Книга: Бури

Глава 6. Сон первый

…Что-то незнакомое. Ниже, ближе, внимательнее. Куда идти? Я отделилась от самой себя и стала обычным проводником. Всё постичь заново. Изучить каждое новое чувство. Я – никто. Просто питаюсь и запоминаю, вбираю чувства, мысли и события. И это правильно – быть Пустой…

…Он сидел на большом ребристом валуне, задумчиво глядя по сторонам. Ему не хотелось улыбаться: вокруг, куда ни глянь, простиралась пустыня. В отличие от Промежутка здесь не было ни моря, ни звезд, только серое крошево колючего песка и камни, не желавшие с ним разговаривать. Он прекрасно знал, что у него не получится вернуться домой, но знал также, что может идти вперед.

Кристиан бодро спрыгнул вниз. Вперед – это гораздо лучше, чем сидеть на одном месте. Он упрямо подумал, что все-таки сможет выйти на след кого-нибудь из ребят, уж Алеарда точно в скором времени разыщет.

После того, как всю команду выбросило в Промежуток (а, точнее, в Промежутки), Кристиан не единожды пытался установить с ребятами связь. И ничего. Никакого отклика. Есть только он и миры. Ни Земли, ни экипажа. Внезапное расставание поставило жирную точку в рассказе о неделимой дружной команде.

Единственный голос, по-прежнему звучащий в его сознании, принадлежал Бури. Кристиан не стал ни о чём у зверя спрашивать. Он готов был во всём разобраться самостоятельно, и неважно, сколько на это уйдёт времени.

В этом мире солнце, если таковое и было, совсем не умело греть. Стояли вокруг непонятные серые сумерки. Не вечер, не утро. Не пойми что. Он снял рубашку, думая, что без неё будет легче шагать, однако вскоре ему пришлось об этом пожалеть: ветер не давал свежести, лишь забивал в кожу бурую пыль. Всего через пару минут мужчина стал чесаться и обнаружил, что кожа на груди и торсе поменяла цвет: она стала серо-коричневой. Он провел рукой по животу, но пыль так просто стираться не желала. Въедливая, гадина! Что же, впредь нужно быть умнее. Кристиан неохотно натянул на грязное тело рубашку – какая теперь разница?

Он шел долго, почти весь день, но ночь наступать не желала. Его внутреннее чувство времени упрямо напоминало, что пора бы уже миру начать смеркаться, но всё оставалось прежним – серым и безжизненным. Унылый мир, под стать его настроению. Давно же он не чувствовал себя так безрадостно. Скучно, одиноко, пусто. Нет друзей рядом, не с кем поболтать, поделиться мыслями. Для него это было в новинку. Кристиан привык к общению, он нуждался в нём. И вот теперь, осуществив давнюю мечту, остался с ней наедине. В пустыне. Грязный. Квёлый. Сердитый. А казалось, что всё будет иначе. И наверняка не ему одному так казалось…

Синеватые холмы, виднеющиеся вдалеке, странно приблизились. Он подумал над этим и решил, что так быстро они увеличиваться в размерах точно не могут, и остановился в растерянности. Получалось, что не только он идет к ним, но и они идут ему навстречу… Ни страха, ни удивления не было, он только прибавил шагу, надеясь поскорее разгадать происходящее.

Вокруг стало светлеть. Словно день переходил в еще один день. Ни тебе позднего вечера, ни ночи. Небо, такое же серое, как и камни вокруг, белело. И оно не просто белело: он подумал, что больше всего это походило на рассвет, разве что вставало не земное солнце, а что-то невероятно огромное, занимающее половину небес. Мужчина остановился и прислушался, но вокруг по-прежнему было очень тихо. Рассвет наступал, вот только никто не хотел приветствовать его. А, может быть, всё давно свернулось и зачахло, убоявшись этого гигантского, немилосердного солнца? Ему стало не по себе от этой догадки. Чудесный мир! Дать бы отсюда дёру, но Промежуток почему-то недоступен.

Кристиан едва не споткнулся о ближайший камень – ноги сами понесли его вперед, и весьма быстро. Он понял, почему этот мир мёртв, откуда этот песок под ногами, больше похожий на пепел. Если он сумеет добежать до тех холмов до того, как… Ему претила мысль, что его путешествие закончиться так глупо. Становилось всё жарче, но он не стал терять время и снимать одежду. Он мог спокойно стерпеть и куда более сильный зной. Синие холмы, которые еще день назад казались невероятно далекими, теперь значительно увеличились в размере, и Кристиан понял, что это совсем не холмы. К нему двигался вибрирующий, длиннющий пузырь, который перетекал по земле, как великанская капля. До него оставалось всего-то несколько километров, и мужчина прибавил прыти, надеясь, что успеет к спасительной синеве до того, как его изжарит заживо.

И он успел. Теперь ему приходилось запрокидывать голову, чтобы обозреть толстый гудящий пузырь, и тот казался среди всей этой серости таким живым и доброжелательным! Спустя пару минут Кристиан был к нему так близок, что достал бы рукой. И он, не медля, коснулся его, с радостью обнаружив, какой тот прохладный и гладкий на ощупь. Тут же что-то тихонько булькнуло в его недрах, и пузырь гостеприимно раскрыл «брюхо», впуская мужчину внутрь. Кристиан осторожно вошел, и синяя масса за его спиной сомкнулась. Он осмотрелся: приятные лазурные тени плясали вокруг, и куда ни глянь – замки из мокрого застывшего песка, совсем как те, что так любят строить дети, только куда больше по размеру, и меж ними – улочки, и горит вокруг множество золотых огоньков, вкрапленных в этот песок. Света от них получалось маловато, но эти голубые сумерки показались штурману замечательными. Вместо земли – какая-то синяя упругая масса, и она непривычно для ног вздрагивала. Мужчина задрал голову – купол пузыря оказался светлее стен, он был лазурным, с зеленоватыми прожилками, и сквозь его ребристую кожу проступали отблески беспощадного солнца. Кристиан подумал, что окружающее пространство больше всего напоминает внутренность земного океана. Свет лился сквозь купол, но застревал в плотном влажном воздухе, и оттого казалось, что наверху уже рассвело, и наступил безоблачный летний день. Хотя какое уж там лето! – подумал Кристиан. И солнце… На Земле оно не жаждало спалить людей заживо, оно грело и питало любовью. Здесь же это был монстр, желающий испепелить все вокруг…

И только огромный пузырь умел справляться с солнечным монстром. Лишь он оставался по-настоящему живым. Даже камни на пустоши были мертвы.

Мужчина постоял немного, приходя в себя. Он думал о том, как этот пузырь действует и как преодолевает каменные завалы. Наверное, ему помогало высокое гибкое дно, и он действовал как улитка, обволакивая пузом окружающий ландшафт. Впрочем, штурман не ощущал движения как такового, и твердо стоял ногами не «полу».

Кристиану отчаянно захотелось окунуться по уши в ледяную воду, но где ее найти? Нуждались ли в ней жители этого пузыря? Он пошел вперед, но успел сделать всего десятка два шагов. Затем пригляделся и замер. Из ближайшего «дома» вытекла большая капля. Она была голубой и сочной, но текла так, словно сама решала, где для нее будет верх, а где низ. Мужчина наблюдал, затаив дыхание. Вот капля скукожилась, снова выпрямилась, и вдруг повернулась в его сторону. Умеют ли капли поворачиваться, и вообще – есть ли у них зад и перед? – успел подумать Кристиан, но против воли улыбнулся – капля смотрела на него недоуменно. Смотрела большими радужными глазами, похожими на мыльные пузыри. Затем пониже глаз появилась улыбка. Все это выглядело так потешно, что мужчина не выдержал и хмыкнул. Милое существо между тем подняло выпуклости над глазами, весьма похожие на брови, и забулькало, как будто отвечая на его неуверенный смех. Какое-то время капля его изучала, а потом решительно шлепнулась вниз, разлетаясь тучей брызг. Она быстро собрала себя, вернула на место глаза и рот, причем один глаз оказался значительно больше второго, и потекла к мужчине. Кристиан присел на корточки, заворожено за ней наблюдая. Кажется, капля его совершенно не боялась. Она приблизилась, ловко затекла к нему на руку, оказавшись довольно тяжелой, и застыла, выпучив радужные глаза. Кристиан не выдержал и рассмеялся.

– Если я об этом расскажу на Земле, мне никто не поверит, – сказал он капле, и она улыбнулась, отвечая на его улыбку. Посидела ещё немного на ладони и плюхнулась вниз, обдав штурмана тучей прохладных брызг. Сама она от этого значительно уменьшилась в размере, но подбирать брошенное не стала. Словно поделилась, чувствуя, что он нуждается в этом. Вот тебе и унылая пустыня! Кристиан вытер лицо. – Что скажешь, рановато я разочаровался в этом мире?

Капля булькнула, вытягиваясь вверх, и потекла между домами. Потом обернулась и булькнула ещё раз, и мужчина решительно направился следом за ней.

Они шли долго. По пути Кристиан видел и другие капли – побольше и поменьше. Они играли и брызгались, булькали о чем-то друг с другом, перетекали и соединялись в маленькие лужи. На него смотрели с интересом, некоторые пробовали впитаться в его штанинины, но потом застенчиво откатывались прочь. Капли были не очень-то удивлены его появлением, а вот радовались совершенно искренне.

Длинная капля важно плыла впереди, изредка оглядываясь, и что-то булькала, словно ворчала и торопила его, но он не мог идти быстрее, ведь вокруг происходило столько интересного! Вот капли-малыши водят хоровод, соединяясь и снова расцепляясь, а большая капля присматривает, чтобы никто не потерял свои брызги и не взял чужие… Вот две капли вдохновенно перебулькиваются о чем-то, то увеличиваясь, то уменьшаясь, и не могут остановиться, а третья капля вдруг с размаху плюхнулась прямо на первую и раздавила ее, превратив в лужицу. Мужчина даже остановился посмотреть, чем дело кончится, но длинная капля так грозно забулькала, что он пошел за ней, оглядываясь через плечо: вторая капля собрала первую, расплющенную, они погнались за третьей толстой каплей и влились в нее, и что уж там происходило в этой тройной огромной капле, он уже не увидел… Вот капля размером с дом дрожит и колышется, и в нее вливаются все новые капли, и это грандиозное водяное сооружение издает плескучие, грохочущие звуки, совсем как океанский прибой…

Прошло немало времени, прежде чем они дошли до центра купола. Света там хватало, и в светильниках нужды не было. Кристиан увидел большое, кристально чистое озеро. Вокруг него росли зеленые кустики каких-то растений, и сосредоточенные капли гордо и бережно собирали с них ярко-желтые пахучие плоды. Здесь длинная капля остановилась, указав Кристиану на песочное сооружение, поразительно похожее на кресло. Мужчина послушно сел, и капля торопливо потекла вниз, к озеру. Кажется, она просила его подождать.

И он ждал довольно долго, разглядывал город из песка, и мысли текли разными руслами, пока не добрались до истоков – его детства. Он вспомнил, как познакомился с Алеардом. Тому тогда было десять лет. Самому Кристиану было девять с половиной, и он мало отличался от себя сегодняшнего.

Они встретились на ярмарке, которую устраивали каждые три месяца. Кристиан рос общительным ребенком, он шастал по округе, высматривая всё самое интересное, знакомился с новыми ребятами, глазел на товары. Власа, Анну и их детей он знал не очень хорошо. Вика – самая младшая – была очень похожа на маму: светленькая, веснущатая, с широко расставленными голубыми глазами. Ей было всего два года. Марина пошла в отца: темноволосая и зеленоглазая, с тонким носиком и ямочками на щеках. Ее брат-близнец Аркадий: тоже темноволосый, но с мамиными светлыми глазами, крепкий мальчик пяти лет. И старший, Алеард. Неулыбчивый, серьезный, очень высокий для своего возраста. Они встречались пару раз на праздниках, но так и не познакомились. Кристиан тут же решил наверстать упущенное и пошел к ним. Алеард смотрел, как он идет, и молчал. Потом на его губах появилась едва заметная, сдержанная улыбка. Он шагнул ему навстречу, протягивая руку, и они обменялись дружеским рукопожатием.

– Алеард, – представился рыжий.

– Кристиан, – ответил мальчик. – Здравствуйте! – он слегка склонил голову, поглядев на Власа и Анну: сын был совсем на них не похож. Ни от мамы, ни от папы он не взял ни единой черты. Наверное, удался в прадеда. Всякое ведь бывает.

– Здравствуй, Кристиан, – сказал Влас. – Как отец поживает? Что-то перестал он захаживать к нам на луг поразмяться.

– Они с мамой уезжали к родным, вернулись пару дней назад, – ответил Кристиан, и Влас понимающе кивнул.

– Пап, – подал голос Алеард, – я хотел в кузню наведаться. Илья сказал, что почти закончил.

– Иди, – согласился Влас.

