Если бы не скрип несмазанных петель, Маргарита, наверное, не успела бы выхватить из куртки револьвер. А так – честь и хвала нерадивым хозяевам, которые не удосужились капнуть в основание петель машинного масла – она ощутила в руке приятную тяжесть «Смит энд Вессона».

В дверном проеме показался здоровенный, коротко остриженный блондин. Вполне симпатичный, на вид – не больше двадцати восьми лет. В руках у него был огромный картонный ящик, судя по всему, тяжелый.

Маргариту здоровяк заметил не сразу – боясь оступиться, упорно смотрел себе под ноги. Но звук взведенного курка заставил его вздрогнуть.

– Вот те раз! – единственное, что смог он выдавить из себя, встретившись глазами с Маргаритой. По характерной хрипотце в голосе она сразу определила, что перед нею Доктор.

– Вякнешь – башку продырявлю, – припугнула его на всякий случай. – Стой, где стоишь, иначе тебе не жить.

Угроза подействовала – Доктор застыл в несуразной позе. Окажись Маргарита на его месте, она ни за какие коврижки не подчинилась бы столь дурацкому приказу – хватила бы ящиком о землю, чтобы ошарашить противника, а сама тем временем попыталась бы вытащить из кобуры оружие. Благо кобура, висевшая у него на поясе, была призывно расстегнута.

Однако мозги здоровяка были затуманены алкоголем. А может, он попросту не захотел рисковать?.. В любом случае, Маргарите такое инфантильное поведение противника оказалось только на руку. Она спокойно подошла к здоровяку и освободила его от лишних железяк. Новенький «ТТ» перекочевал в задний карман ее джинсов.

– Теперь поставь ящик на пол… Вот так, умница. Руки за голову! И без лишней суеты проходим в спаленку…

Доктор выполнил приказания безо всякого выпендрежа – быстро и четко. То ли привык подчиняться любым командам, то ли близость заряженного револьвера сыграла свою роль. А может, на него произвел впечатление наглый тон Маргариты и ее преувеличенная бодрость. Полчаса назад лежала на кровати без движения, а теперь скачет по комнатам, как молодая козочка, да еще и трясет перед его носом револьвером. Тут у кого хочешь крыша поедет…

– Как бы мне тебя, лапушка, на время вывести из игры?.. – задумчиво проговорила Маргарита, когда они оказались в спальне. – Не трусь! Убивать тебя я не собираюсь. Кстати, а где вы держите те самые ампулы, которые навевают приятные сны? В холодильнике?

Трудно врать и изворачиваться, когда тебе в спину, аккурат на уровне сердца, упирается дуло револьвера. Лично Маргарита вряд ли смогла бы устоять против столь жесткого прессинга. Поэтому ничуть не удивилась, когда услышала хрипловатый голос:

– В правом кармане куртки. Там и шприц одноразовый…

Проверила – не соврал. Решительно приказала:

– Повернись ко мне! – и, когда Доктор повернулся, мило улыбнулась: – Дорогой, сделай себе укол сам. А то медсестра из меня никудышная.

Самую малость поколебавшись, тот потянулся к карману куртки. Вытащил лекарство, шприц. Отломил носик ампулы, профессионально погрузил иглу в прозрачную жидкость.

– Быстрее, – подогнала его Маргарита. Все это время она очень волновалась, что в дом вот-вот войдут остальные. И словно накаркала – опять проскрипели несмазанные петли, раздались тяжелые шаги. Доктор, услышав знакомые шаги и голоса, стал откровенно затягивать время. И был, в общем-то, прав – теперь она не посмела бы в него выстрелить.

– Эй, Яша, ты где? – послышался приятный баритон. – Мы тут ишачим, как проклятые, а ты с бабой, что ли, кувыркаешься?

Ручка двери задергалась, и Маргарита облегченно вздохнула: слава богу, она успела запереть дверь спальни на ключ.

– Яша, ты совсем оборзел, ей-богу! – не унимался «баритон». – Кончай фигней страдать, половой гигант, а то хуже будет!

Пока что Доктор стоял смирно, голоса не подавал, но по всему было видно, что его выдержки хватит ненадолго.

