Глава 7
Как смог убедиться за время путешествия по горам Андрей, Романчук свое дело знал отменно. На восьмой день они увидели перед собой бегущий в каменной теснине бурный Нарын, через который был перекинут вантовый мост. Этот апрельский день по всему ожидался солнечным и теплым. Едва спустившись с морозного перевала, путешественники ощутили пахнувший им в лицо теплый ветер. Снег на склоне гор здесь уже начал таять, а еще ниже, в зоне альпийских лугов, его почти не осталось. Теперь зимнюю одежду опять пришлось упаковывать, поскольку еще ниже в бушлатах и шапках могло стать слишком жарко.
Перейдя через довольно-таки ветхий мост, под которым стремительно бежали струи Нарына, путешественники увидели видневшиеся из-за каменистых пригорков высокие трубы котельных какого-то большого населенного пункта. Еще минут через двадцать пути они вошли в райцентр Алтыгар, типично провинциальный городок, где, за исключением центра, застроенного двух-трехэтажными зданиями, основную часть территории представляли одноэтажные домики. Впрочем, на другом конце города с пригорка виднелся целый квартал роскошных коттеджей, построенных, скорее всего, местными «новыми киргизами», крупными уездными чиновниками и прочим ворьем.
Достав телефон и убедившись, что сотовая связь здесь есть, Андрей дозвонился до капитана Токтогулова. Сообщив ему о том, что они благополучно прибыли в Алтыгар, он попросил организовать транспорт, чтобы вывезти взвод в Бишкек. Капитан пообещал решить этот вопрос, заодно рассказав о том, что за минувшую неделю в Киргизии произошли очень серьезные события. Пару дней назад в результате массовых волнений в стране сменилось руководство. Президент Бакиев, теперь уже бывший, покинул Бишкек и куда-то скрылся. Сейчас как в самой столице, так и по всей территории Киргизии происходят постоянные стычки и мордобой. Если где-то разошедшиеся митингующие свергают представителей бывшего президента, то мародеры, пользующиеся неразберихой, тут же устраивают грабежи и погромы. Армия, подчеркнул Токтогулов, в события не вмешивается – ни на той, ни на другой стороне.
Услышанное от Лаврова «барсов», можно сказать, потрясло. Парни в некоторой растерянности допытывались у него, как им теперь быть. Пояснив, что самое главное – не ввязываться в митинги и раздрай, Андрей отметил, что главной задачей для себя считает доставить их до места назначения, а остальное уж пускай решает их командование. Пока он решил разыскать местное районное руководство, чтобы найти место для размещения взвода, где парни могли бы помыться, отдохнуть и привести себя в порядок.
Когда «барсы» подошли к окраине Алтыгара, то уже заметили приметы происходящих перемен. Посреди улицы стоял остов сгоревшей машины, насколько можно было понять, чьего-то «БМВ». Возможно, какого-нибудь местного начальника.
Появление на улицах городка изрядного числа людей в военной форме, да еще при оружии, не могло не вызвать беспокойства местных жителей и повышенного к ним внимания. В окнах и за заборами замелькали встревоженные лица. Увидев сидевшего в одном из дворов старика-киргиза, Романчук подошел к нему и с соблюдением всех деталей восточного этикета, положенных при общении со старшими, поинтересовался, как им найти местную администрацию.
Сурово измерив его взглядом, старик спросил, не собираются ли солдаты бесчинствовать и стрелять в свой народ, чтобы спасти власть местных заворовавшихся чинуш. Уверив его, что бойцы только что прибыли с учений, в ходе которых преодолели не один десяток верст по заснеженным горам, Дмитрий добавил, что военные хотели бы перед отправкой в Бишкек хоть немного отдохнуть по-человечески, и только. Смягчившись, старик сам взялся проводить «барсов» до центральной площади городка, где в настоящий момент шел митинг, начавшийся еще ранним утром, главное требование которого – немедленная отставка местного районного руководителя и всего его аппарата.
