36

Совместная группа гвардейцев и боевиков, обойдя рыбацкую деревню стороной, выдвинулась к лагерю потерпевших крушение. Ориентировались они исключительно на имеющиеся у них данные, которые ранее были получены от Сергея Ткачева. Дорога не казалась слишком трудной. Несмотря на густые заросли и малоразличимые тропы, боевики продвигались довольно уверенно. Они были убеждены, что опасности им ждать неоткуда. Всех пассажиров, кто был в силах сопротивляться, подельники из лагеря увели. Больные и дернуться не успели бы. Да и находились они под присмотром.

Единственной угрозой могли бы быть жители деревни. Однако после недавних событий они выглядели настолько подавленными, деморализованными, сломленными, что представить их в качестве реальной силы сопротивления было крайне проблематично. Такие мысли бандитам внушали их верховоды. Ни один громила не мог даже подумать, что эта установка может быть ошибочной. Жители деревни, едва Батяня пришел в себя, начали действовать совместно с ним. И ведшая к лагерю тропинка была хорошо подготовлена к встрече ненавистных боевиков. Предполагалось заманить противника в глубь джунглей, чтобы ни их крики, ни возможные выстрелы не были слышны в районе военного корабля.

– Носа, носа, асим восе ми мата, – напевал идущий первым бандит бразильскую песню.

– Заткнись и смотри лучше вперед, – гаркнул старший группы, которому надоело слушать напевы своего подельника.

– А что? Это же мировой хит, – промолвил «певец», обернувшись назад, чтобы увидеть старшего.

Вполне возможно, что после этого началась бы настоящая перепалка. Однако произошло другое. «Певец» споткнулся о натянутую веревку, приводя в действие нехитрый механизм. Стальная борона с остро наточенными зубьями воткнулась ему в грудь. Не в силах больше что-либо сказать, он рухнул на землю. Бандиты всполошились, ощетинившись автоматами. Несколько боевиков осторожно прошли вперед, чтобы осмотреть механизм. Борона крепилась при помощи лиан. Веревка же была натянута так, чтобы при ощутимом соприкосновении с ней она сорвала крепеж.

– Что-то мне не нравится эта дорога, – заметил один из головорезов. – Может, двинемся другой?

– Какой другой? – возмутился старший. – Ты хочешь, чтобы мы здесь заблудились? Просто нужно идти осторожно. Не песни петь, не о бабах думать, а смотреть под ноги и вокруг себя! Иначе будем лежать с разорванной грудью и животом, как этот.

– Это точно. По глупости парень угодил. Растяжка явно на зверя была и давно тут стояла. Вряд ли ее сегодня кто-то сумел бы поставить, – высказал свою точку зрения один из гвардейцев.

– Сегодня, вчера – какая разница?! Не хочется, чтобы здесь все полегли из-за охотничьих ловушек, – был весьма категоричным старший, лично становясь во главе колонны.

Группа, бросив на обочине погибшего подельника, продолжила путь. Уже никто не пел и старался даже лишний раз не говорить. Все силились быть внимательными, чтобы не угодить в очередную ловушку. Не помогло. Откуда-то сверху из сплетения деревьев свалился большой камень. Свалился точно на одного из громил, разбив голову и придавив к земле. Боевики чуть не перестреляли друг друга, неправильно отреагировав на падение камня. Лишь старший направил оружие вверх. Все последовали его примеру и начали палить приблизительно в то место, откуда камень грохнулся. Желаемого результата не достигли. Сверху падали лишь посеченные пулями ветки, куски лиан, ошметки листьев…

Видя безрезультатность стрельбы, старший приказал всем перестроиться и стать в круг лицами на внешнюю сторону. «Огонь!» – коротко скомандовал он, и головорезы начали стрелять. Пули из этого круга разлетались в разные стороны, как расходятся лучи от солнечного диска. Предполагалось, что свинец все-таки заденет кого-нибудь из злоумышленников, если они находятся где-то поблизости. Однако и эта идея оказалась малоэффективной. Никаких признаков того, что пули кого-нибудь ранили или убили, не наблюдалось.

