мне про руины рассказать, только правду. А то устроили ромашку, помню — не помню.

Все удивленно повернулись ко мне, а Гранд еще и с изумлением, мол, что за наглый ученик?

— Какая ромашка? — первой опомнилась Агна.

— Да девушки у нас гадают, лепестки отрывают, любит — не любит. Какой останется, значит, это и нагадала.

Через мгновение все рассмеялись.

— Ну, слушай. Например, ближайшие отсюда руины, Лунсорские. Лунсор — первый охотник, который оттуда вынес рутиний, это лучший накопитель маны, и вообще самый выгодный продукт, который предпочитают выносить. Хорошо известно, для чего он нужен и что с ним делать, а как накопитель непревзойден. Сейчас килограмм тысяч пять — десять стоит, — Гранд в подтверждение кивнул, — есть и другие более дорогие амулеты, но попадаются реже, есть и дешевле. Сейчас не об этом, об опасностях.

Во-первых, вокруг этих руин зона «смерти», пустыня, где ничего не растет и не живет, кроме измененных животных. Чем они питаются постоянно — неизвестно, но людей едят с удовольствием. Это и волки, и кошки, и даже бывшие травоядные коровы и другие животные. Везде разные. А перед пустыней часто лес с обычными, но очень агрессивными зверями, и их там масса.

Во-вторых, сами развалины. Целый городок руин. Выше второго этажа ничего не сохранилось. В городе обитают магические твари, весьма опасные, хорошо, что не очень умные. Встречаются ловушки в зданиях. Основное богатство осталось в подвалах, вот там точно ловушки и стражники. Это особая категория: вполне человекообразного вида, с холодным оружием, и самым различным, от молотов до кинжалов. Владеют магией. Умнее тварей, но не хитрые, поэтому их все-таки можно обхитрить или даже победить. Дальше нужно найти и вынести. Тонкостей очень много, и на словах не объяснишь. Пойдем — увидишь. А те басни, которые в народе ходят, — не верь.

— Да я уже понял. А черные?

— Приходят точно за тем же, за чем и мы, и, говорят, там жертвы выгодно приносить, но это слухи. И местные черные в наших руинах, и из-за гор появляются. Миром никогда не расходились, если столкнемся, но старались отступить заранее. Чаще они, потому что наша территория, но один раз и мы тремя пятерками отступили, когда их отряд в три десятка вовремя заметили.

Внезапно Рона перебил купец:

— Вот, Лис, наконец, мы и подошли к тому, зачем я лично к тебе приехал. Гадаешь небось? — Рон серьезно кивнул. — Думал, наверное, человека своего пошлю? А у меня к тебе дело.

Он замолчал и пригубил вино, посмотрев на Рона, затем продолжил:

— Я перехватил заказ на сто кило рутиния и, самое главное, знаю, где его взять. — Опять замолчал. Мы все не проронили ни слова тоже.

— Стефорское графство тебе о чем-нибудь говорит?

— Это другой конец света на побережье океана, почти пустыня.

— Вот поэтому там есть почти необследованные руины, а ты же знаешь, в таких вот пустынных и находят самое ценное. Тебе говорит о чем-нибудь имя Анвар Нитану?

— Нет, — ответил Рон.

— Охотник. Он побывал там и вернулся один из всего отряда. Выжил чудом, но не в руинах, а в пустыне.

Так вот, продал мне около кило того рутиния и рассказал, по старой памяти, что там целый склад. Центнер — это малая доля того, что там есть. Куча барельефов и, возможно, кристаллы иллюзий, а мне помнится, ты этим особо интересовался. — И замолчал в очередной раз.

Рон пристально уставился на купца.

— Там нужны пятерки две минимум, да и вообще, я завязал с охотой.

— И ученика взял? — вопросительно поднял бровь Гранд.

— Ну, — замешкался учитель, — не совсем, конечно, да и жалко стало парня.

— Вот и я так подумал, как его увидел, — я хмыкнул, — две пятерки почти собрал, не хватает только двоих бойцов. Из них пять магов. Одного точно знаешь, Варнуса. Телепорт и все снаряжение беру на себя. Смотри, я не уговариваю.

Внутри меня все ликовало. Руины! Наконец-то! Что там за древние такие. Я с надеждой смотрел на Рона.

— Мне надо подумать. Давай размещаться на ночь.

И действительно, пока мы неторопливо беседовали, солнце почти коснулось горизонта.

Начали размещать коней и хлопотали насчет ночлега. Гость активно помогал, не впервой путешествует. Перед самым отходом ко сну Рон отвел меня в сторонку.

