Книга: Мир вздрогнет от нашего гнева
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

 

Встав по местному времени чуть ли не в полдень, Андрей тут же услышал сигнал вызова своего телефона. Снова звонил Костин.
– Борис, я вас не разбудил? Мне удалось еще кое-что узнать про нашего Чематета Дарму. Сегодня о нем зашел разговор с местными сотрудниками, и один припомнил, как Дарма хвастался, будто очень скоро переедет в Гонконг, где ему уже обеспечена работа. Но, оказывается, не ему одному был обещан переезд в Гонконг. Есть информация, что кто-то еще из местных спецов намыливается в те же края. Попробую сегодня выяснить. А вы, если будет время, вечерком проследите за авиатехником Бото Интсира, он ездит на зеленой «Мазде», у которой есть вмятина на переднем правом крыле. Ее номер сообщу чуть позже. По поводу Фрэмэна из Центра передали, что, вероятно, его настоящее имя Лео Даллинг, формально он представитель одной из американских авиационных фирм, но на самом деле – кадровый сотрудник ЦРУ. Вроде бы имеет отношение к здешней компании, выигравшей тендер на поставки продовольствия индонезийской армии. Компания называется «Суби». Это тоже не мешало бы проверить…
– Хорошо, займусь, – с хрустом потягиваясь, пообещал Лавров. – Днем поищу Фрэмэна-Даллинга, а вечером покатаюсь за Интсирой. Да, и еще надо как-то завезти вам образец яда. Наверное, сделаем так. Я приеду к авиабазе, чтобы оттуда «вести» Интсиру, и заодно пробу препарата положу туда же, куда и блокнот.
– Хорошо, привозите. На днях ожидается борт из России, отправлю на исследование. И вот еще что! Чуть не забыл! В Центр поступила информация о том, что на Сулавеси из Джакарты отправился некий француз – представитель авиафирмы, выпускающей «Миражи». Его имя предположительно Мишель Гурре. Чего от него ждать – пока неясно, но в любом случае осторожность не помешает.
…И вновь начался очередной, хлопотный тропический день. Разминка, душ, бритье, умывание, завтрак (вернее, уже обед) в небольшой харчевне, открывшейся пару дней назад прямо напротив «супермаркета»… Когда, основательно подкрепившись дарами индонезийской земли, Андрей вернулся в свое обиталище, запиликал телефон спутниковой связи. Звонил дежурный редактор «Мега-Фактума». Весьма позитивно оценив журналистский дебют нового автора издания, он уведомил о том, что материал «В гостях у веселого динозаврика» будет опубликован уже на этой неделе.
– …Что можно сказать? Изложено свежо, оригинально… – одобрительно подчеркнул редактор. – Хотел бы спросить, какова тема следующего очерка?
– Ну… – Забывший за последние пару дней и думать о журналистике, Лавров немного замялся. – Вот, только вчера ездил к тораджам – это такая племенная группа. А с одним тамошним проводником побывал в гостях у весьма нелюдимого племени дукунтаму. Они обитают на горном плато, вооружены копьями и луками со стрелами. Собираюсь о них написать.
– Замечательно, Борис! Это то, что надо! – обрадовался газетчик. – Завтра сможете прислать?
– Если только к вечеру… – растерялся Андрей.
Необходимость еще и сочинять статью требовала выкроить каким-то образом, по меньшей мере, четыре часа. А где их взять, эти четыре часа?! Опять отрывать от сна?..
…Офис компании «Суби» размещался в офисной «высотке» деловой части Макассара. Оставив машину на корпоративной парковке, Лавров на лифте поднялся на четвертый этаж. В кабинетах и даже коридорах бурно кипела деловая жизнь, как в любой другой современной организации. Куда-то спешили по-европейски одетые клерки, за столами с компьютерами сидели молодые сотрудницы в осовремененных саронгах и селендангах.
Найдя пресс-секретаря компании, молодого респектабельного индонезийца, назвавшегося Джимом, Андрей рассказал ему, что, будучи российским журналистом, хотел бы написать о деловой жизни Индонезии. Тот, явно польщенный вниманием иностранной прессы, на отменном английском заверил гостя, что готов ответить на все его вопросы.
Проформы ради порасспрашивав Джима об истории возникновения компании, этапах ее становления, «болезнях роста», характерных для индонезийского бизнеса, планах и перспективах, Лавров незаметно перекинул мостик на проблемы международного сотрудничества, в частности, с Россией, с Европой, с США. Как бы ненароком о чем-то вспомнив, он сокрушенно посетовал на то, что никак не найдет известного американского бизнесмена мистера Фрэмэна, хотя редакция поручила с ним встретиться.
