Глава 34

Столица страны, пережившая столько за последнее время, в очередной раз изменилась. Теперь она напоминала разворошенный муравейник. Но если еще недавно здесь на улицах и площадях шли погромы, пылали пожары, гибли люди, то теперь энергия переходила в новое, созидательное русло. «Время собирать камни» – классическая, всем известная фраза звучала сейчас повсюду: от программ теленовостей до разговоров обычных горожан. И это как нельзя лучше соответствовало истине. Необходимо было наводить порядок.

Произошедшие события стали холодным душем для многих. Демократию надо не только выбрать, ее надо еще и защитить – теперь это стало ясно всем. Город на несколько дней стал излюбленным местом пребывания репортеров со всех концов света. Люди с микрофонами щебетали на все лады, рассказывая о том, что, почему и когда случилось в столице и что случится еще. Немногие же знали о том, что произошло на самом деле. Но так часто бывает – истинные механизмы важных вещей остаются скрытыми от глаз широкой публики.

Законная власть снова взяла ситуацию под контроль. Теперь усилия были направлены на то, чтобы выловить тех, кто в те черные дни совершал преступления. На общую ситуацию эти бандюки, к счастью, влиять уже не могли, а вот навредить – всегда пожалуйста.

В чем ни у кого не было сомнений, так это в том, что работ по восстановлению города – выше крыши. Когда общество протрезвело, оказалось, что как минимум треть города полностью сожжена и разрушена. Магазины по большей части разграблены, многие госучреждения также не избежали печальной участи. Некоторым посольствам зарубежных стран теперь приходилось восстанавливать свои резиденции чуть ли не с нуля. Но главное все же заключалось в том, что худшие времена уже остались позади.

Плюсом являлось уже хотя бы то, что рабочие руки сейчас оказались как раз кстати, и южане вместе с северянами не занимались разборками на тему того, кто же из них лучше, а плечом к плечу работали, приводя город, да и страну, в порядок. Улицы расчистили от завалов и баррикад, по ним теперь двигались машины со стройматериалами. Пугающие остовы домов стремительно меняли свой облик, обрастая лесами, на которых прохаживались люди, возвращающие былой облик городу. Открывались рынки, дети шли в школы, а родители не боялись, что пулеметная очередь заберет жизнь их наследников. Возврата к прошлому уже не было – критическую точку страна прошла. Оглядываться назад уже никто не собирался, пришло время двигаться дальше, стряхнув все наносное. А тени тех, кто цеплялся за власть, теперь, в ярком свете, больше напоминали каких-то призраков.

Но многие задавали себе один и тот же вопрос: как такое вообще могло случиться? А стоило ли убивать друг друга только потому, что одни – выходцы с юга, а другие – уроженцы севера?

Новенькая детская площадка сверкала еще не успевшей потускнеть краской на металлических и деревянных конструкциях. Детишки, галдя, осваивали место отдыха – его только возвели взамен уничтоженного во время беспорядков. Кто-то с визгом крутился на каруселях, пытаясь придать им максимальное ускорение, кто-то раскачивался на качелях. Мамы с колясками сидели на лавочках, обсуждая последние новости, теперь уже не напоминавшие сводки с фронта. Зато воспоминаний хватало с избытком.

– …У нас это началось глубокой ночью, – говорила женщина, поглядывая, как раскачивается на качелях ее ребенок, – человек триста погромщиков шли по улице с факелами. Страх! Машины, попадавшиеся на пути, они крушили и разбивали. Потом подожгли магазин, совсем рядом с нашим домом. Я так боялась и желала только одного: чтобы нас не тронули. Зато в соседнем квартале жили несколько южан, – они там комнату снимали. Так вот, их вытащили на улицу и расстреляли. Вместе с хозяевами, у которых они жили. Представляете?

– Да, сами видели, – отозвалась соседка. – Слава богу, хоть все закончилось. Вчера в пятничной молитве имам об этом и говорил: дескать, все мы – братья. А брат против брата пойти не может. Говорил о том, чтобы народ не поддавался на провокации, а тот, кто пойдет на поводу у террористов, будет делать работу сатаны. Вот как!

– Что делается…

Несколько детишек дошкольного возраста увлеченно строили в большой песочнице крепость. Девочка в красно-белом платье, используя весь свой арсенал разнообразных формочек, «выпекала» пирожки, торты и другие кулинарные изделия. Ее подруга угощала кукол из чашек игрушечного сервиза, предлагая им на выбор чай и кофе. Плотный мальчишка, чем-то напоминавший Карлсона, с трудом проводил свой ярко-синий грузовик сквозь песчаные завалы. Все выглядело просто идиллически, как в старые добрые времена, если не считать закопченного остова школы, выглядывавшего из-за деревьев.

К песочнице подошла девочка лет пяти. В руках она держала пластмассовое ведерко с такими же маленькими грабельками и лопаткой. Она постояла минутку, глядя на детей, надеясь, что те обратят на нее внимание. Но детвора была слишком занята своими делами.

– Ты не сюда положила тортик, – говорила одна девочка другой. – Смотри, мы же делаем гостиную. Здесь куклы будут играться, а столовая – вот тут. Так что переноси посуду на этот край.

– А может, я принесу еще одну куклу? – спрашивала та. – Тогда у нас будет хозяйка и три гостьи.

– Привет! Можно мне с вами поиграть? – не дождавшись приглашения, застенчиво произнесла подошедшая девочка.

Мальчуган критическим взглядом окинул ее и заявил:

– Так ты же с юга! Беженка… сразу видно. Что, не так?

– Да, – кивнула та. – Мы приехали…

– Нам такие не нужны, – неожиданно для нее прозвучали слова пацана. – Это наша песочница, а ты иди играй в другое место. Нечего тебе здесь делать.

– Почему? – удивленно протянула девчушка.

– Говорят, что это вы во всем виноваты. Это вы полгорода сожгли и людей поубивали, – заявил пацан и повернулся спиной, давая понять, что разговор закончен.

Девчушка поджала губы, и от обиды из ее глаз ручьем полились слезы.

– Что такое? – раздались голоса подошедших родителей. – Девочка, почему ты плачешь?

Пацан отвернулся, делая вид, что его это все не касается.

– Как тебе не стыдно! – возмущенно заявила мама мальчишки, узнав о причине размолвки детей. – Я даже не знала, что ты такое сказать можешь. Сейчас же попроси у девочки прощения.

– А чего тут такого? – стал защищаться он. – Это же не я придумал. Все об этом говорят.

– Кто это – все? Разве я тебе такое говорила? Или папа?

– Мне старшие ребята рассказывали, что это все южане людей грабят и…

– А ну замолчи! – взорвался отец «юного политика». – Еще раз такое от тебя услышу…

Но, видя, что криком можно только навредить, родитель перешел к более мирному решению вопроса.

– Ты пойми, – убеждал он сына, – все мы люди одной страны. Южане, северяне, мы живем вместе на этой земле. И только дураки и злодеи могут говорить, что кто-то хуже, а кто-то – лучше.

– А если бы нам вдруг пришлось переехать, и ты оказался среди мальчишек там, на юге? – подключилась к разговору мама. – А они с тобой и знаться не захотели бы, тогда как? Придешь к ним играть, а тебя никто в компанию не примет, а то еще и поколотят. Что скажешь?

Пацан опустил голову.

– Идем с нами, девочка. – Рядом с южанкой стояли ее здешние сверстницы. – Будем играть вместе.