Майор Скворцов сразу смекнул, что информация, переданная Сухоруковой, заслуживает не только пристального внимания, но и немедленного реагирования. Он относился к числу тех немногих сотрудников, которые знали о подземных эвакуаторах, созданных много лет назад по инициативе специального отдела КГБ. Раньше в тайниках под землей хранили оружие и боеприпасы на случай всемирной ядерной катастрофы, но затем, когда период холодной войны закончился, эвакуаторы «заморозили». Почти все входы и выходы тщательно забетонировали, и теперь попасть туда мог далеко не каждый.

Правда, Скворцов даже не подозревал, что один из выходов в подземный туннель находится в особняке Кайзера. В те годы, когда создавался этот подземный лабиринт, Скворцов еще пешком под стол ходил и даже не помышлял о карьере военного. Но с тех пор утекло много воды. Поменялась власть, а те генералы, которые когда-то ломали головы, как покруче насолить Пентагону, теперь копались на своих дачных грядках. И это в лучшем случае. В худшем же – лежали на Никольском кладбище. На смену им пришла новая команда, которая, несмотря ни на что, по-прежнему чтила старые традиции. Новые генералы ни в какую не хотели расставаться с приобретениями прошлых лет. Одним из таких значимых приобретений и были подземные эвакуаторы, содержать которые с каждым годом становилось все труднее по причине нестабильной экономической ситуации…

Несмотря на то что для поддержания засекреченных объектов выделялось минимум средств, Скворцов знал, что попасть в подземный лабиринт человеку неосведомленному практически невозможно. Несколько уровней современной защиты должны были обезопасить этот объект от вторжения бомжей и других любителей подземных тусовок. Однако, несмотря на все меры предосторожности, свершилось непоправимое: люди Кайзера все-таки обнаружили вход в эвакуатор. Сработал так называемый закон Мэрфи, который гласит: если неприятность может случиться, то она обязательно случится.

Проникновение бандитов в эвакуатор могло закончиться весьма плачевно. Согласно тому же самому закону Мэрфи, люди Кайзера могли обнаружить тайники с оружием и распорядиться этим оружием по своему усмотрению. По инструкции Скворцов должен был немедленно послать в эвакуаторы группу быстрого реагирования, однако он этого не сделал. Будучи человеком амбициозным, подумал, что сможет самостоятельно справиться с ситуацией. За такое геройское дело его наверняка ждало бы повышение. Ради такой перспективы стоило рискнуть. И потому Скворцов решил спуститься в эвакуатор один.

Намерение Андрея вернуться в потайную комнату с сейфами не очень-то понравилось Леве. Мысленно он уже причислил эту находку к личной собственности и подобное предложение воспринял как намек на то, что собственностью надо делиться. А делиться богатством, которое было спрятано в сейфах, Леве не хотелось. Однако спорить он не мог по причине неравного положения: Корнилов был вооружен, а Лева нет.

«Вот если бы у меня была пушка, – думал он, медленно бредя в сторону "золотой" комнаты, – тогда бы я показал этому москвичу, кто здесь главный… И кто меня тянул за язык, спрашивается? Не сказал бы ему про сейфы, горя бы не знал. А потом бы вернулся сюда с арматурой, вскрыл бы этот барк, рыжьем затарился, и гуляй, Лева. Смотался бы за кордон, чтоб Кайзер не достал, и жил бы себе припеваючи!»

Андрея же волновали совсем иные проблемы.

«Выходит, Кайзер и его ребятки специализируются на "заказниках". Вполне возможно, что они и убрали Альку. Понятно, что не по собственной инициативе, а получив соответствующий заказ. А я, дурак, хотел просить у них помощи! Вот была бы хохма, если б я рассказал Кайзеру о своих проблемах!.. Достать этого крестного папашку я смогу без труда. А вот вычислить заказчика будет посложнее. Чует мое сердце, что тут замешано руководство "Вест-ТВ". По крайней мере, те, кому в голову пришла идея снимать эти идиотские порнофильмы…»

Лева остановился и буркнул:

– Это здесь.

Андрей направил луч фонарика на стену и увидел огромную дыру.

– Это вы, что ли, разворотили? – крякнул озадаченно.

– Мы, – кивнул Лева и пригнулся, явно собираясь юркнуть в это отверстие. Казалось, в этот момент он забыл обо всем: и о вывихнутой руке, и о своем прискорбном положении пленника.

– Стой на месте! – приказал Андрей.

Испуганно вздрогнув, Лева замер в неудобной позе.