– О! Мистер Фрэмэн! – лучезарно заулыбался пресс-секретарь. – Он у нас иногда бывает. Они с помощником президента нашей компании хорошие знакомые. Если хотите, оставьте свои координаты, я обязательно ему передам.
– Разумеется! – столь же блистательно улыбнувшись в ответ, Андрей написал с «потолка» номер телефона, поскольку в реальности встречаться с Фрэмэном-Даллингом не собирался.
Ему было достаточно знать, что тот здесь бывает. К тому же Фрэмэн едва ли и сам захотел бы встречаться с российским журналистом. Он же не дурак и хорошо понимает, что как бизнесмен на фиг не нужен даже своим, американским массмедиа, а уж российским – и подавно. И если им кто-то заинтересовался, то это могут быть разве что «коллеги по плащу и кинжалу».
Попрощавшись с пресс-секретарем и пообещав тому, что, как только выйдет издание с материалом о компании «Суби», обязательно его об этом известит и пришлет номер газеты, Лавров направился к парковке. Заметив дежурного в синем комбинезоне с логотипом фирмы, который прохаживался перед рядами машин, он подошел к нему и поинтересовался, говорит ли тот по-английски. Мужчина развел руками, через пень-колоду объяснив, что английский знает очень плохо.
На англо-индонезийской смеси, с активным использованием языка жестов, Андрей спросил, в какую сторону пошел только что подъехавший мистер Фрэмэн. Парковщик, удивленно хлопая глазами, уведомил странного иноземца, что мистер Фрэмэн сегодня вовсе не приезжал.
– Как же не приезжал, если мне сказали, что вон там стоит его машина?! – на все той же мешанине из слов и жестов выразил свое возмущение Лавров, указав на солидный, старомодный «Плимут».
От души рассмеявшись, дежурный пояснил бестолковому чудаку, которого наверняка разыграл кто-то из шутников-клерков, что мистер Фрэмэн ездит на синем «Шевроле» последней модели и бывает здесь только в конце недели, как правило, с двух пополудни. Так что, самое реальное, застать его можно только завтра. И то, если повезет.
Искренне поблагодарив индонезийца за его, без преувеличения, бесценную информацию, Андрей немедленно отправился к себе, в Бедератси. Теперь нужно было срочно садиться за новый очерк, с максимальной отдачей использовав так удачно выкроившееся время.
Достав ноутбук, он принялся за непростую работу – надо было придумать что-то достаточно интересное, содержательное, способное окунуть читателя в мир тех ощущений, которые испытал и пережил он сам. Озаглавив будущий очерк «По ту и эту сторону Иламбеле», тяжело вздохнул и набрал вводную строчку будущего материала:
«Тропическое утро столь скоротечно, что ты еще толком не успел проснуться, а день уже настал, и тебе надо торопиться, чтобы потом не пришлось догонять и наверстывать… – И немного подумав, он продолжил: – …Впрочем, в мире «резинового времени», где все сущее более чем относительно, опоздать никто не боится. Поэтому, несмотря на уже вовсю властвующее в небе дневное светило, на трассе, ведущей из Макассара в Макале, не слишком оживленно для будничного дня. Кстати, наивно было бы надеяться доехать в любую точку Сулавеси по хотя бы отчасти проходимым дорогам. Природа самым невероятным образом изрезала этот остров не только по береговой линии, но и по рельефу. Поэтому, если к тораджам на вездеходе добраться еще можно, то к месту обитания племени дукунтаму следует или идти пешком, или лететь на вертолете…»
В нескольких предложениях Андрей описал ошеломляющее богатство природы, которое она щедро дарит людям, живущим на этой земле, а также перипетии путешествия на тот берег стремительной Иламбеле, где начинаются земли тораджей. Затем изложил впечатления от знакомства с селением этих необычных людей, считающих себя, в отличие от всего прочего населения острова, христианами и, вместе с тем, придерживающихся чисто языческих обычаев. Вчерашним днем, вернувшись в Муи Дау, он не поленился потратить время еще и на то, чтобы при посредстве «толмача» (за что пришлось накинуть еще десятку долларов) бегло побеседовать с обитателями селения самого разного возраста и пола.
