ГЛАВА 39

Вечером следующего дня в том самом поместье, о котором говорилось в газетной статье, жизнь била ключом. Поместье это было чрезвычайно интересным.

История известного во всей Германии замка Мариенбург корнями уходила в далекое прошлое. Подобные фразы обычно приклеиваются почти ко всем историческим местам, однако в данном случае это целиком соответствовало истине. Как свидетельствовали древние документы, еще во времена борьбы германских племен с Римом здесь существовало укрепление. Впоследствии, во время владычества франков, на месте прежнего деревянного укрепления возводится каменная крепость. В течение многих веков замок перестраивался, усовершенствовался и менялся в соответствии с новыми архитектурными веяниями, модой и вкусами. Каждый из его новых владельцев считал своей прямой обязанностью что-то изменить, добавить, перестроить, так что в архитектуре памятника старины можно было встретить самые разные стили, как в слоеном пироге.

Замок действительно впечатлял всех, кому доводилось видеть это чудо. Не очень большой, он был невероятно красив. Древние зодчие сделали в свое время все, чтобы выделить его из череды других, немалое количество коих разбросано по всей Германии.

Как это часто бывает, замки окружает глубокий ров, наполненный водой. Здесь ров представлял собой шикарное зрелище. Дело в том, что для возведения крепости было использовано небольшое озеро, посреди которого и возвышались готические башни этого шедевра. В свое время берег с самим укреплением соединял деревянный мост, в случае опасности легко уничтожавшийся, чтобы преградить путь врагу. Впоследствии, с приходом новых времен, надобность в таком препятствии исчезла, и он был заменен на более основательный, каменный.

Главное трехэтажное здание дворца, выстроенное в форме буквы П, венчала высокая разноцветная крыша, что придавало зданию особенно нарядный вид. Высокие стены из красного кирпича замыкали внутренний дворик, куда вели ворота, украшенные многочисленными нишами и бойницами.

Кто здесь только не побывал в разное время! Говоря об известных людях: политиках, ученых, королях, можно было бы составить внушительную галерею. Граф Калиостро, Наполеон Бонапарт и даже сам Карл Великий…

В кабинете владельца замка шел разговор между хозяином и приезжим берлинским репортером.

— А скажите, барон, как у вас в замке насчет привидений? — поинтересовался журналист. — Нашим читателям хотелось бы услышать какую-нибудь интересную историю из прошлых веков.

— Их здесь было сколько угодно. На выбор я вам могу рассказать несколько таких историй, — улыбнулся барон. — А еще лучше об этом расскажет мой дворецкий. Вот где кладезь легенд и преданий!

— А нельзя ли… — начал журналист.

— Конечно, сейчас мы его пригласим.

Через некоторое время в покоях появился седой, но еще крепкий старик, который оказался прекрасным рассказчиком, и он поведал представителю прессы одну из многочисленных историй, которая должна была стать одной из составляющих репортажа о праздничном мероприятии.

— …и вот граф спустился в подвал, где содержался пленник. Он вошел в помещение, где тот был прикован цепями к стене, — рассказывал дворецкий. — И тут вместо пленника он увидел посреди зала страшное чудовище. Граф закричал, и, несмотря на то, что подвалы находятся очень глубоко, крик ужаса оказался таким громким, что его услышали все, кто находился в замке наверху. В страхе он хотел бежать, но ноги его онемели. И тогда чудовище бросилось на него и стало терзать его заживо. Граф понял, что пришел его смертный час, и перед смертью он успел проклясть свою жену за такую страшную измену. Это проклятие тоже услышали все.

— И что же?

— Через два месяца и четыре дня графиня умерла в страшных мучениях. После смерти она почти потеряла человеческий облик, да так, что дети не могли подойти к гробу, — говорил старик.

— Ну, как, вам подойдет такая история? — усмехнувшись, поинтересовался барон.

— Отлично, — деловито кивнул журналист. — То, что надо.

Далее он вместе с бароном отправился на территорию с великолепным парком, прудами, аллеями и газонами.

Повсюду шла предпраздничная суета. Один за другим приезжали экипажи с многочисленными гостями, родственниками и соседями из поместий, из Кельна и Берлина. Помолвка дочери барона должна была стать ярким событием.

На обширной площадке под навесами стояли столы для гостей. Кухня, источавшая дивные ароматы, работала на полную катушку. В стороне накрывались столы попроще, для крестьян, — сегодня все должны были быть довольны.

— Ну что же, барон, размах впечатляет, — одобрительно кивая, заметил журналист. Он был доволен всем, вот только не хватало какой-то изюминки, чтобы репортаж получился «острым».

— А сколько хлопот с этим праздником! — посетовал владелец замка. — Но чего не сделаешь для родной дочери…

Неподалеку красовалась новая, посыпанная песком площадка для цирковых представлений, там был натянут канат. В отдалении виднелся огромный загон с целым табуном лошадей.

— Это моя гордость, — отметил хозяин поместья. — Таких коней нет ни у кого в Германии.

Яркими красками выделялись пестрые цирковые фургоны. Никто особо ничего не охранял, в Германии воры — редкость.

— А что вы скажете, барон, по поводу грандиозного фейерверка? Некоторые высказываются в таком роде, что это пир во время чумы, — продолжал задавать вопросы корреспондент.

— Глупости. Если так рассуждать, то и жить не стоит. Война идет, но жизнь на этом не останавливается, — пресек домыслы недоброжелателей барон. — Я считаю…

— Господин барон! — прервал его рассуждения человек, по виду управляющий. — Неприятное известие.

— Что такое? — в один голос спросили барон и корреспондент: один с недоумением, а второй насторожившись, как охотничья собака, почуявшая дичь.

— Какие-то негодяи увели один из пиротехнических фургонов, — управляющий сокрушенно развел руками.

Барон был возмущен. Но, как оказалось, это было еще не все. Кроме того, «негодяи» изъяли еще двух коней и реквизит цирковых джигитов в виде бурок с галунами, папах, сабель.

Журналист воспрял духом — сенсация будет!

Барон пребывал в возмущении. Впрочем, чуть позднее он решил пока не думать об этом. Конечно же, история вышла неприятная, но не отменять же было праздник…