Глава 20
Капитан Мякишев был сонный и очень недовольный. Его с постели подняли – да и то ради этого Андрею пришлось устроить скандал, он чуть не подрался с караульным, который категорически отказывался тревожить капитана и предлагал Андрею катиться на все четыре стороны как минимум до утра, а лучше бы и совсем здесь больше не появляться. К счастью, Сабуров смог взять себя в руки – было бы как-то совсем уж обидно, если бы русские солдаты его до утра под арест посадили, а ведь к тому все и шло. Заговорив спокойно, Андрей сумел убедить солдат позвать хоть прапорщика Абрамова. Абрамов явился. Андрей сказал ему, что срочно нужен капитан. Прапор Андрея хорошо знал по тому времени, когда Андрей здесь служил. И понимал, что из-за мелочей Сабуров бы такого устраивать не стал. Он велел пропустить Андрея, а сам пошел капитана будить. И вот Мякишев явился – мрачный, как туча. Он явно хотел что-то сказать, но Андрей его опередил.
– Слушай, капитан, и не перебивай! Очень тебя прошу! Ты ведь меня знаешь, я зря болтать не буду. Очень прошу – выслушай до конца. Времени почти не осталось, не исключено, что счет уже на минуты идет!
– Какой счет? Какое время? До чего его мало осталось?
– До того, как вас убивать придут. Слушай! – Андрей сам поразился властным ноткам, прозвучавшим в его голосе. От Ската нахватался, что ли? И ведь сработало! Капитан не ответил и явно приготовился слушать.
Первую треть рассказа лицо у Мякишева было удивленным. Он явно боролся с желанием позвать солдат и приказать им вязать Сабурова полотенцами, пока кусаться не начал. Андрей понимал, что история, рассказываемая им без подготовки, в спешке, среди ночи, да еще и только что разбуженному человеку, не блещет правдоподобностью. Надежда была только на ум капитана Мякишева да на то, что они с Сабуровым были давно знакомы. Надежда оправдалась. Ко второй трети рассказа выражение лица капитана сменилось с удивленного на недоверчивое. Уже прогресс! Еще не поверил услышанному, но хотя бы уже готов относиться к нему серьезно. К последней части рассказа капитан помрачнел.
– Ни хрена себе, – выдохнул он, когда Сабуров закончил. Кстати, занял весь этот рассказ у Андрея чуть больше десяти минут. – И что теперь делать?
«Слава богу! – подумал Андрей. – Поверил, похоже». Он больше всего боялся, что придется уйму времени потратить не на сам рассказ, а на то, чтобы убедить капитана в его истинности. К счастью, этого не понадобилось. Мякишев был опытным офицером и на грузино-абхазской границе служил далеко не первый год. Опыт подсказывал ему – рассказанное очень неприятная, но правда. Прятать от нее голову в песок – это не просто глупо, а глупо в квадрате. Как если бы страус попытался своим традиционным образом от врагов спастись, находясь при этом на бетонном полу. Страусиной политики капитан Мякишев терпеть не мог. Поэтому и заговорил сразу о деле.
– На помощь надежда слабая, – ответил Андрей. – Она, может, и будет, но вряд ли скоро. Пока командование раскачается, пока с политиками свяжется, пока те «добро» дадут – если еще дадут, кстати. А то они на словах все смелые, а реально приказ решительный отдать все трусят. Короче, нужно просто удержаться самим.
Про Ската, который собирался привести сюда абхазов из деревни, Андрей вообще не упомянул. Во-первых, он не очень верил, что у командира это получится. Кто он такой для абхазов? – незнакомый русский. Был бы жив Гигла – тогда другое дело. Но Гигла мертв, и в деле общения с соотечественниками ни Скат, ни Левша его не заменят. Кроме того, Андрей подумал, что о возможной помощи лучше не говорить, чтобы солдаты не расслаблялись. Человек, который знает, что рассчитывать можно только на себя, дерется лучше, чем тот, который кавалерии из-за холмов дожидается и думает только о том, как бы дожить до ее появления, не словить пулю.
– Сколько нападающих будет? – спросил Мякишев.
– Не знаю. Но, думаю, не меньше ста.
– Ядрена вошь! А у меня тут человек пятьдесят всего!
– Сорок два, – поправил его Андрей.
– А ты откуда… А, да, от самого Попцова и знаешь. Блин, так вот, значит, зачем Попцов, сволочь паршивая, базу почти без личного состава оставил. Я еще удивился – обычно от него отпуска не допросишься, а тут вдруг всем подряд подписывать стал. И патрули усилил, и посты на опорных точках.
