Глава 13
Все-таки деньги творят чудеса. Предложенная Великановым сумма показалась партизану Бабу Уэдра-ого достаточно привлекательной, чтобы за нее напрячься и сделать все без обычных растягиваний на неопределенное время, несостыковок, форс-мажорных обстоятельств.
Оружие было доставлено повстанцам вовремя и заложено в тайники на окраине Даджапуты. Великанову пришло сообщение из центра – все в порядке. Гора с плеч. На добросовестность африканских партнеров он давно не надеялся, заключение с ними любых договоренностей превращалось в мученическую муку. В их головах обычно с трудом состыковывались два процесса – получение денег и выполнение работы. Часто причинно-следственной связи они тут не улавливали.
Теперь оставалось только ждать дальнейшего развития событий. И приказов из Москвы. А пока – опять рутина, боевая подготовка вверенных бойцов, которой он занимался с еще большим рвением. Карантин в прошлом. И бригада крылатой пехоты снова стала боевым подразделением, а не лазаретом.
– Быстрее, доходяги! Шевели копытами! – орал он привычно на полосе препятствий.
Негры балансировали на бревне, пересекали рвы и ямы. Великанов немножко модифицировал полосу препятствий. Где надо, колючую проволоку подстелил, чтобы неповадно было падать. Яму, через которую нужно прыгать, наполнил навозом – чтобы уж навернулись так навернулись. Материал человеческий такой – надо воспитывать на простейших рефлексах. Оступился, не допрыгнул – в дерьме или на колючке. Преодолел полосу препятствий – получи обед и отдых.
– Быстрее. Трое последних начинают заново! – кричал Великанов.
Бойцы заметно прибавили в скорости.
– Шевелись. Не спать! Исса, чего плетешься курицей нетоптаной?! В яму захотел?! Шевелись!
Все-таки странная штука – судьба. Думал ли тогда, в девяносто шестом, блестящий офицер, отличный командир капитан Игорь Великанов, что его жизненный путь приведет его в Африку, что он станет камешком в монументальном строении под названием «Пирамида»? Такое представить можно было только в горячечном бреду. Ведь тогда все складывалось просто. Война, стрельба, душманы и смерть. Правда, война была немного странная. После своих побед Россия непременно объявляла перемирия, давая боевикам выйти из окружений и передислоцироваться, чтобы убивать федералов снова и снова. Но там было, за что и с кем воевать…
Воспоминания. Они груз. И опора… Всю ту проклятую войну без единой царапины прошел. Хотя в таких котлах побывал – и Бамут брал, где боевики окопались в ракетной базе советских времен. И по степи моджахедов гонял, как джейранов. И из горных пещер душманских выродков выковыривал. Как заговоренный был. И везением своим, как бронежилетом, всю свою роту прикрывал. «Трехсотые» были, но за всю войну ни одного «двухсотого». Хорошая рота была. Одна из лучших в ВДВ. Каждого бойца подбирал сам. Знал силы и слабости всех. А командиры какие были…
Все перевернулось вверх тормашками осенью 96-го. Моджахеды тогда решили устроить грандиозное шоу на потеху мировой общественности. Подтянули все резервы откуда только смогли, под видом мирных жителей просочились в Грозный, разобрали из бесчисленных схронов оружие, захватили с боем будто нарочно подогнанные из России на вокзал столицы Ичкерии два вагона с ручными противотанковыми гранатометами. И начался час потехи.
Город тогда защищали в основном силы МВД. Какие-то были мутные властные разборки у руководства милиции и военных. В результате вояки в большинстве своем отправились воевать в горы, а Грозный оставили неприкрытым. И даже когда начался захват городских объектов, вояки не спешили на помощь – мол, если менты такие крутые, пускай покажут, как они без нас воюют.
Прикомандированный к районной комендатуре со своими бойцами Великанов был послан на деблокирование комплекса административных зданий. В осаде находилось здание ФСБ и другие правительственные организации. Душманы шли на штурм, но раз за разом откатывались, неся потери.