– Хочешь со мной? – просто предложил тогда Алеард, и Кристиан пошел, не раздумывая. В тот день он узнал, что у его нового друга талант обращаться с любым видом оружия. Правда, талант особенный. Не было в его умении владеть мечом или кинжалом ни угрозы, ни отталкивающей жестокости. Они пришли к кузнецу Илье и тот показал прекрасный меч – подарок ко дню рождения. Он ковал его специально под мальчишескую небольшую ладонь, но Кристиан тотчас восхитился, взвесив меч – вот это сила нужна, чтобы махать им, красиво и ловко перекидывать из руки в руку! Они с Алеардом просидели на раскидистом дубе допоздна. Разговаривали обо всем, что придет в голову, но это не походило на болтовню ни о чем. Они говорили о небе и о полетах, о звездах и кораблях, которые к тем звездам когда-нибудь отправятся, о силе, текущей в жилах каждого человека и о том, как применять ее во благо. С того самого дня они стали неразлей вода.

Кристиан улыбался, вспоминая, каким тогда был Алеард. Потом он вспомнил один летний денек, когда друг пришел с рукой, закованной в гипс и замотанной головой. Кристиану было уже тринадцать. Тогда они разговаривали и… Кристиан почтительно поднялся, прерывая мысли: к нему шла большая капля и с ней та самая, длинная. Капля остановилась напротив и начала вдохновенно о чем-то булькать. Он старательно глядел ей в глаза, пытаясь вникнуть в смысл произносимого. Капля раскидывалась, будто желала заключить его в объятья, затем снова сжималась, перекручивалась и мечтательно закатывала глаза к небу. Она улыбалась. Наконец она подтекла к нему поближе, сжалась, трепеща, и потянулась тонкой прозрачной струйкой к его руке. Мужчина раскрыл ладонь, и на нее упала живительная, сочная влага. Кажется, ему предлагали утолить жажду. Что же! Он выпил с ладони воду и почувствовал, какая она сладкая и холодная. Настоящая родниковая вода! Капля обрадовалась его решимости и позвала за собой. Они неторопливо спустились к озеру, и другие капли почтительно расступались.

Перед ним на песчаном возвышении лежали те самые фрукты. Они пахли мёдом и сливами. Капля подошла к ним, пробулькав торжественно, потом вдруг смешно открыла рот и с плеском захлопнула его, так что брызги полетели во все стороны.

– Хм… Ну хорошо, попробую, – учтиво ответил Кристиан. Вряд ли его собирались отравить.

Большие сливо-яблоко-персики оказались удивительно сочными и ароматными.

– Угу! – произнес Кристиан. Он с трудом мог прожевать огромный фрукт под пристальными взглядами капель, собравшихся вокруг. – Очень вкусно, спасибо! – и широко улыбнулся.

Главная капля радостно и высоко подпрыгнула, разлетаясь тысячами мелких капелек, потом собрала себя. В свете, льющемся из купола, она переливалась золотом и серебром. Другие капли стали восторженно булькать, и сливаться, и расплескиваться, и впитываться в песок, чтобы сразу же из него гурьбой выкатиться. Большая капля приблизилась к мужчине и без предупреждения погрузила его в свои водяные объятья. Ощущение было немного пугающим – его просто засосало внутрь, вода обтекала неприкрытую кожу, но дышать он мог совершенно по-прежнему.

– Да это вам спасибо! – несколько растерянно произнес Кристиан. – Приютили, накормили-напоили…

Капля отпустила его, но продолжала радостно булькать. Кажется, сбылась ее давняя мечта. Удивительно, откуда капли могли знать, что он придёт? Или дело было не в нём? От такого количества вопросов нельзя было отделаться сразу. Как и всегда, на разгадки требовалось время.

Но его действительно ждали. Эти плоды, прекрасно насыщающие, и замечательная вода… Капли даже построили для него небольшую песчаную хижину, где он спустя время вздремнул.

Проснулся он уже в Промежутке. Ночь, царившая там, была прекрасна. Кристиан прислонился спиной к камню и задумался. Он ведь не хотел уходить из мира капель, но что-то его оттуда вытащило. Что же, пусть так и будет.

– Многие миры мимолетны, – пробормотал он, вспомнив слова Бури, – мимолетны, но от этого не менее значимы…

…Ева который день пыталась наладить контакт с жившими неподалеку деревьями, но те не подпускали ее близко. Ругались, кидались землей и опасно размахивали корявыми сучьями. Они не желали понимать, что она пришла не со злом. Девушка изодрала коленки и забыла в Промежутке рюкзак, в котором лежала более подходящая одежда. Бродить по лесу в короткой облегающей юбке было неудобно, и в конце концов она решила сплести из травы платье.

Трава в этом мире росла тонкая, жесткая, высокая, цвета спелой вишни. Она звонко шелестела на ветру, но при длительном вымачивании становилась мягкой и податливой. Ева истыкала ею все пальцы, но надрала значительную охапку. Она сплела достойную замену своему форменному костюму. Конечно, он был красивым, и сидел на ней прекрасно, но это был парадный вариант, не пригодный для лесов. Вот если бы она предпочла другой комплект – удобный и приятный, состоящий из спортивных брюк, куртки и рубашки – проблем с одеждой бы не возникло. Впрочем, кроме неё форму носила только Елена. Остальные ребята одевались в обычную одежду.

Ева не теряла надежды объяснить деревьям, что она им не враг. Ей надоело каждый день пробираться через топи и поросшие кустами поляны, через непролазные чащобы, но в Промежуток она не возвращалась. Не потому, что не могла или сил не было, а потому, что хотела довести начатое до конца. Рано или поздно бродящие здесь деревья поймут, что к чему, и, может, позволят ей пройти дальше – туда, где искрился в лучах розовой звезды невиданный город. Девушка видела его с верхушки одного из засохших старых деревьев: дерево это было, подобно земной секвойе, внушительного размера, но она ловко забралась наверх, цепляясь за частые черные ветви. Город был огромен, и здания по высоте намного превосходили земные. Она все думала: возможно, деревья сторожат его от вторжения врага? – но потом поняла, что они просто-напросто стерегут нечто, что будет обнаружено ею, если она пройдет через их лес. Они не были агрессивными, эти деревья. Просто не любили людей.

Ева восприняла расставание с домом спокойно. Она понимала, что путешествие затянется, но иная реальность питала её собой, притягивала. Ей хватало этого насыщения. Приключения, – думала она. – Я хочу, чтобы со мной приключалось разное! Плохое и хорошее, радостное и печальное. Но мудрый внутренний голос напоминал, что происходящее – не сон, это жизнь. А жизнь проживают, с ней не играются. Ева хотела помнить об этом всегда, но совершающаяся рядом забавная сказка стирала границу реальности и сна. И она втянулась-таки в эту игру, позволила вести себя.

Ева искала обходные пути, но каждый раз натыкалась на бдительных жителей леса. Иногда за ней гонялись даже пеньки, которые, оказывается, умели весьма красочно ругаться. И что самое интересное, она их понимала! Она собирала в лесу грибы и болотные ягоды, а ночевала под открытым небом, но это было привычно. Больше всего ее тяготило это вынужденное плутание. Низкие тучи над головой, безмолвные птицы… Они сидели на ветках и глядели на нее. Деревья – и те были разговорчивее.

Шел второй месяц ее заточения в лесу, когда однажды утром в чаще послышался стонущий, заунывный плач. После череды скучных дней этот звук показался ей избавлением от рутины, и она, связав в хвост короткие волосы, побежала в сторону болота.

Он оказался огромным: могучий широкогрудый волк, темно-серый, кареглазый. Он стоял на взгорке, и, запрокинув голову к небу, проникновенно выл. Ева никогда не была близка с животными. Может, поэтому у нее и с деревьями не очень-то выходило? Пока она раздумывала, как вести себя с ним, волк повернулся. Конечно, он давно учуял ее.

– Незнакомка! – произнес он хриплым, тяжелым голосом. – Что ты делаешь в этом лесу?

Девушка умело скрыла свое удивление. Хотя чему было удивляться: если в этом мире говорили деревья, то уж для животных это было само собой разумеющимся.

– Я здесь, потому что деревья не пускают меня к городу, – ответила она.

Волк хрипло рассмеялся.

– К городу… Конечно, они тебя туда не пустят. Радуйся, что вообще цела. У деревьев с людьми уговор – одни не лезут на землю других. И как же такая милая дама оказалась тут совсем одна? – вкрадчиво произнес он, взмахивая пушистым хвостом.

– Оказалась как оказалась, – ответила она неопределённо. – А ты откуда взялся?

– Пришел, – непонятно ответил тот. – Меня-то деревья пропустили. Всё же людское племя им изрядно надоело. Вы, люди, всюду свой нос суете. Разрушаете, портите… Но это так, к слову пришлось.

– Я ничего не портила и не разрушала.

– Может быть, – ответил он, – но им до этого нет дела.

– Нельзя всех чесать под одну гребёнку, – сказала Ева, – люди бывают разные.

– Они тебя не пропустят, – уверенно сказал волк.

– Когда-нибудь пропустят, – нахмурилась Ева.

Волк уселся на землю и склонил голову, глядя на неё насмешливо и остро.

– Дам тебе совет, женщина. Понятия не имею, как ты здесь оказалась, но лучше возвращайся туда, откуда пришла. Деревья никогда не пустят тебя в свою священную рощу. Ни один человек не ступит на красную землю. Ты можешь просить их, умолять, требовать, что-то для них делать, даже помогать им. Бесполезно. Граница неприкосновенна. Ты можешь дойти до другого города – правда, идти пешком далековато, – и оттуда добраться на транспорте. Или броди здесь, пока ноги до костей не сотрёшь.

Ева задумчиво поглядела на него. Волк не врал.

– Спасибо, – сказала она.

– Не за что, – ответил волк. – И, кстати, ты рискуешь жизнью, шатаясь здесь без оружия. В городе звери тебя не тронут, но здесь они вольны отобедать тобой – и никто никогда не найдёт твоих нежных обглоданных косточек.

– Ты тоже ешь человечье мясо? – с трудом справившись с дыханием, спросила она.

– Нет, – поморщился волк, – я не ем. В городе закон на стороне людей, в городе тебя не съедят. Но в Лесу звери хозяева. Так что… – и он многозначительно улыбнулся.

– Мне пора, – поспешно сказала Ева.

– Удачи, женщина, – ответил волк.

Она отошла от него подальше, забралась в заросли густых кустов и сжалась, призывая Промежуток. Тьма не заставила себя долго ждать. От перемещений у нее по-прежнему кружилась голова, но уже не так, как в первый раз. Ева мимоходом успела побывать в пяти мирах, но в первом мире ее, по крайней мере, не собирались съесть. Тот мир был красивым и солнечным, с оранжевым густым небом. На небе горели синие звезды. Людей она не встретила, но познакомилась с непонятными существами, белыми и мохнатыми, которых звали элги, а ещё с черно-красными круками – неприятными, недоверчивыми и трусливыми обезьянками с длиннющими лапами. Они напоминали ей пауков-сенокосцев. Элги приняли ее ласково и восторженно: она казалась им невиданным, и оттого смешным существом. Собственно, они представляли собой ходячие шерстяные овалы с оранжевыми глазами, и что там еще скрывалось под их густой шерстью, она так и не увидела. Ей неплохо у них жилось. Но потом откуда ни возьмись появились круки, и все пошло наперекосяк. Они недоумевали, почему у нее не шесть рук, а только две, и почему она цветом не как они, и язык у нее не зеленый, и шерсть растет только на верхнем «отростке»… Кончилось тем, что они стали вести себя агрессивно, и девушка была вынуждена вернуться в Промежуток.

Она решила сосредоточиться, напрягла мысль, и небо пронеслось мимо, оставив яркий след перед глазами. Она стояла под косматым серо-коричневым небом, но уже не в лесу, а на его окраине, на вершине холма.

– Ага! – победно воскликнула девушка. Впереди, в долине, сверкал и переливался огнями тот самый город. Лес она чудесным образом миновала. Она так обрадовалась, что не сразу заметила свой рюкзак, валяющийся в траве. Девушка быстро вылезла из платья, но убирать его не стала – то было очень уж нескладываемым и тяжелым, – а сама оделась в синие брюки прямого покроя и приталенную рубашку. Причесалась, обулась и бодрым шагом направилась в сторону города…

…Эван открыл глаза, потирая лоб. Вот уж треснулся так треснулся! Перед глазами скачут ненавистные цифры и кривая буква «ж», которую он в детстве ужасно не любил писать прописью… Он проморгался и, наконец, сообразил, что лежит в позе, весьма далекой от приличной – ноги кверху, чуть ли не за ушами, сами уши в стороны… Светловолосая девушка склонилась над ним и смотрела как на невиданного зверя. Незнакомка. Он широко ей улыбнулся и стал подниматься. Девушка этого не ожидала и, завизжав, отскочила прочь. Она спряталась за какими-то круглыми корзинами и глядела на него оттуда, боясь пошевелиться.

Эван между тем пришел в себя окончательно, осмотрелся и понял, что разгромил какой-то склад. Он отряхнулся, поправил волосы и рюкзак за спиной, и произнес, глупо улыбаясь:

– Прости, что напугал тебя!

– Откуда ты появился? – сразу ответила та.

Эван огляделся, размышляя.

– Оттуда! – решительно указал он на потолок.

– Чего? – удивилась она.

– Я как бы переместился в пространстве, – объяснил он простодушно.

– Как это – в пространстве? Как маг?

– Нет, не как маг. Просто переместился и все дела, – ответил парень, улыбаясь ей. – Если я что-то сломал – починю, только скажи.

– Ты свалился на пустые ящики и ничего мне не должен. Уходи, пока не пришел хозяин. Он будет ругаться.

