Книга: Спасти президента
Назад: Глава 7, в которой десантники играют в «казаки-разбойники»
Дальше: Глава 9, в которой до часа Икс остаются сутки

Глава 8, в которой герои подбираются к логову врага

Майор Дойл вел свой маленький вертолет железной рукой. Внизу расстилалась оранжевая пустыня. Местами в песке чернели обугленные остовы танков, вертолетов и прочей военной техники, подбитой и брошенной в ходе англо-американского вторжения в Ирак. Недавно в этих краях кипела яростная битва. Сейчас картина напоминала смесь свалки и кладбища.
Сзади, с востока, их догоняла ночь. После нее будет день, потом еще одна ночь. А там утро, которое может стать для многих последним. Сколько будет этих многих, можно было только гадать. И не превратится ли вся Земля в такую кладбищенскую свалку?
– Как думаете, они уже взлетели? – задал риторический вопрос прапорщик Копняк.
Смысл его вопроса был несколько иным – скоро ли их догонят. Вертолет «Ми-24», в просторечье «крокодил», не зря считался едва ли не самым быстрым в мире. А маршрут у них общий, направление – северо-запад, бывшая британская военная база «Лоуренс». И то, что их догонят – не вопрос. Вопрос заключался в том, когда это произойдет.
Конечно, можно было попробовать уйти в сторону от маршрута. Но, во-первых, у преследователей имелся локатор. А во-вторых, уйти с маршрута было просто, а вот вернуться гораздо сложнее. Ночь, пустыня, то есть полное отсутствие ориентиров, уверенно гарантировали пилоту шанс заблудиться и никогда не найти базу.
– Скажите, – обратился к пилоту Серегин, – вы помните еще какие-нибудь подробности нападения на базу? Нам пригодятся любые детали и мелочи.
– Какие там подробности! Я же говорил вам, что сидел в баре. Бармен рассказывал мне о каких-то «призраках пустыни», которые нападают внезапно, убивают и бесследно исчезают. Вам было бы полезно поговорить с капитаном Хокинсом. Нет, кажется, он уже майор.
Майор Дойл не подозревал, что его приятель Хокинс в этот момент лежит в номере мотеля с перерезанным горлом. И продолжал:
– Так вот, на базе «Лоуренс» Хокинс работал на локаторе. Он рассказывал мне, что в момент нападения вертолета все локаторы ослепли, а приборы или выключились, или стали вести себя как сошедшие с ума.
– Похоже на электромагнитный удар нашего генератора, – заметил Серегин.
– Ракета сзади! – крикнул вдруг Орлов.
Все, кроме пилота, обернулись. На фоне темного неба отчетливо виднелся след идущей на них ракеты.
Майор Дойл бросил вертолет в крутое пике. Ракета проскочила выше, она взорвалась метрах в тридцати от вертолета, но осколки повредили винт и задели двигатель. К счастью, двигатель защитил от осколков экипаж вертолета.
Винт подбитой машины продолжал вращаться, поэтому она не рухнула вниз камнем, а стала падать в режиме парашютирования. И тем не менее скорость падения была слишком высокой. Вертолет с силой ударился о землю.
– Быстро на выход! – скомандовал Серегин. Двери не сразу поддались. Пришлось выбивать их ударом ноги.
– Всем закопаться! – последовала следующая команда.
На вертолете преследователей имелся инфракрасный прицел. Поэтому спецназовцы поспешно закопались в нагретый за день песок. Они успели вовремя. «Крокодил» пронесся над ними на бреющем полете, вспоров барханы очередью тридцатимиллиметровых снарядов. Высокая скорость и отсутствие возможности зависать на месте не позволили преследователям должным образом обработать место падения. Они проскочили, едва не задев обломки разбившегося вертолета, и скрылись на западе.
Ругаясь и отплевываясь, десантники выбрались из песка.
– Все целы? – спросил командир.
Вопрос получился совсем не риторическим. Целы оказались не все. Очередь настигла англичанина. Майор Дойл лежал на песчаном склоне, разбросав руки. Вместо лица у него была кровавая маска.
Его просто закопали в песок. На большее не было времени.
– Братцы, кто-нибудь знает, куда нас черти занесли? – поинтересовался Поручик.
– Мы в пустыне ар-Рахаб, – отозвался Серегин.
– Всю жизнь мечтал оказаться в пустыне ар-Рахаб, – заметил Копняк. – Хорошее название. На «рахат-лукум» похоже. На Востоке вообще названия красивые. А что оно означает?
Птенчик почесал затылок.
– Точно не скажу, но то ли «ужас», то ли «жестокость».
– Угу, – усмехнулся Поручик, – тоже неплохо звучит. А есть еще лучше. Например «Барса-Кельмес» – «Пойдешь – не вернешься». Или «Кутак-Баш», это когда голова очень умная. Ладно, нечего рассиживать, пора двигаться.
Разобрав оружие, спецназовцы направились вслед улетевшему вертолету.
* * *
Лагерь бедуинов он увидели издалека. Шатры стояли в низине, поросшей кустарником. Неподалеку паслись верблюды. Появление незнакомцев вызвало в лагере тревогу. К удивлению спецназовцев, вышедший вперед мужчина был вооружен старинным ружьем с кремневым замком.
Серегин вышел вперед и продемонстрировал самые мирные намерения. Бедуин, облаченный в белоснежную галабею, все же смотрел на пришельцев недоверчиво. Это был мужчина лет сорока.
Последовал обычный обмен приветствиями: «Салям алейкум! – Алейкум ассалям!»
Затем хозяин произнес.
– Ахлян васахлян!
«Добро пожаловать».
И пригласил гостей в самый большой шатер.
– Ты видел, какой у него «мультук»? – Копняк указал Поручику на ружье хозяина. – Из музея, что ли, спер?
– Я не обворовываю музеев, – ответил тот на хорошем русском языке.
Но, несмотря на обидчивый тон, которым были произнесены эти слова, напряжение в поведении бедуина исчезло. Похоже, русских он не считал нужным бояться.
– Я шейх Рашид ибн Самир, – представился он. – Приятно встретить земляков.
