Глава тринадцатая. Последний штурм
— Игры спецслужб действительно переходят всякие границы! — сказал генерал Ларичев.
Это был явный каламбур, но никто из озабоченных присутствовавших этого не заметил. На широком генеральском столе были рассыпаны фотографии из отчета об операции на Дальнем Востоке, смазанные снимки с майором Тарасовым, торопящимся куда-то по московским улицам, распечатки протоколов слежения…
Прямо перед генералом, уперев подбородок в кулак, сидел чин из армейской контрразведки в звании полковника. Рядом, выгнув шею, торчал похожий на глиста представитель ФСБ, а в сторонке, скромно положив руки на колени, расположился командир батальона «Гамма» подполковник Завитуша. Он делал вид, что происходящее его не касается.
Глист из ФСБ прошелестел:
— Вы понимаете, товарищ генерал, какой резонанс у нас вызвали последние события…
«У нас» чин особо подчеркнул.
Контрразведчик добавил:
— Оказывается, мы не контролируем ситуацию в войсках! Для меня это было потрясающим открытием!
Обращаясь к смирному Завитуше, глист заметил:
— И весь, как сейчас говорят, компромат имеет один объект: майор Тарасов… Одиозная личность! Дикий какой-то: вчера на нашего сотрудника напал… Я прошелся по архивам за прошлый год… — Фээсбэшник раскрыл скромную пластиковую папку, вытащил оттуда лист бумаги, еще один…
— Разрешите, товарищ генерал? — не дожидаясь цифр и цитат, включился в разговор Завитуша. — Так вот, если вам нужен Тарасов, я готов его предоставить…
— То есть сдать, — заметил контрразведчик, и было неясно, одобряет он мысль Завитуши или нет.
Генерал Ларичев подвигал бровями, бросил уничтожающий взгляд в сторону комбата «Гаммы» и проговорил:
— Выводов пока не делаем… Оставьте мне документы, я должен ознакомиться… И до завтра, товарищи офицеры.
— Когда еще работал прежний КГБ, — заметил на прощание контрразведчик, — поведение, которое демонстрирует ваш майор Тарасов, называлось «неавторизованной активностью» и строго каралось — вплоть до… ну, вы понимаете…
— Ушел от наружки, — добавил глист. — Еще совсем недавно за одно это я бы ему срок намотал, сукину сыну…
Обмениваясь раздраженными репликами, офицеры покидали генеральский кабинет.
— Завитуша, останьтесь! — окликнул Ларичев.
Подполковник с сожалением проводил взглядом ушедших и вытянулся.
Генерал обошел Завитушу и бросил:
— Хорош, нечего сказать! Сразу замечу: «Гамма», как мне кажется, попала не в те руки…
— Почему? — простодушно удивился комбат.
На скулах Ларичева заиграли желваки. Он приблизился вплотную и прошипел:
— Тебя где научили своих офицеров конторе сдавать?! В Грозном — погибшие смертью храбрых тебя научили?! Или в Осетии — те, кто под минометным обстрелом чудом уцелел?! Или покойный Мезенцев тебя научил — тот, у которого два боевых ранения и три ордена?!
— Я вас не понимаю, товарищ генерал… — промямлил Завитуша.
— И не поймешь никогда, потому что из дерьма ты слеплен! — Ларичев яростно махнул кулаком, едва не задев подполковника по носу. — «Чего изволите?» «Куда прикажете?» Ты командир самого боевого подразделения армии!
Комбат «Гаммы» поджал губы:
— Я подам на вас рапорт!
Генерал отступил на шаг и смерил Завитушу взглядом.
— На меня рапорты уже десять лет пишут — и не кашляю пока! — усмехнулся он и уже почти спокойно добавил: — Одно тебе скажу: за своего офицера ты должен костьми лечь, а не сдавать его с первого тычка! Твой офицер потом в бою твою спину прикроет! Понимаешь?! А рубиться перед спецслужбами раньше времени не надо — они к месту боя прибывают по окончании такового… Иди! Служи пока, выдающийся военный деятель! — едко закончил генерал.
Зазуммерил внутренний телефон. Бросив «да», Ларичев выслушал абонента, поблагодарил и положил трубку на аппарат.
