Глава 8
…На полигоне никто не ожидал внезапного появления в вечерний час взбудораженной толпы, которая шла к воротам полигона с плакатами, весьма характерного содержания: «Русские и американцы, убирайтесь домой!», «Кыргызстан – мирная страна, нам не нужны чужие базы!» и тому подобным. Всякому было понятно, что американцев приплели лишь для красного словца, а основной выпад нацелен именно на русских.
Начальник полигона, понадеявшись на собственные силы, обращаться в Кант не стал и приказал собрать к воротам весь личный состав, оставив по тылам лишь обычные, неплотно расставленные караулы. А митингующие – что начальника полигона очень обнадежило – явной агрессии не проявляли и штурмовать ворота будто не собирались, обходясь лишь всякого рода речевками, примерно того же содержания, что и транспаранты.
Когда стало окончательно ясно, что прорываться на территорию полигона скандирующие лозунги уже точно не будут, начальник полигона и вовсе счел инцидент исчерпанным. Он был уверен, что непрошенные «гости», еще час-другой поорав у ворот, разойдутся сами. Но он несколько ошибся. Митинг длился всего каких-то сорок минут, после чего, разом замолкнув и организованно свернув транспаранты, столь же дружно скандалисты ушли в темноту.
Ужасно довольный начальник полигона уже собирался написать хвалебную депешу в вышестоящий штаб с изложением о том, как здорово, без каких-либо сложностей, ему удалось отстоять территорию полигона от посягательств всевозможных «экстремистских элементов». Но его радость в один миг остудил начальник караула, которого он, вопреки всякому здравому смыслу, обязал вместе со всеми находиться у ворот «для отражения возможной атаки».
Когда тот, наконец-то освободившись от «привратничества», помчался проверять караулы, его глазам предстало весьма неприглядное зрелище. Сразу несколько часовых – как у внешнего ограждения, так и у ангара, где хранились образцы ультрасовременных торпед, – оказались обезоруженными и связанными, с кляпом во рту. Ворота ангара были закрыты, но контрольные замки указывали на то, что в помещение входили посторонние. Это означало, что неизвестные, имеющие высококлассную специальную подготовку, в то время пока «митинганты» отвлекали внимание сотрудников базы, пробрались на ее территорию и, обездвижив часовых, для чего-то заходили в ангар. Тот факт, что не сработала ни одна из систем сигнализации, а чужаки открыли дверь, воспользовавшись дубликатами ключей и кем-то переданными им кодами электронных замков, наводил на мысли о предательстве кого-то из своих.
Даже беглая проверка склада показала, что со своего стеллажа были похищены боевая часть новейшей реактивной торпеды и ее двигатель. Начальник полигона, запаниковав, приказал обшарить всю округу в поисках злоумышленников. Но начальник караула убедил его: искать сейчас людей, которые наверняка уже давно умчались в неизвестном направлении – дело безнадежное. Поэтому было решено немедленно доложить своему командованию о ЧП на полигоне и запросить помощи у авиабазы. Впрочем, начальник охраны по собственной инициативе направил в спешном порядке с авиабазы Манас группу захвата, которой было поручено досматривать весь подозрительный транспорт.
– …Ну, я не знаю, чем мы сейчас можем им помочь, – развел руками Роднин. – Специальной авиационной техники, способной вести поиск в ночное время, у нас нет. Да никто и не знает, кого именно нужно искать. Никто ж не видел, на каком транспорте скрылись похитители… Черт знает что! Я уже звонил киргизским пограничникам, чтобы те усилили контроль на всех контрольно-пропускных пунктах. Похищенные блоки торпеды не такие уж и маленькие, в кармане их не пронесешь. Впрочем, налетчики ведь могут воспользоваться и какими-то иными путями, чтобы вывезти все это за пределы Киргизии. Какие будут мнения?
– А похищенные устройства и в самом деле представляют серьезную военную тайну? – осторожно поинтересовался начальник штаба авиабазы, худощавый подвижный полковник.
– Более чем! Это перспективнейшее средство борьбы с атомными подводными лодками противника. Испытатели в шутку прозвали эту торпеду «Каюк». Ну, в смысле, пошла к цели – и каюк этой АПЛ. Поэтому, я так думаю, это похищение было спланировано не в каком-нибудь Сан-Марино или Камеруне. Тут понятно, кто руку приложил… Весь вопрос в том, как предотвратить вывоз частей торпеды с территории Киргизии. Майор Лавров, вы что-то хотите сказать?