— Ты уже понял, что предложение очень заманчивое, и настроен, как я по твоему лицу вижу, за поход?

— Я?! Да всеми руками за! Хоть завтра! Когда бы мы еще выбрались, а тут такая возможность! Да хоть мир посмотреть, а то я же ничего не видел. А древние… знаешь, как охота поскорее самому все увидеть. Соглашайся, Рон.

Он хмурился и не смотрел на меня.

— Понимаешь, ты еще не готов. Я хотел сходить с тобой сначала в Лунсорские, да и друга подождать надо… и вообще… Агна. Я обещал, но то путешествие опасное будет, тем более пустыня.

— Ну ты даешь! Обещал он. Со мной-то все равно пришлось бы идти. Агна поймет, я уверен. Думаешь, ей радостно будет смотреть на твою кислую физиономию? Я же вижу, ты хочешь. И потом, какие планы на мою жизнь ты строил? А тут такая возможность мне легализоваться. Наконец среди людей заживу, найду себя в этом мире. Стану охотником! В себе разберусь, в древних. Надо, в конце концов, и жить начинать.

— Легализоваться? А, понятно. Ты прав. С Агной ночью поговорю. Думаю, она согласится, тем более нас, видимо, особо и не ищут, а то бы Гранд обязательно это выяснил, прежде чем деньги занимать. И ты опять прав, мне очень интересно! Демоны с рутинием, хотя деньги никогда не помешают, но пустынные руины! Ты не представляешь, что там может быть! Хорошо, завтра едем. Ночью ты будешь в пещере один с купцом, смотри не проболтайся о себе и об Агне.

— Да что я, маленький! И тебя понимаю и завидую. Эх, господи, где же мне взять подругу!

Рон похлопал меня по плечу:

— Не спеши расставаться с невинностью, какие твои годы! И не говори «господи». У нас поминают Спасителя и «господом» его не называют, он не господин, а Бог. Служители утверждают, что он самый лучший и могущественный, но не единственный, и мы ему не рабы, а почитатели. Привыкай.

Мы разошлись. Я в пещеру, а он остался на улице, тем более Агна привезла легкие теплые одеяла.

На удивление Гранд ни о чем меня не расспрашивал, просто пожелали друг другу покойной ночи и легли спать. Я был возбужден предстоящим путешествием и уснул с трудом.

Снились непонятные яркие сны, как кино. Видел странный футуристический город с небоскребами, летающими машинами, толпами ярко одетых людей внизу, даже как бы сидел в одной из них, и не один. О чем-то разговаривали, по-моему о магии. Мой собеседник утверждал, что «выпустили черта из бутылки», я не соглашался. Тут меня разбудил Рон, и я позабыл все слова, что были во сне. Мгновенно вспомнил, что сегодня едем в руины, и в приподнятом настроении встал. Вкусно позавтракали, не торопясь собрались, я переоделся в привезенную мне одежду, и в путь. Одна Агна была грустная.

— Сбор всех охотников назначен на двадцать шестое августа, это через три дня, — говорил Гранд, — в Шелмиусе, в пансионе «Гвоздика», это моих родственников заведение, очень приличное. Знакомитесь, обговариваете что нужно, закупаем и телепортом в Симбал, ближайшее место к пустыне Гона. Вы выдвигаетесь, я жду в городе. Возвращаемся снова телепортом, если кто не захочет — остается. Расчет там же по обычной цене в зависимости от качества рутиния. Может, еще что найдете. Прибыль, за вычетом моих расходов, восемь к двум, как обычно. И долг заодно вернешь, а пока Ванга на эти пятьсот золотых в Шелмиусе поживет, ну или где ей удобней. Вы, сударыня, в Асмар, кажется, собираетесь?

— Да, уважаемый Гранд, туда и направлюсь, когда вас провожу. Сколько будете отсутствовать, Рон?

— Примерно месяц, так что возвращайся в Шелмиус к этому времени. А условия твои вполне приемлемые, Гранд. Напрягает с незнакомыми в руины лезть. Варнус хороший охотник, но я с ним в деле не был. Остальных вообще не знаю, а кто командир?

— Сами выясните, но все люди опытные, — купец махнул рукой, — проводником Анвар будет.

На следующее утро остановились в таверне «Все для путника» перекусить и накормить лошадей. Когда Гранд пошел во двор до ветру, Рон подошел к хозяину, попросил бумагу и написал записку Агнару с извинениями, пообещал все объяснить позже и что дело действительно было срочное.

