Глава 6
Когда говорят «сеанс связи», обычный человек представляет себе что-то вроде телефонного разговора. Один сказал, второй услышал и ответил. В некоторых случаях оно так и происходит, информацию передают открытым текстом. Но для секретных переговоров существует другая схема. Информация оцифровывается, шифруется, а потом «сжимается» в короткий импульс. Чем он короче по времени, тем меньше шансов, что его перехватит противник. Вот такой короткий импульс и был получен радистом «Адмирала Макарова» из штаба Балтфлота. Шифровальщик тут же принялся за работу.
Командир подлодки примерно и предполагал, что ему будет предложено подобное решение. Но вот о том, что ему дается полная свобода действий в рамках его исполнения, на такой подарок Макаров не рассчитывал.
– Узнаю руку вице-адмирала Столетова, – хмыкнул он, – если нас ждут со стороны моря, значит, будем выходить по реке к строящемуся нефтеперерабатывающему заводу. Готовь ответ, что план принят к исполнению, – Илья Георгиевич присел рядом с шифровальщиком.
Ответ сводился к следующему. Мол, кавторанг Макаров принял решение лично выходить с большей частью экипажа и спутником к нефтеперерабатывающему заводу. Командование подлодкой на это время передается старпому Даргелю. В случае угрозы захвата корабля старший помощник уничтожит подлодку.
Ответ ушел. И эта ночь для российских подводников не прошла даром. Подлодку перегнали выше по течению Магафены. Отыскали достаточно глубокое место у обрывистого берега. Там уже спокойно, без особой спешки, были нарублены ветви, и субмарину надежно замаскировали. Теперь ее нельзя было обнаружить не только с воздуха, но даже с проплывающей рядом лодки.
Старпом тем временем продолжал «колдовать» со спутником. Он обложился инструментами, ковырялся в недрах «Обсервера», проклинал американцев, сделавших все крепления на совесть.
– Ну, успеешь? – то и дело подгонял его командир.
– Нельзя не успеть, товарищ командир, – уклончиво отвечал Николай Даргель.
За несколько часов до рассвета Макаров наконец-то и сам прилег поспать. Следовало восстановить силы перед завтрашним днем. Многолетние тренировки научили его практически сразу отключать сознание. Однако просыпался он точно, как по сигналу воображаемого будильника.
Из памяти компьютера уже были извлечены, перегнаны на портативный, распечатаны подробные карты местности. Обновлены они были лет пять тому назад, так что особо полагаться на их точность не приходилось. Изменчивое течение реки могло превратить обозначенное на карте русло в старицу, а то и в озеро. Однако оставалось надеяться, что населенные пункты не исчезли за такое короткое время.
На самом рассвете командир открыл корабельный сейф. Там вместе с запечатанными пакетами с еще неисполненными приказами и инструкциями лежал еще один небольшой, но увесистый конверт. Первый раз приходилось вскрывать его Илье Георгиевичу. Острый кончик ножа взрезал бумагу, на столик выскользнули пачки американских долларов. Деньги на субмарине вещь вроде бы абсолютно бесполезная. Ведь недаром же любят говорить: «А куда ты с подводной лодки денешься?» Но и их учел при комплектации подлодки вице-адмирал Столетов. Все-таки субмарина предназначалась в том числе и для диверсионной деятельности. Так что выход части экипажа на берег не исключался. Деньги Макаров завернул в водонепроницаемый прорезиненный мешок, спрятал в нагрудный карман.
Даргель все еще возился со спутником. На его пальцах уже появились кровоточащие ссадины, на лице застыла гримаса злости.
– Ну и придумали же вы, товарищ командир, работенку!
– Передохни от нее немного.
На самом рассвете Макаров построил на берегу «свою» часть экипажа – шесть человек, осмотрел. Серые комбинезоны без знаков отличия, короткие израильские автоматы. Подводники могли сойти за представителей какой угодно европейской страны или США, Канады. Часть экипажа из трех офицеров, доставшаяся Даргелю, должна была остаться на субмарине и поддерживать ее работоспособность.
– Командование кораблем до моего возвращения я передаю старшему помощнику капитану третьего ранга Даргелю, – Макаров снял с шеи ключ на цепочке из нержавеющей стали, вручил старпому.
Все члены экипажа знали, для чего предназначен ключ. В случае угрозы захвата подлодки он приводил в действие систему самоуничтожения корабля. Но вспоминать об этом вслух считалось плохой приметой. Еще один ключ от устройства электронного подавления противника Макаров вручил Даргелю не так торжественно.
– Ставлю задачу. Наша группа должна достигнуть населенного пункта – деревни Консорта. Это в двадцати километрах выше по течению. По суше мы сократим дорогу ровно вполовину. Цель – приобрести большую лодку для транспортировки в последующем спутника по реке. Моим заместителем в группе назначаю каплея Богуша. Есть вопросы?
– Разрешите, товарищ командир? – тут же отозвался каплей.
– Говорите.
– Вы сказали «приобрести лодку»? Это значит купить?
