Глава 6

Сильный порывистый ветер, врывающийся в хвостовой отсек военного транспортника, трепал одежду, резал глаза, мял лицо, искажая его в невообразимых гримасах, — Батяня стоял у опущенной аппарели, сосредоточенно разглядывая проплывавшие под брюхом самолета бескрайние просторы тайги. Его озабоченный взгляд цеплялся за верхушки деревьев, ловил силуэт самолета, отраженный в небесно-зеркальной поверхности озер, огибал болота, скользил по гладким склонам сопок.

Вот внизу мелькнули две нити речных рукавов, запутавшиеся друг в друге. Потом проплыло золотистое пшеничное поле, а за ним вновь пошел темно-зеленый бескрайний лес. Лавров отвел взгляд — все его усилия разглядеть что-либо необычное внизу ни к чему не привели. Ни обрывка парашюта, ни запутавшихся в ветвях строп, ни примятых посевов. Как и предполагал Батяня, майор Бутусов оказался достаточно предусмотрительным и осторожным, напрочь уничтожив следы своего приземления и приземления робота «Т-191».

— Может, еще рано? — послышался голос Барханова, пытавшегося перекричать свист ветра.

— Нет, все правильно. Где-то в этом месте он и должен был десантироваться.

— Откуда такая уверенность, майор? — пробасил на ухо Лаврову капитан Волков.

— Интуиция.

Капитан уже было открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но Лавров его опередил.

— Она меня еще никогда не подводила, — словно прочитав мысли Вульфа, ответил комбат.

Капитан улыбнулся.

— Аргумент.

— У тебя есть лучший?

Майор поднял правую руку — десантники медленно потянулись к аппарели. Старший лейтенант Барханов проводил взглядом спину командира, стремительно отдаляющуюся от военного транспортника, оттолкнулся от края аппарели и прыгнул следом. Над зеленым морем тайги раскрылись купола парашютов.

В сарае, по обе стороны от внутренней перегородки, находилось разное барахло: сломанная тумбочка, порванные матрасы, потрепанные соломенные циновки, обрезки звериных шкур. Майор прикрыл за собой дверь.

Сарай делился на две половины невысокой фанерной перегородкой. За фанерным листом и находилось то, за чем Бутусов сюда пришел, — переносной дизель-генератор.

Последние сомнения относительно габаритов дизель-генератора отпали сразу же, как только майор его увидел. К тому же одного взгляда было достаточно, чтобы понять — эта новенькая маленькая голландская штучка, стоявшая на коротких полозьях, работает не слишком бесшумно. Даже картонная коробка от нее еще хранилась в сарае. На ней был изображен мужчина с электрической цепной пилой в руках — дизель-генератор висел у него за плечами на брезентовых лямках, как рюкзак. Бутусов запустил руку в ящик, еще не распакованные из полиэтиленового пакета лямки лежали внутри.

Тут же стояли и канистры с топливом. Бутусов широко улыбнулся. Продев руки в лямки и забросив генератор за плечи, майор поднял канистры и хотел уже было уносить ноги, как за стенкой сарая раздался приглушенный шорох. Он насторожился, опустил канистры на пол, поднял автомат и приник глазом к щели в дощатой стене. Из леса донеслись знакомые майору голоса. За стеной сарая захрустели ветки — охотники-промысловики тащили к фанзе ствол сухостойной ели. Над верхушками деревьев с писком взмывали крохотные птицы.

Бутусову ничего не оставалось, как выжидать, надеясь, что промысловики направятся сразу в фанзу, не заглянув в сарай. Убивать их он не собирался. Но если бы охотники сунулись в сарай — он бы уложил их короткой автоматной очередью.

Вскоре охотники-промысловики подошли к фанзе и, сбросив на землю свежесрубленный ствол, закурили. Майор видел только их спины — они стояли от фанзы метрах в пяти-шести, даже не подозревая, что в сарае притаился человек, которого они всего несколько часов назад встретили в лесу.

Охотники перекинулись еще парой фраз и скрылись за дверью дома. Майор подождал еще немного, тихонько вышел из сарая, осмотрелся — дверь фанзы была закрыта, а за окнами мелькали силуэты промысловиков. Внутри дома оживленно разговаривали.

