Глава 26
Боевики давно просекли, насколько важна в военном деле эффективная связь. Похоже, по рации сообщили о нападении. И на дороге «Тойту Ландкраузер» ждали…
Пули наглухо вырубили мотор. Прошили лобовое стекло. Превратили машину в кучу металлолома.
Моджахеды сделали ошибку, что не подпустили машину ближе. Тогда бы накрыли гарантированно всех…
Ник вывернул руль, когда забарабанили первые пули, выжал тормоз, и джип вынесло в овраг.
Машина запрыгала по ухабам, скатываясь вниз. С треском разворошила кустарник, снесла пару молоденьких деревьев и уткнулась капотом в камыш, передние колеса утонули в журчащем ручье.
– Живы, братишки? – прохрипел Фауст, пытаясь оценить, жив ли он сам или уже отдал Богу душу. Он сильно ударился грудью о руль, дышал с трудом, но все же дышал.
В наступившей тишине было слышно, как что-то капало – то ли вода, то ли бензин. Послышался электрический треск – искрила перемкнувшая проводка.
На заднем сиденье была груда тел. В темноте не различишь, кто где. Послышался стон. Пошло шевеление. И неожиданно хлыстом щелкнул резкий голос Ника:
– Чего отдыхаем?! Из машины!
Сверху, на дороге, послышался звук мотора. Там замелькали фигуры. Луч прожектора, установленного на грузовике, ударил вниз, высветив десантников и уткнувшуюся в камыш машину, из-под капота которой валил дым.
Цыган, вывалившийся из машины, навскидку врезал из «винтореза». И прожектор погас.
– Живы? – воскликнул Ник.
Вопрос не праздный. Джип слетел с такого обрыва, что непонятно было, как не разбился в лепешку. Но из салона выбрались все… Правда, не все смогли устоять на ногах. Ахмед Хадизов сидел на земле, постанывая и держась за бок.
– Обкладывают, – отметил Ник. – Идиоты…
Вокруг была кромешная тьма. Даже фары бандиты выключили – поняли, что дают преимущество преследуемым. В прибор ночного видения видно, что светящиеся зеленые силуэты рассредоточились и готовы двинуть вниз на прочесывание.
Бизон дал очередь, одна фигура рухнула, другие залегли. Моджахеды наконец поняли, что фокус, как в фильмах про Великую Отечественную войну, где эсэсовские цепи сплошным гребнем вычесывали из леса партизан, здесь просто так не пройдет.
Капот джипа задымился сильнее. Из него вырвался язычок пламени.
– Уходим в зеленку! – приказал Ник.
Машина уже начала гореть.
– Мать твою! Мешок с «капустой»! – крикнул Цыган. И рванул к начинающему серьезно гореть джипу.
– Сгоришь! – крикнул Ник. – Назад!!!
Но Цыган уже распахнул дверцу и шарил в салоне.
Взметнулось пламя, озарив окрестности и ослепляя.
Цыган вывалился из салона и бросился прочь.
Тут рванул бензобак. В спину Цыгана дало взрывной волной. Но мягко, не опасно…
Десантник поднялся на ноги, держа в руке мешок с деньгами, и нервно засмеялся.
Неугомонные моджахеды после заминки снова решили идти в атаку. С тупым упорством охотничьего пса, учуявшего добычу.
– Тягаться решили. С нами. Ночью, в лесу, – прошипел Фауст. – Мандавошки чернобыльские!
Бандитов было много. Вот только приборов ночного видения у них не оказалось. А у десантников были. В ночном бою вне зависимости от численного соотношения побеждает тот, у кого есть глаза.
По абрекам ударили с двух стволов. И они опять отпрянули.
Обстрел джипа с последующим полетом с обрыва прошел для десантников, как это ни удивительно, практически без последствий. Сказались подготовка и отточенные рефлексы. С первым выстрелом бойцы в салоне выбрали такую позицию, чтобы их не задело шальной пулей. Сгруппировались, когда машина летела вниз. У Хадизова таких отточенных рефлексов не было. И теперь он хрипел, ощупывая то ушибленный бок, то плечо, которое шальная пуля прошила насквозь. Нога была подвернута. И в мозгу что-то перемкнуло, он решил поиграть в героя.
