Глава 20

– Утро-то какое, а, майор? – с хрустом расправил плечи Саныч, стоя на причале. – Красота!

– Ну да. За неимением лучшего и это пойдет, – кивнул Батяня.

По правде сказать, рассвет в тропиках – это хорошо в новинку, для экзотики. А если для тебя это становится привычной работой, так сказать, суровой прозой жизни, то отношение меняется. Сейчас Батяня с куда большим удовольствием встретил бы зорьку где-нибудь на Волге. Но что поделаешь – выбирать не приходилось.

Солнце еще только-только начинало пробиваться сквозь туман, и здесь, на реке, вовсю клубился туман – противоположного берега не было видно. Десантники, позевывая, готовились к отплытию – продолжать поиски.

– Помнишь, Пластырь, как ты вчера обезьяну хотел задушить? – подкалывал бодрый Саныч еще не совсем проснувшегося военврача. – Я уж думал, ты их голыми руками на части поразрываешь.

– Да-а, задали они нам вчера жару, – хмыкнул Чернышов, – вредные существа, таких еще поискать.

Тогда, вечером, застав в номере Батяни нежданных гостей, десантники немало попотели, прежде чем выгнали павианов. Эти наглецы превратили номер в черт знает что...

– Тропики. Своя специфика, – отозвался Саныч, – оказавшись в новом месте, поначалу все кажется необычным. А потом – ничего. Вот, к примеру, когда ежедневно, несколько раз в день, бенгалы кричат в рупор «Аллах Акбар» и их перекрики слышны по всей округе... В такое время кажется, что вся страна наполняется призывами к молитве. Поначалу даже жутковато, но вскоре привыкаешь.

– Я вот вчера на местный базар зашел. Сплошные контрасты! Там среди палаток с куриными яйцами, булками и овощами стоит ларек с самопальной рекламой о предоставлении всех вариантов телефонных услуг. Тут тебе и е-mail, и выход в Интернет, – рассказывал Забелин. – Палатка разделена перегородкой, в одной части стоит касса и торгуют какими-то лекарствами, а во второй – диван. Рядом – бенгал с компьютером и подключением к сети. Надевают тебе наушники с микрофоном, говоришь номер и – вперед.

– И сколько же... – начал Чиж.

– Стоит такой звонок в Москву порядка тридцати центов за минуту. И это учитывая наценку! Хотя после разговора можно и поторговаться. В общем, Азия – есть Азия, – заключил старлей.

Стоя на деревянном помосте, он вглядывался в мутную воду Ганга. Сколько жертв забрала река в эти дни, никто не знал, но в немалом количестве тех, кому не повезло во время катастрофы, никто не сомневался. Газетные полосы и сообщения новостей отдавали главное внимание именно этой печальной теме.

– Майор! Тебя тут пацан какой-то спрашивает! – окликнул Батяню Саныч. – Говорит, дело к начальнику важное.

Лавров повернулся. По берегу к нему шел подросток-китаец. Европейцу вообще трудно найти большие отличия в лицах представителей некоторых национальностей. В основном все выглядят одинаково. Впрочем, для китайцев в облике европейцев – те же сложности. Этот пацан тоже ничем бы не выделялся из сотен своих сверстников, если бы не белая прядь в его черных, как смоль, волосах.

– Вы старший? – по-английски спросил подросток.

– Он самый, – кивнул Лавров. – А в чем дело?

Оглядываясь, пацан сообщил о том, что у него имеются сведения о плененном китайцами русском.

– Та-ак, это уже интересно, – хмыкнул майор. – А почему ты думаешь, что он русский? Ведь это может быть кто угодно.

– Я слышал, как его допрашивали, – заявил подросток, – так что я гарантирую, что это ваш человек.

– Ну, а как он выглядел? – уточнял Батяня, настроенный критично.

– Так это ж Разгуляев! – воскликнул стоявший рядом Саныч, когда китаец на сносном английском вполне узнаваемо описал внешность вокалиста группы, недавно приехавшей в Бангладеш. – На ловца и зверь бежит!

– Да-да! – подтвердил подросток. – Я слышал, как называли его имя. Раз... Разгу... В общем, именно так, как вы и назвали.

– Разгуляев – это не имя, а фамилия, – машинально сказал Санаев, – хотя для вас это все одно и то же.

Крайне заинтересованные десантники засыпали подростка вопросами. Тот назвал вполне конкретное место – остров Камрангичар в дельте.

