Книга: Мастер ликвидаций
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

1

– Значит, этот дворец и есть частная клиника профессора Караганова? – уточнил Павел, пытаясь приткнуть джип между шестисотым «Мерседесом» и новенькой, с иголочки, «Тойотой».
Посмеиваясь над его упорными попытками, Маргарита кивнула.
– Именно. Здесь лечатся от депрессии жены «новых русских», их дети-наркоманы, а иногда и они сами.
– А как ты узнала, что Гольцев лежит в этой клинике?
– Из «Московского комсомольца».
– И ты уверена, что тебя к нему пропустят?
Покачав с удрученным видом головой, Маргарита процедила сквозь зубы:
– Все, Андронов, больше никаких вопросов. Я пытаюсь настроиться на разговор, а ты мне мешаешь.
Если Павла и задел ее резковатый тон, то он не показал этого. Даже улыбнулся ободряюще. Маргарита, никогда не считавшая себя сентиментальной, вдруг смутилась и, чтобы как-то выразить признательность ему, доверительно заговорила:
– Попасть в клинику не проблема: по опыту знаю, что регистраторши здесь продаются и покупаются. Другое дело – телохранители Гольцева. Но я надеюсь пройти к нему в палату вполне легально…
– Погоди, – перебил Павел. – Ты что, пойдешь одна?
– Да. Тебе, по-моему, светиться здесь не резон. Подождешь меня в машине.
– Нет уж, – возразил он, – тебе нужна страховка. Вдруг он возьмет да и вызовет охрану?
И хотя Маргарита была уверена, что все пройдет гладко, перечить Павлу ей не хотелось.
«Ладно, пусть, – решила про себя. – Этот Гольцев и впрямь может что-нибудь отмочить, – и тут же возразила самой себе: – Не тот случай. Он смертельно боится, что о его связях с чеченцами станет известно журналистам, поэтому охотно пойдет на сделку. Так что, Марго, сегодня твой день».
Достав из сумочки изящную косметичку, она подкрасила губы и самую малость припудрила щеки. Взглянув на себя в зеркало, решительно заявила:
– Все, я готова! – и первой спрыгнула на мягкий от жары асфальт.
В холле клиники их встретили вполне доброжелательно. А когда Маргарита незаметно сунула медсестре, сидевшей в регистратуре, пятьдесят баксов, та поспешила выдать им всю необходимую информацию. Оказалось, что «король рекламы» лежит на третьем этаже, в палате-люкс, и подняться туда можно только на лифте, так как запасный выход закрыт. Хмурый, изнывающий от жары швейцар проводил их до лифта и даже нажал кнопку вызова.
В кабине, вопреки ожиданию, было прохладно – работал кондиционер. Двери бесшумно закрылись, лифт плавно пошел вверх.
– Плохо, что запасный выход закрыт, – покачал головой Павел. – Если придется делать ноги, лестница была бы предпочтительнее.
– Ну ты, Андронов, и пессимист, – упрекнула его Маргарита. – Лично я не сомневаюсь, что Гольцев встретит нас с распростертыми объятиями… О, мы уже приехали!
Просторный холл третьего этажа поражал не только размерами, но абсолютной непохожестью на интерьер больницы. На стенах – картины современных художников, пол облагорожен дорогим ковровым покрытием, по углам – мягкие кресла и стеклянные столики, на которых пестрели обложками свежие номера модных журналов. Вначале Маргарите вообще показалось, что на третьем этаже никого нет – так здесь было тихо. Но стоило им отойти от лифта метров на пять, как откуда-то сбоку вынырнул крепкий парень в легком бронежилете. На поясе у него болталась кобура, из которой красноречиво выглядывала рукоятка пистолета.
– Вы к кому? – спросил он, отнюдь не заботясь о вежливости.
Маргарита улыбнулась столь обворожительно, что охранник слегка опешил.
– К господину Гольцеву. Где тут его палата?
– Журналисты?
– Какие еще журналисты! – возмутилась Маргарита. – Я, скажем так, приятельница господина Гольцева, а это, – она небрежно кивнула в сторону Павла, – мой телохранитель… Что же касается вашего хозяина, то он будет искренне рад меня видеть. Если не верите, свяжитесь с ним по телефону.
– Но шеф просил не беспокоить его по пустякам.
– Это вы на мой счет? Ну и ну!
В ее голосе звучала неподдельная обида. Охранник даже смутился:
– Но меня не предупреждали…
– Так позвоните и спросите! Передайте: пришла Наташа. Что он на вас не рассердится, я гарантирую.
Маргарита чувствовала: еще немного – и сопротивление будет сломлено. Так и произошло.
– Хорошо, – сдался охранник. – Я спрошу. А вы пока посидите здесь, – указал он в сторону кресел.