— Ты чего-нибудь пожевать приготовь, а я дров порублю, — донеслось из чрева фанзы.

— Давай! — раздался второй голос.

— Я быстро.

Бутусов с тяжелой ношей метнулся к кустам и, упав в зелень, притаился. За дверью фанзы что-то зашелестело, а через пару секунд вдруг зазвенела посуда, раздался крик. Кружки, тарелки и горшки летели на пол, разбиваясь вдребезги. Бутусов ничего не понимал — в доме происходило что-то странное.

— Помоги! — заорал один охотник.

— Не стой, мочи его топором, — истерично отозвался второй, тут же громыхнул выстрел и раздался душераздирающий крик.

Затряслись стены, заходили ходуном сваи, удерживающие над землей дом. Внутри фанзы все падало и ломалось. Стены вибрировали с такой силой, что казалось — в тайге началось землетрясение. Страх заставил Бутусова сорваться с места, он побежал к перекату. Его сердце стучало как отбойный молоток, а виски пульсировали в невероятно бешеном ритме, словно где-то в его голове поселился барабанщик. И только отбежав от фанзы, Бутусов посмотрел на дом.

Закрытое окно разлетелось — на узкий подоконник плюхнулось тело одного из охотников-промысловиков. Его окровавленная голова свисала наружу, а туловище все еще находилось в доме. Он с трудом приподнял голову. Взгляды майора и промысловика встретились. По спине Бутусова прошелся могильный холод.

— Помогите!

Охотник орал, цеплялся ногтями за остатки рамы, как утопающий за спасательный круг, пытался вывалиться наружу. Но невидимая Бутусову сила тянула его назад, буквально засасывала в дом. Внезапно промысловик дернулся — кристально прозрачный осколок стекла, выступающий из рамы, вонзился ему в шею и вышел уже красным из щеки. Тело охотника пропало в полумраке дома. Кругом воцарилась тишина.

— Да что же это такое? — бормотал майор, пятясь к перекату.

Вдалеке послышалось урчание двигателя. Сквозь редкие стволы деревьев Бутусов рассмотрел приближающийся к фанзе со стороны леса старый армейский вездеход. Оставаться здесь становилось с каждой минутой опасней. Спотыкаясь, согнувшись под тяжестью генератора и канистр, Игорь спускался вниз, то и дело оглядываясь. Под ногами шуршали мелкие камни, рядом шумела вода. Он двигался быстро, лишь бы поскорее убраться с этого ужасного места. Только добравшись до «Т-191», он мог почувствовать себя в безопасности.

На небольшой поляне, зажатой со всех сторон кедровым лесом, чернели силуэты огромных валунов. Их величественные тени неспешно ползли по траве, лениво перекатываясь с кочки на кочку. Высоко в небе еле заметно скользил яркий диск солнца, бросая на землю палящие лучи. В сдавленном жарой воздухе суетились рои мошкары.

Свесив ноги с валуна, майор Лавров активизировал прибор GPS. Мгновенно произошла связь со спутником, и на экранчике появились точные координаты местонахождения группы. Батяня ввел данные в ноутбук — на мониторе запульсировала красная точка, палец коснулся подсвеченного стекла. Лавров озабоченно смотрел на залитый солнцем экран ноутбука:

— Старлей, закрой тенью, ни хрена не видно.

Когда тень Барханова легла на компьютер, Батяня уже сумел рассмотреть на ноутбуке электронную карту. Раскрытый зонтик спутниковой антенны был сейчас главной деталью электронного устройства — за считаные секунды произошла связь, и на экране загорелось четкое изображение, передаваемое со спутника.

— Мы здесь, — процедил сквозь зубы Лавров, прикоснувшись указательным пальцем к еле видимой на экране в ярком солнечном свете пульсирующей точке, и увеличил изображение.

— Вокруг одни леса да болота, — неодобрительно покачал головой старлей, — придется опять гадостью от комаров мазаться. Лично я ее не переношу, а ты?

Но майор ничего не ответил. Он был поглощен изучением карты и ни на что, кроме как на экран ноутбука, не обращал внимания. Там совместились два изображения — карта и снимок, сделанный из космоса.

— Здесь есть несколько зимовий и одна деревня, — скользя взглядом по экранному изображению, говорил Батяня, — охотников мы и расспросим в первую очередь.