– Как скажешь, – согласился Эван, однако фраза про «хозяина» ему совсем не понравилась.

Он прошел к дальней двери, открыл ее и вышел наружу. Не навязываться же.

Вокруг было тесно и темно. Он очутился в проулке, заваленном всяким хламом. Пахло там ужасно. Ему пришлось прокашляться, чтобы привыкнуть к этой вони. Он еще раз огляделся: слева был тупик, справа – узкий проход куда-то дальше. Эван стал осторожно пробираться вперед, стараясь не касаться ни стен, ни свисающих с них кусков мокрой ткани. Крысы разбегались у него из-под ног.

Точно, что не Земля. Он, конечно, не излазил весь земной шар вдоль и поперёк, но свою родную планету чувствуешь сразу. Главное теперь не потеряться, не уйти слишком далеко от остальных во времени. Оставаться спокойным, быть собой. Вот что главное.

Через несколько минут он выбрался на неширокую улочку, замощенную крупными булыжниками. Он сразу же споткнулся и едва не рухнул лицом в лужу, чем привлек нежелательное внимание. Народу вокруг было немного, но люди смотрели недружелюбно и настороженно. Эван досадливо почесал в затылке. Кажется, путешествие началось с мира, весьма далекого от совершенства. Что же, нельзя требовать всего сразу. Он накинул на голову капюшон, опустил длинные рукава. Путь глядят и гадают, откуда у него такая невиданная одежда и странная сумка. Рюкзак никуда не денешь, не спрячешь. Люди здесь ходили в плащах, под которыми непонятно что надето. Пусть ходят. Пусть смотрят. Так даже веселей.

Он бродил под дождем всю ночь. Эти улицы были бесконечными! Эван никак не мог понять, в какую сторону ему нужно идти и где он уже был. Всё одинаковое. Под утро ему удалось, наконец, залезть на верхотуру, и он понял, что его занесло в торговый район. Неудивительно, что ему не посчастливилось найти мало-мальски достойного ориентира. Здесь каждая палатка казалась похожей на предыдущую, и только высокая башенка, куда он проник, хоть как-то выделялась среди низкорослых домиков.

Эван осторожно спустился вниз и, поглядев в рассветное небо, определился с направлением. Наконец-то! И тут на него из ближайшего проулка с лаем выскочило сразу несколько собак. Они были грязные и какие-то несуразные – лапы длинные, худые, а морды короткие, с широко расставленными узкими глазами. Псы прыгали вокруг него, но попыток укусить не делали, а через минуту из-за угла появился и сам хозяин. Он был высоким, темнокожим и широкоплечим. На голове не было ни намека на волосы, огромный нос походил на клюв тукана, а глаза оказались светло-серыми. Он зябко кутался в темный плащ и хмурил несуществующие брови, отчего выглядел по-дурацки. Эван едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Незнакомец его не напугал, скорее позабавил, но парню тут же пришлось поплатиться за свою веселость.

– Пошел прочь, дрищатый! – ругнулся на него мужик. – Не видишь, иду здесь!

– Ну и иди себе дальше, чай, задница не треснет – протиснешься как-нибудь! – весело ответил Эван.

Великан опешил от такой наглости и скривил толстые губы.

– Язык узлом завязать? – радостно поинтересовался он.

– Озаботься помыться хорошенько, потом угрожать станешь, – ответил Эван. От темнокожего и правда разило, как от помойки.

– А вот за это я тебя, белобрысый, размалюю! – глухо ответил мужик и взмахнул тяжелым кулаком, метя Эвану в глаз. Он был медлителен и неуклюж, ноги держали его плохо, и прыткому Эвану не составило труда отскочить в сторону. Не чересчур ли быстро? Он почувствовал что-то странное в собственном теле, но разбираться не стал. Не тот момент. Мужик пролетел мимо, поскользнулся, и со страшным грохотом рухнул под навес одного из магазинчиков. Собаки вертелись тут же, сочувственно завывая. Они даже не попытались встать на защиту хозяина. Из ближайшей двери появился заспанный хозяин. Он ахал, воздевал руки к небу, и поминал какого-то великого человека.

– Безликий сохрани тебя, добрый господин! – наконец закончил он, вежливо помогая подняться упавшему. – Так ведь добро-то, добро моё…

– Возьми деньги и не сопи, – буркнул темнокожий и кинул хозяину лавочки горсть крупных монет. Тот для виду еще повздыхал, но было очевидно, что он остался вполне доволен таким исходом дела. Великан между тем поискал глазами Эвана, увидел, что тот спокойно и любопытно взирает на происходящее и вдруг хмуро улыбнулся.

– Не сбежал, значит, белобрысый? – спросил он уже не так раздраженно. – Откуда же тебя причинило на мою голову?

– А чего бежать, собаки за мной не гонятся. Или я от тебя бежать должен был? – он подумал и добавил: – Не сердись, но ты первый проявил неуважение и напал без предупреждения. Я только защищался.

– Ты как будто с луны свалился, белобрысый, – ответил мужик удивлённо. – Ты что, никогда с амбрами не знался, что ли?

– Не знался, – спокойно подтвердил Эван.

– Э, тогда другое дело. Если ты прибыл сюда из какой-нибудь островной дыры, всё с тобой понятно. У вас там еще грибы в ушах расти не начали?

– Не начали, – ответил Эван, усмехаясь, – они у нас растут исключительно на земле.

– Странный ты, парень, – произнес великан. – Чего рыщешь тут? Хочешь, чтобы тебя за погляд схватили?

– Не хочу. Я просто иду к морю, – ответил Эван. – К тому же за что станут хватать безвинного человека? За то, что просто бродит по улицам или за то, что путается под ногами у таких, как ты?

Амбриец рассмеялся раскатисто и громко.

– Эх, вот ведь точно говорят: с островов приплыл тугодумом, обратно вовсе без ума вернешься!.. Пошли, доведу тебя до воды, а то ещё потеряешься в городе, белобрысый. Пойдем, пока зову. Не злись на меня. День не задался хорошим, но совесть я знаю.

Эван улыбнулся.

– Вот за это спасибо! В особенности за то, что глаз мне целым оставил.

– Э, здесь ты прав. Драться я учен, да перепил слегка… Меня, кстати, зовут Ниланэ Хушаб.

– А меня Эван, – ответил парень.

– Эх, ну и имечко! – сразу отозвался мужчина. – Это где ж такие имена дают?

– Дали – и ладно, – сказал Эван, идя за ним по сырым улицам, и Ниланэ снова захохотал. Этот пришлый малорослый паренек ему понравился…

…Кёртис внимательно наблюдал за тем, как парит в небе отчаянный лётчик. То, что вытворял этот человек, было немыслимо, почти невозможно, и Кёртис ощутил острое желание поучиться у него тому, как надо чувствовать самолёт. Олан в небо почти не смотрел. Он улыбался своим мыслям и разглядывал проходящих мимо людей. Кёртис вздохнул. Ничто не могло вывести друга из его задумчиво-мечтательного состояния. Он даже когда летал был настолько погружён в свои мысли, что не привыкший к этому человек побоялся бы подниматься с ним в небо.

– Тебе совсем не интересно? – наконец не выдержал Кёртис.

Олан повернул к нему загорелое лицо: светлые глаза улыбались.

– Мне почти интересно. Кстати говоря, если я не смотрю туда, это ещё не значит, что мне не интересно. Это ты вечно зенки таращишь, а мне достаточно присутствовать мысленно.

– Да пошёл ты! – рассмеялся Кёртис.

Олан ответил ему тычком в рёбра, и мужчина едва не свалился с ограждения, на котором они сидели. Проходящие мимо девушки заливисто рассмеялись.

– В этом мире странные женщины, – сразу сказал Кёртис.

– Это почему? Что не так с их мыслями?

– Брюнетке ты явно понравился. Она сказала что ты «необычный и привлекательный». Вторая, русоволосая, отдала предпочтение мне.

– И что здесь удивительного, друг? – без тени смущения усмехнулся Олан.

– Странно то, о чём они думали дальше. Рассуждать о человеке как о теле, недалеком образе, как о пустой оболочке – вот что странно.

Олан поднял светлые брови.

– Друг, мы не на Земле, ты забыл? – щурясь против солнца, сказал он.

– Тебя привлекает непостоянство в женщинах?

– Меня привлекает остроумие и живость характера. К тому же они слишком молоды. Может, со временем поймут, что к чему.

– Или не поймут. Так тебе они не понравились?

– Они симпатичные… и на этом всё. Нет, они мне не понравились.

– Они бы расстроились, услышав это, – усмехнулся Кёртис.

– Расстроились, как же! Они найдут себе более подходящих мужчин, – сказал Олан, – так что мне их ничуть не жаль.

– Даже так!

– Ты мешаешь мне сосредоточиться, – ответил Олан весело, но вдруг его голос стал тревожным: – Эй, Кёрт, этот самолёт должен падать так стремительно?

– Нет, – отозвался тот, спрыгивая с забора, – кажется, что-то с пилотом.

– Я не могу взять тебя с собой… – начал было Олан, но Кёртис поспешно перебил его:

– Не говори ерунды, просто сделай!

И время вокруг замерло… Олан со всех ног кинулся на ограждённое поле, куда зрителей не допускали в целях безопасности. Он знал, что вполне может успеть. А может и не успеть. Дар, который он открыл в себе, путешествуя по мирам, был поразительным: Олан мог замедлять время или ускорять его – по желанию. Они с Кёртисом много говорили на тему особых способностей у путешествующих по мирам и соответствия их характеру и темпераменту человека, но так и не поняли, выбирает ли человек дар или дар выбирает его. К примеру, взять Кёртиса, который почему-то начал слышать мысли других людей. Это не утомляло его, чужие голоса не вторгались в разум помимо воли. Он неплохо управлялся с этим нескончаемым, но контролируемым потоком. А вот Олану было труднее. Время было строгим и решительным, и оно не любило, когда его обманывают. Шутить с такой серьёзной штукой, как время, Олан не хотел, потому и пользовался своим даром крайне редко.

И вот сейчас на кону была жизнь человека, которого Олан даже не знал… И остаться в стороне – значило признать своё бессилие. Однажды они с Кёртисом уже промедлили, и потом жалели об этом. Неприятная получилась история, хорошо хоть никто не погиб.

Олан перемахнул ограждение и яростно прибавил прыти: самолёт был уже почти на земле. Он не знал ещё, что будет делать, но, увидев позу лётчика, понял, что парень просто потерял сознание и всё получится. Время начало ускоряться, и Олан сжал зубы, изо всех сил пытаясь бежать быстрее. Теперь его могли видеть люди, стоящие ближе всего к месту крушения. От Кёртиса он знал, что выглядит в такие моменты как цветное, едва заметное пятно. Он огромным прыжком достиг цели, вдарил по дверце ногой, и в последний миг вытащил лётчика. Успел отбежать с ним на несколько десятков шагов – и время вошло в свой привычный ритм.

Мощный взрыв отбросил их прочь, они проехались по траве клубком, в рот забилась трава и земля. Олан приподнялся на локтях, отплевываясь, и увидел, что к самолёту бежит толпа. Он склонился над парнем, пощупал пульс. Живой. И вроде бы целый. Собственно, и ему не особо досталось, если не считать содранных локтей. Он торопливо поднялся.

– Ин Че! – кричала бегущая впереди всех девушка. Её светло-каштановые волосы закрывали половину лица, она путалась в платье и в итоге свалилась на траву. Олан стал помогать ей подняться.

– Вы!.. – задыхаясь, произнесла она. – Вы его спасли! Как вы смогли?!

– Просто был поблизости, – ответил Олан.

Девушка непонятно покачала головой, но ни о чем больше не спросила. Она склонилась над парнем, стала гладить его по лицу.

– Ин Че, очнись! Давай же!

– Не тормоши его, это бесполезно, – сказал Олан. – Он в глубокой отключке.

Люди толпились вокруг, не давая ему сделать ни шагу. Они тыкали в самолёт пальцами, возбужденно кричали, и Олан не знал, куда деться от их любопытных взглядов. Наконец прибежали врачи, и с ними Кёртис.

– Ничего себе вид! – хмыкнул он. – Здорово башкой проехался?

– Привычка закатывать рукава сослужила мне дурную службу, но это пустяки. Главное, этот чудик жив. Интересно, почему он отключился?

К ним подошла молодая девушка-врач.

– Вы ранены, – сразу сказала она.

– Да вы что, издеваетесь? – возмутился Олан. – Какие же это раны?

– Пойдёмте, – сказала она. – Я выведу вас отсюда. Идёмте же!

– Отличная идея! – улыбнулся Кёртис. – Нам бы не помешало свалить подальше, да поскорее.

Девушка оказалась решительной и грубой. Она окриками заставляла людей освобождать место, а тех, кто не хотел уходить с дороги – отодвигала сильной рукой. Кёртис шёл за ней, Олан рядом с ним, а чуть позади несли на носилках лётчика. Они пробрались в палатку, где оказался передвижной пункт первой помощи. Олан удобно устроился на тахте в углу, Кертис стоял возле него, а девушка крепко держала парня за руку. Казалось, она боится сделать хотя бы шаг прочь, и, как выяснилось, не напрасно…

Женщина осмотрела лётчика и нахмурилась.

– Никаких серьезных травм, но это приступ сонной болезни. Как его допустили до полётов с таким диагнозом? – спросила она его спутницу.