Решив, что нарываться на конфликт не стоит, Маргарита молча кивнула. Сидя друг напротив друга, они с Павлом в четыре глаза смотрели на охранника, который, достав из кармана сотовый, не столько о чем-то вопрошал, сколько слушал. Маргарита тщетно пыталась угадать, что говорит ему Гольцев: на бесстрастной физиономии охранника не отражалось никаких эмоций. Когда он заученным жестом отключил телефон и подошел к ним, Маргарита уже не была уверена, что ее примут. Поэтому, когда охранник сказал: «Вы можете пройти», с трудом подавила вздох облегчения.
– Извините за маленькую формальность, но я должен проверить, нет ли у вас оружия, – держа в вытянутой руке металлоискатель, охранник провел им вдоль тела Маргариты. – Огромное спасибо. И, пожалуйста, передайте сумочку вашему спутнику… Он ведь будет ждать вас в холле?
– Ну и порядки тут у вас! – возмутилась Маргарита, протягивая сумочку Павлу. – А сотовый вы тоже не разрешаете проносить в палату?
– Сотовый – пожалуйста… Вас проводить?
– Не надо. Следите уж за моим телохранителем, пожалуйста. Вдруг ему придет в голову взорвать эту идиотскую клинику.
Она пошла по коридору, мысленно чертыхаясь. Здесь принимались столь серьезные меры безопасности, что не проскользнула бы даже мышь. От этого Маргарите было не по себе – привыкла таскать с собой оружие и без него чувствовала себя почти что голой.
Остановившись перед дверью палаты номер пять, сделала несколько вдохов-выдохов и осторожно постучала.
– Войдите! – послышался знакомый голос, и она потянула дверь на себя.
Маргариту ждал сюрприз. В палате, больше напоминавшей номер пятизвездочного отеля, кроме Гольцева, находился еще один мужчина – невысокий, пухлощекий, улыбчивый. Явно не охранник и уж точно не сотрудник фирмы «Нью-Старс» – одет слишком скромно. В руках незнакомец держал черную папку, которую, как только Маргарита вошла, поспешно сунул в дипломат. Лицо мужчины показалось ей смутно знакомым, но она не стала задумываться, где именно могла видеть этого толстяка. Гораздо больше ее интересовал сам Гольцев, который даже не удосужился при ее появлении встать с постели.
«В прошлый раз он выглядел значительно лучше, – подумала Маргарита, делая шаг к ложу больного. – А теперь похож на живого мертвеца – бледный, зрачки расширены… Интересно, какими такими лекарствами пичкает его профессор?»
– Здравствуй, Вениамин, – поздоровалась и, небрежно кивнув незнакомцу, весело продолжила: – Что-то ты, дорогой, неважно выглядишь…
Приподнявшись, Гольцев хотел было что-то сказать, но, видно, раздумал – вяло махнул рукой и откинулся на подушки. Маргарита чувствовала, что он нервничает, и не совсем понимала – почему?
– Госпожа Волошина, если не ошибаюсь? – вдруг спросил толстяк, вставая.
Маргарита резко обернулась к нему:
– Разве мы знакомы?
Привычным жестом тот достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение и представился:
– Подполковник Зиновьев, департамент по борьбе с терроризмом, – и тут же, не дав ей опомниться, заявил: – Маргарита Сергеевна, вы арестованы.
– Арестована?.. – Маргарита едва не задохнулась от возмущения. – И какое обвинение вы собираетесь мне предъявить?
– Угроза совершения террористического акта с применением огнестрельного оружия плюс захват и убийство заложника. Двести пятая и двести шестая статья УК.
– Какой, к черту, теракт?.. Какой заложник?.. Вы с ума сошли!
Зиновьев холодно усмехнулся:
– Не в моих правилах разглашать факты, установленные следствием, но для вас я сделаю исключение: имеются свидетели, которые пятнадцатого мая видели вас у американского посольства. Теперь что касается заложника. Вы знакомы с Олегом Валерьевичем Суворовым?..
Маргарита инстинктивно отступила к двери.
– Не пытайтесь бежать, – предупредил Зиновьев. – Это вам не удастся, а своим поведением вы еще больше усугубите и без того непростую ситуацию… Вы ведь – юрист и сами должны все понимать. Я бы на вашем месте подумал о сотрудничестве.
– Это что, новая методика вербовки? – схватилась за соломинку Маргарита. – Огорошить обвинениями, арестовать, бросить в камеру-одиночку… Хочу заранее поставить вас в известность, что со мной этот номер не пройдет!
Она изо всех сил старалась не показать, что здорово перетрусила. Эх, было бы у нее хоть какое-нибудь оружие! Но пистолет остался в сумочке, которую она отдала Павлу. Да и какой прок, в конце концов, от пистолета? Все равно устраивать стрельбу в клинике, под завязку напичканной охранниками, было бы глупо и бесперспективно.
Тем временем подполковник Зиновьев, не спуская с Маргариты цепкого, буравящего взгляда, взял со стола сотовый Гольцева и быстро набрал номер.
– Глобулев?.. Бери ребят – и пулей на Малую Дмитровку… Клинику Караганова знаешь? Третий этаж, палата пять. Жду, – он прервал связь и, указав Маргарите на кресло, вежливо предложил: – Присядьте.