– Да, если позволите, – поднимаясь со своего места, кивнул Андрей. – У меня есть, скажем так, некоторые предположения на этот счет. Кажется, я понял, куда именно могли направиться налетчики с похищенными частями. Дело тут вот какое…
Его рассказ о странной находке у одной из стоянок во время марш-броска по горным перевалам Тянь-Шаня был выслушан в полной тишине.
– …Конечно, трудно дать стопроцентную гарантию того, что нами был найден бивак именно тех, кто причастен к налету на полигон, но… Других вариантов я пока не вижу.
– Так, так, та-а-а-к… – задумчиво протянул генерал. – Действительно, каких-либо других, более-менее приемлемых вариантов, скорее всего, предложить едва ли кто сможет. И как, на ваш взгляд, могут развиваться события в течение ближайших суток?
– Вероятнее всего, похитители сейчас гонят во весь опор в сторону селения Джурд, где мы во время марш-броска оставили парня, который сломал себе ногу. Оттуда они уйдут в горы, где найти их будет чрезвычайно трудно. Ну а туда, скорее всего, они вызовут свой вертолет. Сильной ПВО, способной засечь нарушителя и принять соответствующие меры, у Киргизии нет. А до границы с Китаем от того места максимум километров пятьдесят.
– А вы полагаете, что Китай причастен к налету? – начальник штаба удивленно расширил глаза.
– Не обязательно, – усмехнулся Лавров. – Его территория может быть использована и просто как перевалочная база. Это же горы! Опытный пилот там так сможет пройти, копируя рельеф местности и прячась в ущельях, что его ни один радар не возьмет. А в этой торпеде могут быть заинтересованы очень многие. В том числе и наш закаспийский сосед. Он же ждет агрессии со стороны «столицы мира» и чрезвычайно хочет иметь высокотехнологичное оружие. А Китай к нему весьма благоволит, что ни для кого не секрет. Там ведь нефть!
– Конкретные предложения? – как уже о чем-то решенном, спросил Роднин.
– Не теряя больше ни минуты, брать машину, группу захвата, обеспеченную зимней одеждой – в горах еще морозы, – белые маскировочные комбинезоны, и тоже гнать в сторону Джурда. К сожалению, эти умники имеют большую фору по времени. Но надежда догнать их есть.
– В горах сориентируетесь? Да и вообще, выдержите эту погоню? Вы же только сегодня вернулись с гор… – генерал только покачал головой.
– Сдюжим… – без тени бравады устало усмехнулся Андрей. – А тамошнюю местность я хорошо запомнил – у меня память почти фотографическая. Эх, вот если бы пурга разгулялась! Тогда б им точно не уйти.
…По ночной дороге из Канта в сторону Балыкчи мчалась «Газель», в которой, покачиваясь на ходу, дремали около десятка вооруженных спецназовцев. Все были одеты в зимние бушлаты и шапки, поверх которых белели маскировочные комбинезоны. Впрочем, с учетом того что к ночи температура снизилась почти до нуля, такая форма была в самый раз.
Сидя рядом с водителем, Лавров, то и дело проваливаясь в сон, во время коротких побудок корректировал маршрут движения. Машин на трассе им почти не встречалось. Да и кто будет мотаться по крутым серпантинам извилистых трасс, по разбитому асфальту во втором часу ночи? В небе неспешно плыл желтый с медным отливом серп стареющей луны, развернутой рожками вправо. Может, еще потому, что ночь выдалась студеной, звезды казались особенно крупными и яркими. Проснувшись окончательно уже в четвертом часу, Андрей долго смотрел на звездное небо и ему подумалось: «Интересно, какая из этих звезд моя? Может быть, вон та, крупная, голубоватая? Или та, оранжевая? А может, вон та крошка, самая маленькая и тусклая? Хотя если разобраться, то и самая тусклая на деле может оказаться гигантом – все зависит от расстояния… Как и в жизни. На иную персону вблизи посмотришь – глыбища, колосс, историческая личность. А чуть отойди – заурядный демагог, мелкий, занудливый…»
К селению Джурд от здешнего райцентра пришлось пробираться по совершенно разбитой дороге, так и не отремонтированной еще после весенней слякоти. Хотя и едва ли эта бедная дорога могла дождаться внимания к себе со стороны местного начальства и в любое другое время года. «Похоже, у киргизов вечных проблем, что и у русских, всего две – дураки да дороги…» – болтаясь на кочках из стороны в сторону, мысленно констатировал Андрей.
