Книга: Режим одиночного огня
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Угловатый «Гелендваген» медленно ехал в потоке машин. Полковник Ремизов, сидя рядом с неразговорчивым водителем, задумчиво уставился в лобовое стекло, по которому мерно скользили «дворники», разгоняя крупные капли припустившего дождя. Виталий Громов сосредоточенно смотрел перед собой.
Устав созерцать мокрые багажники медленно плетущихся автомобилей, Ремизов кивнул шоферу:
– Включай отмашку и выходи на осевую.
«Гелендваген», заняв разделительную полосу Садового кольца, помчался по мокрому асфальту. За весь оставшийся путь Ремизов не проронил больше ни слова.
Машина влетела в распахнутые ворота базы и остановилась у пологого крыльца двухэтажного дома.
Едва прибывшие офицеры спустились под землю, как к Ремизову торопливо подбежал дежурный и протянул запечатанный пакет.
Сорвав сургуч, командир углубился в чтение.
Виталий, не дожидаясь остальных, пружинистой походкой двинулся по ярко освещенному коридору, направляясь в забытую каморку жилого блока.
Вдруг сзади послышались гулкие шаги бегущего человека. Следуя выработанному рефлексу, лейтенант обернулся и замер на месте – к нему подлетел дежурный офицер и тихо сказал:
– Срочно к полковнику.
Недовольно поморщившись, Громов вернулся обратно в просторный холл, где с угрюмым выражением на лице застыл седовласый Ремизов.
Рядом с командиром стояли Академик, Крокодил, прибывшие ранее транспортным самолетом Балбес и долговязый Чайник.
– Слушайте сюда, – начал полковник, когда к ним присоединился Виталий, – мною только что получен очередной приказ. Вот в этом составе, – Ремизов выразительно обвел глазами присутствующих, – мы направляемся в аэропорт Шереметьево2 и через два часа вылетаем за границу. Вопросы?
– Что с собой брать? – спросил привычный к подобным неожиданным оборотам суровой службы Академик.
Осмотрев придирчивым взглядом тренированные тела спецназовцев, полковник ответил:
– Сейчас вам выдадут чистую цивильную одежду, и вперед – машина у подъезда. На сборы пять минут. Ясно?
– Да.
Виталий, как и остальные офицеры, тут же получил чистое белье, белоснежную, хрустящую, с накрахмаленным воротничком рубашку с позолоченными запонками вместо привычных пуговиц, новый, с иголочки костюм и обязательный набор, состоящий из наручных часов, носового платка и расчески.
Документы, по приказу старшего, спецназовцы сдали дежурному вместе с личным оружием.
Несколько минут спустя Громов удобно разместился в комфортном салоне микроавтобуса. Разрезая грязные лужи подобно торпедному катеру, автомобиль уверенно летел по Кольцевой автодороге, наматывая километры.
Наконец слева замаячило стеклянное здание международного аэропорта, и юркий микроавтобус вышел на финишную прямую. Но, вопреки ожиданиям, незнакомый водитель взял правее асфальтовой дорожки прилета и, спустившись вниз, остановился у огромных стальных ворот подвала.
Вахтер с военной выправкой, бдительно проверив документы водителя, включил мощный электрический привод серых ворот.
К остановившемуся у высокого пандуса автомобилю подошел молоденький лейтенант в форме пограничных войск и повел прибывших тесными, мрачными коридорами служебных помещений.
Спецназовцы миновали сырой подвал, где на скрипучей перекладине тренировались несколько сержантов срочной службы, затем, поднявшись по крутым ступенькам, оказались в светлом коридоре.
Неожиданно Виталий ощутил легкое прикосновение к правому плечу и, оглянувшись, увидел недавнего однокурсника по институту погранвойск.
– Громов, привет, – радостно выкрикнул молодой лейтенант погранвойск, – какими судьбами?
Спецназовец не успел ответить, ибо к несдержанному офицеру подошел незнакомый, с невыразительной внешностью мужчина в сером костюме и такого же цвета галстуке. Взяв пограничника за рукав кителя, невзрачный сразу же отвел того в сторону.
Между тем офицеров спецназа ввели в тесную комнатушку с огромным зеркалом во всю стену и отделенным матерчатой шторкой туалетом. Навстречу поднялся щуплый мужчина с серым лицом и умными глазами.