«…Войдя в дом тораджа, назвавшегося Сасми, ошарашенно замираю у порога, видя у стены напротив… гроб, в котором, как пояснил хозяин дома, лежит забальзамированное тело его жены, три месяца назад умершей от укуса местной гадюки-куфии. Тут же, как ни в чем не бывало, бегают играющие дети, новая жена Сасми на очаге готовит обед… Но почему же усопшая до сих пор дома? О-о-о! Оказывается, тораджам отправиться в мир иной не так-то просто. Пока всей деревней на затяжной, многодневной тризне не будет съедено энное количество быков и свиней, преставившийся не имеет шансов попасть в мир вечного упокоения души. Ну, кто еще на планете Земля может похвастаться подобным обычаем, который, стоило бы отметить, для одних – разорительная обуза, а для других – сплошной, халявный пиршественный «марафон»?..»
Неожиданно Лаврова отвлек от статьи звонок сотового. Это опять был Костин.
– Борис, будет минута – разыщите кафе «Триппл форчун», посмотрите, что это там за заведение, – в голосе Василия проскальзывали нотки досады. – Вы представляете? Только сегодня я смог узнать, что в субботу одиннадцатого вся бригада ездила туда, причем вроде бы даже по специальному приглашению жены хозяина этого заведения. Оказывается, она голландка, а он индонезиец. Надо прощупать – не там ли наших мужиков «угостили» отравой?
– Хорошо, по пути к «Хасануддину» заверну, гляну, что там за забегаловка. А почему же они молчали до сих пор?
– Оказывается, не хотели подставлять своего старшего инженера Подгорина. Думали, если сознаются, он может получить хороших шишек. Поэтому мне пришлось, как выражаются в некоторых структурах, «колоть» тут двоих сексоманов самым серьезным образом. Такие, знаете, «два брата-акробата», которые повадились шастать к местным красоткам специфического поведения. Вот я их на этой почве и раскрутил на чистосердечное, что и как там было. Ну, Подгорина я подводить под «разбор полетов» не буду, хотя стоило бы дать перцу. А к этой кафешке давайте-ка приглядимся повнимательнее.
– Добро! Наверное, поеду туда прямо сейчас, а то время уже к вечеру, могу не успеть, – проговорил Лавров, отключая ноутбук.
Как раз к этому моменту у него вновь разгулялся аппетит, поэтому он мог ехать в кафе, не разыгрывая из себя проголодавшегося. По понятным причинам на сей раз маскироваться он не стал – в кафе наличие грима и парика «просекут» в момент, а человек, непонятно для чего меняющий свою внешность, в любом случае вызовет подозрение. Так что теперь он решил быть самим собой, в смысле, журналистом Борисом Лебедевым.
Найдя по путеводителю и карте место расположения кафе «Триппл форчун», Андрей немедленно отправился в путь, захватив с собой средства маскировки.
Означенное кафе располагалось в районе Пасар Буах-Буахан (Фруктовый Базар), самом ближнем к авиабазе «Султан Хасануддин». Проехав по благоустроенным улицам, вдоль которых тянулись весьма симпатичные коттеджи – здесь, судя по всему, жили люди далеко не бедные, в конце улицы Матахари (Солнечной), у пышно разросшегося скверика Лавров обнаружил одноэтажное здание с вывеской, извещавшей о том, что здесь и располагается заведение индонезийского общепита.
Войдя внутрь, он сразу же увидел у стойки бара мужчину и женщину, которые о чем-то тихо беседовали. Средних лет представительный индонезиец в обычных брюках и рубашке озабоченно загибал пальцы, а миловидная моложавая женщина европейской наружности внимательно просматривала, скорее всего, меню. «Видимо, хозяева…» – догадался Андрей и направился к ним.
– Гуд афтонун, сэр! Гуд афтонун, леди! – оптимистично улыбнувшись, поздоровался он по-английски и тут же представился: – Айм рашен джорналист, май неймз Борис Лебедев.
Супруги в ответ тоже просияли приветливыми улыбками, восхитившись появлением представителя иностранной прессы. В ходе дальнейшего разговора Лавров изложил им «дежурную» версию своего прибытия в Макассар. Впрочем, сразу же предупредил, что обедать намерен исключительно за свой счет, безо всяких льгот и скидок, как рядовой турист, дабы иметь возможность объективно оценить достоинства здешней кухни.
Проводив его к свободному столику и захватив с собой по чашке кофе, супруги Хутан рассказали о трудностях и сложностях здешнего общепитовского бизнеса. По их словам, придуманные супругой хозяина Алиндой тематические вечера для иностранцев, осевших в Макассаре, дали возможность очень здорово обойти конкурентов. Но последние дни дела пошли хуже.