Нервозность возрастала. Боевикам хотелось быстрее добраться до больных и раненых обитателей лагеря, чтобы прикрыться ими от вероятного противника. Продолжили путь, постоянно осматриваясь по сторонам и поглядывая вверх. Ничего не происходило. Тропинка внезапно уперлась в завал из деревьев. Старший сразу определил, что деревья были повалены совсем недавно. Последние сомнения мгновенно исчезли. Ни растяжка с бороной, ни упавший камень не были случайностью. Выставив нескольких человек в стороне для охраны, командир приказал остальным разбирать завал. Едва боевики перетащили два дерева, как место подверглось обстрелу.

Казалось, что стреляли отовсюду. Линия огня была везде, куда бы громилы ни повернулись. Слышались и автоматные очереди, и грохот винтовок, и пальба из охотничьих ружей. Несколько головорезов были убиты сразу. Многие получили ранения, но успели отреагировать и быстро найти себе подобие укрытия. Кто-то спрятался между деревьями и завалом, кто-то – в самом завале. Конечно, это не гарантировало полной безопасности, но все же дало возможность открыть ответный огонь. С другой стороны, гвардейцам и бандитам было сложно разобраться в ситуации. Они стреляли наугад и не могли знать результатов каждого своего выстрела. В ответ на них обрушивался шквальный огонь невидимого противника.

Жители рыбацкой деревни бесстрашно сражались против ненавистных пришельцев. Предложение Батяни устроить засаду и уничтожить основную массу противника встретило их горячую поддержку. По совместной группе гвардейцев и бандитов палили и мужчины, и женщины. Была среди сражающихся и Есения. Она сидела на дереве под покровом листвы и под прикрытием толстого многолетнего ствола и вела обстрел из винтовки с оптическим прицелом. Это была та самая винтовка, которую Батяня отнял у своего провожатого в доме Корсеги. Девушка брала в прицел боевика и нажимала на спусковой крючок. Не всегда ей хватало терпения. В некоторых случаях Есении стоило бы немного подождать. Но она не выжидала. Стреляла, иногда убивала, иногда легко ранила. Враги, несмотря на суматоху, вскоре засекли снайперское «гнездо».

Старший совместной группы, прятавшийся между завалом и деревом, пытался уловить момент, чтобы изловчиться и дать очередь по снайперу. Батяня, находившийся в противоположной от Есении стороне, быстро засек активность командира группы противника. Сомнений в том, на что эта активность была направлена, у майора не возникало. Он понимал, что внучке алькальда грозит серьезная опасность. Поэтому всякий раз, когда старший боевиков рисковал вынырнуть из своего укрытия, Лавров отправлял в его сторону автоматную очередь. Тот, правда, словно заговоренный, тут же возвращался на исходную позицию. И уже из укрытия стрелял по невидимому для него Батяне. Последний направил на укрытие бинокль и увидел, что одно из деревьев в завале держится лишь упиравшемся в другие деревья суком. Он мог бы попробовать перебить его, но гарантии точного попадания почти не было. Тогда Андрей передал информацию об этом уязвимом для противника месте Есении по цепочке через других жителей деревни, ведших бой. Есения быстро сообразила, о чем шла речь. Она навела прицел на сук и с коротким интервалом дважды выстрелила. Сук разлетелся на куски. Дерево обрушилось вниз. Старший группы не успел даже дернуться, как его ударило деревом по затылку и сломало шею. Пострадали и другие из числа нашедших укрытие среди завала. Многие из них оказались демаскированы и были тут же перебиты деревенскими ополченцами.

Один из бандитов завопил от отчаяния и выбежал из своего укрытия, на ходу метая гранаты. Батяня быстро его уложил, однако последствия отчаянных действий того оказались весьма серьезными. Бандит успел бросить четыре гранаты. Три из них сработали. Один за другим прогремели взрывы, поднимая в воздух массу земли, травы, кусков деревьев. Многочисленными осколками были ранены, в том числе и серьезно, многие из ополченцев. Они не могли продолжать бой. Им грозило стать легкой добычей для уцелевших боевиков. Габриэль посмотрел на Батяню и прошептал:

– Я уже старый, мне особо терять нечего. Надо спасать людей.

Он собирался отвлечь внимание противника на себя и уже был готов показаться перед ними. Однако майор задержал его буквально на секунду, и события стали развиваться по другому сценарию.