Пожимая протянутую сухую ладонь незнакомца, Виталий услышал, как тот представился:
– Генерал-майор ФСБ Кудряш. Прошу прощения за то, что не могу вас пригласить присесть, вы ведь сами видите. – Генерал с многозначительным видом обвел скудную обстановку служебного помещения. – Мне поручено передать вам документы прикрытия и служебные инструкции.
Генерал достал из дипломата кипу паспортов. Бросая мимолетные взгляды на вклеенные фотокарточки, генерал раздал всем документы с вложенными внутрь билетами.
– Трое из вас отправляются через Париж в Лас-Пальмас, а другая троица вылетает в Триполи, – прозвучала инструкция. – По прибытии вам надлежит явиться в местный морской порт и отыскать капитанов российских торговых судов питерской приписки. Конечная цель вашего путешествия станет известна позже, а пока вот, – генерал протянул каждому бумажный пакет с деньгами и добавил: – Во время следования строжайше запрещается непосредственный контакт между офицерами группы. Ну вот, пожалуй, и все, – по-отечески закончил говорящий, – удачи вам…
– Спасибо…
* * *
Расходились строго по одному, выдерживая паузу в две-три минуты.
Из скрытых динамиков раздались мелодичные звуки, и приятный, слегка заунывный женский голос сообщил:
– Заканчивается посадка на рейс двести двадцать четвертый, следующий по маршруту Москва – Париж, пассажиров просим пройти к выходу номер пять, правое крыло.
Миновав овальную арку спецконтроля, Виталий прошел к освещенному зеву телетрапа.
Кожаные кресла бизнес-класса выгодно отличались от тесных и жестких сидений экономического салона. Осмотрев пассажиров, Громов встретился глазами с улыбающимся Академиком и скользнул безразличным взглядом по широкому затылку Крокодила – это была первая тройка спецназовцев.
Полет в комфортабельном салоне «Боинга» как небо и земля разнился с той кишечной тряской в тяжеловесном «скотовозе», к которой успел привыкнуть лейтенант. Громов даже не заметил, как в динамиках зазвучал голос стюардессы:
– …наш самолет произвел посадку в парижском аэропорту имени Шарля де Голля. Командир корабля и экипаж прощаются с вами и желают вам всего доброго…
К сожалению, времени у лейтенанта было предельно мало, и все, что он успел посмотреть, – это переулочки Монмартра, Латинский квартал и, конечно же, Эйфелеву башню. Да и то все это удалось только благодаря русскоговорящему таксисту, эмигрировавшему из Союза пять лет назад, но не достигшему «своей исторической родины», а осевшему в самом сердце просвещенной Европы.
А дальше – вновь самолет, на этот раз аэробус, облака под крылом, сон в комфортабельном кресле… И голос очередной стюардессы:
– Mister, wake up, please. That’s all.
Спускаясь по трапу, Громов ощутил близость южного моря. Легкий, теплый бриз, подобно меховому кашне, окутывал лицо и шею офицера. Против обыкновения, к прибывшим пассажирам не приблизился ни один из работников иммиграционных служб острова.
Оказавшись перед зданием аэровокзала, Виталий какое-то время стоял в полной растерянности, пока до его слуха не донесся приветливый окрик на ломаном английском:
– Hallo, mister! Taxi? Hotel? Inn?
– Inn, – выбрал Виталий небольшую гостиницу и последовал за маленьким бородатым аборигеном к ярко-оранжевому такси.
Респектабельный район сменился грязными трущобами, как оказалось впоследствии, прилегающими к акватории порта.
Автомобиль лихо тормознул у обшарпанной деревянной двери с громкой надписью на изогнутом плакате: «Paradise», что в переводе означало – «Рай».
Но до рая этой вонючей, ветхой забегаловке было так же далеко, как Тьмутаракани до Парижа. У скрипучей стойки, обшитой крашеной фанерой, безмолвно посапывал заросший густой щетиной старик индус. Его дырявый халат напоминал москитную сетку. Нехотя разлепив веки, портье проворно вскочил на ноги и выставил перед посетителем морщинистые ладони с широко раздвинутыми пальцами.
Вытащив из внутреннего кармана пиджака новенькое скрипящее портмоне, Виталий отделил от плотной пачки шелестящих банкнот десятидолларовую купюру и положил ее перед стариком.
