Глава 30. Прирожденные мошенники

Семидесятые годы двадцатого века. Крым, престижный санаторий Совета Министров СССР предназначен не для простых людей — обслуживание, номера и еда здесь по достаточно высоким для СССР стандартам.

В уютном баре, где витает запах дорогих сигарет, умиротворение и ощущение причастности к сливкам общества, чиновники и их жены, загранработники в фирменных шмотках, ну и примазавшиеся труженики торговли обступили кругом мальчонку лет восьми — белокурого, ангельской внешности. Чудо в кудряшках активно шмыгает носом.

— Что, деточка, голодный? — воркует толстая тетка завмаговского вида, гладя мальчонку по голове. — На шоколадку. Хорошая шоколадка. Ты откуда такой? Где папа?

— Папанька… — Мальчонка горестно всхлипывает. — Папанька бросил нас. Наверное, в тюрьме сейчас.

— Ой, ужас какой, — проносится тревожный шелест.

— А мама где?

— Маманька пьет. Не кормит меня. А как напьется, так и бьет. — Ангелочек шмыгает носом еще сильнее.

И тут же со всех сторон тянутся руки с пирожными, шоколадом, бутылочками пепси-колы, импортными жвачками — верх мечтаний для советского мальчишки.

Съев все, что можно, а что не съедено, то завернуто в бумажный кулек, ангелочек с достоинством удаляется. А через несколько минут в баре появляется хорошо одетая, приличная с виду женщина и спрашивает, не видели ли здесь белокурого мальчика.

— Вы его мать? — сурово вопрошают представители общественности. Презрительные взоры скрещиваются на женщине, которая из-за пристрастия к спиртным напиткам довела своего мужа до тюрьмы и морит единственное дитя голодом.

— Да, я его мать!

— Не все имеют право на детей, — сурово вещает солидный дядя.

— Говорил, что папа в тюрьме, а мама пьет? — осведомляется женщина.

— И вам совсем не стыдно?

— Да он врет все, этот крокодил. — Женщина всхлипывает от обиды. — Мы тут всей семьей в соседнем санатории отдыхаем. Так сынуля с утра уходит и всем врет про нас.

— Зачем?!

— Жвачка, кола и шоколад, — отрезает она. — Так куда этот негодяй маленький пошел?..

С раннего детства Терентий Аделунг был бессовестным вралем. Притом в отличие от совестливых вралей, врущих из любви к искусству, он врал исключительно из прагматичных соображений. С раннего детства осознал великую силу лжи. И понял, как можно неплохо пристроиться.

Это врожденное качество. Такому не учат. Это или дано, или не дано. Аделунгу это было дано.

Сколько он себя помнил — врал всегда. Одно время его сильно били за это, поэтому он стал врать с оглядкой и осторожностью. Стал просчитывать шаги.

В детстве он понимал, что для полного счастья ему нужны жвачка, кока-кола и швейцарский шоколад. В юности ему понадобились американские джинсы и кожаные куртки. Позже он понял, что ничего этого ему не надо — ему просто нужны деньги. Есть деньги — будет все.

Деньгам он был предан искренне и неистово. Когда его сверстники мечтали покорять глубины океана и антарктические широты, он пристроился в торговый техникум, от чего его родители — преподаватели ленинградского университета — надолго впали в ступор. Они не могли понять, как такое у них народилось.

Поступая в техникум, Аделунг знал, что будет врать и воровать всю оставшуюся жизнь. Он решил жить по принципу: всех денег не заработаешь, большую часть придется украсть. И не испытывал из-за этого ровным счетом никаких угрызений совести.

Потом были приводы за фарцовку. Какие-то мутные дела с обменом пластинок. Работа в магазине старшим товароведом, едва не закончившаяся отсидкой.

Жил неплохо, как и положено торговому работнику. Но не хватало свободы и размаха. Они пришли с крахом социализма.

История утаивает детали биографии Аделунга в те благословенные для жуликов и бандитов всех мастей девяностые годы.

Тогда Аделунг закончил, заочно, экономический факультет Открытого университета, из тех, которые на самом деле являются лавочками по распродаже дипломов для лиц, не испытывающих тяги к точным и неточным наукам. И, конечно, оторвался от души в самых различных махинациях.

Особыми коммерческими способностями не блистал, репутацию имел дурную, поэтому мимо него пролился благостный приватизационный золотой дождь, когда с мешком мятых бумажек под названием ваучер люди откусывали огромные куски общественного пирога, стремительно становясь миллионерами, а то и миллиардерами.

