Глава 35

– А я уж подумала, что вы совсем позабыли свою милую Лени, – с деланой обидой в голосе произнесла фройляйн Рифеншталь, увидев наконец на съемочной площадке штандартенфюрера. – Говорят, вы изменяли мне с каким-то бароном?

– С Вернером фон Брауном, – уточнил Курт, вежливо улыбнувшись даме.

Режиссер подозвала одну из своих ассистенток и скомандовала:

– Марточка, объявите группе десятиминутный перерыв. Милый Курт, – Лени элегантно протянула вперед ручку, и штандартенфюрер помог даме покинуть режиссерское кресло, – вы попьете со мной кофе?

– Конечно, милая Лени, – любезно согласился офицер, взял фройляйн под руку и осведомился:

– С коньяком и сигаретами?

– Да, если есть такая возможность, – охотно кивнула женщина.

– Для вас – всегда, – продолжал источать любезности штандартенфюрер.

Они взяли по стаканчику пахучего напитка и медленно пошли к побережью.

– Ну, рассказывайте, где вы пропадали два дня? – тоном недовольной супруги начала допрос фройляйн Рифеншталь, подставляя свой кофе под фляжку с коньяком. – Бросили меня одну в этой дикой и темной стране! Фи, нехороший!

– Еще раз извините, милая Лени, – штандартенфюрер достал и протянул даме сигарету, – но вы не снимали, сидели в номере, а у меня накопилась куча проблем. Это был самый подходящий момент, чтобы их устранить.

– Но я же скучала! – Лени продолжала разыгрывать роль покинутой и обманутой любовницы.

– У вас же столько народа! – Меер кивнул в сторону съемочной площадки. – Великолепные артисты, знаменитости! Неужели они не смогли скрасить ваше одиночество и развеселить вас? – штандартенфюрер поднес даме огонь.

– Они – снобы, – Рифеншталь глубоко и с наслаждением затянулась. – А вы – изменник. Сидели два дня у какого-то жалкого баронишки.

– Откуда вам это известно? – полюбопытствовал штандартенфюрер. О своих посещениях он не говорил никому, даже, наоборот, всячески старался скрыть вечерние посиделки с ракетостроителем.

На вопрос Меера Лени только неопределенно и загадочно хмыкнула, что могло означать одно: киношники знают всё. Ну, или почти всё.

– С бароном фон Брауном у нас были кое-какие общие дела, – вежливо постарался уйти от ответа Меер.

– Интересно, какие у вас могут быть дела с этим засекреченным ракетчиком? – простодушно поинтересовалась фройляйн Рифеншталь, и у штандартенфюрера от удивления отвисла челюсть.

– Вы что, знаете, кто он такой?!! – спросил Курт.

– Конечно! Фюрер благоволит к нему, и барон в прошлом году приглашал нас на отдых к себе в Пенемюнде. Можно еще несколько капель коньяка? – Лени протянула штандартенфюреру стаканчик, и Курт налил добрых полчашки. – Адольф тогда не поехал, – продолжала беззаботно щебетать Рифеншталь, – в то время он в своем «Вольфшанце», где-то под Растенбургом, готовил свою операцию «Цитадель».

– «Цитадель»? – ошарашенно переспросил Меер.

– Танковый удар под Курском, – пояснила Лени непонятливому эсэсовцу, – который с успехом провалил. Так вот, фюрер тогда отказался от приглашения, а я поехала. Красивейшие места! Барон рассказывал, что еще его дед стрелял там уток.

– Каких уток? – штандартенфюрер был сбит с толку откровениями Лени. Какие фортели выкидывает Его Величество Случай! Сколько лучших разведок мира ищут и до сих пор не могут найти секретнейшие лаборатории и заводы по разработке и производству «Фау-2»! Англичане, на чьи головы ежедневно падают десятки смертоносных ракет, жертвуют своими лучшими кадрами из «МИ-6», чтобы раздобыть хоть какую-то информацию, касающуюся стартовых площадок, а тут обычная женщина, которая не имеет никакого отношения ни к войне, ни к разведкам, вдруг выдает такие секреты!

