Книга: Погром в тылу врага
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Поредевший отряд ускоренным маршем пробивался через лес. Мглистая чаща поглотила беглецов. После короткого отдыха снова двинулись в путь, мелкими шагами, наступая на пятки… Где-то в стороне горланили люди, забились в припадке потешные автоматы. Тактика оставалась прежней – маршевой рысью выдвинуться на север, а потом повернуть на восток. Никто и не заметил, как прошел день, гасли краски природы, утихали звуки леса. Они бежали по пересеченной местности, вязли в буреломе и муравейниках. Скатились в овраг, перебежавший им дорогу, карабкались на противоположный склон, хватаясь за вмурованные в глину камни и подсаживая друг дружку. Джоанну, не приученную к подобным перегрузкам, постоянно тошнило. Она хваталась за живот, издавала пугающие звуки, словно выплевывала собственную печень. Их засек «блуждающий» дозор и завопил о счастливой находке. Спецназовцы ломились через лощину, издавая жуткий шум. Крутасов рухнул плашмя на краю оврага, прицельной очередью загнал преследователей обратно в орешник, выплюнул через плечо:
– Валите от оврага, командир, я обману их, уведу за собой… Не бойся, помню, где встречаемся…
Не было времени ни возвращаться, ни напутствовать. Олег повел людей от оврага, пока этот взбесившийся «форс-мажор» не полез всей массой из лещины. Они успели провалиться в соседнюю низину – одни съезжали, другие катились по склону. А за спиной надрывался автомат, ржал, словно конь, на весь лес Шура Крутасов, матерился во всю глотку. А потом, судя по поступающим звукам, скатился в овраг и припустил по пади. Вопли и выстрелы сделались глухими. Спецназовцы гремели доспехами, прыгали за ним, шараша из всех стволов. Олег от злости скрипел зубами – если с Шурой что стрясется, этот груз будет висеть на нем до гробовой крышки…
И снова горстка людей тащилась через лес. Бежать уже не было сил, с трудом переставляли ноги. Стихли звуки, отличные от звуков леса, и оставалось лишь догадываться, чем закончился инцидент с «самопожертвованием» Крутасова. Лесная чаща засасывала. Эта богом благословенная страна действительно могла похвастаться обилием неоскверненной природы. В какой-то миг Олегу показалось, что он различает гул мотора. Дорога? Он встал, навострил уши. Звук пропал, могло и показаться, в этом нет ничего удивительного. А если нет, что тут необычного? Проселочные дороги – явление общее, а лес не может быть вечным…
– Давайте отдохнем, пожалуйста, я вас умоляю… – взмолилась Джоанна. Девушку можно было понять. И даже простить. Она издала щемящий душу стон и сползла на дно низины, устланной мягким мхом – словно созданной природой для умиротворяющего отдохновения. Люди валились без задних ног. Кряхтели, стонали, молитвенно смотрели, как ветер теребит кроны деревьев, как облака, покачиваясь, деловито снуют по своим делам.
– Джоанна, вы совершенно не подготовлены к экстремальным переходам, – упрекнул Олег. – У вас было настолько скудное детство, что вы не выезжали в походы по местам боевой индейской славы, не участвовали в играх бойскаутов?
– В Англии нет бойскаутов, Олег… – стонала Джоанна. – А общение с природой ограничивалось прогулками в соседний парк с дедушкой, которого я везла на каталке…
Пришел в движение Загадкин, начал ползком выбираться из низины, отталкиваясь ногами. Поднялся, куда-то побрел, хватаясь за деревья.
– Снова в самоволку, боец? – лениво отреагировал Олег.
– По нужде, товарищ капитан. По нужде – большой и малой…
– Полицейским не попадись…
– Хреновые в Прибалтике полицейские, – фыркнул Оленич, принимая сидячее положение. – Пора им за границей копов закупать.
Села Джоанна, обвела присутствующих зачумленным взором. Потрогала свое опухшее лицо, потом волосы, стоящие колом. Ее мордашка землисто-мертвецкого окраса, в которой давно не осталось ничего симпатичного, брезгливо сморщилась. Она приглаживала волосы, изобразила пятерней расческу, стала выдавливать из волосяного покрова дары леса. Подмигнул Оленич.
– Ну, все, командир, если женщина решила стать красивой, ее ничто не остановит… Слушай, – он задумался, – а ты не знаешь, как вампиры красятся и бреются, если они своего отражения не видят?
– Никогда не задумывался, – пожал плечами Олег. – Но если начать с того, что вампиров в природе не существует… Почему спросил?