— Не обидится? — спросила Агна. — От дел человека оторвали, и вообще, можно из Шелмиуса снова сообщение отправить, чтобы вовсе не выезжал.

— Обидится, конечно, но мы сами навестим его и все объясним. Да и Егору надо другие стихии осваивать. Так ведь, Егор? А из банка тоже сообщим, просто вдруг он уже выехал.

— Если настоящий друг, то простит, да и я, надеюсь, его удивлю.

Разговор свернули, как только увидели входящего со двора купца. После обеда были в Шелмиусе.

Город начинался постепенно. Сначала увеличилось число придорожных деревень и трактиров, потом появились каменные двух- и трехэтажные дома с металлической или каменной оградой, утопающие в садах. Стояли они далеко от тракта. Виллы состоятельных горожан, пояснил Рон, или загородные «дома отдыха». Вскоре появился и сам город, обнесенный каменной стеной. Высота стены примерно с десяток метров, на расстоянии полполета стрелы друг от друга стояли башни с бойницами. На гребне стены были зубцы, а стена тянулась далеко в обе стороны, охватывая город. Рва не было, но вырубленная зона без деревьев и даже кустов до полукилометра от стены была. Я как исторический фильм увидел, только с естественными красками и запахами. А пахло на дороге пылью, лошадиным потом и немного навозом.

Мы подъезжали к главным воротам. Сюда не допускались грузовые повозки, для них были специальные «черные» ворота, на южной и северной сторонах города. На въезде взимали въездную пошлину с всадников и пассажирских повозок. Пешком все заходили бесплатно. Даже конюшня стояла за городской стеной специально для тех, кто не хотел платить пошлину. Видимо, оставить лошадь в конюшне было дешевле. Скоро я в этом убедился. С нас взяли по серебрушке с коня.

— Ничего себе, — произнес Рон, — а что так дорого?

— Магистрат борется за чистоту улиц, — лениво ответил стражник, — граф знает и не возражает, можете жаловаться.

Под навесом, недалеко от маявшихся на жаре одетых в одинаковые кольчуги с нагрудников и в шлемах стражниками, сидел пожилой человек и, попивая дымящуюся чашку цурки, внимательно наблюдал за приезжими. Дежурный маг, чернокнижников высматривает и вообще как магическая поддержка стражи.

— Что, Лис, давненько здесь не бывал? — спросил Гранд.

— Да лет пятнадцать, наверное, если не больше.

— А ты, Егор?

— В первый раз здесь. Большой город.

— Большой. Графство Шелтон крупное, побольше моего герцогства, пожалуй. У него три мощных места Силы. Многие соседи пытались прибрать его к рукам, не вышло. Сейчас с местным графом все дружат. Он давно бы мог и герцогскую корону нацепить, но не хочет. Да и возня с бумагами в совете глав денег стоит, на одни взятки разоришься, несмотря на все богатство. — Купец явно с облегчением миновал пост и теперь разговорился. — Смотри, вон видишь башню? Магическая академия, государственная. Очень сильная. Сюда многие студенты стремятся попасть. Ты не желаешь? Могу поспособствовать.

— Я уже выбрал себе стезю. С детства охотниками грежу.

— Как хочешь. В центре города графский замок. Вот там стены так стены, и ров с водой, и донжон, и все в идеальном порядке. Граф серьезно относится к безопасности. И личная гильдия боевых магов есть, помимо армейских. И армия немаленькая, может себе позволить.

— Круто.

— Что?

— В смысле может позволить и позволяет и на других плюет.

— Не совсем плюет, он здравомыслящий человек, но себя сильнее уважает.

Мы ехали по району ремесленников. Откуда-то доносился звон кузнечного молота. Дома стояли каменные, в основном двухэтажные и пестрели вывесками портных, оружейников, сапожников и т. д. Ширина улицы, мощенной камнем, позволяла разъехаться двум повозкам. Нечистотами не пахло, и навоза на улице видно не было. Следили, однако. Наше ЖКХ отдыхает.

— А что, в городе бедняков нет совсем? — спросил я у Гранда.

— Бедняки есть, на северной и южной концах города целые районы вокруг рынков. Не советую там появляться, трущобы. А бродяг и попрошаек нет, отлавливают.

— А как же на базар ходить?

— Да не на самом базаре, конечно, а за складами. То ли у графа руки не доходят, то ли специально, чтоб стража тренировалась. Всегда удивлялся. Хотя по сравнению с Верным и даже Бармиусом здешние трущобы просто Белый город! — И сплюнул с досады, видимо, достали его дома воровские шайки.