С продвижением не складывалось. Боевая машина десанта и БТР-70 выскочили из комендатуры, скрытые туманом от дымовых шашек. Не помогла маскировка – головная БМД тут же схлопотала в броню выстрел противотанкового гранатомета, слава богу по касательной.
Двигались десантники медленно, как черепахи, постоянно увязая в стычках и перестрелках незнамо с кем. Хаос. Неразбериха, везде что-то взрывалось, ухало, рушилось. Казалось, стреляли отовсюду.
Вторую «морковку» (гранату из «РПГ») головная машина схватила через полчаса, прямо в моторный отсек. Повезло, все остались живы, но машина застыла грудой горячего металла. А вслед за этим два выстрела остановили и вторую «коробочку». И Великанов понял, что они полностью потеряли маневр и влипли по-взрослому.
Вокруг стали сжиматься значительные силы душманов. БМД-2 еще огрызалась выстрелами тридцатимиллиметровой пушки и пулемета «ПКТ», дробящими камень и разрывающими тела на куски. Но вскоре смолкла, получив еще один заряд. Наводчика ребята вытащили из бронемашины еще живого, но без сознания.
Вокруг простирались развалины панельных зданий – следы новогоднего штурма 95-го года. Там десантники и ушли в глухую оборону. У Великанова из полутора десятков бойцов было уже пять раненых. К счастью – опять везение, ни одного «двухсотого».
Эфир был переполнен криками о помощи и страшными вестями:
– Памир. Окажите поддержку. Нас убивают. Славяне, помогите. У меня тут три десятка русских ребят. Пять «двухсотых». Мы же все русские…
Сердце сжималось в груди Великанова от того, каким тоном это было сказано. Но сделать он не мог ничего. В городе творилось светопреставление. Смерть кружила над Грозным, как штурмовик, орудуя своей косой направо и налево.
Душманы лезли на Великанова и его десантников, как бешеные крысы. Впереди шли обкуренные молодые чеченцы, которым было море по колено. За их спинами скрывались опытные наемники. Хуже всего, что с двух точек, с пристрелянных позиций, лупили опытные снайпера. Нужно было что-то делать. Притом срочно!
Великанову показалось, что на крыше двухэтажного дома он засек одного снайпера. Так и есть. Снять бы его из гранатомета. Но «Муху» в помещении, где десантники держали оборону, не используешь. Всех бойцов изжарит реактивным хвостом.
Вздохнув поглубже, Великанов поднял с пола тубус «Мухи». Прочел сильно сокращенную молитву, всего из трех слов: «Господи, спаси и сохрани». И ринулся из укрытия. Присел на колено. Всадил выстрел из гранатомета точнехонько в позицию снайпера.
Что было потом, он не помнил. Говорят, что его снял второй снайпер. Да еще рядом рванула граната из подствольника. Результат – тяжелое пулевое ранение и контузия.
Очнулся он в полубреду. Долго его душа бродила в сумрачных краях между явью и реальностью, между жизнью и смертью. Но он выкарабкался. Он всегда выкарабкивался.
А когда пришел в себя и его сознание обрело прочную сцепку с действительностью, навалились новости. И с ними пустота внутри.
Он узнал, что, когда душманы выдохлись, понесли сокрушительные потери и федералы были готовы окончательно решить вопрос незаконных вооруженных формирований, основные силы которых скопились в Грозном, из Москвы припорхнул генерал с птичьей фамилией. Он в интервью принародно объявил, что русских солдат доблестные чеченцы вот-вот поведут по улицам города, как пленных немцев в Сталинграде, но он этот вопрос утряс по понятиям, и будет подписан справедливый и вечный мир с сепаратистами.