– Не могу идти… Уходите, – прошептал он. – Оставьте мне автомат! Я умру, как мужчина!
– Раненого на плащ-палатку, – приказал Ник. – Вперед.
Сказано – сделано. Фауст и Бизон уложили резидента на плащ-палатку и понесли во тьму. Когда устанут – раненого потащат другие. Главное – распределить силы так, чтобы этот груз не сильно тормозил продвижение группы, уходящей от преследования.
– Идем на Веденск, – просипел Хадизов. – У меня рядом убежище… Там родственники. Там мне помогут. И вам…
Что ж. Годилось. Не так далеко…
Самое сложное – найти равновесие между темпом и обеспечением безопасности передвижения. И попасть в ритм. Два вдоха, выдох. Не сбиться. Нужно нести не только свой вес. Но и раненого Хадизова.
Резидент все порывался идти сам, но даже если бы и смог передвигать ноги самостоятельно, то только бы тормозил группу. Он стонал от боли и обиды от унизительного положения поклажи, которую тащат через ночную чащу.
Бросок. Привал. Сориентироваться на местности. И дальше в путь. Два вдоха, выдох. Ритм. Контроль пространства. Сечь растяжки, мины и засады…
К маленькому горному селу, состоящему из пяти хозяйств, десантники вышли к утру. Осторожно подобрались на расстояние прямой видимости. Присмотрелись. Ничего подозрительного. Два дома как вымерли. С одной территории, огороженной колючей проволокой на столбах, пастух выгонял стадо коров.
– Я пойду, – Хадизов попытался встать в полный рост.
– Лежать! – прикрикнул Ник.
– Это мои родные места! – возмутился Хадизов. – Здесь меня все знают.
– Поэтому и надо быть особо осторожным… Цыган. Пойдете вместе. Мы страхуем.
Цыган, придерживая покачивающегося Хадизова, открыто направился в сторону поселка по пыльной проселочной дороге, ничего и никого не таясь. Из оружия взял только пистолет и пару гранат. Скинул куртку и разгрузку, оставшись в зеленой камуфляжной майке. Вслед за ними, шурша по куста и укрытиям, двигались десантники, готовые при малейшей опасности открыть огонь. Фауст смотрел на компактный сканер, который способен засечь радиопереговоры в окрестностях – свидетельство активности боевиков. Но эфир молчал. В поселке было спокойно.
Цыган с Хадизовым вошли в каменный дом с крытой новеньким цинковым листом крышей. И потянулись минуты ожидания. Напряженные минуты. Ник в любой момент ждал, что ситуация взорвется.
Потом в дверях появился Цыган. Махнул рукой, подавая знак – все чисто. Безопасно. И нырнул обратно в дом…
Ник вышел из укрытия и двинул через поле к дому. Остальные остались контролировать окрестности.
В просторном и неуютном доме, пропахшем сеном и навозом, было две женщины, старик и смазливый худощавый парень лет двадцати с нахальным и вместе с тем каким-то затравленным взглядом.
Когда Ник вошел в дом, Цыган уже устроился на табуретке за низким столом, а Хадизов лежал на кушетке, и женщины суетились вокруг него, перевязывая сквозную огнестрельную рану, которая, к счастью, оказалась не слишком опасной. В привычной обстановке, в доме родственников, Ахмед смотрелся гораздо лучше. В нем появились вальяжность, властность, даже румянец заплясал на щеках. Хозяин, одним словом.
Наконец, его привели более-менее в порядок, и Хадизов смог передвигаться. Кряхтя от боли, он все-таки уселся за стол и отрекомендовал десантников:
– Это мои друзья.
Сказанного было достаточно, чтобы на них перестали бросать настороженные взгляды. Друг моего брата – мой друг.
Начался привычный ритуал. Гость священен. Ему все самое лучшее. Сначала гостя к столу. И лишь потом – серьезный разговор…
Женщины закрутились, накрывая стол, ставя хлеб, сыр, холодное мясо и чай. Вскоре гости и хозяева-мужчины уже уминали еду и потягивали чай. Все выглядело мирно и благородно.
