Глава 5

В километре от города, мерцая в пыли красными фонарями, уходил по дороге, ведущей из поселка, «УАЗ Патриот». Теперь уже он был целью.

Еще минута, и машина пропала из виду.

– Спустился с пригорка, сейчас, смотри – вынырнет! – в азарте погони прокричал Маслов, давя на педаль газа. «Ровер» летел по дороге как бронетранспортер, мягко переваливаясь, но не подпрыгивая.

И тут произошло то, что никогда не вносится в план как погрешность. Такое предусмотреть невозможно только потому, что оно может произойти один раз на миллион случаев и укоротить жизнь.

Стольников и бойцы увидели фары «УАЗа» только тогда, когда проезжали мимо него. Водитель «Патриота» включил дальний свет, ослепив разведчиков, и вогнал свою машину в джип как в стену.

– Откуда эта тварь взялась?! – прокричал Жулин, вылетая из машины через окно крутящегося вокруг себя джипа.

Стольников знал откуда. Он просто съехал с холма, откатился в сторону и выключил свет. И стал ждать. И когда «Ровер» скатывался вниз, пошел на таран.

До того как «Ровер» вошел в фазу кувырков, в нем находились Стольников, Жулин и Маслов. Все произошло, как в больном сне. Стольников в какой-то момент почувствовал невесомость внутри себя, как на американских горках. «УАЗ» в момент удара присел, а потом подпрыгнул. Он выглядел как живое существо…

Несколько мгновений было потрачено, чтобы выбраться из машины и прийти в себя. Саша продолжал сжимать в руках «калашников». Вырвать из его рук оружие не мог даже идущий на таран «Патриот».

Хотелось крикнуть «К бою!», но в голове после двух аварий подряд гудело, как в пустом кувшине.

Едва он и Маслов успели выбить дверцы, чтобы выскочить, как распахнулись двери и у «Патриота». Через секунду Стольников понял, что ситуация еще более страшная, чем была на самом деле. Из «Патриота» вывалились пятеро «чехов» – Стольников видел – это боевики, не «грузины»! – и разбежались в разные стороны, поднимая оружие.

«Откуда у «чехов» «УАЗ»?» – успел подумать он.

Понять, во что боевики одеты и сколько им лет, мешала окончательно опустившаяся на Эту Чечню темнота. У троих в руках были автоматы, которые не спутаешь ни с чем другим даже в темноте, у четвертого – укороченная американская М-16, которыми были вооружены люди Вакуленко. Что было в руках пятого, Стольникову не было видно из-за машины. С криками «Аллах акбар!» все пятеро принялись палить из всех стволов и приближаться к перевернутому «Роверу».

Майор мог ошибиться, но ему показалось, что бандиты находились в обкурке. А это означало, что их дальнейшие действия не мог предсказать не то что он, но и они сами. Сейчас, когда они вышли из полосы света «УАЗа» и оказались на светящейся дорожке, нарисованной фарами джипа, были хорошо видны их дикие глаза, полураскрытые рты, плохо скоординированные движения.

– Сидеть и не высовываться!.. – приказал своим Саша и откатился от машины.

Жулин даже сидя мог сейчас с левой руки пятью выстрелами разбить головы всей пятерке, уложившись в три секунды. Но сейчас он лежал под Масловым и чувствовал себя невнятно. Маслов накувыркался в «Ровере» и теперь, так же как и прапорщик, выглядел пьяным. Он с трудом сохранял равновесие даже сидя и пытался нащупать на земле автомат. Наконец, нащупал, поднялся, и его повело в сторону как из дверей кабака. Прошагав таким образом немало, он вдруг рухнул на землю.

И теперь жизнь его, как и жизнь прапорщика, зависела только от того, что будет делать Стольников. И когда майор брал в прицел ближнего из боевиков, с тоской понял, в какой позиции находится. Если отойдет вправо, отводя огонь от Жулина, то ему придется стрелять в сторону Маслова. Если сдвинется влево, смещая свой сектор стрельбы от Маслова…

«Тогда эти сволочи расстреляют Олега!..»

До бандитов было метров двадцать. Первый, широко расставив ноги, поднял ствол АК до бедра и направил в то место, где лежал Жулин.