— Может, сначала наведаемся в деревню? — предложил лейтенант Еременко.

— Мертвый номер. Бутусов достаточно хитер и осторожен, чтобы двигаться вблизи поселков, дорог и деревень. Он лучше пойдет дебрями, потеряет время, зато останется незаметным, — пояснил комбат.

Капитан Волков по прозвищу Вульф широко улыбнулся и, по-дружески похлопав Еременко по плечу, обратился к Батяне:

— Майор, никто из нашей группы не знает эти окрестности лучше меня. Тут прошло мое детство…

— Давай только без лирических отступлений, — бросил кто-то из десантников.

— Дело в том, что здесь много старых охотничьих домиков и, скорее всего, некоторые не отмечены на карте, а из космоса их не разглядеть. Их-то и с сотни метров через чащобу не заметишь.

Майор наконец оторвал взгляд от монитора и пристально посмотрел на капитана:

— Что ты предлагаешь?

Вульф придвинул к себе ноутбук, развернул так, чтобы экран был виден всем десантникам.

— Болотистая местность, идти трудно, — указательный палец капитана соскользнул в нижний угол экрана, — но за ней в этих квадратах находится большинство охотничьих домиков. Добираться до них сложно, но выбора у нас нет. В этом направлении китайская граница. Если похититель десантировался здесь, то и ему пришлось преодолевать болото. Робот достаточно тяжел и обязательно оставил следы.

— Он прав, — неожиданно произнес Лавров, — на первый день зарядки аккумуляторов хватит, а потом Бутусов вынужден будет остановиться для подзарядки. Если мы не проверим болото, не заглянем в зимовья и охотничьи дома, Бутусов может от нас ускользнуть. Надо пересечь заболоченный участок по диагонали и отыскать след.

— Толково, — согласился старший лейтенант, — но времени у нас не так много, чтобы проверять каждый дом.

Майор думал недолго.

— Мы сделаем проще, — посмотрев на Барханова, сказал комбат, — разделимся на три группы. Пойдем параллельными маршрутами. Будем постоянно держать связь. Если что-то случится с одной группой, остальные придут ей на помощь в течение получаса. В конечном результате мы выйдем в заданную точку, — он щелкнул пальцем по монитору.

Десантники обменялись взглядами. До тех пор, пока командир не сказал слово «приказ», можно было обсудить предложение. Никто не стал возражать.

— Лейтенант Еременко, — громко произнес комбат, — бери с собой троих и двигайся на север. Проверишь охотничий домик в десяти километрах отсюда… Старлей, вы втроем обследуете южное зимовье. Капитан Волков, сержант Гунько и я проверим западное направление.

— Товарищ майор, разрешите сделать по-другому? — осторожно спросил Вульф.

— Чего тебе, Волк?

— Зачем терять время, если я в одиночку могу проверить один из охотничьих домиков. Тем более, там я охотился с отцом.

Майор почесал подбородок — оставлять одного десантника, без огневой поддержки группы было опасно. Но, судя по биографии и рассказам капитана, тот знал эту местность как свои пять пальцев.

— Валяй! — разрешил Лавров. — Но сам в бой не ввязывайся.

Хан Вен выключил компьютер, промокнул носовым платком заслезившиеся от многочасового сидения за экраном глаза и устало посмотрел за окно рабочего кабинета. На поселок опускались вечерние сумерки. В окнах поселковых домов загорался свет, слышались голоса жителей. После тяжелого трудового дня поселок Веткино возвращался к жизни.

— Чай? — мило пропела с порога кабинета молоденькая китаянка — дальняя родственница Вена, готовившая в доме еду.

— Как всегда.

— Значит, зеленый? — с почтением произнесла она.

— Из тех упаковок, что привезли на прошлой неделе из Пекина. На твой выбор.

Хан бросил выжидающий взгляд на экранчик рации — но та по-прежнему молчала, не было и пропущенного сигнала. Бизнесмен забеспокоился. Посланные им на поиски майора-дезертира люди вот уже как целых пять часов не давали о себе знать. Чутье подсказывало Вену — с ними что-то случилось. Нажав кнопку, он послал вызов и приложил крохотную трубку к уху, но на том конце невидимой линии никто не отвечал.