Главное искусство Аделунга — умел врать так, что сам верил в свое вранье. Как у всех аферистов, судьба его была ухабистая — то купался в деньгах, то садился на мель и хоронился от — кредиторов по подвалам. Но по-другому он не мог.

Времена на дворе стояли суровые. Однажды будущему Апостолу подожгли машину, когда кинул кого-то, кого кидать не рекомендуется. В другой раз бейсбольной битой ему сломали ногу, после чего осталась легкая хромота. Однажды только чудо спасло его от торжественного расчленения на части в назидание другим. И вот он понял, что такая жизнь не по нему. И надо искать занятие спокойное и высокодоходное — сочетание, надо сказать, редкое, требующее какой-то еще не занятой ниши.

И он нашел пространство, где ложь, как кислород — основа жизни. Тогда как раз на головы россиян хлынули потоки всякого мракобесия. Колдуны лечили посредством телеэфира, астрологи вещали о судьбах России, экстрасенсов развелось больше, чем врачей. И Аделунг понял — вот оно!

Он отыскал и отряхнул от нафталина полусумасшедшего старикашку, который убеждал всех, что получил тайные знания в лаборатории НКВД, куда собирали людей с паранормальными способностями, колдунов и мистиков. Было ли что-то там у него с НКВД или это бред больного воображения, но ход оказался беспроигрышным — старикашка стал зиц-председателем созданной астрологической школы «Зодиак». И туда потянулась щедрая публика.

Через некоторое время Аделунг развернул в Питере сеть салонов с потомственными колдуньями, астрологических информагентств, школ по обучению экстрасенсов. Создал всероссийскую гильдию магов — сборище актеров провинциального уровня и психбольных, которые всерьез считали себя волшебниками.

Креативил Аделунг по-черному. Плодами его творческой мысли до сих пользуются аферисты, чистящие населению карму и отводящие порчу. Золотое было время и приличные деньги. И длилось оно до тех пор, пока не началась в лучших традициях монетаризма ожесточенная конкуренция. Притом конкуренция с российским акцентом, то есть с использованием доносов, проплаченных бандитских и милицейских наездов и прочими методами периферийного капитализма. В результате наехали в середине девяностых на Аделунга по всем фронтам, и ему пришлось расстаться с большей частью нажитого непосильным трудом имущества, бросить широкую сеть и бежать в столицу.

В Москве он попытался развернуться. Но все места в этом бизнесе были заняты. В других сферах предпринимательской деятельности тоже шла яростная дележка, взлетали на воздух машины деловых людей, бурным потоком лилась кровушка.

Потыкавшись пару лет на мелких подработках и почти потеряв веру в себя и человечество, Аделунг встретился с Василием Полевым. И понял, что нашел духовного брата.

Полевой не разменивался по мелочам. Он взял на вооружение крылатую фразу основателя церкви сайентологов и известного сатаниста Рона Хаббарда: «Если хотите стать миллионером, создайте свою религию». Поэтому Полевой, не долго думая, объявил себя реинкарнацией Иисуса Христа, по его заказу было издано несколько псевдорелигиозных книжек — писали их люди талантливые, умевшие, виртуозно жонглируя религиозными образами, сварить приятный на вкус компот из плодов всех мировых религий. Эти творения, подписанные новым гуру, чокнутые тетки распространяли около метро и на собраниях.

Полевой обладал тем, чего никогда не имел Аделунг — харизмой, энергией убеждения. Он искрился, как перемкнувший оголенный электропровод, когда выступал на публике. Был уверен в своей правоте. И за несколько лет его движение «За жизнь вечную» приобрело десятки тысяч сторонников.

Остап Бендер позавидовал бы размаху его вранья. Полевой обещал билет в рай своим последователям. Матерям обещал воскресить погибших детей, дочерям — умерших отцов. Воскресение — это был товарный знак движения «За жизнь вечную». Правда, процесс воскресения был описан смутно, но десятки людей утверждали — Полевой свои обещания выполняет. На вопрос — где же воскрешенные, следовали стандартные ответы: мол, пока они находятся на астральном уровне реальности, но вскоре…

Движение росло как на дрожжах. Открывались курсы, школы, где за бешеные деньги проводилось совершенствование личности и подготовка к жизни вечной. Были закрытые собрания для избранных. И, конечно же, нашлось множество безумцев, с радостью переводивших квартиры, машины, дачи на имя воплощения Христова.