Поправив на голове традиционный киргизский ай колпай, пригладив седой клинышек бороды и опираясь на палочку, дед проворно зашагал впереди взвода. Шагая рядом с ним, Романчук расспрашивал, что же у них произошло за это время. Старик, несмотря на девятый десяток, вполне здраво судил о происходящем в стране. По его словам, все, что копилось до этого в Киргизии, по-настоящему выплеснулось седьмого апреля. Последней «соломинкой, сломавшей спину верблюда», стал арест властями лидеров оппозиции. В ответ на это митингующие захватили здание областной администрации в Нарыне. Да и в самом Бишкеке начались массовые демонстрации.
Милиция по приказу Бакиева, который ввел в стране чрезвычайное положение, применила огнестрельное оружие, в больницы и морги стали поступать убитые и раненые. Старик не мог точно сказать, сколько человек участвовало в волнениях, но приехавший вчера из Бишкека знакомый рассказал, что их были многие тысячи. По митингующим с крыш стреляли снайперы, сколько было ими убито – один Аллах ведает. В тот же день перестало работать телевидение. Потом заработало снова, но передавались по нему уже совсем другие призывы и новости. Вскоре после этого передали, что Бакиев из Бишкека куда-то скрылся. Ну а уже на следующий день появилась новая власть, которая начала снимать всех его бывших ставленников. Тех же, кто не соглашался сложить полномочия, выгоняли из руководящих кабинетов общим решением населения, принятым на митингах.
Напряжение, разлитое в воздухе, ощущалось еще на дальних подступах к площади. Откуда-то доносились голоса, усиленные мегафонами, которые чего-то требовали и к чему-то призывали.
– Слышишь? Кричат: долой бакиевское ворье, – повернувшись к Андрею, перевел Романчук. – Да, обстановочка тут горячая… Как бы по нам не отрикошетило. Может, не стоит вести ребят прямо на площадь? А то, случись что, и не разберутся да еще кинутся на них. Не стрелять же им, в самом деле, в ответ?..
– Да, похоже, ты прав… – согласился Лавров. – Только где их тут оставить? Разве что вон в той чайной? – указал он на просторную, типично восточную чайхану.
В этот момент двое вышедших из чайной парней переглянулись и собрались было бежать в сторону площади. Вовремя предупредив их движение, старик, замахав палочкой, что-то крикнул им по-киргизски.
– Он сказал, что эти солдаты – не опасны, что они – за народ, – быстро перевел Дмитрий.
– Молодец, дед! – одобрил Андрей. – Вовремя он их остановил, а то трудно сказать, удалось бы нам потом доходчиво объяснить, что к чему, или нет, если бы сюда вдруг привалила толпа. Ну, что, Дим, вот тебе пару тысяч сомов – думаю, на хорошее чаепитие со сдобой хватит. А мы с дедом пойдем до площади.
– Ты рассчитываешь, что со здешним главой о чем-то удастся договориться? – Романчук с сомнением пожал плечами. – Мне так думается, ему сейчас не до нас – кресло бы под собой спасти.
– Поможет, еще как поможет! – хитро усмехнувшись, многообещающе подмигнул Лавров. – Есть тут одна мысль…
…Когда минут двадцать спустя к чайной подрулил «Урал» с брезентовым тентом, вышедший на крыльцо Дмитрий только и мог что развести руками. В темпе покончив с чаепитием, «барсы» дружно загрузились в кузов машины. Взревев мощным мотором, «Урал» покатил по улице, в конце которой он вышел на загородную трассу и помчался в сторону Бишкека. Глядя на растрескавшийся асфальт, по которому, тяжеловесно покачиваясь на бегу, бежал мощный грузовик, Романчук, севший в кабину вместе с Андреем, поинтересовался:
– Не понимаю, как тебе удалось так быстро раскрутить здешнего бая на то, чтобы он выделил транспорт, да еще до самого Бишкека? Ты ему там случайно кабинет в пыточную избу не превратил?