«Ну и вляпалась же я», – с тоской подумала Маргарита, прикидывая свои шансы на успех. Да, она вооружена и у нее есть заложник. Но, заскочив в спальню, она сама себя загнала в западню. На окнах – решетки, в соседней комнате – бандиты, а заложник уже вовсе не выглядит испуганным, а скорее даже наоборот…

«Определенно, после укола я стала хуже соображать. Надо было действовать решительно – прикончить этого Яшу прямо на входе, выскочить во двор, сесть в джип и…»

В этот момент дверь содрогнулась под сильным ударом. От неожиданности Маргарита вздрогнула, на миг опустила револьвер – и тут же поплатилась за свое ротозейство. Яша-Доктор, воспользовавшись единственным оружием, которое у него было, – одноразовым шприцом – со всего размаху попытался всадить его ей в плечо. Он промахнулся (игла лишь скользнула по коже), однако эффект был достигнут – Маргарита растерялась и машинально нажала на спусковой крючок. В следующий миг запястье ее правой руки словно стиснули клещами, а левую безжалостно заломили за спину. От боли пальцы разжались, и револьвер был тут же подхвачен Яшей-Доктором…

Словно сквозь туман, Маргарита видела, как дверь сначала повисла на одной петле, потом вообще упала на пол, и в спальню с пистолетами на изготовку ворвались двое – рыжеволосый парень в клетчатой рубашке и… Вадик Агеев.

«А он-то что здесь делает?» – промелькнуло в голове. Кого-кого, а увидеть своего бывшего подчиненного Маргарита не ожидала. Да, Агеев был подонком, алчным и мстительным, но чтобы он мог участвовать в похищениях людей, не укладывалось в голове.

Как ни странно, но Вадик был удивлен не меньше ее самой.

– Откуда здесь взялась эта чертова баба? – сквозь зубы процедил он, но не зло, а, скорее, озадаченно.

– Никакого уважения к начальству, – парировала Маргарита.

Вадик нехорошо усмехнулся. Схватив ее за волосы, бросил на кровать лицом вниз. Затем защелкнул на ее запястьях стальные браслеты наручников и приказал:

– Свяжите ей ноги!

Пока Рыжий исполнял приказ, Агеев повернулся к Доктору и, кивая на Маргариту, с угрозой спросил:

– Это кто?

– Как «кто»? – растерялся тот. – Лидия, жена Суворова…

– Жена, говоришь?.. Вы что, совсем охренели? Кого вы притащили сюда, козлы? Кстати, а где сам Суворов?

Рыжий и Доктор виновато переглянулись.

– Понимаешь, Вадик, он начал выпендриваться, – несмело начал Рыжий. – Не захотел выходить из тачки… А у нас на «хвосте» эфэсбэшники сидели. Пришлось его пристрелить… Но телку-то мы доставили в целости и сохранности, – добавил угодливо. – Это лучше, чем ничего. Пусть родственнички раскошеливаются, если хотят заполучить ее обратно.

– Эта баба – не жена Суворова, – мрачно заявил Агеев.

– Как не жена? – удивился Доктор. – Она же встречала его в аэропорту…

– Идиоты! У вас же была фотка Лидии… И о каких эфэсбэшниках вы говорите? Откуда им было взяться? Эх, правду говорят, что у страха глаза велики!.. Ладно, потом разберемся. А теперь быстро во двор – продолжать разгрузку!

Парни беспрекословно подчинились.

Оставшись с Маргаритой наедине, Агеев довольно грубо перевернул ее на спину и плюхнулся на стул у кровати.

– Приятная встреча, не правда ли? – с язвительной усмешкой спросил он. – И очень неожиданная…

Маргарита промолчала. В эти минуты она больше всего жалела, что Яша-Доктор не совладал со шприцом. Спала бы сейчас спокойно, получив очередную дозу химии, и не видела бы этой откровенно самодовольной рожи.

– Я же говорил, что ты еще пожалеешь, – продолжал Агеев. – И, как видишь, оказался прав… Ну, дорогая Маргарита Сергеевна, рассказывай, какого черта ты делала в аэропорту? Неужели Суворов был твоим клиентом?.. Ну, тогда тебе крупно не повезло, потому что живой отсюда тебе не уйти. Но сначала я преподам тебе хороший урок…

Воспользовавшись ее беспомощностью, он нахально сунул руку ей под майку и со сладострастным выражением сгреб мокрой пятерней ее грудь. От возбуждения на лбу у него выступили капельки пота, нижняя губа противно отвисла. Маргариту едва не вырвало, но она, собрав все свое мужество, продолжала лежать спокойно.