Тем временем выехали в купеческую часть города. Дома здесь были солидней и ухоженней. Тоже висели вывески, но не пестрели, а ненавязчиво приглашали. Сразу видно, для состоятельных клиентов.

— Первый поворот налево, и мы в пансионе «Гвоздика» моего кузена Карбунда.

— Это сколько же там проживание стоит? — поинтересовался Рон, оглядываясь на окружающие особняки.

— Не переживай, забыл, что ли, кто там хозяин, я договорился, для нас большая скидка, — рассмеялся Гранд.

Через десять минут неторопливого шага мы въезжали в огороженный кованой оградой двор трехэтажного особняка. К нам сразу подбежали двое слуг и приняли у нас коней.

— Багаж к нам в номера, — распорядимся купец.

И мы пошли к входу в дом, над которым висела большая вывеска «Пансион «Гвоздика». Низкие цены, домашний уют». Вдруг мне сразу все разонравилось. Ужасно не хотелось входить в пансион, будто там толпа дворовых хулиганов собралась. Я невольно напрягся. Посмотрел на спутников — все были спокойные и с нетерпением предвкушали избавление от жары и многодневной грязи. Лицо Гранда просто лучилось довольством. А у меня словно будильник в голове звенел — не заходи! Еще раз посмотрел на Рона и хотел было рассказать о своих ощущениях, но тут угодливый слуга в богатой ливрее распахнул изнутри двери и сделал приглашающий жест:

— Здравствуйте, господа. Прошу вас, мы всегда рады гостям. Здравствуйте, господин Гранд, — произнес он торжественно и отошел в сторону.

В просторном холле никого не было, и я попытался успокоиться, но ничего не вышло, наоборот, рука еще сильнее стиснула рукоять меча, подготовил бросить силу в свернутые фаербол и огненную стену и вошел в просторный вестибюль вслед за Роном и Агной, так и не решившись ничего им сказать. За мной зашел Гранд. Вокруг было пусто, даже слуга остался на улице. Купец нахмурился и крикнул:

— Эй, кто там, почему не встречаете кузена хозяина!

Вдруг из боковых проходов полыхнули ярко-синие вспышки, и в нас полетели три синих плетения. Я мгновенно провалился в ускорение. Заклинания постепенно разворачивались в сети, Рон медленно опускался на пол, пытаясь уйти из зоны захвата, я поднял руку и ждал так медленно разворачивающийся фаербол, чтобы сжечь летящую в меня сеть. В голове вдруг что-то разорвалось, и меня выкинуло из ускорения. Фаербол все-таки сорвался, прожег сеть и ударился в стену, обитую резными дубовыми панелями, с жаром полыхнуло. Мои ноги подкосились, и я свалился на пол. Еще одна синяя вспышка, мелькнувшая сеть, и тело совсем перестало меня слушаться. Сознание постепенно угасало.

Словно сквозь вату слышались глухие крики: «Тушите пожар, мать вашу!» — и голос Гранда, подходящего к бессознательному охотнику: «Шустрый мальчик… я вам за что деньги заплатил? Если б я его сзади не огрел, пожег бы здесь все и вас заодно», и, уже подойдя к Рону: «Ты думал, я про Лайну просто так вспомнил? — Со злостью пнул его в лицо: — Жаль не слышишь и не чувствуешь. Эй, упаковывайте их, скоро стража приедет, заберет». И я окончательно провалился в небытие, успев подумать: «Почему амулет не сработал?»

Очнулся я в камере, лежа на жестких нарах, покрытых какой-то ветошью. Я был в штанах и рубашке, босиком. Болела голова, хотелось пить. Пошевелился. Все работает, не связан. Почувствовал дискомфорт на шее, потрогал — ошейник. На ощупь из металла с утолщением впереди. Сидит крепко, самому не снять. Выматерился. Сел на нары, голова немного покружилась и прошла. Потрогал голову — на темени здоровенная шишка, не страшно, пройдет. Саблей плашмя, наверное, приложил, гад. Почему же не сработал амулет? Проверяли ведь! Ну что за скотство! Только собрался зажить среди людей, обследовать загадочные руины — и на тебе! Ну купчишка, ну падла! Доберусь я до тебя, обязательно поквитаюсь! Как лохов нас развел! Сплюнул с досады. И сам виноват, надо было не стоять на месте, а двигаться, фиг бы кто меня достал тогда! Понадеялся на колдовство. Ну надо же, как обидно-то! Стукнул кулаком по нарам от бессилия. Ладно, осмотримся.