– Спасибо, я постою, – через силу улыбнулась Маргарита.
– В ногах правды нет.
«У меня в запасе, как минимум, пятнадцать минут, – подумала она, продолжая упрямо стоять, хотя от волнения у нее дрожали коленки и присесть хотелось неимоверно. – И за эти пятнадцать минут я должна решить, что делать дальше. Насчет теракта он прав на все сто, но к смерти Суворова я не имею никакого отношения… Неужели Гольцев решил свалить на меня все-все, чтобы упечь за решетку лет этак на двадцать пять?»
Маргарита в упор смотрела на Гольцева, который за все это время ни проронил ни слова, и силилась прочесть в его глазах ответ на свой вопрос. Гольцев же делал вид, что происходящее его совершенно не касается, – на его бледном лице блуждала странная улыбка, глаза смотрели в одну точку. Натуральный псих, которому вкололи лошадиную дозу успокоительного. Однако его пухлые руки жили своей жизнью – левая, средний палец которой украшало обручальное кольцо, нервно теребила ткань пододеяльника, а правая, согнутая в локте, судорожно шарила под подушкой. Зиновьев стоял к нему спиной, сосредоточив все свое внимание на Маргарите, поэтому ничего не мог видеть. Та же не спускала с Гольцева глаз, и с каждой минутой ее недоумение возрастало: «Что он делает? Какого черта он ищет под подушкой? Может, ему стало плохо, а там у него таблетки?»
Ответ на все эти вопросы был в высшей степени неординарным: когда Гольцев вытащил из-под подушки правую руку, в ней оказался пистолет – новенький «макаров». Маргарита охнула, их глаза встретились, и лицо Гольцева, мгновение назад равнодушно-отрешенное, исказила ярость.
– Сволочи! – процедил он сквозь зубы и, сняв пистолет с предохранителя, прицелился в Маргариту.
Поняв, что он не блефует, она бросилась на пол. А вот Зиновьев среагировать не успел – пуля, выпущенная из «макарова», попала ему в спину, аккурат между лопаток. Всей тяжестью своего тела подполковник упал поперек одного из кресел, ногой перевернув свой дипломат, который тут же раскрылся.
Гольцев же уставился на дымящийся пистолет с таким изумлением, словно тот выстрелил сам по себе. Было видно, что он нажимал на курок впервые в жизни, но, по закону подлости, сразу поразил цель. Впрочем, промахнуться было трудно – подполковник стоял всего в пяти шагах от кровати…
«Вот черт!» – только и смогла подумать Маргарита, как Зиновьев, до этого лежавший неподвижно, вдруг приподнял голову и попытался поймать ее взгляд. Его влажные, как у больной собаки, глаза выражали мольбу и боль.
– Папка, – прошептал едва слышно. – Папка… в моем дипломате… – протяжно застонав, он дернулся и затих. Похоже, навсегда.
Бросив опасливый взгляд на Гольцева, который, слава богу, все еще пребывал в шоковом состоянии, Маргарита пододвинула к себе дипломат. Осторожно вытащила из него папку и, работая локтями, отползла к входной двери. В этот момент в палату ворвался тот самый охранник, который встретил их в холле. Павел отстал от него всего на один шаг, и если охранник тут же бросился к своему хозяину, то он подскочил к Маргарите. В это время прозвучал второй выстрел, затем третий: обезумевший Гольцев начал палить по всем без разбора. Теперь опасность для всех, кто был в палате, исходила только от него. Охранник, осмотревшись, профессионально пригнулся, вскинул пистолет, но выстрелить в хозяина не решился.
– Нам надо смываться, – шепнула Маргарита Павлу. – Сейчас здесь будут эфэсбэшники.
Павел вскинул на нее удивленные глаза, но не стал ничего уточнять – предпочел действовать. Обхватив Маргариту за талию, совсем не по-джентльменски вытолкнул ее в коридор. Сам выскочил следом и захлопнул дверь за собой. Не тратя времени на то, чтобы отдышаться, бросился к лифту. Навстречу им пронеслись трое парней в бронежилетах. Один что-то судорожно дожевывал на ходу, двое других изготавливали к стрельбе свои пушки.
А в холл, привлеченные выстрелами, стали стекаться люди – больные, врачи и медсестры. Парадоксально, но никто из них, похоже, не боялся стать жертвой шальной пули. Впрочем, этому было простое объяснение: лечение в клинике Караганова притупило все нормальные инстинкты пациентов, а что до медицинского персонала, то им, по-видимому, часто приходилось сталкиваться с не менее крутыми инцидентами…
Лифт шел вверх. Подумав, что в кабине, скорее всего, находятся люди Зиновьева, Маргарита беззвучно выругалась.
– Спрячь пистолет, – шепнула Павлу. – И отдай мою сумочку.
– С чего он вдруг стал стрелять?
– Потом! – отмахнулась она, спеша затолкать черную папку Зиновьева в свою сумочку. – Нам надо делать ноги.