– Что, не нравится? – усмехнулся Агеев. – В глазенках-то ненависть. Убила бы, если б могла… Но меня твое состояние еще больше заводит!

«Он самый настоящий маньяк… Не удивлюсь, если окажется, что именно он порезал на кусочки Катю Гольцеву. Господи, неужели и меня ждет то же самое?» Только теперь Маргарите стало по-настоящему страшно. Из головы напрочь вылетели все рекомендации, как вести себя в подобных случаях – яростно сопротивляться или, наоборот, потакать любым прихотям безумца. И она решила положиться на интуицию. Тем более что терять ей было уже нечего, помощи ждать неоткуда.

– Вадик, у тебя что, с бабами проблемы? – спросила, пытаясь поймать его взгляд.

Агеев отвел глаза в сторону.

– Да нет, ласточка, на этот счет у меня – полный порядок.

– Ты уверен? А мне показалось, что ты получаешь кайф только тогда, когда твоя партнерша связана.

– Тебе показалось!

– Допустим, – Маргарита заставила себя иронично улыбнуться. Это стоило ей огромных усилий, так как волосатая пятерня Агеева по-прежнему шарила у нее под майкой. – Тогда ответь мне еще на один вопрос. Только откровенно. Зачем тебе так много «зелени»? Ты же нехило получал в агентстве, плюс заправлял в этой банде. Вы же срывали огромные бабки с родственников похищенных!

– А почему ты говоришь в прошедшем времени? Сладкая моя, нас пока что еще никто не ликвидировал. Мы существуем и будем существовать, чего нельзя сказать о твоем агентстве. После твоей смерти оно накроется медным тазом, а жаль. Как-никак, добрая половина наших жертв – твои клиенты. По совести, мы должны бы тебе отстегивать за наводку.

«Подонок… какой же он подонок… О чем мы с Павлом думали, когда нанимали его на работу?..»

Однако, решив, что в данной ситуации самое лучшее – поддерживать начатый разговор, вслух Маргарита сказала:

– Ты упорно уходишь от ответа… Хотя я, кажется, догадываюсь, зачем тебе нужны деньги.

Агеев насторожился.

– На что ты намекаешь?

– На то, что ни одна нормальная девка не станет трахаться с таким козлом задаром. За пару сотен – может быть. Хотя лично я не пошла бы с тобой даже за миллион долларов!

– Заткнись! – оборвал он зло.

Их глаза наконец-то встретились, и Маргарита поняла, что попала в десятку – определенно, у Вадика были серьезные проблемы с сексом.

– А, не нравится? – торжествующе констатировала она и подвела итог: – Правда никому не нравится!

– Сука, урою! – сквозь зубы процедил Агеев и со всего размаху залепил ей пощечину.

От удара голова Маргариты запрокинулась, в глазах потемнело, из носа потекла кровь. Агеев же, совершенно обезумев, рванул замок ее шортов и одним движением стащил их до колен.

– Я тебе покажу правду! – повторял он, дрожащими руками расстегивая брюки. – Я тебе покажу…

Маргарита была уже не рада, что настолько завела его. Закрыв глаза, чтобы не смотреть на этого подонка, она громко заорала. Агеев ударил ее снова, на этот раз вложив в удар еще больше силы.

«Будет синяк», – подумалось ей некстати: в этот момент впору было позаботиться о другом. Несмотря на саднящую боль в скуле, Маргарите казалось, что все происходящее – сон. Никогда в жизни с нею не случалось ничего подобного. Да, частенько она ходила по лезвию бритвы, но все в конце концов оборачивалось в ее пользу. Не у одного подонка поднималась рука ее убить, но ни разу ни одна сволочь не пыталась ее изнасиловать. Это случалось с другими, но не с ней…

В тот момент, когда потные грубые руки тяжело легли ей на плечи, она вновь услышала скрип входной двери. И – хрипловатый голос Яши-Доктора:

– Эй, Вадик, ты че делаешь?

Почувствовав, что ее оставили в покое (надолго ли?), Маргарита открыла глаза. Агеев, поддерживая штаны, стоял перед нею и силился что-то сказать. От злости и возбуждения он растерял все человеческие слова, а свои мысли излагал, пользуясь преимущественно отборной бранью. Яша же выглядел удрученным, но отнюдь не испуганным.

– Твою мать!.. Вон на хрен отсюда! – закончил Агеев гневную тираду и вновь схватил Маргариту за плечи.