Эта болтанка разбудила и остальных. В салоне послышались голоса. Кто-то задымил сигаретой.
– Отставить курить! – скомандовал Лавров. – Тут по меньшей мере четверо некурящих. Я в их числе.
Куряка поспешно потушил сигарету и выкинул ее в форточку.
– Товарищ майор, а нам далеко еще ехать? А то уже ноги затекли и задница одеревенела… – посетовал один из парней.
– Надеюсь, осталось совсем чуть-чуть… – пожал плечами Андрей. – Ничего, ребята, не переживайте. Сегодня по горам нам столько придется бегать, что хватит на год вперед.
К Джурду «Газель» подрулила, когда солнце уже начало подниматься над горами. Она неспешно проезжала по уже проснувшейся улице с появившимися на ней редкими прохожими, как внезапно Лавров увидел впереди черный легковой автофургон. Машина стояла в самом конце селения, где заканчивалась дорога и начинался уходящий ввысь склон горы, поросший мелким кустарником. Сердце екнуло от радостного предчувствия – неужто здесь ее оставили те, кто им нужен?
Выйдя у брошенного «Фольксвагена», Андрей огляделся. Заметив за ближним забором удивленно наблюдавшую за ним пожилую тетку, он громко поздоровался и спросил, чья бы это машина могла быть.
– Не знаю… – та пожала плечами. – Какой-то люди ночью приехать и бросать ее здесь. Куда сами уходить – я не видел.
Лавров поблагодарил сельчанку и срочно связался по рации с генералом Родниным. Услышав о кем-то брошенной машине, тот сразу же воспрянул духом.
– Ну, Лавров! Если догоните этих паразитов и вернете похищенное, буду лично ходатайствовать о твоем награждении и повышении в звании, – объявил генерал. – Сейчас идете за ними?
– Так точно… Но неплохо было бы для поддержки прислать сюда что-нибудь летающее, чтобы можно было вести с высоты поиск похитителей. А также отслеживать, не появится ли вдруг в этих краях какой-нибудь вертолет без опознавательных знаков.
– Неплохая мысль. Будь на связи, сейчас уточню у своих служб, что конкретно сможем послать к вам, исходя из условий… – переговорив с кем-то по телефону, генерал вновь заговорил в микрофон рации: – Алло, алло! Лавров! Хреново дело! Наши синоптики только что сообщили про плотный облачный фронт, который движется в вашу сторону. Предположительно, может быть сильнейший снегопад и метель. Слушай, да ты прямо колдун! Ты же хотел, чтобы запуржило? Ну, вот тебе и непогода… Минут через двадцать у вас начнется светопреставление.
– По-моему, уже началось… – Шагая в гору, с хрустом подминая кустарник, Андрей смотрел на темный, почти черный край тучи, начавшей закрывать небо, совсем недавно еще совершенно ясное.
Быстро заслонив собой солнце, туча постепенно заволокла все небо. По склонам гор загулял порывистый, холодный ветер, в воздухе закружились первые снежинки. И почти сразу, без всякого предупреждения, как оголодавший волк на добычу, на путников, дерзнувших подняться в горы, налетел плотный, снежный вихрь.
Сгибаясь под порывами ветра и закрывая от колючих снежинок лицо, цепочка людей все выше и выше уходила по склону горы в сторону перевала, за которым шла тропа, ведущая к той самой низинке, подле которой и был обнаружен схрон с оружием и припасами. Пляшущие струи снега крепко трепали одежду и сбивали с ног. Все вокруг обратилось в сплошное белое неопределенное месиво, где ни верха, ни низа, ни правой, ни левой сторон…
В какой-то момент Андрей спиной почувствовал: что-то не то. Оглянувшись, он увидел, что вся его группа, собравшись вместе, стоит, выжидающе глядя ему вслед.
– Что стоим, парни? – возвратившись назад, спросил он, перекрикивая вой ветра.
– Товарищ майор, а мы в условиях такой вот видимости не угодим в какую-нибудь яму, где нас когда-нибудь найдут археологи? – вопросом на вопрос ответил крупный, плотный сержант Белин.