– Не знаю, – засмеялся Григорий. – Навеяло что-то. Интересно, что ожидает эту красотку, если мы выберемся к своим? Пластическая операция и фиктивные похороны?
– Боюсь предположить, – фыркнул Олег. – Но, надеюсь, это лучшее, на что она может рассчитывать. Как ты думаешь, Крутасов выкрутился?
– Даже не бойся за него, – отмахнулся Оленич. – Бери пример с меня, вот я совсем за Шуру не переживаю. Латвийский спецназ – это совсем не то, чего нам следует бояться. Шура справится. А ЗЛОЙ Шура – еще и лезгинку на их косточках станцует.
Отдыхать приходилось быстро, нервы шалили. И климатические условия не были рассчитаны на долгие посиделки. Про купание в озере можно даже не вспоминать. Пот высыхал мгновенно.
– Какое-то холодное это глобальное потепление, – мрачно заключил Оленич и принялся стаскивать сапоги. Снял отсыревшие носки – при этом сморщился и что-то пробормотал про самое антигуманное химическое оружие, – начал растирать раскоряченные пальцы на ступнях. Расслабились преступным образом. А когда почувствовали что-то неладное и дружно повернули головы, чуть не поперхнулись. На краю низины в ряд стояли трое основательных мужчин в партикулярном одеянии, целились в десантников из «Кедров» и плотоядно скалились.
Люди онемели, потеряли дар речи. Оленич страдальчески сморщился, покосился на автомат, лежащий под рукой. У Джоанны вытянулась физиономия, задрожали впавшие щеки, заблестели глаза от обилия скопившейся влаги. До автомата было далековато. Олег не мог поверить, что такое возможно. Это какими же умными надо быть, чтобы проворонить такое важное событие. «Партизаны», чей отряд они порядком потрепали, тоже разбились на мелкие группы и шарят по лесу, стараясь не сталкиваться со спецназом, который занимается ровно тем же. Ну, что ж, эти парни опередили конкурентов, молодцы…
Молчание затягивалось. Бандиты не спешили открывать огонь, наслаждались моментом. Тертые, бывалые, порядком обозленные, что обещанное пустяковое дело оборачивается беготней по лесам и потерей «близких». «А ведь тот, кто это задумал, предполагал, что противостояние десантникам выльется в долгоиграющую процедуру, – с невольной гордостью подумал Олег. – Иначе не собрали бы у границы такую армию “лесных братьев”. Сколько их тут было – не меньше сорока? А осталось порядка двух десятков…»
У Джоанны прорезался голос. Она хотела взмолиться о пощаде, но голосовые связки позволили лишь жалобно прокудахтать. Она подавилась и закашлялась. Трое злобно засмеялись.
– Ладно, кончаем их, – процедил мужчина, наделенный правом командовать. Олег уловил краем глаза, что Оленич изготовился к прыжку за автоматом. Разразилась суматошная стрельба. Гремели выстрелы из полуавтоматического пистолета – один за другим, с минимальными интервалами, практически одна монотонная очередь. Задергался мужчина, наделенный правом, начал извиваться, словно ему в спину вцепилась гадюка. Рухнул на колени его товарищ, кувыркнулся носом в низину. Третий успел обернуться и даже выплюнуть в пространство короткую очередь, как забился в нелепом танце – пули рвали жесткую материю, алые фонтанчики вылетали из плеча, из бедер, заключительная пуля срезала часть затылка, выплеснулось содержимое дурной головы… Все трое беспорядочно попадали с бугра и застыли в мертвых позах. На косогор, тяжело отдуваясь, как женщина в заключительной стадии беременности, вскарабкался рядовой Загадкин – весь потерянный, несчастный. С неугасимой печалью посмотрел на трупы под ногами, на покрывающихся стыдливым румянцем командиров, на «глок», из которого выжал последнее. Подумал и отбросил пистолет в кусты. Нагнулся, отобрал у одного из трупов портативный «Кедр», меланхолично уставился на старших по званию, на Джоанну, которая беззвучно открывала и закрывала рот.
– С облегчением? – сглотнув, спросил, Олег.
– Спасибо, товарищ капитан, – грустно поблагодарил Загадкин.
– У меня такое ощущение, что этот парень оказал нам небольшую услугу, – задумчиво вымолвил Оленич и сделался красным как помидор.
– Ну, ему не привыкать…
– Мой боец, – с гордостью и нежностью сказал Оленич. Прозвучало, как «моя девушка». – Ты как, Загадкин?
