Глава 5
В горах, тем более расположенных в южных широтах, темнеет быстро, словно кто-то опускает ручку невидимого рубильника. Еще несколько минут небо отдает голубым цветом, а затем по нему разливается черная краска ночи. Зажигаются большие мохнатые звезды. Предметы теряют свой цвет. Ночной мир превращается в передержанную черно-белую фотографию. Пейзаж теряется во мраке, и лишь зубчатая скалистая гряда угадывается на фоне звездного неба.
Каждый смотрит на мир своими глазами. Геолог видит в горах разные виды скальной породы. Художник любуется оттенками цветов. Охотник прислушивается к ночным звукам, безошибочно определяя по ним крадущегося зверя, потревоженную птицу. А вот тот, кто верит в существование внеземных цивилизаций, в то, что пришельцы из космоса проявляют интерес к землянам, глядя на небо, ищет в нем вспышки неопознанных летательных объектов. Даже если ты веришь в зеленых человечков, все равно остаешься обычным землянином со всеми его желаниями, слабыми сторонами, достоинствами и пороками.
Любая ситуация предсказуема. Ведь человечество существует уже более миллиона лет, и все в отношениях между людьми повторяется. Нетрудно себе представить, что может произойти в компании, состоящей из двух девушек и двух молодых парней, если они оказались вдали от цивилизации, под звездным небом, и никто не станет им мешать.
Догорали уголья в кострище. Под порывами ветра то они вспыхивали блеклыми язычками пламени, то их покрывала тонкая сетка пепла. Скалы, нагретые за день, отдавали ночному воздуху свое тепло. Катя с Наташей, касаясь друг друга плечами, сидели на бревне и задумчиво смотрели в огонь. Роман с Кириллом отошли в сторону, будто для того, чтобы принести еще дров. На самом же деле им хотелось решить один жизненно важный вопрос, который буквально витал в воздухе, и молодые люди ощущали его всеми фибрами души.
— Давай сразу договоримся… — произнес Роман, поглядывая в темноту, но так и не окончил фразу, просто замолчал.
Кирилл выдержал паузу, как бы давая понять, что знает, о чем идет речь, но ради приличия, ведь ему не хотелось ссориться с другом, переспросил:
— О чем договориться, Роман?
— Ну, ты же сам все понимаешь.
Кирилл обернулся и посмотрел через плечо на девушек, сидящих у костра.
— Мы сразу должны определиться.
— С чем?
— Я не совсем правильно сказал. Не определиться, а поделить девушек. А то сам знаешь, как потом бывает.
Кирилл почесал затылок:
— С первого взгляда, задача для первого класса: два поделить на два. Но с другой стороны — ничего сложнее такого вот дележа не бывает.
— Ну почему же? — пожал плечами Роман. — Обе они красивые. Нужно только понять, кто тебе больше нравится: блондинки или брюнетки?
— Честно говоря, я уже свой выбор сделал. Поэтому у нас такой разговор и зашел.
— И я уже сделал, — сообщил Роман. — Поэтому давай признавайся первым.
— Лучше ты первым скажи, — улыбнулся Кирилл.
— Так не пойдет, — возразил Роман. — Мы сейчас сделаем все по справедливости. — Он вскинул руку со сжатым кулаком. — На счет «три» признаемся одновременно. Раз, два!.. — Кулак мерно рассекал воздух, а затем прозвучало «три», и раскрытая ладонь ушла вниз.
— Наташа, — прозвучало одновременно на два голоса.
— Вот черт! — Роман раздосадованно сплюнул под ноги. — И что теперь делать?
— Что, что… Как в детстве говорили… бегать.
Парни косились на девчонок, пытаясь понять, не подслушивают ли они их тихий разговор. Девушки, конечно же, догадывались, о чем идет речь. Для себя выбор они уже сделали. У них все прошло намного более гладко. Наташе нравился Кирилл, а Катя положила глаз на Романа. Парни вновь зашептались.
— Не беда, — пытался выровнять ситуацию Роман. — Пока еще между нами ничего не было. Это потом тяжело отвыкать. Поцелуешь, обнимешь, переспишь — и тебе уже кажется, что это твое. А так, в сущности, женщины все одинаковы. Отличаются только размерами и формами. Но так и должно быть. На вкус и цвет гусь свинье не товарищ.
— Ты, конечно, циник, но не такой уж и большой, — улыбнулся Кирилл. — У моего отца есть друг, патологоанатом.
— О да! Медики все циники, — прижмурился Роман. — Но верх цинизма можно встретить только среди патологоанатомов.
— Ну так вот. Этот «мертвый» доктор любит за столом рассказывать всякие истории из своей практики. Но любимый посыл у него следующий. Если бы мужчины могли видеть, из-за какой грязи они готовы поубивать друг друга, то не стали бы так гоняться за женщинами.
— Положим, это и не совсем грязь. Но мысль верная — отрезвляет. Что, делаем второй заход?
— Предлагаешь бросить жребий?
— А почему бы и нет? Все в жизни решает случайность, которая потом воспринимается как закономерность. — Роман полез в карман и вытащил двухрублевую монетку. — Орел для тебя — Наташка. Решка для тебя — Катя. Я же получу то, что будет в остатке. — Он тут же подбросил монету в воздух.
Она блеснула серебряным диском, ушла в темноту и исчезла без всякого звука, словно унеслась к небесам.
— Что за херня? — Роман прислушался, ожидая услышать звон падения монеты.
— Телепортация, — с умным видом произнес Кирилл.
— Какая, на хрен, телепортация? Просто упала на землю, а мы не услышали.
Кирилл присел на корточки, стал светить зажигалкой. Роман водил пальцами по каменистой земле. Ребята вздрогнули, когда услышали за спиной голос Наташи.
— Что-то потеряли? — поинтересовалась она, присаживаясь рядом на корточки.
Парни почувствовали себя неловко. Все-таки они разыгрывали между собой своих спутниц, и это не красило их в глазах девушек. Наташа присела на корточки, прищурилась и почти сразу отыскала монетку, упавшую на мягкую траву. Она протянула руку, и два рубля исчезли в ее кулаке. Парни так и не успели заметить, каким боком она упала.
— А если бы монетка на ребро стала? — улыбаясь, спросила Катя. — Как бы вы тогда нас делили?
— Да ты что? У нас просто спор один вышел, — смущаясь, проговорил Кирилл.
— А какой, ты еще не придумал? — засмеялась Наташа. — Чьи деньги? Кому возвращать?
— Его монетка, — Роман указал на приятеля.
— Держи. — Наташа накрыла своей ладонью руку Кирилла и задержала ее чуть дольше того, чем требовали обстоятельства.
В отношениях между полами важны нюансы. Не все можно сказать словами. Они плохо передают чувства. А вот жест, взгляд, улыбка — они могут сказать о многом. Только сейчас до Кирилла дошло, что монета на самом деле принадлежит Роману, а ему досталась по ошибке. У него еще мелькнула мысль, что, возможно, и ладонь Наташи предназначалась не ему. Но дело уже было сделано. Импульс пошел.
— Мы тут дров подкинем, — обратился Роман к Кате и повел ее к костру.
Кирилл смотрел на небо.
— Что ты там увидел? — спросила Наташа.
— По-моему, НЛО, — соврал Кирилл.
— Где?