Опережая указательный палец обкуренного автоматчика, Стольников нажал на спуск первым.

Голова бандита запрокинулась назад, в свете фар брызги крови выглядели особенно яркими. Подогнув колени, боевик упал спиной на согнутые в коленях ноги.

Вторая очередь досталась самому крикливому. Стольников не обратил бы на него внимания во вторую очередь, но ему уже надоели эти крики, где каждым вторым словом было «Аллах». Очередью в два патрона он срезал его и повалил в темноту.

Оставались трое.

Плотность огня в его сторону была такова, что невозможно было поднять голову. Три автомата с расстояния в двадцать метров били в пригорок, за которым он лежал, не останавливаясь ни на секунду.

«Гранату бы, – размечтался майор. – Всего одна Ф-1 – и станет тихо, как в раю».

Но гранаты не было.

По звуку выстрелов он понимал, что расстояние до боевиков сократилось уже до смешного.

Выставив автомат, он наугад застрочил над собственной головой. Какая-то из пуль нашла цель – раздался крик. И тут же – еще один, истеричный. Огонь затих, и мгновение это Саша использовал, чтобы перезарядить автомат. Клацнув затвором, он откатился в сторону и поднялся на колено.

Двое боевиков корчились на земле, ослепленные фарами «Ровера». Из-за ранений они не могли подняться, а теперь еще и не могли ничего видеть – джип лежал на крыше и мощный дальний свет стелился по земле, уходя в степь.

Двое стоящих бандитов, освещенные по пояс, были как на ладони. Не воспользоваться этим было бы глупо. От бедра он стал расстреливать магазин, наблюдая сквозь прищур, как ломает словно в судорогах тела боевиков, как отлетают от них во все стороны кровь, клочки одежды и фрагменты костей. Пули калибром 7,62 перемалывали бандитов в упор как в мясорубке. И когда они повалились, подняв на свет плотную стену пыли, автомат майора затих. Перевернув «скрутку», Саша снова передернул затвор и направился к раненым.

Смерть одного приближалась стремительно. На губах боевика появилась пена, руки его затряслись и вытянулись…

– Не собеседник, – огорченно констатировал Стольников, меняя направление и приближаясь ко второму.

Вид торчащей из колена кости вводил раненого в исступление. Острый осколок, как наконечник копья древнего человека, светился розовым. Боевик глядел на него широко открытыми глазами и трясся.

– Жулин, Масло! – позвал Стольников.

Мат прапорщика и бормотание бойца заверили майора, что все в порядке, живы. Другой вопрос, в каком состоянии. Но это уже – другой вопрос. Главное – живы.

– Идите сюда, хватит там валяться!

Присев перед бандитом, Саша вынул сигареты и внимательно рассмотрел бандита. Короткая стрижка, покрытое почти до глаз щетиной лицо. Как это знакомо Стольникову… Перед ним – беглый из «Миража». Других он не видел, но был уверен, что они оттуда же. Откуда же еще? «Чех» в Другой Чечне может появиться только из разоренной тюрьмы. Раньше, правда, Алхоев и его люди входили через тоннели с навигатором в руках. Но те времена прошли. Нет Алхоева, его банда разбита, остались только воспоминания о тех днях. Так что вопросов, кто эти люди, не возникало. Были другие, и искать ответы на них куда сложнее. Откуда у них «УАЗ», о существовании которого в Другой Чечне даже Стольников не подозревал, и откуда у одного из них американская винтовка, вооружены которыми здесь могут быть только люди Бегашвили?

Жулин подошел, держа автомат под мышкой и растирая лицо. Появился и Маслов. Никаких видимых повреждений майор на них не заметил, разве что царапины. Но было бы странно, когда бы они перевернулись в машине и доказательства этого не присутствовали на их лицах.

– Я что-то пропустил?

– Немного. – Стольников щелкнул зажигалкой. – Ты когда-то славился умением допрашивать трехдневные трупы. Хочу убедиться, что ты все тот же классный переговорщик. Мне нужно знать, откуда у этих скотов «уазик» и М-16, а также кто у них главный и где остальные. А мы с Масловым пока перевернем «Ровер». Из «УАЗа» вытек весь антифриз. На их месте я бил бы нас задом.