– Если думаешь, что автомат дает право владеть всем, что тебе понравится, то это не всегда так. Я собираюсь именно купить лодку.
– Больше вопросов нет.
– У меня еще есть, – отозвался механик, стоявший рядом с Даргелем, – даже не вопрос, товарищ командир, а небольшой подарок в дорогу. – И он протянул Макарову блестящий широкий не то нож, не то секач для мяса.
– Мачете сделал? – прочувствованно сказал Макаров, принимая подарок механика.
– А без него по джунглям не пройти. Во всяком случае, так в книжках пишут.
– Тогда выступаем.
Даргель коротко козырнул, проводив командира. Постоял, закурил, глядя на то, как его товарищи по подводному кораблю исчезают в тропических зарослях. И старпом понял, что запомнит эту картинку на всю жизнь. Не так-то часто увидишь подводников, совершающих поход по джунглям.
Старпом курил «с чувством». Курильщику на небольшой субмарине приходится несладко. Иногда очередного всплытия приходится ждать больше суток. Вот теперь и отрывался. Даргель докурил сигарету до самого фильтра загасил и спрятал окурок в спичечный коробок. Ничего на берегу не должно было говорить о том, что поблизости находятся люди.
Макаров оценил подарок механика уже на первых ста метрах. Продраться через заросли без помощи мачете было бы сложно. Молодые отростки лиан, еще не нашедшие себе надежной опоры, цеплялись за кусты, нависали над дорогой. Острое лезвие крошило их, как капусту. Илья Георгиевич остановился, перевел дыхание.
– Давайте, теперь я, товарищ командир. Сменю, – предложил каплей Богуш.
– Погоди, – командир переложил мачете из правой руки в левую и вновь принялся прокладывать дорогу, – ты, каплей, лучше по сторонам поглядывай.
Хрустели стебли, ломались ветки, под ногами чавкала грязь. В воздухе стоял загустелый запах прелой листвы, гнилой травы. Через километр Макаров уже порядком выдохся, болело плечо, глаза заливал пот, но он вошел в азарт, сек и сек. Внезапно что-то заставило его задержать уже занесенную руку. Илья Георгиевич поднял глаза. Чуть выше его роста с ветки свешивалась змея – тварь около метра длиной. Ее треугольная голова с бисеринками разноцветных чешуек чуть заметно раскачивалась, словно в такт неслышной музыки.
Илья Георгиевич замер. Зрелище было одновременно красивым и пугающим.
– Она что, так и не уступит нам дорогу? – шепотом поинтересовался Богуш.
– Да черт ее знает. Даже не могу сказать, ядовитая она или нет. Тут всякая дрянь водится.
Змея широко раскрыла пасть. Влажно блеснули два острых зуба. Раздвоенное жало двигалось быстро, словно змея ощупывала им перед собой воздух. Ее черные глазки оставались абсолютно равнодушными. Макаров поднял с земли палку, подцепил змею (та недовольно зашипела) и отбросил в кусты. Прозвучало тихое шелестение и растворилось в звуке джунглей.
– Пошли, – Макаров уступил место впереди колонны каплею.
Теперь командиру казалось, что группа продвигается непозволительно медленно.
– Неужели и я так медленно врубался в чащу? – обернувшись, спросил он у идущего сзади.
– Вам правду сказать?
– Значит, еще медленнее… Сменишь каплея минут через пятнадцать.
Но сменить каплея никому не пришлось. Через десять минут группа оказалась на широкой вытоптанной тропе. По обе ее стороны виднелись ссеченные ветки, перерубленные лианы, не оставалось сомнений, что ею местные жители пользуются чуть ли не каждый день. На земле были видны даже следы от протекторов велосипедов и мотоциклов.
– Цивилизация, однако, – улыбнулся командир и достал карту.
Естественно, тропы на ней отображены не были, но, сверившись с компасом, нетрудно было понять, что ведет она в ту самую деревню Консорта.
– Может, за час и доберемся, – резюмировал Макаров. – Если кто-то встречается нам на дороге, то все разговоры только по-английски.
После чащи по тропе шагалось легко, словно гири с ног отвязали. Кое-где местами даже солнце умудрялось пробиться через густую листву, и его «зайчики» казались разбросанными на прелых листьях золотыми монетами.
– Каплей, а ты в детстве никогда не хотел стать великим путешественником, ездить в экспедиции по диким местам? Открывать неизведанные страны? – спросил Макаров.
Богуш пожал широкими плечами.
– Вроде бы нет, я летчиком хотел стать.
– Вот как. А подался, значит, в подводники.
– Так уж получилось. Сперва море невзлюбил, а потом втянулся. Теперь жизнь свою по-другому и не представляю.
– А я хотел путешественником стать. Книги разные читал о других странах. Потому и во флот пошел. Так что теперь моя мечта и сбылась. Настоящие дикие джунгли не каждому выпадает увидеть.
– Неуютно здесь. В наших лесах лучше, спокойнее.
– Ну не скажи, здесь своя красота. Экзотика.
– Не понимаю я ее. Лопухи сплошь какие-то, только размером с наши деревья.