Та забилась пойманной птицей и умоляюще посмотрела на Яшу, который все еще топтался в дверном проеме. Судя по выражению лица, поведение шефа вызывало у него отвращение.

– Яша, останови его! – прокричала Маргарита. – Агеев – подонок, по нем плачет «вышка», но ты-то нормальный человек!

Яша уставился на Агеева с удивлением:

– Вадик, откуда она тебя знает?

– Откуда, откуда… – На губах Агеева появилась нехорошая улыбка. – Оттуда!

Столь неопределенный ответ не понравился Яше. Заметив это, Маргарита решила пойти ва-банк.

– Я агент особого отдела ФСБ! – призналась она, пытаясь поймать Яшин взгляд. – Если вы убьете меня, вам – крышка. С минуты на минуту здесь будет спецназ.

Очередная пощечина оборвала ее фразу. Здоровяк Яша отшатнулся, словно ударили его самого, и несмело спросил:

– Она говорит правду?

– Блефует! А ты заткни пасть! – прорычал Агеев. – А если будешь совать свое рыло, куда не просят, пристрелю!

Яша побледнел и неожиданно для Маргариты выхватил из-за пояса пистолет. Вздернул предохранитель и, направив дуло в потолок, нажал на спусковой крючок.

– А ну отпусти ее!

От звука выстрела Агеев вздрогнул и медленно повернулся.

– Ты что себе позволяешь, гад?

– А ты? – с вызовом парировал Яша. – Если она говорит правду, нам надо делать ноги.

– Да я тебя по стенке размажу! – Агеев потянулся к кобуре, небрежно брошенной на пол, и выхватил из нее пистолет…

Если бы не были связаны руки, Маргарита, наверное, заткнула бы уши – только бы не слышать, кто первым спустит курок. Если Агеев – ее, скорее всего, ждет участь Кати Гольцевой. Если Яша – полная неизвестность. Но неизвестность все же лучше, чем смерть от руки мерзавца.

Два выстрела слились воедино. Маргарита открыла глаза и вздохнула с облегчением – рядом с кроватью лежал Агеев. Пуля попала ему в шею – кровь выплескивалась из раны бурым фонтанчиком. Он хрипел, царапая пальцами грязный деревянный пол и корчась от боли. Через какую-нибудь минуту затих – то ли испустил дух, то ли впал в беспамятство. Маргарита не была кровожадна, но на сей раз предпочла бы первое. Она устыдилась собственных мыслей и переключила все свое внимание на Яшу-Доктора. Тот стоял у двери, держа в расслабленной руке «ТТ». Губы его были сжаты, на лице – решимость. Если он и жалел о содеянном, то ничем этого не выдавал. Почувствовав на себе взгляд Маргариты, медленно повернул голову в ее сторону. Затем шагнул к Агееву, взял из руки у него пистолет и, скользнув взглядом по сорванной с петель двери, вышел.

В этот момент Маргариту осенило:

«Кажется, я знаю, кто звонил в ФСБ!.. Яша, больше некому!.. Что ж, кажется, у меня появился шанс отплатить ему за оказанную услугу…»

Заметив на песчаной дороге свежий след, Павел едва заметно улыбнулся. Итак, его догадка, кажется, верна – к особняку не так давно проехала машина. В том, что она принадлежала бандитам, Павел не сомневался. Однако полезная информация этим и исчерпывалась. Неясным оставалось главное – была ли в машине Марго. Если да, то все не так уж и плохо. Хотя совсем не обязательно было везти ее именно сюда. Говорил же Пономарев, что такой перевалочный пункт – не один…

О худшем думать не хотелось, и он заставил себя сосредоточиться на дороге. Когда до особняка оставалось метров триста, сбросил скорость. Чтобы раньше времени не привлекать к себе внимания, свернул в лес. Углубившись на пару десятков метров и укрыв машину в густом кустарнике, заглушил мотор. Осторожно открыл дверцу, прислушался – никаких признаков присутствия человека: шелест листьев, крик птицы… Судя по всему, его появление осталось незамеченным. Это был хороший знак. Теперь предстояло столь же аккуратно подобраться к зданию.

Он успел сделать лишь несколько шагов, как тишину леса надломил хлопок выстрела. Потом послышался еще один хлопок, такой же глухой, как и первый.

«Стреляли в доме! – без труда определил Павел. Следующая мысль заставила его содрогнуться: – Неужели бандиты поспешили расправиться со своей жертвой прямо в особняке?..»

