Если бы некий незримый наблюдатель посмотрел сверху на поле боя, то увидел бы, как одновременно и слаженно погасли огни вооруженного противостояния.

Граната, выпущенная из «Грозы» Алексеева, разнесла основание металлической трубы, во время ночного боя выполнявшей роль редута. Сам Запад сделал рывок вперед, но, словно споткнувшись, замер в нескольких метрах южнее, понимая, что бой прекратился.

Левее занял новую боевую позицию Митин, вглядывающийся в неясные очертания темных кустов, за которыми находились оставшиеся бойцы противника. Сколько их там? Успели ли они скрыться от поражающих осколков?

Недалеко от Митина залег Томсон, успевший стремительно отскочить в сторону. Он ждет.

Текут секунды, как песок в стеклянном резервуаре старинных часов, мгновения неуклонно переходят из сферы настоящего в прошлое. «Есть только миг в этом мире бушующем…»

У бункера Г-8 притаился Берк, который только что грамотно одержал победу в схватке с одним из неведомых спецов. Его пуля настигла Богдана, когда он уходил влево вслед за Ковалем.

Сильно раненный в левое плечо, Богдан смог проползти несколько метров в сторону зарослей терновника. Он был убежден, что взрыв гранаты уничтожил Кречета. Командир, кажется, не пострадал. Но где в настоящий момент скрывался Коваль, Богдан определить не мог. И, лежа в кустах, спешно распаковывал свой индивидуальный пакет, готовясь начать перевязку.

Митин зафиксировал движение за трубой и послал короткую очередь. Вслушался. Никто не ответил ему лавой свинцовых пуль. «Неужели всех положили? Вряд ли».

Алексеев и Томсон откатились обратно ко входу в подземные сооружения, а командир американской ДРГ немедленно послал вызов Берку, призывая его срочно двигаться к бункеру Д-10.

Митин решил обследовать позиции противника. Рванувшись в сторону, он произвел неожиданный маневр. Пробежав вдоль стальной трубы направо метров сто, бесшумно прополз под металлическое брюхо и с тыла приблизился к тому месту, куда послал свои смертоносные пули. Последние двадцать метров Митин прополз, подобно змее, стараясь не касаться ветвей кустарника.

Прямо перед ним, в просвете поврежденных травяных былинок, открылась удивительная картина.

Человек в камуфляже, согнувшись, пытался что-то вытащить из раструба развороченной взрывом стальной трубы. Митин сразу не смог понять, чем занят один из бойцов противника, поскольку подходил сзади, поэтому застыл на месте.

В какой-то момент человек в камуфляже едва слышно выругался и повернулся налево, в профиль, и командир российских спецов наконец все понял – украинец попал в ловушку. Видимо, он пытался перепрыгнуть на ту сторону, но его нога застряла в одном из отверстий, образовавшихся от взрыва гранаты из «Грозы» Алексеева.

Призрачной тенью Митин рванулся вперед, за две секунды преодолевая разделяющее их пространство, схватил одной рукой РПК «СН-74», лежащий справа, а левой сильно сдавил горло противника.

Хорошо отработанный прием спецназа. Нажимая на сонную артерию, нападающий на короткое время полностью выводит из строя любого, даже очень хорошо подготовленного бойца. Если применить всю свою силу, можно сразу отправить человека, не ожидающего внезапной акции, на тот свет.

Это в планы Митина не входило, поэтому он надавил на шею противника ровно настолько, чтобы лишить его возможности немедленного отпора.

И через полминуты, вытащив из кобуры украинца «стечкин» и закинув за плечо трофейный ручной пулемет Калашникова, прополз вперед. Сидя напротив Коваля, который весьма быстро пришел в себя («Крепкий мужик», – подумал Митин), он негромко произнес:

– Тихо, хлопец! Не дергайся. Вы проиграли. Пора выкурить трубку мира…