– Я сам посмотрю, что там за сейфы… – Заметив, что Лева заволновался, Андрей предупредил: – Если попытаешься бежать, ты труп. Даже если я тебя не достану, достанет Кайзер. Или крысы сожрут. Они, между прочим, любят человечину.

– Да ладно. Я и не думал делать ноги.

– Далеко тебе все равно не уйти. Стой здесь и смотри в оба. Если что услышишь, дай знать.

Бросив на Леву выразительный взгляд, Андрей пригнулся и пролез в дыру в стене. Первым, что бросилось в глаза, был труп, лежащий посередине комнаты. У парня была прострелена голова, и кровищи на пол натекло столько, что пришлось ступать чуть ли не на цыпочках, дабы поближе подобраться к тем самым сейфам, которые так впечатлили Леву.

Сейфы оказались вполне обычными металлическими ящиками, в которых можно хранить все, что угодно, в том числе и оружие. Именно об этом в первую очередь и подумал Андрей, внимательно осматривая кодовые замки и пульт управления. Кто-кто, а он был прекрасно осведомлен, на какие ухищрения в свое время шли различные военные ведомства, чтобы укрепить свои пошатнувшиеся позиции.

«Похоже на склад боеприпасов, – решил он. – Какой-нибудь одиннадцатый отдел подстраховался перед президентскими выборами. Или контрразведчики постарались лет десять назад… Эх, где теперь эти генералы и полковники? Наверное, сидят на берегу Эгейского моря, винцо попивают и даже не догадываются, что их тайник обнаружен».

В этот момент в проеме показалась тощая Левина фигура. Его простодушная физиономия была встревоженной и немного испуганной.

– Ну, чего тебе? – недовольно спросил Андрей.

– Там кто-то есть, – шепотом сообщил Лева. – Я слышу шаги.

– Может, показалось?

– Может… А если нет?

– Ладно, прыгай сюда.

С видимым удовольствием выполнив приказ, Лева тут же бросился осматривать сейфы. Андрей же, поставив предохранитель в боевое положение, осторожно выглянул наружу. Да, на этот раз Лева не ошибся – по туннелю и вправду кто-то шел. Но шел тихо, стараясь не производить лишнего шума, и, если бы не громкое эхо, черта с два они обнаружили бы присутствие этого странного гостя.

«А вдруг это человек Кайзера? – подумал Андрей. – Ведь с тех самых пор, как ушла первая группа, прошло чуть больше шести часов. Чем не повод для волнения?.. Только почему отправили одного? Может, остальные на подходе?»

Повернувшись к Леве, который все это время пялился на сейфы, предупредил:

– Если пикнешь, убью. – И потушил фонарик.

В полной темноте мигание красной лампочки на пульте казалось зловещим. Прошло несколько тревожных минут, и вдруг шаги затихли. Судя по всему, любитель подземных прогулок решил на всякий случай подстраховаться. Однако в следующее мгновение на весь коридор прогремел громкий командирский голос:

– Эй, парни! Я знаю, кто вы и как попали на секретный объект. С вами говорит майор ФСБ Скворцов… Приказываю сдать оружие и выходить по одному с поднятыми руками! Если мой приказ не будет выполнен, открываю огонь на поражение.

– Кто это, мать вашу? – растерянно зашептал Лева, отчаянно цепляясь за рукав Андрея. – Комитетчики, что ли?

– Вроде того.

– И че делать будем?

– Пока не знаю.

Андрей и вправду не знал, как поступить в сложившейся ситуации. Попав в этот подземный лабиринт, он ожидал чего угодно – землетрясения, наводнения, войны с крысами, разборок с бомжами и уголовниками, но только не встречи с сотрудниками Службы безопасности. Впрочем, удивляться было нечему: они с Левой проникли на важный стратегический объект и теперь числились нарушителями закона. Уже этого было достаточно, чтобы фээсбэшники без зазрения совести стреляли на поражение.

– Повторяю в последний раз! – В голосе майора отчетливо слышалась злость. – Вначале оружие, потом сами с поднятыми руками. Выполните приказ, будете жить.

– Эй, москвич, – продолжал нашептывать в ухо Лева, – дай мне пушку, а?.. Похоже, этот фраер пришел сюда один. Пока остальные не подоспели, давай жахнем по нему из двух стволов, а?..

– Погоди, – отстранил его Андрей. – Не мельтеши. Дай разобраться.