Естественно, теперь уже ни о какой осторожности не могло быть и речи. Павел выхватил пистолет и со всех ног бросился к дому.

Ворота были заперты. Пробежав вдоль дощатого забора метров тридцать, он понял, что зря теряет время. Схватившись за неровные края острозубых досок и подтянувшись на руках, он беглым взглядом окинул двор. В центре, неподалеку от веранды, стоял синий джип, чуть поодаль – бежевая «Рено». Людей во дворе не было. Перемахнув через забор и укрывшись за кустарником, затаил дыхание и на всякий случай еще раз осмотрелся. Так и есть: во дворе ни души, но зато из дома доносились мужские голоса. Беседовали, а точнее, орали друг на друга двое. Они выясняли отношения по-дружески непосредственно и, главное, так громко, что без труда можно было разобрать каждое слово.

– Ну, ты, блин, урод! Ну, на хрена было это делать? – Голос сорвался на фальцет: – И что теперь?!

– Да заткнись ты! – не менее нервно ответил второй. – И так тошно!

– Твои проблемы. Только вот меня зачем было подставлять?!

– Ты-то здесь при чем?!

– Ни при чем! Вот только труп как бы и на мне висит! Куда его теперь? Не знаю, зачем шеф решил убрать эту сучку, но мне ее ничуть не жаль…

При слове «труп» Павлу стало не по себе.

«Выходит, они все-таки убили Марго!» – с ужасом подумал он. Гнев и жажда мести вмиг вытеснили из его сознания все остальные мысли и чувства. Павел выскочил из своего укрытия и, в несколько прыжков переместившись к двери, легонько толкнул ее.

«Ни один из этих гадов не должен остаться в живых!» – твердо решил он.

Заскрипели доски винтовой лестницы. Павел уже готов был встретить бандита выстрелом в упор, но тот неожиданно остановился метрах в двух от порога.

– Нет, родной, не выйдет, – пробормотал он себе под нос. – Меня не проведешь. Посмотрим еще, кто из нас умрет раньше.

Раздался характерный щелчок предохранителя.

«Значит, все-таки засекли!» – предположил Павел, записав услышанное на свой счет.

Решив, что больше скрываться не имеет смысла, ступил за порог. Первую пулю выпустил сразу, как только взглядом зафиксировал силуэт. Лишь потом сообразил, что бандит стоял к нему спиной. Не поднимая пистолета, тот неуклюже развернулся. Взгляд его был растерянным. Павлу вдруг показалось, что все происходит как-то не так, как должно бы. Но он решил не углубляться в рассуждения. Была как раз та ситуация, когда следовало действовать. Любая заминка могла стоить ему жизни. А потому, отбросив сомнения, он еще дважды нажал на спусковой крючок. Противник, так и не успев ничего сказать, упал замертво. Павел понимал, что теперь уж его встретят во всеоружии. Правда, такая перспектива ничуть не смутила. Он, конечно, мог убирать всех тихо, по одному. Но хотелось, чтобы бандиты знали – кто и за что их убивает. Он допускал, что может быть ранен, но так ли важно это теперь, если Маргариты нет в живых?

Подхватив для страховки пистолет убитого, метнулся к лестнице. Успел шагнуть лишь на первую ступеньку, как рядом просвистело несколько пуль. Резко отпрянул назад и укрылся за выступом стены в ожидании следующего хода противника. Мысленно поставил себя на место бандитов: как они будут действовать? Наверняка станут палить из всех стволов, а один из них выскочит через окно и попробует зайти с тыла. По крайней мере, он сам поступил бы именно так.

Но в какой-то момент Павел вдруг понял, что сопротивление ему оказывает всего один человек. Будучи опытным военным, он на слух определил: по нему стреляли из одного-единственного пистолета «ТТ». Эта догадка вселяла надежду.

«Рано или поздно этот придурок выдохнется, и тогда я возьму его голыми руками». Не целясь, Павел сделал несколько выстрелов. Противник ответил тем же.

Эта бессмысленная перестрелка продолжалась минут пять, затем лестница неожиданно заскрипела и по ней начал спускаться светловолосый широкоплечий парень.

– Я сдаюсь… – крикнул он и поднял руки, демонстрируя, что в них нет никакого оружия.

Взяв парня под прицел, Павел попытался осмыслить свое положение: «Он что-то задумал, факт. Это не те люди, которые могут рассчитывать на милость победителя. Взять хотя бы Пономарева…»

Решив пока не рисковать, громко сказал:

– Руки за голову! Лицом к стене.

