Глава 11

После завтрака в гостиничной харчевне (рестораном назвать это заведение было бы слишком громко) Лавров поднялся к себе и обдумал планы на предстоящий день. Прежде всего следовало съездить в селение Чак и провести на месте рекогносцировку, чтобы выработать реальный, действенный план проникновения на натовский секретный объект – тайную подземную тюрьму.

Разумеется, тот вариант атаки, который был им использован в Польше, здесь мог и не сработать – наверняка по специальным каналам связи натовцы предупредили всех своих вертухаев, в том числе и здешних, что некто очень опасный может предпринять попытку освобождения узников, в связи с чем тем следовало быть начеку. Впрочем, Андрею это особой головной боли не доставляло. Мало ли, какие там могут быть сложности? Главное – приехать туда, осмотреться, все досконально изучить и продумать варианты веселухи, непохожей на ту, что он уже учинил в Густеце. А потом – действовать.

Ехать в Чак он решил на такси, под тем же соусом, что втирал очки и Бернарду Готье про свою албанскую бабушку. Например, пусть ее будут звать Донита Розафати. Можно будет о ней порасспрашивать у местных. Только с этим не переусердствовать бы…

Собравшись, даже прихватив с собой все тот же девяносто четвертый польский «Вист», позаимствованный у шпика Казимира Хряты, с видом разбитым и болезненным (а каким он еще мог быть после вчерашнего перепоя?!), Лавров не спустился, а как бы сполз на первый этаж. Еще шагая по лестнице, он обратил внимание на атлетически сложенного мужчину средних лет, который о чем-то разговаривал с портье. Тот, заметив на лестнице «Майкла Ринненгана», как-то по особенному отреагировал на его появление, из чего Андрей мгновенно заключил: неизвестный расспрашивал именно о нем.

Почти одновременно Лавров заметил в холле еще троих крепких с виду парней, усердно изображавших оживленный разговор о чем-то «своем, девичьем». И только тут он вспомнил, что еще за завтраком внезапно ощутил непонятный всплеск тревоги, которую списал на хроническую усталость и избыток стрессов. Но, как видно, зря он так легкомысленно отнесся к тому, о чем его предупреждало подсознание. Не придется ли теперь за это расплачиваться? И не слишком ли велика будет за это цена?

Подойдя к стойке портье как бы для того, чтобы что-то спросить, краем глаза он заметил, что неизвестный – скорее всего, чисто автоматически – несколько напряг свою правую руку, как бы готовя ее к броску за пазуху, чтобы, возможно, выхватить из-под мышки нечто огнестрельно-крупнокалиберное. «Атас, братцы, атас! – пронеслось в голове Лаврова. – Это по мою душу!»

Трудно сказать, когда и как именно визитеры собирались заняться «Майклом Ринненганом», но тот сам ускорил развитие событий. То, что произошло мгновение спустя, повергло в шок и портье, и его собеседника. Скрюченный, вялый, как осенняя муха, «ботаник» неожиданно профессиональным жестом выхватил из кармана боевой пистолет и столь же профессионально упер его ствол куда-то в область печени неизвестного, вполголоса по-английски скомандовав:

– Ни звука! Стреляю без предупреждения!

И портье, и его собеседник – вероятнее всего, косовский спецслужбист – замерли неподвижными статуями.

– Вам, сударь, – выразительно посмотрел на портье «Майкл Ринненган», – советую сидеть, не двигаясь. Это ясно? А тебе, голубчик, и вовсе рыпаться не стоит. Стреляю без промаха. Знаешь, что такое практическая стрельба? Владею ею в совершенстве. Пули разрывные. Разворочу печень – подыхать будешь долго и мучительно. Гопит? (Понял?) – добавил он по-албански.

Тот, зеленея и как-то сразу обвисая всем телом, судорожно кивнул.

– Скажи своим придуркам, что хочешь подняться ко мне в номер. Только без фокусов! По-албански я немного понимаю, и, если ты надумаешь их предупредить, саван тебе уже сегодня будет обеспечен. Давай!