Камера представляла собой квадрат без окон. Нары одноярусные. Напротив — обитая железом дверь без ручек с зарешеченным окошком, из которого и лился тусклый неровный свет. Попытался сплести фаербол. Ничего. Стихия не отзывалась. Попробовал войти в транс разобраться — тоже бесполезно. Хороший ошейничек, я даже погладил его. Пригляделся… даже ауры не вижу! М-да… настроение опускалось все ниже и ниже, первоначальное возбуждение прошло бесследно. Попал так попал. Как, оказывается, я привык к своим способностям! Как без рук сейчас. Рон и Агна поди тоже по одиночкам сидят.

Вот и убежал от одной тюрьмы в другую, а здесь наверняка костер. Брр. И дорогих мне людей тоже, из-за меня! Глаза неприятно защипало. Я уткнулся лицом в ладони и застонал.

От самобичевания меня отвлек лязг отпираемой двери. В дверях стояли два упитанных высоченных типа в кожаных одеждах неопределенного цвета. На поясах висели деревянные на вид дубинки. В поднятой руке одного из них масляный фонарь.

— Ну что, господин чернокнижник, сами пойдете? — с издевкой спросил тот, который без фонаря. Голос был под стать внешности, глубокий бас.

— Куда? — с затаенным страхом спросил я в ответ.

— Куда поведем. Тут недалеко поленница есть.

Они переглянулись и дружно заржали.

— На допрос, куда же еще! Побыстрее, господин следователь не любит ждать.

Коридор показался длинным и, как водится, мрачным. Кое-где на стенах висели масляные светильники. Миновали стол, с сидящим за ним дежурным, и поднялись на два этажа вверх, минуя еще два поста и одну решетчатую дверь, которую, ворча, открыл очередной дежурный. Вели меня спокойно, без толчков, без угроз. Вообще молча. Видимо, хватило ржачки в камере. Один впереди, второй, с фонарем, сзади. Руки назад сложить не приказали, в отличие от наших тюрем.

Пройдя половину коридора с нормальными дверьми и окнами, правда в решетках, остановились возле очередной ничем не примечательной двери, и первый охранник постучал и крикнул через дверь:

— Заводить молодого, господин следователь?

— Заводи.

Меня завели в кабинет. Арочное окно с металлической решеткой, стол, заваленный бумагами, чернильница с пером и напротив стола стул. Не так. Стул из триллеров про маньяков. На подлокотниках металлические скобы, то же самое на ножках и высокой спинке. Все для полного обездвиживания! Как сказали бы в рекламе.

— Присаживайтесь, молодой человек, — сказал усталый, болезненно худой пожилой человек с совершенно седыми волосами и бородой.

Охранники подпихнули меня в сторону кресла. Я заупирался. Ужасно не хотелось садиться! Попытался стряхнуть конвоира приемом, но следователь сжал в руке какой-то предмет, и я повис у охраны на руках. По моим ощущениям, действительно повис: совершенно перестал чувствовать свое тело. Меня усадили, пристегнули, и следователь разжал кулак. Вернулись все чувства. Подергавшись, убедился, что зафиксирован на совесть.

— В первый раз в ошейнике? Понимаю вас. — Голос следака был бесконечно усталым и сочувствующим. — И колдовать поди пытались? На вас хороший ошейник, даже от астрала блокирует. Это, конечно, лишнее для вас, но подозрения уж больно тяжелые. Знаете, ваши более опытные коллеги активно общаются через астрал.

— Но я не чернокнижник!

— Охотно верю, но фактики-с. Ребята, — обратился он к охранникам, — совсем немножко, для профилактики.

«Ребята», кряхтя, опустились на пол с двух сторон, и по пальцам ног посыпались удары. Я заорал. Больно, блин! Не сравнить с тем, что было после инициации, но то было раньше, а бьют-то сейчас! Потом неожиданно накрыла злость. Холодная такая ярость, мол, придет еще мое время, попляшете. Хорошо, что перестали бить, а то бы следак заметил прекращение ора. А он в это время делал вид, что читает важную бумагу.

— Ошейничек, помимо всего, еще и искатель правды. Соврете, вот здесь вот, — он показал на артефакт, — загорится огонек, и вас тогда снова эти нехорошие люди побьют. Все ясно?

— Да.

— Имя.

— Егор.

— Род.

— Ор’Кравес. — И скосился на прибор. Ничего не горело. Может, на понт взял?

— Это где такое?