— Ваш чай, — девушка поставила на столешницу дымящуюся кружку из черной лощеной керамики, украшенную строгим иероглифом, состоявшим из двух знаков: «Страна» и «Гроза», что обозначало у китайцев Россию — «страна, откуда приходят грозы».

— Спасибо, — поблагодарил Вен. — Ты, возможно, останешься дома одна, мои планы на вечер изменились.

С прислугой он всегда был подчеркнуто вежлив, никогда не позволял себе говорить лишнего в ее присутствии. И неудивительно, служанка при всем уважении к хозяину болтлива, как все женщины, а секреты из дома выносить нельзя.

Майор Бутусов бежал уже не оглядываясь: спотыкался на камнях, обдирал плечи об острые выступы скал, сбивал в кровь локти. Тяжелые канистры тянули к земле. Он падал и снова поднимался, чтобы бежать дальше. И только когда майор поднялся на склон горы, он остановился. Вокруг него простиралась голая площадка, усыпанная камнями, лишь кое-где торчали обугленные стволы деревьев. Месяц или два назад здесь прошел пожар, трава успела отрасти, но даже кусты не пустили новой поросли.

Сердце так и порывалось выскочить из груди. Бутусов поставил на камни канистры с дизельным топливом, снял уже успевший натереть плечи генератор и тяжело задышал. Впервые ему пришлось так безрассудно быстро бегать. До этого он никогда не позволял себе выкладываться раньше времени, соразмерял силы, чтобы добраться до цели. Но то, что он увидел в фанзе, заставило его забыть о правилах и привычках, он мчался, пока слушались ноги. Теперь майор стоял на склоне, тяжело и хрипло дышал. Утраченные силы постепенно возвращались к нему.

Внизу простиралась узкая речка, гудел бурлящий за изгибом русла перекат. Восстановив дыхание, майор разогнулся — встал в полный рост. Мысли еще путались в голове. Перед глазами проплывала страшная картина, увиденная в охотничьей фанзе.

Бутусов чуть раздвинул ноги — от частого дыхания закружилась голова, он качнулся. Под подошвами ботинок заскрежетали мелкие камни. Левая нога похитителя робота неожиданно заскользила, как по льду, камешки потекли струей, срываясь с обрыва, забулькали в воду. Майор пошатнулся, словно пьяный, не удержался на своих двоих. Мелкие камни стремительно тянули его вниз. Игорь почувствовал, как его ноги проваливаются в пустоту, — еще чуть-чуть, и он сорвется со склона, разобьется о каменистый берег. Но в самый последний момент он ухватился за одиноко торчащую над склоном обгоревшую хвою, остановил падение и сел на землю.

Боль в ногах усилилась, по всему телу пробежала дрожь. Мышцы гнуло и ломало, словно майор несколько дней провел в тренажерном зале. Состояние, мягко говоря, было паршивым. Но Бутусов умел усилием воли притуплять восприятие боли — будь то легкий порез или сломанная нога.

«Ничего страшного не произошло, — попытался он убедить самого себя, — собери волю в кулак. В жизни тебе доводилось видеть вещи покруче. Смерть — это то, что случается с другими».

И, странное дело, но нехитрое самовнушение сработало. Бутусов, временно выбитый из колеи, вновь стал самим собой и даже криво улыбнулся. Он как десантник прошел полный курс психологической подготовки, но его инструкторам не приходило в голову готовить бойцов к подобным вещам, а все неожиданное пугает даже закаленных мужчин.

И тут донесся неразборчивый шум. Звук исходил из-за леса на противоположном берегу реки. Он постепенно нарастал и вскоре вылился в отчетливый и равномерный стрекот лопастей вертолета. Не надо было строить догадки, чтобы понять — это военные, брошенные на поиски. А даже если вертолет гражданский то наверняка он тоже участвует в поисках. Майор вскочил — вокруг одни камни да редкие обгоревшие деревья, пересчитать которые можно было по пальцам. А до спасительного леса оставалось добрых пятьсот метров. Спрятаться в лесу он уже не успевал, надо было срочно укрыться где-то здесь. Но где? Первое, что пришло на ум, — лечь на землю и притаиться. Но его камуфляжная форма, идеальная для лесных зарослей, среди камней и безжизненных обгоревших стволов была бессильна помочь. Бутусов выругался — на фоне серых скальных обломков его одежду сразу же заметят, как чернильное пятно на листе бумаги. А тут еще ярко-красный дизель-генератор!