Неожиданно для всех себя проявил Адальберто Андраде. Он и до этого участвовал в бою. Осколки гранаты его не задели, и мачо осмелился на отчаянный шаг – принять удар на себя. Юноша выскочил из засады, обстреливая бандитов и гвардейцев. Вместе с этим он отступал, стремясь увести хоть какую-то часть остатков вражеской группы за собой. Это было вполне очевидно и для Батяни, и для Есении. Чтобы враг не заподозрил неладное, русский и молодая креолка независимо друг от друга возобновили обстрел. Они стреляли по выдвинувшемуся из укрытий противнику, заставляя его тем самым торопиться. С небольшими потерями боевики помчались следом за Адальберто.

Мачо сознательно уводил боевиков в джунгли. Он отстреливался, постоянно меняя позицию. Он был то справа, то слева, то за кустами, то за деревьями. Хорошо зная джунгли, юноша пытался манипулировать противником. Ему казалась, что еще немного, и враг окажется в одной из охотничьих ловушек или же в заросшем овраге, полном змей. Это зависело от того, как бандиты и гвардейцы поведут себя после очередного обстрела и какую сторону выберут для продолжения атаки.

Батяня не хотел пускать отчаянные действия Адальберто на самотек. Парню нужно было помочь, несмотря на его недавние прегрешения. Майор двинулся следом за вражеской группой. Тут следовало быть максимально осторожным, чтобы не попасть под «дружественный огонь» – выстрелы Андраде, который не знал, что к нему спешат на помощь. Русский быстро засек перемещение противника и стал тенью следовать за ним. Он старался быть незаметным. У него это хорошо получалось. Замыкающие строй бандиты периодически оглядывались, но никого за собой не видели. Десантник умело пользовался особенностями местности. Стоило одному из бандитов зазеваться и отстать от остальных буквально на два-три шага, как Андрей метнул в него нож и заставил распрощаться с жизнью.

Участники вражеской группы не заметили потерю, так как были увлечены перестрелкой с Адальберто. Мачо снова и снова поливал их свинцом. Батяня готов был поддержать его. Однако местность при других своих выгодах не позволяла вести перекрестный огонь. Лавров рассчитывал и дальше уничтожать боевиков по одному. Он даже выбрал себе очередную цель и приготовил удавку, с помощью которой собирался убить гвардейца. Однако прозвучал выстрел, и гвардеец упал замертво раньше, чем русский успел выйти из кустов. Стреляла Есения, которая просто не могла оставаться на месте. Часть боевиков тут же перегруппировалась для того, чтобы противостоять нападавшим с тыла. Они ведь не знали, что речь шла лишь о девчонке, которую не смог удержать дед. С другой стороны, им не было известно и о десантнике, сидевшем в укрытии неподалеку от них. Майор понимал, какая опасность угрожает внучке алькальда, и принял огонь на себя. Он выпустил несколько очередей, заставив бандитов и гвардейцев плотно прижаться к земле. В то же время стрельбу продолжал Андраде. Русский отчетливо слышал свист пуль его оружия. Угроза «дружественного огня» нарастала с каждой секундой. К тому же Есения не собиралась отступать. Она залегла в ложбине и продолжала бить по врагу. Выстрелы Батяни дали ей возможность сориентироваться и не палить по другу. А вот мачо пребывал в таком исступлении, что почти не понимал происходящего. Он не сообразил, почему часть боевиков рухнула на землю и что за выстрелы звучат параллельно его выстрелам и выстрелам громил. В конце концов, оказалось, что он переусердствовал со стрельбой. Запасы патронов иссякли, а противник все еще не оказался в ловушке.

До головорезов быстро дошло, что юнцу просто нечем стрелять. Их авангард перешел в наступление. Остальные, неся потери, продолжали перестрелку с Батяней и Есенией. Те, кто оставался живым, потихоньку отползали назад, чтобы присоединиться к атакующим. На мачо можно было отыграться за все неудачи, постигшие их во время рейда. В результате сдерживать русского и креолку был оставлен лишь один гвардеец, вооруженный пулеметом. Он на все сто процентов использовал свое преимущество, чтобы не позволить тем занять доминирующее положение.

Адальберто некоторое время пытался оторваться от преследователей. Однако это у него никак не выходило. Громилы не сбавляли темпа и не уменьшали плотность стрельбы.

Парень дважды был ранен в левую руку. Одна из ран оказалась очень серьезной – пуля порвала мышцу и раздробила кость. Мачо изнывал от боли, но старался держаться как можно дольше. Однако вдруг в глазах его помутнело. Он оступился и рухнул на землю, подвернув ногу. Враги приближались, злорадно посмеиваясь. Юноша безрезультатно пробовал встать. Что с ним могли сделать бандиты и гвардейцы, он догадывался. Жить хотелось. Но попадать в лапы противника он явно не желал. Поскольку возможностей для бегства не имелось, ему пришлось принять тяжелейшее решение.