Обернувшись к подручным, спецслужбист что-то нервно пролаял на своем языке, после чего он с «Майклом Ринненганом» начал подниматься по лестнице. Держа пистолет под полой пиджака, чтобы его не заметили проходившие мимо постояльцы, Андрей вполголоса жестко спросил по-английски:

– Полиция, контрразведка?

– Во… военная полиция… – чуть заикаясь, ответил службист.

– Кто на меня дал наводку? Какие предписано выполнить действия? – не давая ему опомниться, все тем же тоном, не допускающим возражений, задал Лавров следующий вопрос.

– Я точно не знаю, но в управлении говорили, что из Хорватии пришла информация о русском шпионе, который маскируется под англичанина, – отчего-то все больше и больше волнуясь, торопливо заговорил албанец. – Нам приказали проверить все отели и квартиры, сдаваемые в наем. А тут еще гражданская полиция сегодня утром обнаружила сразу три трупа своих тайных осведомителей. Причем – что сразу же стало ясно – убиты они были одним человеком, имеющим очень сильную подготовку по рукопашному бою. Ну, вот мы и… гм-гм… решили все как следует проверить…

Слушая его, Андрей неожиданно рассмеялся. «Вот перечница старая! – мысленно констатировал он. – Не утерпел, зараза, не смог обойтись без того, чтобы не распустить язык. Сдал-таки меня, хрыч хренов, чтоб ему пусто было, пся крёв!..»

Поняв его смех по-своему, албанец испуганно отшатнулся. Его лицо еще больше вытянулось, а в глазах отразился нешуточный испуг.

– Сэр, что вы задумали? – уже всерьез опасаясь за свою жизнь, торопливо спросил спецслужбист. – Это ведь вы тех троих уложили?

– Не исключено, – пожал плечами Лавров. – А что собираюсь делать… Сейчас я оставлю тебя в своем номере, разумеется, как следует упаковав, чтобы раньше времени не поднял шум. А остальное тебя уже не касается. Ты же не хочешь раньше времени отправиться к вашим мусульманским гуриям? Нет. Вот тогда сиди и не дергайся.

Обреченно вздохнув, спецслужбист вошел в номер, покорно позволил примотать себя к стулу и даже не стал возражать против кляпа. Не теряя ни секунды, Андрей быстро собрал вещи, прихватив на память и личное оружие албанца – итальянскую «беретту» с несколькими обоймами, и, заперев дверь, быстро направился в дальний конец коридора, где, по его прикидкам, должна иметься еще одна лестница на первый этаж для обслуживающего персонала.

Его догадка оказалась верна – лестница имелась, причем внизу оказалась и дверь, ведущая на задворки отеля. Одним махом вырвав хлипкий замочек, Лавров открыл дверь и, пробежав по узкому коридору, тянущемуся вдоль каких-то подсобных помещений, оказался снаружи. Привольно вдохнув прохладную волну осеннего ветерка, он поспешил свернуть за угол и, пройдя вдоль здания, вышел к остановке такси.

Молча сев в кабину уже ветхого «Фольксвагена», Андрей коротко обронил моложавому, мордастенькому шоферу:

– Чак!

Тот тут же завел мотор, и машина двинулась по улице, пропустив пролетевший мимо них новенький «Форд». В этот момент на крыльцо отеля с воплями выскочили четверо спецслужбистов, отчаянно размахивая руками и паля из пистолетов. Таксист, испуганно оглянувшись, собрался было нажать на тормоз, но ствол пистолета, который выхватил пассажир и нацелил ему в висок, дал понять, что давить следует не на тормоз, а на газ.

Взревев мотором, «Фольксваген» бешено помчался по улице, в момент обогнав и только что пронесшийся мимо них «Форд», и всех прочих, кто в этот момент двигался в попутном направлении.

– Ку-да ехать? – с жутким акцентом спросил по-английски таксист, испуганно косясь на пистолет.

Опустив оружие, чтобы тот не отвлекался от управления машиной и не врезался в какую-нибудь машину или столб, Лавров распорядился:

– Гони на восток, к сербской границе!

– Вы… серб? – удивился таксист.

– Это не твое дело, – жестко оборвал его Андрей и указал стволом вперед. – Следи за дорогой и гони что есть духу. Если нас догонят, ты умрешь первым. Понял?

