Наверное, два генерала из Москвы и Киева, а также их американский коллега в звании полковника, курирующие операцию «Полигон», от удивления застыли бы на месте, если бы увидели то, что в эти минуты происходило около разрушенных подземных сооружений.

Уцелевшие во время ночного сражения спецы из американского, российского и украинского отрядов перетаскивали к границе бывшего охраняемого периметра раненых бойцов…

Томсон только что подогнал по небольшой луговине прямо к развалинам вышки «Жигули», которые Хантер замаскировал в ближайшей лесополосе.

Майк был еще жив, но ни у кого не вызывало сомнений, что парню требовалось немедленное хирургическое вмешательство. Хантера ранили не так фатально, но и он не мог передвигаться самостоятельно. К компании двух американцев присоединился и Богдан, которому Коваль сделал перевязку плеча, поврежденного прямым пулевым попаданием.

– Бор, что происходит? – тихо спросил он командира, морщась от боли. – Мы теперь с ними боевые товарищи? Мир, дружба, жвачка?

– Мы проиграли, – коротко ответил Коваль, отрезая своим ножом край марлевого бинта. – Вот и весь сказ…

Собственно, долгих дебатов у командиров трех групп не возникало. Как-то всем неожиданно стало ясно, что вооруженное столкновение завершилось. Когда Митин помог выбраться из стальной ловушки Ковалю, отогнув ножом острые края изуродованной взрывом металлической трубы, все оставшиеся в живых бойцы уже поднялись во весь рост и стояли недвижимо, обозревая то пространство, где только что шел ожесточенный ночной бой. Берк и Запад держали оружие на изготовку, хотя и понимали – применять его уже не будут. Схватка закончилась…

Томсон и Митин, стоя у края разрушенного входа в бункер Г-8, вели неторопливый разговор, словно два бойца одного подразделения.

– Я согласен с тем, что раненых нужно спасать, – медленно произнес Митин. – Если у тебя есть машина, вывози. Мне вот только вывозить некого…

Он вздохнул и пристально посмотрел на Томсона.

– Только где ты их лечить собираешься? Повяжут в любой больнице, если ты туда двоих с огнестрельным…

– У меня есть не только машина, но и адреса двух врачей, которые в состоянии быстро и грамотно провести операцию. У одного из них – частная клиника. Два часа езды. И этот человек умеет держать язык за зубами, как и его сотрудники. Обещаю.

– Американцы солидно готовятся к рейду, – усмехнулся Митин. – Мы так не умеем.

Слегка прихрамывая, к ним подошел Коваль.

– Какая трогательная картина! Два рыцаря покуривают после тяжелого турнира. И о чем у нас базар, други?

– Надо срочно доставить в поселок раненых. Можем и твоего бойца захватить. Или будешь ждать прибытия патрульного вертолета?

Митин развил мысль Томсона:

– У тебя вроде рация имеется? Пошли вызов, и нас всех здесь спеленают за считаные мгновения. Я бы на твоем месте ждать не стал.

Коваль собирался что-то ответить, а рука почти бессознательно потянулась к поясу, где был закреплен «стечкин», по непонятной причине возвращенный ему этим странным российским командиром, но тут он бросил взгляд в сторону поля, где еще дымились остатки сбитого украинского вертолета, и медленно опустил вниз голову…

– Есть другая, не менее важная проблема, – отчетливо произнес Митин, – мы уже вели об этом беседу, когда нас не очень вежливо прервал вот этот ясновельможный пан. Я имею в виду тот груз, который, как я понимаю, находится в твоем заплечном мешке.

– Вот и поговорим об этом после того, как уедет машина. Предлагаю остаться здесь и подождать сообщения от Берка, который повезет раненых. Если все будет в порядке, успеем грамотно уйти.

– Мне-то что от этого? – Митин приблизил свое обветренное грубое лицо к Томсону. – Повторяю, мэн! Мне вывозить некого. Или ты предлагаешь устроить тут хорошую разборку в стиле вестернов? У вас, я заметил, даже «кольты» имеются в виде автоматических карабинов.

Алексеев и Берк, держа в руках оружие, давно приблизились к своим командирам и стояли рядом, в нескольких метрах, внимательно прислушиваясь к разговору.

– Мы об этом поговорим чуть позже, – спокойно ответил Томсон, – после того как отправим машину. С ней поедет, – он обернулся в сторону Запада, – и твой боец. Получится, что от каждой команды будет по одному дееспособному спецу. Плюс украинский боец. Он ранен не очень сильно, если что, оружие держать сможет. Только я гарантирую: если «Жигули» не завернет по пути какой-нибудь патруль, в клинике ему окажут грамотную помощь.

На этом разговор прекратился. Митин и Коваль больше не произнесли ни слова, молча согласившись с доводами американского коллеги.

И Берк ничего не сказал Томсону, наоборот, помог отнести раненых до салона автомобиля, но перед тем, как сесть в «Жигули», приблизился к командиру.

– Я не вправе обсуждать твои действия. Но мне кажется, ты совершаешь ошибку, Томсон, – тихо произнес Берк.

И быстро пошел к машине, стоящей у невысокого вала, темной стеной ограждавшего края Полигона.