Глава 14

Президент Республики Макао Вамба Кагаме был толст до безобразия. Щеки его приходили в движение при малейшем повороте головы, пласты жира перетекали под кожей, стоило ему только вздохнуть. На лице застыла вечная толстогубая улыбка. А глаза были вороватые и какие-то мерзкие.

Он был одет в белый национальный костюм, сильно напоминающий ханский узбекский халат. На голове приютился чудовищный головной убор с переплетенными в хаосе перьями, лоскутами парчи и золотой ткани. Президент больше всего сейчас походил на исполнителя одной из главных ролей в так и не созданном блокбастере «За что аборигены съели Кука».

Надо отдать должное оксфордскому образованию и многолетней практике политиканства – эта гора мяса не только издавала членораздельные звуки, но и очень гладко говорила по-французски и по-английски.

– Мы всегда рады европейцам. Из-за географической отдаленности нашей страны мы находимся в стороне от туристических маршрутов. Но все впереди. Мы динамично развивающееся государство с большим будущим. Демократия для нас – не просто слова, частые и бесполезные, как для наших соседей, той же печально известной Верхней Джумбы. Конечно, и у нас есть проблемы. Но я, всенародно избранный национальный лидер, делаю все для того, чтобы наша страна полноправно заняла свое место в ряду цивилизованных стран.

Вамба перевел дыхание. Много раз говоренная, отработанная до запятой речь закончилась, и он самодовольно улыбнулся.

– Я полностью разделяю ваши устремления, – воодушевленно воскликнул Влад Абросимов. – Ваша деятельность не может не вызывать искреннего уважения.

– Верные слова… Все равно я не понимаю, почему в мире присутствует настороженность к нашей стране? У нас есть полезные ископаемые. Трудолюбивое и доброе население, которое радо гостям. Мы открыты. Но объемы инвестиций… – Вамба качнул головой, от чего щеки пришли в волнообразные движения. – Они бесконечно далеки от того, чего мы достойны.

– Мне кажется, это вопрос времени. Мировое сообщество, политики и бизнес по сути своей инертны. Они боятся вкладываться в предприятия с неизвестными перспективами.

«А еще, – закончил про себя Влад, – боятся наплевательского отношения к чужой собственности, бесконечных войн, партизан, запредельной продажности самого Вамбы и его чиновников, которые обесценивают любые, самые выгодные капиталовложения. И невменяемого населения, готового в мгновение ока взорваться кровавой агрессией. Живет память резни, которую устроили восемь лет назад во время очередной междоусобицы остаткам белого населения. Никакие алмазные копи, запасы древесины и залежи никеля не оправдают затраты на поддержание здесь элементарного порядка. И еще преступность, размеров которой никто не может оценить, поскольку преступлений как таковых никто здесь не считает, а полиция защищает в основном свои интересы, интересы своих родственников и самого Вамбы, а также тех, кто заплатит».

Но озвучивать это Влад, конечно, не собирался. Не враг он своему здоровью.

– Потому что белые – безмозглые гиены! – улыбка исчезла с лица правителя Макао. – Им не нужны наши алмазы! Им не нужен наш никель! Им ничего не нужно!

Вамба протянул руку. Стремительно и бесшумно, как тень, подскочила чернокожая, в сверхлегком одеянии, служанка и поднесла высокий хрустальный бокал с прозрачной водой. Вамба одним махом опорожнил его, облизнул губы, тяжело перевел дыхание.

– У вас афроцентризм. У вас черный расизм. Только и слышно это от европейцев! – посетовал он.

– Европейского обывателя несколько смущает категоричность этой идеологии.

– Эти трусливые белые гиены… То есть эти неразумные белые люди всегда боятся того, чего не понимают.

– Просто Европу пугает сама идея превосходства одной расы над другой. Слишком много в ее истории связано с подобными теориями.