Хотя тот понял его с пятого на десятое, главное до него дошло в полной мере: его жизнь в большой опасности и целиком зависит от того, сколь быстро и умело он водит машину. Они мчались по улицам Приштины, стремясь как можно скорее покинуть пределы города. Где-то сзади, ревя мотором и скрежеща на поворотах тормозами, за ними мчались спецслужбисты, разъяренные дерзостью русского шпиона.

Таксисту пришлось пустить в ход все свое знание города и все водительские уловки, чтобы оторваться от них как можно дальше. Вскоре «Фольксваген» вылетел за пределы хаотичных нищенских пригородов и помчался по разбитой дороге, где таксисту пришлось без конца лавировать между выбоинами в асфальте. Через несколько минут в отдалении из-за домов показался новенький «БМВ» военной полиции, который начал их догонять. Вдобавок ко всему откуда-то появился военный вертолет КФОРа с британскими опознавательными знаками.

Это ухудшало ситуацию в разы. Сзади послышались частые выстрелы. Одна из пуль прошила кабину насквозь, оставив в заднем и лобовом стеклах аккуратные отверстия, окруженные сеточкой трещин. Опустив боковое стекло, Лавров на мгновение высунулся наружу и с левой руки трижды выстрелил, целясь в радиатор. Судя по всему, одна из пуль цели достигла – преследователи резко сбавили ход, из-под капота «БМВ» вырвалось облачко пара, и они вынуждены были остановиться.

«Фольксваген» продолжал мчаться по весьма неприспособленной к гонкам дороге, все больше и больше удаляясь от Приштины. И тут произошло то, чего Лавров никак не ожидал от британских военных, – вертолет внезапно выполнил боевой заход, и метрах в сорока по курсу следования авто дорогу пересек пунктир фонтанчиков пыли и мелких каменных брызг, выбитых очередью крупнокалиберного пулемета. «Охерели, что ли, дуроломы?!» – изумленно глядя на то, как вертолет снова заходит сбоку с явным намерением выпустить очередь теперь уже в их машину, мысленно воскликнул он.

Это и в самом деле было весьма удивительно, поскольку миротворческий контингент, как правило, в подобных ситуациях или старался соблюдать нейтралитет, или разделял враждующие стороны. А эта явная агрессия к преследуемым была совершенно непонятна и необъяснима. Можно было лишь предположить, что косовские спецслужбисты имели с англичанами какие-то особые отношения и те «за дружбу» взялись подсобить своим мафиозным френдам. Или же косовары дали авиапатрулю дезу наподобие того, что они преследуют некую особо опасную банду. Но тогда возникал вопрос: о какой банде вообще могла идти речь в государстве, где и правящая верхушка, и силовые структуры, и многое, многое другое представляло собой сплошную бандитскую шайку?

Так это или нет – Лавров особо задумываться не стал, поскольку с учетом вертолетных атак счет времени пошел на секунды. Нужно было думать о том, как выйти из-под авиаобстрела. В тот момент, когда остромордый, квадратноглазый «Ирокез» был на линии открытия огня, Андрей толкнул таксиста в плечо и властно скомандовал:

– Тормоз!

Мгновенно поняв, что он имеет в виду, тот до предела вдавил педаль в пол кабины, и «Фольксваген», чуть юзонув по растресканному асфальту, мгновенно замер. И почти тут же, дробя асфальт перед самым бампером, с неба сорвалась целая стая свинцовых «колибри», каждая из которых запросто могла поставить жирную точку на чьей-то жизни. Пролетевший мимо вертолет снова пошел на подъем, чтобы, опять развернувшись, атаковать уже в третий раз. Но теперь он мог атаковать или НУРСом, или радиоуправляемой ракетой «воздух – земля». А это означало только одно – от машины и ехавших в ней останутся одни лишь обгорелые клочья.

– Давай к тем деревьям! – указал Лавров на куртину тополей, росших в устье каменистого ущелья, которое тянулось, как он понял, к какой-то речке.