И пояснил, что учился и работал в Москве, сейчас живет в Хургаде, где у него бизнес с русскими.
– А сюда вот сорвался на пару недель. В родные пески. Отдохнуть, расслабиться, пожить как человек, – признался он.
Серегина удивило отсутствие мужчин в лагере.
– Вечер – время охоты, – пояснил шейх. – Мужчины скоро подойдут. А пока прошу.
И шейх пригласил гостей в шатер. Здесь на роскошном ковре уже сидели двое стариков и одноглазый тип с разбойничьей рожей, вырядившийся в живописные лохмотья. Все они с подозрением уставились на вошедших.
– А это что за пугало? – вполголоса поинтересовался Поручик у капитана Орлова.
– Судя по одежде, это святой дервиш. Что-то вроде странствующего монаха, – пояснил тот.
К новым гостям святой дервиш отнесся с демонстративным неодобрением. Он окинул их пренебрежительным взглядом единственного глаза, а потом, в знак презрения, и вовсе отвернулся от них.
Когда десантники также расположились на ковре в мужской половине, шейх, как истинный бедуин, прежде чем перейти к расспросам, предложил им кофе. У бедуинов кофе не просто напиток, а процесс его варки и пития не повод убить время и потрепаться. Это священнодействие, торжественный процесс и церемониальная процедура, олицетворяющая закон гостеприимства.
Сварить для гостей кофе – первейшая и важнейшая из обязанностей хозяина. И готовить его нужно непременно на глазах гостя, в его присутствии и при его пассивном участии. В свою очередь, отказ от чашки кофе со стороны гостя выглядит беспардонным хамством и является оскорблением.
Серегину не терпелось задать шейху несколько вопросов, связанных с базой «Лоуренс» и происходящими вокруг нее событиями. Но он сдержался. Только строго глянул на Поручика, который прямо-таки сгорал от желания – это было видно по его глазам – взять шейха за ноги и экстренно допросить.
А шейх тем временем собственноручно растопил очаг верблюжьим кизяком и принялся неторопливо обжаривать зеленые кофейные зерна, насыпав их в железный ковшик на длинной ручке. Время от времени он помешивал зерна в ковшике, наблюдая за изменением цвета от зеленого к золотистому и дальше к коричневому.
Аромат от ковшика исходил совершенно умопомрачительный. Шейх довел цвет обжарки до нужной кондиции, охладил и пересыпал в медную ступку. Он начал толочь зерна толстым литым пестиком, выстукивая знакомый ритм. Все это он делал с автоматизмом и артистизмом профессионального бармена.
– Наверно, шейх мелет кофе с утра до ночи, – заметил Серегин.
Хозяин прямо-таки засветился от столь высокой оценки его гостеприимства и щедрости.
Он засыпал смолотый порошок в закипевший медный кофейник с длинным носиком и дал закипеть три раза. Тут в шатер вошел молодой человек и, поклонившись гостям, уселся на ковре рядом с шейхом.
– Это мой старший сын, – представил вошедшего хозяин.
Сын шейха взял кофейник в левую руку, чашку в правую, налил в нее кофе и протянул отцу. Тот первым попробовал напиток, чтобы показать гостям, что он не отравлен. Затем свой кофе получили и гости.
Первым шейх предложил тонкую фарфоровую чашку наиболее уважаемому из гостей, майору Серегину. Дервиш, который полагал, что самым уважаемым из присутствующих является он, пришел в неописуемую ярость. И незамедлительно разразился в адрес хозяина бурным потоком оскорблений.
Копняк внимательно вслушивался в его речь, не понимая смысла. Но некоторые знакомые слова разобрал.
– А при чем тут «забор»? – поинтересовался он у сидевшего рядом Птенчика.
– «Забор» – неприличное слово, по-арабски означает то же, что «спички» по-болгарски, – пояснил капитан.
Шейх терпеливо выслушал дервиша. При этом он побагровел, но не произнес ни слова. Он просто налил в другую фарфоровую чашку воды и протянул ее дервишу. Это было неслыханным позором. Таким жестом хозяин указывал гостю на выход, сообщая, что его присутствие более нежелательно.
Дервиш выкатил свой единственный глаз чуть ли не на лоб, разразился новым потоком ругательств и проклятий, после чего с размаху бросил чашку оземь и вне себя выбежал вон из шатра, брызжа слюной и выкрикнув на прощание:
– Бахыль ишакым!
То есть «скупой осел».
Сын шейха наливал кофе в каждую чашку до половины, а шейх передавал ее очередному гостю. Тот принимал правой рукой. Копняк хотел, было, протянуть левую, но получил от майора по пальцам.
– А что не так? – тихо спросил он командира.
– А ты что, сам не понимаешь? – так же тихо сказал тот. – Это же пустыня, тут с водой напряг, да и туалетная бумага не всегда под рукой бывает. Поэтому пищу берут правой рукой, ее же протягивают другу, здороваясь при встрече. А левая предназначается для нечистот и грязи. Отсюда суеверие: левая – рука шайтана.
Кофе получился полуобжаренным, мягким и довольно слабым. Для аромата хозяин сдобрил напиток изрядной горстью кардамона, сахар он положил в кофейник еще раньше. К кофе подали инжир.
Все отпивали кофе понемногу, а хозяин подливал. Наконец, Серегин допил свою чашку до дна, протянул ее хозяину и сделал вращательное движение запястьем. Это означало, что он больше не хочет. Остальные последовали его примеру.
– Шукран джазиран! – поблагодарил майор. – Спасибо большое!
На этом кофейная церемония была закончена. Наступило время для беседы.
* * *
Но сразу поговорить не удалось. С улицы послышались шум, конское ржание и голоса людей. Шейх извинился и вышел из шатра. Десантники из любопытства последовали за ним.
К лагерю приближался большой отряд вооруженных всадников. Судя по спокойному поведению шейха, прибыли свои. У спецназовцев вызвало удивление их оружие. Как и шейх, все были вооружены какими-то антикварными ружьями и пистолетами, снабженными даже не капсюльными, а кремневыми замками. Прямо каменный век.
Хозяин предложил гостям вернуться в шатер.
– Никакой опасности нет, это наши охотники вернулись, – пояснил шейх.