– Ты можешь с ними связаться?
– Попробую. Но сам же знаешь, покидать пост они права не имеют, у них прямой приказ полковника. А то, что он предатель и что его уже убили, я только от тебя знаю. Я-то тебе верю, а вот людям что сказать? Нет, на это надежды мало. Нужно держаться своими силами. Так… Андрей, по твоим прикидкам, когда атака начаться должна?
– Не раньше, чем через полчаса. Боевики наверняка из укрытия до темноты не выходили. А с гор досюда еще дойти надо, это не так быстро.
– Понятно. Так, все, я поднимаю людей.
– План-то у тебя какой-нибудь есть?
– Пока нет. Сейчас прикажу всем в оба смотреть, чтоб хоть врасплох нас не застали, и тогда обсудим план, если время останется.
Время осталось. На то, чтобы отдать все необходимые приказы, у Мякишева минут десять ушло. После этого он вернулся – в сопровождении двух старлеев и Осипова с Абрамовым. Все были вооружены, а у самого Мякишева было два автомата. Один он тут же дал Сабурову – вместе с двумя запасными рожками.
– Так, значит, – резко сказал капитан, – в чем проблема, все уже знают. Давайте сразу по делу – как защищаться будем?
– Садимся в домах, готовим прожекторы, – сказал один из старлеев. – Как только они появятся, их заметят те, кого вы с приборами ночного видения поставили. Когда пройдут половину расстояния до забора, врубаем прожекторы и открываем огонь.
– Не стоит в городке оставаться, – сказал Сабуров. – Здесь же толком спрятаться негде. Как начнут по домам из гранатометов бить…
– Из чего?!
– Из гранатометов! Мы не с детским садом воевать собрались, – говоря это, Сабуров почувствовал, что полностью всю серьезность положения осознает только он сам. Лейтенанты были очень уверены в себе – как же, они часть Российской армии. Да еще и с международным мандатом. Разве на них может быть серьезная атака? Если даже этот тип, который среди ночи к капитану приперся, не обманывает их и не ошибается сам, то что это значит? Какие-то моральные уроды захотели попробовать базу на зуб. Ну, и отлично! Зуб этот надо выбить, а за это потом можно и боевые награды получить.
Вот такие примерно мысли ясно читались на лицах офицеров. И, как это ни грустно, их настроение явно влияло на Мякишева.
– А что ты предлагаешь? – спросил капитан Андрея.
– Собрать людей и оружие и засесть в блокпостах. Половина у одного конца моста, половина у другого. Блокпосты так просто не сковырнешь.
– А городок? – с ужасом спросил другой старлей. – Просто оставить, что ли?
– Да.
– Так его же разграбят, пока мы по блокпостам отсиживаться будем!
– Они сюда не грабить идут! Их цель – вас перебить, захватить мост и переправиться через него.
– Все равно. Случая пограбить они наверняка не упустят. Вы не знаете этих партизан…
– Да какие, к хренам собачьим, партизаны?! – взревел Андрей. – Это будут грузинские спецназовцы да американские военспецы, я уверен! Им на ваше барахло насрать с высокой башни!
Не стоило говорить в таком тоне. Все сразу настроились против него – это чувствовалось.
– В общем, так, – сказал Мякишев. – Городок бросать нельзя. Здесь оружие, машины, ГСМ. Нет, бросать это, пока мы даже не увидели противника, нельзя. Действуем по плану Малинина.
Лейтенант, говоривший первым, забормотал что-то благодарственное, но Мякишев его прервал.
– Хватит! Все, идем к людям! Андрей, ты со мной? – Это был именно вопрос, а не приказ.
Сабуров кивнул – а что ему еще оставалось? Нужно было хоть как-то принять участие в обороне. Сорок три человека – это все-таки больше, чем сорок два.
Солдаты заняли все крайние дома, те, окна которых выходили на свободное пространство, отделявшее сетчатый забор базы от леса. Шириной эта полоска земли была метров шестьдесят, не больше. И, что неприятно, она была не слишком ровной. То холмик небольшой, то, наоборот впадина, ползти вперед по такому рельефу – одно удовольствие. Впрочем, если боевики выбегут из леса, рассчитывая на темноту, а тут зажгутся прожектора, то им будет несладко.
«А если не выбегут? Точнее, выбегут, но не сразу? – думал Андрей, до боли в пальцах сжимая автомат. – Но что они могут сделать? Что бы я на их месте сделал?»