– Показать сможешь? – спросил Батяня, разворачивая карту. – Чем точнее ты нам укажешь, тем лучше.

– Конечно, – кивнул тот, – я в карте хорошо разбираюсь. Это находится вот здесь...

Пацана отблагодарили парой банкнот, чему он оказался очень рад. Рассыпаясь в благодарностях и кланяясь, мальчишка удалился. Офицеры собрались кружком, чтобы обсудить внезапно изменившуюся ситуацию.

– Ну, что будем делать? – поинтересовался Саныч, глядя на уходившего по берегу гостя. – Сведения очень интригуют.

– Да идти надо на остров и разобраться по полной программе! – горячо заявил Баринов. – Чего ж тут решать? Я вообще считаю, что сейчас время работает против нас и любая задержка Разгуляеву боком может выйти. Кто знает, что китайцы удумали? Может, они его на плантации решили продать. А тогда уж – ищи-свищи. А вполне может быть, что остров – только временное его пребывание и скоро его куда подальше спрячут. Или вообще – голову снимут...

– Какой ты быстрый, – иронично прервал его Батяня, – это ж тебе не боевые действия! Во-первых, Разгуляев – всего лишь один из пропавших, а во-вторых, на остров с десантом не сунешься. Там идет стройка, работают строители и так далее. Сейчас мирное время, мы находимся в чужой стране, и наши полномочия крайне ограничены.

– Так ведь... – не сдавался Баринов.

– И к тому же, этот остров – частные владения, – с нажимом продолжил майор, – в этом деле с бухты-барахты не прорвешься. Знаешь, что такое частная собственность, особенно там, где эти традиции не прерывались? Вот то-то.

Наступило молчание. Каждый из офицеров напряженно размышлял над тем, как поступать дальше. Действительно, выходило, что если действовать законно, то поле для маневра весьма небольшое.

– Короче говоря, сделаем так, – решил Лавров, – вы направляетесь по реке искать пропавших, а я иду в полицию. В отличие от нас, они-то имеют полное право заглянуть на остров и произвести там поиски. Зачем отвлекать наших, если вопрос может решить местная полиция?

– Согласен, – кивнул капитан.

Полицейский участок, в котором примерно через час оказался Батяня, выглядел весьма стандартно. По большому счету, подобные учреждения даже в разных странах мира похожи друг на друга, как братья. Разве что с учетом местных традиций и условий.

Войдя во двор, майор увидел, как из машины, прибывшей чуть раньше, за скованные наручниками руки выволакивают какого-то нарушителя закона. Он попытался упираться, выкрикивая что-то по-бенгальски. Для любого, даже не знавшего бенгальского языка, содержание выкриков задержанного можно было легко понять – «не виноват, не был, оклеветали». Дальнейшие попытки сопротивления представителям власти были пресечены самым решительным образом. Упитанный полицейский ударом под дых заставил бедолагу скрючиться, и его поволокли в здание. Следом из машины были извлечены две курицы – по-видимому, вещественные улики неудачной кражи.

Войдя в участок, Батяня направился к дежурному. Майор представился и изложил суть дела. Полицейский с рекордными по величине усами с нескрываемым пренебрежением ухмыльнулся.

– Послушайте, мистер, у полиции работы и так невпроворот, – вещал бенгалец на ужасном английском, – мы не можем заниматься вашими делами, тем более сейчас. Мы и так работаем круглые сутки. Ни отдыха, ни перерыва!

Лавров тяжело вздохнул, глядя на располагавшийся в углу обезьянник с задержанными. Среди прочих там виднелся худой, как щепка, почти голый мужик, бившийся головой о стену и бормотавший какие-то не то заклинания, не то молитвы. Рядом на лавочке восседал закрывший глаза бородач. Его лысая голова была обмотана грязной повязкой, сквозь которую проступало кровавое пятно. Чуть дальше два вороватого вида паренька оживленно спорили, жестикулируя и плюя на пол.

– Я обращаюсь к вам, как к представителю власти, – продолжил Батяня, – у меня имеются точные сведения о том, что там содержится мой соотечественник, очень известный в России человек. По закону вы обязаны...

– Все, хватит. Я уже вам объяснил: ни на какой остров мы не поплывем, – отрицательно качал головой служитель закона, – и вообще, это не в моей компетенции. Вот разве что начальник отдаст приказ...

– Хорошо, – ровным голосом сказал Батяня, не собиравшийся отступать, – в таком случае проводите меня к нему. Где он?