– Им сегодня не повезло? – спросил Серегин.
– Повезло.
Шейх и десантники прошли на свои места в шатре.
– Не повезло с добычей? – осторожно повторил свой вопрос Серегин.
Шейх ответил неохотно:
– Они охотились не на дичь, а на «призраков пустыни». На тех, кого еще называют «ирхабиюн» – «вселяющие страх». Я сказал вам неправду. Мне пришлось вернуться к своему племени вовсе не для того, чтобы отдохнуть от городской суеты. Месяц назад я получил известие, что один из кланов моего племени уничтожен неизвестными. Этот клан кочевал севернее остальных кланов нашего племени. Лагерь был сожжен, а все люди убиты. Сначала я решил, что нападение организовали кочевые курды, с которыми у нас давняя вражда. Я заслал к ним разведчиков под видом купцов. И тут оказалось, что и на курдов тоже напали неизвестные. Причем курды обвинили в нападении моих людей. Я встретился с вождем курдов. В ту же ночь была уничтожена британская база «Лоуренс». Получалось, что ни мы, ни курды непричастны к этим убийствам. Потом мы узнали, что все убийства – дело рук «ирхабиюн», «призраков пустыни». С тех пор мы ведем с ними непрерывную войну и не знаем покоя. Они приходят неожиданно, нападают по ночам. И не оставляют в живых никого. Наши охотники давно ищут их логово.
– И как, нашли?
– Нет, я же сказал, что охотникам снова повезло. Иначе в лагерь вернулась бы, в лучшем случае, половина. Две недели назад мы наткнулись на старый лагерь «призраков». Но он оказался брошенным. Думаю, они перебрались на оставленную англичанами базу «Лоуренс». Но туда мы не можем подобраться. Местность открытая, всадника там видно за много миль. А без коня мои люди воевать не привыкли.
Десантники переглянулись. Серегин усмехнулся.
– А мы, пожалуй, попробуем. У нас другие привычки. Да и оружие немного другое. Не такое древнее.
Шейх скорбно покачал головой и хлопнул себя по ляжкам.
– Древнее оружие? Ха! Ты, наверно, подумал, что угодил в провал во времени и оказался в девятнадцатом веке? Нет, у нас раньше тоже было другое оружие. Современное, не хуже твоего. Но однажды ночью над моим лагерем пролетел вертолет…
– Сегодня вечером здесь тоже пролетел вертолет, – напомнил Серегин. – Это был тот же самый?
Но шейх замахал руками.
– Нет, тот был другой. Сегодня пролетел ваш, русский. Мы называем его «Азазил». Я их хорошо знаю, такие были на вооружении в армии Саддама. Вчера здесь тоже пролетал вертолет, десантный американский, «Черный ястреб», несколько раз туда-сюда летал. Как такси. Но в ту ночь над нами оказался «Шайтан-таэр» – «Дьявольская птица». Американцы называют его «Апач». На нем было установлено страшное оружие. Он направил его на нас и все начало взрываться.
– Вас обстреляли из гранатомета или из пушки? – подсказал Серегин.
– Нет, вертолет не стрелял ни из пушки, ни из гранатомета, ни из пулемета. Думаю, у него на борту было какое-то новое секретное оружие. Специальный прибор. И от его воздействия взорвались все наши боеприпасы. Патроны, гранаты, мины. Даже патронные капсюли и запалы гранат.
– Похоже, наш генератор поработал, – вполголоса заметил Поручик.
Серегин молча кивнул.
Шейх между тем продолжал:
– Многие наши люди тогда погибли. Пришли в негодность мобильные и спутниковые телефоны, даже радиоприемники. После этого я приказал закопать все современное оружие и снять со стены дедовские кремневые ружья и пистолеты. В каждом шатре на ковре висит оружие предков. Мы снова стали делать черный порох. Сначала я боялся, что он тоже может взорваться, и велел смешивать его ингредиенты – калиевую селитру, серу и древесный уголь – по мере надобности, небольшими порциями. Но оказалось, что такая предосторожность излишня. После этого вертолет прилетал еще дважды. Но сделанный нами черный порох не детонировал. Мы стреляли по вертолету из наших ружей, и он улетел.
– И ни разу по вам не выстрелил в ответ? Странно, – заметил майор.
– Думаю, когда «призраки» используют прибор, то не берут на борт обычного оружия. Перестраховываются, чтобы не взорваться самим. Так что наши старинные ружья сослужили нам добрую службу. Вертолет, конечно, был бронированным, но «призраки» побоялись, что мы можем попасть в прибор и повредить его.
Поручик озадаченно потер подбородок.
– А если на вас нападут враги с обычным оружием? Кремневое ружье против автомата – верный способ самоубийства.
– Пока Аллах хранил нас от такой беды. Но сейчас, боюсь, ситуация изменилась. Подозреваю, что одноглазый дервиш, которого я выгнал, был шпионом «призраков». Пока он находился среди нас, мы были в относительной безопасности. Но теперь он наверняка приведет своих. Нам надо сниматься с лагеря и уходить, причем немедленно. Жалко, что люди и кони не успели отдохнуть.
Серегин переглянулся со своими бойцами. Они поняли друг друга без слов. Майор обратился к шейху.
– Не торопись, пусть люди и лошади отдыхают. Мы останемся с вами до утра, тогда и сниметесь. Но утром нам понадобится проводник до базы «Лоуренс».
И поспешил успокоить шейха:
– До самой базы нас провожать не придется, только до того места, откуда база будет видна в бинокль.
Шейх наклонил голову.
– Пусть так будет. Я отправлю с вами моего сына. Возьмете лучших коней. Надеюсь, верхом ездить умеете?
– Не так хорошо, как твои джигиты, но в седле держимся, – Серегин помедлил секунду, затем задал тревожащий его вопрос: – Ты сказал, что вчера тоже вертолет пролетел, «Блек Хоук»? Ты точно видел, не перепутал?
Шейх снова хлопнул себя по ляжкам.
– Нет, ни в коем случае. Когда мы воевали в Сомали, мне несколько раз приходилось их сбивать. Они хорошо горят. Этот вертолет пролетел в сторону базы «Лоуренс». «Шайтан» тоже прилетал оттуда. И «Азазил» сегодня пролетел в ту же сторону.
