Глава 13
И, наконец, случилось то, чего Айдаров так ждал. Руль вывернулся, и квадроцикл перевернулся. В момент падения убитый Ключниковым боевик упал на бок, второй, живой, сделал попытку выскочить. Выбраться ему удалось, но не повезло в другом – зацепившись ногой за крыло колеса, он упал на землю. Попытался встать, но перевернувшаяся машина ударила его по спине и придавила.
Айдаров знал: случись такое при других обстоятельствах, все закончилось бы для чеха испугом и ушибами. Он без труда выбрался бы из-под придавившего его короба. Но не сейчас. Нож Жулина вошел ему в спину под левую лопатку…
– Какой дурак в Америке приказал использовать их в армии? – вскричал Акимов, передергивая затвор – у него заклинило патрон.
– Ты лучше спроси, какой дурак велел их здесь использовать! – отозвался Мамаев. – Это ж аппарат для тылового передвижения!
Квадроциклы стали разворачиваться в полукруг.
– Сколько их там, в тюрьме? – удивился Ключников. – Там что, луна-парк для зэков?
– Валите всех без разбора, когда пехота потянется. Некогда будет этих вшей ловить! – кричал Жулин, в грохоте стрельбы его не было слышно, но и без приказов прапорщика все первым делом пытались повалить если не бандитов в квадроциклах, то сами квадроциклы.
Кряхтя и обливаясь потом, Баскаков, упирая приклад «М60» в плечо, дергался в ритм очереди. Из ствола пулемета вылетал сноп пламени, гильзы бренчали, бились на земле одна о другую.
По разведчикам вели шквальный огонь. Сейчас уже точно можно было сказать, сколько боевиков шли к «зеленке», опустошая магазины, – около семидесяти. Некоторые из них пошатывались, словно пьяные. Один даже присел и, вопреки законам физики, изогнулся таким образом, что центр его тяжести сместился за критическую отметку. Но он не падал, держа в руках автомат.
– Да они обдолбанные, суки! – крикнул Мамаев.
Уже было видно, что большинство из тех, кто шел в атаку, находились в состоянии наркотического опьянения.
В какой-то момент боя Акимов почувствовал толчок. И услышал голос Ермоловича:
– У тебя кровь на шее.
– Царапнуло, ерунда, – ответил лейтенант и посмотрел через плечо. – Тебя возбуждает вид моей спины?
– Плевать мне на твою задницу, Акимов! – был ответ. – Я беспокоюсь за свою!..
– А, так вот почему ты за меня переместился?
– Пошел ты, – беззлобно отозвался санинструктор, улыбаясь и меняя магазин. Лейтенант шутит. Значит, с ним все в порядке.
Свиста пули снайпер не слышал. Она ударилась в дерево слева от головы и отсекла щепку. Перевернувшись на спину, он тоже поменял магазин. Передернул затвор, но, видимо, придержал руку, и патрон застрял в патроннике.
– Стрелять можешь? – спросил, видя это, Ключников.
– Пока нет!..
Ключ встал на колено и несколькими очередями повалил на землю двоих боевиков. Их крики заглушили даже треск выстрелов вокруг.
– Ключ, в сторону, я готов!
Открывая друга, боец откатился в сторону.
Семь очередей в ответ на пятьдесят – таков был расклад в каждую секунду боя. Но боевиков становилось все меньше. Однако и сорок, тридцать очередей в ответ на семь – все равно было много. Оружие стало клинить.
– У меня «боров» издох!.. – крикнул Ключников.
«М60» в руках Мамаева продолжал прижимать боевиков к земле.
– Отходим! – раздался голос прапорщика. «Если Саша успел проникнуть в НИИ, нам здесь больше нечего делать, – решил он. – Если до сих пор – нет, то уже никогда не проникнет». Прапорщик понимал, что еще минута – и обдолбанные героином и марихуаной боевики приблизятся и задавят их в рукопашной. – Уходим по трое!..
Они мчались на запад. Пытаться пробиться к тюрьме было глупо, возвращение на обгоревшую высоту удаляло группу от тоннеля. Жулин уже понимал – если Стольников в НИИ, он предпримет все усилия, чтобы открыть вход. Если нет… если он уже мертв… В любом случае на краю «зеленки» группа погибла бы. Где-то внутри него жила надежда, что этот маршрут – на запад, вдогон солнцу – их единственная надежда.