Андрей вскинулся, схватил Мякишева за рукав.
– Капитан! Уходить из домов надо! Что, если по ним из-под прикрытия леса саданут – из того же гранатомета, например? Я бы так и сделал! Сначала долбанул бы по домам, переполох устроил издалека, а потом, пока у вас тут неразбериха, повел бы людей в атаку.
– Если мы отойдем, то ни обзора не будет, ни удобной огневой позиции. Не нервничай, Андрей, все будет нормально.
– Капитан, дай мне хоть человек пять, я назад отойду. Ну?! Жалко тебе, что ли, а? Будет хоть какая-то вторая линия обороны!
– Ладно, согласен, – не глядя на Андрея, ответил Мякишев.
Он подозвал нескольких бойцов и велел им выполнять приказы Сабурова. Это было не совсем законно – ведь формально и для них, и для самого Мякишева Андрей был гражданским лицом. Но солдаты возражать не стали. Скорее всего потому, что любой солдат рад приказу немного отступить и занять место во второй линии обороны. Впрочем, может, зря Андрей так об этих парнях подумал. Возможно, они просто доверяли своему капитану – вот как он сам Мякишеву доверял, когда служил здесь. Да, в общем-то и сейчас доверяет – вот только теперь информирован он лучше капитана.
Андрей отвел солдат назад, к блокпосту, который стоял перед мостом. Это был солидный бетонный куб, окна завалены мешками с песком, только узкие бойницы остались. Здесь стоял крупнокалиберный пулемет и сидели два автоматчика – обычный пост, положенный тут по правилам. Кстати, Андрея они сначала как командира не восприняли – им-то Мякишев насчет него ничего не приказывал. К счастью, остальные сумели объяснить этой парочке ситуацию. Теперь у Сабурова была мини-крепость и гарнизон из семи человек. Это внушало некоторый оптимизм – так продержаться можно.
«Что ж меня Мякишев не послушал! – горько подумал Андрей. – Засесть бы тут половине народа, да половине на том берегу, хрен бы нас отсюда выковырнули. А так всякое может получиться». Впрочем, тут уж сожалеть было поздно – что решили, то решили. Оставалось только ждать. Отсюда, с блокпоста, пространство между лесом и забором базы просматривалось отлично – и Андрей не отрывал он него глаз.
Но ничего не происходило. Минуты шли одна за другой, а все было тихо и спокойно.
Примерно через полчаса солдаты стали шушукаться. Было заметно, что напряжение спало – еще совсем недавно они были уверены, что скоро на них нападут, а теперь, похоже, сомневаются в этом.
«Вот получится номер, если сегодня атаки так и не будет, – подумал Андрей. – Эх, и дураком же я тогда буду выглядеть. Хотя… Да хоть трижды дураком! Хоть четырежды! Если не нападут, значит, или грузины совсем отказались от своих планов – а это победа! Или нападение на следующую ночь планируется. Тогда у нас впереди еще целые сутки. Станет известно о гибели Попцова. Командование примет Мякишев, он вернет людей на базу, и здесь будет не сорок три человека, а сто. Да и вообще, за сутки много чего можно успеть. Будет чем встретить гадов! А что я в идиотском положении окажусь, так это не смертельно».
Шепот сзади стал громче, раздались смешки. Пока еще солдаты сдерживались, но скоро, видимо, перестанут. Еще минут десять…
Из леса одновременно вырвались три огненные полосы. Они врезались в стоящие с краю дома. Грохнули взрывы, взметнулось пламя, ярко осветившее территорию базы, но оставившее в тени полосу между ней и лесом. Из-за огня мрак на этой полосе, напротив, сгустился – тот же эффект, который бывает, когда сидишь рядом с костром и в лес смотришь. Видно куда меньше, чем если бы костра не было. Правда, тут же вспыхнули прожекторы. Их лучи зашарили по открытому пространству, но там никого не было. А из домов – и тех, в которые попали, и тех, которые пока остались нетронутыми, стали выскакивать люди. Тут же в лесу словно красные глаза множества зверей загорелись – засевшие там боевики стали стрелять из автоматов. Расстояние было немаленьким, но зато выскакивавшие из вспыхнувших домов российские солдаты были ярко освещены, а патроны засевшие в лесу люди явно не экономили. Несколько человек рухнули на землю. Кто-то остановился и стал стрелять в сторону леса – не слишком умное занятие, сам он стоял как мишень, а попасть в кого-то из врагов мог только случайно, с минимальными шансами. Он простоял так секунд пять, а потом несколько угодивших в грудь и живот пуль бросили смельчака на землю. Да, к смелости неплохо было бы еще и ума прибавить – но шансов поумнеть у старшего лейтенанта, так настаивавшего на защите городка, уже не было. А из леса к базе прянули еще три огненных полосы – и еще три строения полыхнули.