– Вы о чем, товарищ лейтенант? – устало вымолвил боец. – Плохо мне…
– А кому сейчас хорошо? Нужно идти, – спохватился Олег и начал суетливо подниматься. – Засиделись мы тут чего-то…
– Мы снова куда-то идем? – безжизненным голосом спросила Джоанна. Она смотрела, не моргая, как из уголка рта новоиспеченного покойника выползает струйка крови, и мордашка ее цвела, как вода в болоте.
– Что она говорит? – не понял Оленич.
– Удивляется, что мы опять должны куда-то идти, – объяснил Олег.
– Бывает, – засмеялся Григорий. – Она как первоклассник. Домой приходит после школы первого сентября, в полном ужасе: «Так еще и завтра туда идти?!»
Они лежали за горкой валежника, обросшего мхом, и тоскливо созерцали картину маслом. Лес расступился. Направление на восток преградила проселочная дорога – фактически колея, заросшая чертополохом, которой долгое время не пользовались, а теперь вдруг она всем понадобилась. Хорошо хоть лбами не столкнулись… Метрах в пятнадцати левее от залегших россиян, перед дорогой, начиналось понижение, землю рассекала лощина, заросшая кустарником. По мере протяжения она углублялась, повторяла извивы дороги и терялась за деревьями. В колее, у истока оврага, расположился угловатый массивный джип с эмблемой «Мерседеса» на капоте – знакомое транспортное средство, именно его наблюдали десантники рядом с пансионатом. Вокруг машины грудились люди с автоматами – тертые и бывалые – в количестве примерно девяти особей. Особого вдохновения в их лицах не читалось. Они угрюмо переговаривались, другие смотрели по сторонам, обнимая короткие автоматы. Рядом с подножкой стоял коренастый, наголо бритый тип с выпуклыми глазами, одетый в длинный плащ, и что-то бубнил в смартфон, кося по сторонам недобрым глазом. Данный персонаж был Олегу незнаком. «Ударить в три ствола? – мелькнула шальная мысль. – Чего их жалеть? Пусть не всех повалим, но основную массу, и отряд наверняка потеряет боеспособность. А то пока еще добредешь с этим хвостиком до границы. Они и на российской земле не отвяжутся, могут и домой завалиться…» Мысль была немного завиральной, но нравилась и имела все шансы на реализацию. Потрепать их так, чтобы не смогли затеять дальнейшее преследование. Он уже собрался разразиться «гениальным» приказом, но тут послышался шум. Десантники пригнули головы. Надсадно дыша и топая бутсами, справа налево пробежали четверо аналогичных боевиков. Группа примкнула к компании у джипа, и один из новоприбывших начал что-то быстро и с виноватым видом докладывать бритоголовому. Последний сплюнул, помрачнел еще больше. Микрофон не требовался. Данная группа, услышав выстрелы, выдвинулась в квадрат, где и обнаружила место «стоянки человека» и трупы своих товарищей. Дальнейший поиск и преследование результатов не дали. Снова раздался шум, Олег заскрипел зубами от досады, мол, не дают работать. На этот раз гудел мотор – снова справа. И вскоре метрах в десяти от джипа остановилось несуразное транспортное средство, занимающееся перевозкой бойцов латвийского спецназа. Олег обомлел.
– Ни хрена себе… – восхищенно прошептал Оленич. – Вот так кутерьма сейчас начнется…
Но самое ужасное заключалось в том, что никакой кутерьмы не было. «Лесные братья» под предводительством бритоголового не стали с криками разбегаться, залегать в траве, встречать законное вооруженное формирование ливнем свинца. Они равнодушно смотрели, как подъезжает машина. Олег не верил своим глазам! Что за чушь? Каракатица остановилась, из кабины выбрался рослый тип с кобурой на поясе, одетый по полной амуниции, и, как ни в чем не бывало, потащился к джипу. Из кузова сгружались спецназовцы, призванные противостоять террору и организованной преступности (а уж вооруженным бандам из-за границы – наверняка), стали разбредаться по дороге. На кучку бурелома и четыре пары недоверчивых глаз они пока внимания не обращали. Спустя минуту командир спецназа и бритый тип в плаще уже о чем-то увлеченно совещались. И каждый неприязненно поедал глазами сообщника.
– Эй, товарищи офицеры, вы же умные… поправьте меня, если ошибаюсь… – глухо зашептал Загадкин. – Это что же получается? Банда ублюдков и латвийский спецназ – заодно?