– Че тут разбираться? – заволновался Лева. – Да он нам втирает по ушам, что жизнь гарантирует. Знаю я этих ментов. Только мы выйдем с поднятыми руками, он нас сразу и замочит. А потом напишет в своих рапортах, что мы оказывали сопротивление. Свидетелей-то нету! Ему – медаль на грудь, а нам – по деревянному бушлату.

Гнусавый голос Левы мешал сосредоточиться. Еще полчаса назад Андрей думал, что все свалившиеся на него неприятности остались далеко позади. Но, как оказалось, они даже не начинались. Андрей прекрасно понимал, что перспектива, нарисованная Левой, достоверна на все сто процентов. Рано или поздно их все равно убьют. Возможно, не сразу. Вначале отвезут в какое-нибудь тихое местечко, допросят, вколют приличную дозу какого-нибудь препарата, чтобы развязать языки, и уж потом прикончат. А умирать Андрей пока не собирался. Однако стрелять в своих только потому, что они оказались в «нужном» месте в «нужное» время, не позволяла совесть. И тогда Андрей решил попробовать достичь соглашения мирным путем.

– Эй, майор, где ты там? – громко спросил он и, не дожидаясь ответа, быстро произнес: – Меня зовут Андрей Корнилов. Я сотрудник московского угро. Может, поговорим нормально, по-мужски, без всяких запугиваний?

На несколько минут в туннеле воцарилась настороженная тишина, а затем фээсбэшник вдруг спросил:

– Это ты, что ли, ушел прямо из-под носа «братков» Кайзера?

– Было такое. А ты откуда знаешь?

– А где те ребята, которые собирались тебя убрать?

Про себя подивившись осведомленности майора Скворцова, Андрей ответил:

– Один со мной. Остальные мертвы.

– Давай выбирайся. Хватит через стенку разговаривать…

В голосе майора Андрей уловил доброжелательность и готовность помочь. Однако интуиция подсказывала, что не стоит принимать скоропалительных решений. Как-никак, перед ним был офицер спецслужб. А верить этим ребятам на слово – себе дороже.

– Не ходи, – тем временем шептал на ухо Лева. – Он тебя точно прикончит. А все его обещания – для дураков.

– Ладно, не хочешь разговаривать по-хорошему, – вновь напомнил о себе майор, – придется принять другие меры!

В тот момент, когда он договаривал последние слова, Андрей уловил какое-то движение в проеме. Через секунду в комнату с сейфами влетел предмет, внешне напоминающий гранату. Андрей метнулся к гранате и вдруг ощутил острый запах газа. Глаза сперва защипало, потом заволокло пеленой, и Андрей почувствовал, что проваливается в круговорот бездны.

«Черт побери, противогаз-то у Левы», – это было последним, о чем он успел подумать перед тем, как потерять сознание…

Бросив газовую гранату, майор Скворцов выждал положенные три минуты и, держа наперевес пистолет-пулемет, полез в окутанную белесым дымом дыру…

Собираясь в эту подземную командировку, он, в отличие от бойцов Кайзера, не стал утруждать себя лишним грузом. Замаскировавшись под работягу, то есть надев брезентовые черные штаны, поношенную спецовку и кирзовые сапоги, прихватил с собой только парочку газовых гранат, противогаз, устройство «Заря» и специальный малогабаритный пистолет-пулемет «ПП-90». По инструкции он обязан был надеть под спецовку бронежилет пятой степени защиты, но решил, что справится и без него. Имея на руках план туннеля и попав в него из ближайшей станции метро, Скворцов был уверен, что ему не страшны никакие неожиданности.

Влезая в хранилище, он мысленно предвкушал, как будут разворачиваться последующие события: вначале он всех обезоружит, затем вколет им по приличной дозе снотворного, потом отправится наверх и вызовет подкрепление. И уж после того, как эти двое проспятся, лично допросит каждого…

Из-за газа, который заполнил комнату сверху донизу, Скворцов почти ничего не видел. Только слабые очертания предметов и… горящие лампочки на пульте управления. Они стали для него чем-то вроде маяка. Подсвечивая себе фонариком, Скворцов прошел на середину помещения, огляделся и удовлетворенно усмехнулся – на полу, довольно далеко друг от друга, лежали трое… Лежали неподвижно, и это было лучшим подтверждением того, что парни пребывают в полной отключке.

Один из них, здоровяк-блондин, лицом уткнулся в пол, широко раскинув руки. Второй, явно поменьше и похудее, застыл в несуразной позе в дальнем углу. Его лица Скворцов тоже не смог разглядеть – мешали металлические ящики. Третий же, присутствие которого вызвало у майора легкое недоумение, был безнадежно мертв. Причем мертв уже давно.