Взгляд, которым одарил Маргариту Павел, вынудил ее мысленно послать напарника к чертовой матери…
Когда она совсем потеряла терпение и была готова спускаться хоть по водосточной трубе, лифт наконец замер на их этаже. Дверцы расползлись в стороны, и из кабины выскочили двое в джинсовых куртках. Маргарита на всякий случай сунула руку в сумочку. Но, слава богу, воспользоваться оружием ей не пришлось, – не обратив на странную парочку никакого внимания, эфэсбэшники устремились на поиски пятой палаты.
Маргарита и Павел очутились в кабине почти одновременно. Лифт тронулся, и Маргарита облегченно вздохнула. Поймав вопрошающий взгляд Павла, тихо попросила:
– Не спрашивай меня ни о чем…
Павел молча пожал плечами.

2

Отъехав на приличное расстояние и покружив по городу, дабы убедиться в отсутствии «хвоста», Павел наконец объявил:
– Все чисто, – и уточнил: – Куда теперь?
– Поехали ко мне – я забыла покормить Дусю.
«И как в такие минуты она может думать о кошке?» – горько усмехнулся Павел, однако послушно свернул направо. Он все еще пребывал в полном неведении относительно того, что на самом деле произошло в палате Гольцева. В голову лезли самые невероятные предположения, от которых на душе было тоскливо и мрачно. Масла в огонь подливало и упорное нежелание Маргариты говорить на эту тему. Не раз и не два Павел пытался вытянуть из нее хоть несколько слов, но слышал в ответ одно и то же: «Не спрашивай… Я сама ничего не понимаю…»
«Я с самого начала был против этого дурацкого плана! – подумал он и облизнул пересохшие губы. – Если бы не Марго с ее сногсшибательными идеями, мы бы уже находились на борту самолета. А теперь драгоценное время потеряно. И что ожидает нас дальше – неизвестно… Эх, какой же я идиот! Надо было никого не слушать, а поступать так, как подсказывала интуиция!»
Свернув в знакомую арку, Павел остановился напротив подъезда Маргариты и заглушил мотор. Когда же та взялась за ручку дверцы, чтобы открыть ее, он демонстративно заблокировал выход. Маргарита нахмурилась:
– В чем дело?
– Ты не выйдешь из джипа до тех пор, пока не ответишь мне на один вопрос, – тихо, но твердо заявил он. – Почему Гольцев, в котором ты была уверена на все сто, вдруг стал в тебя стрелять? Что произошло?
Маргарита повела плечами, словно ей было холодно:
– Почему ты решил, что он стрелял именно в меня? В палате, между прочим, был еще один человек. А у Гольцева, видно, поехала крыша.
– Не при твоей ли помощи? – Павел грустно усмехнулся. – Ты ведь можешь довести до безумия кого угодно! И что это за история с «эфэсбэшниками»? Почему они оказались в клинике через пятнадцать минут после первого выстрела?
Маргарита зло сверкнула глазами.
– Потому что в палате Гольцева находился подполковник ФСБ. Не успела я переступить порог, как он заявил мне, что я арестована, а потом вызвал по телефону своих. Когда Гольцев понял, что меня вот-вот арестуют, то бросился спасать свою шкуру. Наверное, жутко испугался, что я могу поделиться с Зиновьевым информацией о его связях с чеченцами…
– Погоди-погоди! – перебил Павел. – Ты сказала: Зиновьев? Он случайно не из департамента по борьбе с терроризмом?
– Ты с ним знаком?
– Вместе учились. Даже когда-то дружили. Зиновьев был хорошим парнем – честным и умным. Мне искренне жаль, что он погиб. – Павел горестно вздохнул. – Тем более так нелепо.
– Хорошим парнем? – возмущенно воскликнула Маргарита. – Да этот хороший парень предъявил мне такие идиотские обвинения, что я едва не потеряла дар речи! Он заявил, что это я организовала похищение и убийство Суворова! А затем, этакий наглец, предложил с ним сотрудничать! Общение с ним навеяло меня на мысль, что каким-то невероятным образом я перенеслась в небезызвестный тридцать седьмой год.
– Похоже, Игорек знал, что мы с тобой – агенты особого отдела, – со вздохом констатировал Павел. – Он хотел перевербовать нас на свою сторону, чтобы с нашей помощью завалить Саранского. Эх, какой же я был дурак, что отказался от встречи с ним! Лучшего союзника, чем Игорек, нам уже не найти…
– Если бы да кабы… – Маргарита пожала плечами. – Зиновьева не воскресить, так что о нем можешь забыть. Впрочем… – Ее лицо вдруг озарилось. Открыв сумочку, она вытащила из нее черную кожаную папку и сунула ее в руки Павлу. – Кстати, перед смертью твой Зиновьев насильно всучил мне вот это. Если он копал под Саранского, в этой папке должна быть полезная для нас информация. Посмотри, а я пока схожу к себе – покормлю Дусю, – Маргарита выскользнула из салона, сделав ему на прощание ручкой. – Скоро буду! – пообещала она, присовокупляя к фривольному жесту воздушный поцелуй…
Прежде чем заняться изучением содержимого папки Игорька, Павел решил перекурить. Без спешки достал из пачки сигарету, сунул ее в рот, щелкнул зажигалкой. И от первой же затяжки закашлялся – заглотнул слишком много дыма. На глазах выступили слезы. С досады растер сигарету в пальцах.