– Да! Мы точно идем туда, куда надо? Вы уверены, что мы не заблудимся? – заговорили остальные.
– Ребята, насколько вы можете обо мне судить, на самоубийцу я не похож. И фамилия моя Лавров, а не Сусанин, – без малейшего намека на упрек ответил Андрей. – Да, конечно, обстановка такая, что мы можем идти только по компасу. Но это не значит, что ситуация безнадежна и мы обязательно должны куда-то провалиться. Вообще, если брать по большому счету, то такая погода нам только на руку. Она не позволит чужакам, которые напали на наш полигон, улизнуть слишком далеко. И если бы со мной были ребята из моего батальона спецназа или здешнего «Барса», я бы таких вопросов не услышал. Ну а вы… Конечно, я мог бы воспользоваться своей властью и приказать следовать за мной! Но я понимаю, что вы – еще зеленые, необстрелянные срочники, и поэтому отпускаю тех, кто сомневается, назад, в Джурд.
– А вы? – растерянно спросил Белин.
Ничего ему не ответив, Лавров в ответ лишь снисходительно улыбнулся и молча, не оглядываясь, пошел в гору. Примерно через час он вышел на гребень, где ветер остервенело метался из стороны в сторону, словно недовольный тем, что дерзкий путник не испугался его ледяного дыхания и продолжает свой путь дальше. Зато за перевалом – что было хорошо видно сверху – всесилие ветра иссякало, и снег в пределах небольшой долины, тянущейся на обозримые пару километров, уже не взвивался сумасшедшими вихрями, а умиротворенно опускался на сугробы.
Оглянувшись, Андрей увидел за собой всех девятерых парней. Как ни в чем не бывало он сообщил:
– Сейчас спустимся вниз – там затишье, надо будет малость подкрепиться, а то голодный солдат – это не вояка.
Минут через двадцать, достав из вещмешков свои припасы, все с жадностью набросились на еду. После столь утомительного, опасного пути даже холодные консервы, чуть подогретые на таблетках сухого горючего, казались сказочным лакомством. Насытившись и немного отдохнув, все разом поднялись, чтобы продолжить свой путь между сугробов и скал.
– Товарищ майор… – Белин выглядел несколько смущенным. – Вы не подумайте, что мы…
– Да все нормально, ребята! – не дал ему договорить Лавров. – Плохо я о вас не подумал. Просто вместе, в одной команде, мы впервые. А это, да еще в такую погоду, напрягает. Тут вот о чем надо бы подумать. Сейчас мы пойдем к следующему перевалу на той стороне долины, потом будет нагорье. Тут в любой момент можно наткнуться на этих «рейнджеров» неизвестной принадлежности, которые, как я думаю, настроены не слишком дружелюбно. Поэтому быстренько проверить оружие, затвор передернуть – и на предохранитель, чтобы можно было в любой момент открыть огонь.
Еще через час, преодолев расщелины и сугробы, отделение вновь пошло на подъем. Здесь с учетом разгулявшегося ветра пришлось организовывать что-то наподобие альпинистской связки. Конечно, это замедлило продвижение, но зато не было риска, что кто-то сорвется вниз с какой-нибудь обледенелой глыбы, переломав себе руки и ноги.
Казалось, подъем тянулся нескончаемо долго. И не только потому, что мешала непогода. Этот склон был куда круче и длиннее, чем тот, что они преодолели в самом начале. Очередной гребень, за которым после небольшого снижения простиралось обширное, изрезанное расщелинами плато, судя по всему, сильно возвышался над уровнем моря, поскольку здесь все внезапно почувствовали, что воздуха им будто не хватает.
Отвязавшись от страховочного шнура, отделение продолжило свой путь среди заснеженных глыб, покрывающих не только спуск с гребня, но и добрую часть всего плато. Здесь Лавров приказал всем соблюдать особую осторожность. По его мнению, неизвестные, предполагая погоню, запросто могли установить минимум одну противопехотную мину или гранату с растяжкой. С одной стороны, подобная мера могла гарантировать налетчикам серьезную задержку их преследователей, случись тем нарваться на взрывное устройство. А с другой – грохот взрыва, разносящийся на большие расстояния, мог бы предупредить их о том, что надо быть начеку – за ними и в самом деле погоня.