Тем временем над лесом уже вырисовывался силуэт вертолета. Черная точка стремительно увеличивалась в размерах, приобретая четкие очертания. Майор затравленно глянул по сторонам, бросился вверх по склону, потом вниз, побежал к лесу, но тут же остановился: помимо самого себя, ему надо было спрятать еще дизельный генератор и канистры с топливом. Бутусову показалось, что он попал в лабиринт, хотя на самом деле находился на открытой местности. Куда ни пойди — повсюду заметят. Он запаниковал. Спасти его могло только чудо. Но чуда не происходило.

Он проклинал себя за то, что спрятал робота в лесу, что остановился перевести дыхание именно здесь — на открытой площадке. Но всех этих проблем не существовало бы, не поддайся он панике у фанзы. Ему казалось, что его уже заметили с воздуха.

Если бы «Т-191» был с ним, то от вертолета уже ничего бы не осталось. Один выстрел ракетой, и винтокрылая машина превратилась бы в груду металлолома. Но из оружия Бутусов имел при себе лишь нож-стропорез и автомат. Вещи, конечно, полезные в тайге, но абсолютно неэффективные, если собрался воевать с вертолетом. Это все равно что идти на танк с граблями.

Его мечущийся взгляд задержался на большом камне. Тот напоминал формой голову змеи. Расщелина под ним была довольно большой, но в то же время в ней не мог бы поместиться человек. Майор обернулся — вертолет уже был близко, и, если в течение ближайших десяти-двадцати секунд он не успеет спрятаться, его обязательно заметят — пока помогало выглянувшее солнце, наверняка слепившее наблюдателя.

В мгновение ока захватив трофеи, добытые у промысловиков, майор, пригнувшись, побежал к расщелине. Нервы взвинчены до предела, страх был столь велик, что ему уже мерещилось, будто вертолет висит у него прямо над головой и вот-вот раздастся пулеметная очередь. И тогда все для него будет кончено. На самом же деле вертолет еще летел над лесом.

Бутусов упал на землю, пропихнул в расщелину генератор и канистры. Потом выдохнул практически все, что было в легких, чтобы уменьшить размер грудной клетки, и с огромным трудом вжался в узкую расщелину. Места под выступом камня все равно было мало, особенно для коренастого майора, но зато теперь его накрывала жестко очерченная тень от камня. Влажная после дождя земля кусалась холодом, сырость врезалась в ноздри, отдавая гнилью, прелый мох набился в рот. Бутусову приходилось мириться с теснотой — он не мог вздохнуть, камень словно навалился на него всей своей тяжестью.

Предатель чуть повернул голову в сдавленном низким каменным сводом пространстве, глаза пришлось почти закатить, поднять голову выше не позволял камень, посмотрел в небо. Перед ним мелькнул лишь хвост низко пролетевшего над склоном вертолета. Бутусов не спешил выбираться из укрытия, хотя ему уже не хватало воздуха, он часто и хрипло дышал, набирая его мелкими глотками. Жалеть о том, что он не выбрался из-под камня, не пришлось — он поступил правильно. Вертолет развернулся и лег на обратный курс, завис над краем склона. Теперь Игорь мог видеть винтокрылую машину целиком.

Это был военный «Ми-24» со снятым с турелей вооружением. В кабине сидел молодой пилот. Люк был открыт. Из проема, утвердившись на торчащем из края борта штыре, выглядывал ствол крупнокалиберного пулемета. От оружия змеилась блестящая лента, уходившая в прямоугольный металлический ящик. Хмурая физиономия стрелка говорила об усталости, он угрюмо смотрел на камни. Пальцы лежали на гашетке. Если бы пулеметчик заметил малейшее движение внизу, не раздумывая, открыл бы шквальный огонь.

Майор затаил дыхание. Вертолет висел настолько близко, что казалось, до него можно дотянуться рукой. Ветер, поднятый винтом, гнал в глаза пыль. Но, к счастью Бутусова, он не мог сдуть спасительную тень нависавшего над ним камня. Узкая щель обзора создавала оптический эффект — все, что находилось вдалеке, казалось близким.