– Ну что вы, – блеск в глазах пропал, и Вамба снова перешел на воркующую и хорошо поставленную речь. – Это же всего только исторические споры.

– Европейцев пугает теория, что когда-то они были рабами у коренных жителей Африки.

– Мы были рабами у белых тысячу лет. И, несмотря на то, что белые залили этот континент нашей кровью, мы не боимся исторических дискуссий. Мы не обвиняем во всем Европу. Почему бы и нам не вспомнить времена, когда все было наоборот? Это удел ученых.

– Я полностью с вами согласен, – смиренно произнес Влад, вспоминая классику афроцентризма – идеологии, появившейся в начале ХХ века и пропагандирующей идею изначального превосходства черной расы над белой. Первые люди, оказывается, были черными, а белые появились вследствие эксперимента, проведенного шесть тысяч лет назад мудрецом Якубом по наущению дьявола. Бог дозволил белым владеть черными рабами и перевезти их в Америку, чтобы самые лучшие из них сформировали избранный народ. Все пророки, не исключая Моисея, Иисуса и Магомета, принадлежали к негроидной расе. И прочее в том же духе. Теперь апологеты афроцентризма требуют причислить эту идеологию к мировым религиям.

– Эти бледные твари…. Я хочу сказать, эти белые экстремисты не умеют спорить. Им надо убивать. Доктор Куам Чонгве, кабинетный ученый, мой добрый друг. Его убили террористы. Рабовладельцы, которые не хотят нас видеть свободными… Не хотят видеть будущих хозяев мира!

Тут Вамба прикусил губу, поняв, что его понесло совсем уже не в ту степь.

– Шучу, – кивнул он. – Вы знаете, никто лучше африканца не умеет чувствовать прекрасное. И тонкая шутка нам тоже доступна.

Следующие десять минут визита Вамба демонстрировал свою антикварную коллекцию, размещавшуюся в зале приемов.

– Скрипка итальянская, Амати, – перечислял он, как будто проводил инвентаризацию. – А это русский художник Тчитчкинн.

Влад догадался, что сие означает Шишкин. Даже на его неопытный взор это была подделка, из тех, которыми сейчас полны аукционы в Англии и Америке.

Слоновьи бивни в золоте. Черные африканские маски. Скульптуры доисторического периода, когда на Юге Африки были древние города.

– А это мой предок, – гордо произнес Вамба. – Я происхожу из племени вождей великого народа камахари, который тысячу лет назад властвовал почти над всем континентом.

На живописном полотне XVIII века плантаторы гнали в сторону парусного корабля толпу изможденных невольников. Рядом стоял вождь, действительно похожий на Вамбу, перед ним были свалены ружья, бочки с порохом, бусы и прочая мишура, за которую он продал своих соплеменников рабовладельцам.

– Об этом моем предке, вожде Чауба, писал в своих воспоминаниях известный естествоиспытатель и путешественник Давид Ливингстон. Мы продавали много рабов. Так что теперь среди афроамериканцев и в Лос-Анджелесе, и в Новом Орлеане, и в других городах немало моих соплеменников – адвокатов, ученых, государственных деятелей.

«Наркоторговцев, безработных в пятом поколении и грабителей», – продолжил про себя список Влад.

Вамба искренне гордился, что его предки торговали своими подданными как скотом. С того времени отношение к своему народу у правящей фамилии не сильно изменилось.

Они снова устроились в ампировских – дерево с золотом – креслах XIX века. Вообще, золота в зале было очень много – на мебели, на потолках, в витринах с антиквариатом.

– Вы очень убедительны, когда описываете успехи своей страны, – заискивающе произнес Влад. – Поэтому я твердо решил делать бизнес в Макао. И то, что у вас идет война, меня, в отличие от других бизнесменов, не смущает.

– Вы о пограничных инцидентах с Верхней Джумбой и Гваной? Там настоящие людоедские режимы. Их сметет собственный народ и, конечно же, наша победоносная армия.