– Идти за мной след в след! – предупредил Андрей. – Быть готовым лечь, даже без команды. Обо всем подозрительном, что будет замечено, немедленно сообщать. Помните: наша главная задача – выполнить боевое задание без потерь. Никакой бравады, никакого пустого риска. Вперед!
Лавируя меж каменных громадин, некоторые из которых были размером с хороший двухэтажный коттедж, Лавров внимательно всматривался в то и дело перекрывавшие дорогу высокие сугробы и заносы, иногда выше пояса. Пройдя чуть более километра, он вдруг заметил, что очередной, не самый высокий сугроб имеет несколько неестественную для здешнего ветра конфигурацию. Подняв руку, он остановился. Отделение, увидев этот сигнал, немедленно застыло на месте.
Андрей достал из кармашка вещмешка раздвижную антенну радиоприемника, которую он взял, чтобы использовать как щуп, и, приказав всем отойти за соседнюю глыбу, острием ее тонкого конца осторожно прозондировал сугроб. С первой же попытки стало ясно, что в толще снега находится что-то, скорее всего, металлическое. Мина!
По идее, ее следовало как-то обезвредить – вывернуть запал или взорвать. Кто знает, кого она потом сможет подкараулить – неосторожного путника или снежного барса, который однажды тут надумает поохотиться? Но на возню с миной совершенно не было времени. Да и поднимать шум очень не хотелось. Поэтому, обойдя опасное место другим путем, пусть и более сложным и трудным, команда продолжила свой путь.
Еще через час пути Батяня с трудом сумел разглядеть полузасыпанную снегом почти прозрачную струну туго натянутой лески. Растяжка… Найдя заваленную обломками камня гранату, Лавров аккуратно отрезал леску и молча показал находку своим спутникам. Эта ловушка была куда опаснее прежней – растяжка пересекала значительный участок пути, и миновать ее было бы гораздо сложнее.
– Внимание! – оглядевшись по сторонам, объявил Андрей. – Похоже, растяжку поставили не так давно – ее еще и снегом-то толком не занесло. Поэтому установка такая: ежесекундная готовность к бою. Вполне возможно, что на пути выставлен заслон и атаковать нас могут в любой момент. Поэтому автоматы с предохранителей снять и изготовить к бою. Стволы вывести из цепочки вправо-влево, чтобы и друг друга не задеть, и в любой момент без заминки начать отражение атаки. За мной!
И снова команда из десяти человек двинулась вперед, пристально вглядываясь через густую сетку из падающих снежинок в ближние и дальние валуны, за которыми могла таиться опасность. С каждым шагом напряжение все нарастало. Казалось, даже посвистывание ветра стало зловещим. Теперь солдаты шли молча, крепко сжимая в руках автоматы. Каждому вдруг подумалось о том, что, возможно, этот хмурый день – последний в его молодой, только начавшейся жизни, а эти заснеженные скалы, может статься, то последнее, что он увидит перед тем, как для него навсегда погаснет свет…
Словно почувствовав эти настроения, Лавров неожиданно оглянулся и негромко объявил:
– Не стоит мандражировать! Все будет нормально. Что-то мне подсказывает: назад вернемся в полном составе. Главное – не запаниковать. Помните: враг нас боится. И даже больше, чем его могли бы бояться мы. Они здесь – вне закона. А за нами – вся Россия. Я это говорю не ради красного словца. Кто хоть раз рисковал жизнью, тот по себе знает, что это такое.
Пройдя еще пару километров, Андрей вдруг ощутил какой-то внутренний звоночек: где-то здесь! Остановившись, он внимательно осмотрел окружающую местность. Везде все, как и обычно. Валуны под холмами сугробов, заснеженные скалы, шум ветра и падающий снег. Но почему его внимание привлекла гряда валунов, простирающаяся впереди, метрах в тридцати от них? Что в них такого особенного? Может, только то, что если бы он сам был на месте преследуемых, то выбрал именно это место для засады? А ведь и в самом деле, если за теми валунами растянуться цепочкой, то их колонну, едва она покажется на открытой проплешине, где самые высокие валуны не достигают и колена, разом срезать из автоматов – раз плюнуть.
