Глава четвертая
Африка
Сомали; район городка Эйл
– Один отвлекает стрельбой с фланга и уводит пиратов от берега, остальные спокойно плывут к «Тристану»! – запальчиво фантазирует Величко. – Чем не план? По-моему, очень мудро.
– А как посоветуешь отвлекающему «счастливчику» потом добираться до судна? – язвительно интересуется Торбин.
Нет, этот план нас не устраивает. Качаю головой и подвожу черту:
– Мудрые, Стасик, пьют водку на могилах тех, кто хотел пить шампанское…
Мы сидим на верхушке оконечности хребта и обсуждаем нарисовавшуюся проблему. Полчаса назад из разведки вернулся Торбин и подробно изложил суть отнюдь не детской проблемы. Собственно, мы и сами не слепые – распрекрасно видим с импровизированного наблюдательного пункта, как не на шутку взбешенные нашей выходкой пираты заблокировали бухту. Да-да, заблокировали в буквальном смысле: вдоль берега пылает больше сотни костров с интервалом «хер проскочишь», по песчаной косе туда-сюда рыщут группы вооруженных парней в камуфляже. А пространство между танкером и пиратской базой патрулируют несколько лодок с включенными прожекторами. Ни о какой краже лодки не может быть и речи – обитаемое побережье со стоянками рыбацкого и пиратского флота кишит вооруженным народом.
Вот и сидим мозгуем, как теперь быть.
– Валера, – искоса поглядываю на спящего Хайера, – а у сараев народ толчется?
– У каких сараев?
– Ну, этих… которые дальше от воды, чем лодки.
– Мастерские и склады?
– Да.
– Не видел, Глеб, – темновато уже было. Но мысль твою просекаю.
Стасик слушает, не перебивает.
– А что еще остается? – пожимает плечами Торбин и раскуривает последнюю сигарету из реквизированной у Хайера пачки. – Днем вообще ни одного шанса не будет – нас расстреляют либо с берега, либо с судна.
– Это верно. И без пресной воды второй день не протянем.
– Мы-то выдержим, – передает он сигарету. – А вот сомалийский стратег загнется.
– Так что вы предлагаете? – не выдерживает Велик.
Делаю одну затяжку, вторую. Передаю ему бычок:
– Слушай сюда…
С наступлением темноты испытываем облегчение: изнуряющая духота сменяется приятной прохладой; жажда не уходит, но притупляется. К тому же в темноте мы чувствуем себя увереннее, привычнее. Правда, передвигаться приходится медленнее, ибо местность называется равнинной исходя из географического определения. А на практике мы постоянно спотыкаемся о кочки или проваливаемся в неглубокие приямки, так как в кромешной тьме на фоне более светлого грунта удается различить лишь темные пятна кустарника.
Ничего гениального в нашем плане нет – обычная операция с элементом отвлекающих действий. Стасик предлагал ее аналогию, правда, менее продуманную и остроумную. В наказание за легкомыслие он оставлен караулить Хайера. Мы с Валерой сбежали с высотки и, взяв курс на запад, чешем подальше от океана. Изредка контролирую время по простеньким часам Велика, взятых у него напрокат для пользы общего дела. Самому Велику наказано сидеть на месте и не покидать вершину хребта даже в случае массированного обстрела побережья кораблями НАТО.
Итак, перед нами стоит задача незаметного пересечения грунтовки и обхода рыбацкой деревушки с материкового тыла. Благодаря данному маневру мы окажемся у дальней околицы – там, где расположены пиратские маломерные суда и несколько сарайчиков, похожих на мастерские и хранилища топлива.
Днем наш путь к берегу пролегал по овражку, петляющему где-то севернее. Сейчас идем строго на запад и намного ближе к пересохшему руслу. Иногда в темноте мы замечаем огни городка Эйл и ориентируемся по ним.
Минут за сорок пересекаем «равнинный» участок, спотыкаясь, падая и перебирая богатый запас матерного арсенала. Наконец натыкаемся на дорогу – по ней нас везли на автобусе в Гарове. Перейти грунтовку не успеваем – справа появляются подмигивающие фары автомобиля.
Решаем пропустить. Прячемся за кустами у плавного поворота. Ждем…
Колтыхаясь на ухабах, мимо нас проплывает грузовик. Кузов полон горланящих солдат, а в кабине…
– Ты видел? – спрашивает Валера.
– Мужика рядом с водилой?