– Ты классный аналитик, – похвалил Олег. – Только заткнись, пожалуйста, ладно? Это, кстати, приказ…
– Во всяком случае, представленные две партии – временные попутчики, – прошептал Оленич. – Мне кажется, эти двое не очень-то любят друг дружку.
– О боже, – взмолился Олег. – Подарите мне минуту молчания. Вам совсем уже жить надоело?
– Олег, мне страшно… – потянула его за рукав Джоанна. – Эти злые парни совсем рядом, сейчас они нас увидят…
Ну, что за напасть? Он так на нее посмотрел, что она заткнулась, погрузила нос в валежник – словно страус в песок. А производственное совещание затягивалось. Задача усложнялась троекратно. Но снова раздался шум. И в этот раз подъезжала машина, но теперь с обратной стороны и обычная легковая. Необычными в ней были лишь окраска, работающий проблесковый маячок и надпись на капоте, а также по бортам, гласящая ни много ни мало – «Policija»! Машина приближалась с севера, грузно переползала шишки на дороге, едва не царапая их бампером. Обнаружив скопление людей и транспорта на дороге, водитель прибавил скорость, но включать сирену остерегался. Машина приближалась, в бандитской среде наметилось оживление, беседующие главари повернули головы. И снова никаких логичных действий не последовало.
– Мама родная… – прошептал Оленич. – Так еще и местные копы у них в кармане… Олег Петрович, мы куда с тобой попали?
Но наметанный глаз подмечал, что с копами ситуация сложнее. Главари озадаченно переглянулись. Командир спецназа еле заметно пожал плечами, а его собеседник раздраженно поморщился и что-то бросил стоящему позади «партизану». Тот кивнул. Полицейская машина остановилась метрах в десяти от джипа. Двигатель продолжал работать, вращался и поблескивал проблесковый маячок. Открывались двери, выбирались стражи законности и правопорядка. Двое вышли из передних дверей, подошли, настороженно озираясь, стали что-то вопрошать. Командир спецназа разразился тирадой. Ответ работника смежного ведомства привел полицейских в замешательство и явно не устроил. «Обычные копы, – сообразил Олег. – Во всяком случае, точно не в теме. Прибыли по сигналу, что в данной местности происходят беспорядки». Полицейские стали перешептываться, с подозрением косясь на молчаливых штатских, вооруженных автоматическим оружием. А те примолкли, тоже без особого пиетета разглядывали прибывших. Открылась задняя дверь в полицейской машине, выбрался третий коп. Вернее, третья!.. Среднего роста, стройная. Достоинства фигуры прятались под бушлатом и мешковатыми брюками. Форменная кепи была надвинута на глаза, под ней прятались волосы. Олег напрягся, он обнаружил в этой женщине что-то знакомое. Однако сердце вдруг екнуло, а интуиция, дружащая с памятью и наблюдательностью, стала энергично о чем-то нашептывать. Он почти уже вспомнил, где видел эти приятно очерченные скулы, эти большие, до невозможности выразительные глаза… Женщина осталась на месте, у распахнутой задней дверцы, она, нахмурившись, созерцала толпу людей, ее губы были плотно сжаты. А копы, пожимая плечами, вернулись к машине, один достал бортовую рацию, чтобы связаться с начальством и другими постами.
Все произошло мгновенно, десантники не успели среагировать. Они просто преступно тормозили. «Партизан», дышащий в затылок бритоголовому, выбрался из тени и вскинул автомат. Первая очередь порвала бушлат, копы были без бронежилетов. Его обладатель завалился в салон, на улице остались лишь подрагивающие ноги. Второй расширил глаза, застыл с перекошенной челюстью. Рука потянулась к кобуре. Не успел, задергался, впитывая порцию свинца. А женщина уже уносилась прочь по дороге, сверкая пятками. Третья очередь… слава богу, не удалась, рожок опустел. Встревожились окружающие, стали вскидывать автоматы. Но девушка уже кувыркалась в овраг, тянущийся вдоль дороги, было слышно, как она кричит от боли и страха. В стане противника воцарилась сумятица, галдели латыши, матерились русские. Надрывался командир спецназа, оказавшийся в двусмысленной ситуации. Метались взад-вперед его подчиненные. У Олега аж спина вспотела. Несколько бандитов уже бросились вдогонку, забрасывая автоматы за спину, скатывались в овраг, наталкивались друг на друга, бранились.
– Ну и дела… – зачарованно протянул Оленич. И спохватился, обнаружив, что командир куда-то отползает, не поднимая головы. – Эй, Олег Петрович, ты далеко? А как же мы?