При его последних словах, шофер «Урала» – молодой киргиз, почти ровесник «барсов», не выдержав, громко фыркнул.
– Ну, что ты! Все решено исключительно полюбовно, на основе мирных договоренностей, – рассмеявшись, успокоил его Лавров. – Все очень просто…
…Подойдя к площади с аксакалом, он увидел не менее полутора тысяч человек. На возвышении сменялись ораторы, которые что-то выкрикивали в мегафоны в сторону двухэтажного здания местной управы. Вокруг центрального и нескольких других зданий плотным кольцом стояла милиция. Тут же, у входа на площадь, стояли крепкие молодцы с красными повязками на руке, наподобие тех, что когда-то носили дружинники, подозрительно оглядевшие русского в военной форме. Старик что-то властно объяснил им, и парни тут же уважительно расступились. «Вот что значит люди умеют беречь старые традиции! – уважительно отметил про себя Андрей. – Если старик – к нему полное уважение. У нас бы так…»
Подойдя к милицейскому оцеплению, он увидел подполковника милиции, прохаживающегося перед строем сотрудников местного УВД, который с тоскливым выражением на лице, будто ему половину зубов выдрали, поглядывал то на здание, то на митингующих. Увидев удостоверение Лаврова и узнав, что тот хочет увидеть руководителя района и представляет подразделение киргизского спецназа, согласно кивнул и молча сделал жест рукой своим подчиненным, чтобы те пропустили майора в здание.
Секретарша в приемной – молоденькая киргизка в больших очках – неуверенно сообщила, что ее непосредственный начальник в данный момент никого принять не может, поскольку проводит экстренное заседание районной власти.
– Будьте добры, передайте своему начальнику, что с ним срочно желает увидеться представитель взвода спецназа «Барс», – попросил Андрей.
Как он и рассчитывал, местный большой начальник, едва услышав про спецназ, мигом вылетел в приемную.
– Вас прислали к нам на подмогу? – с надеждой в голосе с ходу спросил тот.
– Нет, мы возвращаемся с учений в горах, – развел руками Лавров.
Разочарованно скиснув, вмиг погасший глава уже совсем другим тоном поинтересовался, чего, собственно говоря, хочет этот несвоевременный визитер. Вот если бы бойцы спецназа помогли восстановить в Алтыгаре законность и порядок, тогда, разумеется, районное руководство сумело бы отблагодарить своих спасителей.
– Может быть, все-таки поддержите законно назначенную власть? – с величественной скорбью вздохнул он.
– Я поэтому к вам и пришел, чтобы предотвратить обратное, – с загадочным видом заверил его Андрей. – Дело в том, что я не являюсь непосредственным командиром этого подразделения. А парни в нем, надо сказать, подобрались горячие. Вы слышали о «Сапсане»? Чуть больше недели назад «барсы» на товарищеской встрече сравняли их с плинтусом. Но проблема-то вся в том, что их уже отчасти успела сагитировать ваша местная оппозиция. Представляете, что получится, если тридцать высококлассных бойцов, имеющих автоматы, перейдут на сторону митингующих? Да от милицейского кордона за минуту и следа не останется! Единственный выход – дать транспорт, чтобы я как можно скорее увез их отсюда. Сумеете найти?
Утерев взмокший лоб платком, глава администрации торопливо вызвал из своего кабинета в приемную начальника городского коммунального хозяйства и приказал тому срочно выделить солдатам полностью заправленную машину.
– Как видишь, маленькая военная хитрость оказалась очень результативной – мы едем, и часов через пять будем в Бишкеке.
– Да, ход, конечно, был гроссмейстерский… – одобрительно резюмировал Дмитрий.