– Отдых. Горы. Свежий воздух. Красота, – хмыкнул Цыган, поставив на стол опустевшую чашку. – Ну что, Ахмед. Вернемся к нашим баранам. Переговорить бы накоротке.
– Переговорим, – кивнул Ахмед.
По мановению его руки обитатели дома исчезли. Цыган встал у дверей, убедиться, что никто не подслушивает и нет лишних ушей.
– Не бойся, – улыбнулся Хадизов. – Тут никто не будет прилипать ухом к замочной скважине. Это мои близкие родственники. И я у них старший.
– Значит, твое слово здесь закон, – Цыган присел на зеленый диванчик из кожзаменителя, покрытый потертым ковром.
– Именно.
– Хорошо, – Ник тоже устроился поудобнее. – Ты понимаешь, что вытащили тебя не из благотворительности.
– Понимаю, – кивнул Ахмед. – Какое задание?
– Ничего заковыристого. Все просто, – Ник открыто улыбнулся. – Выявление лидеров мятежа, их захват и уничтожение. Особое внимание ряду субъектов. Списочек есть.
– Кто там?
– Много кого. Например, Бадри Абубакаров… Но нам куда интереснее Абдулла Меджиев.
– А, разобрались все-таки, кто есть кто. Я же говорил, что он мерзкий червь. Это он тут науськивает всех на смуту!
– Вот давай и возьмем за шкирку черта этого.
– Задача-то нелегкая!
– Это боевой приказ, Ахмед, – глухо произнес Ник.
– Приказ… Ты не можешь себе представить, как мне хочется посчитаться с ними со всеми! С Болтахановым! С Абубакаровыми этими сраными! С Меджиевым! Со всеми ими! За все, что они творят с моей землей! Но у них сила. Ничего не могу сделать с ними. Поможете в этом – я вам помогу. Мне жизнь моя не нужна. Мне их смерть нужна.
– Наши желания совпадают, Ахмед.
– Но я слабый помощник тебе сейчас. Какой из меня резидент? Я ранен. Меня ищут кровники. Сам не смогу ничего…
– А твоя агентурная сеть? Надо задействовать агентов.
– Кого сейчас найдешь? Что вокруг творится – сам видишь. Никого не найдешь! Никто не поможет! Все мои люди или попрятались, или сами разбойничают! – резидент закашлялся, побледнел.
– Плохо, Ахмед. Мы надеялись на тебя…
– Я жизнью вам обязан… И я знаю, как вас вывести на логово этих шайтанов.
– Что за логово?
– База на территории Грузии. Там их штаб… Я бы сам вас повел… Но… – Хадизов опять закашлялся. – Не дойду…
– И что предлагаешь?
– Мальчишка. Султан, – резидент кивнул на дверь. – Мой племянник. Он не знает про мои дела… Но, надеюсь, он сделает все, что я скажу.
– Какой с него толк?
– Он ходил в банде Бадри Абубакарова. Связником у его подчиненного командира. Был несколько раз на базе. Все знает.
– Султан что, боевик?
– Дурак, а не боевик! Соблазнился по молодости щедрыми посулами. Беда его в том, что он жаден! Но быстро разобрался, что к чему. И сбежал от них.
– Значит, за деньги он готов напрячься.
– Если деньги хорошие – в лепешку расшибется, – то ли осуждающе, то ли с уважением произнес Хадизов. – Понимаю, что вы с собой кредитную карточку не носите. Но хотя бы пообещайте, что он не зря работать будет.
– Вот это нормальный еврейский подход, – хмыкнул Цыган.
– Будут деньги, – сказал Ник. – Десять тысяч долларов получит.
– Десять тысяч, – усмехнулся Ахмед. – За десять тысяч он луну с неба достанет!
– Зови племянника.
Ахмед Хадизов кликнул Султана и, когда тот появился, произнес строго:
– Ты был в банде Абубакарова. Где она?