— Баронство Кравес в предгорьях Южных гор, рядом с герцогством Ривалон.

— Про герцогство слышал краем уха, а баронств там тьма, да демоны с ним. А что в наших краях, в такой дали делаете, заметьте, поближе к демонопоклонникам, они же рядом, за горами? — И показал рукой предположительно на север.

— Да при чем здесь демонопоклонники, — я медленно произнес это якобы трудное слово, которым редко называли чернокнижников, — я в охотники хочу.

— Похвальное желание, но зачем в такую даль ехать, у вас там своих руин полно.

— Понимаете, господин следователь, не знаю вашего имени, — пустое, махнул он рукой, — охотники неохотно принимают учеников, которые ничем себя не проявили. Так вот, в Ривалоне мне удалось найти двух старых охотников в безденежном положении, а мне отец выдал некоторую сумму, и я смог их нанять. Мы и поехали с ними на север. Им нужно было в Асмар. Пока ехали — учили. Инициацию провели по Огню, — следователь кивнул, — а потом деньги кончились. Мы и расстались. Я поехал дальше. Стыдно стало назад возвращаться, засмеяли бы. Питался в деревнях, помогал по магической части, — дознаватель удивленно поднял брови, уставившись в артефакт, — приварить косы, плуги. Кузнецы дорого берут. А я за еду. Грома встретил в какой-то таверне на Шелтонском тракте, и он взял меня в ученики бесплатно.

— Когда?

— Недели две назад.

— А зачем поехали в предгорья?

— Там полигон заброшенный, там и учил.

— То есть он ради тебя уезжает в безлюдное место и отправляет свою любовницу за деньгами?

— Ну-у-у да. А что?

— Что он про себя рассказывал?

— Да ничего! Прозвище Гром. Всю жизнь по руинам. Сейчас готовился к Лунсорским.

— А ты в курсе, что он в розыске за покушение на жизнь графа Вальда нор’Флока и убийство помощников Спасителя?

— Что?! — Я обалдел. — Не может быть!

— Это уже другим разбираться, может или нет. Сопроводим вас в Русток, и пусть их герцог сам решает, что с вами делать. Кстати, в разыскном листе было три человека, — он порылся на столе и вытащил бумагу, — Рон ор’Галар, Агна Римпис и, возможно, неизвестный чернокнижник. Это не ты? — И прямо посмотрел мне в глаза.

— Спаситель сохрани! Я — чернокнижник?!

— Ладно, верю, верю. Утром у них спросят, но уже не я. Моя смена кончается, — и с удовольствием потер руки, — хорошо, что они еще без сознания. — Он бросил взгляд на амулет. — А ты просто живчик какой-то! Отведите задержанного.

Старый дознаватель Шелмиусской тайной городской стражи Терус многое повидал на своем поприще. Однажды поседел на работе, когда задержанный чернокнижник смог воззвать к силе демонов. Хорошо, что блокирующий ошейник был только ослаблен, пьяница артефактор забыл зарядить, а не совсем сломан. Черного тогда удалось скрутить, и он заслуженно пошел на костер, переданный помощникам. Вообще отношения между помощниками Спасителя и тайной стражей в графстве были ревниво-конкурентными, и граф специально поощрял такое состояние между спецслужбами в полном согласии с епископом.

Разыскной лист на эту парочку, а возможно, и тройку злодеев пришел одновременно и в стражу и к помощникам, что уже являлось любопытным, но не уникальным. Совсем необычным было упоминание о совместных действиях черного и охотника, что просто в голове не укладывалось.

По соглашению Совета Глав все государства, входящие в совет, обязаны были выдавать государственных преступников. Там же были согласованы «разыскные листы», где должна быть описана суть дела и сумма вознаграждения за поимку.

Дело было примечательным: граф поехал инспектировать охотничьи угодья в сопровождении собственной охраны и трех боевиков-помощников. Неожиданно на него напали, одновременно атаковав обычной магией и колдовством черных. Наиболее преданные графу помощники грудью встали за жизнь сюзерена и погибли, приняв самый сильный удар. Оставшейся охране удалось отогнать нападавших, узнав двоих — это бывший охотник Рон ор’Галар и его любовница Агна Римпис. Третьего не разглядели. Отпечатков аур снять не удалось, а банки Гонмусов, разумеется, их не предоставили.

Утверждения о полной тайне вкладов, гарантируемые вкладчикам, соответствовали действительности. Ну, может, за очень редким исключением. Странное покушение на захудалого графа таким исключением не являлось, хотя в обществе упорно циркулировали слухи, поддерживаемые почти всеми властями, о легком разглашении банками сведений о клиентах. В пику независимости этой очень влиятельной во всем мире семейке.