Такого заряда безответственности, цинизма, наглости и глупости даже в суровые 90-е видеть приходилось нечасто. Иудин мир был подписан под аплодисменты внешних и внутренних «доброжелателей и друзей» государства Российского. В общественном сознании при помощи средств массовой информации душманы быстро прошли стадии развития от бандитов до сепаратистов и, наконец, до гордых воинов национально-освободительного движения. Москва тут же продала по дешевке всех тех чеченцев, кто боролся за нее. По запросам правоохранительных органов Ичкерии (то есть легализовавшихся банд) милиция в русских городах стала отлавливать тех чеченов, кто воевал за Россию, и под видом преступников конвоировать в Грозный на растерзание. А Великанова списали из десанта по здоровью. Учли боевые заслуги. И нашли теплое место – в военкомате в родном городе. Живи да радуйся. Заведи себе домик на пяти сотках. Выращивай яблоки. Бери взятки. Чем не жизнь?.. Но ему это было не по душе.
А потом это безжизненное спокойствие вмиг рухнуло…
Прочь воспоминания. Надо жить сегодняшним днем. Вчерашним живут старики, а Великанов себя пока к таковым не относил.
– Сержант Уэбо! – крикнул он.
К нему подскочил рослый мускулистый сержант, один из лучших воспитанников, неустанно прикрывавший ему спину во всех операциях.
– Продолжайте занятия вместо меня, – сказал Игорь сержанту, зная, что тот, польщенный доверием, выжмет всех до седьмого пота. – Вам в помощь сержант Кага.
Получив власть, негры всегда старались использовать ее на сто пятьдесят процентов, особенно если под их единоначалием оказывались представители других кланов.
Всё, сегодня расслабление. Слишком жарко и муторно.
Великанов, насвистывая привязавшийся мотивчик, отправился к себе в кабинет под защиту кондиционера. В холодильнике его ждал ящик холодного местного лимонада из смеси тропических фруктов.
Развалившись в кресле, он стал цедить через трубочку лимонад. Ему было не по себе. С утра его точил какой-то червячок. Предчувствие грядущих неприятностей. У кого-то шея их чует, у кого-то иная, более объемная часть тела. У Великанова возникал холодок в солнечном сплетении.
Интересно, в чьем обличье возникнут эти самые неприятности? Кто будет вестником перемен?
На плацу послышалось: «Смирно!» Судя по истошности приветственных криков и докладов, в часть нелегкая занесла какую-то шишку из Минобороны.
Великанов даже не напрягся, чтобы встать. Гадать не стал, кто принесет на хвосте дурную весть. Сейчас и так все прояснится.
– Колдун, однако, – шепотом оценил он свои способности, когда в дверь постучали. – Входите!
На пороге появился, пальцы на ремне, живот вперед на метр – полковник Лванга собственной персоной.
– Привет, белый брат, – улыбнулся он добродушно, протягивая руку-лопату.
Великанов приподнялся, пожал его ладонь и, плюхаясь обратно в кресло, кисло осведомился:
– Ну, что у нас плохого?
– А почему ты решил, что я с недобрыми вестями?
– Ты меня хочешь в этом разубедить?
– Пойдем прогуляемся. – Полковник обвел кабинет критическим взором – мол, не место для разговора. Великанов постоянно обшаривал все свои места пребывания в поисках прослушивающих устройств, но лучше, конечно, приватные беседы вести на свежем воздухе.
– Легко. – Великанов без всякого воодушевления застегнул форменную рубашку, поправил кобуру с «кольтом». Променад по африканской жаре – не самый лучший вид прогулок. Но что поделаешь – надо так надо.
На плацу проходил строевой смотр первой роты. Как говаривал незабвенный полковник Зуб: «Строевой смотр полка – это вроде конкурса красоты, но, конечно, поскромнее». В отличие от большинства других подразделений внешний вид бойцов крылатой пехоты более-менее соответствовал понятию военнослужащего.
На полосе препятствий тоже кипела жизнь. Сержант Уэбо к обязанностям своим отнесся с должной ответственностью. Пара солдат, которые, как ему показалось, нерадиво выполняли приказания, теперь занимались привычным стандартным упражнением – лечь, встать. Еще одного, особо ленивого, второй сержант самозабвенно и больно колотил по пяткам палкой. Когда жертва экзекуции вскрикивала от боли, ей доставалось еще больше со словами:
– Белый командир говорит, солдат терпеть должен.