Но было очевидно и другое. Отступление к тоннелю означало передвижение по открытой местности. Зубов, не догадываясь, что потом его людям это сослужит дурную службу, велел зачистить от растительности все пространство. Некоторое время разведчики могли бежать по «зеленке», но она тянулась не более чем на километр. А потом – открытая равнина, и посреди нее – дорога из «Миража» к тоннелю.
– Олег, квадроциклы! – прокричал Акимов.
Прапорщик оценил обстановку. Три машины, две из которых были перевернуты, находились в тридцати метрах от них. Но поместятся ли все на трех машинах, – думал Жулин.
– Олег, быстрее! – призвал лейтенант и первым бросился к квадроциклам.
Поняв в чем дело, разведчики, стараясь выжать из себя максимальную скорость, последовали за ним. Уже было ясно, что двум машинам придется принять троих.
– Только бы они были в порядке! – как молитву прокричал Мамаев.
Расстояние между бойцами и бандитами было не более сотни шагов. Уже сообразив, что собираются делать русские, боевики ускорили темп. Слева мчались, подскакивая, пять квадроциклов из «Миража». За ними, не в силах справляться с бездорожьем, сбросив скорость, ехали грузовики.
Когда взревели двигатели двух перевернутых на колеса квадроциклов, Жулин понял, что шанс есть. Вскоре он услышал и рык третьего.
– К дороге! – прокричал прапорщик, держа руль. Он знал, что, как только он тронется с места, никто его не услышит.
Машина, тяжело подскочив под грузом троих тяжелых мужчин, понеслась к трассе. Следом, слыша над собой свист пуль, мчались на двух квадроциклах бойцы.
На мотоцикле Жулин ездил отменно. В семье был «Урал», и отец часто доверял ему руль. Потом отец постарел и отдал мотоцикл сыну. Но Жулин уехал в Чечню. Однако умение ездить на мотоцикле – это как умение ездить на велосипеде. Если раз научился, то сколько бы ни минуло лет с момента последней езды, навыки тебя не подведут.
Квадроцикл был легче в управлении, мягче при езде и гораздо мобильнее. Гидравлика работала отменно. Квадроцикл не так сильно клевал носом в ямах, и руль не вылетал из рук.
«Ирония судьбы! – думал Жулин. – В девятнадцать я возил сзади девчонок. В сорок катаю двоих здоровых мужиков. Как странно меня изменило время…»
Пока преследователи выбирались из равнины на грунт трассы, разведчики имели преимущество. Но как только боевики выедут на «ЗИЛах» на ровную поверхность, квадроциклы утратят превосходство. Их догонят через пять минут. Жулин знал это, поэтому, рискуя сломать шею себе и друзьям, гнал машину по трассе. За ним, поднимая облака пыльной завесы, мчались два квадроцикла с разведчиками. Прапорщик даже не знал, кто сидит за его спиной. Троим не место в такой машине, поэтому один сидел, а второй, развернувшись лицом в тыл, стрелял по преследователям.
Олег боялся получить одну из случайных пуль, которые с охоткой пускали им в спины чехи. Он боялся, что неожиданная боль заставит рефлекторно дернуться, и тогда машину перевернет, как переворачивало чехов, когда колеса выворачивались в стороны…
Он не думал о вечности, он мчал на запад здесь и сейчас. Вечность ему не нужна. Он хотел остаться в живых хотя бы пять-десять последующих минут, и того же желал друзьям. Доехать до тоннеля, спешиться, а там видно будет. А все, что было за пределами этих шестисот секунд, его волновало мало, ибо уйдут они от погони или она их накроет, решалось только в этот короткий промежуток.
– Не сбрасывай скорость! – услышал он за спиной заглушаемый ветром крик. Значит, один из двоих – Мамаев.
Он не ответил. Его никто бы не услышал, хоть заорись. Мысль держать скорость на пределе, не останавливаясь, не покидала голову прапорщика ни на мгновение. Спасение только в быстроте перемещения. Не было видно, что происходит сзади. Квадроциклы поднимали такой столб пыли, что она расползалась завесой на сто метров справа и слева от дороги. В любом случае, если «ЗИЛы» выехали на ровную поверхность, они скоро их догонят. Самое смешное, что водителям грузовиков не нужно будет даже тормозить в пыли. Удар «ЗИЛом» по квадроциклу превратит пока несбыточную мечту боевиков в реальность – все его пассажиры превратятся в трупы уже через несколько секунд…
Но выбора не было.