Скворцов глянул на наручные часы, мысленно прикидывая, как долго еще будет действовать газ. Выходило, что он запросто успеет управиться с уколами. Положив пулемет на пол, Скворцов расстегнул внутренний карман и достал шприцы. Затем нагнулся над блондином (он лежал ближе) и вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Рука машинально потянулась к автомату. Резко развернувшись, Скворцов увидел, что один из бандитов, до этого неподвижно лежавший в дальнем углу, целился в него из автомата. Каким образом ему удалось воскреснуть, догадаться было не трудно – на голове у бандита был противогаз, причем точно такой же марки, как и у самого Скворцова…

Они выстрелили одновременно, два выстрела слились в один, отчего комната наполнилась жутким грохотом. Нажав на курок, Скворцов почувствовал, как в животе у него разорвался целый фейерверк. От страшной боли перед глазами поплыли разноцветные круги, но потом вдруг наступила странная легкость. Перед тем, как провалиться в небытие, он с каким-то животным удовлетворением подумал, что одна из его пуль тоже достигла цели…

Чернота, еще минуту назад приятно обволакивающая все вокруг, вдруг стала нестерпимо яркой. Чтобы избавиться от этого ощущения, Андрей открыл глаза и… обнаружил, что лежит на полу в весьма неприглядной позе – уткнувшись лицом в грязный бетон и широко раскинув руки.

Его подташнивало, кружилась голова, во рту было неприятно сухо. И хотя каждое движение доставляло невыносимую боль, Андрей заставил себя сесть и оглядеться. В комнате было темно, словно в преисподней, в воздухе пахло газом, потом и кровью, а совсем рядом кто-то тяжело стонал.

– Лева! – осипшим голосом позвал Андрей, при этом шаря вокруг себя в поисках фонарика. Он помнил, что перед тем, как потерять сознание, уронил его под ноги.

Стоны неожиданно прекратились, и человек, лежащий рядом, хрипло задышал. Андрей наконец-то нащупал фонарик, который почему-то не светил. В правом кармане должны были лежать запасные батарейки, конфискованные у Левы. К счастью, они оказались на месте. Перезарядив питание, щелкнул выключателем. Луч света выхватил из темноты скорчившуюся мужскую фигуру в противогазе. Это был не Лева, а, судя по одежде, какой-то строитель или чернорабочий. Его спецовка насквозь пропиталась кровью.

«А этот откуда взялся?» – удивился Андрей и придвинулся к незнакомцу поближе. Он попытался вспомнить, что же было до того, как он потерял сознание. Память возвращалась рывками.

«Мы с Левой пришли сюда, чтобы осмотреть комнату с сейфами… Лева остался в коридоре, а я забрался сюда… Потом Лева услышал какой-то шум… – Андрей перевел взгляд на незнакомца и осторожно стянул с его головы противогаз. – Черт, да это же – майор ФСБ! Он уговаривал нас сдаться, а потом бросил гранату… Вот тут-то я, видимо, и отключился… А Лева, сукин сын, наверное, надел противогаз и забрал у меня автомат… Интересно, где сейчас эта сволочь?»

В этот момент майор открыл глаза и попытался что-то сказать. Его обескровленные губы едва двигались, однако он упрямо произносил одно и то же слово, разобрать которое было невозможно. Андрей уже знал, что этому парню осталось жить совсем немного: от силы полчаса – пули вывернули наизнанку почти весь желудок. Теперь даже в реанимации ему не смогли бы помочь.

Андрей нагнулся к майору.

– Тихо, тебе нельзя разговаривать. Я сейчас найду аптечку и перевяжу тебя.

– Не надо… – зашептал тот. – Я уже не жилец…

– Не говори ерунды, – не очень уверенно возразил Андрей. – Знаешь, со мной еще и не такое случалось. И ничего, как видишь, жив.

Майор разжал губы и попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта у него вырвался глухой стон.

– Молчи, – сурово приказал Андрей, накладывая на живот раненого бинт. – Не трать силы на разговоры. Силы тебе еще понадобятся.