– Вот если б ты тут родился, – улыбнулся Макаров.
– Нет уж, товарищ командир, латиноамериканцем мне быть никогда не хотелось.
– Ты как араб или еврей. Это они каждый день в молитвах благодарят бога за то, что тот не создал их женщиной.
– Правильно делают. Ведь женщин в военно-морской флот не берут, – засмеялся каплей.
Тропинка сворачивала вправо, огибая болотное озерцо. За поворотом смех оборвался. Каплей сделал еще несколько шагов и остановился. На самой середине тропы лежал человек. В том, что он мертв, сомневаться не приходилось. Даже на смуглом лице проступала синева. Под расстегнутой изодранной полотняной курткой виднелась изувеченная грудина. Одно из поломанных ребер проткнуло кожу, его розовый, остро обломанный конец пробил и куртку. Казалось, что мертвого мужчину прокрутило между катящихся бревен. В широко раскрытых глазах застыл ужас. Один из резиновых сапог валялся неподалеку, второй был на ноге.
Макаров заглянул мертвецу в лицо:
– Индеец.
– Кто его так мог… сделать?
Подводники уже держали автоматы наготове.
– На теле следов от пуль нет, скорее всего, удушье, – констатировал Илья Георгиевич.
– Что будем делать?
– Оставлять его тут нельзя. Хищники к завтрашнему утру разнесут по частям. Надо доставить его в деревню. Он же или туда направлялся, или шел из нее.
– Хотите таким образом наладить контакт с местными жителями, товарищ командир?
– И это тоже. Но в любом случае оставлять покойника на дороге нельзя.
Один из подводников сбросил в плеча скруток брезента, прихваченный на случай, если придется заночевать в джунглях. Мертвого индейца положили на материю. К углам приделали жерди.
– Да у него все кости переломаны, – штурман субмарины положил рядом и потерянный сапог.
Четверо моряков несли тело по тропе. Вскоре впереди блеснула река. Тропа уводила к берегу. У самой воды возвышалась груда техногенного мусора: старые холодильники, телевизоры, сломанные видеомагнитофоны, остатки мопедов. Макаров приостановился, рассматривая остатки бытовой техники, морщил лоб, затем улыбнулся. Подводники не могли взять в толк, о чем думает их командир, зачем остановился в этом гиблом месте.
– Каплей, – неожиданно сказал Макаров. – А ты можешь дать точное определение тому, что такое мусор?
Богуш даже растерялся от неожиданности.
– Ну… это ненужные вещи…
– Нет. Что, разве металл нельзя переплавить? Или, к примеру, выковырять из старого телевизора рабочую плату? Точное определение мусора следующее: это вещи, которые лежат не в том месте, где должны находиться. Вот и все.
Кто-то уже успел предупредить местных жителей, что к деревне приближаются чужие. Крестьяне, в основном индейцы, уже собрались у причала. Молчаливая толпа смотрела на приближающуюся процессию. За спинами у многих виднелись стволы оружия.
– Каплей, в твоем личном деле написано, что ты владеешь испанским? – хмуро поинтересовался командир «Адмирала Макарова».
– Немного есть. Но с моим английским его не сравнить.
– Все равно выбирать не было из кого, ты один на весь экипаж. Постарайся объяснить им, что не мы его убили.
Подводники положили брезент с мертвым телом на доски причала. Крестьяне тут же обступили его. Один из мальчишек побежал к селению. Вскоре от неказистого дома с воплями уже неслась женщина.
Каплей, как мог, объяснял индейцам, где был обнаружен мертвым их односельчанин. Макаров тем временем критическим взглядом прошелся по лодкам у причала. Большинство из них были самодельными, узкими, сколоченными из досок. Но нашлась и парочка таких, что могли вместить в себя и спутник, и пять человек.
Подводники старались держать оружие так, чтобы выглядеть как можно более мирно. Мертвеца понесли к дому.
– Они благодарят нас, что мы не оставили его в джунглях, – по-английски сказал командиру каплей.
– Спроси у них, кто хозяева вот этих двух лодок?
Каплей перевел вопрос. Индейцы принялись переглядываться, но хозяина среди них так и не нашлось.
– Если его здесь нет, то пусть скажут, в каком доме он живет, – настаивал Илья Георгиевич.
И тут ответом было молчание.
– По-моему, они боятся, то ли нас, то ли кого-то еще, – объяснил поведение сельчан каплей.
– Это я понял. Попробуем по-другому.
Макаров вытащил из кармана несколько стодолларовых купюр, распустил их броским веером.
– Я хочу купить большую лодку, мне нужно перевезти груз по реке. Я заплачу хорошие деньги.
Было видно по взглядам, что среди сельчан есть желающие заполучить «хорошие деньги», но их что-то сдерживает. Богатством местное население не отличалось. На многих молодых мужчинах были армейские обноски. Те, кто постарше, носили робы. Пожилой индеец приблизился к Илье Георгиевичу, безошибочно признав в нем командира, и произнес на языке, в котором с трудом угадывался английский:
– Здесь вам никто ничего не продаст. Без разрешения Альфонсо тут ничего не происходит. Он тут хозяин. Никто не берет доллары, никто не продает лодку.