– …Вы, наверное, слышали о драматической истории с русскими авиатехниками? – сокрушенно вздыхая, спросила Алинда. – Не знаю, почему, но кто-то усиленно стал распускать слухи о том, что это случилось с ними после посещения нашего кафе. И вот теперь, видите сами, клиентов у нас поубавилось чуть ли не вдвое.
– Это, наверное, дело рук ваших конкурентов, – пожал плечами Андрей. – Они и отравы могли подсыпать, и слухи распустить. Это же им на руку!
– Ну что вы! – не согласился хозяин кафе. – Такое здесь невозможно. Да, конкурентов у нас не жалуют, но чтобы пойти на убийство?.. Сомневаюсь!
– Как говорят в России, в семье – не без урода, – неспешно поглощая весьма недурно приготовленные блюда, философски заметил Лавров. – Проиграв вам конкурентную гонку и рискуя пойти по миру, кто-то наверняка мог решиться и на такое… Например, подослав к вам своего человека под видом судомойщика, помощника повара или кого-то еще. А тот, сделав свое черное дело, чуть позже уволился, не вызвав никаких подозрений.
– Он прав! – слегка стукнув по краю стола кончиками пальцев, энергично кивнула Алинда. – Вспомни, Навас, за несколько дней до того случая к нам устроился официантом некий Ротанг Нипа. А потом, числа четырнадцатого, он пришел за расчетом, сказав, что у него в Булукумба заболели родители и он срочно туда уезжает. Я еще тогда подумала, что все это выглядит как-то очень странно.
– Хм… – озадаченно потер кончик уха Навас. – Что-то я такого даже не припомню.
– Ты тогда занимался договорами, и тебе было не до официантов. А у нас заболел Ганеш… Вон он, кстати, несет заказ к тому столику. И мне пришлось срочно принять на работу этого Ротанга. Да ты его видел! Лет тридцати, примерно твоего роста, у него на щеке была такая крупная родинка. Он ее все кремом закрашивал, чтобы не бросалась в глаза клиентам.
– Не помню… – развел руками хозяин, повернувшись к официанту, по-индонезийски подозвал его к себе и о чем-то спросил. Потом на некоторое время задумался и сообщил Андрею по-английски: – С ним произошло нечто очень странное. Он живет один, снимает комнату. И вот среди ночи почему-то разгерметизировался аэрозольный баллончик со средством от мух. Во всяком случае, так считает он сам. Он остался жив лишь благодаря тому, что были открыты окна. Придя в себя, тут же позвал на помощь, и его отправили в больницу. Да, что-то здесь нечисто… Надо будет обратиться в полицию.
– По-моему, это лишнее, – окинул взглядом обоих супругов Лавров. – Полиция, скорее всего, никого и ничего не найдет. А вот негативная информация о вашем кафе обязательно просочится в прессу, и вы тогда точно окажетесь, как говорят у нас, у разбитого корыта.
Покончив с обедом и попрощавшись с хозяевами, он поехал в сторону авиабазы и прибыл туда, когда солнце своим краем уже коснулось горизонта. Спрятав под тот же камень завернутый в полиэтилен крохотный бумажный сверточек, Андрей связался с Костиным и сообщил об итогах своего визита в кафе. Василий выслушал его, не проронив ни слова, после чего с сомнением резюмировал:
– Боюсь, приметы этого Ротанга нам едва ли окажутся полезны… Думаю, если это и был «засыльный казачок», то в миллионном городе найти его, скорее всего, не удастся. А здесь-то я точно похожего по описанию еще не видел.
…Часа полтора спустя, из-под взметнувшегося вверх шлагбаума авиабазы начали, один за другим, выезжать автомобили сотрудников, а кто-то шел пешком к наружной парковке. Один из индонезийцев – средних лет, в немного мешковато сидящих на нем штанах и рубашке, сел в зеленую «Мазду», которую среди общего ряда Лавров высмотрел заранее. Тут же запустив двигатель, следом за ним покатил и он на своей «Сузуки». Неожиданно, на полпути к плантации кокосов, «Мазда» остановилась у обочины, мигая аварийными огнями.
«Уж не засек ли он меня? – встревожился Андрей, сбавляя скорость. – Может, решил пойти на хитрость, чтобы избавиться от слежки?»
Но хозяин «Мазды» вышел на дорогу, махая ему рукой и прося остановиться. Когда Лавров выглянул из окна кабины, Бото Интсира, поняв, что перед ним иностранец, знаками показал, что его машина сломана, и он просит отбуксировать его до дома. Как оказалось, Бото тоже жил в районе Бедератси, на соседней улице, именовавшейся Второй, тогда как улица, где поселился Андрей, называлась Третьей.