– Господи, боже мой! – Лени нетерпеливо дернула плечиками, упрятанными в меховую шубку. – Ну, каких еще уток? Диких, конечно же! Эти земли на балтийском побережье принадлежат семейству барона уже лет триста или четыреста. Там фон Браун и построил свой секретный центр.

– Вы что, там жили? – штандартенфюрер оправился от первого потрясения и теперь ненавязчиво выяснял нужные ему факты.

– Нет, конечно, – ответила фройляйн Рифеншталь. – Вернер заказал для меня лучший номер в «Швабес-отеле». В Берлине тогда уже такого не было. Представляете себе обед? Официанты во главе с метрдотелем в черных костюмах и белых сорочках с «бабочками» вереницей шествуют вокруг стола, при этом первый официант наливает суп, второй – кладет салат, третий – обсыпает все зеленью, четвертый – кропит острой подливкой, пятый наливает в один из многочисленных бокалов вино и так далее и так далее. Весь обед вокруг вас вертится целая свита молчаливых исполнителей! О, я тогда впервые почувствовала себя баронессой, напрочь позабыв, что я дочь всего лишь мелкого торговца… – Лени с сожалением вздохнула, отхлебнув изрядную дозу уже не кофе с коньяком, а наоборот – коньяка с кофе.

– А с чего вы взяли, – Меер снова попробовал повернуть разговор в нужное для себя русло, – что там ракетная база?

– Ну, как же? – ласково улыбнулась слегка захмелевшая дама. – Фон Браун приглашал меня на экскурсию, показывал, только мне это все было неинтересно. Да у него там побывали почти все первые лица рейха! Разве что кроме Адольфа Гитлера. И, судя по всему, кроме вас, – Лени заговорщицки подмигнула штандартенфюреру, и вдруг вспомнила о своей роли брошенной возлюбленной:

– Курт, перестаньте расспрашивать меня о всякой секретной чепухе! – капризно топнула она изящной ножкой. – Вы еще не вымолили у меня прощения!

Замечание фройляйн Рифеншталь о «секретной чепухе» моментально отрезвило Меера. Не стоило налегать на это обстоятельство, ибо Лени была женщиной проницательной. И если через какое-то время с его, штандартенфюрера, подачи английская авиация раскрошит в щебенку этот секретный объект, Лени может вспомнить об этом разговоре. И хорошо, если только вспомнить, а не рассказать о нем кому-нибудь из своих высокопоставленных друзей. Поэтому Курт предпочел перейти на более нейтральную тему:

– С моей стороны было бы непростительно не поинтересоваться, как идут съемки и какую сцену вы сейчас будете снимать?

– Спасибо, Курт, что не забываете свою милую маленькую Лени, – благодарно улыбнулась Рифеншталь и, опершись о локоть штандартенфюрера, повернула обратно к месту съемок. Десять минут истекали, надо было продолжать работу.

– Во-первых, вы оказались совершенно правы относительно реакции гросс-адмирала Денница, – Лени любезно делилась с Меером последними новостями. – Я написала ему письмо с благодарностью за содействие и послала к нему своего человека. Так этот боров разорвал конверт, даже не распечатав!

– Я вас предупреждал, – сочувственно буркнул штандартенфюрер, следя, как чудные ноги спутницы, оберегаемые изысканными сапожками, осторожно переступают по мокрому снегу.

– Да плевать мне на его реакцию! – весело отозвалась на замечание Меера режиссер. – Зато вы оказались правы и в том, что у военных громадные технические возможности! За два дня они проложили мне силовой кабель, и теперь я могу работать с прежним размахом! Мощностей хватило бы еще на три таких комплекта осветительной аппаратуры, что мы привезли с собой!