— Опять начудил Артем… Где его искать, черт возьми?! — протянул генерал и вызвал референта. — Попробуй запеленговать мобильный майора Тарасова! Если получится зацепить, немедленно доложить! И дежурную группу по Москве — в ружье! Пусть в микроавтобусах сидят при полном боевом!.. Ясно?!
Референт в знак согласия наклонил белобрысую голову с пробором-ниточкой.
Артем пригнулся, взял в руки по обломку кирпича — в левую поменьше, в правую поувесистее. Узкоглазый боец затолкал мешок в салон и сел за руль. Сяо стал крадучись обходить асфальтированный пятачок, поводя стволом из стороны в сторону. Тарасов не сомневался — китаец с косичкой стреляет не хуже, чем метает ножи, и поэтому лезть на рожон не стоит. Есть еще несколько секунд до того момента, когда прищуренные глаза Сяо нашарят его укрытие…
Артем с силой бросил легкий кусок кирпича — по настильной траектории, над самой землей. Услышав свист летящего предмета, Сяо мгновенно среагировал: пистолетный ствол прицелился в то место, куда должен был удариться кирпич.
Тарасову хватило мгновения, чтобы выпрямиться и от плеча, с замахом, метнуть второй обломок кирпича точно в голову китайцу. Чудом Сяо сумел отклониться, так что смертоносный снаряд только вскользь задел его затылок. Это казалось чудом, но Артем знал, что это обычная реакция серьезно тренированного бойца. Брызнула кровь, а косоглазый уже решетил пулями груду кирпича, за которой притаился Тарасов. Загудел «Лексус» — прошитый пулями мотор автомобиля заработал…
Артем вихрем вылетел из своего убежища. Он все рассчитал правильно: пистолет Сяо выплюнул еще одну пулю и сухо щелкнул. Тарасов обманным выпадом заставил китайца поставить блок, вильнул в сторону и, чувствуя, как предательски хрустнули давно не тренированные суставы, нанес удар согнутой стопой. Артем метил в коленную чашечку противника. Сяо отмахнулся сцепленными кистями, между которыми была зажата рукоять пистолета, Тарасов без особой надежды выбросил упругую раскрытую ладонь к горлу Сяо — удар пришелся в пустоту. Противник, колебавшийся напротив вроде дыма от костра, был достойным соперником Артему. Косичка на затылке китайца метнулась влево — Сяо сделал выпад вправо, чиркнув тылом запястья по лбу отпрыгнувшего Тарасова.
В этот момент прямо на противников тронулся «Лексус».
Артем занял боевую стойку. Китаец, понявший, что взять этого русского на хапок не выйдет, последовал его примеру. Секунду они оценивали друг друга. Сяо решился первым: упал на спину, делая «ножницы», но Тарасов успел увернуться и ответил точным и очень сильным ударом, угодившим противнику в бок. Мгновение — и взлетевший с земли китаец снова выгнулся в боевой стойке: ноги шире плеч, колени полусогнуты, руки у лица. Сяо оскалил мелкие мышиные зубы и выкрикнул что-то нечленораздельное.
Увлеченный боем, китаец не видел вырастающего из-за его спины «Лексуса». Блеснула серебристая решетка над бампером, ослепив Артема. «Какого черта?!» Шестым чувством ощущая жар надвигающегося авто, Тарасов отбросил предплечьем кулак атакующего китайца и, точно рассчитав расстояние, отпрыгнул в сторону.
И вовремя — водила нажал на газ, и «Лексус» мощно ударил Сяо в поясницу, притер к груде битого кирпича. Китаец, будто переломившись в пояснице, задергался и дико взвыл.
«Ну и расклады у них!» — мелькнула у Артема мысль.
Машина, взревев, сдала назад. Водила, похоже, решил уйти вместе с товаром.
«Счастливый сторож — баксы ему достанутся, если успеет свалить…»
Артем перепрыгнул еще дергавшегося Сяо — тот, стремительно бледнея и выхаркивая алую слизь, корчился в пыли — и рванул следом за «Лексусом». Прыжок — и Тарасов вскочил на подножку автомобиля, зацепился за оплетку опущенного заднего окна, зафиксировался надежнее. Мелькнула в зеркале заднего вида оскаленная — вполоборота — физиономия водилы.
Сторож успел открыть только одну створку ворот — машина с грохотом сшибла вторую, подпрыгнула, покатила по грунтовке. Только сейчас Артем пожалел, что у него нет при себе ножа. Китаец рванул руль влево, потом вправо, пытаясь сбросить опасного пассажира. Тугие ветки кустов больно хлестнули Тарасова по ногам.