– Да. Тот, что прикуривал сигарету.
– Видел. Очень похож на Кравца.
– Мне тоже так показалось. В белой рубашечке… Похож, сволочь.
Поднимаемся, перебегаем через дорогу и скатываемся на дно сухого русла. Две трети пути пройдено. Остается забраться на противоположный склон и круто повернуть влево – к океану. До берега, по нашим расчетам, – метров восемьсот…
* * *
Мы на месте. Смотрю на подсвеченный экран электронных часов. На кружной путь до пиратской базы ушло около часа. На обратную дорогу хорошо бы сэкономить минут десять-пятнадцать.
Лежим с Валерой на песочке, глазеем по сторонам и держим наготове автоматы. Впереди по курсу три сарайчика, построенные этаким треугольником; за ними длинный ряд лодок. Еще дальше горит превеликое множество костров, меж которых сидят или бродят люди.
– Ни хрена себе! – хором простонали мы, впервые узрев эту партизанскую армию. – Откуда ж их столько понагнали?!
Ползем к сарайчикам. Шагах в тридцати-сорока от них тоже горит костер, вокруг расположилась охрана.
Оставляю Торбина следить за обстановкой, сам хитрым ужиком подгребаю к ближайшей постройке.
Осматриваюсь…
Нормально. Я лежу под дальней от лодок и костров стенкой. Сараюшка неплохо меня скрывает от дозора и патрулей. Конечно, если самые дотошные из них не решат проверить сараи со всех сторон.
Стенка жиденькая – трудились местные таджики. Тяну на себя угол фанеры и едва не отрываю весь лист. О как! Видать, в отсталой и дикой Африке за воровство наказывают должным образом, раз доступ к стратегическим запасам открыт любому. Это вам не Российская Федерация с ее парадоксами: чем больше украл, тем меньше вероятность быть пойманным.
Отгибаю лист, просовываю руку, ощупываю пространство внутри…
Деревянный ящик. Рядом в песке торчит лопата. Дальше что-то массивное, круглое… Бочка! Холодная металлическая бочка. Холодная – значит, наполнена жидкостью.
Осторожно подсвечиваю зажигалкой (вдруг бензинчик!), прищурившись, заглядываю внутрь.
– Не то, – прячу зажигалку, пристраиваю на место фанерку. – Двигатели нам не нужны. А в бочке… Хер их знает, что в этой бочке. Наверное, отработанное масло.
Смотрю влево, вправо. Какой из следующих сарайчиков ближе?
Оглядываюсь на Валерку. Он показывает: все путем.
Ползу к левому…
Это сооружение мало чем отличается от первого. Правда, отгибать на сей раз приходится не фанеру, а лист ржавого железа. Щелкаю зажигалкой, заглядываю внутрь…
Чую сильный запах бензина и тороплюсь затушить пламя, успев разглядеть бок пластиковой канистры.
Очередной рывок по-пластунски. И первое разочарование – третий сарай сделан на совесть.
* * *
Беззвучно ржу, представляя себя со стороны. Сейчас я похож на большую собачку, интенсивно работающую передними лапами, перед тем как сходить в туалет по-большому.
Валерка, наверное, тоже ржет. А что делать, если стены этого чертового сарая на совесть обшиты тонким металлом? Вот и копаю… Благо, лачуга нетяжелая, и возведением фундамента под нее строители не озаботились. Просто врыли в песок угловые столбы, соорудили на них каркас, обшили деревом, а поверх нахерачили листы дюраля, срезанные с корпусов стареньких лодок.
После двадцати минут интенсивной собачьей работы мне удается сотворить подкоп. Сначала втискиваюсь в узкую щель и тяну вперед руку – изучаю пространство на ощупь.
Изучил. Ничего хорошего – подкоп сделан точно под нижней полкой стеллажа. Изогнувшись, принимаю крайне неудобную позу и углубляю щель до тех пор, пока мое тело не протискивается под полкой.
Ура. Я внутри сарая.
Бензином здесь не пахнет, поэтому смело достаю из кармана зажигалку. Щелчок, и я восторженно осматриваю приличный арсенал.
Да-да, я стою посередине настоящего арсенала: одну стену занимает пирамида с винтовками, автоматами, устаревшими моделями гранатометов и парочкой не менее старых пулеметов. У двух других обустроены стеллажи, полки которых основательно забиты зеленоватыми ящиками, патронными цинками и непонятными коробками. Последняя стена, с дверным проемом посередине, почти пуста. На нескольких крючках сиротливо висят каски, бронежилеты, деревянные заготовки прикладов.