– За дело, – приказал вслух себе и, раскрыв папку, сразу увидел несколько фотографий, аккуратно всунутых в один из боковых кармашков. Кроме них, в папке лежала дискета, блокнот, исписанный крупным почерком Зиновьева, и ксерокопия свидетельства о смерти некого С. В. Рябова, 1974 года рождения, выданную начальником колонии строго режима № 0054 Ростовской области.
Принялся рассматривать фотографии. На них, как и следовало ожидать, увидел самого себя – одного или в сопровождении Маргариты. Вот он выходит из машины, поддерживая ее под локоток, вот стоит у ее подъезда…
«А вот Марго одна – крупным планом. Лицо припухло от слез, глаза красные… Интересно, а это что за фрукт? – Павел внимательнее вгляделся в самый последний снимок, на котором неизвестный фотограф (скорее всего, „наружник“) запечатлел болезненно худощавого парня, мирно курившего в беседке. – Знакомое лицо… Очень знакомое… Где-то я его видел, и совсем недавно… – перевернул фотографию и на обороте увидел размашистую надпись „Рябов?“, сделанную Зиновьевым. – Похоже, снимки делались в один и тот же день, – подумалось вдруг. – Но кто такой этот Рябов? Судя по справке, выданной в колонии, он умер несколько лет назад… На деле же – жив-здоров и имеет прямое отношение к разработке нашей группы. Иначе зачем бы Игорьку держать эти фотографии вместе?»
Раскрыл блокнот Зиновьева и принялся просматривать записи, очень надеясь, что это как-то прояснит ситуацию. У Игорька всегда был хороший почерк, поэтому разобрать то, что он писал, не составляло труда. Только вот смысл записей Павлу был совершенно непонятен. К примеру, что могли означать эти фразы: «Потрошитель, скорее всего, медик!.. Рябов учился в медицинском!!!» Или вот эти: «Великая миссия – освобождение человечества от „дегенератов“. Убивает проф. проституток и тех, кто ведет себя соответственно. Жертвы одного типа: хорошо сложенные девушки невысокого роста. Обязательно – длинные густые волосы…»
– Что за черт? – пробормотал Павел, быстро листая блокнот.
О знаменитом московском Потрошителе, которого тщетно искала вся столичная милиция, он знал не понаслышке: в свое время Маргарита считала, что Катя Гольцева – одна из его жертв. Это уже потом возникла версия заказного убийства, навязанная генералом.
«Выходит, Игорек самостоятельно вышел на Рябова-Потрошителя? Вернее, не совсем случайно – через нас…» И тут Павел вдруг вспомнил, где и когда он видел этого самого Рябова. Первый раз – дней десять назад из окна Маргаритиной кухни. А второй – вчера вечером в арке, рядом с ее домом.
«Боже мой, неужели он следит за нею?» Догадка, мелькнувшая у Павла в голове, вначале показалась ему несерьезной. На всякий случай он еще раз перечитал запись Зиновьева о том, какой тип жертв предпочитает Потрошитель:
– «Хорошо сложенные девушки невысокого роста. Обязательно – длинные густые волосы…» Господи, Маргарита! – рванув пистолет из кобуры, он выскочил из джипа и, не чувствуя под собой ног, бросился в подъезд…

3

Она взбегала через ступеньку, на ходу доставая ключи, и улыбалась своим мыслям. Все ведь, в сущности, не так плохо, как показалось ей с самого начала. Господин Гольцев – курочка, несущая золотые яйца, – хотя и убил человека, но вряд ли будет осужден за это преступление. Скорее всего, в силу соответствующих показаний профессора Караганова его отправят на принудительное лечение, а после, когда шум утихнет, спустят дело на тормозах. И тогда появится она – Маргарита Волошина – и вновь, как фокусник, покрутит у него перед носом известной видеокассетой. И Гольцеву волей-неволей придется платить… Главное, где-то тихо отсидеться все это время, пока будет тянуться расследование. А деньги для того, чтобы «заказать» Саранского, она найдет. Кровь из носу, найдет. А если нет, сама прикончит этого самоуверенного козла.
Вот только Павел… Павел ужаснулся бы, узнав, что творится у нее в голове. Но ей, признаться честно, было глубоко наплевать, что он подумает по этому поводу. А если Павел не поймет высшей справедливости этого убийства, значит, он гораздо глупее, чем она думала…
Уже у двери квартиры кто-то окликнул ее:
– Маргарита!
Она обернулась, и… ноги вдруг сделались ватными, а сердце обмерло: в нескольких шагах он нее стоял старый знакомый, имени которого она никогда не знала.
«Пистолет!» – мелькнула спасительная мысль, но в следующее мгновение Маргарита поняла, что оставила сумочку в машине.