Подрулив к дому Интсиры, Лавров отвязал буксирный конец от своей машины и уже хотел уехать, как тот, став на пути «Мазды», энергично жестикулируя, показал на свой дом, давая понять, что приглашает к себе в гости. Вышедшая из дома «половина» Бото подтвердила приглашение мужа – в гости, и только в гости.
…Вернувшись домой в одиннадцатом часу, Андрей созвонился с Костиным.
– …Борис, все в порядке, – откликнулся тот. – Образец препарата я забрал. А что у вас?
– Все нормально, – зевая, уведомил Лавров. – Был в гостях у Интсиры, расстались, можно сказать, друзьями. Ой, блин! Они с женой столько впихнули в меня всякой вкуснятины, что переваривать буду до послезавтра.
Он рассказал об обстоятельствах своего знакомства с индонезийским авиатехником. Выслушав его, Василий сокрушенно вздохнул.
– Ну, раз он ездит на тарантасе, который нуждается в буксире, значит, не наш «клиент»… М-да-а… дело в том, что Бото Интсира заведует складом, на котором, в числе прочего, хранятся и те самые контрафактные комплектующие. Вот мне и подумалось: а не он ли из, так сказать, «темных лошадок»? Выходит, не он. А кто же тогда? Хорошо, попробуем взять в разработку Раджа Пантоу, завхоза авиабазы. Борис, запоминайте приметы самого Пантоу и его машины…
Спозаранок сев за работу, ближе к обеду Андрей закончил статью для «Мега-Фактум» и, съездив в то же самое Интернет-кафе, отправил ее вместе со снимками в редакцию газеты. Затем здесь же хорошенько подкрепился – с некоторых пор, освоившись с индонезийской кухней, Лавров и думать забыл о готовке на квартире, после чего отправился к офису компании «Суби». На сей раз на парковку заезжать не стал, а спрятал «Сузуки» за углом, в тени высокого, широколистного кустарника.
Не выходя из машины, замаскировался, накрасившись тональным кремом, надев парик и шляпу и, опираясь на купленную в магазине тросточку, слегка прихрамывая, вышел к скверику, откуда вся парковка была как на ладони. Присев на лавочку у большой клумбы, Андрей неспешно начал листать купленный по пути к центру рекламный журнал, незаметно поглядывая на автостоянку. Ждать пришлось больше часа. Одни машины приезжали, другие уезжали… Однако новый синий «Шевроле» почему-то не появлялся.
Лавров уже по пятому или десятому разу перелистывал журнал, изданный на индонезийском языке и поэтому совершенно ему непонятный, как неожиданно метрах в тридцати от него с легким гулом и шелестом шин на парковку зарулил роскошный синий «Шевроле» представительского класса, и из него вышел рослый господин с суперменской осанкой «стопроцентного янки». «Похоже, он…» – мысленно отметил Андрей и незаметно нажал на спуск цифровой камеры, нацеленной в сторону машины. Ею он решил воспользоваться потому, что камера сотового, при ее не самом высоком качестве изображения, едва ли могла бы дать четкое изображение лица Фрэмэна.
Теперь нужно было взглянуть на номер «Шевроле» и смываться отсюда, пока не поздно, – узнав о русском журналисте, который интересовался его персоной, американец сразу же поймет, в чем дело. Лавров, прихрамывая, прошел вдоль парковки и, боковым зрением схватив номерной знак машины, зашагал к дому, стоящему напротив офиса, за углом которого стоял «Сузуки».
С какого-то момента у него внезапно появилось ощущение, что кто-то внимательно за ним наблюдает. Этот недобрый взгляд голодного питона он чувствовал почти физически, но не понимал, откуда и кто может за ним следить. Нельзя было исключать того, что подручные Фрэмэна ухитрились расшифровать его в этом экзотическом «прикиде», и сейчас кто-то смотрит на него через бинокль. Так это или не так, но Лавров сразу же внутренне мобилизовался и приготовился к возможному нападению.
Едва он поравнялся с толстенным стволом огромной пальмы, растущей в метре от стены дома, как боковым зрением заметил какое-то непонятное движение справа от себя, словно кто-то вынырнул из-за дерева, и мгновенно сделал резкий нырок и кувырок вправо. Тип европейской наружности, выскочивший сзади него с пистолетом, снабженным глушителем, видимо, намеревался скомандовать «Хэндз ап!» (руки вверх!), однако успел произнести только первое слово, а второе так и осталось на языке, потому что перед ним никого уже не было.