Султан промолчал, подозрительно глядя на десантников.
– Говори, – приказал резидент. – Они мои кровные братья.
– Абубакарова убивать будете? – спросил Султан.
Ник усмехнулся.
– Бадри Абубакарова ненавижу! Шакал! – с чувством воскликнул Султан. – Пороть меня решил… Говорил мне – я твою маму… Теперь я его маму! – Он с надеждой посмотрел на десантников.
– Где они?
– За ущельем. В горах. Там у них многие важные люди бывают.
– Меджиев Абдулла бывает? – спросил Ник.
– Видел его там. И еще иностранцы там живут.
– Ну-ка, – Ник развернул карту и разложил на столе. – Покажи, где они схоронились.
Султан долго пялился на карту, читая обозначения населенных пунктов. Потом сказал:
– Здесь.
В картах он разбирался неважно, поэтому грязный палец очертил довольно обширную территорию. Но главное было понятно – база действительно находится на территории Грузии.
– Если показать не можешь, то хоть расскажи, где она, – потребовал Ник.
– Как объяснить. Если по козьей тропе от Гаджи-юрта забрать немного на север… Ну, там еще старый камень… – пустился в пространные объяснения Султан.
– Понятно, – Ник вытащил несколько стодолларовых купюр и бросил на стол: – Заслужил.
Купюры будто ветром сдуло – они моментально исчезли где-то в одном из многочисленных карманов Султана.
Ник вытащил еще пачку стодолларовых купюр, из тех, что на всякий случай прихватил из мешка – основной груз спрятали в тайнике до лучших времен. Провел по ним пальцем и проинформировал:
– Десять тысяч.
При виде пачки Султан побелел, как простыня после химчистки. Взгляд его уцепился за деньги, как пальцы утопающего за спасательный круг.
– Получишь их, если приведешь нас туда, – сказал Ник.
– Это на смерть идти!
– Если тебе десять тысяч лишние… – пожал плечами Ник. – Найдем другого.
Султан умоляюще посмотрел на дядьку, мол, подскажи, старшой, что делать.
– Поведешь наших друзей туда, – сказал Ахмед и обратился к Нику: – Никто лучше него места наши не знает. Мой брат егерем был, с детства его водил туда-сюда. Поэтому Абубакаров Султана в связниках и держал.
– Но… Я согласен, – в голосе Султана не было энтузиазма, но глаза не отрывались от пачки долларов.
– Договор дороже денег, – Ник убрал доллары в карман. – Только учти. Начнешь крутить – пули сначала в руки и ноги. Потом – промеж ног. И только после этого – в лоб. От нас безболезненно не уходят. Все честно.
– Я все сделаю, – закивал Султан, бросая на него испуганно-напряженный взгляд. Этот русский напоминал ему крестоносца, огнем и мечом сметавшего рати воинов Аллаха. И симпатии к этому человеку он никакой не испытывал. А испытывал страх и алчность.
«С парнем надо держать ухо востро», – подумал Ник.
– Бояться тебе нечего, друг! – заверил Цыган, дружески похлопав Султана по плечу. – Но опасаться следует.
– Правда, отдашь деньги?
– Когда приведешь нас туда, – кивнул Ник. – Слово мое.
– Отдаст, – заверил племянника Ахмед.
Султан только покачал головой. Он никак не мог поверить, что кто-то может просто так расстаться с десятью тысячами долларов. Но дядя был для него авторитетом.
– Задаток, – Ник отсчитал тысячу долларов.
Султан схватил доллары. Бросил на Ника задумчивый взгляд, что-то просчитывая про себя. И неожиданно, махнув рукой, воскликнул с азартом:
– Еще пять тысяч дашь?
– С какой сырости?! – возмутился Цыган.
– Скажу, где Бадри Абубакаров свои вещи хранил.
– Какие вещи? – заинтересовался Ник.
– Оружие. Бумага разная. Компьютер…
– Это далеко?
– Недалеко!
Ник задумался. Потом кивнул:
– Получишь. Если выведешь на это место.
– Я выведу, – суетливо закивал Султан. – Обязательно выведу!..