«Еще пара минут такой гонки, и мне несдобровать…» — подумал он. Артем подтянулся на локтях и сунулся в окно. «Лексус» продолжал вилять — благо ширина грунтовки не позволяла сделать водиле по-настоящему размашистый маневр. Пригнувшись к баранке, китаец размахнулся и ударил Тарасова по лицу. Удар вышел несильным, скользящим. Артем нырнул вниз головой на резиновый пол салона… Машину тряхнуло. Раздался скрежет. «Лексус» въехал мордой в валежник. Китаец, крутнувшись между передними сиденьями, с визгом бросился на Артема. Тарасов, резко выпрямив ногу, ударил врага в пах. Водитель прыгнул вперед с локтями, подведенными к груди — Артем ответил жестким блоком. Они рычали и боролись в салоне «Лексуса», уклоняясь от ударов и пытаясь достать друг друга. Повезло Тарасову: улучив момент, он отшвырнул цепкие руки китайца и растопыренными напряженными пальцами наугад махнул того по лицу. Дикий вой означал: попал! Отдернув окровавленные теплые пальцы и нанеся левой сокрушительный удар в челюсть противнику, Артем вывернулся и напоследок с размаху врезал коленями по хребту китайца. По хрусту и тому, как просела под ударом чужая плоть, было ясно: удар угодил в цель.
Тарасов выдернул ключи зажигания из панели, распахнул дверцу и спрыгнул с подножки. Китаец был мертв. Переворачивать завалившийся между сиденьями труп не хотелось. Смятый капот машины тихонько потрескивал. По лобовому стеклу прошла косая трещина.
«Я справился, черт возьми…»
Артем зашвырнул ключи подальше в кусты, вытер окровавленные пальцы о траву и, закурив, пошел наискосок по грунтовой дороге. Болела скула и голова — будто коренной зуб только что удалили.
— Разрешите, товарищ генерал?.. Теперь ведь, товарищи офицеры, нам придется разделить чужую победу…
С этой реплики контрразведчика началось утреннее совещание у Ларичева. Комбат Завитуша приглашен не был, и общаться без созерцания его угодливой рожи было намного легче.
Генерал получил полную картину последних событий за полчаса до приезда фээсбэшника и контрразведчика, однако делал вид, что внимательно слушает: офицеры делились оперативной информацией. Майор Тарасов до сих пор не был обнаружен, и это добавляло хозяину кабинета забот.
— Милиция с перепугу в штаны навалила, — прошелестел глист-фээсбэшник. — Я выехал с дежурной группой и, признаться, был впечатлен. Давно такого не видел: разбросанные автоматы, трупы — и баксы ветерок по площадке гоняет…
— Да, картинка действительно впечатляет… — добавил контрразведчик. — Окраина Грозного, девяносто второй, да и только!.. А я лично уверен, что никакого майора Тарасова там, в промзоне, не было. Не может один человек устроить такой разгром! Я ответственно заявляю это как военный с двадцатилетним стажем! Они там друг друга сами покрошили — вот и весь сказ!
Полковник сердито фыркнул и вытер лоб.
— Да не волнуйтесь вы так! — бледно улыбнулся ему фээсбэшник. — Ваша точка зрения понятна и принята к сведению. В любом случае двое из убитых славян отсидели срок и были в оперативной разработке. И знаменитый Сяо — его труп опознан — тоже на том свете, и воздух в Москве стал почище.
— Временное явление… — иронически протянул полковник.
— А что охранник этой самой промзоны? Сказал хоть что-нибудь? — обнаруживая глубокое знакомство с предметом, поинтересовался Ларичев.
Глист взглянул на сопящего контрразведчика и поморщился:
— Этот сторож свидетелем оказался слабеньким — он, кстати, по данным МВД, замазан в наркоделах по самые уши, — умер от сердечного приступа в начале первого же допроса. Впрочем, эксперты продолжают работать…
— Знаем мы ваши методы! — горячо произнес контрразведчик. — Вкатили лошадиную дозу лепридрамола, «сыворотки правды» вашей любимой, — и вперед, допрашивать с пристрастием!.. Отдали бы свидетеля к нам, в контрразведку, — мы бы его в два счета обломали, и без химии вашей…
— Армейская контрразведка под Москвой — это явный нонсенс, — заметил генерал. — Вы тут ради ознакомления с обстановкой…
Полковник снова засопел. Фээсбэшник повел свою хитрую речь дальше:
— Когда мы подъехали, был жив один из славянских бойцов. Он, правда, уже практически агонировал — пулевое ранение в брюшную полость, — но успел кое-что сказать.