Поднимаю крышку ближайшего ящика и натыкаюсь на всевозможный хлам: боевые пружины, стволы, детали ударно-спусковых механизмов, разобранные пистолеты, винты, гайки, шпильки, шайбы…
В следующем – инструменты и мотки веревок. Роюсь в них, пытаясь найти бикфордов шнур. Бесполезно.
Подхожу к третьему. Автоматные и винтовочные магазины. Некоторые снаряжены патронами, какие-то пусты.
В пятом и шестом ящиках – коробки для пулеметных лент и сами ленты. Целые, обрывки, отдельные звенья…
– Оп! – замер я, приоткрыв крышку седьмого или восьмого. – Наконец-то, милые, я вас нашел!..
Гранаты. Полный ящик гранат без запалов. Немецкие «DM-51», штатные британской армии «L2A2», австрийские «Hg78», наши «РГД-5» и «Ф-1». И какие-то дешевые поделки кустарного производства, похожие на советские гранаты времен Отечественной войны из консервных банок, кажется, они назывались «РГ-42». Запалы обнаружились в ящике полкой выше.
Всего на изучение арсенала ушло минут пятнадцать.
Чего тут только не было! Сигнальные и осветительные патроны, пистолеты и револьверы, тысячи различных патронов, заряды для гранатометов, десяток противопехотных мин неизвестной мне конструкции…
В общем, много чего, кроме того, что нужно. В довесок к гранатам я искал любую хрень, способную отсрочить момент их взрыва хотя бы на тридцать-сорок минут. Иначе терялся всякий смысл задуманного нами отвлекающего маневра.
Стою в темноте, чешу репу, думаю. Пытаюсь вспомнить химический состав пороха, бензина или моторного масла… Но как можно вспомнить то, чего никогда не знал?
Нажимаю кнопки электронных часов, пялюсь на горящий экранчик и гадаю, как можно использовать в военных целях крохотный заряд их батарейки. Но и в этой области мои познания стремятся к нулю.
В конце концов, меня осеняет.
Хватаю несколько мотков тонкой крепкой веревки и выбираю с десяток хороших гранат с запалами. В одну гранату ввинчиваю запал здесь же, привязываю к кольцу конец веревки и возвращаю ее в ящик к собратьям. Осторожно разматывая веревку, выбираюсь с трофеями наружу.
Подползаю к Торбину.
– Как обстановочка?
– Дебильная. Темнокожие враги бродят небольшими группами. В основном по берегу вдоль костров, но иногда уходят и дальше – с факелами. Какие новости у тебя?
– Кое-что разыскал. Держи, – передаю ему гранаты, несколько мотков веревки и распутанный конец. – Займись растяжками вокруг сараев. А с этой веревочкой поосторожнее.
– Заминировал боеприпасы? – догадывается Валера.
– Точно. Ну, я пошел.
– Далеко собрался?
– Наведаюсь на склад ГСМ, – смеясь, показываю последнюю гранату. И добавляю: – Валера, главное – не забудь оставить проход в минном поле…
В сарайчик с густым запашком бензина я намереваюсь попасть без вскрышных и подземных работ. Подползаю, нахожу знакомый лист ржавого железа; хорошенько отгибаю, дабы пролезть с комфортом. И замираю, ощутив уткнувшийся в затылок ствол.
«Мля, – проносится в голове, – вот же не повезло!..»
Следом за этой умной мыслью один за другим раздаются щелчок с глухим ударом, и на песочек рядом со мной укладывается местный абориген с разбитой башкой.
– Испугался? – спрашивает Торбин, обыскивая жертву.
Смотрю на автомат сомалийца. Флажковый предохранитель находится в верхнем положении и закрывает паз ствольной коробки. Понятно. Ударом ладони Валера включил предохранитель, спасая меня от случайного выстрела. Ну а второй удар покончил с этим любопытным балбесом.
– Рад бы описаться со страху, да вот беда – организм обезвожен, – выглядываю за угол сарайчика. Вроде спокойно – убиенного негра пока никто не ищет. – Как же ты его усек, Валера?
– Спроси лучше, как я его проглядел, – виновато говорит он.
– Ладно, дружище, – шлепаю его по плечу, – пора браться за дело…