Деньги потекли рекой. Активы, недвижимость — со всем этим надо было чего-то делать. Полевой витал в облаках, был озабочен в основном выдумыванием новых способов утрамбовывания сознания паствы и привлечением неофитов. Ему нужен был человек с практической сметкой, понимающий в финансах, легализации денежных средств, уводах их в офшоры. Ему нужен был компаньон. И он нашел его в лице Аделунга.

Наверное, это были самые счастливые годы. Аделунг только успевал распределять деньги по счетам. Кроме того, купался в атмосфере всеобщего обожания, как правая рука самого Учителя.

Конец девяностых — время расцвета таких сект. Когда правоохранительные органы пытались их ущемить за аферы и изничтожение сознания сограждан, поднимался истошный правозащитный визг, шли косяком обращения со стороны Госдепа США, Евросоюза и различных организаций об ущемлении свободы совести. В итоге российское государство трусливо поджимало хвост. Духовные террористы были неприкасаемы.

Но однажды Полевому отказало чувство меры. Теракт в Северной Осетии — Алании, когда террористы захватили школу и уничтожили несколько десятков детей, у большинства россиян вызвал шок. Полевой же воспринял его как удачную возможность расширить ареал своего обитания. С помпой организовал выезд на Кавказ, открыл представительство в Беслане и пообещал воскресить погибших детей. Самое удивительное — к нему потянулись обезумевшие от горя родители. Он усиленно парил им мозги до тех пор, пока не поднялся дикий скандал. И машина правосудия, наконец, заработала.

Из архивов была извлечена вся информация на движение «За жизнь вечную». Полевого арестовали. Поняв, что дело пахнет керосином, Аделунг сумел вовремя смыться за границу. Он всегда успевал вовремя смыться.

Когда он узнал, что следствие собирается объявить его в международный розыск по линии Интерпола, то понял, что ему приходит каюк. И надо договариваться. Как говорится, лучше дорого заплатить, чтобы дешево отделаться.

Начались его мытарства. Он вернулся в Россию, и следующие два года состояли в том, что он распечатывал кубышку за кубышкой, проплачивая то адвокатов, то прокуроров, то каких-то алчных чиновников, депутатов, журналистов. На своей шкуре испытал истинность выражения «самые дорогие услуги — правоохранительные». На эти услуги он спустил все деньги, продал три квартиры из четырех. В результате дело в отношении его прекратили.

Он остался нищим, с подмоченной репутацией, без работы. И годы уже не те — молодость, когда кровь кипела и хотелось осваивать новые коммерческие горизонты, ушла.

Дальше дела у него пошли ни шатко, ни валко. Попытался взяться за старый бизнес с астрологами и экстрасенсами, но рынок перегрет, денюжка там далеко не так длинна, как в былые времена. Подрядился издавать газету «Авеста» и грести деньги за рекламу потомственных ясновидящих, но в результате еле-еле сводил концы с концами. В другом бизнесе его не ждали. Полностью перейти на криминальную деятельность, например основывать турфирмы и кидать клиентов, заплативших за поездку, или получать по фальшивым накладным товар на складах, он пока был не готов.

Года четыре назад он пригрелся в лучах славы известного заряжальщика воды и газет, начавшего очередное наступление на рынок оккультных услуг. Они подняли тогда неплохие деньги, но потом разошлись из-за разногласий по вопросу дележа прибылей.

В общем, занимался еще не пойми чем. И, испытывая зуд от нереализованных возможностей, в конце концов, впал в депрессию.

А потом продал квартиру и исчез. Это было два года назад.

Правда, возникал несколько раз на горизонте у старых знакомых по вопросам легализации денежных средств. Суммы прокручивал приличные — значит, нашел свою золотую жилу. Скорее всего, тогда его и подобрал Ангел Заката. И на свет появился Третий Апостол, отвечавший за финансовую жизнь секты.

Ирония судьбы. Прирожденный лжец оказался в царстве лжи, декларирующем главной своей миссией борьбу с ложью.

На флешке, которую мне передал Куратор, имелось много видео, фотоматериалов, и Третьего Ангела можно было разглядеть во всей красе в разные периоды жизни.

Детские фотографии Аделунга — действительно был ангелочек. С годами растолстел, полысел. Но этот наивный взгляд человека, который за свою жизнь не сказал ни слова неправды, остался.

Что ж ты такое сотворил, что Ангел Заката решил тебя уничтожить? Наверное, обокрал благодетеля — как всегда. Или стал слишком много себе позволять. Но это сейчас не важно. Важно, что ты в бегах. И знаешь о «правдолюбах» все.

И поэтому я сделаю все, чтобы достать тебя…