— Вон там, — он указал рукой на небосвод. — Но очень высоко. Явно за пределами атмосферы. Там их целых три, они хоровод водят.
— Не вижу я.
— Не туда смотришь. — Кирилл зашел Наташе за спину и протянул свою руку над ее плечом. — За пальцем следи.
— По-моему, тебе привиделось. — Девушка повернула к нему голову.
— Конечно, привиделось. — Кирилл увидел свое двойное отражение в широко открытых Наташиных глазах и тут же понял, что все у них получится, может, не сегодня, но завтра — это точно.
Развитию отношений помешал короткий мелодичный перезвон ноутбука, стоявшего на деревянной колоде.
— Датчик движения на камере сработал. Не хотелось бы, чтобы объектом оказался какой-нибудь тушканчик. — Кирилл с неохотой отстранился от Наташи.
На данный момент уфолог в нем дремал.
Все четверо собрались перед ноутбуком. Камеры показывали неподвижный ночной пейзаж.
— Изображение открутить надо, — предложил Роман, но осуществить свою задумку не успел.
На одном из кадров качнулись ветви кустов и показался гуманоид. Как и положено — зеленый. Правда, камера, работающая в инфракрасном диапазоне, всегда показывает теплый объект в этом цвете. Снизу гуманоид выглядел как обычный землянин. А вот с головой у него было явно не в порядке. Никакой шеи. Огромная, как ведро, голова вырастала прямо из плеч. На несколько секунд уфологи замерли, боясь спугнуть удачу.
— Так, температура тела… — пробормотал Роман. — Если судить по шкале, около тридцати семи градусов. Может, все-таки человек? — предположил он.
— Ты на голову посмотри. Ты таких людей когда-нибудь видел? — тут же пресекла сомнения Катя.
Тем временем гуманоид на экране сделал несколько шагов и исчез из поля зрения камеры. Но за ним тут же объявился следующий его собрат по разуму. Такой же зеленый и головастый. Теперь на отдельных экранчиках, заведенных с камер наблюдения, можно было созерцать около десятка гуманоидов. Их зеленые, размытые по периметру тела двигались в одном и том же направлении — слева направо.
— Колонной идут, — прошептал Кирилл. — У них есть определенная цель.
— Но они не к нам идут, — вставила Наташа, нервно покусывая нижнюю губу.
— Надо самим выходить на контакт, — твердо сказал Кирилл.
— Мы к этому готовы, — подтвердила Катя.
Насчет инопланетных контактов уфологи всего мира делятся на два непримиримых лагеря. Одни считают, что представители инопланетных цивилизаций точно так же, как и земляне, стремятся наладить контакт, с охотой пойдут на него. Вот соответственно они и отстраивают тактику своих исследований. Посылают в космос мощные радиосигналы в надежде на то, что нашу Землю наконец заметят. Другая же группа уфологов резонно возражает первой. Мол, сами подумайте, если инопланетяне способны преодолеть расстояние в сотни миллионов световых лет, то их цивилизация ушла далеко вперед относительно нашей. Мы им можем быть интересны лишь в той степени, в какой нам интересно изучать культуру неандертальцев. Получить от нас какую-то важную для них информацию невозможно. А вот делиться своими высокотехнологичными секретами с нами, землянами, опасно. Мы просто не готовы к этому. Ведь у нас до сих пор полыхают войны, человечество разбито на государства и никак не может объединиться.
Группа молодых людей из «Космопоиска» принадлежала к первой категории уфологов. Они считали, что инопланетный контакт реален. Для начала нужно найти общий язык, который возможен лишь на базе точных наук. Скажем, химии. Ведь все вещество в космосе построено по одним и тем же законам. Если мы будем тупо передавать в эфир в двоичной кодировке, допустим, строение молекулы воды, то инопланетные аналитики в конце концов расшифруют такое послание. Они поймут, что перед ними какая-никакая, но цивилизация, способная постичь построение мира на атомарном уровне. К таким же точным наукам относятся математика и геометрия.
Караван наркоконтрабандистов продвигался в темноте крайне осторожно не только потому, что они боялись выдать себя. Места-то кругом безлюдные. Просто тропинка была очень опасной. Того и гляди сорвешься в пропасть, съедешь туда вместе с каменной лавиной. Тут никто не рисковал пробираться на конях или ишаках, только пешком.
Носильщики с большими рюкзаками, которые выступали над их головами, шагали вслед за проводником — Каримом Наджибом. Он прошел этот путь заранее и, по идее, должен был помнить обо всех опасных участках. В общем-то, именно за это Карим и получал свои деньги.
— Ты уверен, что нам никто не встретится по пути? — спросил Али Назар.
— Господин, я бы тогда не стал вести вас этой дорогой. Эти сумасшедшие исследователи космоса смотрят сейчас в небо и ждут появления летающей тарелки. — Наджиб коротко и сухо рассмеялся.
— Нам нельзя раскрывать наш маршрут. Тогда мы второй раз по нему не пройдем. Наткнемся на засаду.
Проводник вздохнул и заявил:
— По-моему, не стоило связываться с военными. Этим мы сильно засветились.
— Во-первых, наше занятие не только бизнес, — строго напомнил командир. — Это часть войны против неверных. Мы не имеем права упускать любой удачный случай нанести им урон. Во-вторых, нападением на военных мы себя не выдали. Пришлось сделать небольшой крюк, потерять сколько-то времени. Нас не станут искать здесь. То место лежит в стороне от маршрута.
— Иншаллах, — согласился бывший террорист.
И тут случилось что-то абсолютно невероятное. До этого окрестности полнились только шумом ветра, шелестом листьев, поскрипыванием камешков под ногами идущих людей.
Внезапно в горную ночь вторгся еще один звук, причем абсолютно технического происхождения. Где-то среди скал и деревьев включился динамик. В нем словно защелкал гигантский метроном. Но промежутки времени между ударами были неровными. Звучало что-то похожее на морзянку.
Отряд наркоконтрабандистов замер даже без приказа командира. Таким невероятным казался им этот звук здесь, в ночных горах.
— Что это? — прошептал Карим.
— Это я у тебя хочу спросить, — тихо ответил Али, вытаскивая пистолет.
И бывший террорист, и Назар были людьми неглупыми, но послание предназначалось инопланетным аналитикам. Наркоконтрабандисты не были готовы к тому, что им кто-то в такое время и в таком месте попытается втюхать при помощи звуковых сигналов теорему Пифагора, записанную двоичным кодом.
Вслед за первой неожиданностью случилась вторая. На почти вертикальном склоне скалы, возвышавшейся над низкорослыми деревьями, лазерный луч стал стремительно вычерчивать треугольник с тремя квадратами у каждой из его сторон — чертеж-иллюстрацию к той самой теореме Пифагора. Продолжал щелкать «метроном». Кроваво-красный лучик постоянно подновлял рисунок.
Командир и проводник тупо переглянулись. Происходящее казалось им какой-то мистикой, тем, чего не может случиться по определению. Если бы каждый из людей, наблюдавших эти явления, был в одиночестве, то наверняка подумал бы, что это галлюцинация. Но очень отчетливых массовых галлюцинаций не бывает. В лучшем случае толпе людей может показаться в причудливом облаке изображение бога, но не теорема Пифагора, о которой все эти контрабандисты вообще ровным счетом ничего не ведали.