Выщербленное полотно провинциальной дороги стремительно улетало под колеса «Урала». Стрелка спидометра указывала на восемьдесят-девяносто километров в час. Когда Алтыгар остался уже далеко позади, и машина, миновав несколько небольших поселков, спустилась в обширную, плоскую долину, по которой протекала небольшая речушка, Лавров увидел невдалеке от трассы одиноко стоящий сельский дом в окружении хозяйственных построек. Но эту мирную идиллию нарушало присутствие большой толпы, которая, как понял Андрей, громила ближайшее здание. На его глазах камнями выбили окна дома, и, сломав ворота, разъяренная толпа хлынула во двор. Одни ринулись внутрь, другие стали открывать ворота построек, откуда стали выгонять коров и лошадей.
– Что здесь происходит? – спросил он у шофера.
– Мародеры шакалят… – мрачно уведомил тот. – Пока одни занимаются сменой власти, другие разоряют фермеров.
– А ну-ка, останови! – распорядился Андрей и, выпрыгнув из кабины, громко скомандовал. – Выходи строиться!
Недоумевающие парни быстро, как горох, посыпались из кузова. Объяснив им суть происходящего, Лавров добавил:
– Эти уголовные мерзавцы под видом восстановления справедливости разоряют людей, которые кормят страну. Мы не можем этого допустить! Взять с собой пару автоматов, этого будет достаточно. Стрелять не будем, но турнуть всю эту уголовную братию просто обязаны.
Растянувшись цепью, спецназовцы решительно двинулись к ферме. Андрей и Романчук шли впереди. В это время на крыльце показались хозяева – молодые мужчина и женщина, которых мародеры толкали и били. Женщина, что-то громко крича на родном языке, безутешно плакала; мужчина с разбитым в кровь лицом стоял молча. Пронзительно, по-разбойничьи свистнув, Лавров заставил мародеров оглянуться и двинуться к воротам.
– Чего надо? – заорал один из них – мосластый, с длинными и толстыми, как у гориллы, руками. – Вы, военные, сюда не суйтесь! Это не ваше дело! Ясно? Так что проваливайте!
– А вот наши парни думают как-то иначе… – усмехнувшись, Андрей кивком головы указал на «барсов».
– Ты что, хочешь нас напугать этими салагами? Меня?! Дембеля? – выходя вперед, громила язвительно загоготал.
– Это не салаги, а армейский спецназ… – невозмутимо поправил его Лавров. – И я не советовал бы гоношиться, а то могут и холку намять. Кто и за что бил фермера?
– Ну, я ему дал, козлу этому! – вызывающе подбоченился, как догадался Андрей, главарь всей этой шайки. – Он – бакиевская шестерка, и поэтому народ…
– Врешь, скотина! – перебив его, крикнул с крыльца фермер. – Не верьте ему! Он начал приставать к моей жене и ударил ребенка. Я заступился, и меня за это избили!
Лавров прислушался – из дома явственно доносился истошный детский плач.
– Ты к народу имеешь такое же отношение, как я – к марсианам, – все так же невозмутимо ответил Батяня главарю. – Ну а раз говоришь, чтобы военные не вмешивались – да за ради бога. Касымбеков! Объясни «революционному буревестнику», что нельзя бить ни в чем не повинных людей. Тем более обижать маленьких.
– Есть, командир! – выходя вперед, Касымбеков не спеша засучил рукава. – Мой отец, между прочим, тоже фермер, я за них башку оторву! – объявил он погромщику.
– Ну, держись, салага! – завопил главарь, кидаясь на спецназовца.
В тот же миг, получив сокрушительный удар подошвой ботинка в нижнюю челюсть, громко клацнув зубами и, как видно, прикусив язык, отчего издал собачий взвизг, он кувыркнулся назад, дрыгнув в воздухе ногами.
Через мгновение, вскочив на ноги, громила со свирепым ревом вновь кинулся на спецназовца, который чуть ли не вдвое уступал ему по габаритам. Казалось, что еще секунда, и он разорвет своего противника. Но не тут-то было. Проведя четкую серию ударов, Касымбеков завершил их ударом ноги в солнечное сплетение. Главарь тут же безвольно растянулся на земле.