— И что же? — вскинулся Ларичев.
— Что-то вроде «сука ментовская» или вроде того.
— Ну и что? — вмешался полковник. — Бандиту следует перед смертью ментов хвалить, что ли?!
— Если бы он абстрактно ругал, как вы выразились, ментов, — тонко усмехнулся фээсбэшник, — он сказал бы «суки ментовские», ну или просто «суки», — имея в виду весь, так сказать, некриминальный элемент… Это только предположение, товарищ генерал, но с вашим майором Тарасовым я все-таки хотел бы поговорить.
— И я! — добавил контрразведчик. — У меня вообще вопросов много… «Гамма» отвязалась, как кобель с привязи! Я давно кое в чем разобраться хочу…
— Победу над криминалом, думаю, оставим нашей доблестной ФСБ — вы хорошо поработали, капитан!.. Ну а Тарасова я в ближайшее время приглашу для совместной беседы, — стал сворачивать совещание Ларичев. — Спасибо большое, товарищи офицеры! Все свободны!..
— Дело Тарасова, думаю, пустим в одно производство с делом Сяо? — полувопросительно-полуутвердительно проговорил фээсбэшник, но в его голосе Ларичеву почудилась настоящая решимость докопаться до правды.
Когда гости убрались, генерал потер трещавшие от боли виски и простонал:
— Где его черт носит! Не понимает разве сам, что за дело завертелось! Неужели не догадался сразу, что сволоту просто пугануть надо было?! Просто пугануть… Инициативный офицер, мать его за ногу!..
Артем набрел на родничок, бьющий из подножия глинистого склона, и умылся — жаль, что без мыла. Ему казалось, что он до костей провонял запахом крови и пороховой гари. Он исполнил то, что шепотом на ухо приказал ему Ларичев. Разве могло нарушиться вечное равновесие между законом и криминалом после этой бойни? Что могла изменить смерть того бравого китайца, который так славно бился против опытного майора спецназа?! Ларичев ошибся в своих расчетах — или сыграл в игру, в которую с генералом играют другие, более информированные люди…
Тарасов тронулся в сторону железной дороги — хриплый тепловозный гудок свидетельствовал, что она где-то неподалеку. Пройдя метров триста мимо заколоченных домов и сваленных в кучу истертых автопокрышек, Артем остановился. Чутье подсказывало, что в Москву — даже ради доклада Ларичеву — ехать пока не стоит.
Он вынул из кармана предусмотрительно отключенный мобильник и чертыхнулся: телефон отказывался включаться — видно, в суматохе начинка повредилась. Швырнув мобилку в траву, Тарасов пошел назад. Он видел указатель «Москва — 30 км» и решил сориентироваться на местности. Север, юг… Стороны света пока на месте. А вот эта неприметная тропка, уводящая в заросшие бурьяном поля, доведет до «Шишкина леса».
«Часа два идти, — прикинул Артем. — Но это все-таки лучше, чем светиться на трассе…»
Старый Ле Жэнь был мудрым человеком, постигнувшим в совершенстве учение великого Конфуция, а потому после взволнованного сообщения из Москвы он не стал торопиться.
Из своего имения, спрятанного вдалеке от Пекина, он с помощью спутниковой антенны связался с земляками, живущими в разных точках земного шара.
Ле Жэнь прошел по террасе, украшенной затейливой резьбой, мимоходом погладил по крутым загривкам драконов, охранявших ступени, и спустился в сад. Захлопав крыльями, на воду нежно-голубого пруда села пестрая утка, поплыла к берегу, чуя угощение. Птица не обманулась: Ле Жэнь протянул сухую ладонь с кусочками хлеба. Утка жадно ухватила кусок, тут же щелкнула клювом, цепляя второй…
— Господин? — Слуга подошел, как всегда, неслышно. — Господин? — тихо повторил он.
Любуясь птицей, Ле Жэнь, не оборачиваясь, проговорил:
— Наши друзья в Москве считают, что китайцам объявлена война. Но это не так! Я пошлю в Москву новых людей, и наш бизнес вновь зацветет…
— Но Сяо… — едва слышно выговорил слуга.