Понять, откуда именно исходит звук, было невозможно. Он отражался от скал, возвращался эхом. Щелчки раздавались за спиной, затем вроде бы исходили с неба, а потом и вовсе звучали со всех сторон.
На вершине невысокой скалы вспыхнули два ярких фонаря, облив мертвенным галогенным светом контрабандистов.
Тут же из-за скалы вышел Роман, вскинул руки и крикнул:
— Мы не хотим вам вреда! Мы пришли с миром!
Нервы у бандитов и так были на пределе. А тут еще какое-то странное предложение.
— Он нам что, сдаться предлагает? — прошептал Наджиб. — Засада?
Роман включил фонарик и осветил свое лицо. Вот тут-то проводник и узнал его.
— Да это же сумасшедшие исследователи, — прошипел Карим, вскидывая ствол автомата.
Роман тоже понял свою ошибку. Он разглядел, что перед ним и его друзьями никакие не пришельцы из иных миров. Их огромные головы — это не шлемы скафандров, а просто большие рюкзаки, выступающие над плечами. Вот это и спасло ему жизнь. Во всяком случае, на этот раз.
Коротко громыхнул автомат. Пули раскрошили камень, брызнули искрами. Роман еле успел спрятаться за выступ скалы.
Карим не ждал приказа командира. Традиция требовала убирать по дороге всех свидетелей. Следующая очередь пришлась по фонарям, установленным на самом верху скалы. Зазвенело стекло, погасли лампы, послышался отчаянный женский визг.
В нормальной обстановке, днем, Наташе понадобилось бы минут десять, чтобы спуститься по крутому каменному склону. Теперь, ночью, рискуя сломать себе шею, она буквально перепрыгивала с камня на камень и уложилась в каких-то двадцать секунд. Девушка тут же бросилась куда глаза глядят.
Роман схватил ее:
— Не туда, ты же к ним бежишь!
Кирилл держал Катю за руку.
— Черт, да это же не пришельцы, а бандиты!
— Они что, убить нас хотят? — срывающимся голосом прошептала перепуганная насмерть девушка.
— А то ты не видишь.
На соседнем склоне вновь громыхнуло. Теперь уже стреляли из трех стволов. Трассеры разрезали темноту. Засвистели пули. Куда бежать, ребята себе не представляли. Они знали территорию в радиусе максимум двухсот-трехсот метров. Что делается дальше, понятия не имели.
Стрельба стихла. Девушкам показалось, что это к лучшему.
— Может, они нас в покое оставят? Дальше пойдут? — проговорила Наташа.
Но в реальности дела обстояли не так оптимистично. Наджиб перестал стрелять лишь потому, что решил подобраться к уфологам поближе. Нежелательных свидетелей нужно было непременно прикончить.
Зашуршали камни, захрустели ветки. Четверо вооруженных бандитов, оставив свои рюкзаки, вместе с проводником двинулись к скале.
— У них нет оружия. Я это сам видел. Два парня и две девчонки, — шептал Карим, подбодряя своих людей.
При этом он напряженно всматривался в темноту и жалел о том, что поскупился приобрести себе прибор ночного видения. Теперь бы он ему ох как пригодился. Проводник споткнулся о камень. Напряженный палец вдавил спусковой крючок. Автомат огрызнулся короткой очередью, пули ударили в каменистую землю прямо перед Каримом. Он выругался и двинулся вперед, но шел недолго.
Из-за скалы вылетели два увесистых камня. Первый просвистел мимо. А вот второй ударил одного из бандитов в плечо.
— Кончайте их! — заорал Карим, буквально приходя в бешенство от злости.
Он, опытный проводник, человек, способный хладнокровно убивать людей, совершил ошибку. Теперь ему приходилось воевать против каких-то сумасшедших исследователей.
Угроза смерти всегда мобилизует силы. Начинаешь забывать о других опасностях. Роман трезво оценил обстановку. Если станешь выжидать — тебя убьют. Значит, стоило рискнуть. Он метнул еще пару камней, ненадолго задержав Карима и его людей. Затем парень схватил за руку Наташу и потащил ее по тропинке.
— Сюда, уходим.
— Куда? Они же нас убьют, — шептала девушка.
— Здесь они нас убьют точно.
Кирилл затравленно смотрел по сторонам. Катя мелко дрожала.
— Нам надо разделиться, — предложила Наташа.
— Но тогда они погонятся за кем-то одним. Я не хочу, чтобы этим человеком оказалась ты или я. Он… Держимся вместе.
Уфологи побежали, рискуя сорваться в темноте с узкой тропинки. У них не было даже фонарика.
Карим осторожно, по всем правилам, приблизился к скале. Ствол его автомата нервно ходил из стороны в сторону. Он помнил о летающих камнях. Загнанный в угол безобидный зверь может оказаться грозным противником. Получишь камнем в голову — и больше тебе в этой жизни ничего не будет нужно. А ведь еще в ход мог пойти нож, топор.
Наджиб сделал знак рукой, разделяя группу. Бандиты обошли скалу с двух сторон.
— Ушли, — проговорил, прищурившись, Карим и осмотрелся.
В горах довольно легко понять, куда двинулся противник. Тут всегда найдутся непреодолимые преграды.
— Ушли, — повторил проводник. — По тропинке. — Он вскинул руку, чтобы все замолчали и не двигались.
Наджиб различил вдалеке хруст камней и короткий женский вскрик.
— Я ногу подвернула. Больно! — Наташа сидела на земле и растирала поврежденную голень.
— Плевать на все. Идем дальше. — Роман подхватил ее и поставил на ноги. — Я не хочу, чтобы этот день оказался для нас последним.
— Не этот день, а эта ночь, — хмуро поправила приятеля Катя.
— По тропинке они догонят нас в два счета. Надо что-то делать. — Кирилл наморщил лоб.
Темнота пугает тем, что опасность может подкрасться к тебе незаметно, появиться с любой стороны.
Роман метнулся в заросли. Его друзьям даже показалось, что он просто решил убежать один. Меньше чем через минуту беглец вернулся, на его губах блуждала неуверенная улыбка.
— Кажется, я знаю, что нужно делать. Это наш шанс. Пошли! — Парень приобнял хромающую Наташу и повел ее в заросли.
Кирилл с Катей переглянулись.
— У тебя есть лучшее предложение? — спросила девушка.
— Я даже не знаю, что он сейчас замыслил.
— Так как насчет предложения?
— Пока пусто.
— Придется жить чужим умом.
Кирилл придержал гибкую ветку, чтобы Катя могла нырнуть под нее, и сам скрылся в зарослях следом за ней.
Карим шел первым. Бандиты-носильщики шагали за ним. Все держали оружие наготове и могли в любой момент начать стрельбу.
Проводник — особая профессия. Он зорче других людей, замечает такие детали, на которые никто иной не обратил бы внимания. Его слух чрезвычайно тонкий. Он уловит малейший шорох, вздох, а иногда способен различить и испуганное биение сердца.
Наджиб поднял руку, чтобы все остановились и замерли. Не нравилась ему наступившая тишина. Хотя вроде бы и скрыться-то особо некуда. Тропинка петляла между неприступными скалами. Он прилег, прижал ухо к камням и замер на целую минуту. Но Наджиб слышал только, как поскрипывают стволы деревьев, шуршат скатывающиеся камешки. Никаких звуков, исходящих от человека. Карим поднялся и подал знак идти дальше.