В памяти Макарова тут же всплыл главарь бандитов на рыбацкой шхуне, вроде бы его тоже называли Альфонсо, но это дела не меняло.
– Я хорошо заплачу, – Илья Георгиевич добавил к вееру еще пару купюр и поднял их над головой, он знал волшебную силу денег в бедных странах.
Но страх перед Альфонсо был так велик, что мужчины не двинулись с места. Старик помялся, помялся и вновь прошептал:
– Вы зря теряете время, – и хитро подмигнул, – если вы не против, я проведу вас в нужное место. Есть один человек.
– Пошли.
Макаров решил рискнуть, на ловушку это не походило. Старик уже шагал к деревне. Она и издалека не производила хорошего впечатления, а вблизи оказалась и вовсе уродливой. Прямо по улицам вместе с собаками бегали длинноногие свиньи местной породы. Они мало чем отличались от своих диких собратьев – клыкастые, с жесткой колючей щетиной на холке. В самой большой луже поселка плескались и перекидывались комьями грязи полуголые дети.
– Вот мой дом, – с гордостью продемонстрировал хибару старик, – но идем мы не сюда. В деревне есть один человек, который не боится Альфонсо.
– Вот как? – удивился Макаров. – Наверное, он не индеец.
– Он знатный, но бедный. Басконец.
– В смысле, его предки приехали из Страны Басков? – выказал осведомленность Илья Георгиевич.
Дети в луже притихли, заметив вооруженных чужаков.
– Гринго! – кто-то презрительно крикнул им в спину.
– Я не хочу знать, кто вы такие и зачем приехали, – торопливо заговорил старик, но если вы дадите мне немного за помощь, то я предупрежу вас о еще одной опасности.
– Идет.
Макаров сунул ему мелкую купюру. Старый индеец тут же сложил ее в несколько раз и спрятал в карманчик для зажигалки.
– Я-то буду молчать. Но Альфонсо обязательно скажут, что вы приходили. В каждой деревне есть люди, которым он платит. Так что долго здесь не задерживайтесь.
На горке на краю поселка возвышался вполне приличный каменный дом старой постройки. Перед крыльцом с осыпавшимися кирпичными балясинами раскинулся небольшой цветник с розами.
– Вот и дом дона Фернандо, он сможет вам помочь.
– А если – нет?
– Тогда уже никто не продаст вам большую лодку, – старик повернулся и зашагал назад, даже не попрощавшись.
Макаров переступил каменный бордюр и шагнул во двор.
– Эй! – крикнул он.
Дверь на террасе отворилась. В полумраке коридора виднелся мужской силуэт, четко читалась тень ружья.
– Кто здесь? – прозвучало настороженное.
– Вы дон Фернандо?
Ствол опустился, и на крыльцо вышел пожилой подтянутый мужчина явно европейской внешности, винтовку он держал привычно. Заподозрить, что в нем течет хоть капля индейской крови, было невозможно.
Каплею вновь пришлось выступать в роли переводчика.
– Нам сказали, что у вас можно купить большую лодку.
Мужчина некоторое время изучал лица пришедших, затем приветливо улыбнулся.
– Вы гринго?
На всякий случай Макаров согласился:
– Да. Мы из охраны американской нефтеразведочной компании. Они исследуют ваши болота. Нам нужна лодка с мотором для перевозки оборудования. Я хорошо заплачу.
Деньги явно интересовали гордого потомка конкистадоров не в первую очередь, хотя он и скользнул взглядом по вееру купюр.
– Хорошо, если вы говорите, что охраняете геологов, то пусть так и будет. И я продам вам свой старый катер лишь потому, что вы гринго, – дон Фернандо выразительно глянул на автоматы в руках подводников.
– У вас свои счеты к этому Альфонсо? – догадался Макаров.
– Он много кому принес горе. У меня он украл дочь, – глаза обедневшего аристократа сделались влажными, – я хотел его убить, но его люди крепко держали меня. Я понимаю, что вы не скажете мне правды, но вас прислало правительство вашей страны, чтобы вы с ним расправились, – дон Фернандо тут же вскинул ладонь, чтобы опередить слова Макарова, – не надо меня вновь обманывать. Пошли, я покажу вам мой катер.
Катер стоял за домом на шестиколесном трейлере, в который был «впряжен» старенький армейский джип. Быстрый осмотр показал, что он вполне пригоден для плавания. Дюралевый корпус был немного помят по бортам, но в днище дырок не было видно.
– Спустим на воду, узнаем, – прищурился Макаров, – но я честно говорю вам, что ни с какими наркоторговцами мы воевать не собираемся.
Дон Фернандо криво усмехнулся, мол, можете мне говорить все, что угодно, но я-то правду знаю. Он явно принимал российских подводников за американских коммандос, присланных расправиться с Альфонсо.
– Мотор в нем исправен. Как раз недавно хотел его спустить на воду. Отремонтировал.