Сабуров кинулся к пулемету. Плечом отбросил одного из солдат – тот оторопело таращился на открывшуюся перед ним страшную картину. Естественно – в бою он наверняка никогда не был, вот и растерялся. Сабуров нажал на спуск, пулемет загрохотал, выплевывая огненную струю.
– По лесу огонь!!! – Сабуров рявкнул так, что у самого уши заложило. Его голос перекрыл звуки стрельбы и привел в себя пятерых солдат из тех семи, которые с ним внутри блокпоста находились. Совсем, кстати, неплохой результат. Именно для этого и нужен сержант, прапорщик или еще какой унтер-офицер – в разных армиях они по-разному называются. Привести солдата в себя, направить его действия в нужное русло. Без Андрея сейчас эти семеро были бы как семеро козлят из сказки против волка. Пока еще они бы в себя пришли, сообразили, что делать. А так спустя пару секунд после его вопля к его пулемету присоединились пять автоматов, а еще секунд через пять оставшиеся два. Вполне плотный огонь получился. Кстати, их уже заметили. По бетонным стенам защелкали пули – но это было им как слону песчинка. В ответ Андрей прошелся длинной очередью по месту, где только что вспыхнуло несколько пульсирующих огней. Может, кого-то и зацепил, и уж в любом случае поубавил стрелкам наглости.
– Патроны экономить! – снова взревел Андрей. – Короткие очереди!! Бейте по огонькам! Видите огоньки?! Это их автоматы! По ним и бейте!
Трудно сказать, много ли солдаты поняли, но, по крайней мере, выпустить одной очередью весь магазин никто не попытался. А сам Сабуров патроны не жалел. Нужно было спасать ребят, заставить бьющих по ним из лесу боевиков хоть немного опасаться, не давать им возможности целиться как следует.
Похоже, укрывшиеся за горящими строениями солдаты сообразили, что их прикрывают. А, может, командир понял, в чем дело, и приказал – Мякишев-то, в отличие от солдат, был человеком опытным, обстрелянным. Он Чечню прошел, да и еще пару «горячих» точек. Так или иначе, десятка полтора фигур выскочили из-за домов и кинулись к мосту. Первые метры пути все они палили по лесу длинными очередями, а потом, выскочив из зоны, которую освещал пожар, тут же прекратили огонь. Ну, точно, командир толковый. Значит, Мякишев почти наверняка выжил – вряд ли кто-то другой смог бы так быстро сообразить, что надо делать.
Несколько человек во время этого рывка упали. Но стараниями Андрея и его семерки огонь из леса был не слишком плотным – под крупнокалиберный пулемет попасть никому не хотелось. Так что большая часть отряда добежала до блокпоста. Еще один солдат упал прямо на пороге, а остальные ввалились внутрь.
– Сабуров! – раздался сорванный, отчаянный голос Мякишева. – Ты здесь?!
– Где же еще, – отозвался Андрей.
– Прости дурака!! Прости, что не послушал тебя! В морду мне дай!
– Дам, но потом! – рявкнул Андрей. – Сейчас малость не до того, нет?
Но ответа капитана Сабуров не услышал – из леса снова стартовали огненные полосы – две из них ударили по блокпосту. Грохнуло так, словно небо на землю свалилось, пыль поднялась выше голов людей. Но бетонный куб устоял. А гореть на нем было просто нечему. Зато на тот раз Андрей засек, откуда именно эта дрянь вылетает. И стегнул по этому месту короткой очередью – хотел-то длинной, но патроны кончились. Впрочем, может, и такой хватило – очень хотелось в это верить.
Тут сверху раздался звон, и стали один за другим гаснуть прожекторы.
– Вперед идти собираются! – крикнул Мякишев. – Что делаем, Андрей? – Похоже, капитан окончательно признал авторитет своего бывшего подчиненного.
– Сейчас выбираем сектора обстрела! Парни знают, что это значит?
– Да!
Андрей улыбнулся. Ну, еще бы они не знали. Он и сам этому научился не у Ската или еще кого на базе ФСБ, а именно у Мякишева. Заранее пристреливать себе участок, по которому собираешься бить в темноте.