Пространство между близко стоящими скалами немного расширялось. Его отвоевали себе невысокие деревья, глубоко пустившие корни в расщелину. Тут тоже негде укрыться. Наджиб уже хотел идти дальше, как заметил слегка надломанную ветку. Слом был совсем свежим. Листья еще не успели завянуть. Если бы ветку сломали днем, то листва уже скукожилась бы на солнце. Проводник хищно улыбнулся, раздвинул заросли и двинулся вглубь.
Бандиты подсвечивали себе фонариками. Они облазили весь кусок леса, светили в чахлые кроны деревьев. Нигде никого не было. Но Карим чувствовал, был уверен — добыча где-то близко.
Наконец он и его люди остановились у подножия отдельно стоящей скалы почти правильной кубической формы. Словно гигант играл здесь в кубики и забыл один из них. Вершины скалы Карим не мог видеть. С какой стороны ни подойди — наверх не заглянешь. Он попытался взобраться туда, используя немногочисленные уступы, но так и не смог этого сделать, хотя и был опытным проводником. Там, где не пройдет он, Наджиб, не пройдет никто. Разве что профессиональный альпинист. Подняться наверх можно было только при помощи лестницы. Но откуда ей взяться у беглецов?
— Вы оставайтесь здесь. А мы пойдем, скоро вернемся.
Двое боевиков сели на землю у подножия скалы. Теперь им оставалось только ждать возвращения Карима.
Наджиб спешил. Надолго задерживаться для поимки исследователей было никак нельзя. Поджимало время. Ведь поставка наркотиков — это серьезный бизнес, где нужно иметь безукоризненную репутацию. Назвал место и время, где передашь товар, должен в лепешку расшибиться, но исполнить обещанное. Иначе потеряешь доверие.
Карим уже не прятался, когда выходил с одним из бандитов к лагерю уфологов. Он сразу же понял, что сюда никто из них пока не возвращался. Тлели уголья костра. Ветерок трепал полы палатки. В одну колоду был глубоко вбит топор. На другой мирно светился экран раскрытого ноутбука. Наджиб присел на корточки, вгляделся и сразу все понял.
Видеокамеры даже сейчас показывали контрабандистов. Узнать среди них Али Назара было несложно. Только у него голова была нормальной. Проводник выругался. Карим прекрасно понимал, что теперь лишится значительной части гонорара за свое упущение. Уж лучше бы он убил уфологов при первой встрече. Потратил бы лишний час на то, чтобы замести следы. И не было бы тогда сегодняшней ночной головной боли. Любой обозленный человек ищет, на чем бы отвести душу.
Карим поднял ноутбук, размахнулся, но затем передумал разбивать его о колоду. Он просто поставил комп на тлеющие угли и не пожалел нескольких минут, чтобы увидеть, как плавятся, корежатся пластмассовые клавиши. Как натужно работает, затем захлебывается кулер, а потом и гаснет экран. Наджиб ногой ударил в крышку. Та захлопнулась, и он веткой пригреб уголья поверх компьютера.
Два боевика сидели под скалой и курили «паровозиком» какую-то дурь. Сладковатый дым, увлекаемый ветром, полз по вертикальной стенке скалы и щекотал уфологов, затаившихся наверху. Они боялись пошевелиться, вдохнуть полной грудью, чихнуть или кашлянуть. Ведь смерть была так близка к ним. Достаточно выдать себя неосторожным движением, и пропадешь навсегда.
Спасаясь на скале, молодые люди специально не выбирали, кому рядом с кем лежать. Оказавшись на ней, они просто попадали, прижались к камню, нагретому за день. Кирилл и Наташа лежали на животах, головами друг к другу, смотрели в глаза. Взглядом можно сказать многое.
— Когда же они уйдут? И уйдут ли вообще? — спрашивала девушка.
— Не знаю.
— Я тебе так благодарна. Ведь ты придумал, как нам забраться сюда.
— Просто озарение нашло. Сперва я почувствовал, что спастись можно только здесь, на вершине, потом придумал, как это сделать.
— И ведь получилось.
На Кирилла в самом деле снизошло озарение. Такое случается только в минуты опасности. Не было ни веревок, ни лестницы, только молодое дерево, росшее неподалеку. Оно рвалось ввысь, к солнцу, стремилось перегнать своих собратьев. Нужно было только на него залезть, чтобы под тяжестью тела оно склонилось к вершине скалы, а затем спрыгнуть, отпустить его. Так уфологи и сделали. Успели в самый последний момент. Еще немного, и Кирилла, взобравшегося на дерево последним, схватили бы Карим и его люди.
Наташа никак не могла унять дрожь в руках. Она держала их перед лицом и с ужасом смотрела на беспорядочно трясущиеся ладони. Время тянулось бесконечно долго. Минуты, проведенные в ожидании, казались часами. Сладковатый дымок щекотал ноздри. Молодые люди не могли выглянуть, посмотреть, что делается внизу. Бандиты никак не могли бесшумно скрыться. Их присутствие выдавал запах дури. Наконец зашуршали камни под чьей-то тяжелой поступью. Ребята еще сильнее прижались к камням. Ведь тот, кто руководил бандитами, был априори умнее своих подчиненных и вполне мог разгадать уловку Кирилла. Но, к счастью, этого не случилось.
— Пошли, — сказал Назар. — Некогда больше их искать. Наши люди уже на тропинке. Выдвигаемся.
Естественно, уфологи не поняли слов, произнесенных на пушту. Но когда ты находишься в опасности, интуиция обостряется. Смысл сказанного они уловили. Глаза Наташи засветились счастьем.
«Неужели мы спасены? Опасность миновала?» — Она вслушивалась в удаляющиеся шаги бандитов.
Ребята переглядывались — стоит ли подниматься прямо сейчас? А вдруг ход командира — это хитрая уловка и кто-то остался в засаде? Кириллу совсем не к месту вспомнилось то, с чего начались неприятности. Дурацкая затея с бросанием монетки. Мол, она может решить важный вопрос. Он перевернулся на спину, засунул руку в карман и вытащил двухрублевую монету.
— Хочешь испытать судьбу? — Роман криво улыбнулся: — Только загадай заранее, что значит решка, а что — орел.
— Не совсем так.
Кирилл положил монету на ноготь большого пальца и высоко подкинул. Кувыркаясь, она мелькнула в воздухе, а затем, повинуясь закону всемирного тяготения, устремилась вниз. До слуха уфологов долетел тихий звон. Все сжались, ожидая, что произойдет дальше. Но никаких посторонних звуков не послышалось. Можно было надеяться, что бандиты не устроили засады.
Первым поднялся на четвереньки Роман, подполз к краю скалы и выглянул — никого. Были обследованы и три другие грани скалы-куба — повсюду чисто. Страх, оцепенение постепенно отпускали ребят.
Наташа села, сложив ноги по-турецки, и глянула в темное небо.
— У кого-нибудь закурить найдется? — спросила она.
— Ты же не куришь, — удивился Кирилл.
— Покуриваю иногда. Но сигарета девушку не красит. Потому и прячусь.
— А мне все равно, курит девушка или нет. Главное, что у нее здесь. — Роман похлопал себя по лбу и вытащил из кармана початую пачку сигарет.
Все четверо задымили.