– Я вас покину, мальчики и девочки, не скучайте… – взволнованно шипел Олег, пропадая за кочками и поднимаясь на четыре конечности. В их сторону все равно никто не смотрел. – Только не пытайтесь повторить мои действия, сам справлюсь… Бегите через дорогу, пока не кончилась заваруха… Встречаемся там, где я говорил. И не дай вам бог еще кого-нибудь потерять.
Олега трясло, в голове творилась сумятица. И, главное, ни разу не возникла мысль, что он совершает что-то необязательное, «факультативное», то, без чего можно прожить. Сначала он пятился, а когда вкатился за ершистый подлесок, поднялся и припустил вприпрыжку вдоль дороги и оврага. Он, в принципе, не мог догнать убегающую девушку и тех, кто за ней гнался. Но догнал! И не потому, что быстрее всех, а потому, что дорога, как выяснилось позднее, круто забирала влево, а с ней и овраг, вдоль которого она тянулась. По диагонали пришлось промчаться не так уж много. Он задыхался от волнения, ноги подгибались. Олег слышал выстрелы, на них и рвался, топча молодые деревья и прорубая просеки в колючих кустах. Уже летел вдоль оврага, уже засек молодую женщину – она неслась, перепрыгивая через камни и сломанные ветки, развевались полы бушлата. Ужас теснился в красивых глазах. Она от напряжения закусила губу. Сначала с головы слетела форменная шапка, разлетелись заколки, скрепляющие прическу, и волнистые волосы рассыпались по плечам. Красиво, черт возьми… Затем она выхватила пистолет, ну, правильно, нужно же отразить нападение преступников, как учили в полицейской академии или где там… Но выронила его, запнувшись об корягу. Хорошо хоть сама не упала. Собралась, побежала дальше, сунула руку в боковой карман, выхватила сотовый телефон. Тоже правильно, если не удается отразить нападение, нужно позвонить. Но и телефон покатился из руки, когда дорогу перегородил «шлагбаум» в виде не устоявшего в бурю молодого деревца. Она перелетела через него, покатилась, взывая к Господу. Подняться уже не могла, ушибла или подвернула лодыжку, скорчилась, забившись в репейник, плакала навзрыд, растирая кулачками слезы. Эх, берут в полицейские кого попало… Хотя, если вдуматься, любой бы на ее месте ошалел от ужаса. Жизнь одна, и неважно при этом, где ты работаешь. Олег уже выскакивал к откосу, плюхнулся плашмя. Девушка его не видела – слишком занята была своими переживаниями. И слоны, что ломились за ней, сшибая все на пути, тоже не видели. Они кричали в предвкушении, стаскивали с плеч автоматы. Несладко им пришлось: у одного ссадина на виске, веткой полоснуло, другой порвал стильную кожаную курточку. Олег положил их короткой очередью – пикнуть не успели, попадали, словно сбитые городошной битой. А один еще и ткнулся глазом в *censored*к от коряги, что, впрочем, уже никак не сказалось на самочувствии. Он съехал в овраг, как на санках – с бесстрастным лицом, сосредоточенный, весь из себя ходячий камень. Девушка съежилась, смотрела на него со страхом. Подняла дрожащие руки, чтобы защищаться из последних сил.
– Это не я за вами гонюсь, успокойтесь… – выдохнул Олег. – Хотя, если честно, я тоже… Как ваша нога? Черт, вы, должно быть, не понимаете по-русски.
Девушку трясло, она пыталась привстать, отползти подальше от этого страшного лесного человека.
– А я вот, как на грех, совсем не шарю по-латышски, – обескураженно сообщил он. – Ду ю спик инглиш?
– Я и по-русски могу… – прошептала девушка с ярко выраженным, хотя и приятным акцентом. У нее был запоминающийся, немного грудной голос. – Я, кажется, ушибла ее немного, ничего страшного…
– Отлично, – обрадовался Олег. И зашипел, делая страшное лицо: – Я, конечно, сильно извиняюсь, но какого хрена ты тут расселась, дура большеглазая? – Он схватил ее за руку, поволок наверх.
