Глава 21
События в зиндане тем временем шли своим чередом. Излишне говорить, что их ход совсем не нравился тем, кто сидел в этом «гостеприимном» месте, но тут уж ничего не поделаешь. Вот поэтому план, предложенный Виктором, пришелся заключенным по душе.
То, что предложил инженер, выглядело довольно просто, но действенно. По трубам, проходящим у самого пола зиндана, шла вода, откачиваемая помпами из котлована стройки. Вот и решено было ее перепилить к ночи. Согласно убеждениям инженера, в этом случае вода наполнит зиндан и, плавая, можно будет подняться вверх. Ночью зиндан никем не охранялся, поскольку о таком варианте побега тюремщики, похоже, совершенно не подозревали. Решетку ленивая охрана не запирала – ведь дотянуться до нее снизу не было никакой возможности. Вот таким выглядел план, озвученный Виктором Сигачевым. Нужно ли говорить, что пленники идею о побеге восприняли с энтузиазмом...
Узники-китайцы в этом деле не мешали, и ладно. Они кучковались отдельно. Единственным «чужеродным» элементом в этой компании был Боб Хиу. После всего, что с ним случилось за последнее время, секретарь Сюаня находился в подавленном состоянии. Неожиданный поворот событий полностью выбил его из колеи. Оказавшись в зиндане, он все еще тупо смотрел на «соседей», никак не придя в себя.
– Ну что, мистер Хиу, – похлопал его по плечу Василий, – я вижу, ваша судьба меняется так же быстро, как и наша?
– О чем вы? – злобно скривился «свежезаключенный».
– Как же – из человека, диктующего условия, за несколько минут превратиться в пленника...
– Я же вам говорил, что просто исполняю роль посредника! – фыркнул Боб. – Ничего я не диктовал. Неужели это непонятно?
– Это уже неважно, – махнул рукой Разгуляев. – Теперь, видимо, кому-то другому придется хлопотать, только уже за вас?
– Прекратите! – выкрикнул Хиу. – Мне и без того тошно.
– Пожалуйста, – хмыкнул Разгуляев, – не буду вас беспокоить. Отдыхайте, набирайтесь сил. Похоже, они нам всем скоро понадобятся.
Сарказм в его голосе крайне нервировал Хиу, и без того находившегося во взвинченном состоянии.
Василий вернулся к соотечественникам.
Труба, которую предполагалось распилить, выглядела вполне обычной для такого рода «коммуникаций» – старая, ржавая, но на вид весьма прочная.
– Долгонько придется нам попыхтеть, – заключил монтажник, – но ничего.
– Начнем...
– Погодите, мужики! – встревожился Разгуляев. – Надо же подумать, как нам от шума избавиться. А то ведь железо начнет визжать, да так, что мало не покажется.
– Вот сейчас и проверим трубу на шум, – хрипло ответил инженер, сжав в руке рукоять ножа.
После нескольких движений, проделанных пилкой, всем стало ясно, что железо действительно «визжит». Но и это оказалось не единственной проблемой.
Сидевший до этого безмолвно в углу секретарь, наблюдая за странными действиями пленников, серьезно забеспокоился.
– Что вы хотите делать? – с подозрением обратился он к Разгуляеву.
– Оказаться на свободе, – ухмыльнулся тот. – Как видите, судьба поворачивается к человеку самым неожиданной стороной. Так что нужно самому прилагать усилия для того, чтобы выйти наружу.
– Да вы что, с ума сошли?! – Когда пилка ножа прошлась по трубе, Хиу вскочил на ноги. – Нас же всех здесь поубивают! Это же Чжанг, ему только дай повод, и он от всех нас и мокрого места не оставит!
– Ишь, опомнился, – хмыкнул Левченко, – раньше надо было думать.
Но секретарь разбушевался не на шутку. Его и без того нервное состояние наконец-то прорвалось наружу. Сейчас он уже не контролировал себя.
– Прекратите сейчас же. Хватит! Я не собираюсь из-за вас отправляться на тот свет. Я буду вынужден сообщить о ваших действиях.
– Разве что в небесную канцелярию, – прокомментировал Зыков, – если здесь сидеть, то к этому все и придет.