Судорожно сунув ключ в замочную скважину, она хотела было открыть дверь, но не успела – одним прыжком преодолев расстояние, отделяющее их друг от друга, незнакомец с силой схватил ее за запястье.
– Будешь вести себя спокойно – умрешь легко, – прошептал на ухо и, держа у ее головы револьвер, сам отпер дверь. – Проходи, красавица…
Переступив порог собственной прихожей, Маргарита едва не упала – так закружилась голова. Незнакомец галантно поддержал ее за талию, но тут же грубо толкнул вперед. Ударившись лицом о косяк двери, ведущей в гостиную, Маргарита опустилась на колени. И тут же у нее на запястьях защелкнулись стальные браслеты.
– Иди в комнату, сука! – приказал незнакомец и, когда Маргарита замешкалась, снова приставил дуло револьвера к ее виску.
«Пусть стреляет», – подумала она и закрыла глаза.
Однако, по всей видимости, у него были другие планы. Если он и собирался ее убить, то не сразу. За волосы потащил в гостиную. От боли она закричала, но парень только рассмеялся. Пристегнув Маргариту за руку к батарее и связав ей ноги заранее заготовленной веревкой, он плюхнулся на диван и уставился на нее с таким вожделением, что ей стало не по себе. Правда, в его взгляде, наряду с диким, животным желанием, сквозила нежность…
– Ты кто? – преодолевая отвращение, спросила Маргарита.
– Это тебя так интересует? А, собственно, какая разница, кто? Человек, – он подошел к ней вплотную, присел на корточки. Вытащил из кармана рулончик скотча и принялся деловито его разматывать. Понимая, что через минуту она окажется безгласной, Маргарита крикнула ему в лицо:
– Тебе надо лечиться, придурок!
Он покосился на нее недоуменно, не прерывая своего занятия.
– Какого черта ты таскался за мной по пятам целый месяц?
Ничего не ответив, незнакомец чиркнул лезвием ножа по прозрачной полоске скотча и аккуратно наклеил его Маргарите на губы. Чуть отстранился, любуясь своей работой. Видимо, остался доволен.
– Девочка моя, – прошептал горячо, водя острием ножа по ее лицу. – Как я долго ждал этой минуты… Если бы ты знала…
Маргарита судорожно забилась и ощутила на щеке острую боль.
– Перестань! Видишь, что я тебе сделал? – незнакомец произнес это почти что ласково и носовым платком аккуратно промокнул ранку. – Я не хочу причинять тебе боль. Я убью тебя сразу, не как других. Так что наслаждайся последними мгновениями жизни…
Встал, с хрустом потянулся и подошел к телефону. Снял трубку и, задумчиво глядя на Маргариту, набрал семизначный номер. Когда на другом конце провода ответили, сказал:
– Все в порядке – заказ выполнен… Встречаемся в четверг, в пять… Да, в том же месте, – прервав разговор, достал из кармана носовой платок и тщательно протер аппарат. Затем повернулся к Маргарите. – Знаешь, кому я только что звонил? – спросил, улыбаясь. – Своему Хозяину… Я сказал ему, что ты уже мертва.
«Что он несет? Неужели этого мерзкого типа наняли, чтобы убить меня?.. Но кто?» – Маргарита попыталась сосредоточиться, но мысли о неминуемой смерти мешали ей сделать это.
– Знаешь, я чувствую, что Хозяин меня побаивается… – как сквозь туман долетели до нее слова незнакомца. – И правильно делает. Ведь мне известно о нем все… Кстати, это его люди похищают богатых шлюх. Откуда, думаешь, у него столько бабок?.. Мужья-то выкупы платят нехилые!
«Шлюхи, похищения… Неужели он намекает на Вадика Агеева? У того были явные проблемы с сексом, но он мертв… Господи, о чем я думаю? – вдруг оборвала она себя. – Меня же сейчас убьют, а я, дура набитая, пытаюсь угадать, кто стоит за этими преступлениями!.. Но, черт побери, я никогда не была так близка к разгадке, как сейчас!»
А незнакомец, расхаживая по комнате, продолжал делиться размышлениями:
– Но в самое пекло Хозяин никогда не лезет. Всю грязную работу за него выполняют другие. Он только раздает указания: где, когда и как. Он очень осторожен и чертовски умен. Никто, кроме меня, не знает, что он во всем этом замешан… Но не сомневайся, рано или поздно я поставлю его на место. Сейчас он подавлен, убит горем, но не сломлен. Но я сломаю его! Обязательно сломаю! – Произнося этот монолог, незнакомец держался как профессиональный оратор: глаза лихорадочно блестели, бледное лицо озарилось румянцем. Но, встретившись взглядом с Маргаритой, вдруг поник. Воодушевление сменилось апатией, движения стали вялыми, голос – тихим и ласковым. – Тебя я не хотел убивать. Он меня заставил… Ты мне нравилась, я хотел познакомиться с тобой поближе… Но два дня назад он прислал мне твою фотографию… – Судорожно сглотнув слюну, он вновь преобразился – лицо приобрело холодную решимость, а в голосе прорезались деловитые нотки. – Пора приниматься за работу, – буркнул себе под нос, беря со стола револьвер. – Знаешь, во что мы с тобой сейчас поиграем?.. В русскую рулетку! – На глазах у Маргариты высыпал из барабана все патроны, оставив только один, и хитро усмехнулся: – Хочешь попробовать первой? – и, крутнув барабан, коснулся дулом ее виска.