Сумма вознаграждения за поимку данных преступников была весьма приличной.

Читая лист, опытные сыщики ухмылялись в усы, но машина закрутилась, естественно вхолостую. Всех стражников проинформировали о словесных портретах, и все. И вот, в дежурство Теруса, неожиданно поступило сообщение о поимке разыскиваемых уважаемым купцом и владельцем сети гостиниц Карбундом. Следователь порадовался, «утерли нос помощничкам», и успокоился. Допрашивать желанием не горел и знал, что в отключке все пробудут до утра минимум, поэтому спокойно устроился поспать в дежурке, предварительно прочитав отчет свидетеля Гранда, тоже уважаемого человека, поворчал на непрофессионализм нанятых магов и подумал, что купец «тот еще жук» и заработал неплохо, мерзавец. Вникать в дело, передающееся в чужую страну, совершенно не хотелось.

Ночью следователя разбудил дежурный. Очухался «чернокнижник». Посетовав на нанятых «жизнюков», велел вести злодея на допрос. Юноша совершенно не походил на черного. Мало того что в ауре не было и следов черноты, глаза были совершенно обычными: страх, сожаление и недоумение.

Удивительное началось во время допроса.

После стандартного «внушения» конвойными взгляд неуловимо изменился. Стал жестким и уверенным в себе, а не озлобленным или затравленным. Но и такое, хоть и редко, встречалось на долгом жизненном пути следователя. Самое поразительное было в «искателе правды» — он ни разу не засветился, а такого просто не могло быть никогда! Человек обязательно соврет, вольно или не вольно. От неожиданности Терус побыстрее отправил задержанного в камеру и стал писать протокол с мыслью обязательно написать докладную на проверку исправности всех «блокировщиков ауры», а попросту ошейников, и управляющих ими артефактов.

Протокол писался привычно быстро. Сколько раз все дежурные просили оставлять на ночь секретаря, так нет же, экономят там, где не надо, вот и наловчились следователи невольно строчить получше иных секретарей. Терус покачал головой, описывая якобы помощь селянам, да где это видано! Да любой пахарь бежал бы от такой предложенной помощи, как от демона. Все знают, земля не любит обработанные Огнем орудия. Еще раз задумался, вписывая слова «Спаситель сохрани» — так не говорят нигде, а многоопытный дознаватель знал наречия многих народов и языки кочевников. Очень странный молодой человек, подумал и выкинул его из головы, начав писать докладную о проверке артефактов.

Обратно меня вели не так «ласково», а с тычками и руганью. Охранники явно были недовольны, что им не дали заняться «любимым делом». В камере рухнул на нары. Настроение «холодной ярости» сохранялось, и я знал, что сохранится и в дальнейшем, пока не убегу отсюда. Уверенность в побеге была абсолютной.

Итак, что мы имеем?

Во-первых, костер нас здесь не ждет. Отправят в герцогство и оттуда в графство, а там стопудово костер.

Во-вторых, мои друзья еще в отключке, и есть запас времени до утра.

В-третьих, на какое время планировать побег: либо отсюда, тогда на эту ночь или раннее утро, либо на время нашей перевозки, тогда откладывается на не определенное время. Дилемма. В дороге проще, но страшно не хочется допускать до допроса друзей, особенно Агну. Аж зубы сводит, как представлю, что ее бьют по ногам, а может, и еще как-нибудь пытают. Да и про меня может рассказать, это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Решено, сегодня.

В-четвертых, нужно обмануть ошейник. Этим и займусь в первую очередь.

Я лег удобнее и закрыл глаза. Выровнял дыхание и попытался провалиться в транс. Не вышло. Я попытался опять… и снова, и снова, снова и снова упорно повторял, пока не провалился… в сон.

Вновь лечу в том же странном аппарате и с тем же собеседником. Внизу город с причудливыми небоскребами, кругом мелькают натуральные летающие тарелки, внизу, как разноцветные муравьи, ходят толпы людей. Похоже, я сам сижу в аналогичной тарелке, полностью прозрачной изнутри. Удобное кресло из «застывшей воды», рядом такое же. Никакой панели управления, хотя знаю, что управляю транспортным средством я. В соседнем кресле сидит мой старший брат в сутане священника. Беседуем.

— Да ты понимаешь, что мы выпустили черта из бутылки, — говорит брат.