Боевики догоняли разведчиков. Понятно, что они уже давно на проезжей части, ровной как тротуар. Они догоняли группу Стольникова, и весь умысел их действий был как на ладони. Окружить, сблизиться и зажать. А там как карта ляжет – пленить или уничтожить. Впрочем, Жулин понимал, что он сам и друзья уже так провинились перед Аллахом в толковании шариата, что о милосердном отношении к себе даже мечтать не нужно…
Айдаров, сидящий лицом к бандитам на последнем квадроцикле, неожиданно вскинул винтовку и выстрелил по появившемуся из ниоткуда квадроциклу боевиков. Водитель закинул назад голову, и машина бандитов рывком отошла назад, а потом руль вывернулся в сторону, и квадроцикл, перевернувшись, вышвырнул из себя, как из катапульты, труп и живого чеха…
Пролетев метров двадцать, боевик ударился грудью о грунт, перевернулся в воздухе и исчез в пыли вслед за машиной.
– Мамай! – закричал Айдаров, облизывая сухие губы и не понимая, что услышать его невозможно, – ты там руль крепко держишь?!
И тут же был вынужден выстрелить снова.
Боевик, словно его ударили ногой в голову, слетел с сиденья, и – та же картина! – руль вывернулся. Снайпер успел заметить, как машина встала на дыбы и из нее, как выбитый из седла всадник, вылетел пулеметчик.
«Чтоб ты, сука, башку себе свернул!» – пожелал он и поежился, беспокоясь за самочувствие сидящего за рулем Мамаева больше, чем за свое.
Две пули потревожили его квадроцикл одновременно. Первая с сухим стуком прошила крыло колеса – Айдаров взмолился, отчаянно дыша – «Лишь бы не колесо!», вторая цокнула под ним по металлу. «Только бы не редуктор!..»
Сначала он подумал, что рикошет поразил ногу. Боль резанула его по икре, он невольно вскрикнул, чем встревожил Баскакова.
– Ты чего?! – заорал в ухо сержант.
– Нога! – крикнул Айдаров и поморщился.
Правая нога снайпера тряслась от болевого шока.
Баскаков глянул вниз.
– Масло!..
Айдаров со страхом посмотрел ему в лицо. Не сошел ли Баскаков с ума?
– Масло бьет!.. Убери ногу, дурак!..
Айдаров наклонил голову.
Пуля пробила маслопровод, и тонкая, толщиной со спичку струя масла била ему прямо в икру. Айдаров поднял ногу, но боль, конечно, не отступила. Ошпаренная нога ныла…
– Прорвемся! – хохоча, орал ему в ухо сержант.
Идиот! Лучше бы пулей зацепило! Баскаков не знает, что такое сильный ожог!..
– Чему ты радуешься?! – в бешенстве прокричал снайпер. – Масло скоро вылетит из движка, и движок заклинит!..
Баскаков перестал смеяться и привстал, чтобы рассмотреть панораму перед собой.
– Вход в тоннель скоро появится!
Айдаров снова взялся за винтовку. Он еще не видел цели, но чутье охотника заставило его напрячься.
Квадроцикл боевиков вынырнул из пыли и метнулся вправо, где завеса пожиже. Айдаров вскинул винтовку и, не целясь, выстрелил. Пуля прошла мимо, но квадроцикл снова исчез в пыли.
И через мгновение снова появился. Айдаров выстрелил, и снова – мимо. Бандит чуть притормозил, и этого оказалось достаточно, чтобы квадроцикл разведчиков оторвался вперед метров на сто…
– Баскаков, скажи ему, что двигатель скоро накроется!..
Их обстреливали вслепую, машина звенела от попаданий. Одна-единственная нора сурка с вырытым и окаменевшим от дождей холмиком посреди дороги – и любой из квадроциклов взлетит в чеченское небо так высоко, что неразумно будет уже возвращаться обратно.
В какой-то момент, когда послышались угрожающие нотки под его ногами, Айдаров оглянулся. Вход в тоннель был совсем рядом. Был хорошо виден холм и искусственное покрытие на нем – смешная, но маскировка. В темноте она могла сойти и за траву.
Разведчики слушали пересвист пуль и ожидали резкого, слепящего удара в спину…
Левое заднее колесо квадроцикла Жулина давно превратилось в лохмотья, он с трудом удерживал руль. Клекот в двигателе уже не подсказывал, а приказывал сбросить скорость и остановиться… В том же убогом состоянии находились и загнанные машины сзади.
До входа в привокзальный холм оставалось чуть более ста метров. Почувствовав пальцами холодную, давно забытую скобу тормоза, прапорщик стал сбрасывать скорость…
Они находились у двери, за которой была жизнь.
