Глава 28
Ахмед Хадизов не зря рекомендовал своего племянника в проводники. Тот действительно отлично ориентировался в лесу. И скользил за спецназовцами, практически не поднимая шума – искусство, которое дается не сразу.
Ник принял решение, что база в Грузии пока подождет. Сперва надо прибрать к рукам схрон Бадри Абубакарова. Путь к нему лежал через горы и бездорожье. Идея захватить транспорт не годилась. Только пешком. Не так быстро, как на джипе, но зато верно.
Темп задали не слишком сильный, чтобы Султан не выдохся бы в первые минуты. Но парню все равно приходилось не сладко. Он часто дышал, ловя ртом воздух. Но упрямо двигался вперед. За что заслужил похвалу Ника:
– Молодец, нохча! Я бы сделал из тебя солдата…
– Лучше деньги дай.
– Тогда шевели быстрее ногами…
И Султан послушно прибавлял ход. Мысли о деньгах придавали ему второе, потом третье дыхание.
Он вел группу через расщелины, козьими тропами. Порой казалось, что пройти нельзя, но Султан победно приговаривал:
– Это вам не по равнине ползать. Здесь орлы живут.
И они проползали, пробирались, не глядя на летящие вниз из-под ботинок камни.
Десантники преодолели горную реку и шли через лесополосу, спускаясь в овраг. Двигались нормально. Пока без происшествий.
И тут взгляд Ника упал на проводника. Еще не осознал, что встревожило, но что-то толкнуло его внутри.
– Замри! – прикрикнул он.
Султан так и замер с поднятой ногой.
Ник осторожно приблизился к нему. И увидел то, из-за чего дало сигнал тревоги подсознание, – змеилась растяжка. Оборонительная граната «Ф-1», она же эфка, она же лимонка, разлет осколков двести пятьдесят метров, была укрыта за жухлой травой и присобачена к суку.
Акула, едва слышно насвистывая, обезвредил растяжку и вывернул из гранаты взрыватель. Подбросил эфку в руке.
– Хорошая вещь. Дешева и надежна. Пить бы тебе чай на том свете, Султан, задень ты ее. И нам бы досталось.
– Спасибо, – ошалело произнес Султан.
– Второй раз родился, – кивнул Акула.
– Должен буду, – пробурчал Султан.
Ник усмехнулся. Он не особенно верил в обещания горцев заплатить по долгам, если, конечно, это не долг кровной мести.
Это было единственное происшествие. Остаток пути до схрона прошли на редкость гладко. Передвигались очень осторожно. Спустились в степную часть Ичкерии, потратив почти сутки на передвижение. Зато дошли целыми и невредимыми…
В этих местах проживали ногайцы, в большинстве своем истовые приспешники ваххабизма. Первый Президент Ичкерии еще в девяносто втором году пообещал им за верность и усердие пожаловать Ногайское ханство со столицей на территории Ставропольского края, так что они, воодушевленные такой перспективой, с большой охотой подписывались на боевые действия и теракты. Косоглазые, напоминающие чукчей, они были достаточно скоры на расправу.
Очередной привал. Место выбрали такое, где можно не перешептываться и не бояться, что тебя засекут, – в заброшенной кошаре. Здесь было старое сухое сено. В щели в стенах и потолке проникали острые солнечные лучики, в которых висели мелкие пылинки.
Здесь нужно за считаные минуты перевести дыхание. Восстановить силы. Похрустеть галетами из МРП (малогабаритного рациона питания). Продукты на вкус не изысканные, зато энергетически емкие. Есть шоколад, сушеное мясо, консервы, даже повидло. Но в основном сублимированные продукты. С голоду спецназ не помрет. Кончится сухпай и негде будет разжиться картошкой и консервами, спецы могут есть все, вплоть до шишек, листьев, ящериц, насекомых и змей – для этого пройден специальный курс выживания.
На привалах Султан обычно развлекался тем, что внимательно разглядывал доллары, которые ему дал в задаток Ник. На свет смотрел, чуть ли не на зуб пробовал.
– Не в банке. Не надуют, – засмеялся Цыган, в очередной раз тешась этим представлением.
Султан покосился на него, обиженно насупился. А потом бросил жадный взгляд на оттопыренный карман Ника, где лежала обещанная за работу пачка долларов.
