Глава 25

В Правительстве и Парламенте Ичкерии продолжался законодательный бум. Принято и ратифицировано решение о создании национальной армии, а также отдельного исламского полка. Сформированы шариатские суды. И еще создано несколько подобных органов.

Прошли первые назначения. Теперь за государственную безопасность и охрану правопорядка отвечали люди, еще недавно сидевшие на нарах или находившиеся в федеральном розыске за совершение самых различных преступлений, в том числе и позорных, типа изнасилования.

Кадровые назначения в национальной армии прошли совсем просто. Те полевые командиры, которые еще недавно отвечали за террористическую деятельность в определенном секторе и громко именовали себя «Командующими Северным, Южным, Восточным фронтами», остались на своих насиженных местах, только вылезли из лесов и были укреплены свежими силами. Теперь они именовались командирами группировок, тоже по сторонам света.

Правда, не все кадровые назначения прошли в нужном русле. Запад выразил осторожную озабоченность тем, что во властных структурах самопровозглашенной исламской республики оказалось слишком много лиц, имеющих отношение к международному терроризму и засветившихся за пределами России, в различных горячих точках мира. В числе прочих подвигов числились и такие, когда ощутимо подпалили шерсть американцам. Был сделан намек, что этот факт может стать некоторым препятствием к признанию страны международным сообществом. В итоге пара наиболее одиозных фигур осталась без достойных должностей. Но по большому счету это никому не мешало. Театральные актеры играли депутатов, министров, писали потешные законы и указы. Реально всем заправлял рыхлый конгломерат банд, объединенных общим врагом – Россией и общей задачей – независимостью от кого бы то и чего бы то ни было.

Между тем в республику в основном из Грузии продолжало поставляться оружие. Шли отряды бандитов, в их числе – арабские наемники и даже талибы, которым надоело в Афгане. Они решили снова испытать на прочность русских шурави. Накапливалась достаточно серьезная сила, готовая противостоять российским войскам в случае принятия силовых решений.

События развивались стремительно. Каждый день и час приносил и новые известия. Ичкерский гнойник нарывал. И мятеж продолжал выплескиваться волной насилия за территорию республики.

В Дагестан с территории Ичкерии горными тропами вошла банда из полусотни абреков. Они уничтожили полтора десятка человек – работали по списку, заранее подготовленному их сторонниками среди местного населения. На рассвете выводили из домов, как это принято ныне на их родине, сотрудников администрации, милиции и расстреливали – одних вместе с семьями, других на глазах у семей. При оказании вооруженного сопротивления жгли дома из «Шмелей» и забрасывали гранатами. Таких зверств здесь не было никогда. У моджахедов от ощущения безнаказанности просто снесло планку. Они метались, кусая всех, как бешеные собаки. По дороге подожгли автозаправку и школу. Попытались налететь на РОВД, но туда уже подтянулись оставшиеся в живых сотрудники милиции. Абреки не смогли взять здание с ходу, потеряли пару человек. И не стали озадачиваться – своя шкура дороже. Ушли с чувством выполненного долга на свою территорию.

В Кабардино-Балкарии боевики расстреляли пост ГАИ. Группы преследования внутренних войск почти настигли банду, но она пересекла границу Ичкерии. А военные получили однозначный жесткий приказ – ни при каких случаях не пересекать границу. Зачищать банды нельзя. Бомбить нельзя. Рейды – нельзя. Работать в ваххабитских селах на территории, прилегающей к Ичкерии, тоже! Ничего нельзя. Потому что наверху еще не принято решение – жить стране или умереть.

– Не отвечать на провокации. Чем-то мне это напоминает июнь сорок первого года, – процедил сквозь зубы руководивший операцией полковник ВВ, через силу отдав приказ об отмене преследования.

На остальной территории России события тоже неслись вперед, как самосвал, у которого отказали тормоза. В Башкирии было прикрыто медресе, в обширных подвалах которого сотрудники контрразведки и милиции обнаружили склад оружия. Кроме РПГ, «Шмелей», там были и переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла», предназначенные для уничтожения воздушных целей. После этого в Уфе произошли спровоцированные исламскими фундаменталистами выступления, переросшие в массовые беспорядки. Заговорило оружие с обеих сторон. В итоге погибли пять человек.

Импульс информационной войне был задан мощный. Маховик обработки общественного сознания продолжал раскручиваться в классических традициях нагнетания обстановки и политического пиара. Шум вокруг убийства специального корреспондента газеты «Независимые известия» Лидии Лебединской разгорался подобно лесному пожару. Либеральные средства массовой информации быстро канонизировали ее как великомученицу демократии, глаголом несшую слово истины в лапотную страну. Ее портреты продолжали украшать полосы журналов и экраны телевизоров во всем мире. По популярности она переплюнула известных поп-звезд, была бы жива – могла бы иметь хорошие деньги на рекламе «Кока-колы». Приправой служили не сходящие с экрана кадры зверств военнослужащих внутренних войск в Ичкерии, которые навязывались с бесцеремонностью хитового видеоклипа. Западные СМИ растеряли в обвинениях России остатки объективности и политкорректности. И бесконечные комментарии политологов. Бесстыдное словоблудие политиков. Все это способы незамысловатые, но надежные и не раз отработанные в различных точках земного шара. В современных условиях информационные бомбы совершают порой большие опустошения, чем ядерные, ввергая целые страны в хаос и анархию. Россия на поле информационной войны проигрывала всегда, даже в коммунистические времена.

Начальник Совбеза с начальником АФБ, получив очередную взбучку от Президента за неспособность взять ситуацию под контроль, теперь на Лубянке угрюмо смотрели передачу новостей. И легкое смещение акцентов в речах телекомментаторов их сильно настораживало.