Впрочем, тут же появившиеся подручные нападавшего – тоже европейцы, воздев резиновые дубинки, набросились на еще не успевшего подняться после кувырка «инвалида с палочкой». Но… В тот же миг, пружинисто взметнув себя на руках ногами вверх, «инвалид» провел мастерский прием из арсенала капоэйры. Крутанувшись волчком, широким махом ног он ухитрился пяткой кроссовки выбить челюсть одному и, зацепив сгибом ступни и голени за шею второго, вынудил того «щучкой» влететь в какой-то шиповатый куст.
Охи первого, пытающегося обеими руками вправить челюсть на место, и взвизг второго, напоровшегося на нечто ужасное, сродни иглам дикобраза, слушать было некому, да и некогда. Нападавший с пистолетом, как ему показалось, поймав «инвалида» в прицел, нажал на спуск. Негромко хлопнул выстрел, но пуля вошла в землю, взметнув вверх фонтанчик пыли. Второй раз нажать на спуск стрелявший не успел. «Инвалид», успевший с ловкостью кошки уйти с линии выстрела, четким выверенным движением метнул ему в голову свою тросточку, попавшую точно в переносицу. Тот инстинктивно зажмурился всего на крохотную долю секунды, однако почти сразу же ощутил удар по руке с пистолетом, отчего оружие отлетело в сторону. Еще через мгновение сам он, скрученный сильными безжалостными руками в какой-то немыслимый узел, с огромной скоростью припечатался теменем к стволу пальмы, отчего весь мир для него сразу же исчез.
Подручный с выбитой челюстью, который, хоть и с грехом пополам, поставил-таки ее на место, вновь схватившись за дубинку, с ней же и рухнул после жесткого удара в голову, распластавшись на земле. Второй, так и не сумевший выпутаться из колючек, в ужасе воззрился на «инвалида», ожидая чего-то несусветно страшного. Но тот, даже не обратив на него внимания, подобрал свою тросточку, пистолет и, не проронив ни слова, уже безо всякой хромоты тенью скрылся за углом.
Быстро подойдя к машине, Андрей внимательно осмотрел дверцы, днище, выхлопную трубу. Не заметив ничего подозрительного, сел в кабину и помчался по городу, поглядывая в зеркало – нет ли сзади «хвоста». Он спешил к себе на квартиру, чтобы, сбросив там с камеры на ноутбук снимок Фрэмэна, загрузить его в сотовый и отправить Костину, заодно сообщить и о только что происшедшем инциденте. Судя по тому, как грубо и нахраписто его пытались устранить, Фрэмэн-Даллинг явно запаниковал. Это могло говорить только об одном: американец готовит какую-то чрезвычайно серьезную акцию и боится ее срыва.
Загнав машину в дворик, Андрей поднялся на крыльцо и сразу понял: в его отсутствие тут кто-то побывал. Вообще-то это могла быть помощница хозяина дома, которая занималась уборкой квартир в отсутствие жильцов. Но… Интуиция подсказывала: заходить опасно!
Лавров снял с предохранителя только что добытый пистолет, американский «Бизон» девятого калибра, и резко распахнул дверь. Прямо с порога он увидел распростертое на полу человеческое тело. Это был индонезиец лет тридцати, одетый в рубашку и обычные брюки, рядом с которым валялась сумка, в которой Лавров тут же узнал свою. Несколько мгновений он стоял размышляя. Если это обычный вор-домушник, то почему он лежит чуть ли не в предсмертном состоянии? Что это означает? Провокация Фрэмэна, нацеленная на то, чтобы его подставить? Вряд ли… Уж очень замысловато получается… Или это подручный Фрэмэна, которому почему-то вдруг стало плохо?
Андрей переступил через порог, и тут… внезапно увидел длинную пятнистую змею, которая шипя, выползла из-под плеча неизвестного. «Болотная куфия – довольно редкий вид рептилий, обитающий на Сулавеси. Очень ядовитая змея, с чрезвычайно агрессивным характером – человека и животных атакует первой», – мгновенно всплыли в памяти материалы о животном мире Сулавеси, найденные в справочниках, а также советы и рекомендации Раскатова.
Полутораметровая гадина, молнией метнувшись к нему, в долю секунды обернулась вокруг его правой голени и… тут же была схвачена за шею у самого основания головы. Лавров специально выждал этот момент, поскольку знал, что это его единственный шанс обезвредить пресмыкающееся. Как рассказывал Герман, напав на свою жертву, болотная куфия на долю секунды замирает, выбирая место для нанесения укуса и почти не реагируя на окружающее.