Деньги как ветром сдуло с обшарпанной стойки, а вместо них появился маленький желтый ключик с прикрепленным деревянным брелоком, похожим на набалдашник. На нем был выжжен номер комнаты.
Комната была под стать всему заведению – тесная конура больше походила на предбанник коровьего хлева, чем на гостиничный номер. У маленького окошка громоздилась огромная металлическая койка с никелированными набалдашниками на трубчатой спинке изголовья; рядом с кроватью стояла фанерная тумбочка, которая могла бы украсить лавку провинциального антиквара. Под стать обстановке был и шкаф. Приняв душ, Виталий улегся в скрипучую койку и почти моментально погрузился в глубокий сон.
Разбудил его невнятный, приглушенный шум, похожий на тихий шелест слабого ветерка. Открыв глаза, Громов явственно различил согнутую тень человека – незнакомец, стоя спиной к железной кровати, торопливо шарил по карманам костюма постояльца.
– Эй! – окликнул Виталий воришку. – Скажи, что ищешь, я, может, сам отдам?
Ночной визитер, застигнутый врасплох, нервно оглянулся и бросился наутек, но лейтенант в два прыжка настиг беглеца и легким ударом в затылок сбил того с ног.
Распластавшись на грязном полу, непрошеный гость торопливо запричитал на своем языке. Хотя Громов не понимал слов, но смысл сказанного можно было уловить без труда, потому как воры любой страны, пойманные с поличным, говорят приблизительно одно и то же – дескать, ах, простите, ошибся номером, готов немедленно удалиться.
Виталий сгреб незнакомца в охапку и, резко встряхнув, поставил на ноги – это оказался паренек с испуганными, бегающими глазками затравленного зверька. Держа одной рукой за воротник попавшегося воришку, Виталий другой проверил содержимое его карманов и убедился, что ничего пока не пропало.
Распахнув тонкую, убогую дверь тараканьей гостиницы, спецназовец выставил перед собой тщедушное тельце. Мощный пинок под зад заставил ночного гостя растянуться на пыльном полу узкого коридора.
Виталий вновь опустился на скрипучие пружины ветхой койки и уже собирался заснуть, как в дверь постучали. Спецназовец едва успел опустить с кровати ноги, как под воздействием сильного удара жалкая створка едва не слетела с петель.
В номер ввалился громадный, почти одного роста с Громовым, бородатый детина в сопровождении круглолицего толстяка и недавнего малолетнего визитера.
Широко жестикулируя волосатыми ручищами, бородатый скороговоркой затараторил на незнакомом языке, красноречиво указывая на ушибленное седалище паренька.
– Чего надо? – грубо спросил лейтенант.
Вместо ответа громадный абориген угрожающе двинулся к постояльцу, крепко сжав гигантские кулаки.
Оценив ситуацию, Громов поднырнул под резко выброшенную руку неожиданного противника и, оказавшись за спиной бородатого, сгибом локтя зажал тому потное горло. Защитник малолетних преступников сипло захрипел, пуская слюнявые пузыри. Круглолицый толстяк бросился на помощь товарищу, но, получив сокрушительный удар в челюсть, выкатился в коридор.
А Виталий продолжал стискивать бычью шею нападавшего, который безнадежно пытался вырваться из медвежьих объятий, до тех пор, пока из выпученных глаз бородатого не брызнули слезы и обмякшее тело не стало неподъемно-грузным. Громов ослабил хватку, и детина рухнул на холодный деревянный настил.
Покончив с одним, Виталий рванулся к поднявшемуся на ноги толстяку, собираясь вырубить и его сообразно приобретенным навыкам мастерства рукопашного боя. Но реакция круглолицего детины неожиданно развеселила спецназовца – обхватив короткими ручонками лысоватую голову, толстяк истошно запричитал:
– Оу-оу-оу, – весьма кстати переходя на английский язык. – O’key! That’s all, I am friend. Оу-оу-оу!
Не удержавшись от смеха, россиянин присел на койку. Догадавшись, что дальнейшей экзекуции не последует, лысоватый толстяк подобострастно улыбнулся, заискивающе глядя в лицо постояльцу. Тут его взгляд упал на перекошенное от страха лицо паренька, и он отвесил тому звонкую оплеуху, что-то торопливо проговорив по-своему.