— Все это, конечно, хорошо, — сказала Наташа. — Но только как мы все теперь отсюда спустимся? Прыгать-то высоко, а до дерева не дотянемся.
— Что-нибудь придумаем. Безвыходных ситуаций не бывает, — пообещал Роман.
— Это ты преувеличиваешь. — Катя всхлипнула. — Просто те, кто в самом деле оказывался в безвыходных ситуациях, потом никому ничего рассказать не могли.
Ночь по справедливости считается временем, подходящим для совершения преступлений. Под покровом темноты куда легче красть, грабить, убивать, насиловать. Темнота скрывает лицо жертвы. А ведь и преступник, даже убийца, это человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Временами он тоже испытывает определенное сочувствие, ощущает чужую боль, хоть это и не останавливает его от насилия.
Но еще темнота — это друг влюбленных. Она скрывает их от посторонних глаз. Ночью можно не стесняться так, как днем. Ночь прячет в себе все хорошее и все плохое.
Небольшой таджикский поселок в предгорьях утопал в темноте. Давно уже погасли окна, перестали светиться за ними экраны телевизоров. Люди, утомленные дневным трудом, отдыхали. А вот влюбленным всегда не спится.
Молодой парень, два месяца тому назад вернувшийся из армии, еще не успел выбрать себе будущее занятие. Податься в столицу, получить образование и стать учителем или сразу же пойти работать трактористом в местный сельскохозяйственный кооператив? Выбор важный, спору нет. Одно дело — учить детей в школе. Другое — трястись в запыленной кабине трактора по полям и проселкам с утра до вечера. Но у каждого возраста свои приоритеты.
Молодой таджик уже сделал свой выбор в другом. Он влюбился в соседскую девушку. Вступление в брак, даже у европейских, куда более раскрепощенных народов, дело хлопотное и непростое. А что уже говорить о Востоке с его тысячелетними традициями. Тут девушка, даже если она ответила взаимностью, не может решать свою судьбу. Пусть это право и гарантировано ей законами, конституцией. Есть народные традиции, и от них никуда не уйдешь. Они твердо забиты в головы старшего поколения, которое не допустит, чтобы события развивались не по привычному сценарию.
Парню повезло. Он тоже нравился своей возлюбленной, но ее родители были против. Они считали, что лучший вариант для их средней дочери — это выйти замуж за горожанина. Ведь в Таджикистане, как и в других среднеазиатских республиках, больше всего ценятся девушки из самых забитых, глухих селений, воспитанные в старых традициях. Они знают, что мужу нельзя перечить. За них и дают самый большой калым. А вот студентка лингвистического университета, свободно владеющая тремя-четырьмя языками, — это на рынке невест самый дешевый товар.
Такая и джинсы надеть может, глаза и ногти накрасить. Ко всему прочему она способна свободно заводить знакомства, с кем ей захочется. Восточному мужчине такая жена и даром не нужна.
Несмотря на то что родители были против их союза, парень и девушка не теряли надежды. Они тайно встречались ночами за пределами селения, действовали осторожно, невзирая на сильную любовь, которая кружит головы. Выбирались из домов поздно, когда родственники уж точно спали, и общались за пределами селения, на берегу горного ручья.
Парень уже устал ждать, сидя на широком пне. Перед ним журчал, переливался среди камней водный поток. На фоне ночных гор темнели коробочки глинобитных хижин, среди которых выделялась пара домов, недавно возведенных, европейского типа, с широкими окнами, балконами. Остальные же даже при дневном свете походили друг на друга как близнецы-братья. Стены из кирпича-сырца, обмазанные глиной. Плоские крыши, заменяющие дворы для сушки белья и посиделок. Из всех украшений — разве что резные двери да старые виноградные лозы, увивавшие фасады.
Всего этого парень сейчас не видел, не различал деталей, но память-то крепко держит родные места. Точно так же во время службы в армии он вспоминал свой дом в мельчайших деталях, стоило лишь прикрыть глаза.
Уже минуло полчаса с назначенного времени. Это настораживало. Вдруг возлюбленную застукали родители, когда она спускалась с крыши дома по приставной лестнице? Всякое может быть. Никто не застрахован от подобных проколов.
Парень вгляделся в темноту и, как ему показалось, различил там силуэт. Он вскочил с пня и побежал навстречу. Точно, это была она, его возлюбленная. Парень попытался обнять ее, но девушка тут же отстранилась.
Она сердито набросилась на него и стала выговаривать:
— Сколько раз я говорила, жди меня возле ручья. Никогда не встречай ближе к поселку.
— Но нас же никто не видит. — Парень все еще не оставлял попыток обнять девушку.
— Это сейчас нас никто не видит, вчера не видел, а завтра может начать следить. Тогда все, позора не оберешься.
Самое большое, что она позволила своему парню, так это взять ее за руку. Они неторопливо двинулись к ручью, подальше от поселка, чтобы, не дай бог, никто не заметил их вместе во внеурочное время.
Пень был широким, но сидеть на нем вдвоем можно было, только прижавшись плечом к плечу.
— Позволь, я тебя обниму, — попросил парень, — а то свалишься. Что тут такого, если мы любим друг друга и я тебя обнимаю?
— Ладно уж, а то в самом деле свалюсь. — Девушка засмеялась.
Теперь она чувствовала себя в безопасности, а потому держалась беззаботно. Ее смех, звучавший серебристым колокольчиком, сливался с журчанием горного ручья.
— Отец никогда не позволит мне выйти за тебя замуж. Это я уже поняла.
— Даже если мои родители попросят об этом и мы заплатим хороший калым?
— Они вбили себе в голову историю о том, что я должна выйти замуж за городского. Есть у них один на примете. В больших начальниках ходит. Жена у него умерла. Наш дальний родственник.
Глаза парня тут же сузились от ревности, но все же он спросил:
— И как?
— Толстый надутый индюк. Директором автобазы работает.
— Он богатый?
— А ты как думаешь? — Девушка с сожалением вздохнула. — На его лоснящуюся от жира рожу посмотришь, становится понятно — берет взятки налево и направо. У него один перстень стоит столько, сколько он за полгода официально зарабатывает. Часы в золотом корпусе с пятью циферблатами. Уж не знаю, как они называются. С родственниками через губу разговаривает, словно они какие-то нищие. Он свою прежнюю жену заставлял все чеки магазинные приносить и проверял, сколько и на что она потратила.
— Это он сам рассказывал? — возмутился парень.
— Сам и рассказывал, хвалился. Учил других, как нужно семейную жизнь строить. У него еще две женщины есть, с которыми он развлекается. Одной квартиру купил, а другой снял. Хотя что я тебе это рассказываю? Самой противно. Не пойду я за него никогда в жизни, сколько бы отец о калыме ни договаривался. Мне его деньги не нужны.
Парень сильней приобнял девушку и зашептал ей на ухо:
— Я увезу тебя отсюда.
— Куда?
— В город. Мы будем с тобой вместе. Я поеду учиться, буду подрабатывать. Сниму квартиру. В городе проще, там никто никого не знает. Это здесь нам с тобой не дали бы житья. А там всем все равно. Ты бы потом тоже пошла учиться. Там ты будешь свободна.
— Ты сумеешь все это выдержать: учеба, работа? Снимать квартиру — это же огромных денег стоит.
— Главное, хотеть чего-то добиться. Тогда и появляются силы. Но я должен знать, что ты всегда будешь вместе со мной.