Серегин внимательно посмотрел на своих бойцов.
– Поняли? Правдин, Ольга, генератор – все там, на бывшей британской базе. Теперь это база боевиков. Оттуда они и терроризируют окрестное население. Сначала с помощью генератора они уничтожают оружие и боеприпасы и этим лишают жертвы возможности к сопротивлению. Потом против безоружных людей высылают зондер-команды и уничтожают все живое. Сейчас они тренируются на кочевых племенах пустыни. Скоро ударят по городам.
– Это хорошо, что они на базе, – отозвался Поручик. – Значит, долго искать их не придется. Вздремнем минут сто двадцать, и вперед с песней.
Шейх поднялся:
– Отдыхайте. Я поставил в караул лучших следопытов. Они издалека почувствуют приближение «ирхабиюн» и дадут сигнал.
Поручик пожал плечами:
– Что ж, я не против того, чтобы показать этим «вселяющим страх», что такое настоящий ужас.
И собрался закрыть глаза.
* * *
Поручик прикрыл было веки и собрался вздремнуть часик-другой. Но тут полог откинулся, и в шатер в сопровождении сына шейха вошла Ольга.
– Ты здесь откуда? – не смог скрыть удивления Серегин. – С неба, что ли, свалилась?
На правах старого друга Старостина он позволил себе обратиться к секретарю-референту президента на «ты».
– Так и есть, – сообщил шейх, – только не с неба, а с «Черного Ястреба». А разве вы ее знаете?
– Немного, – признался майор. – А у тебя насчет нее были какие-то планы?
Шейх смущенно пожал плечами.
– Да так, ничего особенного… просто немножко жениться хотел. Когда «Черный Ястреб» пролетел, с него что-то упало. Я подумал – бомба. Подождал, но взрыва все не было. Тогда я послал людей посмотреть. Оказалось не бомба, а женщина. Молодая, красивая. Руки связаны, на голове мешок. На склон бархана упала, потому и не разбилась. Но, если бы ее не подобрали, все равно бы умерла. Без сознания была. Когда пришла в себя, оказалось – русская. Почему не жениться?
Серегин сделал строгое лицо.
– А ты спросил разрешение жениться у ее отца?
Шейх насторожился.
– А кто отец? Разве я его знаю?
– Знаешь, – заверил его майор и понизил голос, чтобы его слышал только собеседник. – Его зовут Илья Григорьевич.
– Адмирал Старостин? – шейх едва не задохнулся от изумления.
– Только не так громко, резидент Бедуин, – урезонил его Серегин. – Мы же все-таки на секретной службе. Ну, как, не передумал еще жениться?
Шейх сидел, уставившись в пол и не зная, что сказать. Наконец, виновато посмотрел на майора и попросил.
– Не говори ему, ладно? Я же не знал…
Серегин успокоил вконец расстроенного хозяина.
– Расслабься, проехали. Ты же нас как друг принял, кофеем угощал. А мы друзей не закладываем.
Ольга была удивлена не меньше остальных. И не просто удивлена, а шокирована всем произошедшим с ней за последнее время. Она сбивчиво рассказала десантникам о том, что с ней произошло. Их в первую очередь интересовал процесс захвата. Как вел себя Лепешкин? Кто убил Фабрикова?
Ольга отвечала как могла. Сам момент нападения она прозевала. Собственно, не она одна. Специалисты тоже оказались не на высоте. Похитители выскочили внезапно, охрану вырубили в первую же секунду. Где был Лепешкин, она не заметила, но видела, как Багира в упор стреляла в Фабрикова. Ольге даже показалось, что тот оказался не столько испуган, сколько удивлен. Тут ей на голову набросили мешок и связали руки. После этого она услышала звук вертолета, и ее вместе с Правдиным затащили в десантный отсек. Потом, в полете, Багира попыталась убить Ольгу, вытолкнув из вертолета, но та упала на склон бархана и осталась жива. Там ее и нашли люди шейха Рашида ибн Самира.
– Эта стерва, Багира, убила Томашека, – сообщил Поручик Ольге печальную новость.
Услышав о смерти журналиста, Ольга заметно расстроилась. Птенчик, увидев ее реакцию, тяжело вздохнул. У десантников вертелось на языке множество вопросов, но расспросить Ольгу толком не удалось. Ночную тишину разорвал выстрел.
Шейх помрачнел.
– Ирхабиюн идут.
Через секунду полог шатра откинулся и пропустил сына шейха. Он вопросительно посмотрел на отца.
– Говори, – разрешил шейх.
– Сюда направляются два вездехода. Один с севера, другой с западной стороны.
– Бэтээры? – уточнил Поручик.
– Нет, транспортные машины. Вроде микроавтобусов, только на гусеницах. На каждом вездеходе может быть до десяти человек десанта.
Серегин поднялся и обернулся к бойцам.
– Ну, что же, пришла пора рассчитаться за кофе. Денис Васильич, драка предстоит серьезная, поэтому ты пойдешь один. Чтобы никто тебе не мешал. Берешь на себя правую машину, которая приближается с севера. Действуй жестко, по обстановке, но постарайся всех не убивать, оставь хоть одного для допроса. А мы с Копняком займемся другим вездеходом.
– А я? – обиженным тоном поинтересовался Птенчик.
– Для тебя будет особое задание, – майор доверительно понизил тон. – Ты будешь защищать самое ценное – Ольгу. И шейха. Они же практически безоружны, кремневки бедуинов не в счет. Вездеходы мы, конечно, остановим. Но я не исключаю, что отдельные бандиты, а может быть, и небольшая группа, прорвется в лагерь. И тогда тебе придется попыхтеть за всех. Убивай любого, кто появится со стороны пустыни. Кроме нас, конечно.
Птенчик выпрямился, почувствовав на плечах тяжелый груз ответственности.
– Всем удачи! – напутствовал бойцов Серегин.
Поручик кивнул и исчез. Вроде бы только что был тут, и исчез. Копняк вышел следом. Серегин на прощание положил тяжелую руку Орлову на плечо. И тоже двинулся на выход.