Услышав это, Лванга широко улыбнулся:
– Успехи налицо. Уважают.
– Относятся ко мне, как к стихийному бедствию, которое надо задабривать, чтобы выжить.
– Да уж… Недаром тебя тут духом разрушения – Чупакой – называют.
– Я много старался, – хмыкнул Великанов. – Ну так что стряслось?
– Пока не стряслось. Но все идет к тому… Игорь, ты очень много сделал для моей страны. Что бы ни думали о нас вы, белые, мы не просто дикари, научившиеся ездить на машинах и отличать компьютер от телевизора. Лучшие из нас смотрят в будущее. Думают о том, в каких странах, с какими общественными ценностями будем жить. О том, чем и как будут жить наши народы. Я патриот. И люблю эту землю.
– Я знаю. И уважаю твои чувства. – Великанов говорил вполне искренне. Полковника действительно можно было отнести к лучшим представителям этого континента. Беда этих мест в том, что таких людей немного, и они редко обладают должной властью.
– И я стараюсь ценить добро, которое сделали моей стране… В отличие от других… Думаю, в Катанге что-то затевается. И вокруг тебя – тоже.
– Что затевается?
– Рано говорить. Но нас ждут властные потрясения. Мы все глубже утопаем в кризисе, как в болоте… Президент Томбе – далеко не худший из наших правителей. Но затянувшиеся конфликты и экономический кризис просто объедают его власть. Он теряет сторонников и среди элиты, и в народе. Сейчас удобный момент, чтобы перекроить все.
– Что из этого следует?
– Собирается гроза… Мне не нравится многое, что происходит. Странная эпидемия этого свиного гриппа. Непонятные движения какие-то вокруг этой эпидемии. Странные белые люди.
– Какие белые люди? – У Великанова в области солнечного сплетения теперь была черная дыра.
– Позавчера прилетела новая группа представителей Красного Креста. От старой остались два человека.
Лванга вытащил из нагрудного кармана цветные фотографии и спросил:
– Они тебе незнакомы?
Великанов быстро просмотрел фотографии.
– Ни одного знакомого лица.
– Это группа английских врачей… Я много видел врачей. Может, эти и знают, зачем нужен аспирин. Но в них слишком хорошо угадывается военная выправка.
– Спецслужбы Великобритании? – Великанов еще внимательнее просмотрел фотки. – Что им здесь делать? Издавна никем не оспаривалось, что эти земли – сфера влияния французов. Хотя и у них нет тут особых интересов.
– Официально как сотрудники спецслужб эти люди не представлены, – произнес полковник. – В контакт с нашими спецслужбами они не входили. Но развили бурную деятельность, которая нами может быть расценена как шпионская.
– Что им надо?
– Все это связано с эпидемией. И с вашим рейдом, после которого она началась. Тут что-то настолько тухлое… Пока они пытаются собрать побольше информации.
– И ищут информаторов и помощников в руководстве Верхней Джумбы, – кивнул Великанов.
– Они уже снюхались с кланом Чилумба. В том числе с Бозаром Чилумбой.
– Поэтому у вас вечные нелады с урожаем, – усмехнулся Великанов. – Министр сельского хозяйства лезет в военные операции, в борьбу с эпидемиями и нанимается в агенты к англичанам.
– Насколько мне стало известно, англичане сильно заинтересовались тобой. Именно тобой, Игорь!.. И в ближайшее время пригласят на приватную беседу.
– А я захочу с ними беседовать?
– Они знают, что не захочешь. Поэтому пригласят настойчиво… Очень настойчиво.
– Под дулом автомата?
– Я бы не исключал такую возможность. Это самый худший вариант. Потому что тогда они выжмут из тебя все. А потом в знак дружбы и сотрудничества отдадут майору Шинамано Чилумбе.
– Он все так же пылко мечтает вырвать мое сердце?
– Ты попал в яблочко. Его недавние предки практиковали это – вырывать и поедать сердца врагов. Думаю, Шинамано недалеко от них ушел.