– Брат очень хотел летать, – ответила та. – Я прошу вас, не говорите никому!

– Не говорить? Ты хоть понимаешь, что он мог погибнуть из-за этого?

– Это был его выбор, – неожиданно твёрдо сказала та, – не вам судить. И не тем, кто отказывается от мечты только потому, что страдает неизлечимым недугом.

– Хорошо сказано, – похвалил из своего угла Олан.

– Уж вы бы помолчали! – огрызнулась девушка-доктор. – У меня и к вам есть пара вопросов!

– Ну, задавайте, – фыркнул мужчина.

Кажется, она немного растерялась, и Кёртис едва не расхохотался. Его друг умел быть и задирой, и молчуном, и язвительным врединой.

– Как вы смогли вытащить его оттуда?

– Вытащить его откуда? Из самолёта? Да вы что! – искренне изумился Олан. – Это невозможно. Я проходил рядом, увидел, что он летит на меня, – и поймал его.

– Поймали его? Летел на вас? Что за чепуха?.. – воскликнула она.

– Его отбросило взрывом, – раздельно произнёс Олан. – Я проходил мимо. Гулял. По травке. Босиком. Я люблю так гулять. Смотрю – человек летит на меня. Дай, думаю, поймаю парня, чтобы не расшибся. Вот как-то так всё и было.

От возмущения девушка раскрыла рот, у неё побелели скулы, а красивые большие глаза наоборот потемнели, и Кёртис не выдержал и тихо засмеялся в кулак.

– Это не смешно! – крикнула она. – Сидите здесь и никуда не уходите!

И она выскочила наружу.

– Спасибо за лечение, – сказал ей вслед Олан, и они начали хохотать. – Какая настырная дама! Прямо ух!..

– Она хотела помочь, – утирая глаза, отозвался Кёртис.

– Да не хотела она помочь, друг. Она притащила нас сюда, чтобы первой узнать, что случилось. Ты посмотри на меня – ну разве опытный врач не поймёт, что я не нуждаюсь в лечении?

И они снова засмеялись.

– Простите, – и на плечо Олана легла маленькая рука. – Вы не сказали ей правду, и я не прошу говорить мне, как всё на самом деле было. Просто хочу поблагодарить вас, что спасли брата.

Он повернулся к девушке: сидя, она едва доставала ему до плеча, и Олану пришлось опустить голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Глаза у неё были усталые, тёмно-зелёные. Странного цвета, словно изумруд перемешали с пеплом.

– Без проблем. Он храбрый парень, раз решился на полёт, зная, чем это может закончиться.

– Он знал. И я знала. – Она поспешно провела рукой по щекам. – У нас не было денег, чтобы оплачивать дорогостоящее лечение, и он сказал: либо полёты, либо ничего. Он мечтал об этом всю жизнь, но приступы усиливаются. Собственно, зачем я говорю об этом… Просто… Спасибо, что дали мне возможность побыть с ним ещё какое-то время.

– Он снова будет летать?

– Он будет, упрямец, – сквозь слёзы сказала она. – Если бы он позволил мне быть рядом и самой научиться летать, я могла бы подхватить штурвал, когда ему станет плохо. Но он решил всё за меня. Сказал, я слишком молода, чтобы так умирать. Самолёт не новый, летать небезопасно… Замкнутый круг, сплошные проблемы… – и она шмыгнула носом. – Простите.

– Правильно твой брат решил, – отозвался Кёртис. – Но ведь он оставит тебя одну, если разобьётся.

– Я могу сама о себе позаботиться, – сказала она спокойно, вытирая остатки слёз. – Не стану канючить и просить его сдаться. Хотя если бы я сказала: хватит, вернись на землю, ты мне нужен! – он бы больше не поднялся в небо. Но я не скажу так. Никогда.

– И он не догадывается, как тебе одиноко? – произнёс Олан. Девушка была с ними странно откровенна.

– Почему вы решили, что мне одиноко? – смутилась она.

– По тебе всё сразу видно. Кстати, как тебя зовут?

– Ката. Ката Стин.

– Я Олан, а это мой друг Кёртис. Рады познакомиться, – сказал Олан, и Кёртис кивнул.

– Как мне отблагодарить вас?

– Не называй меня на «вы», – проворчал Олан, – это будет лучшей благодарностью.

– Хорошо, но этого мало. Ты спас ему жизнь. Я-то знаю, что ты не просто «проходил мимо».

– И откуда же? – прищурился Олан.

– Во-первых, за ограждение никого не пускают, – ответила она, – во-вторых, как можно гулять и не заметить падающий самолёт?

– Я рассеянный человек, – усмехнулся Олан, но тут же нахмурился: – Ката, не стоит благодарить за то, что задумывалось как вряд ли осуществимое. Поэтому забудь, – он кивнул Кёртису: – Пойдём отсюда, а то сейчас вернётся эта сумасшедшая и будет меня «лечить».

– Мне кажется, нужно дождаться, пока парень очнётся, друг. У меня предчувствие, что врачиха вернётся не одна, а с толпой «умников» и целым арсеналом ядовитых замечаний и советов. К тому же мы с тобой вроде как свидетели происшествия.

– Ладно, – пожал плечами Олан, – подождём немного.

И он скрестил руки на груди и уставился в пол. Кёртис понял, что друг впал в свою обычную задумчивость и подошёл к Ин Че.

– Как будто просто спит.

– Так и есть, – согласилась девушка, – но на самом деле даже если он будет гореть заживо – не проснётся. Этот сон не приносит ни отдыха, ни хорошего самочувствия. Для Ин Че он как мгновение. Брат откроет глаза и ему покажется, что он всё ещё должен быть в самолёте. Один раз он потерял сознание при приземлении. Сломал пару ребёр и ключицу, и сильно ушиб голову. Легко отделался. Очнулся в больнице – и схватился за кровать, думая, что это штурвал.

– Да уж, весёлое дело, – хмуро сказал Кёртис. – Это с ним может случиться в любой момент?

– Да, и случается всегда в самый неподходящий. – Она погладила брата по голове. – У нашей мамы тоже была сонная болезнь. Однажды она уснула, когда мы были ещё маленькими, и спала двое суток кряду. Я думала, она уже не проснётся. А потом, много лет спустя, она уснула за рулём машины… Так мы остались одни. Папу я не помню, – продолжила девушка спокойно, – но мама говорила, что он замечательный человек. Он ушёл на материк Торра и числится как без вести пропавший.

– И зачем он туда ушёл? – спросил Кёртис.

– Он хотел купить хорошую землю подальше отсюда, но не смог. Правда, он успел прислать нам денег, и мама заморозила их в хранилище. Спустя время мы забрали их и купили самолёт. Хотели улететь на Торру, но чтобы получить разрешение на вылет за пределы страны, нужно быть или военным, или служащим спецструктур или очень богатым человеком. Ин Че не мог работать обычным рейсовым пилотом и стал трюкачом. Теперь самолёта больше нет, и, боюсь, он возьмёт кредит, чтобы купить новый.

– А где вы сейчас живёте?

– У нас маленький дом возле солёного леса. Там дешёвая земля. Ин Че летел сюда на «Кипятке», а я поехала на поезде – он не разрешает мне летать с ним.

– Странное имя для самолёта, – подал голос Олан.

– Да, странное, – улыбнулась она. – Нашего пса так звали. Ин Че любил этого брехливого прохиндея, вот и назвал самолёт в его честь. Наверное, потому, что тот часто издавал похожие на лай звуки.

Кёртис рассмеялся, и тут в палатку вошла женщина-врач и с ней ещё несколько человек. Олан сразу понял, что сбылись опасения Кёртиса.

– Вот он, этот пилот. Посмотрите сами! – сказала она. Кёртис едва успел встать между парнем и пришедшими.

– С дороги отойди! – сказал ему один из приведённых мужчин. – Мы его заберём, и он ответит за свои действия.

– По какому праву заберёте? – спокойно спросил Кёртис. – Парень треснулся головой и потерял сознание. Обычное дело.

– Ала говорит, что у него сонная болезнь. Он будет осуждён за нарушение правил участия в соревновательных одиночных полётах, а я представляю здесь закон, понял?

– Понял, – ответил Кёртис. – Вот только Ала могла ошибиться. Смотрите, видите? Парень очнулся, – сказал Кёртис. Ин Че действительно уже открыл глаза и смотрел вокруг недоумённо. Сестра одним взглядом просила его помолчать, и он мгновенно догадался, в чём дело, скорчил идиотскую гримасу.

– Мы живём возле солёного леса, – подала голос Ката. – Как, наверное, знает доктор Ала, у людей из нашего района нередко случаются кратковременные потери сознания. Это ведь не считается болезнью, не так ли?

– Ну да, – опустил руки мужик. – Как вы докажете, что у него сонная болезнь? – повернулся он к доктору. Та злобно улыбнулась.

– Проклятый идиот! Приди ты на пару минут раньше, я бы тебе доказала это тем, что воткнула в этого обманщика иголку – и он бы остался лежать, даже не пошевельнувшись. Или отрезала бы ему палец!

– Эй, полегче, госпожа начальник! – сказал Олан, нахмурившись. – Вы доктор или мучитель? Даже если вы врач, избави меня боже лечиться у такого врача, как вы… Что стоите? – сказал он мужикам. – Разве не видите – эта женщина наговаривает на парня. Может, она деньги на него поставила, а он возьми и рухни… Тут всякое может быть. – Он посмотрел на собравшихся, потом махнул рукой: – В общем, вы пока думайте, сопоставляйте факты, а мы уходим, и парня с собой забираем. – И он шагнул к носилкам, помогая Ин Че подняться на ноги.

– Погодите-ка! – двинулся им наперерез главный из громил, одетый в ярко-жёлтую майку. Она так туго обтягивала его, что могла в любой момент треснуть по швам.

– Не советую я тебе нас задерживать, цыпа, – тихо сказал Олан. – Там снаружи полно зевак. Если они узнают, что парень из плохого района попал в беду – они всей гурьбой отмордуют тебя и твоих дружков, а вашу грёбаную больницу вырвут с корнем. Здесь много простых людей, которые вас, ребята, недолюбливают. А вот за них… – и он кивнул на Ин Че и его сестру, – за них они встанут горой.

– Угрожаешь? – так же тихо произнёс верзила, глядя на Олана исподлобья.

– Ещё как, – ответил тот.

– Ну, хорошо. Мы с тобой после пересечемся, – сказал мужик. – Все свободны, – добавил он громко. – Валите, лечение только за дополнительную плату!

Кёртис закинул руку парня себе за плечо и повёл его к выходу. Ката шла рядом, а Олан позади.

Снаружи их встретили бурными аплодисментами. Люди ликовали. Обычное дело – гибель одного из пилотов, и куда как необычней выжить после такого падения, да ещё и не получить серьезных травм.

Они пробирались через толпу довольно долго. Каждый норовил похлопать бедного Ин Че по плечу, и тот слабо улыбался в ответ. Олан понимал, что парень недоумевает, почему до сих пор жив. Однако он ни о чём не спросил ни сестру, ни их с Кёртисом, лишь поблагодарил, и благодарность была странной.

– Спасибо, что спасли мне жизнь, ребят! И спасибо… за Кату, – сказал он, и Олан с Кертисом всё поняли.

Они подошли к месту крушения, и Ин Че тоскливо вздохнул. Он сделал несколько нерешительных шагов и припал на одно колено, опуская голову. Он прощался с самолётом. От того мало что осталось, и парень хмурился, вспоминая былые формы некогда любимого зверя. Он коснулся чёрного горелого борта, что-то сказал. Потом повернулся и пошёл прочь. Это был уже не тот «Кипяток», что когда-то легко взмывал ввысь. Его самолёт умер.

– Олан, я тут подумал… – сказал Кёртис негромко, пока Ката обнимала брата и что-то тихо говорила ему.

– Да?

– Может, забрать этих двоих отсюда? Ну, хотя бы туда, где мы были до этого – ведь отличный мир! Там никакой гадости нет, да и парень сможет вскоре новый самолёт заиметь.

– Мечтатель хренов! – отозвался Олан. – Заимеет, а дальше? Свалится опять вниз головой?

– В баню твой пессимизм! – беззлобно отозвался Кёртис. – Жалко мне их, понимаешь? Я знаю, всех не спасти, но мы же не случайно здесь оказались.

– Кёрт, каждый должен своими силами изменить жизнь. Мы с тобой уже проходили это.

– Да знаю я! Но они и так многое потеряли, друг. Не хочется, чтобы у них не осталось ничего. Можно будет позвать Леонида, он вылечит парня бесплатно, не то что эти горе-врачи. Понимаешь, мне кажется, что у Ин Че есть особый дар… Я чувствую, что он неспроста так тянется к небу.

– Здесь я склонен тебе поверить, – ответил Олан, – ты ведь и мой дар вперёд меня почувствовал.

– Ну, так что?

– Нужно рассказать им, кто мы и откуда – вот что. Помнишь, как на нас смотрели в тот раз?

– Как на психов, я помню. Давай всё-таки попробуем.

– Чуть позже, – улыбнулся Олан. – Потому что к нам идут неприятности.

Трое громил, которые следили за порядком. Главный – очень высокий и объёмный, тот самый, с которым Олан тихо ругался в палатке – довольно ухмылялся. Кёртис без труда прочитал их мысли, но не испугался.

Ин Че и Ката подошли к ним.