Стоило поразмыслить, почему она не стала сопротивляться. Впрочем, не до раздумий – кризисные явления еще продолжались. Хриплые вопли за спиной, пули взрыли склон, покатились мелкие камни. Трое грузных мужчин, обливаясь потом, топали «по-над пропастью» и уже засекли неприятеля, а также причудливого диковатого мужика, невесть откуда взявшегося. Их чувства были противоречивы – с одной стороны, догнали, с другой – мертвые товарищи… Олег схватил поднадзорную за осиную талию, зашвырнул со всей злости в терновый куст. Там хрустели ветки, она исходила криком. А он окончательно взбеленился. Орал громче, чем эти трое, опустошая магазин. Пули свистели совсем близко. Олег кричал, строчил в упор, и даже продолжал это делать, когда отпала последняя надобность, двое повалились наверху, набитые металлом под завязку, третий спикировал вниз и злобно таращился на своего убийцу стеклянным глазом (второй пробила пуля). Он не мог успокоиться, истекал яростью и желчью, выбил магазин, вставил новый, отдышался…
Новая знакомая высовывалась из куста и поглядывала на Олега.
– Прости, – смутился Олег, – разгулялся я сегодня. День какой-то неблагоприятный. Ты не думай, я, вообще-то, добрый и интеллигентный в пятом поколении.
– Да, я поняла. – Она с усилием проглотила слюну и закивала.
В критической близости ее глаза оказались еще красивее, чем на расстоянии. Но капитан Веренеев был собран и деловит, с глазами он мог и позднее разобраться. Он бережно достал девушку из куста и начал подсаживать на склон. День действительно выдался хреновенький. Ревел мотор – очнулись главари преступного сообщества и отправили вслед за пешими подчиненными тяжелую автомобильную технику. Не понравилась кому-то развязная стрельба в глубине леса. Судя по грохоту, в наступление рвались бравые латышские автоматчики. Машина уже входила в поворот. Олег ругнулся – впрочем, удержался от сквернословия, использовал исключительно язык Толстого и Чехова. Он потащил растерянную девушку обратно – на западный склон. Затем выволок ее из лощины, потащил за руку в кустистые дебри – благо они стартовали сразу за оврагом. Она не противилась, начинала понимать, что этот ужасный человек ей не враг, молчала, закусив губу. Они протискивались через перехлесты ветвей, перебирались через поваленные деревья. А мотор за спиной уже заткнулся, машина встала, высаживала людей. Автоматчики переправлялись через овраг, удрученные пропажей беглянки и натюрмортом из человеческой плоти…
Они сменили направление, отправились на север, и вскоре Олег с интересом подметил, что продолжает держать женщину за руку. Она не вырывалась. В природу уже вторгались сумерки, возвращалась нечеловеческая усталость. Денек удался. Они прошли в гробовом молчании не меньше двух километров, после чего Олег остановился и начал слушать. Поисковых собак у спецназа не было, людские резервы ограничены, имелись неплохие шансы, что охотники сброшены с хвоста. Только сейчас она обнаружила свою руку в руке чужака. С ужасом вырвала ее, села под дерево, поджав под себя ноги, стала всхлипывать, размазывая слезы по щекам. Олег пристроился рядом, с интересом разглядывал девушку. У нее был милый овал лица, припухшие губки и притягивающие, какие-то нездешние глаза оливкового цвета. Все это пряталось за грязью, листьями и страхом, но вполне просматривалось. Четверть века эта миловидная латышка еще не разменяла.
– Не плачь, – сказал он. – Все образуется. Главное, что ты спаслась.
– Зато Айвар и Имантс не спаслись… – Она шмыгнула носом и спрятала глаза. – Они были хорошими людьми… У Имантса дочь на прошлой неделе родилась… Айвар рассчитался с кредитом за машину, весь такой счастливый ходил, шутил много… – Она подняла голову, вытерла слезы пальчиками и требовательно уставилась на мужчину, делающего сочувственный вид. – Кто эти люди? – вздохнув, спросила девушка. – Почему они убили Айвара и Имантса?
– Не знаю, – решительно качнул головой Олег. – И не смотри так на меня, я не имею к их смерти никакого отношения. Люди в штатском – предположительно банда, пришедшая с территории России. Люди в забралах – сама знаешь, кто. Ваши спецназовцы – не такие уж порядочные парни, если действуют в сговоре с убийцами.
Девушка прищурилась.
– Мы знакомы? Я не могу понять, мне кажется, я тебя уже где-то видела… – проговорила она.
– Ну, слава богу, – улыбнулся Олег. – Мы ехали в одном автобусе из Домбеле в Такспилс. В твоей компании присутствовала совершенно невыносимая разноцветная особа, которая трещала, как древняя митральеза, и мотала нервы всему салону. Я не мог понять, как ты ее терпишь. Потом мы с вами снова встретились – заметь, совершенно случайно, в магазине на окраине Догне. Я покупал корзинку и картонку… ну, в смысле, колбасу, производители которой сэкономили даже на сое, а вы стояли у кассы передо мной, и я думал, что сойду с ума от этого треска. Когда я выходил, ты посмотрела мне вслед.