Маргарита замотала головой.
– Ладно, начнем с меня. Я сегодня добрый. – Молниеносным движением он сунул револьвер себе под челюсть и нажал на спуск. Раздался сухой щелчок. Незнакомец рассмеялся. – Видишь, мне повезло!.. Ну что, лапочка, теперь твоя очередь?

4

«Может, я зря паникую, может, у Марго все в порядке?» – остановившись перед знакомой дверью, Павел поднял было руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но в последний момент передумал. Нащупал в кармане ключ, конфискованный у Даника, и сунул его в замочную скважину.
«Надеюсь, она не обидится за вторжение?» – подумал и толкнул дверь. Та отворилась почти без скрипа. Это насторожило. Он переступил порог и тут же услышал вкрадчивый мужской голос, доносившийся из гостиной:
– Ну что, лапочка, твоя очередь?
На размышления не оставалось ни секунды – Павел ворвался в комнату, на ходу снимая пистолет с предохранителя. И тут же застыл, не в силах совладать с внезапной растерянностью. Утешало одно – Маргарита была пока что жива. Сидела на полу, пристегнутая наручниками к батарее, и в ужасе косилась на револьвер, приставленный к ее виску. Рябов, тот самый, с фотографии – смотрел на Павла с вызывающим любопытством. Его палец лежал на спусковом крючке. Не было сомнений, что этот подонок может нажать на него в любую секунду.
Он первым и нарушил затянувшуюся паузу:
– Ба, Андронов! Ты, как всегда, не вовремя… Мы тут с Марго в рулетку играем, а ты нам мешаешь. А хочешь, присоединяйся? – Он улыбнулся и подмигнул Павлу, словно старому другу.
– Отпусти ее, – голос Павла звучал глухо и неуверенно: он боялся нарушить хрупкий контакт, возникший между ним и Потрошителем. – Я могу поиграть вместо нее, если хочешь.
– Нет, с тобой играть неинтересно. Ты всегда выигрываешь… Шучу, шучу, – рассмеялся Рябов и вдруг, не сдвинувшись с места, спустил курок. Выстрела не последовало, а Маргарита заплакала…
Павел инстинктивно вскинул пистолет, но тут же опустил руку, понимая, что Рябов, скорее всего, опередит его. Даже если в очередной ячейке барабана нет патрона, он будет нажимать на спуск снова и снова, пока в конце концов не убьет Маргариту.
«Что делать?.. Может, все же рискнуть? А если он выстрелит раньше?» – Павел смотрел на заплаканное лицо Маргариты и никак не мог на что-либо решиться. Рябов, чувствуя его колебания, только улыбался, одной рукой нежно похлопывая свою жертву по щеке, второй – сжимая рукоятку револьвера.
«Стреляй!» – умоляли глаза Маргариты, и это решило дело.
Как все душевнобольные, Рябов обладал прекрасной интуицией и мог предугадать каждый ход своего противника. Именно поэтому он нажал на спусковой крючок первым. Павел, кажется, опоздал на долю секунды, но ему повезло – револьвер Рябова вновь щелкнул вхолостую…
Звука выстрела Павел не услышал – от нервного возбуждения заложило уши. Он видел, как дернулась голова Рябова, как обмякло его тело. Странно, но пуля, выпущенная из пистолета, почти не повредила его лица – лишь сгусток начавшей запекаться крови большой сургучной печатью лежал на правом виске…
«Я убил его… убил… убил…» – пульсировало в висках. Странно, но он не почувствовал ни малейшего удовлетворения от того, что выиграл этот раунд. На душе было пусто и зябко, как в дождливый осенний день.
Потом, вспомнив о Маргарите, бросился к ней, осторожно отстегнул наручники, снял со рта скотч, взял ее на руки, отнес на диван, развязал ей ноги. Только сейчас, ощущая тепло ее тела, наконец-то понял, как дорога ему эта женщина. Ему хотелось прижаться небритой щекой к ее волосам, поцеловать в припухшие губы, заглянуть в заплаканные глаза… Но вместо этого, проклиная себя за нерешительность, сухо спросил:
– С тобой все в порядке?
– Более или менее… – Маргарита резко выпрямилась и в упор посмотрела на Павла. – Как ты догадался, что мне нужна помощь?