– Лейтенанта еще нет на службе, – ухмыльнулся полицейский, сидевший за перегородкой, – вам придется его подождать.

Батяня, глядя на эту наглую физиономию и с трудом сдерживаясь от искреннего проявления эмоций, выведал адрес, имя начальника и покинул негостеприимный участок.

«Вот козлы! – чертыхался майор, идя по улице поселка. – Работы у них невпроворот. Что-то особого рвения в вашей деятельности мы пока не наблюдали...»

Батяня поглядывал по сторонам. Дома в лежащей у реки части поселка стояли на высоких сваях – здесь хорошо знали, что такое прибывающая вода, беженцы и потеря урожая. Коварная природа в этих местах играет с человеком в свои, подчас жестокие игры – несколько раз в год бóльшая часть территории страны оказывается затопленной, и люди стараются, насколько возможно, обезопасить себя от новых сюрпризов.

Белый человек, особенно в таких небольших населенных пунктах, – явление, встречающееся очень нечасто. Примерно такая реакция была бы у жителей глухой, затерянной в тайге сибирской деревушки, где на улице появлялся бы уроженец далекой Юго-Восточной Азии. Так и здесь – шагая по поселку, Батяня ловил устремленные на него со всех сторон любопытные взгляды. Впрочем, майор к таким вещам относился совершенно равнодушно. Сейчас его волновал иной вопрос.

Подойдя к нужному ему дому, Батяня решительно открыл ворота и вошел во двор. Две огромные собаки с громким лаем кинулись к визитеру. К счастью, сейчас они сидели на цепи, так что дорога в дом оставалась открытой.

Начальника участка майор застал завтракавшим на открытой веранде. Вид этого офицера с первого взгляда не вызывал особенных симпатий. Раскормленная потная ряшка, толстый живот и маленькие бегающие глазки, в которых ясно читались денежные знаки, особых иллюзий не оставляли. Но Батяня энергично взялся за дело.

– Вы ко мне? – с интересом воззрился на посетителя лейтенант.

– Да, к вам, и вот по какому делу...

В последующие несколько минут Лавров излагал свою проблему. Полицейский, скрестив руки на груди, слушал, покачивая головой. На его физиономии появилась скептичная улыбка.

– ...вы поймите, если мы будем выполнять все подобные заявки, то во что превратится наша работа? К вам пришел какой-то сопливый мальчишка, и мы должны все бросить и бежать черт знает куда сломя голову, так что ли? – Cобеседник майора подбоченился. – А вы знаете, насколько важна и ответственна наша работа?

– Догадываюсь, – тяжело вздохнул Батяня.

– Цель полиции в первую очередь – обеспечивать безопасность жителей страны, – важно поднял указательный палец начальник участка, – и мы стараемся в своей каждодневной работе помогать людям настолько, насколько это возможно. Но надо же понимать, что на все нужно время и возможности. Мы и делаем все от нас зависящее, чтобы безопасность и чувство защищенности граждан росли...

«Он что, издевается?» – Злость медленно, но верно закипала в душе у Батяни.

– И что же вы мне скажете? – поигрывая желваками, поинтересовался он у местного «князька».

– Практически все люди на выезде, – развел руками начальник, – и хотя мы стараемся идти навстречу, но ведь и наши возможности ограничены. Без ощутимой поддержки, – особо подчеркнул последние слова офицер, – вряд ли что-то получится...

Блюститель закона прозрачно и беззастенчиво намекал на взятку, способную «поправить» его материальное положение.

– И вообще, – напомнил он, – в стране очень недовольны русскими. Учитывая, что работа ваших специалистов привела к такой катастрофе, нет ничего удивительного, что люди возмущены...

Бенгалец испуганно прервал свою речь, поскольку дальнейшие действия вконец вышедшего из себя Батяни серьезно его обеспокоили. Отшвырнув стул, Лавров в бешенстве вскочил из-за стола, схватив начальника за грудки. Недоеденный завтрак посыпался на рубашку перепуганному бенгальцу, украшая ее цветными разводами.

– Что такое? В чем дело? Что вы себе позволяете? – залепетал лейтенант. – Да я вас...

– Если не пошлешь своих людей, я тебе голову размозжу, – четко и медленно произнес Батяня.

Глядя в глаза русского майора, лейтенант понял, что тот шутить не собирается, и в случае дальнейшего пререкания гость явно осуществит обещанное.

– Хорошо. Отпустите... – прохрипел он. – Я согласен...