Бандит послушно выполнил приказ, всем своим видом демонстрируя покорность. Держа палец на спусковом крючке, Павел вышел на свет и осторожно приблизился к противнику.

– Где остальные? – спросил жестко, быстро обшаривая карманы парня. – Наверху?

– Все убиты, – парень чуть повернул голову. – Ты из группы захвата?

– Стоять смирно, не оборачиваться!

Обреченно выдохнув, бандит вдруг резко нагнулся. В следующее мгновение у него в руке оказался миниатюрный пистолет. Раздался выстрел. Пуля чудом не зацепила Павла – просвистела над самым ухом, – и он, чтобы обезопасить себя от очередного сюрприза, трижды спустил курок. Уже потом он сообразил, что оружие бандит вытащил из носка – трюк старый, как мир, однако по-прежнему эффективный.

Павел даже не стал проверять, убит ли его противник, – стрелял ведь в упор. Быстро взбежал на второй этаж. Дверь в комнату, в которой он провел прошлую ночь, была сорвана с петель и лежала поперек прохода. Из комнаты не доносилось ни звука, однако Павел чувствовал, что там кто-то есть.

– Оружие на пол, выходить по одному! – скомандовал жестко и вдруг услышал знакомый голос:

– Черт побери, Андронов, ты? Или я и впрямь сошла с ума?

Павел ворвался в комнату, споткнулся о чей-то труп и с трудом удержал равновесие. Затем он освободил Маргариту и та бросилась к нему на шею, обхватив ее обеими руками, и принялась неистово целовать в небритые щеки.

– Господи, ты жив!.. Глазам своим не верю!

– Со мной все в порядке. Ты-то как, не ранена? – он решительно отстранился и принялся осматривать напарницу с ног до головы. – Цела, слава богу! – наконец констатировал и, заметив, что Маргарита беззвучно плачет, прижал ее голову к своей груди. – Ну, успокойся, родная, самое страшное позади. Они все мертвы. Они больше не причинят тебе никакого вреда.

– Но как ты узнал, что я здесь? – наконец спросила она, и Павел понял, что Маргарита мало-помалу приходит в себя. По крайней мере, вопрос был задан по существу, но отвечать на него во всех подробностях Павел не собирался – не было времени.

– Методом дедукции. Не ты одна умеешь головой работать… Ладно, нам надо сваливать. Скоро стемнеет. Пошли?

– Пошли… Осторожнее, не споткнись.

Павел перевел взгляд на труп, из-за которого в спешке едва не упал, и не поверил своим глазам.

– Это что, наш Агеев?

– Агеев, – подтвердила Маргарита и в сердцах добавила: – Подонок!

– Он что, тоже из этой команды?

– Да. Представляешь, он пытался меня изнасиловать! Ты бы видел его глаза в тот момент. Глаза безумца!

– Кто его застрелил? Ты?

– Нет, к сожалению… – На лице у Маргариты вдруг мелькнуло замешательство. – Вот черт, тут был один, который за меня вступился. Он и застрелил Агеева. Светловолосый такой, плечистый. Яшей зовут. Где он, ты не знаешь?

– Кажется, лежит там, на лестнице… Извини, у меня не было выбора.

Маргарита поморщилась, словно от зубной боли, и сказала куда-то в сторону:

– Выбор у нас всегда есть. Ты либо охотник, либо жертва. Лично я предпочитаю быть охотником, хотя в последнее время меня не очень-то спрашивают…

– Теперь все будет по-другому, – твердо заявил Павел, обнимая ее на плечи. – Я обещаю.

По дороге в Москву они поведали друг другу каждый свою историю. В общих, что называется, чертах. Сошлись на том, что подробное обсуждение ситуации и планов на будущее лучше перенести на утро. Оба чувствовали себя разбитыми и оба смертельно хотели спать. Однако в последний момент Павел признался, что обещал Саранскому заехать на явочную квартиру в Лавровом переулке.

Маргарита возмутилась:

– Он поступил с тобой, как скотина, а ты мчишься к нему на ночь глядя! Я всегда знала, что ты – сопливый романтик, но не до такой же степени. Саранский тебя элементарно предал, а ты готов простить ему даже это.

Павел не обижался, убежденно считая, что от усталости и всего пережитого его напарница если не несет чепуху, то, по меньшей мере, сильно преувеличивает. В конце концов, в особом отделе были свои законы, свои негласные правила.