– Я рад, что вы смогли добиться своего, – искренне поздравил женщину штандартенфюрер. – Знаете, когда идет война, музы замолкают, и все приоритеты отдаются армии…

– Только не для меня! – гордо тряхнула головой фройляйн Рифеншталь.

Но радость Лени была несколько преждевременной. Когда она со спутником подходила к своему креслу, то увидела, что рядом, ожидая знаменитого режиссера, переминаясь с ноги на ногу, стоит морской офицер. Завидев женщину, он двинулся навстречу и со словами:

– Фройляйн Рифеншталь, мне велено передать вам вот это распоряжение, – протянул Лени пакет, восторженно глядя на кумира всех немецких мужчин.

Дама грациозным жестом взяла послание.

– А не сделать ли мне то же, что сделал с моей благодарностью гросс-адмирал? – не то спрашивала она совета у Меера, не то размышляла вслух. – Это ведь письмо от него? – спросила Лени у офицера-подводника.

– Да, фройляйн, – подтвердил тот, все еще глядя на женщину с нескрываемым обожанием.

– Нет, фройляйн, – посчитал нужным вмешаться в разговор штандартенфюрер.

– Почему? – полюбопытствовала дама.

– Во-первых, милая Лени, – дружески начал Курт, и глаза моряка засияли от жуткой зависти к эсэсовцу, – вряд ли там извинения и благодарности. Скорее всего, какая-то полезная для вас информация. А во-вторых, не надо уподобляться гросс-адмиралу, – обезоруживающе улыбнулся Меер.

– Вы правы, – согласилась Рифеншталь и, секунду помешкав, распечатала письмо.

– Вы должны дождаться ответа? – холодно спросил штандартенфюрер у морского офицера.

– Нет, господин штандартенфюрер, – растерянно ответил тот. – Разрешите идти? – и, получив молчаливое согласие старшего по званию, браво крутанулся на каблуках и зашагал прочь.

– А вы ревнивы, Курт, – игриво заметила Лени, не отрываясь от чтения письма, и вдруг раздраженно прошипела:

– Я так и думала, что этот боров Денниц сделает мне какую-нибудь гадость. Он без этого жить не может!

– Что случилось? – встревоженно поинтересовался штандартенфюрер.

– Он пишет, что подача электроэнергии для нужд съемочной группы будет прекращена ровно через два часа. И возобновят ее только к завтрашнему утру!

– Вам срывают съемки? – в голосе Меера зазвучали грозные нотки.

– Получается, что – да! – наигранно-плаксиво пожаловалась ему режиссер.

Но Курт не был настроен на разыгрывание сцен, пусть даже в таких великолепных декорациях и с такой потрясающей партнершей. Он привычным жестом поправил амуницию и деловито засобирался:

– Лени, у вас есть еще два часа! Используйте их с максимальной пользой!

– Вы меня покидаете? – удивилась дама.

– Я попытаюсь узнать, в чем тут дело, и предотвратить появление подобных ситуаций в дальнейшем. Мне необходимо заехать в один рыбачий поселок, – штандартенфюрер галантно припал к женской ручке, – и переговорить с одним человеком. Он наверняка владеет большей информацией!

– Но вы заберете меня через два часа?

– Безусловно! – обольстительно улыбнулся Курт. – Я был большим идиотом, променяв общество самой красивой женщины в Германии на шахматную партию с фон Брауном! – штандартенфюрер еще раз коснулся руки фройляйн Рифеншталь, принося свои извинения.

– А-а-а! – гордо воскликнула Лени. – Наконец-то вы признали свою ошибку! И учтите, дорогой мой Курт, до утра я вас никуда не отпущу!

– Яволь, майне фройляйн! – отдавая честь даме, вскинул руку Меер и направился к своему автомобилю. Надо было спешить. Значит, Вернер фон Браун все-таки сегодня решил произвести залп по Мурманску. Два часа у него, и чуть больше – у Юхо. Времени очень мало, а до поселка, где обосновался рыбак, было довольно далеко.