— Я знал Сяо двадцать лет из двадцати семи, отпущенных ему судьбой! — поднял палец Ле Жэнь. — Он был слишком горяч — это оправдывается его молодостью — и неосмотрителен — это уж ничем не оправдывается. Я скорблю о Сяо, но ничего не сделаю в ущерб бизнесу… Зачем лить кровь, если можно зарабатывать деньги?!
— Что же прикажет делать господин? — склонил голову слуга.
— Приготовьте богатые подарки для наших друзей из московской мэрии и полиции, — с усмешкой ответил Ле Жэнь. — Да-да, принеси еще немного хлеба для моей жемчужной красавицы!
— О, как вы мудры, господин!..
Утка захлопала крыльями, лукаво поглядывая на хозяина черным глазком.
«Шишкин лес» располагался хитро — на пригорке, укрытый купами тополей. Последние несколько десятков метров до периметра Артем прошел, не скрываясь и широко размахивая руками: не ровен час, пулю от часового схлопочешь. Вон там, где отсвечивает на солнце колючая проволока, спрятанная в листьях, и тонкая проволока звуковой сигнализации вроде той, что протягивают по стенке в изоляторах временного содержания, — где-то там прикорнул часовой… В другой раз Тарасов назло пробрался бы на территорию незамеченным и настучал бы по башке начальнику караула, но сегодня желания не было. Артем замедлил шаг.
— Стой! Кто идет? — донесся из-за кустов возглас.
Тренированный слух Артема различил щелчок: боец снял автомат с предохранителя.
— Майор Тарасов!
— Лечь! — резко скомандовал часовой, чей пятнистый камуфляж можно было различить между облитыми солнцем листьями.
Артем послушно растянулся на траве.
— Курить можно? — весело окликнул он бойца.
— Сейчас начальника караула вызову — он скажет, можно или нет, — угрожающе проговорил боец и забубнил в рацию.
Начкар — старший лейтенант из новеньких — примчался через три минуты.
— Здравия желаю! — узнав Тарасова, бросил он руку к козырьку кепи. — Почему не через КПП?
— Есть причины, — поднимаясь и отряхиваясь, ответил Артем. — Завитуша в штабе?
— Только что санитарную службу проводил — во второй роте случай дизентерии, так приезжали с проверкой…
Тарасов протопал в свой модуль и поскорее нырнул под душ. Через четверть часа, свежий, пахнущий одеколоном, он уже поднимался по ступенькам штаба. У ворот автопарка ему почудилась фигура Завитуши — тот куда-то торопился, прижав плечом к уху мобилку и листая на ходу какие-то бумажки.
— Командир батальона отсутствует, — заявил дежурный офицер, поднимаясь при появлении Тарасова. — Уехал в штаб округа.
— Только что его видел, — возразил Артем.
— Говорю вам: нет его! — отрезал дежурный.
— Хорошо, соедините меня с Москвой, линия двенадцать, — потребовал Тарасов, понимая, что спорить сейчас бесполезно.
— Идет профилактика, — сказал дежурный. — До шестнадцати ноль-ноль.
У штаба раздались голоса. Хлопнула дверца машины… Ни слова больше не говоря, Артем протянул руку и взял со стола дежурного мобильный телефон.
— Товарищ майор, вы что делаете! — возмущенно воскликнул тот и тут же получил несильный, но болезненный тычок ладонью в кадык.
Тарасов набрал прямой номер Ларичева, и тот мгновенно обрушился на Артема:
— Майор, мать твою! Где связь?! Тебя ищут — засветить не могут! Где тебя черт носит?!
— Я в «Шишкином лесу», товарищ генерал, — ангельским голосом пояснил Тарасов.
— Вали оттуда немедленно! — прокричал Ларичев. — Ко мне, в управление, быстро!..
Сзади замаячили темные фигуры. Чья-то рука рванула из рук Артема телефон.
Тарасов обернулся: неужели кто-то из своих?!
В коридоре стояли дюжие бойцы в черных масках с «каштанами» наперевес, а еще один — белесый тип в камуфляже, с непокрытой головой, напоминающий глиста, — изучающе-холодным взглядом рассматривал лицо Артема. За спинами гостей из ФСБ маячила постная рожа подполковника Завитуши.