– Ты слышал, что сказал товарищ майор? – поинтересовался Жулин, опускаясь перед боевиком. – Думаю, слышал. Поэтому отвечай коротко и понятно, без этих вот «баршалла-маршалла»…

Зацепив тросом, найденным в багажнике «УАЗа», джип, Стольников и Маслов перевернули «Ровер». Опускаясь на четыре колеса, машина присела. Был риск, что после такого кульбита выйдут из строя амортизаторы. Но пронесло… Через мгновение джип скрылся в густом облаке пыли.

Маслов проверил зажигание, поработал с рычагом переключения передач. Если бы не вмятины на жести кузова до стальных плит, этот «Ровер» ничем не отличался бы от прежнего.

Через минуту подошел Жулин:

– «Уазик» они взяли в поселке. Украли, если проще, с какого-то склада. Там еще два стоят. Винтовку забрали у убитого «грузина», рядом с гаражом. Кто ими руководит – он не знает. Также не знает, где остальные. После побега они разобрались по мелким группам и разошлись кто куда. Саня, это «пехота», он на самом деле не в курсе…

Если вдуматься, сказано много, а информации никакой. Майор надеялся услышать про Вакуленко. Поэтому и передал раненого Жулину. Пусть получателем информации станет прапорщик, чтобы Зубов потом не решил, что у Стольникова не все дома. А сейчас выходило как раз, что так оно и есть. Подозрения Стольникова беспочвенны.

Пятеро отколовшихся от беглых каторжников бандитов бродили по окрестностям в надежде войти в какой-нибудь поселок, поживиться и продолжить путь к границе России. В Южный Стан решили не заходить, так как разговоры о возможности нахождения там военных, скорее всего, ходили. Но вернуться пришлось, потому что, побродив по территории, как они думали, Грузии, они не обнаружили ни одной живой души. В поселке они пробрались в гараж, нашли «УАЗ», горючее. Убили «грузина», то есть человека Вакуленко, охранявшего гараж, и поехали. Появившегося на дороге майора Стольникова решили не подбирать. Решили переехать. И вот – конец истории.

– Где остальные, урод? – бросил Саша, поднимая из пыли автомат кого-то из убитых бандитов.

– Я не знаю, – качаясь и срыгивая в сторону, бормотал боевик. От места, где он сидел, исходило зловоние рвотных масс. – Мы вышли из тюрьмы и через несколько километров разбежались… Кто-то крикнул, что так легче будет перейти границу…

Отстегнув магазин, Стольников вынул один патрон и вставил в ствол автомата. Бросил «калашникова» к ногам бандита:

– Ты знаешь, что нужно делать.

Умереть в крови – слава для воина. Схватив автомат, боевик приставил его к нервно дергающемуся кадыку. Стольников не сводил с него глаз.

– Аллах акбар!.. – заорал бандит и нажал на спуск.

– Акбар, акбар… – пробормотал Маслов, вытирая с лица чужую кровь. – Суки безмозглые… Ненавижу вас…

Саша знал Маслова пять лет. Если не считать одиннадцати последних, Маслов – один из немногих, кто в середине девяностых входил с ним в чеченские деревни, где жили русские, и видел своими глазами, что делали с русскими после захвата власти Дудаевым. Знал, как резали стариков и старух, насиловали на глазах детей молодых русских женщин, вспарывали животы их мужьям и наматывали на заборы, давая сигнал таким же вепрям – «в доме нет мужчин, входите и насилуйте женщин без опаски». Эта ненависть жила в каждом, кто помогал русским семьям бежать из этого ада, но переживал это чувство каждый по-разному…

Стольников посмотрел на боевика. Тот скреб ботинками по траве, выдирая ее клочьями. Своими движениями он толкал «калашников», лежащий перед ним. Но автомат, ударяясь о ногу застреленного Стольниковым боевика, отскакивал обратно. Это продолжалось настолько долго, что майор отвел взгляд и, резко сплюнув, выдавил:

– По местам… Срочно в больницу.