Но как бы оно там ни было, вертолет наконец развернулся и улетел прочь. Майор еще долго слышал стихающий стрекот лопастей. Когда звук, бивший по ушам, и вовсе сошел на нет, он рискнул выбраться из укрытия.

Напряжение спадало. Уверенность в себе возвращалась. Но майор ощутил себя в относительной безопасности, лишь когда вновь оказался в лесу. Густые кроны деревьев надежно закрывали его с воздуха. И тут он почувствовал, что увиденное им в фанзе отошло на второй план. Нет, он помнил все в мельчайших подробностях, но теперь уже мог спокойно анализировать изменившуюся обстановку. Тот, кто расправился с охотниками, вполне мог заприметить и его и теперь, прячась, идти за ним следом. Но в одно Бутусов верил без тени сомнения — робот защитит его от кого угодно.

Благодаря засечкам на деревьях, которые он оставлял, когда шел по следам охотников, Бутусов, не плутая, отыскал место, где замаскировал «Т-191». Теперь ничто не могло укрыться от электронного «взгляда».

Включив генератор, в бачке которого еще плескалось топливо, Бутусов воткнул разъем в один из портов робота — пошла быстрая подзарядка. Даже не посмотрев на циферблат часов, он тут же сверился с «внутренним хронометром» — с минуты на минуту должен был произойти сеанс связи с заказчиками похищения. Выкурив сигарету, майор запустил руку в карман и выудил из него спутниковый телефон, раскрыл «зонтик» антенны.

Выученная наизусть комбинация цифр, и на том конце линии тут же ответили — звонка ждали с нетерпением.

— Все в порядке… Иду по следам медведя, — произнес в трубку Игорь.

Майор выслушал короткую реплику заказчика похищения робота и ответил:

— Думаю, следует изменить пункт назначения… Да, я уверен, — с некоторым раздражением ответил Бутусов, — да, именно на лодке, не понесем же мы его на руках.

Такой телефонный разговор, если его кто-то и прослушивал, не мог вызвать излишних подозрений. Складывалось впечатление, что разговаривали двое охотников, пытающихся загнать медведя в ловушку, а потом переправить его по реке. Но это была маленькая хитрость, о которой майор и китаец договорились еще до похищения робота. Слово «медведь» означало «робот», а «лодка»… Все эти предосторожности были не лишними и не надуманными. Ведь не секрет, что прослушивающие устройства, сканирующие тысячи разговоров одновременно, могут быть настроены на кодовые слова, например, «уран», «оружие»… и стоит такому слову прозвучать, тут же включается запись, засекается точка, из которой ведется разговор. И наверняка после похищения робота российские спецслужбы добавили в сканирующую программу новые кодовые слова: «робот», «Т-191», «Бутусов», и если такие прозвучат в эфире, то автоматически телефонный разговор переводится на пульт диспетчера, а тот, в свою очередь, моментально передаст поисковикам координаты абонентов.

Майор выключил трубку и повертел незажженную сигарету.

«Последняя, и в путь», — решил для себя он.

Выпущенная им струя дыма повисла в застоявшемся воздухе, словно паутина между двух деревьев. Решение изменить маршрут далось ему нелегко — трудно отказываться от того, что задумал. Первоначально запланированный путь до Амура пролегал дугой — по болотам и густым лесам, куда многочисленные поисковики двинулись бы в последнюю очередь, а майор как опытный десантник знал все хитрости ведения боевых действий в лесу. Но теперь, после появления вертолета, он засомневался. Наверняка пилот, сидевший в кабине, заметил движение и только поэтому вернулся. Возможно, вертолет не стал надолго задерживаться потому, что пилот опасался атаки с земли. То, что он вообще появился здесь, могло означать — в лесу обнаружены следы робота. Теперь надо было сломать логику преследователей. Бутусов решил идти тем маршрутом, который казался на первый взгляд самым опасным и просчитываемым поисковиками.

Висевшая в ночном небе луна мягким фосфорическим светом озаряла лес. Легкий ветер колыхал траву, тревожил кустарники, лениво тянул по земле сухую листву и отслоившуюся от деревьев кору. Корявые тени веток, словно чьи-то уродливые пальцы, скребли изогнутыми ногтями землю. В кронах сосен уже смолкло пение птиц, даже дятлы и те пропали. Природа засыпала.