Попытки Разгуляева втолковать Бобу простую истину о том, что «выход на поверхность» будет полезным для всех, ни к чему не привели.
– Охрана! Сюда! – заорал секретарь. – Быс...
Дальнейшие словоизлияния инженера были прекращены монтажником. Леха сделал подсечку, и Хиу рухнул на землю. Не дав ему опомниться, Зыков навалился на слишком нервного обитателя зиндана, зажав тому рот.
– Ребята, помогайте! – прошипел Алексей. – Иначе он всех нас за милую душу сдаст.
Соотечественники активно включились в процесс утихомиривания. Секретаря быстро скрутили и связали подручными средствами в виде каких-то тряпок. Одна из них пошла в рот Бобу в виде кляпа. Хиу уложили лицом к стенке, словно тот спит. Для этого Разгуляеву пришлось разок стукнуть его по шее.
– Вот так-то будет лучше, – удовлетворенно произнес Василий, вытирая пот со лба, – уморил он меня. Пускай отдохнет. Нервы беречь надо, дорогой мистер Хиу.
Пленники-китайцы расширившимися глазами смотрели на «экзекуцию». Впрочем, здесь и без знания языков было ясно, что к чему...
Далее узники взялись за работу. Первым пилкой перочинного ножа орудовал инженер, затем его сменил Зыков. Разгуляев и здесь нашел применение своему певческому таланту. Для того чтобы заглушить звук скрежетания пилки, он начал... петь. Правда, выглядело это все достаточно натурально – чем еще можно заняться в тюрьме?
Поначалу по периметру трубы узники делали пропил, чтобы к ночи быстро допилить все остальное. Тогда вода уж и должна была хлынуть сильной струей. Пилить, откровенно говоря, было очень неудобно, но выбора у узников не имелось.
– ...вспомнишь и время, давно позабытое! – выводил очередной романс Разгуляев.
– Ф-фу! – с шумом выдохнул Левченко, отодвигаясь от трубы. – Невозможно развернуться. Была бы у меня нормальная ножовка, я бы...
– Знаем-знаем, – хмыкнул инженер, – ты еще скажи про лестницу и самолет. Если бы да кабы... Давай сменю.
Он принял из рук Левченко нож.
– Ну что, ребятки, очень даже неплохо, – нагнулся Сигачев над местом, где прилагались немалые усилия, – еще самая малость, и дело будет сделано.
Очередная песня заглушила скрежет металла, но внезапно наверху мелькнули тени.
– Ребята, осторожно! – воскликнул Левченко.
Все замерли, переглянувшись. В глазах каждого читалась тревожная мысль – неужели охрана услышала?
Сквозь решетку на фоне неба были видны китайцы, оживленно обсуждавшие что-то. Однако было похоже, что у них совсем другая задача. Спустя несколько секунд узники с удивлением увидели, как охранники начали закладывать решетку зиндана мешками с песком и цементом.
– Это чего же они делают, а? – пробормотал прораб. – Что-то я, ребята, не врубаюсь...
– Да ведь они нас замуровать решили, – озвучил догадку Левченко, – сейчас заложат мешками, потом земелькой присыплют и – гуд бай!
Предположения высказывались самые разные, но легче от этого никому не становилось.
– Эй, вы! – заорал Василий, перейдя с песенной формы на «прозу». – Какого черта?! Вы что удумали?
– Гады!
– Выпустите нас! – не отставали «коллеги по несчастью».
Китайцы, не обращая на пленников никакого внимания, быстро, проворно, как муравьи, выполняли порученную им работу. Наверху в стремительно сужавшемся зарешеченном просвете мелькали руки, укладывавшие мешки на единственное окно, хоть как-то связывавшее узников зиндана с внешним миром.
– Вот и все, – заключил Сигачев после того, как последний кусок неба над головой был закрыт очередным мешком, – приехали.
Наступила мертвая тишина. Сидя в кромешной тьме, пленники молчали, обдумывая свое невеселое положение. Особо прогрессивных идей ни у кого не было. Да и что можно придумать, когда тебя заживо замуровывают в яме, где уже и вода ничем помочь не может?
– Я вот думаю... – прервал наконец затянувшуюся паузу Василий, однако его слова тут же нарушил какой-то шум.