– Вооруженная надежным оружием. Которое я и хочу предложить вам.

– Да, – закивал Вамба и наивно заулыбался, как ребенок, которому показали сладкую конфетку, щеки его затряслись. – Нам нужно надежное, хорошее оружие. И дешевое.

Влад понимающе кивнул, с удовлетворением отметив про себя, что пока все разыгрывается как по нотам. Три предыдущих дня в Республике Макао он провел максимально напряженно и с существенной пользой. По рекомендации, полученной еще в Европе, он попал к министру обороны, завалил его обещаниями, преподнес дорогостоящие подарки, разрисовал захватывающие дух перспективы и покорил полностью его сердце. Легенда состояла в том, что европеец является представителем бельгийской компании (тут все было в порядке – комар носа не подточит), занимающейся самыми различными сделками со странами третьего мира – например, поставками тяпок, лопат, комбайнов и запчастей. На самом деле все это крыша для торговли оружием, оставшимся после развала Варшавского договора в Польше, Чехии, Германии. Этот смертоносный металл пользовался большим спросом именно в Африке, поскольку при отменном качестве имел явный выигрыш в цене.

Воодушевленный обещаниями комиссионных, министр обороны устроил Владу рандеву с Вамбой, который держал на строгом личном контроле все, касающееся вопросов оружия. Войны с соседями у Республики Макао тянулись давно, и в последнее время не в ее пользу. Недавние силовые акции Народной армии Верхней Джумбы сильно ударили не только по военной мощи, но и по моральному духу войск, хотя еще недавно казалось, что ниже ему падать уже некуда.

Встреча с Вамбой состоялась в президентском дворце. Пока Влада вели по двору и переходам, он делал зарубки на памяти – расположение постов, огневые точки. Охрана оказалась достаточно многочисленной, но расставлена безалаберно. Хотя было видно, что Вамба учел печальный опыт других африканских стран, где такие же дворцы спокойно брал десяток опытных белых десантников. Здесь такой номер не пройдет. Дворец хорошо подготовлен к обороне. Его можно долго защищать от превосходящих сил противника. Хотя, конечно, при желании можно найти лазейки. Не бывает крепостей без слабых мест…

И вот теперь Влад имеет возможность общаться с одиозным диктатором вшивой одиозной страны.

– Цены у нас разумные. И гибкие, – как заправский коммивояжер впаривал свой товар Влад. – В убыток работать, конечно, мы не будем. Но, поскольку мне нравится ваша страна и я сочувствую провозглашаемым вами принципам, думаю, по ценам мы рано или поздно сойдемся.

– Что вы можете предложить?

– Все. Советская техника. Не новая, но не хуже современной. Даже лучше. Сейчас у России во многом утрачены технологическая культура и традиции, качество вооружений падает.

– Стрелковое оружие, бронемашины, «рэпэгэ»?

– Все есть.

– Переносные зенитные комплексы?

– Реально.

– Интересно. Интересно… Но не настолько, чтобы президенту терять время на решение рядовых торговых вопросов, – плотоядно улыбнулся Вамба, и злой прищур выдал в нем людоеда, сорвав покров выпускника Оксфорда.

– Речь идет об обороноспособности страны. Вашей страны, – пожал плечами Влад, испытывая неприятное чувство. Загривком он ощущал флюиды опасности, исходящие от этого человека.

– Что вы можете еще?

– Очень многое. Излагайте ваши пожелания.

– Хорошо… – Вамба на миг задумался, потом резко бросил: – Оборудование?

– Какое именно?

И Вамба начал называть такие высокотехнологичные штуковины, которые вряд ли могут понадобиться кому-нибудь в стране, где три класса образования приравниваются к университету, большинство населения безграмотно, слово «наука» является ругательным словом, как и слово «ученый».

У Влада радостно сжалось сердце. Но он не подал виду и степенно произнес:

– Не все. Но некоторыми возможностями и в этом направлении мы располагаем.