— Брось, Миша, доступ к пси-полю получают далеко не все. И мы их отслеживаем, обучаем.

— Это колдовство, надо называть вещи своими именами, и Господь нам этого не простит.

— Не начинай старый спор, все равно останемся каждый при своем мнении. Разве плохо? Летим сейчас к матери на именины, ты прямо с Лизии портанулся сюда, я тебя встретил. А на Лизии что ты делал? Проповедовал слово Божие. А как бы без телепорта ты туда попал? Да мы вообще бы не знали, что есть такой мир! — Я, как всегда при встрече с братом, завелся, хотя и начинал говорить, что спорить нам бесполезно.

— Ну и не знали бы, и что? На Эгноре дел мало? А раз открыли и там живут люди, такие же, как мы с тобой, то им необходимо нести свет истинной веры, и упаси, Господи, их от такого испытания, какое он послал нам! — Брат автоматически перекрестился.

— Да какое же это испытание? Это счастье на нас свалилось! Джекпот нам выпал, а ты — испытание!

— Испытание сродни первородному греху, человек возомнил себя Богом. Господь потерпит, поглядит, как дети его справляются с новой игрушкой, и отберет обратно. А может, накажет, как уже не раз было. Пути Господни неисповедимы.

— Ага, значит, признаешь, что пси-поле от Бога?

— От Бога ли, от дьявола, прости господи, но все по воле Его. И называй по правде — магия, а то все вы, ученые, любите ходить вокруг да около.

— Да при чем здесь «воля Его»? Человечество развивалось, прогресс шел, машины, электричество, да много чего и, наконец, открытие пси-поля. Помнишь, были три мировых войны! В последнюю сто миллионов погибло! А сейчас? Уже больше трехсот лет ни одной серьезной. Все огнестрельное оружие уже проржавело давно.

— Зато теперь магические конфликты. Пусть гибнет меньше, зато при желании можем весь мир уничтожить.

— Таких дураков нет.

— Ой ли? Вспомни, кто открыл магию человечеству? Сумасшедший психолог Эфрад. Не физик, не химик, а вообще представитель гуманитарной дисциплины и псих к тому же.

— Ну и что?

— А то, что логичнее было бы дальнейшее развитие человечества в естественных науках. Неужели танки и самолеты — это вершина человеческой мысли? Так кто направил развитие в другую сторону, если не высшая сила?

— И ты наверняка знаешь тысячу аргументов и с другой точки зрения.

— Знаю, но не считаю их состоятельными.

— А что хорошего было бы без магии? Ладно, назовем пси-поле так, раз тебе это больше нравится. Может, придумали бы оружие еще сильнее, и так же мир висел бы на волоске.

— Не скажи. Помнишь все старые войны? Государство шло на государство, то есть воля многих людей решала, быть или не быть. Ни один правитель единолично такое не решал. Это всегда было мнение, по крайней мере какой-то части населения. А сейчас? Один рехнувшийся архимаг может сотворить такое… да хоть целую страну стереть с карты мира.

Миша помолчал и продолжил с грустью:

— Еще и порталы в нижние миры открывать начали. Интересно им, видите ли.

Я нахмурился:

— В этом я с тобой согласен. В любой науке должны быть нравственные ограничения. И ты же знаешь, я занимаюсь как раз этим.

— Плохо занимаешься, Игорь.

— Пока да, не очень. Как ни придумаем устройство блокировки — обязательно найдут чем обойти. А выкручиваются как хитро! Блокируем ауру от сознания, через астрал, негодники заходят и ломают прибор к чертям! Придумали мы, как и астрал блокировать, так и тут недавно один умник вышел напрямую в пси-поле и оттуда уже в астрал. Результат тот же. А им по четырнадцать — шестнадцать лет! Страшно представить, что будет, когда они вырастут. Придется просто воспитывать. А может, уже поздно.

И я проснулся. Сердце бешено колотилось. Что это было? Сон, видение? Почему имена русские? Может, я вообще сплю и весь Эгнор мне только снится? Или виртуальная реальность? Бррр, помотал головой, потрогал ошейник, осмотрелся, подумал о друзьях, о реальной опасности — нет, это не сон и не вирт! Если убьют, значит, убьют. И меня, и любого другого, поэтому и спасать и спасаться надо всерьез. И к черту все выкрутасы подсознания! Мгновенно успокоился. Решительно выдохнул и сел в позу лотоса. Пси-поле так пси-поле, магия и мана звучит все равно красивей. В сырую ману и выйдем. Закрыл глаза и решительно шагнул через опущенные веки.