Титаническими усилиями российские СМИ пока удавалось нейтрализовывать. Но, почуяв, что власть дает слабину, они тоже начали кусаться. Как шакалы – довольно трусливо, исподтишка, намеками и иносказаниями, но не упускали возможности ухватить зубами российскую власть. К сожалению, корпоративная этика, мораль, идеология большей части журналистского сообщества еще до развала СССР приобрели космополитический характер, несовместимый с национальными интересами. Вся информационная сфера давно пущена государством на самотек. У этой публики была неистребимая праведная уверенность, что главное достижение человечества – это возможность им свободно и безответственно трепаться. Отсюда ориентация на западную систему ценностей, в которой данный вопрос оценивается как краеугольный камень мироздания.

Сегодня журналистская безбашенная и бесшабашная братия с детской радостью смаковала новую сенсацию.

– Да, это убийство однозначно организовано Агентством Федеральной безопасности, – гладко вещал немного обрюзгший, но достаточно импозантный тип средних лет, одетый в просторный свитер. Губы его кривила ироническая улыбка мудреца, познавшего суть вещей и тщетность всего сущего.

– Ну ты посмотри, какая скотина, – покачал головой директор АФБ.

Тип на экране привык иронично вещать. Это в последнее время была его главная работа. Он выдавал тысяча первую рассказку на заданную тему – зверств АФБ, сотрудником которого он некогда являлся.

Когда в России запахло жареным, проснулся знаменитый лондонский сиделец Иосиф Дубовской, бывший всевластный олигарх, которого перемена власти вымела из кремлевских коридоров, а потом и вообще из России. Выступавший сейчас по телевизору ироничный субъект был некогда его козырной картой, а теперь стал обычной разменной шестеркой. Бывший сотрудник КГБ, участник трагикомичной истории – он принародно, на пресс-конференции, доложил, что начальство дало ему задание убрать Дубовского, но он согласен убивать только с санкции прокурора. После этого он с честно заработанными за это шоу полутора миллионами долларов исчез из России и материализовался в городе русской криминальной, политической и террористической эмиграции Лондоне. Там еще Владимир Ульянов-Ленин с сотоварищами подтачивал Российскую империю.

Интимные откровения бывших сотрудников спецслужб, перебежавших на сторону врага, какие-то мифические маловразумительные, якобы оперативные, звуко– и видеозаписи, наворованные за годы службы в разведках и контрразведках, в последние годы стали инструментом политических манипуляций, достаточно успешно используемым всеми кому не лень.

– Я не обвиняю руководство России, – вещал беглый аэфбэшник. – Но в спецслужбах свили гнездо люди, которые живут реваншистским мышлением. Для них свобода слова, права человека – это ругательства… Когда я еще служил в органах, то слышал, что разрабатываются планы жесткой зачистки оппозиционных журналистов.

– Что такое жесткая зачистка? – спрашивал корреспондент, ведущий интервью.

– Убийства. Причинение телесных повреждений. Инсценировка самоубийств… Вы поймите одно: Агентство Федеральной безопасности, несмотря на набившие оскомину заверения начальства о законности и подконтрольности его деятельности, по сути является наследником ОГПУ, НКВД и КГБ. Никакая овечья шкура не скроет волчьей сути. Она не изменится никогда! И не помогут никакие реорганизации. Это одно из самых испытанных и надежных орудий имперской экспансии России и подавления инакомыслия…

– Смотри, как гладко поет, – покачал головой начальник Совбеза. – Соловьем разливается. Твой кадр.

– Я его пару раз видел, когда заслушивания проводил, – Кутасов скривился, как от зубной боли. – Ей-богу, дурачок неотесанный. Двух слов связать не мог. Не то что про имперскую политику разглагольствовать.

– Лондонский воздух благотворно подействовал.

– А что ты хочешь! Лучшие пиарщики его образ ваяют! Выдрессировали обезьяну…

– Вот ты мне объясни: почему он живой? – спросил Бусыгин. – У нас что, нет средств, чтобы прихлопнуть этого клопа?

– Ну, Николаич. Неужели тебе это надо объяснять!

– Политически нецелесообразно, – кивнул Председатель Совбеза с усмешкой.

– Раздави его – такая вонь пойдет! Нам тогда даже вид его изуродованного трупа не в радость будет.

– Это у нас порочная позиция. Янки не стесняются по всему миру убирать всех, кого им вздумается…

– На то они и янки.

– Во-во. Поэтому они и владеют половиной земного шара. А у нас еще в семидесятые годы запретили ликвидации за рубежом. И на пользу нам это не пошло. Теперь любая сволочь себя чувствует в полной безопасности. Знает, что может безнаказанно предать Родину. Цивилизованный мир нам рукоплещет. А мы разлагаем нашу систему. Утрачивается четкий условный рефлекс: предашь – умрешь…

– Ну чего тут обсуждать? Ты сам понимаешь, что мы не заткнем этому опарышу его грязный рот. И беглым олигархам не заткнем. Такова политика партии. А кто против политики партии? – усмехнулся Кутасов.

– Ну да. Единогласно, – кивнул Председатель Совбеза.

Между тем интервью на экране близилось к завершению.

– Я готов ответить за свои слова. Режим, у которого такие спецслужбы, нелегитимен. Он преступен! – завершил свою речугу, слегка сбившись на слове «нелегитимен», перебежчик…

– А может, придет время, – мечтательно произнес Председатель Совбеза, смотря на экран. – И мы с ними со всеми посчитаемся…

– Да, если будем сильны и независимы. Этого они, как черти святой воды, боятся.

– А знаешь, мне все-таки кажется, все будет хорошо.

– Будет… Если не станет очень плохо…