– Топливо найдется?
– Три бочки.
– Мне еще надо купить доски и гвозди. Нам предстоит перевозить оборудование, придется сколачивать контейнер. Где я это могу сделать? – Макаров рукой несколько раз повернул руль катера, тот отозвался ржавым скрипом.
– За такими вещами надо ехать в город. Но у меня есть кое-что в сарае. Для вас я все сделаю.
Макаров понял, что спрашивать о цене у дона Фернандо бесполезно, чего доброго еще и даром отдаст.
– Я предлагаю вам за все пять тысяч долларов. Согласны?
Дон Фернандо засопел, в нем явно боролись гордость и желание получить деньги.
– Я не имею права наживаться на вас, – наконец сказал он.
– Мой брат в Калифорнии тоже купил подержанный катер, даже немного меньше вашего. И заплатил за него двенадцать тысяч. Да и ремонт обошелся в четыре. Так что это не вы, а мы на вас наживаемся.
– В Штатах все стоит дороже. Колумбия дешевая страна.
Илья Георгиевич отсчитал деньги и вручил их дону Фернандо. В глазах того читалась надежда, что эти «гринго» отплатят ненавистному Альфонсо. Макаров захотел еще раз сказать, что воевать с кем-либо не входит в его планы, но понял – объяснять бесполезно. Человек верит в то, во что ему хочется.
Дон Фернандо сел за руль старого джипа. Тот пыхнул дымком, затрясся. Мотор покапризничал и заработал ровно. Трейлер с катером тяжело развернулся в узком хозяйственном дворике и подъехал к аккуратному каменному сараю. Деревянные ворота распахнулись. Внутри тут же вспыхнули на солнце мириады пылинок. С одной стороны сарай был забит под самые стропила тюками с соломой, с другой располагался сельскохозяйственный инвентарь. На стеллажах лежали брусья, доски и плотницкие инструменты.
– Если вы не против, то мне понадобится примерно половина ваших досок, пара топоров и вот этот ящик гвоздей, – показывал Макаров, – ну и с десяток тюков соломы.
– Пусть ваши люди грузят все это в катер. Потом сразу доставлю к реке. А вас я приглашаю к себе в дом. Хотелось бы угостить вас кофе и хорошим ромом. Ваши люди справятся с погрузкой и без вас.
Макаров понял, что его приглашают, и без перевода. Уже сидя в гостиной за низким журнальным столиком со стаканом, в котором на дне плескался золотистый ром, Илья Георгиевич усмехнулся, представив на своем месте старпома. Педант и почитатель инструкций наверняка бы отказался от спиртного.
Дон Фернандо по-своему понял улыбку «командира коммандос».
– Ром хороший?
Кавторанг развел руками, мол, какие могут быть в этом сомнения.
– Хороший ром можно попробовать только в Колумбии, но не на побережье. Ту дрянь, которую продают на курортах, пить не стоит. Это для туристов, которые не знают толка в хороших напитках.
Хозяин дома поднялся, открыл бар и выставил перед Макаровым непочатую бутылку рома. Жестом показал, что это подарок. Отказаться – значило бы обидеть. Илья Георгиевич приложил руку к сердцу.
– Когда расправитесь с Альфонсо, то сможете отпраздновать победу, – тихо проговорил дон Фернандо и приставил палец к губам, мол, молчу.
* * *
Архитектор, возводивший дворец на базе Альфонсо, принадлежал к старой школе. Он отлично учел местные климат и рельеф. В доме не было модных стеклянных стен. Традиционные кирпич, дерево, черепица – вот материалы, которые он использовал при строительстве. Строение окружали глубокие аркады-галереи. Повсюду журчали небольшие фонтанчики. А потому даже в самую жару человек чувствовал себя здесь уютно.
Контр-адмирал Кортес уже не выглядел так грозно, как час тому назад. Он сидел в плетеном кресле напротив повеселевшего Альфонсо и дымил сигарой. Улыбался и Педро. Колумбийские морпехи мирно расположились в тени дерева вблизи от вертолета.
Для изменения настроения имелась причина. Конфликт с подожженным танкером был улажен. Во всяком случае, так считали все трое. Свидетельством тому был небольшой кейс, примостившийся, как верный пес, у ног дона Гарсиа. Миллион наличными от главаря бандитов он получил. Остальные семьсот тысяч должны были достаться ему в течение полугода.
– Неплохо бы отметить соглашение, – усмехнулся Альфонсо, глядя на контр-адмирала, – но вы, командор, сказали, что не пьете днем крепких напитков. Может, принести вина?
– Я сказал, что не пью в это время суток, – широкая улыбка обнажила зубы, – а время теперь уже клонится к вечеру.
– Анита! – крикнул Альфонсо.
На этот раз молодая красавица не заставила себя ждать, она вышла из дома, выкатила перед собой сервировочный столик со стаканами, ромом, ведерком для льда и фруктами.
– Ты постепенно учишься читать мои мысли, – засмеялся Альфонсо, – если так пойдет и дальше, мы вскоре поладим.