– Ты его не убил? – уточнил Андрей. – Он там как, дуба не даст?
– Никак нет, товарищ майор! – отозвался Касымбеков. – Отлежится – встанет.
– Ну что, граждане мародеры? – Лавров внимательно посмотрел на притихшую и оробевшую толпу погромщиков. – Всем все ясно? Тогда положить награбленное, забрать своего главаря – и марш отсюда, чтоб духу вашего здесь не было. Выполнять!
…Несколько часов спустя, вырулив из-за гряды каменистых холмов, спецназовцы увидели Бишкек в обрамлении вершин Алатоо. Обогнув город окольными путями, чтобы избежать встреч с представителями как свергнутой, так и победившей власти, «Урал» остановился у ворот военного городка. День выдался солнечным, и даже к вечеру погода больше напоминала лето, а не весну.
Едва успев искупаться под душем и переодеться, Андрей услышал чей-то стук в дверь. Это был капитан Токтогулов. Поздравив его с возвращением, капитан сообщил, что их обоих ждет подполковник Аскарбаев. На улице уже начинало темнеть, поэтому Лавров несколько удивился столь позднему приглашению.
Командир части выглядел довольным жизнью, хотя и явно был чем-то озабочен. Поздоровавшись с Андреем, он предложил присесть и, немного помедлив, спросил:
– А как бы вы посмотрели на то, чтобы вашу командировку продлили еще хотя бы на полгода? Мы бы послали ходатайство в российское Министерство обороны и, я думаю, нам могли бы пойти навстречу. Сами-то вы как бы отнеслись к этому? Забегая вперед, хотел бы сказать, что жалованье вам будет выплачиваться на уровне того, что вы получали у себя, со всеми надбавками и доплатами.
– Хм… – Лавров испытующе посмотрел на подполковника. – Ну, на полгода – это не на всю жизнь. В принципе, если есть такая жгучая необходимость, то… Почему бы и не помочь? У вас, как я понял, появился какой-то новый проект?
– Да… – Аскарбаев пальцами побарабанил по столу. – Учитывая качество подготовки подразделения «Барс», которое оно показало на встрече с «Сапсаном» и во время марш-броска по зимнему высокогорью, в нашем министерстве появилась идея ввести подготовку всего батальона в этом же русле. Чтобы «барсов» было уже не тридцать, а триста. Правда, сейчас у нас не очень стабильная политическая обстановка, но это, я думаю, временное явление. Рано или поздно…
Неожиданно его перебил телефонный звонок. Подполковник поднял трубку и, ответив на приветствие своего собеседника, через некоторое время со вздохом сообщил ему:
– …Он сейчас у меня. Передать трубку?
С выражением досады на лице Аскарбаев протянул трубку Лаврову. Это был генерал Роднин, который сказал, что в связи с вероятностью провокаций у авиабазы его срочно отзывают в Кант. Машина за ним уже выслана.
– Ну, что поделаешь? – подполковник пожал плечами. – Мы люди военные, подчиняемся приказам. Раз надо, значит – надо. Но надежды я все же не теряю. Ну, а уж если не сложится, то приезжайте к нам просто в гости. Летом у нас тут красота! Недаром Пржевальский сказал, увидев Иссык-Куль: это та же Швейцария, только лучше.
…Прибыв в Кант, когда уже стемнело, все с тем же сержантом, от которого за время пути он успел узнать, что, согласно данным местного МВД, этой ночью у авиабазы намечается многочисленный митинг неких радикалов, Лавров пошел к генералу Роднину. У того в кабинете, несмотря на поздний час, шло совещание по вопросам усиления охраны базы, на которое Роднин собрал всех своих замов и начальника службы охраны объекта.
Суждения высказывались самые разные. Некоторые, как про себя назвал Андрей, «горячие головы» предлагали вооружить автоматами весь личный состав авиабазы и поставить вокруг нее живым кольцом. Другие опасались, что если прозвучит хотя бы один выстрел, да еще появятся жертвы, то тогда уж точно – крупномасштабного скандала не избежать. А посему следовало бы попытаться подключить к охране базы местную милицию.