– Что им нужно? – спросила девушка.

– Думаю, они хотят набить мне морду, – серьёзно сказал Олан.

– И за что же? – спросил его Ин Че. – Неужели за то, что за дохляка-лётчика заступился?

Олан вдруг рассмеялся. Ин Че и правда был худощавым и высоким, как молодой тополь. Он был очень похож на Кату: такие же каштановые волосы, те же тёмные, как болотная трава, зелёные глаза, вот только брови не тонкие, как у неё, и лицо суровое, слишком серьёзное для парня его лет.

– Вроде того. А может просто руки чешутся.

– Зря они это затеяли, – сказал Кёртис, – до добра не доведёт.

– Ну что, «солёные»? Что с вами делать? – сказал между тем подошедший верзила.

– Ещё разговаривать с тобой, немытая рожа, – пробурчал Олан, потом добавил уже громче: – Ребят, валите отсюда по-хорошему. А то как бы пожалеть не пришлось.

– Друг, не нужно, – сказал Кёртис тихо, – они того не стоят.

– Чего-чего? – вытянул шею мужик. – Чего ты там вякнул?

– Бананы из ушей вынь! – сказал Олан, и Кёртису вдруг стало ужасно смешно.

– Чего? – не понял мужик. – Чего вынуть?

– Слушайте, – решил вмешаться Кёртис, – что вам нужно?

– Пусть этот белобрысый извинится за то, что сказал в палатке, – отозвался громила.

Кёртис тихо вздохнул. Никакая сила не могла заставить Олана взять обратно свои слова.

– Это вряд ли, – ответил Олан. – Извиняться мне не за что. Хочешь получить по рылу, подходи, не стесняйся.

И бугай тотчас шагнул к нему, замахиваясь тяжёлым кулаком. Со стороны всё выглядело так быстро и страшно, что Ката тонко вскрикнула, решив, что в следующий миг Олан упадёт бездыханным. Кулак у мужика был здоровенный, и метил он точно в висок. И только Кёртис знал, почему Олан спокоен. И причина была не в том, что он мог замедлить время. Нет, Олан не стал этого делать. Ни к чему из-за таких пустяков играться со временем. Да и чтобы вывести Олана из себя нужно было что-то большее, чем тупорылый детина, пришедший выяснять отношения. Олан не злился. Олан не боялся. Ему было всё равно.

Что произошло – понять никто не успел. Громила тяжело упал на задницу и зашипел, мотая вывернутой рукой. Олан воспользовался приёмом из уроков Санады и не стал калечить здоровяка. Хотя, может, и стоило бы. Двух товарищей мужика обидело его поведение, и они ринулись в атаку – один на Кёртиса, другой на Ин Че.

Кёртис не стал жалеть нападавшего и, пропустив мимо себя, коротким ударом заставил парня распластаться на траве. Затем он обернулся и увидел, что Ин Че ловко и бесстрашно играет с противником, как кошка с мышкой. Юный летчик, несколько минут назад выглядевший болезненно-усталым, двигался стремительно и гибко, то делал выпады в сторону, то просто отпрыгивал, то падал навзничь – и нападавший летел через него вверх тормашками…

– Хватит! – зарычал наконец главный. – Всё, оставьте. По-хорошему просили вас, теперь будет по-плохому! – и он достал телефон, собираясь кому-то звонить. В следующее мгновение телефона у него в руках уже не было. Кёртис успел заметить мелькнувшее размытое очертание друга, но остальные ничего не поняли.

– Что за?.. – поразился здоровяк. Он оглянулся на товарищей – один из них медленно шевелился в траве, пытаясь подняться, второй тяжело дышал, упыхавшись гоняться за Ин Че.

– Я не знаю, босс. Я сам не понял, что случилось…

– Вы! – вскипел мужик. – Вас нужно посадить в кутузку! Всех четверых!

– За что? – спросил Олан.

– Найдётся за что! – ответил тот. – Ладно, всё равно никуда не денетесь. Ещё увидимся, – и он сильной рукой поднял с земли второго парня: – Хорош сопеть, как баба. Идём.

Когда три спины скрылись вдали, Ката резко повернулась к Олану.

– Ты забрал у него телефон! – сказала она уверенно.

Олану почему-то не хотелось ей врать.

– Ну, забрал, – согласился он. – Это нам мало помогло.

– Вот это да! – восхитился Ин Че. – Значит, ты действительно вытащил меня из самолёта благодаря своей скорости?

Кёртис понял, что парень, несмотря на молчание, сделал для себя правильные выводы. Каким образом, интересно? Обычная догадливость или молодая вера в невозможное?

– «Значит»? – несколько смутился Олан. – А откуда ты знаешь, как я тебя оттуда вытащил?

– Ката сказала мне.

Олан с остервенением почесал в затылке.

– А ты откуда знаешь? – поглядел он на девушку.

– Это предположение, догадка… – без смущения ответила она. – Иначе как объяснить то, что произошло? Наверное, у тебя есть особые способности…

– Та-а-ак… – проворчал Олан. Девушка явно была не дурой. – Может, лучше смотаемся отсюда и поговорим в каком-нибудь более подходящем месте? – попросил он. У него кружилась голова.

– Конечно, – согласился Ин Че. – Я знаю отличное кафе. Его хозяин хороший человек. Пойдёмте…

…Алекс понимал – долго удерживаться на краю он не сможет. Он подумал о том, что стоит переместиться в Промежуток, но решил ещё подождать. Спрашивается, и чего его понесло сюда? Неужели простое любопытство? На Земле он занимался скалолазанием, потому что это увлекало. Здесь же… В пещере, до которой оставалось всего-то ничего, крылась тайна. И он непременно должен был узнать, какая. Придётся только рискнуть и уцепиться вон за тот уступ. Если у него получится – дальше всё пойдёт как по маслу, а если нет – ну что же, пропасть под ним была воистину бездонной, если и полетит вниз, успеет как-нибудь в Промежуток проскользнуть. Он выдохнул, собрался с силами – и бросил всё тело в сторону. Из-под пальцев посыпалась крошка мелких камней, но уцепился он крепко. Алекс улыбнулся. Обычно всё, за что он брался, у него получалось. Нужно было только создать в голове нужную ситуацию, и…

А вот с разделением после Промежутка вышло не очень. Нет, он не переживал за себя, он волновался за остальных. Кто знает, куда они отправились? Что ждёт их? Что ждёт его? В этом была главная радость, настоящее наслаждение. Не знать. Просто идти вперёд, находить загадки и разгадывать их. Алекс уже ощутил на себе и зной пустыни, и острые лёдяные дожди. И вот теперь – дыхание зимы. Но все эти реальности напоминали Землю. Ни удивительных городов, ни поразительных существ, ни других людей, не похожих на землян. А ему хотелось этой непохожести, он нуждался в ней! Неплохо было бы связаться с остальными, но он убедил себя, что у них всё получиться. И – бодрым шагом в неизвестность.

Спустя несколько минут он уже висел прямо над сводом пещеры. Он разжал руки и мягко приземлился на уступ возле входа. Вполне может быть, что она окажется всего лишь неглубокой выбоиной в скале, – сказал он себе, но внутренний голос только усмехнулся: Не затем же столько лезли, чтобы на выемку глядеть!

Алекс стянул пропитанную потом рубашку и повязал на пояс. Пригляделся – и стал пробираться внутрь. У него с собой были разные необходимые мелочи вроде фонарика или зажигалки, да и беспокоиться о деньгах пока не приходилось.

Вначале пещера была самой обычной: серые стены, точно из такого камня, как и все скалы, затейливые наросты на потолке. Несколько раз ему пришлось нагнуться, чтобы пройти дальше. Становилось темнее, и он повесил фонарик на пояс. Впереди был только один проход, но оттуда многообещающе пахло сыростью. Алекс шагнул внутрь, затем пополз на четвереньках. Когда он вылез с другой стороны, то улыбка на его лице была скорее торжествующей, чем удивлённой. Это был огромадный зал, заполненный светом. Сиял сам камень, и вкрапления в породе мерцали, как звёзды на небе. Весь свод залы мерцал, и обширное озеро в центре было прозрачным. На дне лежали разноцветные камни: розоватые вроде яшмы и зелёные, похожие на малахит, синие и бирюзовые, а в дальнем конце пещеры слышался шум водопада. Это было сказочное место. Сокрытое, недоступное, таинственное. Как раз такое, какое он рисовал в своём воображении. Алекс стал присматриваться и понял, что иначе как по воде дальше не проберёшься. Он спустился вниз, к устланному тонким слоем белого песка плоскому камню, и осторожно тронул воду пальцами. Самая обычная вода. И на вкус, кажется, тоже. Довольно холодная и сладкая. Он снял ботинки, отцепил от пояса кармашек со всякими разностями и плюхнулся в воду. Что за блаженство после трудного подъёма занырнуть в холодную вкусную воду! Он улыбнулся, откидываясь на спину, и некоторое время лежал так, разглядывая звёздный камень над головой. Затем, повернувшись, неспешно поплыл вперёд. Ему было некуда спешить, он и вообще не любил нервной суеты. Озеро несколько раз изгибалось, свод то падал вниз, почти касаясь воды, то уходил вверх на невероятную высоту. Берега были либо песчаными, либо каменными, и этот камень из скучно-серого стал разноцветным: и синим, и лиловым, и чёрным, и красноватым…

За очередным поворотом свод пещеры стал очень низок, и Алексу пришлось нырнуть. Он плыл сосредоточенно и упорно, а, вынырнув, довольно расхохотался. Перед ним возвышалась отвесная красная стена высотой примерно в двадцать метров. Из большого отверстия в верхней её части вырывался весёлый поток белой от пены воды, он рушился в озеро и камни вокруг были тёмными от сырости. По обе стороны от водопада в стене были проделаны два туннеля. Мужчина сразу понял, что так ровно обработать камень могла только рука человека или человеческая мысль. Он подплыл к плавно возникающему из воды камню и выбрался на берег. Мокрые штаны его не беспокоили. Он ещё раз глянул на стену: вот так высота! Такой огромной пещеры он никогда не видел. Водопад внутри гор. Занятно. Алекс решительно направился дальше, но остановился, как вкопанный, когда увидел, что прямо из грохочущего потока на один из камней вдалеке вылезла полуобнажённая девушка. Она была высокой и поджарой, смуглой. Тёмно-русые длинные волосы, блестящие и волнистые, прилипли к сильной худой спине. Девушка не сразу заметила его, продолжая рассматривать нечто, лежащее на ладони, но затем вдруг обернулась и подняла глаза – ярко-зелёные, как весенняя трава. Она приоткрыла рот и склонила голову, рассматривая его. Девушка не выглядела испуганной, но вздымающееся на груди массивное ожерелье выдавало её волнение. Он против воли смотрел на её длинные стройные ноги, и на живот, покрытый цветной замысловатой татуировкой, и на грудь, видневшуюся из-под прядей волос, и на её выразительные пухлые губы.

Девушка постояла на камне ещё немного, тоже весьма заинтересованно разглядывая его, и спрыгнула в воду. Она проплыла большую часть пути под водой, и вынырнула возле него, продолжая едва заметно работать руками. Зелёные глаза смотрели внимательно и остро.

Вот уж кого, а красивую женщину он в этой пещере никак не ожидал встретить… Эта встреча обрадовала его, тем более что девушка не проявила агрессии. Недолго думая, Алекс присел на корточки и протянул ей руку. Она перевела взгляд на его широкую ладонь, затем снова поглядела ему в лицо – и ослепительно улыбнулась, принимая помощь. Он одним быстрым движением вытянул её на берег. Девушка спрятала какой-то очень красивый камушек в кармашек на поясе, и поправила волосы. Ожерелье не могло закрыть её грудь полностью, и нежные округлости проглядывали через цветные нити и яркие бусины, но она не придала этому значения. Кажется, для неё стоять перед мужчиной в таком виде было делом вполне обычным. А вот Алексу было непривычно видеть перед собой полуголую девушку, которая к тому же продолжала изучать его самым внимательным образом. Он тихо хмыкнул, а девушка вдруг смущённо опустила глаза, убирая за ухо выбившуюся прядь, и Алекс вздрогнул от этого незатейливого и нежного движения её руки.

– Меня зовут Александр, – представился он.

– Я Дила, – ответила девушка.

– Ты здесь живёшь?

– Нет. Здесь давно никто не живёт. Я пришла, чтобы найти нужный камень – там, в подводной пещере.

– Нужный для чего?

– В городе я продаю ожерелья. Сюда, в храм, кроме меня ходят одни мужчины. Говорят, девушкам здесь опасно находиться – появится Бог-искуситель и заберет их в своё мрачное подземелье.

Алекс весело фыркнул.

– Ты меня боишься?

– Возможно, – ответила она, – ты ведь не похож на жителя гор.

И она пожала плечами, отводя от него взгляд.

– То есть ты допускаешь, что могу быть тем самым… Как ты его назвала? Богом-искусителем? – улыбнулся он.

Девушка прикусила губы и ответила не сразу.

– Ты странно одет, ты красив, ты здесь… Да, ты можешь им оказаться. Уже пропало несколько девушек.

Алекс едва не рассмеялся от такого необычного комплимента.

– Почему тогда ты здесь, если это опасно? Камни стоят того, чтобы рисковать свободой? – спросил он.