– Как скажете.
Главарь бандитов, несмотря на то что был не один, похлопал ладонью Аниту по крутому бедру. Глаза женщины зло сверкнули, она отошла в сторону.
– Я понимаю, не все сразу, – расслабленно пробормотал Альфонсо. – Когда ты злишься, ты так возбуждаешь меня… Сегодня ночью… Но не будем об этом при посторонних. У нас должны быть свои маленькие секреты. А теперь, будь так добра, обслужи моих гостей.
Дон Гарсиа почувствовал в Аните то, что называется благородной кровью. С таким достоинством могла держаться только представительница дворянского рода. Кортес чувствовал это очень тонко, ведь сам происходил не из простой семьи. Не укрылось от него и то, что Анита находится здесь на положении пленницы.
– Благодарю, – контр-адмирал взял стакан с подноса. – Я думаю, что, возможно, знаком с кем-то из ваших родственников.
Анита не успела ответить. Альфонсо грозно кашлянул, давая ей понять, что рот надо держать на замке.
– Не думаю, – ответила женщина, – мы редко выезжали из своей деревни.
Оставив столик, Анита скрылась за углом галереи.
– Извините ее, командор, – Альфонсо поднялся из-за стола, – всего пару слов. Она недавно в моем доме.
Главарь партизан скрылся за углом. Отсутствовал он недолго, пару минут. Вернулся раскрасневшийся и довольный жизнью.
– Что ж, за успешные переговоры, – Кортес приподнял стакан с ромом, – мы, колумбийцы, всегда должны помогать друг другу в тяжелую минуту. Иначе иностранцы…
Договорить дон Гарсиа не успел. Со стороны горного склона донеслись звуки выстрелов. Перестрелка стихла так же быстро, как началась. Альфонсо побледнел.
– Я сейчас узнаю, – не слишком уверенно пообещал начальник охраны, он щелкал клавишей рации, но в ответ из динамика слышалось только неразборчивое шипение. – Пост не отвечает. Вы – двое, срочно туда.
Охранники бегом бросились исполнять приказ.
– Не стоит волноваться, – дрогнувшим голосом объявил Альфонсо, – на территорию базы никто не может проникнуть.
Колумбийские морпехи уже залегли, изготовившись к бою. Тем временем от посланных охранников не было ни слуху ни духу.
– Может, перейдем в дом? – предложил Альфонсо.
Контр-адмирал неторопливо поднялся, надел фуражку.
– Все дела решены. Я должен лететь.
И тут с карниза галереи на плиты террасы спрыгнул рослый сержант Уэллер, следом за ним еще двое американских морпехов. Сержант в одной руке сжимал гранату, в другой держал автоматическую винтовку. Выдернутое кольцо предохранителя Уэллер демонстративно сжимал зубами. Он сплюнул, кольцо упало на камень.
– Надеюсь, никому не надо объяснять, что произойдет, если начнется стрельба? – произнес он, демонстрируя гранату с выдернутой чекой. – Вы-то мне и нужны, – Уэллер глянул на дона Гарсиа.
– Что вы себе позволяете? – Контр-адмирал сдвинул брови и незаметно потянулся за пистолетом.
Грянул выстрел, стакан перед Кортесом разлетелся вдребезги, забрызгав белоснежный китель. Тонкая струйка дыма стекала из ствола автоматической винтовки Уэллера.
– Рядовой, глянь-ка, что у него в кейсе, – сержант сказал это спокойно, словно и не нажимал до этого на спуск.
Колумбийские морпехи держали Уэллера на прицеле, ждали знака контр-адмирала. Рослый, коротко стриженный здоровяк, казалось, не замечал этого. Он спокойно нагнулся, поднял кейс колумбийского контр-адмирала. Кодовый замок его не смутил. Он подцепил застежку лезвием ножа, продемонстрировал своему командиру содержимое кейса – тугие пачки банкнот.
– Если я не ошибаюсь, сэр, здесь миллион долларов.
– И как вы это можете объяснить, дон Гарсиа? – улыбнулся Уэллер, глядя на аккуратные пачки баксов.
– Я не должен отчитываться перед вами, – контр-адмирал заметно нервничал.
– Тогда придется объяснить мне. А адмирал Лоуренс, кстати, очень надеялся на встречу с вами. Вы соврали насчет обстрела танкера с субмарины под американским флагом. Капитан рыболовецкой шхуны еще раз изменил свои показания. Да, он выловил спутник, но тут появился катер наркоторговцев… Дальше я не верю ни единому его слову. Человека можно запугать, но правду восстановить несложно. Спутник захватили вы через ваших соратников-наркоторговцев. Я не собираюсь сейчас рассуждать о моральной стороне вопроса. Каждый желает заработать побольше. И вы не исключение. Это деньги, полученные за спутник? Кто вам заплатил, русские, китайцы?
Контр-адмирал только щелкал челюстью. Он не рассчитывал на такое поведение американцев.
– Я жду объяснений, – напомнил сержант Уэллер. – И прикажите наконец своим людям положить оружие.