Все прислушались – вверху над головой начал барабанить компрессор.
– Ничего не понимаю, – развел руками Левченко, – что это все значит?
– М-да... – протянул Зыков. – Не нравится мне все это. Очень даже не нравится.
Глаза постепенно привыкали к темноте, и теперь каждый из пленников мог более-менее разглядеть соседа – хотя бы его местонахождение. Все были сбиты с толку. Зачем? Почему? На эти вопросы ответа пока не находилось. Вялый обмен мнениями продолжался некоторое время.
– Я вот вспомнил одну историю, – сказал инженер, – там узник сидел в зиндане, вот так же, как мы и...
Вдруг Василий благодаря более чуткому музыкальному слуху сквозь шум компрессора услышал какой-то странный звук.
– Слышите? – поднял он руку. – Вот там, у самого пола...
Алексей, сидевший ближе всех к тому месту, ползком двинулся в указанном направлении.
– Мужики! – послышался его взволнованный голос. – Тут такое дело – трубу прорвало! Вода хлещет как из ведра.
– Вот черт! – сплюнул инженер. – И главное, в самый неподходящий момент.
Вскоре вода уже покрыла пол, и уровень ее быстро повышался. Для того чтобы устранить течь, узники предприняли все усилия. Пропил они пытались замотать тряпьем.
– Давай! Закручивай!
– Держи здесь!
– Убери руку! – В темноте слышалось хлюпанье воды и приглушенные возгласы пленников, пытавшихся устранить течь.
Но, как ни старались россияне и подключившиеся к этому китайцы, дело было плохо. Тряпки абсолютно не держали напор воды, оказавшийся неожиданно мощным. Струя ширилась, несмотря на все усилия. Вскоре воды уже было по колено.
– Проклятие! – заорал Зыков, в бессилии топнув ногой и подняв целый фонтан брызг. – Достало все!
– Что будем делать, Виктор? – задав вопрос, Разгуляев понял, что с таким же успехом можно было обратиться и к нему же самому.
Вода все прибывала. Теперь она уже поднялась до пояса. Вдруг из угла послышался стон. Несмотря на весь кошмар ситуации, инженер не сдержался от смешка, пускай и нервного. В кутерьме пленники совсем забыли о спеленатом Хиу. Тот в ужасе дергался и извивался, пытаясь освободиться. Вместе с Левченко Василий развязал незадачливого секретаря. От всего происходившего тот совсем расклеился.
– Что происходит? – визгливо заорал он, как только изо рта у него извлекли кляп.
– Как видите – наводнение! – ответил «плескавшийся» неподалеку Разгуляев.
Секретарь рвал и метал. Его обуял просто-таки животный страх.
– Вы перепилили трубу? Идиоты! – схватился он за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. – Мы же все теперь погибнем!
– Догадался, – кашлянул Василий. – А как же.
Ситуация тем временем начинала напоминать кромешный ад. Вода неумолимо поднималась. Она уже плескалась по грудь, а тщедушному секретарю доходила до шеи. Его душераздирающие вопли вносили новые «краски» в общее и без того невеселое настроение.
– Я почти не умею плавать! – завывал секретарь. – Помогите! Я же утону в этой яме!
Его поставили на деревянный ящик. В результате Хиу немного вылез из воды, но это все было ненадолго. Следом за этим в панику ударился и Зыков. Поначалу его трясло в нервной дрожи, а когда плечи Алексея оказались под водой, послышались и его возгласы.
– Я не хочу умирать! – хрипло закричал он. – Надо же что-то делать! Неужели мы подохнем, как крысы?!
Подыхать, конечно, никому не хотелось, но выхода не было никакого. Еще полчаса, и зиндан превратился в кошмарную темную яму, куда не попадало ни лучика света. И в этой темноте плавали, кричали и захлебывались люди. Китайские и русские проклятия, крики о помощи, ругань смешивались в какой-то чудовищной какофонии. Там, наверху, работал компрессор, и вопли людей заглушались громким монотонным стуком.
Отплевываясь от воды, Василий в темноте столкнулся с матерившимся во всю глотку китайцем. Удар головами был настолько силен, что из глаз посыпались искры. Впрочем, все это не имело уже никакого значения. Спасения не было. Оставалось одно – пропадать.