– Рот не разевай. Не твое, – усмехнулся Цыган, вытягивая ноги.
– Мне чужого не надо! Мне мое отдай!
– Отдадим, – в который раз заверил Ник.
– По-моему, настоящие, – снова поглядев на свет стодолларовую купюру, сказал Султан.
– Ты совсем плохой, нохча, – покачал головой Цыган, поудобнее устраиваясь на сене и ковыряя травинкой в зубах. – Ты правда думаешь, что мы тебе фальшивки впарим?
– Э…э, – протянул Султан. – Знаешь, какие сейчас баксы делают…
– Знаю, – кивнул Цыган, отлично помнивший, как в прошлом году они накрыли в горах, в пятнадцати километрах отсюда, подпольную типографию по печатанию долларов, уничтожили оборудование, а заодно и всех, кто там был. – А ты-то откуда знаешь?
– Э, да постоянно обманывают…
– Кто?
– Авторитеты. Командиры. У них денег все время нет. Они дворцы строят. А моджахеду деньги платить не надо. А доллары дают там, в Саудовской Аравии или Америке. И спрашивают командиров: ты моджахеду заплатил? А ему что говорить – я дворец построил? Он говорит – заплатил. А сам деньги левые печатает на принтере и ими платит. А на настоящие свой дворец достраивает в Эр-Рияде.
– Это ты про кого? – заинтересовался Цыган.
– Да про всех. И про Абубакарова. И про Меджиева. Нечестные люди, – горестно произнес он.
– Ну да, – сочувственно произнес Цыган. – Крысятники. В параше таких на зоне топят.
– Чего? – непонимающе уставился на него Султан.
– Да ничего, – махнул рукой Цыган. – Не бери в голову, дите гор. Тебе-то много платили?
– Мне – нет… Я что… Я почти не участвовал в этом. Так, был неизвестно кто. Принести записочку. Людей в Грузию приведи, отведи… Дадут иногда сто баксов. Другим хуже было.
– Кому?
– Три года назад на Назрань моджахеды нападали, помнишь? – почему-то именно к Цыгану Султан испытывал расположение и желание исповедаться, пожаловаться на тяжелую жизнь.
– Такое как забудешь!
– Абубакаров тогда около тысячи человек нанял. Селяне, пацаны. Ну, чтобы они ингушскую милицию стреляли, резали.
Цыган отлично помнил нападение на МВД Ингушетии. В очередной раз тогда все правоохранительные органы прохлопали ушами момент, когда эмиссары бандитов в открытую ходили по городам и весям и вербовали бойцов для участия в уничтожении сил правопорядка в Ингушетии (Разве только объявления в газетах не давали!). И час «Х» проспали, когда поздно вечером груженные стволами и боеприпасами машины вынырнули с территории Ичкерии и наемникам с них было роздано оружие. Часть бандитов тогда выставилась на дорогах. Бандитский агент, он же майор службы собственной безопасности, который дежурил в ту ночь по МВД, обзванивал сотрудников, объявлял тревогу и требовал выдвигаться в министерство. В это время элитные силы моджахедов оседлали все перекрестки, уничтожив или развеяв сотрудников ГАИ. После этого, одетые в камуфляж, под видом аэфбэшников, тормозили подряд все машины и спрашивали документы. Увидев милицейские удостоверения, под стволами выводили из машин сотрудников и расстреливали. Из девяноста погибших представителей правоохранительных органов восемьдесят нашло свою смерть именно на дорогах. В это время неподготовленные и необстрелянные наемники шумели в Назрани, безуспешно пытаясь взять штурмом здания МВД и районных отделов.
Ту операцию моджахеды провели классически. Сами, правда, потеряли человек сорок. Но это было по большей части расходное пушечное мясо, зеленые пацаны, готовые подписаться на джихад, если он хорошо оплачивается. Их судьба никого не интересовала.
– А говорят, что Ибрагим Ахмедханов тоже там при делах был, – произнес Цыган.
– Говорят, – кивнул Султан. – Вроде Ахмедханов что-то с ингушскими авторитетами не поделил. И с Бадри Абубакаровым договорился поучить их.
– Ясненько. Совмещал пост вице-президента Ичкерии с террористической деятельностью. В обоих местах зарплату получал…
– Так его Москва на должность поставила! С вас и спросить надо! – почему-то обиделся Султан.