И вновь Громов опустился на кровать, хотя спать уже не хотелось – события последних минут напрочь лишили его сна.
Пробуждение было медленным и неприятным – тревожная ночь оставила в голове нехороший осадок.
Торопливо умывшись, спецназовец собрался и покинул номер, плотно затворив за собой измученную дверь…
* * *
Порт оказался необъятно огромным, и найти в нем нужное судно было задачей далеко не из легких. Однако через час усиленных поисков Виталий наткнулся-таки на стометровый сухогруз – под огромными, выведенными белой краской на черном борту буквами названия прилепилась мелкая надпись: «Санкт-Петербург». Поднявшись по металлическим ступенькам крутого трапа, лейтенант оказался лицом к лицу с молодым вахтенным матросом.
– Здорово, друг, – весело приветствовал моряка спецназовец, – мне нужен капитан.
Подозрительно осмотрев соотечественника, матрос снял тяжелую трубку внутрисудовой связи и пробасил в микрофон:
– Товарищ капитан, вас просит какой-то человек… да… вроде наш. – Вахтенный не отводил глаз от лица Громова, односложно отвечая на заданные вопросы капитана. – …Нет, он один… хорошо. – Моряк положил массивную трубку на рычаг и сказал, обращаясь к посетителю: – Сейчас за вами придут, подождите.
Толстый мужичок с волосатыми руками, появившийся спустя десять минут, оказался, однако, не капитаном. Протянув маленькую мозолистую ладонь, провожатый представился:
– Дракон, то есть боцман.
Они вошли внутрь судовой надстройки и, поднявшись по отвесному трапу, оказались в просторной кают-компании.
Из-за огромного дубового стола навстречу лейтенанту поднялся пожилой человек в белой рубашке с погонами торгового флота и светло-синих шортах. Седая голова незнакомца и серьезное выражение обветренного лица, властность выдавали в человеке хозяина судна.
– Здравствуйте, – приветствовал он, – моя фамилия Щукин, я капитан этой посудины. Насколько я понимаю – это из-за вас мы задержались на два дня в Лас-Пальмасе?
– Возможно, – немного неуверенно отозвался Громов, протягивая моряку служебный загранпаспорт, – вот мои документы.
Отослав боцмана, капитан пригласил гостя присесть, налил в высокий бокал белого вина и сказал:
– Угощайтесь. Минут через двадцать будет готов обед, а пока могу предложить бутерброды и фрукты.
– Спасибо, – вежливо отказался Виталий и попросил: – Нельзя ли выпить чего-нибудь холодного и безалкогольного?
Перед Громовым появилась маленькая запотевшая бутылочка импортной минеральной воды. Открыв пробку, Виталий жадно присосался к стеклянному горлышку.
В этот момент распахнулась массивная дверь кают-компании, и на пороге появились боцман и Крокодил.
– Здорово, – небрежно кивнул недавний инструктор рослому сослуживцу и надменно протянул капитану синюю корочку служебного паспорта, вместо приветствия спросив: – Вы уже в курсе?
Было видно, что капитану не понравились развязные манеры очередного посетителя, однако, следуя полученным инструкциям, он обязан был проявить гостеприимство, чтобы не ссориться с весьма влиятельным учреждением.
– Ну, как провел время? – поинтересовался Крокодил. – Какие бабы тебе больше понравились?
– Честно говоря, не пробовал никаких, – признался Виталий, неприятно удивленный столь откровенным вопросом.
– А зря, – выдавил из себя Крокодил, прикладываясь к бокалу с вином, – деньги все равно придется сдать, а так хоть какие-то расходы.
И тут из-за двери послышался голос Академика:
– Бытовое разложение, товарищ Неверовский?
– Да ладно тебе. – Пожав руку вошедшего, Крокодил кивнул на Громова. – В кои-то веки побывать на Канарских островах и не оставить о себе память в сердцах и прочих интимных местах местных шлюх – это невероятно!
– Не обращай на него внимания. – Академик устало уселся в кресло. – Он всегда такой…
– Никак не могу понять – а почему нас сразу не отправили в точку конечного назначения? – поинтересовался Виталий у старшего товарища. – Москва, Париж, Канары…
– Всему свое время, – кивнул Академик. – И вообще не задавай лишних вопросов. У нас этого не любят.
– А какие задавать?