Запихнув яростно извивающуюся змею в большой полупрозрачный пластиковый мешок, ранее замеченный в платяном шкафу, Андрей, не мешкая, достал из холодильника положенный им там на хранение специальный одноразовый шприц с порцией противозмеиной сыворотки, снял с иглы колпачок и прямо через рубашку ввел препарат в трапециевидную мышцу плеча неизвестного, чтобы сыворотка опередила змеиный нейротоксин. Затем, налив из чайника в пустую бутылку остывшей кипяченой воды, добавил туда крепкой чайной заварки, после чего поднес к его рту и знаком приказал выпить.
Минут через пять тот стал дышать ровнее и издал уже вполне внятный стон. Листая разговорник, Андрей попытался выяснить, кто этот тип, и не подослан ли он Фрэмэном. Всхлипывая, неизвестный признался, что он – квартирный вор, который собирался «взять себе совсем немножко, потому что очень бедный человек». На вопрос о том, как он попал в квартиру, вор, частично на словах, частично знаками, с трудом двигая одеревеневшими руками, сообщил, что сюда заходила какая-то женщина. Возможно, чтобы убраться. Немного подождав, вор вскрыл замок отмычкой, вошел внутрь и только направился обратно, прихватив сумку с вещами, как на него напала куфия.
Оставив вора лежать на полу – теперь тому было не до краж, да и вообще, ближайшие несколько часов двигаться не следовало, Лавров захватил мешок с куфией и вышел на улицу. Он уже знал, что помощница хозяина живет в крайней квартире с другой стороны этого дома. Поднявшись на крыльцо, он решительно постучал. Откуда-то послышались шаги, и из-за двери выглянула женщина, встревоженно взирая на странного визитера. Толкнув ее внутрь, Андрей зашел следом и молча показал мешок, через стенку которого была хорошо видна извивающаяся в нем змея. Женщина в страхе отпрянула назад.
Глядя на нее, Лавров не спеша начал развязывать мешок, давая понять, что прямо сейчас выпустит рептилию на свободу. Испуганно закричав, женщина отчаянно замахала руками и что-то торопливо заговорила молящим голосом. Положив мешок на пол, Андрей вновь вооружился разговорником и напрямую спросил ее о том, кто поручил принести к нему в квартиру ядовитую змею. Трясущимися губами и жестикуляцией нервно дергающихся рук помощница хозяина пояснила, что попросил ее об этом один человек, которого зовут Эгун Уррути и который служит очень богатому белому господину. Он заплатил ей много денег и пообещал взять с собой в далекую богатую страну, где она в день сможет зарабатывать столько, сколько здесь зарабатывает за год. А еще Эгун пообещал, что, если белый человек, живущий в четвертой квартире, умрет, он на ней обязательно женится.
– Сейчас позвони Эгуну и скажи, что белый человек умер. Пусть приезжает на мою квартиру, – указав на проводной телефон старинного фасона, без конца заглядывая в разговорник, приказал Лавров. – Если обманешь, оставлю тебя здесь со змеей наедине.
Та торопливо закивала и, сняв трубку, набрала чей-то номер. Что-то быстро сообщив по-индонезийски, она знаками показала, что Эгун сейчас приедет.
«Оперативно работают, твари, – вернувшись домой и глядя в окно, размышлял Андрей. – Вчера, видимо, взяли на заметку номер «Сузуки», вышли на хозяина автопроката и от него узнали мой адрес. Видимо, в отношении меня у них было два варианта. Первый – сцапать у «Суби», выжать все, что их интересует, а потом уничтожить. И второй – инсценировать «несчастный случай». Ну, ладно! Я вам сейчас устрою «веселую жизнь»!»
Минут через пятнадцать напротив дома остановилась старая коричневая «Тойота», из которой вышел средних лет крепыш. По-хозяйски пнув калитку, он вошел во двор, держа на изготовку крепкий эластичный стек. Видимо, приготовил его, чтобы при необходимости разделаться с куфией.
Войдя внутрь, визитер увидел на полу вовсе не того, кого ожидал увидеть. Зло пнув ногой лежащего, он неожиданно услышал сзади чье-то суровое:
– Хэндз ап!
Через несколько минут примотанный шнуром к стулу Эгун Уррути безуспешно пытался высвободиться, наблюдая за тем, как русский уносит куда-то из квартиры воришку.
Лавров без каких-либо церемоний занес того в квартиру помощницы хозяина и, положив на пол, строго распорядился:
– Вызовешь «Скорую». Скажешь, что его укусила куфия напротив твоей квартиры. Обо мне никому ни слова. Улертсен? (поняла?)