Выпучив глаза от страха и нервного напряжения, таксист отчаянным рывком ринулся к спасительной зелени. Выписывая по дороге и ее обочине широкие зигзаги, «Фольксваген» менее чем через пять минут оказался под кронами старых, пусть и не очень высоких, пусть и не самых раскидистых, но, тем не менее, вполне надежно укрывших их деревьев.

Едва машина остановилась, Андрей сунул шоферу пару купюр евро и, схватив сумку, быстро скрылся в зарослях. Вертолет хищной стрекозой, от которой ускользнула уже почти схваченная ею добыча, с раздраженным гулом сделал круг над «зеленкой» и, вздымая несущим винтом тучи пыли, спустился невдалеке от того места, где укрылся «Фольксваген». Из его кабины выскочили двое мужчин в камуфляже с автоматами на изготовку. Настороженно озираясь, они направились к зарослям.

В этот момент раздался шум моторов, и из-за поворота вылетели два военных джипа с изображенным на их дверцах косовским флагом. Из них тут же вывалились около десятка албанцев, с залихватски засученными рукавами, небрежно болтающимися на плече бельгийскими автоматами и заломленными набекрень беретами с эмблемами ОАК. Быстро о чем-то переговорив с англичанами, они рассыпались цепью и направились в сторону «Фольксвагена», охватывая его полумесяцем и держа под прицелом автоматов.

Из машины с перекошенным от страха лицом выскочил таксист, размахивая руками и что-то крича в свое оправдание. Что-то торопливо говоря, он ткнул рукой в ту сторону, куда ушел его пассажир. Переглянувшись, косоварские джеймсбонды тут же ринулись вслед за русским шпионом, который, едва приехав на их (разумеется, исконную, албанскую!) землю, уже успел, что называется, навести шороху.

А Лавров, заранее предполагая весьма плотную погоню, в этот момент бежал по едва приметной тропе на склоне ущелья, глубина которого в некоторых местах составляла высоту трехэтажного дома. Вдобавок его дно, поросшее колючими кустарниками, изобиловало острыми каменными глыбами, которые вздымались над курчавым стлаником острыми драконьими клыками. Поэтому цена любой, даже самой мелкой оплошности могла стоить ему жизни.

Но Андрей, имея отменную горную подготовку, специально выбирал самые трудные участки маршрута, где преследовать его албанцам было бы наиболее сложно. В иных местах он спускался почти до самого дна, а где-то приходилось взбираться на самую кручу. При этом постоянно приходилось остерегаться вертолета, который то и дело курсировал над ущельем, высматривая беглеца. Имея на руках лишь пистолеты, о том, чтобы заставить англичан поскорее отсюда свалить, нечего было и мечтать. Тут и «АКМ» помог бы едва ли. Эта модель «Ирокеза» имела хорошее бронирование, и взять его можно было, лишь имея «ПЗРК» или хотя бы «Муху».

Поэтому, выждав несколько мгновений где-нибудь под глыбой или кустом, растущим на склоне, Лавров вновь продолжал свой путь. Однако вертолет помогал албанцам настигать ускользающую от них добычу, и минут через десять пути Андрей услышал доносящиеся до него голоса косоваров, которые постоянно перекликались меж собой. Насколько ему удалось определить на слух, преследователей было не так уж и много. Даже если десятка полтора, у него имелся шанс разделаться с этими вояками, гораздыми воевать только с безоружными сербскими крестьянами и иноками православных монастырей. Начав их по-охотничьи поочередно выкрадывать, он мог бы достаточно быстро убавить численность преследователей до полного мизера. Пусть даже они вооружены автоматами…

Но Лаврову было ясно и то, что, начни охоту за этими отморозками из ОАК, он тут же может оказаться под прицелом вертолетчиков. Поэтому ему приходилось бежать, бежать и бежать, прятаться и снова бежать, все отчетливее слыша шум спасительной реки. В это время, возможно израсходовав горючее, вертолет наконец-то скрылся. Андрей тут же взобрался к верхнему краю ущелья и с возвышенности окинул взглядом его склоны и прилегающие скалистые холмы с хаотическим нагромождением каменных глыб.