Капитан Волков обогнул невысокую горку, пересек длинное поле. Кедровый лес отодвинулся в сторону, и на его место выступили широкие и пологие увалы, покрытые кустарниковой порослью. Надоедливая мошкара и писклявое комарье остались позади. Отмахиваться и постоянно хлопать себя по щекам уже не приходилось — на открытой местности насекомых сдувало ветром.

Меж увалов змеилась довольно широкая тропа, поросшая редкой травой и подорожником. Тропа то круто принимала в сторону, то взбиралась на склон, то вновь огибала сопку. Вульф не сходил с нее, следовал замысловатым изгибам широкой тропы, стараясь держаться ближе к правому ее краю, где рос густой кустарник, — чтобы в случае чего укрыться в зарослях.

Внезапно его взгляд выхватил узорчатые следы, четко отпечатавшиеся в грязи. Капитан присел на корточки и провел рукой по рифленой поверхности чуть затвердевшей земли. В короткой вспышке фонаря рассмотрел: грязь даже в самых выступающих местах успела просохнуть лишь на несколько миллиметров — следы были достаточно свежие.

«Гусеничный вездеход. Но отпечаток не совпадает с траками робота».

Указательный палец капитана невольно коснулся спускового крючка «АКМа». Он прислушался — кругом было тихо, как на кладбище. Но на всякий случай десантник больше не включал фонарь. Подождал, когда его глаза вновь привыкнут к темноте, и осторожно двинулся вперед. Вскоре тропа оборвалась, передавая эстафету редкому сосновому лесу.

Небо покрылось тучами, заморосило. Впереди показался просвет, капитан сбавил темп, вскарабкался на камень — сквозь залитый лунным фосфором туманный просвет, заштрихованный сотнями дождевых капель, просматривалась фанза и небольшой, словно макетный, сарайчик. Вдалеке шумел перекат. В руке десантника зачернела рация:

— Волк на связи. Ответьте.

— Да, — донеслось тихо из динамика.

— Я на месте.

— Как закончишь осмотр дома, сообщишь, — снова прохрипел динамик.

— До скорой связи.

Обследовав сарай снаружи и не заметив ничего подозрительного, Волков направился к дому. Возвышающаяся на четырех сваях фанза сразу показалась десантнику пустынной и заброшенной, словно над ней взорвалась нейтронная бомба, — ни света из окон, ни шума людских голосов, ни даже храпа. Но в этом не было и ничего удивительного — как-никак, а на дворе ночь. Охотники-промысловики вполне могли еще не вернуться с охоты. Настораживало только поскрипывание приоткрытой двери. Так бывалые люди не поступают — налетит мошкары, до утра не заснешь.

Капитан подкрался к дому. У самого крыльца лежал ствол сухостойной хвои, от спила еще исходил резкий запах смолы, кору густо укрывали свежие опилки. Это и насторожило опытного десантника — хозяин фанзы ни за что бы не бросил под открытым небом нераспиленный ствол. Ведь дождь промочит дерево.

Взобравшись на галерею дома, капитан осмотрелся. Слева от входной двери виднелось распахнутое настежь окно. Оно светилось в лунном свете острыми осколками стекла, торчащими из внутренних краев рамы. Капитан вскинул автомат, подобрался к разбитому окну — в его ноздри врезался смутно знакомый запах, напомнивший о сыром мясе.

Он сделал шаг в сторону и дернул на себя дверную ручку, сам остался под прикрытием стены. Скрип ржавых петель эхом разлетелся по тайге. С крыши вспорхнула пара задремавших ворон. Каркая и шурша крыльями, они заложили над фанзой круг и растворились в ночном небе.

Капитан вскинул автомат, висевший на плече, а второй рукой, отведенной в сторону, посветил фонариком внутрь дома, где притаилась гнетущая тишина.