– Лучше всего – никаких…
* * *
Над морем царила густая тропическая тьма, слабо прореженная масляно-желтыми и красноватыми корабельными огнями. Небо медленно затекало предрассветным опаловым цветом. Форштевень корабля разрезал волны Атлантики, оставляя пенную дорожку.
Ближе к рассвету Громова разбудил голос Академика:
– Подъем! Прибываем.
Спустя минуту спецназовец уже шагал по стальной палубе. У высокого борта сухогруза качался моторный катер, к которому был спущен штормтрап.
В катере скучали трое вооруженных матросов. Едва спецназовцы спустились с судна и присели на деревянную скамейку, именуемую на морском жаргоне «банкой», моторный катер тронулся с места и стал постепенно набирать обороты.
Высокие волны безжалостно раскачивали утлую посудину. Порой казалось, что одна из них непременно захлестнет через низкий бортик или перевернет жалкое суденышко.
Но все обошлось, и шлюпка причалила к борту крейсера.
Спецназовцев встретил на палубе истинно флотский порядок, выгодно отличавшийся от грузового теплохода. Статный майор-морпех, скупо поздоровавшись, провел спецназовцев в тесную каюту и выложил перед ними три комплекта пятнистого обмундирования, а также автоматы, бронежилеты с боекомплектами и НЗ.
– Вы будете сброшены с самолетов над территорией Нигерии, где уже несколько месяцев продолжается гражданская война, – бесстрастно объявил морпех. – Напоминаю, Нигерия – пятый экспортер нефти на мировой рынок. В квадрате семнадцать, – он протянул каждому по небольшой карте, – находится охраняемая военная база, точное месторасположение которой отмечено красным крестиком. Ваша задача – уничтожить вот этого человека, – морпех добавил к топографическим картам по две цветные фотографии, на которых был изображен улыбающийся брюнет лет сорока пяти, – это бывший российский офицер, бывший сотрудник «Росвооружения», поставляющий оружие обеим противоборствующим сторонам. В подробности вдаваться не буду, скажу одно: от его ликвидации зависит паритет цен на баррель нефти, а значит, и поступления в бюджет Российской Федерации. Тройка под руководством полковника Ремизова уже высадилась в данном квадрате. Но связь с ними может быть установлена только в крайнем случае.
Морпех – хотя спецназовцы здраво предположили, что вовсе он никакой не летчик, и даже не майор, а скорее всего полковник, причем одного с ними ведомства, – сделал короткую паузу, внимательно всматриваясь в лица офицеров.
Хрипло откашлявшись, он продолжил:
– Радиостанция, дополнительное снаряжение, куда входит взрывчатка, приборы ночного наблюдения, снайперское оружие и продовольственные припасы, будут выброшены в пяти километрах к северу от места вашей высадки. Обратно вам надлежит пробиваться в Лагос. На этот случай предусмотрены необходимые документы и дополнительные инструкции, которые вы найдете в контейнере. Но запомните, что возвращение без выполненного задания будет рассмотрено как дезертирство и измена Родине. – Полковник выразительно посмотрел на спецназовцев и спросил: – Вопросы?
– Никак нет, – по-военному за всех ответил Академик.
– Хорошо, – подвел черту в разговоре усатый офицер и добавил: – Старшим группы назначается майор Грибалев. – Говорящий выразительно уставился на Академика.
Только сейчас Виталий узнал настоящую фамилию инструктора с бородавкой на широком носу.
Грибалев в свою очередь пытался поправить морпеха:
– Капитан…
– Я не ошибся, – резко оборвал спецназовца полковник, – вам досрочно присвоено очередное звание майора.
– Служу России! – вытянулся по стойке «смирно» улыбающийся Академик.
– Вольно, – рассмеялся морпех и тихо произнес: – Удачи вам, ребятки!
Спецназовцев снабдили уже знакомыми им парапланами «Крыло» и разместили в тесных кабинах сверхзвуковых истребителей.
Издавая рычащие, мощные звуки, переходящие в пронзительный свист, боевое звено серебристых острокрылых машин напористо взвилось в ночное небо, стартовав почти без разгона с ярко освещенной палубы гигантского крейсера.
Виталий почувствовал, как с непривычки кровь отхлынула от сдавленного перегрузкой лица. Все тело, казалось, налилось свинцовой тяжестью и припечаталось к креслу…
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7