* * *
Поручик стремительно преодолел территорию лагеря и легкой походкой устремился в северном направлении. Он был легко вооружен – любимая «СВУшка» с глушителем, несколько гранат и верный нож «Катран». Ничего лишнего.
В воздухе заметно похолодало, как это часто случается в пустыне ночью. Поручик пощупал песок. Днем он успевал прогреться до плюс семидесяти по Цельсию, за ночь же сильно остывал, иногда до нуля. Сейчас песок был не теплым и не холодным. То есть примерно соответствовал температуре тела. Прекрасно. Если даже у бандитов имелись инфракрасные приборы ночного видения, Поручик на фоне бархана останется незаметным. Впрочем, луна светила так ярко, что надобности в каких-то дополнительных средствах наблюдения не было.
Противника Поручик заметил издалека. Вражеский вездеход напоминал трактор, какие используют на горнолыжных курортах для уплотнения снежного наста. Широкие гусеницы позволяли машине уверенно двигаться по песку. Пассажирский кунг – кузов – фургон – вездехода вполне мог вместить десять человек с оружием.
Вездеход двигался неторопливо. Похоже, бандиты делали это не в первый раз и не рассчитывали встретить серьезного сопротивления. Окна водительской кабины и салона были закрыты металлическими листами со щелями-бойницами. По мнению атакующих, такая примитивная броня должна была защитить их от свинцовых пуль гладкоствольных кремневых ружей бедуинов.
Поручик недобро усмехнулся и извлек из подсумка магазин с бронебойными патронами. Он прикинул траекторию движения вездехода, выбрал лежку и слегка прикопался песком.
«Только бы этот трактор не поломался, – подумал Поручик, – а то ведь, пока их дождешься, песок совсем остынет. Так и радикулит заработать недолго».
К счастью, вездеход не сломался и бодро докатил до затаившегося в засаде старшего лейтенанта. Когда до цели оставалось метров десять, Поручик прошил кабину серией выстрелов. Двигатель поворчал и заглох, машина в последний раз дернулась и замерла. Винтовка Поручика была снабжена глушителем, поэтому сидевшие в кузове бандиты не сразу догадались о причине остановки.
Из салона послышались возмущенные гортанные крики.
– Э, ышак-сыктым! Поехали давай, э!
– Зачем шайтан-арба стоим, ы-ых? Зарэжу!
Поручик стряхнул с обмундирования остатки песка и подошел к двери пассажирского кунга.
– Сейчас поедем, – громко объявил он. – Дорогу покажешь?
Изнутри послышались грязные ругательства на смеси арабского, немецкого и английского языков. С лязгом открылись бойницы, и оттуда во все стороны обрушился ливень автоматного огня. Песок вокруг машины буквально закипел фонтанчиками от пронзавших его пуль. Но к тому времени Поручик, которому они были адресованы, успел забраться на кабину вездехода.
Кузов, где укрывались бандиты, не имел крыши, а был затянут сверху тентом. В противном случае при жарком пустынном климате он превратился бы в духовку. Поручик двумя ударами «Катрана» вскрыл брезент тента, отправил внутрь гранату «эфку», Ф-1 в рубчатой «рубашке», и скатился на землю.
Он залег впереди вездехода. От пуль противника и осколков собственной гранаты его надежно закрывали кабина и мотор. Взрыв получился страшный. Старший лейтенант уже пожалел, что воспользовался лимонкой. За глаза хватило бы и обычной РГД-5. И вообще, он, кажется, переоценил «вселяющих страх». Они никак не оправдывали своего грозного названия.
Но скорее все было проще. Бандиты оказались захвачены врасплох. Они ехали не сражаться, а убивать и грабить, поэтому растерялись. Обычно бывало наоборот, внезапно нападали они, а жертвы в растерянности паниковали. Поручик презрительно усмехнулся. И тут же чуть не взвыл от досады на себя. Вот кретин! Обещал же Сан Санычу живого языка привести!
Он сунулся в кабину. Водитель и сидевший рядом с ним боевик были мертвы. Бронебойные пули, выпущенные из снайперской винтовки, прошили одному голову, другому шею.
Поручик вздохнул и взялся за ручку двери кунга. И дверь, и корпус отсека были иссечены осколками. Некоторые так и остались торчать в металле. Десантник хорошо представлял, что увидит внутри. И не ошибся. Бригада убийц, ехавших на вездеходе, превратилась в кровавую кашу.
«Молодец, взял языка. Можно принимать поздравления и ожидать высокой правительственной награды», – с раздражением выругал он себя.
Оставалось надеяться на то, что майору с Копняком повезет больше. Но тут, развеивая в прах его надежды, с западной стороны докатился мощный взрыв. Судя по всему, рванул второй вездеход. Надеяться на выживших и тут не приходилось. Настроение у Поручика совсем упало. Значит, и у них облом. Он знал, что Серегин ни словом не упрекнет его в неудаче, но ему было очень стыдно. Просили ведь как человека…
Неожиданно со стороны лагеря послышалась автоматная очередь, потом другая, следом две слились в одну. Неужели кто-то из бандитов просочился в тыл? Или была еще и третья группа?
Поручик со всей возможной скоростью бросился обратно. Неподалеку от крайних шатров он увидел опрокинутый квадроцикл. Его колеса, обутые в толстенные рубчатые шины, торчали, задранные к звездному небу.
Значит, третья группа все-таки была. Их оказалось двое. Разведчики или командир с адъютантом. Водитель квадроцикла лежал, разбросав в стороны руки и ноги. Кровь из его головы тонкой струйкой бежала и исчезала в песке. Седок квадроцикла залег неподалеку и отбивался от Птенчика и отряда бедуинов с их допотопными ружьями.
По тому, как бандит отстреливался короткими очередями и грамотно менял одну позицию на другую, видно было, что он профессионал высокого класса. Трое его противников уже неподвижно лежали на песке. Поручик надеялся, что среди них не было капитана Орлова.
Последний из «призраков» занял удобную позицию. Он закрепился на бархане, откуда с удобством мог простреливать всю территорию лагеря, и теперь ждал подхода своих. Стрельбу и взрывы за спиной он воспринял неверно. Решил, что это его сообщники уничтожили заслон бедуинов.