– Командуй им!
Мякишев прорычал команду, а Сабуров тем временем снова зарядил пулемет – патроны были, их ему подтащил один из солдат его семерки, сам, без команды. Молодец парень! Будет толк из него – если, конечно, сегодня не убьют.
Андрей дал еще пару очередей по автоматчикам, расстреливавшим прожекторы. Но, разумеется, толку от этого было мало – через минуту последний из них потух, а был ли какой-то толк от его стрельбы, даже сказать было нельзя.
– Багин! – раздался голос Мякишева. – Через десять секунд пускай ракету! Остальные – огонь только по моей команде! Девять! Восемь! Семь!
Похоже, к капитану возвращалась уверенность в себе. И отлично – от командира, снедаемого угрызениями совести, в бою толку мало. Ракета – это отлично. Сабуров до этого не додумался. Точнее, он просто не знал, что в их распоряжении осветительные ракеты есть.
– Один! – крикнул капитан. – Пускай!
Раздалось громкое шипение, и через секунду высоко вверху вспыхнула ракета. В ее ярком свете были отчетливо видны черные фигурки, бегущие через открытое пространство.
– Огонь!
Затрещали автоматы, громыхнул пулемет Андрея. Теперь враги были в невыгодном положении – им нужно было бежать под огнем, а серьезно ответить стреляющим из укрытия они не могли. Впрочем, все равно пытались – и не безрезультатно. Парень, стоявший в паре шагов от Андрея, вдруг охнул и повалился на пол. Кто-то из товарищей тут же склонился над ним, но сразу распрямился – парень был убит наповал. Не повезло – шальная пуля влетела прямо в бойницу и угодила ему в грудь.
Осветительная ракета погасла. Но прежде чем это случилось, Андрей успел заметить – боевики не выдержали огня, большинство из них залегли, кто-то даже, кажется, пытается обратно к лесу отползти.
– Ракеты еще есть? – крикнул Андрей.
– Одна! – отозвался Мякишев.
Это было плохо. В темноте такую атаку отбить будет куда труднее. Кто-то сможет незаметно подкрасться ближе, а там и гранату можно в одну из бойниц швырнуть.
– Стреляйте хоть одиночными! – крикнул Андрей. – А то они быстро обнаглеют!
Мякишев тут же подтвердил его приказ, солдаты стали время от времени постреливать. Ответный огонь был таким же вялым – видимо, боевики тоже думали, что делать. Наверняка они не рассчитывали на такое сопротивление. По их расчетам, русские не должны были ожидать нападения. Наверняка предполагалось, что они из казарм выбегать будут полуодетые, без оружия, а в бетонном кубе будет обычный пост – двое рядовых, которые толком ничего сделать не смогут. Теперь боевикам приходилось корректировать планы. Плохо было одно – они не отступят. Сабуров понимал это совершенно четко. Они на вражеской земле, если не сумеют прорваться в Грузию, то здесь им и конец. Выполнение задания для этих людей неразрывно связано с их жизнями. Так что они не отступятся, будут лезть дальше, тем более что их намного больше. Неудачное для миротворцев начало боя еще сильнее увеличило и без того большой численный перевес врага.
«Еще и ракета одна всего осталась! – отчаянно подумал Андрей. – В темноте отбиться нереально. Только если близко их подпустить, чтобы так видно было. Но вблизи они нас числом задавят. Блин, неужели не устоим?! Из-за каких-то поганых ракет?!»
И тут его осенило. Андрей очень живо вспомнил, как два дня назад подплыл к этому же мосту – совершенно обессиленный после той ночи, когда ему удалось отряд выследить. Тогда он полез на берег и… Правильно! И задел растяжку, к которой как раз сигнальная ракета и была прикреплена! Здесь же берега реки просто утыканы такими растяжками, чтобы никто незаметно реку пересечь не мог. Значит…
– Капитан! Иди за пулемет! – крикнул Андрей.
– А ты куда?
– За ракетами, на берег! Растяжки же!
– Блин!!! – взревел Мякишев. – Ты гений!!
– Фонарик нужен!
– Держи, – капитан сунул Андрею в руку фонарик. – Давай!
– Продержитесь только!
– Куда мы, на хрен, денемся! Багин! Через пять секунд вторую ракету пускаешь! Пять! Четыре!