– Да пытался я с ними договориться… – безнадежно отмахнулся Роднин. – Но вы сами знаете, что у них сейчас милиция вообще не знает, кому подчиняется. Вон, видели, как прежнего министра всмятку уделали? Новому же одни подчиняются, а другие его и знать не хотят. Сейчас у них милиция-то повисла в воздухе. Пообещали мне, что пришлют несколько человек. И когда они будут? Что думает майор Лавров по этому поводу?
– На мой взгляд, – вставая с места, заговорил Андрей, – на местную милицию и в самом деле рассчитывать трудно. Я только сегодня был в Алтыгаре – это райцентр на берегу Нарына, там милиция еще что-то пытается делать. Но чем ближе подъезжаешь к Бишкеку, тем меньше видишь милиции. Такое ощущение, что ее здесь вообще не осталось. Поэтому рассчитывать стоит только на свои силы. И задействовать для этого надо местный вольнонаемный контингент. Не как ударную силу, нет, а как средство, образно говоря, «народной дипломатии».
– Интересная мысль… – кивнул Роднин. – Продолжайте!
– Если базу будут охранять только военные, то для тех, кто примкнул к экстремистам, это будет выглядеть классическим образцом противостояния: «мы» и «они», «свои» и «чужие». Поэтому местные гражданские, которые здесь работают и благодаря этому получают средства к существованию, лучше, чем мы, смогут убедить случайных «митингантов» в том, что их используют вовсе не во благо. Главное, нарушить общую устремленность настроений толпы, чтобы у большинства возникли сомнения. Ну а одни лишь зачинщики, я думаю, на штурм не пойдут. Этим делягам своя шкура дороже политических убеждений. Их проплатили, они и науськивают малограмотных, темных людей. А сами провокаторы, я уверен, чуть что не так – смоются первыми.
– Принимается. В общем, так. Караулы усилить, все переходят на круглосуточное дежурство. Заняться организацией такой вот «агитбригады» приказываю прямо сейчас! – поднимаясь из-за стола, распорядился Роднин.
…Минут через двадцать Лавров постучал в наглухо запертую калитку небольшого кирпичного домика, с плотно зашторенными окнами, из которых с трудом пробивался свет. Через некоторое время на крыльце с ружьем в руках появился Омербек. Глядя в темноту, он что-то спросил по-киргизски.
– Это майор Лавров, – откликнулся Андрей. – Если помнишь, мы недавно познакомились благодаря некоему Фаидину. У меня к тебе есть срочное дело.
– А-а… Слушаю! Что случилось? – открывая калитку, поинтересовался тот.
Объяснив Омербеку ситуацию с положением дел вокруг авиабазы, Батяня добавил:
– …Сам понимаешь, мы не заинтересованы в применении силы. А вот простых людей, которые могут из-за чьей-то дурости потерять работу, я уверен, митингующие послушают. Точное время того, когда будет организована провокация, нам неизвестно. Но в течение этих суток гарантированно что-то может произойти.
– Понял! – подумав о чем-то, кивнул тот. – Я сейчас обойду всех своих знакомых, пусть тоже нас поддержат. Чем больше будет народу, тем больше гарантии, что все обойдется без стычек.
Эта ночь прошла совершенно спокойно. У некоторых даже появилось сомнение в том, что местные экстремисты собираются устроить погром на базе и это была лишь заурядная «деза». Весь следующий день, по-летнему теплый и безмятежный, также прошел тихо и мирно. Но уже вечером, когда полностью стемнело, в окрестностях Канта откуда-то вдруг начала образовываться возбужденно гудящая толпа. Среди людей шныряли подозрительного вида личности, которые раздавали бутылки с водкой и совали в руки плакаты, призывающие «изгнать русских оккупантов со священной земли Кыргызстана».