Дом молчал. Вульф не рискнул переступать порог. Прорвавшийся сквозь темноту луч света пробежал по стенкам, полу и перекрытиям. Щека десантника нервно дернулась — на полу валялись изуродованные части человеческих тел, повсюду виднелась кровь. Слепящий свет ручного фонаря замер на темно-красной луже. Верхняя часть туловища охотника-промысловика лежала в ней, посиневшие пальцы сжимали залапанную кровью рукоять топора, а мертвенно-прозрачные глаза смотрели в потолок. В комнате лежало еще несколько изуродованных, расчлененных трупов. Их лица были белы, как свежевыпавший снег. Если бы не раскосые глаза, десантник вряд ли бы распознал в них китайцев.

— Мать честная! — капитан непроизвольно перекрестился.

Луч света проплыл по залитому кровью полу и замер на исцарапанном подоконнике. На нем виднелись кровавые следы человеческих пальцев, подсыхали лохмотья кожи. Внизу, под самым подоконником, белел безголовый труп еще одного охотника-промысловика, а точнее, то немногое, что от него осталось. От кровавого зрелища даже у видавшего виды капитана подкатила тошнота, спазм сдавил горло.

Вульф отвернулся, упал животом на перила, а потом жадно хватил ртом свежего воздуха. В ночном небе вновь мелькнули вороны. Они пронеслись над рекой, покружили над обрывом и осели на ершистых верхушках сосен. Ни одна из них так и не осмелилась опуститься на крышу фанзы.

Капитан задумчиво посмотрел на черных, как ночь, ворон. Птицы чего-то боялись. Боялись кого-то, кто спокойно расправился с крепкими мужиками, перевернул в фанзе все вверх дном, забрызгал пол и стенки кровью. Кто бы это ни был, он был опасен, крайне жесток и скор на расправу, как вихрь. Следовало срочно связаться с майором Лавровым.

Опустив руку в нагрудный карман камуфляжной куртки, где покоилась рация, десантник замер. Дыхание и шелест травы прозвучали совсем рядом, вздрогнула деревянная лестница за его спиной. Капитан не сделал резкого движения — позади, несомненно, стоял убийца. Десантник плавно, почти незаметно поднял ствол «АКМа» на уровень груди, прислушался к бешеному стуку сердца и, отсчитав три его удара, резко развернулся. Напряженное лицо Вульфа выхватила из темноты яркая вспышка короткой автоматной очереди. Но десантник тут же убрал палец со спускового крючка, так и не расстреляв даже десятка патронов — за его спиной никого не оказалось.

— Что за…

Дальше все произошло настолько быстро и неожиданно, что Вульф даже не успел выстрелить во второй раз, — кто-то его сбил с ног, бросил лицом в настил, вцепился в затрещавший по швам камуфляж, прижал к доскам. Он даже не мог вытащить из-под себя автомат, рация отлетела к стене. Волков пытался вывернуться, бил ногами, извивался, но не мог ни выбраться из-под противника, ни сбросить его. Убийца в несколько раз превосходил его в силе и весе. Шансов у Вульфа было не больше, чем у мыши, загнанной в угол котом.

Ужасная боль внезапно пронзила шею десантника. Но тут же тот, кто прижимал его к настилу, ослабил хватку. Капитан смог перевернуться к нему лицом, но даже не успел увидеть. Что-то острое полоснуло по его лицу, глазам. Он вскрикнул — резкий ожог боли, и мир мгновенно потемнел, словно Вульфа заперли в темной комнате, без окон и дверей. Убийца не остановился — еще один молниеносный, острый колющий удар, из рассеченной артерии Вульфа забила, как из гейзера, кровь. Но он еще боролся, загрохотала автоматная очередь.

Победитель схватки отпустил свою жертву и так же внезапно, как и появился, исчез. Вульф еще слышал, как зашуршала трава, колыхнулись вдалеке кусты.

Хрипя и зажимая пальцами поврежденную артерию, десантник привстал на локте. Ослепший, теряющий силы, он медленно пополз по настилу, рискуя с него свалиться. Он шарил перед собой трясущейся рукой, скреб шершавые доски ногтями, пытаясь отыскать рацию. Из глазниц капала кровь, тело немело, сердце замедляло ритм, грозя остановиться. Но капитан упорно продолжал ползти, понимая, что жить ему осталось от силы несколько секунд. Пальцы его руки наконец коснулись корпуса рации. Он вдавил кнопку:

— Я видел… — все, что сумел передать в эфир Вульф.