Поручик неслышно зашел сбоку. Подкрадываться к противнику сзади было небезопасно – могли подстрелить свои. «Призрак» как раз загнал в автомат новый рожок и приготовился расстрелять залегших перед ним как на ладони защитников лагеря. Поручик послал пулю ему в затвор автомата. И, прежде чем оторопевший от неожиданности боевик пришел в себя, метнулся к нему по сыпучему песку.
Удар ногой в висок опрокинул «призрака» на спину и отключил на несколько секунд. Этого хватило Поручику, чтобы связать противника его же собственным брючным ремнем. Сделав это, он помахал Птенчику.
– Порядок. Ты живой? Как Ольга?
Тот поднялся и поспешил к старшему лейтенанту.
– Живой. Ольга в порядке.
– Потери есть?
– Шейх ранен, убиты один бедуин и две женщины. Боюсь, местные этого призрака сейчас на портянки порвут. Даже тени не останется.
– А разве у призраков бывают тени? – задумался Поручик.
Но тут в свете луны показались Серегин с Копняком. Поручик кратко доложил результаты операции. Майор обрадовался:
– Взял все-таки живым? Молодец, я в тебе не сомневался! А нам вот не удалось. И вездеход пришлось взорвать. Жалко, могли бы с ветерком прокатиться.
Поручик скромно потупил взор. О том, что захват языка произошел почти случайно, он предпочел умолчать.
– Мы тоже вездеход сожгли, – признался он. – Зато нашли квадроцикл. Если бы к нему какую-нибудь телегу прицепить, можно было бы и с ветерком прокатиться.
Копняк тут же занялся транспортным средством. Он перевернул его на колеса и стал осматривать повреждения. Майор, Поручик и Орлов занялись пленным. Вокруг, на некотором отдалении, стали собираться обитатели лагеря. Их лица были искажены яростью, они жаждали мести.
– Если будешь молчать, отдадим тебя бедуинам, – припугнул бандита Поручик.
– Нет, я все скажу, только не убивайте! – запричитал бандит.
Поручик посмотрел на Серегина. Тот молча кивнул:
– Хорошо, даю слово. Тебе сохранят жизнь. Рассказывай.
Тот торопливо принялся говорить. По его словам выходило, что «призраки» и в самом деле заняли оставленную британцами базу. Численность террористов была небольшой, человек двести. Но все они прекрасно вооружены и подготовлены.
При этих словах Поручик и Серегин переглянулись и с трудом сдержали ухмылку. Подготовка «призраков» полностью соответствовала старой русской поговорке: «Молодец на овец, а на молодца – и сам овца».
Десантников больше всего интересовало место, где бандиты могли держать президента Правдина. Пленный об этом не знал. Но слышал, что из Басры на вертолете доставили какого-то важного заложника. Его и других заложников держали в самой большой казарме. Если их попробуют освободить, охране приказано убить всех.
– Я не вру, клянусь! – с жаром закончил пленник.
– Ты ему веришь? – вполголоса спросил Поручика командир.
– Слово, данное правоверным неверному, ничего не значит, – напомнил старший лейтенант. – Придем, сами разберемся.
– А что будем делать с этим «вселяющим страх»?
Голицын пожал плечами:
– А что с ним сделаешь? Тащить с собой и опасно, и бессмысленно. Здесь тоже не оставишь, местные его живым съедят. И в пустыню не отпустишь – это значит обречь его на мучительную смерть. Придется убить самому. Быстро и без мучений. Он же все сказал.
Майор нахмурился:
– Ты же ему слово дал…
Поручик снова пожал плечами:
– Слово, данное неверным правоверному, тоже ничего не значит. Кстати, ты не забыл, зачем они приходили? Если бы мы сюда случайно не забрели, здесь бы сейчас не осталось ни одного живого человека, все были бы убиты. И Ольга тоже.
Не оборачиваясь, он вскинул руку с пистолетом и влепил пленнику пулю точно между глаз. Тот даже заметить не успел, что его убивают.
– Кстати, а Ольга-то где? – вспомнил Серегин.
Капитан Орлов в смущении потер кончик носа:
– П-пришлось ее в браслеты заковать. Иначе она бы ни за что не осталась в шатре во время боя. С-слушай, Денис, может ты сам ее освободишь? А то мне как-то неудобно. Я хоть и по необходимости, но все-таки проявил н-насилие…
– Давай ключи, насильник. Но, сам понимаешь, теперь ты просто обязан жениться, после того, что натворил.
– К-кто, я?…
Общий смех окончательно вогнал богатыря в краску.
Поручик отправился в шатер шейха, где, пристегнутая наручниками к ручке тяжелого, объемом не меньше кубометра, сундука, ждала Ольга.
– Не сердись, – сказал Поручик, отпирая стальной браслет.
Она ничего не ответила, только гневно зыркнула на него глазами.
В глубине шатра лежал раненый шейх Рашид ибн Самир. Вошедший следом за старшим лейтенантом Серегин подошел к нему и присел рядом с ложем. Глубокие познания в ветеринарии позволили ему провести осмотр раненого. Он сделал перевязку и ввел обезболивающее.
Шейх приподнялся на локте.
– Что с «призраками»?
– Убиты, – коротко ответил майор.
– Мумтаз – отлично! – лицо шейха озарилось радостью.
– Нам пора, – напомнил Серегин.
– Мой сын проводит вас до их базы, – кивнул шейх. – Слушай, а может, останетесь у меня? Я вам хорошие деньги предлагаю. Больше нигде не дадут. И жизнь спокойная. «Призраки» к нам теперь и близко не сунутся. Вот только с курдами разобраться осталось. А с Ильей Григорьевичем я договорюсь. Ну что, согласны?
Серегин отрицательно покачал головой:
– Нет, извини, дорогой.
Шейх тяжело вздохнул:
– Я так и думал. Ладно, вот, возьмите на память, вдруг пригодится.
Он достал из-под подушки кремневый пистолет и протянул Поручику.
У выхода из шатра майор задержался и обернулся к шейху.