– Спасибо Зиновьеву. В его папке я нашел материалы по маньяку, которого называли Потрошителем: несколько фотографий, где он снят недалеко от твоего дома, его биографию и психологический портрет, составленный специалистами. Этого ненормального звали Сергей Рябов. Официально он умер в колонии строгого режима в девяносто седьмом. На самом деле до сегодняшнего дня разгуливал по Москве и убивал ни в чем не повинных девушек. Ты должна была стать его очередной жертвой. Похоже, Зиновьев это знал. И, слава богу, успел предупредить.
Маргарита болезненно поморщилась и покосилась на мертвое тело, лежавшее в углу комнаты:
– Пошли на кухню, а?.. Я не могу находиться в одной комнате с этим дерьмом.
Павел помог ей подняться с дивана. Ни слова не говоря, они вышли из гостиной, плотно прикрыв за собой дверь…

5

Оказавшись на кухне, Маргарита первым делом схватилась за пачку сигарет. Закурила, несколько раз глубоко затянулась, выпустила дым и забралась с ногами на табурет. Неужели и на этот раз ей удалось избежать смерти? А ведь старушенция с косой стояла совсем рядом – в самый критический момент, когда Рябов приставил дуло пистолета к ее виску, Маргарита чувствовала на своей щеке ее холодное дыхание.
– Хочешь, я сварю тебе кофе? – вдруг предложил Павел.
– Кофе?.. Нет, не хочу.
Усилием воли она заставила себя не думать о смерти. Все самое страшное уже позади. Сейчас она соберется с мыслями и расскажет Павлу все, что ей удалось узнать.
– Рябов, бесспорно, маньяк, – медленно начала она, – но меня он собирался убить не потому, что я идеально подходила под тип его жертв. Он выполнял чей-то заказ.
– Откуда ты знаешь? – быстро спросил Павел.
– Он мне сам сказал…
– Мог и соврать. Он ведь сумасшедший.
Маргарита покачала головой.
– При мне он звонил своему шефу. Он называл его «Хозяином». Сказал, что уже убил меня. А потом на него что-то нашло: ни с того ни с сего разоткровенничался. Стал делиться со мной подробностями из жизни своего Хозяина…
– Какими, например?
– В основном нес полную нелепицу. Но из его слов я поняла, что именно Хозяину принадлежит идея создания известной тебе банды. Он был идейным вдохновителем и главным стратегом – разрабатывал планы похищения и подыскивал жертвы. Выходит, Вадик Агеев всего лишь тупо исполнял его инструкции.
Маргарита видела, что Павел отнесся к ее выводам с недоверием, но тактично промолчал. А она, вдохновленная тем, что несмотря на пережитый стресс, голова работает, как компьютер, продолжила свои рассуждения:
– Чему ты удивляешься?.. С самого начала было ясно, что для такого гениального изобретения у Вадика мозгов маловато… Рябов признался мне, что Хозяин заказал меня два дня назад – как раз в то время, когда мы вышли на след банды. Интересно, кто мог снабдить его этой информацией?
– По-моему, сейчас нам надо думать совсем о другом, – неожиданно перебил Павел. – Положение у нас хуже некуда: мало того, что в квартире – труп, так еще люди Саранского могут появиться здесь в любой момент… – Он решительно встал и шагнул к двери. – Забирай Дусю и пошли отсюда.
– Постой!.. Я не сказала тебе самого главного. Мне кажется, Саранский и Хозяин – один и тот же человек!
Павел резко развернулся и посмотрел на нее, как на сумасшедшую:
– Твоей фантазии может позавидовать даже Маринина. Зачем Саранскому нанимать какого-то маньяка, если в его распоряжении целый штат профессиональных киллеров!
– То-то и оно, что в данном случае он действовал не как шеф особого отдела, а как частное лицо. С профессиональной точки зрения к нам не могло быть никаких претензий. Мы выполняли все его задания на пятерку с плюсом. По-видимому, его не устраивало то, что наше агентство пользуется популярностью. Особенно в среде нуворишей. Рано или поздно кто-то из родственников похищенных обратился бы к нам с просьбой расследовать это дело. Вот Саранский и решил опередить события…
– Все это из области фантастики!
– Хочешь, докажу, что я права? – Маргарита вскочила. – Рябов звонил Хозяину с моего телефона! В спальне стоит параллельный аппарат, на котором есть клавиша повтора… – Заметив, что Павел нетерпеливо поглядывает на часы, зачастила: – Это не займет много времени. Всего минуту… Послушай, у нас появился шанс изменить наше положение! Если Хозяин – Саранский (а в этом я уверена на все сто), мы вырвемся из-под его опеки!
Она ворвалась в спальню, как вихрь, подскочила к телефонному аппарату и сняла трубку. Глубоко вздохнув, нажала нужную клавишу. Заработал автоматический повтор номера. Послышались длинные гудки. От нетерпения покусывая губы, Маргарита ждала. Она слышала, как Павел снял трубку параллельного аппарата, и мысленно содрогнулась – и как это у него хватило мужества пойти в ту комнату, где лежал мертвый Рябов?..
В этот момент на другом конце провода сняли трубку.
– Алло?.. Вас не слышно, перезвоните!
Маргарита нажала кнопку отбоя.
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13