– Сесть! – негромко скомандовал Лавров. – Чувствую, нас ждут именно тут. Сейчас всем гусиным шагом разбрестись вправо-влево, укрыться за валунами. Достать по гранате. Сейчас я кидаю им «гостинец», и если они себя хоть как-то обнаружат, тут же за те валуны кинете гранаты и вы. Ясно? Если завяжется бой, длинными очередями не гвоздить – толку с них мало. Разве что для прикрытия кого-то из своих. Бить прицельно, зря не высовываться, друг другу помогать. Ясно? Пошли!..
Когда солдаты разошлись в обе стороны и, сидя за валунами, приготовили гранаты, Андрей достал свою, выдернул чеку и, пару секунд выждав, размашисто швырнул ее в сторону валунов. Едва граната в полете миновала подозрительные валуны, как тут же по плоскогорью раскатился чуть хрипловатый, жесткий грохот взрыва, вслед за которым по ту сторону каменной гряды раздались крики страха и боли.
Немедленно в ту же сторону отправились еще девять гранат. Некоторые, брошенные торопливой, дрогнувшей рукой, не дотянули до цели, упав в сугробы. Но и долетевшие, судя по всему, нанесли огромный урон затаившимся в засаде. По плоскогорью прокатился грохот целой серии взрывов, слившийся в единый, безжалостный гул, сметающий все живое на своем пути.
Те, кто находился в засаде, после взрыва первой гранаты, как видно, попытались занять боевые позиции для ведения огня, не догадываясь о том, что атака будет продолжена, только еще более интенсивно. И если после первого взрыва осколки поразили только тех, кто был поближе к центру, то повторная атака ударила по обоим флангам. Минимум треть из укрывшихся за валунами была ранена или убита.
Еще не утихло мечущееся между скалами эхо взрывов гранат, как, заглушая его, зазвучали автоматные очереди. Посылая по две-три пули зараз в ту или другую сторону, Лавров в течение минуты успел прикинуть, что им противостоит не менее восьми человек. «Это сколько ж вас тут было, голубчики, с самого начала? – удивился он. – Если бы мы вас вовремя не раскусили, от нас сейчас остались бы рожки да ножки!»
На мгновение приподнявшись на локтях, Батяня без какого-либо долгого прицеливания выпустил короткую очередь в неосторожно высунувшегося чужака. Тут же опустившись за камень, он не увидел, как сраженный его пулями, обливаясь кровью, иноземный «рейнджер» падает в снег. К его радости, солдаты, несмотря на свою «зеленость» – самый старший из них прослужил чуть больше года, – вели бой достаточно умело и грамотно.
Неожиданно справа от него раздался мучительный вскрик. «Блин! Кого-то из моих зацепили, суки! Хоть бы не всерьез!» – успел подумать Андрей, ползком отправляясь к раненому. Как оказалось, пуля пробила руку у самого плеча тому самому Белину, что спрашивал, не заблудятся ли они. Лежа навзничь на снегу с мучительной гримасой боли на лице, тот с трудом сдерживал стоны.
– Ничего, ничего… – ободряюще сказал Лавров, распоров рукав ножом. – Нерв и артерия не задеты, кость затронута, но не перебита. Все будет путем. Потерпи!
Под несмолкаемую отрывистую, злую трескотню автоматов и взрывы гранат он достал стерильный перевязочный пакет, и в этот миг рядом с ними в снег шлепнулось что-то увесистое. Граната! Скосив глаза, побледневший парень только и успел прошептать: «Мама!..» Но «подарок» с той стороны вовремя успел заметить и Андрей. Схватив рукой гранату вместе с облепившим ее снегом, он перебросил железяку через валун. Почти тут же раздался оглушительный грохот, от которого на какое-то время заложило уши.
Как ни в чем не бывало Лавров быстро перевязал руку и ввел парню обезболивающее. Затем стянул разрезанные края рукава куском бинта и, осторожно выглянув из-за камня, в долю секунды успел полоснуть очередью по верхушке камня, из-за которого взметнулся с гранатой в руке один из нападавших. Тот, как подломленный, повалился назад, а еще через мгновение в той стороне раздался грохот взрыва. На какое-то время настала тишина. Затем раздалось несколько приглушенных очередей, сопровождаемых воплями, в которых смешался смертный ужас с отчаянием и горечью крайней обиды, после чего все вновь затихло.