– Мне нужно чем-то зарабатывать на жизнь. Лучше я рискну в пещере, чем стану продажной женщиной. Лучше пусть меня заберёт темный дух, но я не превращусь в рабыню.

– У вас есть рабы? – нахмурился Алекс.

– Да. Мои родители одарили меня свободой, хотя сами были под хозяином. Они продали себя в жертву Богу-подателю.

– Что за бред? – пробормотал он.

– Для тебя – возможно. Наверное, ты пришёл издалека. Признаться честно, происходящее мне и самой кажется дурным сном. Словно я родилась под другой звездой и не должна быть частью всего этого. – Она скривилась, как от боли. – Нет, ты не за мной пришёл. Тебя влекут тайны древнего храма. Наверное, ты путешественник.

– Да, так и есть. А что там, за арками?

– Хочешь посмотреть? – спросила она, поднимая изогнутые тёмные брови.

– А ты можешь показать? – улыбнулся он.

– Могу. Ты ведь не знаешь, что за коридором света случился обвал. Внутрь можно попасть, только нырнув под водопад в особом месте.

– Да, сам бы я не догадался, – признал мужчина. – Проведёшь меня?

Она на мгновение задумалась, но кивнула.

– Хорошо.

Девушка подошла к уступу и прыгнула в воду, и он прыгнул за ней. Они подплыли к тому самому камню, на котором она стояла. Алекс косился на неё: сильная, стремительная, ловкая, в воде она двигалась плавно и мощно, как рыба.

– Этот камень как ориентир. Его корни уходят к пещере. Опускаемся вдоль него, он здесь один такой красный – под водой не заблудишься.

– Понял, – ответил мужчина.

Девушка глубоко вдохнула – и ушла под воду. Он последовал за ней. Когда они опустились под бурлящий поток, он понял, про какие камни она говорила. Дно под водопадом было ими усыпано: искрящимися и переливающимися самоцветами. Вот только чтобы их отколоть, нужна была недюжинная сила и долгий упорный труд. Он снова поглядел на свою спутницу – наверное, каждый пусть даже крошечный камушек стоил ей огромных усилий. Неудивительно, что она такая подтянутая и ловкая. Дила указала на маленький проём в стене, и сначала он усомнился, что сможет туда протиснуться, но девушка тронула один из камней, и он подался вперёд, опускаясь на дно. Они проникли в узкую, но теперь вполне ему по размеру дыру и какое-то время плыли по туннелю вперёд. Затем она свернула направо и стала подниматься на поверхность.

Когда он вынырнул, то увидел над головой высоченный купол, как будто сделанный изо льда. Прямо в воду вели лестницы, и они поднялись на обширную ровную площадку. Там росли деревья и кусты, и весело звенел маленький ручеёк. Повсюду валялись треснувшие чаши, и какие-то статуи с воздетыми над головой руками, а в самом центре стоял каменный зверь. Алекс посмотрел на него и нахмурился. Это был горный лев. Он словно смотрел на самого себя. Вот так совпадение… Мужчина поспешно отвернулся.

– Красиво здесь, – сказала Дила. – Когда я хочу убежать от проблем, прихожу сюда, хотя нас и пугают Богом-искусителем. Но лучше уж стать его жертвой, чем… Ну, неважно.

Она шагнула в сторону и уселась возле статуи.

– Там есть ещё залы. Комнаты с каменной мебелью, посуда разная валяется. Ну и оружие тоже. Мне так спокойнее.

– Дила, – не выдержал Алекс, – кого ты так боишься, если не этого бога?

– Людей нужно бояться, не богов, – ответила девушка, сцепляя руки на груди. – Каждый засранец норовит облапить, а как о любви скажешь – хохочут в лицо! – Она поспешно отвернулась, провела рукой по нежному мху. – Не знаю, откуда ты взялся, Александр (я правильно произнесла?), но у наших мужиков только одно на уме. Молодая девушка вынуждена жить в страхе, у женщин одна судьба – если она не раба, она станет ею, когда мужчина женится на ней.

– Женится насильно?

– Да. Когда девушка достигает возраста восемнадцати лет – она становится как бы приманкой. Кажется, меня одну это так пугает. Подруги смеются, говорят, я не знаю, от чего отказываюсь. Как же, не знаю! Ага! – И она поглядела на него. – Ты пока что единственный мужчина, который не попытался сразу схватить меня за руку и не полез целоваться. У нас считается нормальным, что девушка до замужества уже была с несколькими мужчинами. И родила от них детей, – добавила она.

– Хм… – произнёс Алекс, – а что же ты?

– А я хочу другого! – сказала она страстно, и её зелёные глаза загорелись. – Я хочу, чтобы мужчина не просто желал меня, но и любил. И хочу… – она залилась краской, – хочу полюбить. Говорят, древние люди, жившие здесь, знали любовь. У нас всё просто – жена и хозяйка, и услада, и рабыня, и мать, но только не возлюбленная. Я не знаю, почему рассказываю тебе об этом. За такие слова меня бы давно выпороли. Или ещё как-нибудь наказали.

– И как же? – хмуро уточнил мужчина.

– Например, отрезали бы язык, – ответила она спокойно.

– Ваши мужчины сошли с ума, – поморщился Алекс.

– Нет, они это делают в здравом рассудке, – невесело улыбнувшись, ответила девушка. – Хочешь, покажу тебе наше поселение? Или тебя пора?

– Не думаю, что меня там радушно встретят, Дила. Я придерживаюсь иных взглядов на жизнь, – ответил он.

– Тогда я пойду домой. Мне ещё нужно успеть до темноты сделать работу. Никто не сделает её за меня. – Она поглядела на него долгим задумчивым взглядом. – Прощай, Александр.

– Можно просто Алекс, – сказал мужчина, глядя на неё.

– Да. Просто Алекс… До встречи.

Она развернулась и быстро побежала к воде, оттолкнулась от края – и нырнула, уходя в прозрачную глубину…

…Солнце медленно золотило небо, и Шанталь нежилась в его тёплых лучах. Всё-таки приятно вот так посидеть одной – в тишине и покое, ни о ком не заботясь и ни на что не оглядываясь. На Земле она была вечно занята, забита до отказа планами на будущее, а рассудком правили далекие и трудные образы, здесь же хотелось просто смотреть на закат. Ей не было одиноко. Она всегда желала этого всепоглощающего, исцеляющего одиночества. Завтра можно сходить в город и поискать работу, но пока что она воспользуется гостеприимством этого молодого парня. Кажется, он увлечён ею, но это уж его дело. Шанталь не давала ему повода для близких отношений.

Парня звали Орех. Сначала это имя её позабавило, но потом она узнала, что в этой реальности у многих странные имена: Крупа, Швабра, Помидор и прочее… Он был среднего роста, русоволосый, ничем, в общем-то, непримечательный. Точно не в её вкусе, хотя в этом ли дело? Орех был добр, не лез не в своё дело, не задавал лишних вопросов и позволил жить в его доме. Шанталь насторожилась, но спустя время поняла, что он со всеми такой. И дело было не в ней, или не только в ней.

Она осознавала, что красива, и окружающие знали это. Правда, на Земле с этим жилось проще, здесь же… Мужчины этого мира отличались тупым упрямством. Им казалось, что она непременно должна выбрать кого-нибудь из них, а после другие будут пытаться отбить её у противника. Орех оказался не такой, но он раздражал её своей наивной болтовнёй и поведением типичного размазни. Шанталь знала, что нехорошо смотреть на людей с высоты своей гордыни и подумывала о том, чтобы измениться, но всё время откладывала этот долгий и трудный процесс на день-два, а затем и на месяцы. Ей нравилось быть в центре внимания у себя дома, и здесь она вскоре исправит ситуацию, станет душой компании. Но пока что можно полежать на берегу белёсого океана, послушать прибой и помечтать. Мечты её расплывались, не имели четкого облика.

Ей нравились ребята из команды: Кристиан – за его жизнерадостность и обаяние, Алеард – за то, что он всегда держит слово и действует решительно и смело, Санада – за его терпение, Алан – за работоспособность и твёрдый характер, Эван – за игривую весёлость, Онан – за то, что он был чем-то похож на нее, и они здорово ладили… Но дальше дружеских отношений дело не шло. Она верила, что любовь прекрасна, но считала себя слишком высокомерной для любви. Она понимала – за просто так, за одну лишь красоту внешнюю, – никто не полюбит её всем сердцем. Нужно что-то изменить в себе. Наверное, это и была та причина, по которой она отправилась в путешествие по мирам. Шанталь хотела найти стимул, чтобы измениться, но пока что обычная лень взяла верх над остальными чувствами, и она позволила себе расслабиться и отдыхать. Одна – вот и хорошо. Пусть остальные занимаются, чем хотят, ей всё равно. Кто, где, когда – все эти вопросы не к ней. Ей ничего от них не нужно, пусть бродят по мирам сколько влезет. Шанталь ни по кому не скучала.

Она лежала, прикрыв глаза и наслаждаясь солнцем. Ей не хотелось ни с кем говорить, но спокойно полежать не получилось. «Какая сочная баба!» – услышала она мысли одного из проходящих мимо мужчин. «Красивая. Мне бы такую!» – подхватил второй. Шанталь поморщилась. Иногда люди, сами того не осознавая, вот так запросто открывали ей свои мысли. «Пойдём познакомимся, она вроде одна!» – радостно пробормотал первый. Ну уж нет! Девушка поспешно поднялась и пошла по берегу прочь от них. Ещё не хватало знакомиться с мужчиной, назвавшим её «бабой»! Оригиналы, ничего не скажешь.

Она спустилась к самой воде и увидела высокого блондина на стройном длинногривом коне, едущего неспешной рысью. Конь был соловой масти, сияющий на солнце, как золотой слиток. Красивый мужчина, красивый конь. Ничего особенного. Незнакомец проехал мимо, даже не поглядев на неё, и Шанталь заинтересованно обернулась. Пепельноволосый, вроде Олана, только черты лица тонкие, резковатые. На лошади ни намёка на сбрую, а на мужчине из одежды лишь светлые джинсы. Она пошла дальше, но не выдержала и снова оглянулась. Мужчина спешился и что-то купил у продавца фруктов. Перебросился с ним парой слов, и пошёл обратно по берегу, ведя коня в поводу. Она не смогла услышать его мысли. Занятно…

Он поздоровался с несколькими мужчинами, затем запрыгнул на лошадь и поехал лёгким галопом в обратную сторону. Проезжая мимо, он вновь не обратил на неё никакого внимания.

– Кто это, Песок? – спросила она парня-продавца. Мужчина и его великолепный конь уже скрылись вдали.

– Это Владрик Путешественник. Появляется всегда в конце лета вместе со своей лошадью – Лазурью. Отдыхает, загорает, как и все остальные. Живёт в одной из хижин – там, на берегу. Умный и вежливый. Он сам по себе.

К вечеру небо заволокло тучами, и началась гроза. Шанталь не любила грозу, но стояла на крыльце, потому что к Ореху пришли друзья, и находиться в их компании было ещё хуже. Она хмурилась, глядя на дождь. Ей всегда больше нравилось солнце и чистое небо без единого облачка. Дождь раздражал её. Если бы ей предложили выбирать, она бы предпочла вместо ливней пустыню. Но, конечно, чтобы поблизости был оазис и подходящее местечко для жизни.

Она не сразу различила, что по берегу, прямо под дождём, идёт человек. Идёт совершенно спокойно, лёгким прогулочным шагом, и смотрит по сторонам, как будто так тому и следует быть. Огромные волны подкатывались прямо к его ногам. Девушка прищурилась и узнала того самого Владрика, только без лошади, и конечно, насквозь промокшего.

Она против воли, от нечего делать, смотрела на него. Нашёл время разгуливать по пляжу! Отвратительный дождь, ужасный ветер, к тому же мокрый песок противно липнет к ногам… Мужчина прошёл в сторону бара и нырнул под пальмовые листья. Шанталь знала, что там по вечерам собираются все, кому не лень. Её охватило любопытство.

– Эй, Орех! – позвала она.

Парень высунул голову из окна.

– Вы пойдёте в бар сегодня?

– Пойдём, – ответил он.

– У тебя зонтик есть?

– А на что он мне? – удивился Орех.

– Ладно, поняла.

– Тут добежать несколько шагов, – сказал парень.

– Я знаю, – холодно отозвалась Шанталь. – Я ненавижу дождь.

– Я тоже, – улыбнулся он, и голова скрылась.

– Дурак, – пробормотала девушка. Она ещё постояла на крыльце, глядя в плотные серые сумерки, затем быстро обулась и побежала в сторону бара. Она долго стряхивала несуществующие капли с волос. Ноги были все в песке. Дурацкий песок! Из двери вывалились два подвыпивших мужика.

– Шанталька, Шанталька пришла-а-а! – заголосили они.

– Как пришла, так и уйду, – резко бросила девушка, протискиваясь мимо них в дверь. Хорошо ещё, что не начали распускать руки.

В баре было людно. Весело звучали голоса, какая-то девушка играла на гитаре, несколько человек танцевали. Шанталь увидела Владрика за одним из столиков. По-прежнему мокрый, он разговаривал с местной красоткой по имени Киви. Эта девушка была также красива, как и глупа, и Шанталь презирала её. Киви могла говорить либо о погоде, либо о своей внешности, либо о том, какое ей завтра надеть платье. Хотя, кажется, этот Владрик нашёл и другие темы для беседы. Шанталь присела за стойку бара и стала вслушиваться в их разговор, не забывая окидывать взглядом его могучее стройное тело.