Она смутилась.
– Я решил, что ты живешь в Догне, – добавил Олег.
– Я живу в Догне, – подтвердила девушка и тускло улыбнулась. – Цветное недоразумение зовут Анита, она моя двоюродная сестра, я просто вынуждена терпеть ее навязчивость и манеру общения. Она такая… Она не только рот не закрывает, но и поступает часто очень неразумно. Не знаю, как это сказать по-русски…
– Шило в заднице царапает тараканов в голове, – нашелся Олег.
Девушка улыбнулась.
– Да, наверное… У меня выпало два выходных дня, мы ездили в Домбеле, там живет наша общая бабушка, мы провели у нее ночь, утром отправились обратно… С нами возвращался знакомый парень, он остался в Арсне… Да, теперь я помню тебя… Черт возьми, ты выглядел не так, как сейчас…
– Ты тоже была другой. Не говоря уж про полицейскую форму. Меньше всего я мог предположить, что ты работаешь в Государственной полиции.
– Мне тоже было трудно представить, что такой представительный мужчина будет бегать с автоматом по лесу и… – Она замешкалась, подбирая нужные слова.
– И спасать от смерти бестолковых барышень? – рассмеялся Олег. Потрясающе, в эту минуту он прекрасно себя чувствовал. Ему хотелось сидеть с этой девушкой, просто смотреть на нее, болтать о пустяках. К черту секретность. Он не хотел ничего скрывать. Люди, подписавшие его на секретное задание, пытались его убить вместе с добытым субъектом. Почему он должен хранить их секреты?! Да он раструбит об этом на весь белый свет!
– Ты кто? – набравшись храбрости, спросила девушка.
– Олег Веренеев, гражданин России, – представился он. – Командир специального подразделения воздушно-десантных войск. Нахожусь в командировке на территории вашего гостеприимного государства с диверсионно-просветительской миссией…
Он говорил и говорил, не отрываясь от ее влекущих глаз. Рассказывал про обычные суровые будни военнослужащих Российской армии. Отдельные эпизоды «командировки» он исключал из рассказа, сглаживал острые углы, хотя стоило признать – «куча крови» в рассказе присутствовала, а также сомнительный (если не сказать большего) статус российских военнослужащих на чужой земле. Закончив повествование, он взялся за предысторию – будь что будет, он просто не мог удержаться!
– Так оскверненный памятник в Домбеле – это тоже твоя работа? – жалобно сморщилась девушка. Он чуть не засмеялся.
– Надеюсь, ты не испытываешь теплых чувств к нацистам?
– Меня это просто никак не касается, – подумав, ответила девушка. – Это было очень давно, и если честно, то мне плевать. Говорят, они герои. Я не спорю. Говорят, что русские – дикари, невежи и оккупанты. Я тоже не спорю. Кстати, с последним утверждением… – она склонила головку, и в глазах ее на миг зажглось что-то юмористическое, – я склонна согласиться. Посмотрел бы ты на себя в зеркало…
– Обязательно посмотрю, – ухмыльнулся Олег. – Но позднее. Твоя очередь. Представься, красавица.
– Илзе Вайпс… – Она опять начинала нервничать. – Я живу в Догне, работаю в Полиции общественной безопасности, звание – заместитель офицера. По-вашему, это примерно прапорщик… Наш отдел находится в Такспилсе, мы патрулируем город и окрестности, охраняем массовые мероприятия, следим за порядком в местах, где много людей. Но это временно. – Она сглотнула. – Я надеюсь, что через год меня переведут в Центральное управление уголовной полиции, и я смогу заочно поступить в Колледж Государственной полиции. А пока я лишь окончила 12-месячную Школу полиции при этом колледже, начальство пока не дает направления на дальнейшую учебу, считает, что я должна набраться опыта…
– Сегодня ты набралась опыта, – отозвался Олег.
Илзе стушевалась, несколько минут молчала, не зная, куда деть руки. Потом подняла глаза, откашлялась.
– Прости, я должна тебя арестовать.
– Понимаю, – кивнул Олег, соорудив сочувствующее лицо. – Слишком много всего содеянного. Как ты это себе представляешь? Лучше забудь, Илзе, латвийская тюрьма – не совсем то, что я планировал на вторую половину жизни. Если вдуматься, наши люди нанесли минимальный ущерб вашему государству и почти не уронили его престиж на международной арене. В отличие от некоторых, гм, латышей, я не убивал латышских полицейских. Мы убиваем бандитов с российской стороны, которые начали первыми, открыв по нам огонь на поражение. Нас подставили – как бы вздорно это ни звучало.