Стараясь понять суть происходящего, Андрей на мгновение выглянул из-за камня, готовый поразить прицельным огнем любую цель, которая попалась бы на мушку его автомата. Но за валунами стояла тишина. «Уж не задумали ли они какую-нибудь хитрость? – подумалось ему. – Ну а что они вообще могут сейчас предпринять? Вопрос, конечно, интересный…»
– Товарищ майор! – неожиданно с самого конца правого фланга подал голос Белин. – По-моему, они ушли. Своих раненых добили и ушли. Там, около скалы, я видел, как мелькнули четыре силуэта.
– Всем сидеть в укрытии! Я пойду один, проверю, что там и как, – скомандовал Лавров и, пригибаясь, быстро побежал к позиции чужаков.
Осторожно выглянув из-за острого угла большой – в рост человека – гранитной глыбы, он увидел весьма впечатляющее зрелище. Привалившись к валунам и лежа в разных положениях на утоптанном снегу, залитом кровью, валялись трупы мужчин, одетых в белые маскировочные комбинезоны с капюшонами. Тут же было и их оружие. Правда, у всех автоматов, как понял Андрей, бельгийского образца были сняты магазины. Это означало, что патронов у чужаков осталось не так уж и много.
Внимательно осмотрев позиции «рейнджеров» и насчитав одиннадцать убитых, Батяня вернулся к своей команде.
– Да, ребята, ждали нас тут по меньшей мере человек пятнадцать, – устало вытерев со лба пот, сообщил он. – А что у нас? Кроме Белина, больше никого не задело?
– Задело… – с трудом поднимаясь на ноги, прокряхтел Юров. – Всю спину, мать его, посекло осколками. Эй, а что это там Ленька из-за своего камня не вылазит? Ленька! Ты цел?
Но солдат, лежавший за плоской глыбой серого гранита, не откликнулся. Подойдя к нему, Лавров увидел, что парень полулежит, прислонившись к камню, с лицом, залитым кровью. Проверив пульс, он с облегчением ощутил слабое биение сонной артерии.
– Жив! – отозвался Андрей. – Но его здорово контузило плюс ранение в голову. Надо срочно в госпиталь. Черт, и метель никак не кончается… Кого у нас еще задело?
Как выяснилось, из девяти солдат ранены четверо, причем один тяжело. Легкие царапины прочих в расчет можно было не брать. Поглядев на свое измученное, окровавленное воинство, Лавров снял с руки компас и протянул Белину.
– Дальше я пойду один! – объявил он. – И никаких возражений! Леонида нужно как можно скорее доставить в Джурд, а то как бы дело не закончилось «грузом двести». Нам этого еще только не хватало. В Джурде живет один аксакал, он поможет хотя бы на первых порах. Сейчас я объясню, как его найти. А пока, давайте-ка мне, у кого остались, полные «рожки».
Солдаты полезли по подсумкам, обнаружив, что боеприпасов осталось негусто. Гранат ни у кого не было вообще ни одной. Общими усилиями из всех магазинов удалось набрать патронов всего на два «рожка».
– Увлеклись, увлеклись, ребята… – огорченно констатировал Лавров. – Это хорошо, ибо противник отступил. Правда, и у меня самого осталось шиш да маленько…
– Так вы и уничтожили в одиночку столько, сколько все мы вместе… – перетягивая руку бинтом, Белин поморщился от боли. – Кстати, товарищ майор, а вы уверены, что они пойдут именно к той котловине, о которой вы говорили?
– Думаю, да, – кивнул Андрей. – Я, когда там был, обратил внимание, что хребты в том месте расположены очень подходяще, чтобы оттуда на вертолете можно было проскочить абсолютно незаметно и для пограничников, и для ПВО. Не исключаю даже, что вертолет уже там. Видите, как получается? Непогода нам мешает и помогает одновременно… Но все равно сейчас надо будет связаться с нашей базой. Вдруг погода скоро улучшится?
Получив последние напутствия и поминутно оглядываясь, бойцы двинулись в обратный путь, поддерживая тех, кто ослаб от кровопотери, и неся на руках так и не пришедшего в себя Леонида, Лавров быстро зашагал вслед за бежавшими от них чужаками. Судя по лицам убитых, здесь были и уроженцы Ближнего Востока, и европейцы. Это говорило о том, что налет на базу осуществила интернациональная группировка экстремистов пока неясной политической направленности. Возможно, имеющая отношение к Аль-Каиде.