— Я всегда буду с тобой, — произнесла девушка, прикрыв глаза.
— Тогда поцелуй меня. Крепко-крепко, чтобы слова не оставались словами.
— Нет. Нам нельзя целоваться, — сказала девушка, опустив голову.
— Но почему?
— Нельзя, и все.
— Значит, ты не хочешь быть со мной вместе…
Парень уговаривал девушку, пытался найти самые убедительные аргументы. Словно один поцелуй мог решить целую жизнь. Но она, воспитанная в отдаленном поселке в строгих правилах, противилась. Для нее поцелуй был даже большим, чем продолжительный секс для городской девицы. Она даже начинала злиться, говорила, что возлюбленный требует от нее невозможного.
На другом берегу ручья в прибрежных кустах прятались наркоконтрабандисты. Они вышли сюда, когда девушка еще не подоспела. Карим Наджиб не мог решить, что с этим делать. Дорога к поселку дальше была открытой, а тут свидетель. Али Назар лежал в кустах рядом с бывшим террористом. Они перешептывались:
— Время терять нельзя, — говорил командир.
— Но это же свои, из поселка!
— Я это понимаю. Своих трогать не стоит. Но из-за этой дуры мы не успеваем вовремя.
— Господин, думаете, ножом по горлу и в ручей? Их тела потом километров в десяти ниже по течению выловят. Мы к тому времени будем уже далеко.
— Да дай ты ему поцеловаться, — зло шептал Назар. — Все, поцеловались и разбежались. — Он посмотрел на часы. — Так, Карим, я даю им ровно пять минут. Если к этому времени они будут еще здесь, то придется их убивать. Сами виноваты в том, что оказались в ненужное время в плохом месте.
Девушка тем временем продолжала упираться. Парень нервничал, искал нужные слова, даже пытался притянуть ее к себе силой. Секундная стрелка на циферблате часов Назара описывала круг за кругом.
— Жалко же убивать, — сентиментально произнес Карим. — Может, просто камнем в них кинуть? Испугаются и убегут.
Али морщился, глядя на стрелку, и понимал, что его вариант неизбежный — свидетелей придется убрать. Если парню не хватило двадцати минут на то, чтобы уговорить свою подругу, то двадцати секунд ему явно будет недостаточно.
Девушка вырвалась и побежала к поселку, так и не подарив любимому заветный поцелуй. Карим облегченно вздохнул. Ему не хотелось убивать своих. Ночь сделала его сентиментальным. К тому же они были почти у самого конца трудного пути.
Парень догнал девушку уже на улице поселка, возле ее дома. Прежде чем стать на приставную лестницу, ведущую на плоскую крышу, она обернулась, прижала палец к губам, затем коротко, но страстно поцеловала своего друга и стала подниматься наверх.
Колонна наркоконтрабандистов, прячась во все еще густой темноте, двигалась вдоль ручья прямо к поселку. Высокие берега, прорытые водой в твердой почве, скрывали ее от посторонних глаз. Вскоре бандиты выбрались по крутой тропинке к дороге. Чуть на отшибе от поселка стояло довольно мрачное строение, сложенное из силикатного кирпича.
На плоской битумной крыше двухэтажного параллелепипеда высился остов старого горбатого «Запорожца», аккуратно выкрашенный желтой краской. Он стоял на постаменте, сваренном из труб. С одной стороны от ветерана украинского автопрома виднелась жестяная аббревиатура «СТО» — станция технического обслуживания. Справа на пластиковом щите художник сделал надпись по-русски: «У дяди Вани». Ниже можно было прочитать о комплексе оказываемых услуг: генераторы, гидравлика, развал-схождение, шиномонтаж и прочее. К зданию примыкал высокий забор, тоже сложенный из силикатного кирпича. Он замыкался в каре, поверху шла уложенная спиралью колючая проволока.
Командир наркоконтрабандистов подошел к высоким металлическим воротам и простучал в них поднятым камнем условный сигнал. Практически тут же, словно кто-то ожидал с другой стороны, в створке распахнулось маленькое окошечко.
В нем блеснула пара любопытных глаз, и прозвучал сладковатый, тягучий, как кизиловый сироп, голос:
— А, это ты, Али. Тебя уже ждут.
Забренчали засовы. Ворота приоткрылись, впустили в себя караван и тут же захлопнулись. Большой внутренний двор был поделен кирпичными стенами на четыре части. Человек, встретивший гостей, сразу же провел их на самый дальний участок и только после этого поприветствовал как положено. Он обнял Али. Тот ответил тем же.
Они постучали друг друга по спинам, приговаривая:
— Али, давно мы с тобой не виделись.
— Да, давненько, Касым.
Вдоль одной из стен ограды тянулся широкий тростниковый навес, закрывавший днем от яркого солнца, а в дождь — от влаги. Под ним имелась и соответствующая обстановка, сделанная исключительно из прямоугольных тюков ячменной соломы. Из нее владелец СТО Касым умудрился соорудить и диваны, и столы, и даже подобие шкафа. Правда, тут в ход пришлось пустить несколько досок, запихнув их между тюками соломы.
— Товар сгрузите в гараж, — распорядился Али. — Возвращайтесь сюда и можете отдыхать. — Он взглянул на Касыма: не изменилось ли чего со времени их последней встречи?
— Все верно, Али, — сказал владелец СТО. — Евгений нас уже ждет.
Носильщики один за другим исчезали в воротах гаража и тут же возвращались. Они не страдали любопытством, старались не разглядывать поджарого мужчину в светлом деловом костюме, сидящего к ним спиной за пластиковым столиком. Он не двигался, не включал свет. О том, что это не манекен, а живой человек, напоминал лишь густой запах свежесваренного хорошего кофе.
Касым дождался, когда последний носильщик покинет гараж, и только после этого сделал приглашающий жест. Али вошел. Тот, кого Касым называл Евгением, неторопливо поднялся, обернулся. Блеснули очки в тонкой золотой оправе.
— Я свет зажгу, — предложил хозяин заведения.
— Только не верхний, — тихо отозвался Евгений.
Мягкий свет настольной лампы выдавил из угла полусумрак. Али подошел к мужчине в светлом костюме и протянул руку. Евгений несколько секунд раздумывал, стоит ли пожимать ее. Рукопожатие оказалось довольно вялым, будто бывшему террористу сунули в ладонь дохлую рыбу.
— Товар привез, как договаривались?
Али развел руками: мол, разве можно в таком сомневаться? Он дал слово и держит его неизменно.
— Касым, взвесить надо. Слово словом, а я тоже не последний в цепочке. Вдруг накосячили?
Касым поставил на круглый дощатый стол, похожий на столярный верстак, электронные весы. Али принялся распаковывать рюкзаки. В них виднелись серебристые свертки, туго перетянутые скотчем и похожие на куколки гигантских насекомых. Бывший террорист бережно брал упакованный героин и подавал его Касыму. Тот клал товар на полочку весов и тут же отступал в сторону, чтобы Евгений мог своими глазами увидеть цифру. Очкарик щурился и записывал результаты в блокнотик столбиком, шевелил губами, беззвучно подсчитывал итог. Наконец последний «кокон» был снят с весов.
Али с Касымом вопросительно смотрели на Евгения. Тот продолжал шевелить губами и черкал ручкой.