– Я обещал, – мягко напомнил он. – Отдам Саранскому кассету с исповедью Пономарева, перекинусь парой слов и сразу домой.

– Ты собираешься отдать ему кассету? С какой стати?

– Это нужно, чтобы с меня сняли обвинения в убийстве.

Маргарита с сомнением покачала головой.

– И ты веришь, что у Саранского насчет тебя только благие намерения?

– Успокойся. Я ему нужен. Хотя бы потому, что он давно мечтал раскрыть это преступление века. Нашими с тобой стараниями большая часть банды уничтожена, главарь, возможно, тоже убит, и теперь высокопоставленные чиновники и их жены могут спать спокойно… Все, мы приехали, – сообщил Павел, притормозив у знакомого подъезда. – Проводить до квартиры?

– Я никуда тебя не отпущу! – вдруг заявила Маргарита. – У меня плохое предчувствие. Тебе нельзя туда ехать.

– С каких пор ты стала верить в предчувствия?

– Неужели ты не понимаешь, что Саранский – подонок? «Я ему нужен…» Да не ты, а кассета! А о тебя он вытрет ноги, использует, как половой коврик, а затем выбросит на помойку! Да пошевели своими куриными мозгами, идиот! – последнюю фразу Маргарита почти что прокричала.

«Ее оскорбления переходят все границы! Она обращается со мною, как со своей собственностью – пущу, не пущу! Мы – напарники и должны уважать друг друга», – с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить ей в том же духе, Павел выбрался из салона и, обойдя машину, распахнул дверцу со стороны Маргариты.

– Иди домой, – приказал тихо. – Не вынуждай меня грубить тебе.

Что-то в его голосе заставило Маргариту молча подчиниться. Павел скользнул на водительское место, бросил машину вперед, едва не задев на повороте Маргариту. Однако она даже не шелохнулась.

Проезжая арку, Павел только чудом не сбил с ног какого-то худощавого парня. Благо тот оказался на редкость проворным – отпрянул в сторону, отворачивая лицо от света фар.

«Где-то я уже встречал этого хмыря, – механически констатировал Павел, окидывая взглядом высокую сутуловатую фигуру. – Не он ли торчал под окнами у Марго в тот злополучный день, когда произошло убийство на Кузнецком?..»

Впрочем, думать о странном незнакомце не хотелось. Его ждал непростой разговор с Саранским, и к этому разговору нужно было подготовиться.

Даник испытывал к своему хозяину безграничное уважение, а верил ему даже больше, чем самому себе. Но когда тот приказал ему убить не кого-нибудь, а самого Мастера, Данику пришлось сделать над собою усилие, чтобы заглушить щемящее чувство несправедливости. Нельзя сказать, чтобы столь деликатную миссию ему доверили впервые в жизни. За последние пять лет Даник убил не одного человека – и на первой чеченской войне, и работая в частном охранном предприятии. Но все те, кого он убивал – либо метким выстрелом, либо точным ударом, крошащим шейные позвонки, либо с помощью острого клинка, – были ему безразличны. А Мастер нравился. Нравился своим немногословием, выгодно отличавшим его от других агентов, нравился тем, что никогда не корчил из себя супермена, и к нему, Данику, относился не как к бездушной скотине – бесплатному приложению шефа, – а как к нормальному мужику, выполняющему свою работу.

А вот напарница Мастера, эта сопливая девчонка, Даника раздражала. Он признавал, что она хороша собой, но это, пожалуй, было ее единственным достоинством. Даника же эта стерва попросту не замечала. Даже ни разу не удостоила взглядом, хотя он из кожи лез, чтобы попасться ей на глаза…

За окном смеркалось, и Даник, не вставая с дивана, потянулся к выключателю. Когда зажегся свет, посмотрел на часы.

«Надо же, четыре часа оттикало, а я и не заметил», – подумал он и резко оторвал свое накачанное тело от дивана. Прошелся из угла в угол, разминая затекшие от долгого сидения мышцы ног. Внезапно пришло в голову, что он зря торчит в этой душной квартире. Коль Мастер не явился до сих пор, то, скорее всего, уже не придет до утра. Это меняло всю диспозицию. Даник даже воспрял духом и собирался было звякнуть Хозяину, чтобы получить новые инструкции, как вдруг в дверь позвонили.