– Это уже лучше. – Вамба потер руками, часто задышал и снова протянул руку. Служанка подскочила – и опять стакан с холодной водой.

Три глотка – и вода была закачана в черный бесформенный бурдюк, именуемый президентом Республики Макао.

– Как быстро вы можете выполнить заказ? – спросил Вамба.

– Все зависит от оплаты.

– Вот что, – Вамба посмотрел на антикварные напольные часы в углу и поморщился, – обсудите этот вопрос с моим помощником майором Сиссе. Он мне как сын. Я ему доверяю. И только ему. Понятно?

– Все останется между нами.

– Надеюсь. У нас достаточно жестокие законы за шпионаж.

– Я знаю. Видел виселицы.

– Это хорошо, – осклабился Вамба. – Информирован – значит, предупрежден… Мы еще увидимся…

Влад встал. Раскланялся. И в сопровождении угрюмых гигантов-охранников, рядом с которыми он при своей атлетической комплекции и немалом росте ощущал себя худосочным очкариком-ботаником, удалился, оставив президента печься о своем отечестве.

Охранники вновь повели его по нескончаемым коридорам, переходам, лестницам, спускам, подъемам. Наконец они очутились в подвальном помещении.

Здесь, в кабинете, заваленном всяким барахлом – статуэтками, бытовой и компьютерной техникой, картами, телефонами, восседал за столом похожий на Вамбу, хотя раза в полтора покомпактнее, но все равно необъемный, негр. Погоны на его кремовой, с пятнами пота, форменной рубашке были майорские. Это и оказался Сиссе.

– Мне уже звонил мой уважаемый президент, – неприветливо произнес он. – Вамба сказал, ты поможешь.

– Помогу чем смогу. В размерах вашего бюджета.

– Ха. Молодец… Ты меня боишься? – сдвинул он брови. Да уж, оксфордского образования и английского наносного лоска, как у Вамбы, ему явно недоставало.

– Пока нет поводов.

– Правильно. Ты друг. Когда станешь врагом – будешь бояться. Меня боятся все враги. Я правая рука Вамбы. Понял?

– Понял.

– Тогда рассказывай, что можешь.

– А что надо?

Сиссе подошел к сейфу с наборным кодом. Прикусив язык, он стал сосредоточенно нажимать на кнопки. Потом отодвинул тяжелую дверцу. Вытащил тонкую пластмассовую папку. И протянул гостю.

Влад внимательно изучал бумаги. На такое везение никто не рассчитывал. Вамбе нужны были материалы и оборудование для микробиологических исследований. И, что тревожило, – контейнеры и заряды для средств бактериологического поражения.

Щука заглотила крючок. Только бы хватило сил вытащить ее на бережок.

– Все поставить нереально, учитывая строгий международный контроль за распространением опасных технологий. На семьдесят процентов смогу помочь достать.

Майор удовлетворенно хрюкнул.

– Больше никто не в силах, – сказал Влад. – Я не колдун.

– Зато мой дядя колдун. Он наколдовал мне удачу в этом деле. И появился ты. Сколько хочешь? Учти, мы бедная страна. И денег у нас мало.

– Ну да. Я учитываю. – Влад взял ручку и начал расставлять цены – примерные, на оборудование.

Торговались они с Сиссе ожесточенно. Когда определенный консенсус был достигнут, майор сказал:

– Доложу Вамбе. А ты свободен. Позову.

– Позови, – кивнул Влад. – Всегда рад посетить президентский дворец.

Вырвался на волю Влад измотанный – будто на нем день и ночь воду возили. Но в душе пели соловьи. После какой-то мерзкой, тяжелой, ядовитой атмосферы дворца даже на замусоренных и шумных улицах Даджапуту он ощущал себя легко и дышал полной грудью.

В тот же день он обнаружил за собой слежку…