– Хорошо, – поднял руки Кортес. – Это недоразумение. Деньги к спутнику не имеют никакого отношения. Можете думать что угодно, но я их получил не за прикрытие наркоопераций. Ведь для вас, гринго, каждый колумбиец преступник.
– Меня интересует только правда, – напомнил сержант Уэллер, – и я не расист.
– Вот это – нелегальные деньги, – с предельной искренностью показал на пачки долларов Кортес. – Я даже не смогу истратить их в США. Вы думаете, мне есть резон продавать спутник русским или китайцам? Они тоже заплатят «черным» налом. Я не стал бы отказываться от возможности легально получить от США шестизначную сумму.
– Извините, сержант, – вставил Альфонсо, – я понимаю, что между нами выросла целая стена недоразумений и проблем. Теперь я уже уверен, что вы не знаете, где спутник. И нас, и вас нагло обманул кто-то, вышедший в море под вашим флагом. Да, моя ракета угодила в танкер. Но не потому, что я не знал, как ею пользоваться. Эта подлодка очень странная. Ракета шла прямо в нее, но потом сменила цель. Танкер ей больше понравился. Поверьте, нам нечего скрывать друг от друга. Вы же не судья.
На лице сержанта Уэллера появилось сомнение в собственной правоте. Версия адмирала Лоуренса о том, что Кортес задумал продать спутник русским или китайцам, и раньше казалась ему лишь маловероятным допущением.
– Хорошо, я готов еще раз вас выслушать. Но на этот раз советую говорить правду и только правду, – сказал он. …Анита смотрела на происходящее из-за приоткрытого окна гостиной. Никого рядом с ней не было. Молодая женщина оказалась предоставленной сама себе, впервые за время пребывания в доме Альфонсо. До этого тот казался ей неприступной крепостью. Но появление гринго мгновенно все изменило. Изменилось и поведение Альфонсо. Анита обернулась, опекавший ее охранник куда-то исчез. Молодая женщина приподняла подол длинного платья и побежала в дальний конец дома. Открыв низкую дверь, она очутилась на кухне. Темнокожая кухарка со своей дочерью-помощницей как ни в чем не бывало готовили ужин. Толстая негритянка подняла глаза на Аниту, кивнула и вновь принялась месить тесто на деревянном столе.
– Выход там? – Красотка, впервые попавшая на кухню, указала рукой на дощатую дверь.
– Там кладовка, донна, – подсказала улыбчивая кухарка.
– Значит… – Анита уже и сама сообразила, где выход.
Она откинула полотняный полог, прикрывавший выход из кухни от мух, и оказалась в хозяйственном дворе. У стены высился штабель пустых деревянных ящиков. Некоторые из них – нижние – почернели от времени. Под навесом лежали аккуратно сложенные дрова. У женщины не было заранее продуманного плана побега. Она действовала интуитивно. Кошка лениво соскочила с навеса, выгнула спину и потянулась, а затем, игриво покачиваясь, направилась к Аните, потерлась о ее ноги.
– Что-то я тебя раньше здесь не видела, – проговорила молодая женщина.
Кошка мяукнула и неторопливо двинулась прочь со двора. Красотка пошла следом. Не то чтобы она надеялась, будто кошка выведет ее на свободу, просто, начав что-то делать, человек вынужден продолжать. Анита уже даже знала слова, какие скажет охраннику, если тот окажется за углом. Кошка завернула за кирпичную стену. Анита тоже – она остановилась на краю просторного загона, посередине которого высился деревянный столб с замотанной вокруг него брезентовой лентой. Она сразу поняла, что это площадка для выгула лошадей, хотя и не бывала тут раньше.
– Эй, кто здесь? – негромко позвала женщина.
Никто не отозвался. Налетевший ветер скрипнул приоткрытой створкой ворот. Послышалось тихое конское ржание. Анита, осторожно ступая, вошла вовнутрь. Конюшня была небольшой, на четыре стойла. В трех из них виднелись лошади. Животные пытались просунуть морды в зазоры между досками, надеясь на угощение. Анита открыла ближайший загон. Вороной масти конь покосился на нее, заржал и потянулся губами к открытой ладони.
– Хороший ты мой, нечем тебя угостить, – Анита гладила гриву.
Конь ткнулся носом ей в грудь, принялся бить копытом в опилки, усыпавшие стойло толстым слоем, а затем вышел из загона. Женщина умела ездить верхом, еще с детства ее обучал этому отец. Но раньше ездила она в седле, а теперь ей предстояло забраться на коня даже без помощи стремян. Конь покосился на нее, словно предлагал взобраться на него. Анита собралась с духом:
– Погоди, погоди, милый, – она притащила из угла конюшни ящик, поставила его рядом с конем.
Красотка ухватилась руками за гриву, животное фыркнуло. Закрыв глаза, Анита подпрыгнула и упала грудью на круп. Конь принялся метаться по конюшне. Большого труда стоило удержаться на нем. Но еще большего – суметь сесть. Анита сидела не боком, как учил отец, а верхом. Высоко поднятый подол платья даже не прикрывал коленей. Привычных поводьев не было. Женщина прижалась к гриве коня и зашептала:
– Ну, давай же, давай. Ты дорогу знаешь.