Около девяти вечера по чьей-то команде толпа, набравшая в себе около двухсот человек, огромным пчелиным роем потянулась в сторону авиабазы. Подогревая настроения, среди толпы звучали чьи-то провокационные призывы «очистить Кыргызстан от инородцев» и «убрать ядовитую занозу из тела своей страны».
Однако, когда уже достаточно разогревшаяся толпа приблизилась к гражданскому сектору авиабазы, митингующие с удивлением узнали в загородивших им дорогу не солдат с автоматами, а простых рабочих, среди которых были и киргизы, и русские, и татары, и азербайджанцы.
– Вы зачем сюда пришли? – выйдя им навстречу, крикнул в мегафон рослый киргиз в национальном ай колпае. – Кто вас сюда послал? Недоноски, которые хотят рассорить Кыргызстан с Россией, нашим другом и союзником, которые хотят оставить нас без работы, а наших детей без куска хлеба? Уходите! Мы вас не пропустим!
– Не пропустим! – решительно закричали все остальные.
– Эта база стоит здесь незаконно! Русские отняли нашу землю! – не совсем уверенно крикнул кто-то из пришедших.
– Вранье! – говоривший в мегафон сделал шаг вперед. – Никто ничего не отнимал! Летчики здесь – наши гости и защитники. Тот не мусульманин, кто бесчестно поступит с другом и гостем. Что ж вы не идете к Манасу, откуда американцы везут оружие, которым убивают наших братьев-мусульман в Афганистане? Вас обманули, напоили водкой, вот вы и стали на сторону грязных, продажных негодяев, которые не об интересах страны пекутся, а о том, чтобы смута у нас никогда не кончалась!..
– Опомнитесь! Идите по домам! Мы вас не пропустим! – вновь закричали стоявшие позади него.
Среди «митингантов», озадаченных и отчасти растерянных, внезапно появились совсем иные настроения, вовсе не те, на которые рассчитывали устроители провокации. Утратив наступательный порыв, толпа разноголосо загомонила на разные лады. Кто-то, прячась за чужими спинами, еще продолжал вопить о пагубности «русской оккупации», но большинство идти к базе и крушить все подряд уже не хотело. Неожиданно один из мужчин, стоявший с краю, швырнув на землю плакат и громко крикнув к кому-то в глубине толпы:
– Шайтан тебе брат! – быстро зашагал прочь.
За ним тут же потянулись и другие. Минут через десять от митингующих перед базой не осталось ни единого человека. Лишь разбросанные по земле плакаты напоминали о том, что происходило здесь совсем недавно.
…Когда разошлись по домам и вольнонаемные, Лавров, с чувством выполненного долга, направился к штабу базы. Такой исход он не без оснований считал большой удачей. К тому же этим днем ему позвонил генерал Федин, который сообщил, что, скорее всего, в ближайшие дни Андрей может возвращаться из своей командировки. Во-первых, пришла в себя спасенная им женщина. Она сразу назвала тех, кто зверски пытался убить ее и убил мужа. Теперь недавние обвинители Лаврова спешно «отыгрывают назад» и ищут «стрелочников», которых без особых трудов можно было бы обвинить в сознательной дезинформации своего руководства. Да и в деле с «ресторанными джигитами», кроме Эвелины Архангельской, показаниям которой следствие почему-то не захотело поверить, появились новые свидетели, подтвердившие, что вина целиком и полностью лежит на бандитах, к тому времени куда-то благополучно скрывшихся.
Войдя в кабинет генерала Роднина, Батяня доложил, что договорился с рабочими, чтобы те были на связи. Теперь, как только возникнет тревожная ситуация, те сразу же прибудут к авиабазе. Поблагодарив его за грамотное решение возникшей проблемы, генерал вместе с тем огорченно добавил, что, скорее всего, акция, проведенная у авиабазы, была всего лишь отвлекающим маневром. Как только что ему сообщили с полигона на Иссык-Куле, нечто подобное в это же самое время происходило и у них. Но только с куда более тяжкими последствиями.