Андраде слышал, что где-то совсем близко стрекотал пулемет, а в ответ ему звучали автоматные и винтовочные выстрелы. Но еще ближе раздавались голоса боевиков.

– Выходи, ублюдок! – еще не видя раненого, обратился к нему один из головорезов.

– Я ранен, – вполголоса промолвил в ответ парень.

– Поделом тебе, скотина! Заставил же ты нас побегать! – не прекращая злорадствовать, проговорил бандит.

– Помогите мне. Я готов перейти на вашу сторону, – все так же негромко ответил Адальберто.

Боевики настороженно подошли к месту, где лежал юноша. Они явно ожидали подвоха. Но зрелище, представшее их взору, развеяло их опасения. Местный истекал кровью. Его посиневшая нога была неестественно завернута. Он тяжело дышал и с трудом глотал слюну.

– Добегался, чертов рыбак, – оскалил зубы в мерзкой улыбке гвардеец, наводя автомат на лоб раненого.

– Не я один, – пробормотал тот.

– Что ты сказал?! – разъяренно вскричал президентский вояка.

Судя по отзвукам выстрелов, бой между пулеметчиком и атаковавшими его усилился. Боевики переглянулись. Один из бандитов сказал гвардейцу:

– Кончай его. Не церемонься.

В ту самую секунду мачо улыбнулся, вытащил из-за спины правую руку и молча разжал ладонь. В ней была граната с вырванной чекой. Громилы успели лишь вскрикнуть от ужаса и слегка отпрянуть назад. Прогремел мощный взрыв, который уничтожил и боевиков, и раненого Адальберто. Как раз Батяня и внучка старосты нейтрализовали пулеметчика и двинулись к месту взрыва. Следом за ними шел сам староста и остальные уцелевшие жители деревни из числа тех, кто участвовал в боях против боевиков. На месте стало понятно, что произошло. Девушка неожиданно для себя расплакалась. Не от вида раскуроченных взрывом мертвых тел, а от того, что среди погибших был мачо. Старик был вынужден ее успокаивать.

– Много испытаний из-за него нам пришлось перенести. Но теперь ему суждено быть среди духов успокоенным, – словно молитву твердил Габриэль.

Вдруг из кустов выскочил крепыш в камуфляже, попытался сбить с ног десантника и вонзить тому в спину заточку. Однако Лавров засек этот выпад. Он крепко схватил нападавшего за запястье и несколько раз резко опустил его руку на свое колено. Крепыш не выдержал этих ударов и уронил нож. Видя, что вокруг стоят взволнованные вооруженные люди, напавший обвил русского руками и начал кружиться. Староста сдерживал своих односельчан от необдуманных поступков. Многие были готовы стрелять по неизвестному. Однако была высока вероятность, что пуля или пули угодят и в Батяню.

– Без оружия! Оттаскивайте его от нашего друга! – распорядился алькальд.

Однако Андрей справлялся и без посторонней помощи. Он ударил противника по почкам. Тот сразу ослабил хватку. Русский вырвался из его цепких лап и сделал «вертуху», ударяя того ногой в голову. После этого удара устоять на ногах было невозможно, и крепыш завалился в траву. Рыбаки тут же его окружили и обыскали. Ничего из оружия при нем не нашли.

После короткого допроса майор выяснил, что перед ним один из бандитов. Ранее он притаился среди завала из деревьев, где придавило его автомат. Затем он вышел и двигался за своими подельниками на звуки выстрелов. Многое видел, прячась в зарослях. Но выйти не решался до самого последнего момента. Эти подробности комбата мало интересовали. Он хотел знать о цели только что пресеченного совместного рейда гвардейцев и бандитов. Плененный громила несколько минут упирался. Но когда Батяня прошептал ему кое-что на ухо, тот изменился и стал более сговорчивым. Так и Андрей, и жители деревни узнали о том, что спасли больных и раненых пассажиров от верной гибели. С другой же стороны, было выяснено, что часть пассажиров боевики успели хитростью выманить из лагеря и теперь удерживают их в качестве заложников в одной из пещер.

– Покой нам только снится, – задумчиво промолвил Лавров по-русски под полными ожидания взглядами местных.