– Баи, улертсен… – закивала испуганная женщина.
Андрей вернулся в свою квартиру и, взяв мешок с куфией, направился к Эгуну Уррути. Тот с ужасом взирал на то, как этот треклятый русский – совершенно живой и невредимый! – распускает завязку, явно намереваясь прямо вместе со змеей надеть мешок ему на голову. Он отчаянно задергался, давая понять, что готов на любую откровенность. И действительно, присутствие ядовитой рептилии сделало Эгуна необычайно покладистым и сговорчивым. Частично благодаря некоторому количеству известных ему английских слов, частично – за счет разговорника, имеющегося у русского, он, хоть и с огромной неохотой, но поведал о том, что работает на мистера Фрэмэна. Кроме того, русский буквально выжал из него сверхконфиденциальную информацию о том, что сегодня его босс завершает некое очень важное дело, и завтра вечером они улетают в Джакарту, чтобы оттуда отправиться в далекую, «великую и прекрасную Америку».
«Некое важное дело… Ишь ты! – Лавров сразу же понял, о чем может идти речь. – Не иначе, сегодня намечают накормить отравой наших спецов. Надо срочно звонить Костину!»
Он набрал на сотовом номер Василия, но тот почему-то долго не отвечал. Наконец, послышалось слабое:
– Да, Борис… Слушаю вас!
Андрей даже похолодел – неужели Фрэмэн их опередил? Однако оказалось, что Костин занемог по причине несколько иной – из-за жаркого климата у него обострилась давняя хвороба, и поэтому его сразу после обеда увезла «Скорая». Вкратце рассказав Василию все, что удалось узнать от Эгуна, он попросил:
– Созвонитесь с Подгориным. Пусть сегодня отменит ужин, но объявит об этом уже в столовой – никак не раньше.
– Да, похоже, Фрэмэн решил пойти «ва-банк»… – озабоченно резюмировал Костин. – Хорошо, с Валентином я сейчас свяжусь. Интересно, раз уж столь круто изменились обстоятельства, чем сегодня планируете заняться?
– Ну, наверное, прежде всего надо срочно поменять место своего обитания. В этой квартире оставаться нельзя. Если что – новый адрес я вам потом сообщу. Было бы неплохо найти логово Фрэмэна и потолковать с ним по душам. Сейчас попробую дожать Эгуна Уррути. У меня есть очень хорошее средство заставить его быть откровеннее, чем на исповеди.
– Борис, а вы уверены, что Фрэмэна вам удастся взять, по сути, голыми руками? По-моему, вы слишком рискуете! Он ведь не один! Послушайте… В конце концов, тот факт, что завтра он улетает, говорит об одном: диверсия считается успешно выполненной, поэтому и сматывается отсюда. Ну, и черт с ним! Пусть катится!
– Василий, я не уверен, что он отсюда уедет, не дождавшись устраивающих его результатов. И если завтра к вечеру ему станет известно, что отравить наших людей не удалось, Фрэмэн останется здесь, чтобы довести начатое до конца. Но тогда уж будет действовать куда хитрее и осторожнее, поэтому остановить его необходимо именно сейчас.
– Ну, хорошо… – согласился Костин. – Действуйте по своему усмотрению. До связи! – И в телефоне раздались короткие гудки.
Вновь вернувшись к настороженно взирающему на него Эгуну Уррути, Андрей некоторое время молча глядел на своего пленника, который, как видно, понял, что разговор с ним сейчас будет продолжен.
– Где живет Фрэмэн? Улица, дом, квартира? – спросил Лавров, вновь заглядывая в разговорник.
Тот изобразил полное недоумение, растерянно пожимая плечами. Зловеще улыбнувшись, Андрей не спеша потянул за завязку мешка. Змея, словно предчувствуя, что мешок сейчас будет развязан, и она сможет вырваться на свободу, забилась и закувыркалась, то скручиваясь в тугой клубок, то сильной пружиной длинного тела распирая стенку своего узилища. Глядя на пятнистую спину, треугольную голову, упирающуюся в стянутую горловину мешка, и хищно разверстую пасть с ядовитыми зубами, Эгун страдальчески скривился и торопливо закивал.
Где живет Фрэмэн он действительно не знал, но сказал, где именно сегодня можно найти американца.
– Вот и онги (хорошо)… – усмехнулся Андрей, вновь туго затягивая завязку мешка. – Так, нон даго диа (где он)?
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7