Вороной застриг ушами и резко двинул вперед. Мелькнули створки ворот, площадка для выгула. Конь с ходу перемахнул через невысокую ограду из тонких жердей и взял в галоп. Анита еле сумела удержаться на нем. В самом деле, вороной знал дорогу, которой Альфонсо иногда выезжал на нем со своей базы. В горах не всюду проберешься на джипе.
Вцепившись в гриву, красотка мчалось по узкой тропинке, рискуя разбить себе голову о нависающие скалы. Ей хотелось крикнуть: «Еще немного, и я буду свободна!» – но она сама еще не знала всего, что подстерегает ее впереди.
За поворотом прямо поперек тропы в пыли застыл мертвый охранник, автомат лежал у него на груди. Анита пересилила страх, остановила коня, продолжая держаться за гриву, склонилась к земле, подхватила оружие за ствол, потянула на себя. Ремень, намотанный на запястье мертвеца, потянул и руку. Аните на мгновение показалось, что покойник ожил и не хочет расставаться с оружием, тянет ремень на себя. Она вскрикнула. Испуганный резким звуком конь дернулся. Ремень соскочил с запястья мертвеца. Женщина перевела дыхание, она чудом все еще держалась верхом.
– Не так это просто, как казалось, – прошептала она, сжав бока коня пятками.
Вороной пригнул голову и поскакал вниз по тропе, ведущей к реке.
Тем временем на террасе напряженная беседа подходила к концу. Сержант Уэллер вернул кейс с деньгами дону Гарсиа и даже пробормотал пару слов извинений для Альфонсо за то, что пришлось пристрелить двух его охранников, чтобы пробраться сюда.
– Это плохо, но на войне как на войне, – развел руками главарь бандитов, – я позабочусь об их семьях.
Сказано это было не столько для американского морпеха, сколько для других охранников наркобазы. Мол, верность хозяину всегда будет вознаграждена, даже посмертно. Сержант Уэллер некоторое время задумчиво смотрел себе под ноги, наконец нагнулся, поднял кольцо, засунул проволочные усики в отверстие на рукоятке гранаты и разогнул их.
– Хорошо, что мы прояснили все недоразумения и снова доверяем друг другу, – произнес он, пряча гранату в карман камуфляжного жилета, – вы хорошо знаете здешние места, у вас повсюду осведомители…
Альфонсо самодовольно улыбнулся:
– Здесь ничего не происходит без моего ведома.
– Если все мы объединим усилия, то и результат будет достигнут быстрей. Премия за спутник все еще ждет счастливчика. Но вы упомянули о каких-то вооруженных людях, которых видели у реки.
– Я думал до этого момента, что это были ваши люди, сержант, – Альфонсо приложил руку к сердцу. Обещаю все выяснить. Прошу прощения, – главарь бандитов взял в руки рацию и отошел в сторону.
Он методично вызывал своих людей в поселках, расспрашивал их обо всех незнакомцах, появившихся в округе.
– И эти люди не имеют отношения к вам? – сержант Уэллер прищурился, глядя на дона Гарсиа.
– Не только мои люди участвуют в поисках. Не думаю, чтобы охрана Альфонсо спутала местных с североамериканцами. Но подождем Альфонсо, он, кажется, узнал что-то важное.
Альфонсо только что окончил разговор.
– Их недавно видели в деревне Консорта, – выпалил он.
– Вы ничего не спутали, – переспросил сержант, подытоживая разговор, – в деревне Консорта точно видели каких-то вооруженных американцев?
– Информация достоверная, меня никто не рискнет обманывать. Я ручаюсь вам, что они купили моторный катер, способный перевезти спутник. Не знаю, что у них там произошло с подлодкой. Может, они не сумели задраить люк – мешал спутник. Но разговор шел о перевозке груза. Думаю, катер, доски, гвозди и инструмент понадобились им именно для этой цели.
И тут появился взволнованный начальник охраны.
– Анита исчезла, – доложил он, – мы проверили весь дом, всю территорию. Ее нигде нет. Ничего из своих вещей она не захватила.
Альфонсо грозно сверкнул глазами, но тут же, на удивление быстро, взял себя в руки. То ли сейчас было неподходящее время, чтобы портить отношения с преданными ему людьми, то ли более серьезные проблемы занимали его в эту минуту.
– Ничего. Дальше, чем к своему папочке, она не побежит. А мы как раз туда сейчас и направимся. Я правильно понял вас, сержант?
Уэллер согласно кивнул.
– Да, надо уточнить на месте.
– Она верхом. Забрала вашего лучшего коня.
И это особо не впечатлило Альфонсо:
– Берите других лошадей и высылайте за ней погоню. Извините меня, командор. Это очень личное, – главарь бандитов склонился к уху начальника охраны и прошептал несколько слов.
Тот с пониманием кивнул:
– Я все понял. Будет сделано.