– У тебя свободной тележки не найдется? Мы бы ее к квадроциклу прицепили и доехали. А потом твой сын ее обратно привезет. Нам квадроцикл без надобности, так что придется его тебе оставить.
Мысль получить квадроцикл шейху определенно понравилась.
– Свободную повозку, говоришь? – протянул он. – Есть только арба для сбора сухого верблюжьего навоза для очага.
– Подойдет, – согласился Серегин.
На улице Ольга скорчила гримасу:
– Ехать на арбе из-под дерьма?
Но Поручик ее урезонил:
– Тебе, как секретарю-референту президента великой державы, полезно увидеть жизнь с разных сторон. К тому же это не дерьмо, а кизяк – сухой навоз. Он сеном пахнет. Красота!
Она задрала подбородок и пожала плечами с таким видом, словно принесла колоссальную жертву.
Арба была небольшая. За руль квадроцикла уселся Копняк. Сзади, обхватив его, взгромоздился упитанный сын шейха. Ольга, Поручик, Орлов и майор разместились в плетеном кузове двухколесной повозки.
– Задницу береги, а то занозу получишь, – предупредил Поручик подругу детства.
Но капитан предусмотрительно предложил даме свернутую куртку.
Квадроцикл взревел, из выхлопа повалил дым, и они тронулись. Обитатели лагеря долго махали руками вслед своим спасителям.
Десантникам, привычным к различным неудобствам, дорога доставляла удовольствие. Ночь, звезды, прохлада. Ольга поначалу не разделяла их настроения.
– Да, это тебе не президентский ВИП-самолет, – не то с сарказмом, не то с сочувствием заметил Поручик.
Она с негодованием взглянула на друга далекой юности.
– А ты что улыбаешься?
– Детство вспомнил. Когда был совсем маленьким.
Птенчик наморщил лоб.
– А разве тогда уже существовали квадроциклы?
– Нет, но в зоопарке пони катали такие же тележки, в какой мы сейчас трясемся. И от них тоже пахло лошадиным навозом. Хорошо!
– Тогда было хорошо или сейчас? – уточнил майор.
– В обоих случаях.
Как сын шейха находил дорогу в ночной пустыне, можно было только гадать. Ехали они долго. До рассвета оставалось совсем немного, когда по сигналу провожатого Копняк заглушил мотор. Они остановились.
– Вам туда, – указал рукой направление сын шейха. – Подниметесь на тот бархан, оттуда увидите базу.
Он простился с десантниками, оседлал квадроцикл и потянул свою арбу в обратном направлении.
* * *
Сохраняя направление с помощью компаса, десантники взобрались на пологий гребень высокого бархана. Светало. Отсюда они безошибочно определили местонахождение бывшей британской базы «Лоуренс». Негромкий гул, отсветы на верхушках далеких барханов и, главное, запах горючего и машинного масла подтвердили правильность их движения.
К восходу солнца бойцы успели расположиться на глинистом пригорке, откуда на базу открывался прекрасный вид. Свою лежку они замаскировали брезентовым тентом, который, заодно, укрывал их от палящего солнца.
Поручик в бинокль изучал детали объекта.
– Не вижу танков, пушек, ракетных установок. Одни грузовики и бэтээры, – заметил он.
Серегин взял у него бинокль и тоже принялся за исследование.
– Это же не военная база, это лагерь мародеров, – высказал он, наконец, свое мнение. – Воевать они не собираются. Зачем, когда все за них сделают иранские ракеты? А потом они войдут в еще дымящиеся развалины городов и будут убивать, грабить и насиловать тех, кто еще остался в живых, чтобы установить свою власть. Расчет простой, но верный.
Поручик указал рукой в дальний конец базы.
– Похоже, там у них штаб. Думаю, насчет большой казармы пленный «призрак» наврал, и заложников держат там же, при штабе. Или где-то еще. Если они вообще находятся на базе.
– Тут они, больше им быть негде. – Серегин вернул бинокль старшему лейтенанту. – Посмотри западнее. Видишь, в открытом ангаре наш вертолет стоит? А правее него «Апач». Сдается мне, это тот самый аппарат, про который майор Дойл говорил. Там наверняка и генератор. Ну, какие будут соображения?
– А что тут соображать? – резонно возразил Поручик. – Тут не соображать, а работать надо. Дождемся ночи, возьмем языка, допросим, узнаем, где наши, и освободим. Потом уничтожим генератор к чертям собачьим и уйдем на нашей вертушке. Жалко, что затемно не успели подойти. Могли бы уже отстреляться и свалить.
Серегин укоризненно покачал головой:
– Нет, Денис Васильич, все не так просто. Это тебе не бином Ньютона. Вот скажи, например, зачем сюда прилетели американцы и инженер Ларин? Можно только догадываться. А надо знать наверняка. Так что наблюдай и думай. Других задач пока не предвидится. А мы пока перекусим.
И отполз немного в сторону, к остальным. Минут через десять к Поручику присоединился Орлов.
– Как тут?
– Спокойно.
– Я тебя подменю, сходи, порубай.
Поручик переместился в ложбину, где Ольга и майор о чем-то тихо разговаривали, а Копняк с трудом приканчивал вторую банку тушенки.
– Смотри, обопьешься, – предупредил его майор. – А здесь пустыня, с водой туго.
– Солдат должен мужественно и стойко переносить тяготы и лишения воинской службы, – парировал прапорщик. – Гвардия погибает, но не сдается.
И невозмутимо продолжил процесс поглощения пищи.
– Что интересного увидел? – спросил майор, протягивая Поручику открытую банку консервов.
– Интересно то, чего не увидел, – ответил старший лейтенант. – Точнее, кого. Я не увидел там Лепешкина. Все остальные засветились. Американцы, Азими, Ларин. Крутились возле американского вертолета. Думаю, Лепешкин вообще с ними не прилетел.
– Но зачем их вообще сюда притащили?
Голицын пожал плечами.
– Кто ж его знает? Хотя, – он на секунду задумался, – помните, шейх говорил, что дьявольская птица со своим шайтан-генератором давно не летала? Может быть, выстрел из кремневого пистолета все-таки достиг цели и повредил генератор? Тогда получается, что Ларина с Форманом доставили на базу как специалистов руководить ремонтом. Азими, понятно, давно продался с потрохами Эмиру Джихада. Ну а Маккену прихватили до кучи, заложником, чтобы шантажировать Ларина. Типа – если не будешь работать, мы его убьем.