– Интересные дела.
– Изуродованный труп белого военного специалиста очень легко списать на экстремистов. Англичане получат свое. Майор Шинамано – свое… Но это только начало. В Катанге грядут тяжелые времена.
– Борьба за власть?
– А ты знаешь, что такое борьба за власть на этой земле?
– Что-то вроде небольшой ядерной войны. – Великанов развернул как игральные карты фотографии англичан. – Возьму?
Полковник кивнул:
– Только положи куда-нибудь подальше. Никому не показывай.
– Как в России говорят – не учи ученого, – улыбнулся Великанов, засовывая фотографии в нагрудный карман форменной рубашки. – Что мне делать-то, полковник?
– По-моему, тебе уже пора готовиться к бегству.
– Мне дадут бежать?
– Не знаю.
– Ты поможешь?
Полковник на миг замешкался, потом кивнул:
– Если получится – да.
Великанов посмотрел на него. Ну что ж, спасибо и на этом. Да, ситуация серьезная. Лванга не стал бы попусту сотрясать атмосферу. Ему можно доверять. Вот только плохо, что говорит он далеко не все. Знает больше. Но и того, что сказал, уже более чем достаточно.
– Будь осторожен, Игорь. – Лванга пожал ему руку и направился к воротам войсковой части.
Великанов вернулся к себе в штабное помещение. Плюхнулся в кресло и стал рассматривать фотки. Действительно, людям с такими мордами гораздо больше подойдет пистолет с глушителем, чем скальпель хирурга.
Да, загрузил полковник его по полной. Что теперь делать? В голову ничего путного не приходило. Бежать? Сейчас нельзя. Не время. Из «Пирамиды» поступило четкое указание – собирать информацию, оставаться на месте. Так что с первой лошадью ускакать в далекую северную Москву не получится. Организация уже начала в этом забытом богом регионе игру. И он должен участвовать в ней. Он слишком долго ждал хорошего дела.
Можно, конечно, сидеть безвылазно на базе и прятаться от нежданно свалившихся на голову врагов. Но тоже не выйдет. Необходимо скинуть полученную информацию в Москву. И ждать указаний. У солдата служба такая – ждать приказа. И потом безоговорочно его исполнять…
Солнце клонилось за горизонт. В это время он иногда выбирался в деловой центр – в уютном кабачке съесть что-нибудь экзотическое и запить вискарем или водкой «Столичная». Но сейчас не до развлечений. Домой. Подготовить и закодировать сообщение. Вполне возможно, что его жилище уже посетили и осмотрели. Что там есть? Подключенный к Интернету ноутбук, из которого ни один специалист на земле никаких секретов не выжмет. Потому что небольшой чип во флешке, которую Игорь всегда таскает с собой, является кодирующим устройством. Без него расшифровать перехваченное сообщение в состоянии только квантовый компьютер, появление которых планируется лет через десять-пятнадцать в лучшем случае. Больше ничего компрометирующего в доме нет.
Великанов втянул через трубочку холодный лимонад. И усмехнулся, подумав: «Итак, меня хотят пригласить на допрос с пристрастием. Хотят вырвать сердце. Мечтатели. Это еще посмотрим, кто у кого – мы тоже не лыком шиты. Сами умеем вырывать сердца. Через задницу»…
Бросив опустевшую пластмассовую бутылку в мусорную корзину, Великанов поднялся. Привычно поправил перед зеркалом форменную рубашку. Остался в целом доволен своим внешним видом. И двинул из части.
Его «Мазда» была припаркована на стоянке перед базой рядом с навороченным, украшенным различными нашлепками и наклейками, блестящими загогулинками «Опелем» командира базы. Великанов вытащил ключи, сунул в замок.
Волной накатило ощущение опасности. Только после этого он услышал шум шин. Неторопливо обернулся. К воротам части подъезжал открытый военный джип светло-песочного цвета. Тот резко вильнул и со скрипом тормозов застыл перед «Маздой», перегораживая ей дорогу.