Илзе была неглупой девушкой. А еще имелось нечто необычное в этом чумазом парне с блестящими глазами – волнующее, вгоняющее в непривычное состояние, мало ассоциирующееся с понятиями «враг», «оккупант» и другими резкими понятиями…
– Почему ты это сделал? – прошептала она. – Почему ты прибежал, чтобы меня спасти? Зачем тебе это нужно? Больше нечем было заняться? Все дела уже переделал?
– Дел невпроворот, – признался он. – Не пытай, Илзе. Лучше просто поблагодари. Я запыхался и перенервничал.
– Спасибо… Правда, большое спасибо… Но все-таки? Зачем ты это сделал?
Она вдруг как-то неровно задышала. Девушка была в смятении, ее терзали диаметрально противоположные чувства. Она не понимала, что происходит в окружающем пространстве. И неважно, что он тут наговорил.
– Имеется масса причин, Илзе, – буркнул Олег. – Во-первых, как бы странно это ни звучало, я небольшой сторонник убийства как такового. Во-вторых, меня бесит, когда без веских причин пытаются убить женщину. В-третьих… – подкатило что-то к горлу, предательское, острое. Он не стал продолжать, что тут скажешь вразумительного?
Они молчали, старательно отводили глаза, но работало какое-то мощное притяжение – взгляды у*censored* цеплялись за окружающие предметы, но в итоге все равно встречались.
– Ну, не знаю я, как себя вести, – сдалась и расслабилась Илзе. – Какого черта ты здесь оказался? Ну, убили бы меня, и ладно… Послушай, – она заволновалась, – я не очень опытный человек в полицейском управлении, плохо понимаю, что нужно делать в подобных ситуациях, но я не должна здесь сидеть. Нужно выйти на дорогу, дозвониться до капитана Зандерса…
– Как у тебя насчет телефона?
– Я потеряла его, когда бежала по оврагу…
– Я знаю. Второго нет?
– Второго? – Она посмотрела на него удивленно. – А такое бывает?
– Бывает, – кивнул Олег. – Хотя и не всегда.
– Нет. – Она недоуменно пожала плечами, – Второго телефона у меня нет. Здесь не богатая Россия, здесь люди стараются не покупать то, без чего можно обойтись… – Она почувствовала в своих словах некое противоречие, но решила не смущаться. – Мне следует добраться до дороги, попросить у кого-нибудь телефон, известить капитана Зандерса. В нашем участке нет предателей и пособников преступников, у нас хорошие ребята…
– А теперь послушай меня, – сказал Олег. – Поскольку плохого не посоветую и худо-бедно ориентируюсь в ситуации. Ваших погибших парней будут искать. Вероятно, найдут – здесь не пустыня и не джунгли. Но есть и другой вариант: маячок в полицейской машине преступники выключили, тела твоих коллег надежно спрятали, машину тоже – например, утопили в озере. Полицейский экипаж бесследно исчез. Добраться до полицейского участка тебе не дадут. Подозреваю, там уже сидят в машине невзрачные парни и смотрят по сторонам, сверяя всех входящих с твоим фото. Ты можешь дозвониться, но это ничего не даст: твое слово против слова целого подразделения латвийского спецназа. Внезапное помутнение рассудка, все такое, ты еще и табельное оружие потеряла – и в любом случае, ты долго не проживешь. Оно того не стоит, Илзе. Нашим бандитам на тебя плевать, но за тобой будут охотиться ваши продавшиеся соотечественники. Ты была свидетелем убийства, ты видела, как вооруженные люди со стороны миролюбиво общаются с членами официального подразделения – то есть являются с ними одной бандой. Я тоже не понимаю причины и подоплеки явления, выводы делать не могу, но чувствую смертельную угрозу. Ты опасный свидетель.
– И что ты предлагаешь? – Илзе поежилась.
– Тебе нельзя к своим. Это плохо кончится. Предлагаю дойти со мной до российской территории. По пути добудем телефон, можешь звонить куда угодно: родственникам – сообщить, что с тобой все в порядке, начальству, хоть самому Господу Богу. Но только не появляться в ваших палестинах, так сказать, во плоти. Когда мы перейдем границу, я разберусь. Ты вернешься домой только при условии гарантированной безопасности.
– Как-то сложно, Олег… Ты ничего не преувеличиваешь? Да и темнеет уже.
– Будем идти, пока видим дорогу!
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10