Увиденное его и удивило, и встревожило – албанцев оказалось гораздо больше, чем он предполагал, не менее взвода, а то и полутора. Скорее всего, прибыло подкрепление. Следовало полагать, что местной верхушке страшно хотелось заполучить такой трофей, как русский шпион. Ради этого те могли бросить на поиски и роту, и батальон, и даже полк – игра стоила свеч. Поимка русского, нелегально прибывшего в Косово, давала колоссальные политические и геостратегические дивиденды как самим косоварам, так и их главному покровителю – США. Ради такого случая можно было выпрыгнуть и из собственных штанов.

Заметив Андрея на склоне ущелья, албанцы открыли истошный автоматный огонь. Воздух наполнился тонким писком пуль и противным визгом, когда они, отрикошетив и беспорядочно кувыркаясь, летели куда попало. Положение становилось критическим. Но в этот момент Лавров добежал до места, где расширялось ущелье, и невдалеке увидел горную речушку.

Полноводным этот поток назвать было бы сложно, но река, бегущая вниз по валунам, устилающим ее русло, давала шанс укрыться от преследователей. Присмотрев водяной козырек водяных струй, срывающихся с плоской, кособоко громоздящейся глыбы, Андрей бросился туда и, погрузившись в нестерпимо холодную воду, забился под камень. Чтобы его не выбросило на поверхность, ему пришлось мертвой хваткой вцепиться онемевшими от холода руками в острые каменные выступы валуна. Под козырьком в промежутках между струями можно было даже ухватить порцию воздуха, насыщенного водяной пылью.

Сквозь несмолкаемый грохот воды до него доносились отзвуки голосов раздосадованных преследователей. Изливая свою злость, те, не жалея патронов, молотили из своих автоматов куда ни попадя. Минут десять порыскав по берегу и не найдя никаких следов беглеца, некоторые из преследователей, несмотря на риск отправиться в подводное путешествие, сопя и поеживаясь, перебрались на другой берег. Не обнаружив там никаких следов пребывания русского шпиона, нещадно бранясь, албанцы потащились обратно. Командовавший ими седоватый тип с надменным взглядом холодных, рыбьих глаз, предположил, что русский мог броситься в поток и поплыть вниз по течению.

Что-то зло бурча, все прочие, повинуясь его приказу, пошли вдоль русла реки, надеясь найти беглеца живым или хотя бы мертвым. Когда голоса затихли в отдалении, на всякий случай достав оба пистолета и сняв их с предохранителя, совершенно не чувствуя своего тела, Лавров выбрался из-под валуна. Первое, что он увидел, – двух албанцев, сидящих и покуривающих на берегу. Их автоматы лежали рядом на соседних валунах.

С первого же взгляда было ясно, что этих двоих старший оставил для подстраховки, на тот случай, если беглец спрятался где-то неподалеку. Увидев внезапно появившегося перед собой человека, с которого стекали целые потоки воды, албанцы дернулись было за автоматами, но наведенные в их сторону два пистолета и резкий окрик по-английски:

– Хэнд ап! – в момент отбил охоту сопротивляться.

Герои ночных налетов и грабежей мирных сербских сел дико струсили, в этот момент им хотелось только одного – остаться в живых. Хотя сами, окажись этот русский в их руках, вне всякого сомнения, учинили бы ему пытки весьма жестокие.

Выйдя на берег, Андрей отчасти по-английски, отчасти жестикуляцией приказал одному из этих двоих связать своему напарнику руки за спиной. Потом сам связал албанцев меж собой спиной к спине и забил им рты их же собственными беретами вместо кляпа. Забрав оружие и боеприпасы, не сказав больше ни слова, он снова ступил в реку и достал из воды свою дорожную сумку, ставшую неподъемно тяжелой. Вскинув ее лямки на плечо, он двинулся дальше, с трудом удерживаясь на ногах, и вскоре вышел на другой берег. Скрученные собственными ремнями албанцы уныло следили за тем, как русский шпион скрывается между скалами – это было единственное, на что в данный момент они были способны. Когда пару часов спустя к ним вернулись посыльные, обеспокоенные их долгим отсутствием, между крутыми, скалистыми берегами речки снова заметалось многоголосое эхо, повторяющее свирепые непечатные вопли на албанском языке:

– Соксуксткинг!

– Зар ю кальбур!..