Повязка мгновенно набухла кровью, а майор, со свистом дыша сквозь стиснутые зубы, тихо произнес:

– Ближе…

Андрей нагнулся к самому лицу майора и скорее прочитал по губам, чем услышал:

– У меня в кармане… план… план туннеля… Мы находимся в юго-западной части… Кружочками отмечены подъемники… Эти лифты поднимут тебя к станции метро… Все отмечено на плане… Отсюда – недалеко… минут сорок…

– Это хорошо, – благодарно кивнул Андрей. – С планом мы быстро выберемся отсюда.

– Чтобы подняться на станцию, нужен код… код двери лифта… Код – пять, семь, одиннадцать… Запомнил?

– Пятерка, семерка, две единицы. Верно?

– Точно. И еще… в кармане мой личный жетон… от дверей лифта… Наберешь код, вставишь жетон… Все понял? Повтори.

– Мы находимся в юго-западной части туннеля. Ближайшая дверь подъемника – минутах в сорока быстрой ходьбы отсюда. Чтобы попасть в лифт, нужно набрать код, затем вставить жетон. И тогда лифт поднимет меня на ближайшую станцию.

Майор попытался улыбнуться, но на его посеревшем от боли лице даже самая жизнерадостная улыбка выглядела бы гримасой. От нечеловеческого напряжения виски у него стали совсем мокрыми от пота, и Андрей промокнул их куском бинта. Через мгновение майор вновь впал в беспамятство. Его глаза закатились, дыхание стало хриплым и тяжелым, а лицо приобрело синюшный оттенок. Осторожно приподняв край спецовки, в которую тот был одет, Андрей сунул руку во внутренний карман и вытащил из него смятый и наполовину пропитанный кровью листок.

Направив на него луч света, увидел, что это отксерокопированный с оригинала план туннеля. Кроме листка, в кармане оказались: жетон из титанового сплава с многозначным номером, несколько ампул с прозрачной жидкостью и упаковка одноразовых шприцев.

Чтобы хоть как-то облегчить участь умирающего, Андрей решил положить ему что-нибудь под голову. Встал, осмотрелся, подсвечивая себе фонариком, и в дальнем углу комнаты обнаружил мертвого Леву.

И тут же резко обернулся – майор застонал так громко и протяжно, что Андрею стало не по себе.

Он вновь опустился на колени и, обильно смочив водой из фляги кусок бинта, промокнул майору лоб.

– Ну потерпи… потерпи, – принялся уговаривать его Андрей. – Не думай о боли, думай о чем-нибудь хорошем…

Пальцы майора задрожали, затем мертвой хваткой вцепились в рукав куртки Андрея. Дыхание стало коротким и прерывистым – ему уже не хватало сил вздохнуть полной грудью.

– Знаешь, а ты ведь убил эту сволочь. – Андрею показалось, что майору будет приятно это услышать. – Дырка у него прямо посередине лба. Небось зачет по стрельбе всегда сдавал на отлично? Это видно… А я, конченый идиот, хотел эту падаль в живых оставить. Думал, он выведет меня на Кайзера. Ничего, доберусь до него сам. И не только до него. Смерть Альки я им не прощу. – Незаметно для самого себя Андрей заговорил о наболевшем. – Представляешь, затащили девчонку сниматься в порнухе, а потом спихнули ее Кайзеру. Киношники хреновы! Нашли девчонку мертвой в Приморском лесопарке с веревкой на шее. А ведь ей только-только шестнадцать исполнилось. Еще и жизни толком не видела…

– Послушай, – вдруг громко и отчетливо произнес майор, – как выберешься отсюда, свяжись с Парамоновым… Он работает на Литейном… старший оперуполномоченный… он тебе поможет…

– Тихо-тихо, родной, – попытался успокоить его Андрей. – Я все понял. Тебе нельзя разговаривать.

– С Парамоновым… свяжись… все ему… скажи… и про кино… Он давно охотится за Кайзером…

– Как только мы выберемся отсюда, сразу иду к твоему Парамонову, – пообещал Андрей и на мгновение задумался: «Черт, знакомая фамилия. Я не мог с ним раньше где-нибудь встречаться?..» Он сделал паузу и вдруг осознал, что больше не слышит стонов.

Перевел взгляд на майора: стеклянные глаза, заострившиеся черты лица, синюшность вокруг губ – все указывало на то, что тот уже покинул этот бренный мир.

Андрей прикоснулся к его запястью и вздохнул: пульс не прощупывался.

«Только смерть объединяет людей, столь непохожих друг на друга, – подумал он, прикрывая майору глаза. – Один – профессиональный военный, второй – профессиональный убийца. Оба умерли в один день, с промежутком в один час… Интересно, там, наверху, их души встретятся?..»