– А ты не думала о том, чтобы всё бросить и смотаться куда глаза глядят, маленькая Киви?

– Нет. Вся моя жизнь здесь: друзья, работа. У меня есть собака.

– Собаку можно взять с собой.

– Да, но Конфета не любит путешествовать, – ответила девушка. – Ты ведь только летом здесь бываешь. Знаешь, как тоскливо у нас в сезон дождей?

– Ты всегда можешь встретиться с друзьями, – сказал мужчина, делая большой глоток из своего стакана.

– Да, могу. Но иногда хочется побыть одной. А одной плохо.

Шанталь мысленно пожелала девушке перестать нести чушь.

– Что тебе налить, Шанталь? – спросил Хруст, местный бармен.

– Как обычно, – ответила она, повернувшись на стуле и облокотившись локтями о стойку.

– Я умею танцевать, – говорила между тем Киви, – друзья меня хвалят. Я долго училась. Завтра я буду танцевать на празднике. Ты придёшь?

Да, танцевала она действительно красиво. Хотя в этом Шанталь ей не уступала.

– Приду, что толку сидеть дома? – и мужчина ей улыбнулся. Они снова завели пустой разговор, и Шанталь решила, что у этого Владрика в голове также пусто, как у Киви. Иначе как он мог выносить всю эту тупую болтовню? Нет, он ей совсем не нравился. Совсем. Она отвернулась было, но потом со вздохом уставилась на притягательного незнакомца. Ничего особенного в нем не было. Да, светлые волосы и загорелое лицо, да к тому же приятная улыбка делали мужчину весьма привлекательным, но Шанталь больше привлекал ум и сила. Покамест во Владрике она не обнаружила ни того, ни другого…

– О, меня зовут. Пока, милый, – между тем сказала Киви.

– Пока, птаха, – отозвался Владрик, и девушка заливисто рассмеялась.

Шанталь раздраженно скрестила на груди руки. Его голос звучал ласково. Неужели Киви ему нравилась?

Он облокотился на спинку, точно как она скрестил руки на груди, и стал с лёгкой насмешкой наблюдать за окружающими. Шанталь несколько смутилась, когда его взгляд коснулся её лица. В голубых топазовых глазах Владрика не было ни глупости, ни обмана. Он смотрел как собственник, властный и насмешливый, смотрел как опытный торговец, знающий всему цену. Его губы изогнулись в непонятной насмешке, и он равнодушно отвел взгляд. Девушка разозлилась. Грубиян!

Хотя, спрашивается, зачем сердиться? Она ведь и сама хотела, чтобы от неё отстали, но теперь, когда этот Владрик так лениво и скучающе посмотрел на неё, ей стало досадно. Она поняла, кого он ей напомнил. Надменность и пренебрежительность, самоуверенность и поверхностное суждение о людях были присущи им обоим. Хотя нет, последнее вряд ли верно в отношении него. Он по-доброму разговаривал с Киви, без тени самолюбования отвечал ей и давал забавные советы. Шанталь взяла свой напиток и отвернулась. Делать ей больше нечего, думать о всяких там первых встречных Владриках…

– Что, Шанталь, та ещё погодка, да? – сказал, усмехаясь, Хруст.

– В такую погоду мне даже спать противно, – ответила девушка.

– А говорят, в дождь хорошо спится, – услышала она за спиной. Это был Владрик. – Мне ещё того же, – сказал он бармену.

Она подняла брови.

– Простите?

– Это я так, к слову пришлось. Не хотел вмешиваться в разговор.

Он взял свой стакан и вернулся на место. Шанталь нахмурилась. И правда, зачем ей было так резко реагировать? Он всего лишь приветливо сказал несколько слов. Ну да ладно. Это не важно. Она стала слушать песню, которую пела голосистая девушка. Как всегда, несчастная любовь и тому подобное. Хотя слова недурны. Шанталь не нравились песни о любви. Девушка допила свой сок, и тут к ней подсели с двух сторон те самые мужчины, которым она пришлась по душе на пляже.

– Эй, привет, детка! Меня зовут Ствол, а вот его, – и он указал на ухмыляющегося товарища, – его Рыба.

– Мне только стволов не хватало… – прошептала Шанталь. – Рада познакомиться, но я бы хотела…

– Обалдеть! Такая красавица одна! Где твой парень?

– Нет у меня парня, и в ближайшее время не будет, – ответила она. – Мне хочется…

– Пойдёшь с нами на вечеринку в город? – сказал Ствол, снова её перебив.

– Не пойду. На улице сыро и холодно. Я не люблю мокроту и предпочту остаться под крышей, в тепле и сухости, – раздельно произнесла она.

– Ой, да ладно, – склонился к ней Рыба, и девушка с трудом сдержалась, чтобы не влепить ему по красной щеке. – Мы тебя на машине довезем, красотулечка, согреем в жарких объятьях, накормим-напоим в лучшем ресторане, а пото-о-ом…

– Слушайте, – рассвирепела Шанталь, – я никуда с вами не пойду! Я хочу просто посидеть здесь и послушать музыку. Точка.

– Ого, страстная какая! Мне нравятся страстные грудастые брюнетки! – восхитился Рыба, и девушка поняла, что отказы воспринимаются ими как приглашение поиграть. Она ненавидела игры.

– Отвалите по-хорошему, болваны! – произнесла она сквозь зубы, надеясь, что они всё-таки отстанут. – Достали!

– Отвалить? – вдруг нахмурился Ствол. – А не много ли ты о себе возомнила, а?

– Эй, ребят, не лезьте к ней! – попробовал утихомирить мужиков бармен.

– Заткнись! – произнёс Рыба. – Она пойдёт с нами!

И на что он надеялся? Когда он попытался её схватить, Шанталь мгновенно припомнила уроки Санады. Всё-таки не зря она туда ходила. Она смогла вывернуть мужчине руку, и Рыба, ругаясь, неудобно припал на колено. Шанталь не удержалась, вдохновлённая собственной умелостью, и подтолкнула его. Приставала рухнул назад спиной, под ноги другим людям. Они встретили его взрывом весёлого хохота. Стволу это не понравилось. «Стерва!» – услышала Шанталь его мысль. Тяжёлый кулак медленно полетел ей в лицо, и девушка испугалась. Она была готова к тому, что назавтра будет ходить с синяком под глазом, но рядом оказался Владрик, неизвестно как преодолевший расстояние от столика до стойки за столь короткий промежуток времени. Её вместе со стулом унесло в сторону, но она не упала, схватившись за столешницу. Ствол повалился грудью на стойку, завершая движение, и Владрик без лишних слов нанёс ему довольно чувствительный удар локтем в затылок, заставляя рухнуть на пол рядом с товарищем. Остальные начали поливать их выпивкой и орать что-то непристойное, и Шанталь не выдержала. Это была пьяная, неуёмная орда, которая не соображает, что делает. Девушка вскочила со стула и вылетела за дверь, забыв о благодарности.

На крыльце она долго металась туда-сюда, пытаясь справиться с волнением. Надо же было попасть в такую ситуацию! Глупо, противно до тошноты! Она присела на лавку на террасе и прикрыла глаза. Вечер хорошо начинался, но закончился паршиво. Скрипнула дверь – наружу вышел Владрик. Шанталь глянула на него. Наверное, нужно было что-то сказать.

– Спасибо! Эти ублюдки так наклюкались, что не соображали, что я им говорю. Хотя я бы и сама справилась.

– Никогда не слышал такой нелепой благодарности, – хмыкнул мужчина, – но всё равно пожалуйста.

– Меня зовут…

– Шанталь. Я знаю. Да и ты моё имя знаешь.

Он нахмурилась.

– Ты нездешний, да?

– Как и ты. Приехала отдохнуть?

– Вроде того, только выходит что-то не очень.

– Угу, женщинам в таких местах нелегко. Здесь полно идиотов, которые ищут приключений на свою задницу.

– Я заметила. А что ищешь ты? – спросила она, вызывающе поднимая подбородок.

– Ничего. Я отдыхаю, – ответил Владрик, улыбаясь.

– Ну да, так я и поверила…

К бару весёлой гурьбой подбежали Орех и его друзья. Парень кивнул Владрику и поглядел на Шанталь.

– Я не закрыл дверь.

– Ага, – равнодушно ответила она, не посмотрев на него.

– Значит, ты путешествуешь? – спросил Владрик, присаживаясь рядом с ней.

– Вроде того, – неохотно ответила девушка. Сейчас ещё начнет выведывать подробности…

– Это твой первый мир? – вдруг произнёс он.

– В каком смысле? – она поглядела на него недоумённо.

– Да ладно, Шанталь, не прикидывайся дурочкой. Мы оба знаем, о чём речь. Ты странница, как и я. Странствуешь по мирам.

– Как ты понял это? – Она была раздосадована.

– Я чувствую способности других странников. Твой дар раскрыт, а дар раскрывается только тогда, когда человек впервые соприкасается с Промежутком.

– Понятно, – пробормотала она. – Тогда зачем спросил, если знаешь? Тем более что кто-то может услышать.

– И что с того? Пусть слышат. Откуда ты? Какой мир покинула? А впрочем, неважно.

– Да. Неважно, – отозвалась она раздражённо.

– Ты выбрала не самую хорошую реальность, – усмехнулся он. – Хотя здесь и красиво, люди эту красоту не слишком ценят. Или ты не умеешь выбирать миры?

Шанталь гневно посмотрела на него. Вот ведь прицепился!

– С чего ты взял? Просто мне было всё равно, куда идти.

– Твой мир не может быть плохим. Что же ты оттуда смоталась?

– Не твоё дело! – разъярилась она.

– Хм, ну понятно. Для тебя там не нашлось места, да? – подытожил он.

– Знаешь что? Иди ты!.. – Девушка встала и прошла мимо него, решительно вышла под дождь и быстро добежала до дома. Ей казалось, будто вся её жизнь – это глупая игра в хороших и плохих, одно сплошное надувательство и притворство. Владрик сказал правду, которую девушка не желала признавать. Чужая. Никому не нужная. Даже родители – и те совсем не испугались, узнав, что она отправляется в эту сложную и опасную экспедицию. И прощание было холодным несмотря на объятия… Может, потому она и не любила дождь, что солнце давало нежное тепло, которого ей так недоставало?

Шанталь приняла душ и легла спать, желая, чтобы поскорее настало утро. Всю ночь ей снились какие-то запутанные, утомительные сны.

Она встала ещё до восхода солнца и пошла на берег. Было там одно укромное место: тихий и тайный пляж вдали от города. Хорошо, что все подолгу спали. Насколько ей было известно, с похмелья рано не встают. Она разделась, оставив полотенце на берегу, и полезла в воду. Океан бурлил, волны вздымались мохнатыми от пены гребнями, но она всё равно полезла. Она купалась каждое утро – отличный способ держать себя в форме. Не надо придумывать ничего лишнего – просто плавать. Однако сам процесс плавания её не сильно радовал, она плохо ныряла и не восхищалась водой. Для неё океан был кем-то вроде тренера, но не друга. Спустя время Шанталь придёт на ум совершенно безумная мысль: а не её ли высокомерное и грубое отношение к стихии привело к столь печальным последствиям?

Она усердно боролась с волнами, и довольно ловко ныряла сквозь гребни. В такой бушующей воде купаться было неприятно. Девушка никогда не испытывала страха перед глубиной. Она росла на побережье, много времени проводила возле воды. Океан, ну и что? Ничего особенного. Как-то даже скучно.

Очередная волна была необычной. Странно, но Шанталь как будто прочитала её мысли. А, прочитав, ужаснулась и стала быстро загребать к берегу. К тому времени сил у неё оставалось едва ли вполовину. Волна нагнала её и погрузила под воду. Шанталь знала, что в таких случаях нельзя позволять страху взять верх: в конце концов она ведь могла вернуться в Промежуток. Но всё пошло коту под хвост…

Когда ей было четыре года, она чуть не утонула. Именно поэтому, борясь со страхом, она и заставляла себя постоянно плавать. Она смогла вынырнуть и глотнуть ещё воздуху, но его было так мало! Следующая волна беспощадно ударила её в затылок и поволокла по дну. Шанталь до последнего не хотела поддаваться панике, но гул, шедший из самого песка, внятно говорил ей: Убегай, маленький человек, ты всё равно никуда от меня не денешься! Она дёрнулась, снова вынырнула, но от страха у неё свело ноги. Боль была адская. Ложиться на спину, когда на тебя летит гигантская волна – это самоубийство. Последний вдох – и она снова под водой, а дальше – мучительное ощущение невесомости. И воздуха нет, и чернота разливается перед глазами плотным облаком.

Шанталь успела подумать, что она и правда безнадежная дура. И ушла.

А потом, внезапно, воздух хлынул в лёгкие. Это было отвратительно. Она закашлялась, пытаясь исторгнуть из себя остатки воды, и ощутила, как кто-то помогает ей не захлебнуться собственными слюнями, поддерживая за плечи. Она задрожала, цепляясь за руки этого человека, но глаз не открыла. Ей впервые было так страшно. Откроешь глаза – и окажется, что всё это сон. Хотя нет, во сне не бывает так холодно и больно.

– Вставай! – сказал знакомый голос. – Давай, поднимайся!