– Господин военный советник Великаноффф? – спросил спрыгнувший из джипа подтянутый негр в темных очках, в выглаженном комбинезоне с погонами капитана.
– Так точно, – кивнул Великанов. – Чем обязан?
– Вас вызывает бригадный генерал Хондо.
– Хорошо, я подъеду в Генеральный штаб.
– Это срочно.
– Хорошо, я еду сейчас.
Негр приблизился. Поодаль стояли еще двое солдат, их ладони как бы невзначай лежали на китайских автоматах Калашникова.
– Вас приказано доставить на нашем транспорте, – настаивал капитан.
– Это арест?
– Нет. Но у меня приказ, – негр приблизился на шаг.
– Как скажете. – Великанов вытащил ключ из гнезда, подбросил в руке связку, спрятал ее в карман и направился к джипу.
Он испытал неожиданное облегчение – будто камень с души. Все встало на свои места. Прочь рефлексии и сомнения. Теперь пора действовать.
Скользнув взглядом по окрестностям, русский десантник зацепился глазом за «Мерседес», стоящий метрах в ста пятидесяти от КПП части. Хорошая машина. Дорогая. И стекла тонированные. Все ясно – хозяева контролируют своих слуг.
Итак, какая ситуация? Видно, что негра-капитана смущает пистолет на боку жертвы, но он не требует его отдать. Значит, ему не нужен лишний шум. И никаких законных оснований для задержания у них нет и быть не может. Разоружать будут, когда жертва усядется в машину.
– На заднее сиденье, пожалуйста, – сказал капитан.
Великанов кивнул и спокойно уселся на заднее сиденье джипа.
Слева, потеснив его плечом, устроился жирный солдат, от которого исходил резкий терпкий запах пота – как от душного козла. Великанов давно привык здесь не обращать внимание на такие мелочи, как запах пота. Офицер сел на переднее сиденье.
«Ну вот он, я, перед вами, – подумал Великанов. – И как вы будете действовать?»
Действовали они по-дикарски прямолинейно.
Второй солдат обошел машину, поставил ногу на правую подножку и с размаху попытался врезать Великанова по черепу. Бил со всей дури, как каменным топором.
Ничего дурнее, чем махать прикладом в такой ситуации, не придумаешь. Слишком сильно вмажешь – и прибьешь, как комара. А если слабее – не вырубишь жертву, а только раззадоришь. Но у дикарей такая привычка – бить каменным топором по темечку. Ее не изживешь.
Великанов среагировал, откинулся назад, вдавившись спиной в сиденье. Удар приклада прошел мимо, едва не задев лоб. Негр пролетел по инерции немножко вперед. И приклад угодил второму солдату по шее.
Великанов рубанул нападавшего ребром ладони по шее – так бьют профессионалы, с гарантией, что человек выживет, но ближайшие десять минут не поднимется. Негр мешком плюхнулся на пыльный асфальт. Второй удар, локтем, достался солдату слева. Эффект тот же – боец вырублен и выкинут из салона. Зато остался его автомат.
Капитан схватился за кобуру, неумело и нервно попытался выдернуть пистолет. Игорь щелкнул предохранителем «АК-47». Короткая очередь – капитан, схватившись за ногу, упал и закричал что-то отчаянно на своем каркающем языке.
Великанов ткнул стволом автомата в затылок водителя – с такой пушкой, как «АКМ», в салоне развернуться было трудно, но можно.
– Вперед!
– Нет! – истошно заорал водитель.
– Убью, мартышка!!!! – жутким голосом прохрипел Великанов.
И очумелый негр рванул машину с места.
Все произошло за секунды, как в кино на убыстренной прокрутке.
– Прямо! – заорал Великанов.
Джип вырулил на дорогу.
– Быстрее!!!
Водитель вжал газ.
«Мерседес» с тонированными стеклами тоже тронулся и начал набирать скорость, резко сокращая дистанцию.
Великанов хищно оскалился и прикрикнул на смолисто-черного водителя:
– Быстрее, антрацит горелый!