— Итак, делаем поправку на упаковку из станиоля и скотча… Все сходится.
— А как же иначе? Мы тебя никогда не подводили. — Али посмотрел на Касыма.
— Главное, чтобы вас никто не подводил. — Евгений хищно усмехнулся.
Это его предположение оказалось каким-то двусмысленным и даже опасным. Словно человек, осуществляющий оптовую закупку наркотика, знал что-то такое, чего не ведали контрабандисты, и просто хотел их предупредить.
— Ты на что-то намекаешь? — осторожно поинтересовался Али.
— Нет, просто неудачно пошутил. А теперь придется проверить на качество. Это не оттого, что я вам не доверяю. Но не вы сами растили материал. Не вы занимались его производством. Вы такое же звено в цепи поставщиков и посредников. Каждый должен себя обезопасить.
— Пожалуйста, Евгений. Мы не против. Твое право. — Али вновь развел руками.
Несмотря на то что у Назара никогда раньше не случалось проколов, он все равно волновался. Всегда может найтись один урод, который подпортит дело. За всем не уследишь. Но виду, что сомневается, он не показывал. Наоборот, сделал широкий жест и заявил:
— Можешь брать пробу из любой упаковки.
— Это справедливо. — Евгений поднял руку и стал качать указательным пальцем, тыкая в упаковки. — Эники-беники ели вареники, эники-беники клец.
Эта дурацкая детская считалочка, лишенная всякого смысла, диссонансом звучала в мрачном гараже. Две старые легковые машины висели на вилах подъемников, стертые протекторы горкой высились в углу. На стеллажах громоздились старые запчасти.
Евгений вытащил упаковку, на которую пришлось слово «клец», и положил ее перед собой. Это только в гангстерских фильмах упаковки с кокаином и героином картинно рассекают широким бандитским ножом. В реальности все происходит по-другому. К чему портить товар, если хочешь всего лишь взять пробу? Евгений вытащил из кармана пиджака миниатюрный швейцарский складной ножик, выщелкнул лезвие и проковырял аккуратное маленькое отверстие в скотче из станиоля.
Микроскопическую дозу порошка, извлеченного из упаковки, Евгений слизнул кончиком языка с лезвия складного ножа. Он проделывал эту операцию так, словно дегустировал хороший коньяк, смаковал его.
— Да, смотрю, все у вас тут по-взрослому.
— Без обмана. Мы же люди честные. Своих ни в чем не подставляем, — занялся саморекламой Али.
— Сколько веревочке ни виться, а концу быть, — неудачно пошутил Евгений.
Вечно у него получались какие-то двусмысленности с нехорошим подтекстом.
Заполучив товар, Евгений склонился и вытащил из-за верстака саквояж, с каким в старые времена ходили медики. Он поставил его перед Али и раскрыл:
— Пересчитай.
— Зачем? Я тебе верю. Если что-то не так, мы не последний раз видимся.
— Так положено.
Али принялся выкладывать тугие пачки банкнот. Он вслух произносил суммы, наконец, согласился с тем, что все верно и у другой стороны. Лишь только Назар собрался забрасывать деньги назад, как Евгений тут же забрал у него саквояж.
— Мелочный ты какой-то, Евгений, — ухмыльнулся командир. — Саквояж твой старый и потертый. По сравнению с этой кучей денег он сущие копейки стоит.
— Деньги общие. Они в деле крутятся. А саквояж мой. Я сентиментальные чувства к нему испытываю. Он мне как память дорог, удачу приносит.
— Теперь понятно. При нашем деле хоть во что-то верить надо.
Назар взял один из рюкзаков, забросил деньги в него, вжикнул молнией.
— Теперь и расслабиться можно, — предложил он.
Касым уже выставил на стол кальян и разжигал в нем смесь. Рядом с кальяном примостились бутылка виски и два стакана. Все трое устроились за столом. Касым потягивал кальян, а вот Евгений с Назаром решили немного выпить.
— За то, что все пока идет хорошо, — предложил осторожный тост Евгений, легонько чокнулся с командиром наркоконтрабандистов и принялся смаковать напиток.
— Вискарь самый настоящий. Мне его из-под Москвы подгоняют, потому как в Душанбе очень часто всякую муть бодяжат, — заверил Касым.
— Дальше сам переправку организуешь или мне пособить? Товар-то теперь твой, — предложил выбор Назар.
— Есть один вариант, но немного гнилой, — признался Евгений.
— Откровенность за откровенность, — прищурился командир наркоконтрабандистов. — Время сейчас здесь неспокойное. Не война, конечно, но я кое-какие счеты свожу. Мой тебе совет: подожди с вывозом товара, чтобы его не перехватили по дороге. Извини, что раньше не сказал, но это же бизнес. А теперь у меня руки развязаны. Обязательств перед тобой никаких, кроме как по старой дружбе дельный совет дать. Повремени с вывозом. Твои тебя поймут. Наезжать не станут.
Евгений сидел задумавшись. С одной стороны, повременить означало заморозить вложенные в героин деньги, на какое-то время прервать трафик. С другой — если Назар говорил о риске, это были не просто слова, угроза являлась реальной. Жажда наживы сталкивалась с разумной осторожностью.
— Я понимаю, что немного подставил тебя. Но зато честно во всем признался. Пережди недельку-другую, и все снова войдет в свою колею.
— Назар дело говорит, — поддержал командира Касым. — Везти дурь опасно.
— Так ее же по всей стране ждут, — напомнил Евгений. — Если мы свой канал на время перекроем, то желающие порезвиться, попастись на нашем поле всегда найдутся. А потерянный рынок вернуть бывает ох как сложно.
— Напрягись, Евгений, — проговорил Назар. — У твоих дилеров старые запасы имеются. Они продержатся. Все по честности пацанам расскажи, они поймут. Думаешь, мне хочется терять источник заработка?
— Черт с тобой. Уговорил. — Евгений недовольно поморщился: — Только товар надежно спрятать надо. Денег за это я платить не буду.
— Почему не будешь? — вскинул брови Касым.
Вполне мирный разговор грозил обернуться конфликтом. Назар поспешил его погасить. Ведь, по большому счету, он сам и был виноват в том, что обстановка в регионе стала неспокойной, и ему могли это предъявить. Не станешь же втюхивать Евгению про джихад и борьбу с неверными. Для русского наркотики являлись только бизнесом и ничем больше.
— Я заплачу, — сказал Али.
— Вот это другой разговор, — примирительно улыбнулся Евгений. — Каждый должен платить за свои ошибки. Но только спрятать нужно надежно.
— На этот случай у меня все подготовлено. — Касым поднялся из-за стола и подошел к верстаку, на котором серебрились упаковки с героином. — Они не будут лежать на виду. Даже если сюда нагрянут силовики, никто ничего не найдет.
Евгений внимательно следил за Касымом, ведь товар уже был куплен. Если что-то случится, то русскому придется отвечать за него головой.
Хозяин станции технического обслуживания складывал упаковки в прочные пакеты для мусора, старательно выдавливал из них воздух и перетягивал горловины скотчем. Липкая лента противно трещала. Затем он подошел к наполовину врытой в землю большой металлической емкости, на боку которой белой краской было выведено «Отработка», открыл крышку. Пакеты один за одним, булькая, исчезали в отработанном моторном масле.
— Вот и все. Сюда никто не полезет, — пообещал Касым.
