Глава 10
УДАР НИЖЕ ПОЯСА
– Скригана Сергея Михайловича сегодня выписали. – Ответ лечащего врача прозвучал словно гром среди ясного неба.
Решив, что эскулап что-то перепутал или не расслышал, о ком идет речь, Андрей повторил свой вопрос:
– Я хочу узнать, можно ли сегодня допросить находящегося под арестом Скригана?
– Я же вам русским языком говорю: его выписали. – Судя по голосу, доносившемуся из трубки, на этот раз рассердился врач.
«Или я дурак, – пронеслось в голове у Андрея или земля в другую сторону вертеться начала! Что он несет?»
– Скриган под арестом. Его не могли отпустить, – все еще не веря своим ушам, пояснил Андрей, а потом потребовал:
– Позовите к телефону сержанта!
– Сержант ушел часа два назад, – ответил врач. – Сказал, что больше никого охранять не надо.
– Как это «не надо»?
– Ну, это уже ваши заботы. Сами и разбирайтесь. Мое дело людей лечить.
Андрей швырнул трубку на рычаг.
Мгновение поразмыслив, он вдруг вскочил с кушетки, метнулся в прихожую, сунул ноги в ботинки, накинул куртку и, хлопнув дверью, помчался к своей машине.
«Идиотизм какой-то! – думал, проносясь П0 московским улицам. – Кому это взбрело в голову снять охрану? Все знают, что на Скригане висят не какие-нибудь мелочи. Причем вина его практически доказана. И что теперь? Бандит заляжет на дно, а то и вовсе умотает из столицы. Он хоть и туп, но не дурак. Пожизненное ему ни к чему».
Остановив джип у милиции, Андрей взбежал на крыльцо и, распахнув дверь, рявкнул:
– Кто дежурил в клинике?! Все, кто был в вестибюле, с недоумением оглянулись на него.
– Осокин, – высунувшись в окошко, пробормотал дежурный.
– Где он?
Дежурный оглянулся и в тон Андрею скомандовал:
– Осокин, на выход. Четвертовать будут. Сержант Осокин с маленьким брюшком осторожно выглянул из-за стеклянной двери дежурки. Физиономия у него была, как всегда, заспанной.
– Ко мне! – гневно приказал Андрей. Нервно моргая, Осокин короткими шажками приблизился к майору. Вид начальства не сулил ничего хорошего.
– Почему не в клинике?
– Мне сказали, что пост снимается.
– Сказали?!
– Точнее, приказали, – уточнил Осокин, на всякий случай вытянувшись в струнку.
– Кто?
– Бухало.
– Кто? – Андрею показалось, что он ослышался.
– Полковник Бухвостов, – поправился Осокин. – Позвонил и приказал возвращаться в отделение. Это его приказ.
– Какого черта?! – вспылил Андрей. Сообразив, что срывать злость на сержанте по меньшей мере несправедливо, махнул рукой и решительно двинулся к лестничной клетке.
На одном дыхании взлетев на третий этаж, кинулся к кабинету Бухвостова. Без стука распахнул дверь.
– Это вы приказали снять пост в больнице? – спросил с порога.
Сидевший за столом полковник не ожидал такой молниеносной атаки и при первых словах Корнилова вздрогнул.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул трижды и сверкнул глазами на Андрея. – Ты что, уже генеральские погоны получил? Что за обращение к старшему по званию!
– Неужели вы не понимаете, что отпустили махрового преступника?! Теперь его днем с огнем не сыщешь.
– Ах ты об этом, – успокоился Бухвостов и кивнул на стул. – Садись, поговорим. Хочу предупредить: еще одно такое явление Христа народу, и получишь взыскание. Скажем, выговор в личное дело. Два заочных у тебя, кажется, есть.
Андрей сел.
– Я понимаю, что вы старший по званию, но…
– Никаких «но»! – оборвал полковник. – Сам виноват. Нужно с умом подбирать свидетелей.
– То есть? – вспылил Андрей.
– Обвинение строится на заявлении Виноградовой. Верно?
– Да. И что? :
– Не чтокай, а лучше послушай, что я скажу.
Твоя Виноградова была сегодня у меня и забрала свое заявление.
– Как забрала? – растерялся Андрей. – Этого не может быть!
– Повторять не буду, – рассердился Бухвостов. – Я битых полчаса уговаривал ее не делать этого. Но она так захотела. А коли нет заявления, не имеем права держать под стражей Скригана. Вопросы есть?
– Она не могла так поступить, – не сдавался Андрей. – Даже если она забрала заявление об изнасиловании, остается обвинение в попытке убийства! Я сам видел, как Скриган душил ее!
– А еще двадцать человек видели, что я мочусь на клумбу перед Белым домом… Короче, выход там. – Бухвостов кивнул на дверь. – А будешь доставать, упеку на трое суток. Все ясно?