У Даника, который в душе считал себя непробиваемым, неожиданно затряслись коленки. В голове пронеслась спасительная мысль, что это, возможно, не Мастер, а сам Хозяин. От сознания собственной несостоятельности ему стало еще хуже, и, лишь собрав в кулак все свою волю, Даник заставил себя выйти в прихожую. Прежде чем посмотреть в «глазок», он приложил к нему палец и тут же быстро отнял. Эта элементарная мера предосторожности должна была предотвратить возможное покушение. Выстрела не последовало. Даник прильнул к «глазку» и увидел на лестничной площадке Мастера. Сердце екнуло, но руки, слава богу, уже не дрожали. Отперев замки, он впустил позднего гостя.

– Добрый вечер, – сухо поздоровался Мастер, переступая порог. – Шеф у себя?

– Уехал.

Если Мастер и удивился, то не подал виду. Лишь переспросил:

– Давно?

– Да с полчаса назад. Ты когда звонил?.. То-то и оно, что четыре часа назад. А когда обещал прийти?.. Да ты проходи, проходи… – и Даник широким жестом распахнул дверь в гостиную.

– Может, не стоит? – засомневался Мастер. – Отложим на завтра.

– Он хотел поговорить с тобой сегодня. Потому меня и оставил. Просил позвонить, как только появишься.

– Ладно.

Ни о чем не подозревавший Мастер спокойно повернулся к нему спиной и прошел в комнату. Момент для того, чтобы выполнить задание, был самый что ни на есть удобный, но Даник отчего-то промешкал. Когда, наконец, опомнился, было поздно – Мастер сидел на диване и, дружелюбно улыбаясь, смотрел на него.

– Давай, звони шефу… Черт, устал, как собака! Денек был, я тебе скажу…

– Хочешь выпить? – кивнул Даник на бутылку с впечатляющей этикеткой «Смирнофф».

– Спасибо, я за рулем.

– Это такой продукт, что ни один гаишник не унюхает.

Мастер посмотрел на него как-то странно, и Даник подумал, что, пожалуй, переборщил. Не надо было уговаривать, тем более что на такой случай у него есть санкция «действовать по обстоятельствам».

«Выхватить пистолет и всадить ему пулю между глаз? Но где гарантия, что Мастер не окажется проворней меня? Он хотя и говорит, что устал как собака, но, чувствую, прибедняется. Нет, тут надо применить мой фирменный удар. Мгновенная смерть и никакой крови». – Последний довод сыграл решающую роль – Даник пошел на сближение. Расстояние до журнального столика, на котором лежал сотовый, он преодолел безо всякой опаски. Взяв трубку в руки, присел на диванный валик и сделал вид, что собирается звонить. Мастер даже не повернулся, и Даник, мысленно перекрестившись, изготовился… Однако в следующее мгновение его правое ухо словно ожгло огнем. Он почувствовал дикую боль от сотрясения барабанных перепонок и понял, что Мастер опередил-таки его.

Превозмогая боль, Даник мощным ударом в челюсть отшвырнул Мастера в угол комнаты. Пока тот приходил в себя, потянулся за пистолетом. Теперь ему было не до сантиментов, не до того, как сделать это убийство менее кровавым. В голове стучало: «Вот гад, а говорил, что устал!»

Вытащить ствол из кобуры так и не успел – Мастер, неожиданно легко оправившись от удара, вскочил на ноги и саданул его в пах. Пистолет упал на пол, заскользил по паркету и отлетел под диван. А самого Даника так скрутило, что он потерял ориентацию в пространстве.

– Твою мать! – простонал и попер на противника тараном.

Увы, с его комплекцией лучше было воевать на полигоне, где можно хорошенько развернуться. Худощавый Мастер легко уходил из-под ударов, двигаясь наподобие маятника, и Даник уже, считай, не верил, что поединок может кончиться в его пользу. Оружия он лишился, Мастера разозлил, к тому же у него здорово кружилась голова.

– Все равно убью гада! – к своему ужасу, он понял, что проорал это вслух. Лицо Мастера перекосила брезгливая гримаса, он размахнулся и заехал Данику под дых.

Даник упал неудачно – виском на угол столика. В мозгу словно что-то заклинило. Яркая вспышка, дикая боль, после которой наступил полнейший расслабон. Он, всегда гордившийся своими тренированными мышцами, вдруг перестал их чувствовать. И это состояние невесомости было внятным предвестием надвигавшейся смерти…