Али и владелец СТО пошептались, оговаривая стоимость услуги. Это касалось только их двоих. Евгения в торг втягивать не стали. Наконец деньги исчезли в кармане Касыма. Мужчины еще немного посидели. Спиртное допивать не стали.
— Ну так что? — позевывая, спросил Касым. — Тебе, Али, с дороги неплохо бы и поспать. Я приготовил для тебя отдельную комнату. Не станешь же ты валяться вместе со своими людьми, как скотина, на соломе.
— Я успею отоспаться днем. А сейчас мне нужна машина.
— Зачем? — неосмотрительно поинтересовался владелец СТО.
— Это мои дела. Не лезь в то, что тебя не касается.
— Как знаешь.
Вдвоем они вышли из гаража, прошагали мимо спящих носильщиков и скрылись в одной из секций внутреннего двора, разделенного кирпичной стеной.
— Утром я бы подыскал тебе что-нибудь поприличнее, — предложил Касым. — А так это единственное, что у меня на ходу. — Он указал на старый потрепанный «УАЗ».
— Меня и такое устроит. Главное, чтобы был на ходу.
Касым вручил Али ключи от машины и добавил:
— Если что, в салоне две полных канистры.
— Мне ехать недалеко.
Владелец СТО открыл ворота, и «УАЗ», урча битым мотором, выполз на дорогу. Теперь Назар уже не боялся случайных свидетелей. Все выглядело абсолютно естественно и буднично. Машина примелькалась местным жителям, а кто сидит за рулем, они обычно не замечают.
Место для тайной встречи было выбрано удачно. Али пользовался им уже не раз. Не слишком далеко, но в пустынной местности. Подъездов к нему практически никаких. Он свернул с дороги и, разбрызгивая воду, покатил прямо по ручью. Только галька хрустела под колесами.
Машина была старой, но надежной, отлично тянула в гору. Через пару километров Назар вновь выехал из русла на берег. Уже светало. Пейзаж понемногу приобретал цвета, переставал быть черно-белой фотографией. Горный хребет отбрасывал длинные тени, из-за чего окрестности казались нереальными и мрачными.
На невысоком холме темнели руины древнего мавзолея. Али погасил фары, подъехал к развалинам почти вплотную, заглушил двигатель и выбрался из машины. Ему подумалось, что тот, с кем он договорился о сегодняшней встрече, еще не приехал. Ведь рядом не виднелось никакого транспортного средства. А пешком этот человек-информатор шел бы сюда всю ночь.
Назар шагнул под арку, украшенную замысловатым восточным орнаментом. Кое-где даже сохранились фрагменты голубой майолики. Часть свода была провалена, и в ней уже наливался солнечным светом кусок неба. Шаги Али гулко разлетались среди кирпичных стен.
«А если он сегодня не приедет?» — задал себе вопрос Назар, тут же почувствовал чье-то присутствие за спиной и резко обернулся.
За ним стоял высокий мужчина в маске типа «ночь» с прорезями для глаз и рта. Выправка выдавала в нем военного.
— Ты всегда умеешь появляться внезапно. — Али ухмыльнулся, подавая руку. — Только зачем этот маскарад?
— А я не хочу, чтобы ты видел мое лицо. Так спокойнее. — Мужчина говорил по-русски без всякого акцента, что свидетельствовало о его национальности.
— Кому спокойнее? — попытался пошутить Назар. — Мне или тебе?
— Нам всем.
— Я тебе кое-что должен. Ты дал мне отличную наводку. — Али протянул увесистый конверт с деньгами.
Человек в черной маске заглянул внутрь, пересчитывать не стал, лишь пролистал шелестящие купюры и сунул свой гонорар в карман.
— Теперь мы квиты? — Али поморщился: — Не люблю оставаться должным ни друзьям, ни врагам.
— Квиты, — подтвердил мужчина в маске.
— Узнаешь еще что-нибудь интересное — сообщи. Ты же знаешь, я хорошо заплачу.
— Я уже знаю что-то интересное. — В прорези маски мелькнула улыбка.
— Я как знал. Прихватил с собой деньги. Немного, конечно. — Командир наркоконтрабандистов сделал паузу, соображая, какую сумму может назвать.
— Если будет мало, доплатишь в следующий раз, — сделал свой ход информатор. — Выйдем на свет. Я покажу на карте.
Человек в маске расстелил на высоком надгробном камне, покрытом арабской вязью, карту и принялся показывать:
— Вот здесь позиции русского спецназа. А здесь…
Али слушал внимательно. Обычно он старался не выказывать своих чувств, но теперь не мог сдержаться. Глаза его буквально загорелись. Он понял, что судьба предоставляет ему уникальный шанс нанести противнику ощутимый удар. Дело было даже не напрямую в деньгах, которые он получал от своих хозяев за каждого военного, убитого по эту сторону границы. Проведя удачный рейд, он повысил бы свой рейтинг и мог рассчитывать подняться в иерархии наркобизнеса.
— Тебя подвезти? — уже расплатившись за информацию, предложил Назар. — У меня есть немного времени.
— Я сам, — прозвучало в ответ.
— Ты что, пешком пойдешь?
Мужчина в маске не ответил, только пожал плечами. Мол, это мои проблемы, и я их буду решать сам.
«УАЗ» заурчал, двинулся к ручью и скрылся из глаз. Лишь тогда мужчина зашел за широкую колонну, выкатил оттуда скутер и выехал на узкую тропинку. На ходу он содрал с себя маску и сунул ее в карман.
Носильщики и бывший террорист уже проснулись и завтракали, расположившись на соломенных тюках. Скрипнула металлическая дверь в кирпичном заборе: Али появился вместе с Касымом.
— Давайте быстрее. Сворачивайтесь. Нас ждет великое дело. — Назар говорил пафосно, так, словно бы им предстояло изменить устройство всего мира.
— Что-то произошло? — поинтересовался Карим Наджиб.
— Еще не произошло, но произойдет. О нас будут слагать легенды.
По большому счету, Кариму Наджибу легенды были до лампочки. Но он чувствовал свою вину перед командиром и ощутил, что тот готов сейчас простить ему все. Впереди всех ждал крупный куш.
В гараже под присмотром Али носильщики выгружали совковыми лопатами песок из большого пожарного ящика, ссыпали его в строительные мешки. Когда песка в огромном ящике осталось совсем немного, Назар сам сдвинул его с места. Под ним открылся квадратный люк, ведущий в подвал.
В тайный склад с оружием первым спустился Али. В тесном бетонном помещении все стены были закрыты деревянными стеллажами, а на них матово поблескивало оружие. Были тут и автоматы, и гранатометы, и цинки с патронами. В отдельных деревянных ящиках лежали гранаты и запалы к ним.
Хищная улыбка появилась на лице Али. Он любовно погладил ствол крупнокалиберного пулемета и обратился к своим людям:
— Даю четыре часа на то, чтобы снять смазку и расконсервировать оружие. — Затем он обернулся к Касыму: — А ты за те же четыре часа раздобудешь мне еще два микроавтобуса.
Солнце стояло в зените, когда из ворот СТО выкатили два микроавтобуса и «УАЗ». Они были украшены разноцветными ленточками, надувными шарами. Любой человек, увидевший их, подумал бы, что это многочисленные родственники отправляются на свадьбу.