С этими словами он принялся за еду. Но не успел он отправить в рот кусок мяса, как со стороны Орлова послышался его сдавленный шепот:
– Сюда! Скорее!
Серегин и Поручик мигом присоединились к нему. Майор схватил бинокль и принялся прочесывать объект вооруженным взглядом в поисках того, что так взволновало капитана.
Поручик поступил проще – толкнул Птенчика в бок и потребовал:
– Колись, кого увидал? Правдина или, может, Лепешкина?
Капитан покачал головой в легком недоумении.
– Нет. Там журналист Томашек. Живой…
* * *
Рассвет – особое время для верующего. В дни поста – это время, когда запрещается прием пищи. В это время – от рассвета до восхода солнца – совершается утренняя молитва, фаджр. В переводе с арабского «фаджр» и означает «рассвет».
Мудрые люди говорят, что утренний намаз является более ценным, чем жизнь, из всех намазов он особо благословенный. Кому-то хочется поспать, кто-то спешит по делам. Поэтому считается, что утренняя молитва отличает истинно верующего от лицемера-мунафика. Как и все намазы темного времени суток фаджр произносится вслух, громким голосом. По этим причинам утреннюю молитву предпочтительнее совершать в мечети.
Но президент Ирана Фархади-Ахмад в это утро молился в своем служебном кабинете. Но сегодня слова молитвы путались в его голове. На ум приходили совсем другие мысли. Он вспоминал предостережение пророка Мухаммеда, мир ему и благословение Аллаха.
Не следует путать – учил пророк – истинный рассвет и рассвет ложный. Ложный рассвет наступает незадолго до настоящего. Он появляется в виде вертикальной полоски света, устремленной вверх по небу. Но это обман. За этим вновь воцаряется мрак. И только после этого утреннее зарево равномерно расстилается по горизонту.
Верующий должен уметь различать эти явления, ибо правильное определение времени рассвета чрезвычайно важно для соблюдения установленных шариатом постов, а также утренней и ночной молитв.
Получив известие о гибели Неды Наджар, президент Ирана Фархади-Ахмад почувствовал, что за ним захлопнулась дверь ловушки. Ложный рассвет он принял за истинный и поспешил с ультиматумом. И разжигатели войны из Вашингтона не преминули этим воспользоваться. Они давно толкали Иран к войне. И теперь, кажется, добились своего.
Президент Фархади-Ахмад искал выход из ловушки и не находил. Он никак не ожидал от Соединенных Штатов такого циничного и жестокого удара. До сих пор ситуацию стабилизировало положение Израиля. С одной стороны, Израиль являлся оружием в руках Вашингтона, его непотопляемым авианосцем. Но, с другой стороны, жители Израиля были заложниками, которые защищали Иран с его ядерным оружием от американской агрессии.
И вот случилось невозможное. Вашингтон предал своего верного союзника, отдал на заклание, как Ибрагим своего сына Измаила. Впрочем, евреи говорят по-другому. У них Авраам, так они зовут Ибрагима, хотел убить не Измаила, а Ицхака. Имя Ицхак, кстати, буквально означает «будет смеяться». Действительно, теперь оставалось только смеяться.
Он надеялся, что неожиданный визит российского президента, его самоотверженный поступок, вернут ситуацию в нормальное русло и усадят стороны за стол переговоров. Но президент Правдин исчез, Неда Наджар погибла, а вместе с ней и президент Саид Хасан, который тоже осознал, что его заманили в ловушку.
И вот в Арабистане к власти пришел Ибрагим аль-Барак, послушная марионетка в руках госдепартамента Соединенных Штатов. Когда для начала агрессии против Ирака Америке понадобилось заявление о наличии у Ирака оружия массового поражения, аль-Барак оказал эту услугу. Теперь провокационную роль он готов сыграть и в отношении Ирана. Можно полагать, что сам он не станет ждать момента, когда иранские ракеты обрушатся на Басру, а благополучно эвакуируется на американский авианосец, что дежурит в Персидском заливе.
Не мог президент Ирана рассчитывать в подобной ситуации и на помощь религиозных деятелей. Эти скорее развяжут войну, чем предотвратят. Во время Ирано-иракской войны он сам, подростком, был в рядах фанатиков-басиджей и рвался на фронт. Тогда таких, как он, детей использовали для разминирования минных полей – пускали впереди наступающих войск. И те погибали с радостью. А те, кто их толкал, руководители движения иранских моджахедов, тем временем подготовили и осуществили убийство президента Мохаммеда Раджаи и премьер-министра Мохаммеда Бахонара. Они убьют и его, если только заподозрят в стремлении к миру с врагами. А таковыми они считали весь мир.
Фархади-Ахмад задумался – как поступила бы Неда Наджар. Она мыслила парадоксально, любила и умела совершать нестандартные действия. И почти добилась успеха. Он вспомнил ее последние слова перед отправлением в Басру. «Ищи друзей своих среди врагов своих». Она сделала ставку на Арабистан и погибла. Америка отпадала, президент Бонама откровенно рвался к войне.
Оставался главный и непримиримый враг. Этим врагом был Израиль. Враг, с которым они сейчас оказались в одной лодке посреди бушующего океана. Что же делать? Вцепиться друг другу в глотки и погибнуть или постараться вместе спастись, отложив разборки до будущих времен?
Президент Ирана еще раз обдумал свой план. Он знал, что его не поймут даже соратники из ближайшего окружения. Просто сочтут безумцем или изменником. И все же решился.
Фархади-Ахмад взял трубку телефона и вызвал секретаря.
– Свяжите меня с премьер-министром Израиля. И отправьте ему по факсу эти документы, – сказал он.
Президент знал – это единственный выход в сложившейся самоубийственной ситуации.
«Ищи друзей своих среди врагов своих», – мысленно произнес он еще раз и невесело усмехнулся.
Назад: Глава 7, в которой десантники играют в «казаки-разбойники»
Дальше: Глава 9, в которой до часа Икс остаются сутки