Она узнала Владрика. Неужели это он её спас?

– Ты чокнутая, просто ненормальная, честное слово! Ты зачем полезла туда, а? – Он весьма грубо потянул её за руку, и девушке пришлось открыть глаза, поднимаясь на ноги. Икры распирало от пережитого напряжения.

– Куда мы идём? – спросила Шанталь. Спина ужасно болела, а на ноге – она чувствовала – кожа содрана до мяса.

– Пойдёшь со мной, куда скажу. Думаешь, тебя здесь забесплатно лечить станут? Ага, жди! У меня в хижине есть лекарство.

– Ты меня вытащил?

– О нет, избавь меня от благодарностей, подобных вчерашней! – усмехнулся мужчина.

– Прости, я вела себя глупо. Не знаю, зачем я так рисковала… Спасибо, что спас меня!

Он не глядел на неё.

– Правда, Владрик, спасибо! – сказала Шанталь искренне, начиная медленно приходить в себя.

– Да не за что. Приди я на пару мгновений позже – и ты бы точно утонула. Только ногу твою и увидел, даже подумал, померещилось. Хорошо ещё, полотенце на берегу валялось.

– Может, я вернусь домой?

– И что ты там делать будешь? С этим юнцом недоразвитым по душам болтать?

– Ты просто грубиян! Самому не противно? – возмутилась девушка. Он всё ещё держал её за руку, и она не вырывалась, уверенная, что сама идти не сможет.

– А тебе, когда ты себя подобным образом ведёшь? – не остался в долгу Владрик.

Шанталь не нашлась, что ответить на такое. Он был прав.

Они прошли через заросли кустарника, и её глазам предстала «хижина» Владрика. Небольшой домик на берегу, да притом очень красивый – из светлого камня и металла.

– И это твоя «хижина»? – растерялась она.

– Они видят её как хижину, – ответил Владрик, – но ты видишь реальность.

– Это твой дар позволяет тебе создавать иллюзию, да?

– Верно, – улыбнулся мужчина, – догадливая.

– Нетрудно догадаться, если знаешь суть дела, – ответила Шанталь.

– Ну да, – он открыл дверь и пропустил её вперёд. – Будь как дома.

Она прошла внутрь, огляделась: конечно, полный бардак, но мебель красивая, да и вообще довольно уютно.

– У тебя есть вкус.

– Вкус, ага, – усмехнулся Владрик. – Наобум всё делал.

– Делал?

– Да. Это я тоже умею – делать. Присаживайся. На диване есть одежда, можешь переодеться. Если хочешь.

– И откуда же у тебя женская одежда? – подозрительно спросила Шанталь. Может, стоило дать от него дёру, пока не поздно…

– Мой дар, – напомнил Владрик. – Я могу делать вещи. Разные. Дом или женское бельё.

– Об этом обязательно говорить вслух – о женском белье? – сморщилась она.

– А что такого? Можно подумать, это что-то из ряда вон выходящее. Я тебе так скажу: женщина гораздо лучше выглядит, когда она голая.

– Что за манеры? – возмутилась девушка. – У вас в мире это считается нормальным?

– А ты что, родилась в одежде? – усмехнулся мужчина.

– Нет, но не обязательно говорить такие вещи, тем более малознакомым людям.

– Ты слишком себя сдерживаешь, и одновременно слишком многое себе позволяешь. Забавно. У тебя парень-то был хоть раз?

– Это не твоё дело! – прошипела Шанталь.

– Не моё, без проблем, – усмехнулся Владрик. – Ты переодеваться будешь, или так и станешь ходить в купальнике?

– Я переоденусь, если ты выйдешь из комнаты, – нахмурилась Шанталь.

Он не ответил, но вышел. На диване лежало очень красивое платье красного цвета.

– Эй! Что за?.. Я не стану это надевать! – крикнула она. – В какие игры ты со мной играешь?

Мужчина появился в проёме.

– Ты о чём?

– Что за платье? Слишком роскошное. Такие не на каждый день…

– О, боже… – вздохнул он. – А какое тебе нужно?

– Просто рубашка и брюки, – ответила Шанталь.

– Ладно, – ответил Владрик скучающе, – пусть будет рубашка и брюки.

Она проморгалась: на диване лежала белая рубашка и коричневые брюки. Мужчина скрылся за стеной. Шанталь присела на край дивана и поняла, что сглупила. Как же она станет натягивать брюки на изувеченную ногу? Ссадина там была порядочная, и она сильно кровоточила.

– Эм-м-м… Владрик!

– Ага, – отозвался он из глубины дома.

– Может, сначала я чем-нибудь обработаю рану…

– А, да. Точно, – вспомнил он. – Сейчас.

Он вернулся в комнату, поставил на стол воду и коробку с лекарствами и тут же вышел, не собираясь ей помогать. Да она бы и не позволила до себя дотрагиваться.

– Спасибо! – сказала девушка ему вслед. Она промыла рану и, морщась, взяла лекарство.

– Что это?

– Это штука раны заживляет. На себе пробовал. Просто смажь ей ногу, – ответил мужчина.

Она послушалась и обильно намазала ссадину, затем залепила пластырем и сняла купальник. Быстро натянула блузку и брюки, повесила купальник на спинку стула и плюхнулась на диван, закрыв глаза. Хотелось уснуть на неопределённое время, в тепле и уюте.

– Держи! – Владрик присел рядом и протянул ей чашку. – Это фруктовый чай.

– Спасибо! – улыбнулась Шанталь.

– Так ты и «спасибо» научишься говорить, – усмехнулся он. Девушка не обиделась. Ей почему-то не хотелось обижаться.

– Значит, ты создал себе дом и наведываешься сюда?

– Да, отдыхаю от путешествий, когда хочется просто поваляться на солнце или поездить верхом.

– Лошадь тоже созданная?

– Нет, живых существ я создавать не умею. Конь из одного мира, где часто бываю.

– Ясно. И давно ты путешествуешь?

– Не очень.

Они замолчали. Шанталь отпила большой глоток. Чай был вкусным.

– И как долго ты ещё пробудешь здесь?

– А что? – и Владрик лукаво посмотрел на неё.

– Просто интересно, – поспешно отвернулась девушка, спасаясь от его взгляда. – Потому что я, наверное, отправлюсь дальше. Этот мир поначалу казался мне терпимым, но сейчас… Нет. Хватит с меня этих глупостей.

– Глупостей вроде отношений? – уточнил Владрик.

– Да. Потому что отношения с мужчинами, подобными Стволу и Рыбе – это глупость.

– Рыба и Ствол придурки. Неужели ты приняла близко к сердцу их пьяный бред?

– Ну как сказать… Ведь они подсели именно ко мне, хотя в баре хватало женщин.

– Немного самокритики не помешает, особенно тебе. Ты вся такая самовлюбленно-самодовольная!

– Ты отвратителен! – рассмеялась Шанталь. Злоба прошла сразу, как он принёс чай.

– Да, и я это знаю, – ухмыльнулся Владрик. – У тебя есть какой-то свой маршрут? Куда пойдёшь?

– Точно не скажу. Пока что мне трудно управляться с перемещениями.

– А я пойду в какой-нибудь мир, совсем не похожий на этот, – ответил мужчина. – Здесь скука смертная, можно только отдыхать. Иногда хочется приключений, если ты понимаешь, о чём я, – и Владрик ей подмигнул.

– Не совсем…

– Не похожа ты на маменькину дочку, чтобы не знать, о чём я.

– Я дочь своей матери, – сказала Шанталь, – но мы с тобой, скорее всего, смотрим на приключения по-разному.

– Это верно. – Он глянул на часы. – Знаешь, Шанталь, мне пора. В девять часов я встречаюсь в баре с другом. Он должен прибыть из другого мира. Он тот ещё простофиля, опоздает, конечно. Но я всё равно пойду. Хочешь, останься пока здесь.

– Нет. Я пойду с тобой. В смысле, в ту же сторону. Я верну одежду, как только доберусь домой.

– О, боже, не болтай чушь. Нужна она мне… Что я с ней делать буду? В женщину наряжаться? Оставь себе. На память. Если я уйду в другой мир, не факт, что вернусь сюда. Никогда не знаешь, что тебя ждёт за Промежутком.

Она поднялась, Владрик взял со стола небольшой рюкзак, и они вышли из дома.

Орех после ругался, говорил, что волновался, но она равнодушно глядела ему в глаза. Какая разница, что он думал и чувствовал? Шанталь собрала вещи, и, ничего ему не сказав, шагнула в Промежуток, пока он завтракал. Ей отчаянно захотелось этих самых «приключений», о которых говорил Владрик.

Её выкинуло в какое-то полупустое здание. Старая мебель, обветшалые стены, и всё вокруг пропитано покоем и тишиной. Ветви деревьев давно разрушили крышу и упрямо лезли всё дальше, вглубь дома. Она вышла наружу и поняла, что попала в заброшенный город. Вокруг было много подобных домов: трава, и корни, и ветви медленно пожирали их. Природа брала своё. Девушка пошла дальше, оглядываясь. Может, стоит сразу уйти отсюда? Кажется, ничего интересного. Подумаешь, заброшенный город. Она такие и на Земле видела.

Она уже хотела шагнуть в Промежуток – и наплевать, что это отнимет у неё ещё силы, – как вдруг услышала шаги за спиной. Они возникли внезапно, и девушка поспешно обернулась. За ней, прихрамывая, шло существо, внешне очень похожее на человека. Но кожа у него была серая, лицо худое и голова совсем без волос, собственно, как и всё тело. Тёмные глаза смотрели на Шанталь пристально и жадно. Это был голодный взгляд. Существо улыбнулось, обнажая неожиданно белые зубы, острые, как бритвы. Шанталь отшагнула назад, и он тотчас кинулся на неё. Всё-таки нужно было сразу сматываться отсюда, – подумала она, пытаясь отбиться от существа рюкзаком. Она колошматила его по голове изо всех сил, а он остервенело грыз ремень сумки. Шанталь подумала, что будет, если он надумает также цапнуть её за руку – и испугалась. Схватила сук, лежащий возле руки, и безжалостно стукнула его по хребту. Он отпрыгнул, завизжав, но ей ничуть не было его жалко. Она подхватила с земли вещи и, воспользовавшись замешательством серого существа, позвала Промежуток. Но он не пришёл. Ничего – ни отклика, ни звука. Как будто его не существует. Другого выхода не было – Шанталь развернулась и бросилась бежать. Бегать она умела не очень хорошо, однако существо тоже не отличалось быстротой. Конечно, оно погналось за ней, но не сразу и далеко не так прытко, как она себе представляла. Она перепрыгивала через корни, ныряла под низкие ветки и всё время пыталась позвать Промежуток. Он не желал отвечать.

Впереди показался пологий склон. Ноги сами понесли её вниз: на берег реки. Река молчала – ни течения, ни ряби, ни плеска. Хотя вода была прозрачной и камушки на дне лежали разноцветные, весёлые. Шанталь обернулась и поняла, что существо её больше не преследует. Задыхаясь, она позволила себе минуту отдыха. Нет, не может быть, чтобы она не могла переместиться! Что за дурость! Как Промежуток может не слышать её? О таком Бури не предупреждал. Он должен был, должен! Нельзя же просто взять и не сказать об этом. Так можно и жизни лишиться, попасть в переделку, пораниться…

– Эй! – окликнул её незнакомый голос. Она поудобнее перехватила рюкзак за лямки – чтобы в случае чего можно было сразу ударить, – но это оказался человек, на сей раз вполне нормальный. – Эй! – повторил мужчина. – Ты что, с ума сошла здесь так разгуливать?

– Я не разгуливаю! – злобно ответила она. – Я убегала от этого серого паразита.

– Где он? – мужчина стал лихорадочно оглядываться вокруг, и девушка увидела, что у него в руках что-то вроде пистолета.

– Бежал за мной, но, видимо отстал.

– И что ты намерена делать? Стоять здесь и ждать, когда он вернётся и сожрёт тебя? – Мужчина посмотрел на неё как на идиотку.

– Пошёл ты знаешь куда! – ответила Шанталь. Она закинула рюкзак за спину и двинулась вдоль берега.

– И куда ты? – сказал он ей в спину. – Там же их логово.

– Знаешь что, умник! – разозлилась она, поворачиваясь и наступая на него. – Нет бы сразу сказать всё по-нормальному? Нужно выпендриваться, да?

– А нужна ты больно! Здесь каждый сам за себя.

– Вот и вали сам по себе! Нечего было заговаривать со мной. Пойду, куда захочу – не твоё дело. Болван!

Эта перепалка казалась ей бессмысленной. Рано или поздно она переместится – и пусть этот нахал остаётся тут. Девушка назло ему пошла по берегу в сторону чуть виднеющегося моста. Он молчал ей вслед: ни слова, ни мысли. Она решила: вот отойдёт подальше и переплывёт на тот берег. Почему-то ей казалось, что там безопасно. Шанталь тронула воду носком ботинка. Ничего особенного. Обычная вода. И река мелкая. Она пошла через неё, угрюмо обещая себе больше не привередничать. Предыдущий мир уж точно был получше этого. Нечего было капризничать.

Она дошла до середины реки, когда поняла, что Промежуток снова доступен, и без промедлений шагнула во тьму…

Назад: Глава 5. Ключ

Дальше: Глава 7. Сон второй