– Да ладно тебе философствовать, мудрец. Лучше скажи, чего ты там про доллары собирался загнуть.
– А, – кивнул Султан, переходя на любимую тему. – Ты смотри. Перед той войной в Ингушетии вербовщики ходят, пацанов зовут – пошли воевать! Большие деньги обещают! Вербовщики – люди известные. И они не обманут, потому что им и их семьям тогда месть будет. Поэтому никто из пацанов не боится, что не заплатят. В бой идут… Ну пошумели. Постреляли. Кто-то погиб. Кого-то арестовали. Кто-то совсем без проблем – жив-здоров… А деньги где?
– Где?
– Кому-то повезло – фальшивые доллары дали… А остальным – ничего!
– А как же вербовщики?
– А их моджахеды, которые у Бадри Абубакарова в подчинении, всех убили. И конец в воду, да! И никто никому ничего не должен!
– Красиво.
– Я Абубакарова ненавижу.
– Из-за этого?
– Да нет, – Султан задумался и покачал головой. В его глазах неожиданно вспыхнула ярость. – Баран он лысый!!! Я его маму!!! И его самого!!!
– Ты тише. Не ори. Не на базаре.
– И всех его родственников… И всех Абубакаровых вместе и отдельно… – уже тоном ниже перечислял Султан. Судя по всему, полевой командир его сильно достал в свое время.
На севере вдалеке заухали взрывы.
– Нохчи полк обрабатывают, – отметил Акула, вытягиваясь на земле. – Из минометов.
– Мотострелки продержатся, – махнул рукой Ник. – Чертям их не взять… Ладно, отдохнули… Вперед!
Опять ритм. Шаг за шагом. К цели…
По степи двигаться диверсанту не так уж и легко. Здесь высокая трава, кустарник. Поэтому спецназовцы ощущали себя неуютно, как на виду. С другой стороны, противника тоже можно было рассмотреть издалека. Местность пересеченная, есть где укрыться.
Подобрались к точке в светлое время. Поблизости сел, кошар, выпасов не наблюдалось. Под схрон специально было выбрано безлюдное место. Холмы заросли травой, порой в человеческий рост. Местами чернели сожженные проплешины. И виднелись вмятины воронок. Кого тут в степи бомбили – непонятно.
– Вон, за тем холмом схрон, – произнес Султан, пытаясь поймать сбившееся дыхание: местность шла холмистая и приходилось напрягаться. – Там все…
Группа замерла. Ник огляделся. Прислушался чутко. Пытался проникнуться духом этой земли.
Шелест травы. Порывистый теплый ветер. Далекая очередь, на грани слышимости – далеко и не имеет к ним отношения. Биение сердца. Шуршание ручейка… И какое-то странное ощущение пустоты и одиночества…
Ник подал знак – рассредоточиться. Здесь могли ждать любые сюрпризы. Место для схрона вполне могло быть обжито боевиками. Не исключены и подарки незваным гостям в виде противопехотных мин и растяжек. Предельная осторожность. Стук крови в висках от осознания, что каждый шаг может стать последним. Но пока все было тихо.
Первым шел Ник, от него веером расходились остальные, скользя от укрытия к укрытию, страхуя друг друга. Цыган помимо всего прикрывал Султана, которому, несмотря на его жалостливые просьбы, оружия не доверили. Это было бы смешно доверить автомат бывшему боевику, да еще перемкнутому на деньгах и видящему постоянно перед собой кучу долларов. Не исключался и пусть маловероятный, но все же допустимый вариант, что он ведет группу в западню, поэтому его заранее проинформировали, что первая пуля в случае чего будет его.
Ник осторожно двигался вперед, ощущая, как возрастает напряжение. Воздух будто пронизан электричеством.
Чем-то ему все больше не нравилась эта ситуация. Он настороженно оглядывался, вдыхая будто сгустившийся, как перед грозой, воздух…
И место ему не нравилось.
Тягостно здесь. Дискомфортно. Ник уже жалел, что не дал приказ сразу выдвигаться к базе Абубакарова в Грузию.
Шаг. Еще шаг… И неожиданное озарение, как у битых жизнью, матерых волков.
На Ника ушатом холодной воды хлынула уверенность – он в прорези прицела. И значит, жить ему осталась секунда.