Поняв, что спорить с полковником бессмысленно, Андрей решил не нарываться.
В глубине души он надеялся, что произошла чудовищная ошибка. Заглянув в свой кабинет, решил все перепроверить. Позвонил домой Наташе. Выслушав несколько очередей длинных гудков, повторил набор. Лишь после третьей попытки подняли трубку.
– Алло, – послышался слабый женский голос.
– Могу я поговорить с Наташей? – попросил Андрей.
– А кто звонит?
– Майор Корнилов из сто тридцать шестого отделения.
– И что вам нужно? – недружелюбно отозвалась женщина.
– Поговорить с Наташей.
– Насколько я знаю, вы уже поговорили с ней сегодня. Пришла вся зареванная.
Незаслуженные упреки разозлили Андрея. "
– Вы можете позвать ее к телефону? – потребовал он.
– Нет, – категорично ответила женщина. – Наташа не хочет с вами говорить. И очень вас прошу, оставьте мою девочку в покое. Ей и так досталось не приведи господь.
– Я не желаю ей зла… – начал Андрей. Его прервали короткие гудки.
Он попытался перезвонить, никто не поднял трубку.
«Откуда такая ненависть? – недоумевал он. – Что-то произошло. Может, знает кто-нибудь из наших».
Он набрал номер Дорофеева.
– Срочно собери ребят. Есть разговор. Через пять минут в кабинет ввалились Дорофеев, Калина и Гурвич. Еще минут пять ждали Бабкина. Едва тот опустился на стул, Андрей объявил:
– У нас ЧП. Наташа Виноградова забрала свое заявление. Скригана отпустили.
Опера недоуменно переглянулись. Они были не в курсе. Это смутило Андрея.
– Как это «забрала»? – как всегда первым среагировал Бабкин. – Почему?
– Именно это я и хочу выяснить. – Андрей обвел взглядом своих подчиненных.
– Наташа была в отделении утром. Кто ее видел?
В кабинете воцарилось молчание.
– Ну, сидела какая-то девушка напротив твоего кабинета, – нерешительно начал Бабкин.
– Она обращалась к кому-нибудь из вас? – Не получив ответа, Андрей уточнил свой вопрос:
– С ней кто-нибудь разговаривал?
– Леха. – Калина кивнул на старшего лейтенанта и, поймав его гневный взгляд, пояснил:
– Я выходил покурить.
Оказавшись прижатым к стенке, Бабкин заерзал на стуле. Пришлось колоться.
– Перекинулся с ней парой слов и пошел по своим делам, – признался он.
– Точнее, – потребовал Андрей.
– Спросил, к кому пришла. Отпустил парочку комплиментов. Симпатичная ведь девушка. И все.
– И все?
Бабкин покраснел.
– Ну, хорошо. Я сказал, что временно замещаю начальника отделения, пообещал вне очереди решить ее вопросы и пригласил на чай.
– Ну ты и наглец, Леха! – не удержался Дорофеев.
– Успокойся, – обиделся Бабкин. – Она отказалась. Сказала, что пришла к Корнилову и больше ни с кем разговаривать не будет. Вот и все. Я пошел дальше.
Минут через десять, когда возвращался, ее уже не было.
– Она была чем-то расстроена? – уточнил Андрей.
Бабкин неопределенно пожал плечами.
– Да ничего такого. Сказала, что подождет, и книжку достала.
– Я ничего не понимаю, – вслух стал рассуждать Андрей. – Наташа пришла повидаться со мной. Сидит, ждет. И вдруг ни с того ни с сего срывается, бежит к Бухвостову, забирает заявление, а потом, зареванная, возвращается домой и отказывается говорить со мной. Что произошло?
– А может, Бухало?.. – Бабкин поднял глаза к потолку.
– Ты же сам сказал, что она ни с кем, кроме Корнилова, говорить не собиралась, – возразил Гурвич.
– Тоже верно, – согласился Бабкин. – В таком случае и я ничего не понимаю.
Андрей обвел оперов испытующим взглядом.
– Есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
– Может, задержать Скригана на пятнадцать суток за мелкое хулиганство и крутануть как следует? – предложил Дорофеев.
– Интересная мысль, – усмехнулся Бабкин. – Задержи, Ваня. Боюсь, в Москве ты его уже не найдешь.
– А второй?
– Второй в реанимации, – подсказал Калина. – Он еще не в форме.
– Хреново, – разочарованно протянул Дорофеев, бессильно разведя руками. – Ну, тогда я не знаю, что еще можно сделать.
«А Ваня прав, – пронеслось в голове у Андрея. – Тасканов еще в больнице…»
– Летучка закончилась, – заторопился он. – А теперь все по рабочим местам.