Андрей кинулся по мосту назад к грузинскому берегу. Официально считалось, что миротворцы как абхазов от грузин, так и грузин от абхазов охраняют, так что на той стороне ракеты тоже должны быть, а набрать их там куда безопаснее. Тут сзади и сверху зажегся свет – вторая ракета. И сразу же стрельба усилилась. Отлично! Ведь боевики не знают, сколько у обороняющихся ракет осталось. После запуска этой они еще как минимум пару минут поосторожничают. «А потом, глядишь, уже и я подоспею», – подумал Андрей. Он спрыгнул с моста, включил фонарик, сделал несколько шагов. И тут же нашел первую ракету, правда, не совсем так, как собирался – снова растяжку задел.
Но это оказалось огромной удачей! Взлетевшая ракета осветила поле боя – по нему бежали боевики. Видимо, их командир сообразил, что обороняющиеся экономят ракеты, а значит, самый удачный момент для атаки наступает через несколько секунд после того, как очередная погаснет – хоть минута до запуска следующей пройдет. Но на этот раз следующая взлетела через считаные секунды после того, как предыдущая погасла. И боевики оказались отличными мишенями – укрытий практически не было, а расстояние до блокпоста было уже совсем невелико – метров восемьдесят.
Разумеется, Мякишев и его солдаты таким подарком судьбы должны образом воспользовались. Длинная пулеметная очередь смела разом человек пять, автоматчики тоже били точно. Кто-то из боевиков залег, рассчитывая дождаться, когда ракета погаснет, и отползти. Кто-то сразу кинулся назад, отстреливаясь на бегу. Два человека кинулись вперед – к блокпосту. Но подбежать они успели только метров на тридцать, на этой дистанции их обоих срезали.
– Еще, Андрей! – завопил Мякишев.
Сабуров услышал этот крик и понял, что от него требуется. Он пошел по берегу как слон, быстро и не разбирая пути. Одна за другой у него из-под ног вынырнули еще две ракеты – правда, от этих такого потрясающего эффекта не было, боевики попрятались. Сабуров, прекрасно понимая, что в ближайшие минуты никто из них высунуться не рискнет, снова включил фонарик и стал осматриваться внимательно. Через полторы минуты у него в руках было уже три ракеты – и он кинулся назад, по пути зацепив еще одну растяжку. И тут мимо свистнула пуля. Надо же! Среди боевиков нашелся кто-то сообразительный, кто понял, что происходит, что ракеты не из блокпоста взлетают, а с противоположного берега. И попытался выстрелить туда, откуда очередная ракета вылетела. К счастью, загорается ракета уже в воздухе, так что точно вычислить точку, из которой она взлетела, очень нелегко. Вот стрелок и промахнулся. Но Андрей предпочел больше не искушать судьбу. Он снова кинулся на мост, под прикрытие бетонного куба блокпоста, ощетинившегося автоматными дулами. В конце концов, он свое дело сделал! Три ракеты!
Как раз когда он ввалился внутрь, до его слуха донеслись какие-то странные звуки. Вроде выстрелы, но какие-то тихие.
– Что это? – Мякишев тоже услышал их, тоже вычленил из общего шума боя. – Стреляют, похоже, но дальше, чем эти гады засели. Это что, подкрепление к ним?
И тут Сабуров широко улыбнулся.
– Подкрепление, – кивнул он. – Но не к ним, а к нам! Похоже, мой командир сумел абхазов из села сюда привести. Ну, Скат! Ну, дает!! Все, сделано дело! Теперь эти гады между нами и ими, как между молотом и наковальней. Я не я буду, если они разбегаться не начнут! Ну-ка!
Андрей запустил еще одну ракету – теперь можно было не экономить. И увидел то, что и ожидал. Несколько фигурок ходили вдоль берега вправо, чуть побольше влево, остальные, видимо, пытаются лесом уйти. Ох, вряд ли им это удастся, абхазы здесь у себя дома, каждый куст знают. Да, в общем, неважно – пусть даже многие и уйдут. Главное, их план сорван! Не удалось прорваться через миротворцев с абхазской стороны! Все! Теперь никакой войны не будет, сто процентов. Десант Грузии высаживать не на чем, серьезной авиации у нее не осталось, а план, на котором базировалась наземная операция, полностью разрушен. Это победа!
– Победа! – крикнул Андрей во все горло. – Капитан, понимаешь?! Победа! Мы победили!
Капитан и солдаты подхватили его крик.
– Ура! Победа! – разносилось над рекой. И издалека, из-за леса им отозвались другие голоса – абхазы, ударившие по боевикам с тыла. Это действительно была победа.