Книга: Топить их всех!
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Вот уже вторые сутки большой противолодочный корабль «Александрия» бороздил территориальные воды и прилегающие к ним квадраты. Гидроакустики денно и нощно фильтровали морские шумы. Операторы сонаров не смыкали глаз. Сигнальщики до одури всматривались в морскую поверхность. Однако ничего похожего на мини-субмарину замечено не было.
Соседние квадраты старательно утюжили другие корабли. В небе барражировали гидросамолеты. Вертолеты морской авиации жужжали над водами, словно навозные мухи. Несколько раз кораблям эскадры попадались утлые рыбацкие шхуны. Их, естественно, проверяли и после опроса команды отпускали, наказав в случае обнаружения чего-нибудь подозрительного немедленно сигнализировать.
А время шло, и оно явно работало не в пользу военно-морского министра. С каждым часом его настроение делалось все хуже и хуже. На поиски проклятой подлодки оставалось меньше четырех дней. Адмирал флота прекрасно понимал, что Азариас Лулу никогда не бросает слов на ветер. Сидя в рубке, он постоянно прикидывал свои перспективы, и чем больше прикидывал, тем более незавидными их находил. Предыдущий военно-морской министр был уволен четыре года назад, после чего сразу же пропал без вести. Телеканал «За Африку!» намекал, что он удрал за границу, прихватив народные деньги. Однако в Генштабе ходили упорные слухи, что его съел гарант конституции. Среди множества мыслей, посетивших министра ВМФ, была и такая: а может, стоит угнать спасательный катер, добраться до какого-нибудь нейтрального порта и попросить там политического убежища? В случае неудачного побега можно было бы заколоться кортиком или броситься в кишащее акулами море.
Вскоре на море опустился низкий туман. Адмирал флота и вовсе пал духом. Пришлось сбросить скорость до пятнадцати узлов – капитан опасался многочисленных рифов и отмелей, да и столкновения с другими кораблями исключать не приходилось.
Однако ближе к вечеру пассаты рассеяли туман. К этому времени большой противолодочный корабль «Александрия» достиг небольшого залива на юго-западном участке территориальных вод. Солнце неторопливо сдвигалось за кромку скалистых гор. На смену ему, окрашивая прибрежные воды в пунцовый цвет, раскидывался роскошный экваториальный закат. Океанский простор слепил миллионами бликов. Ближе к берегу темнел небольшой необитаемый остров с густыми мангровыми зарослями. Вот уже многие поколения африканцев даже мысленно боялись к нему приближаться; всем было известно, что там обитают злые морские духи, способные затянуть на дно даже атомный авианосец.
– Лучше уж к этим духам попасть, чем головорезам Набуки Вабанды… или к его шеф-повару! – с тоской прошептал кавалер звезды «Героя Африки», опасливо рассматривая остров в иллюминатор.
И тут УКВ-рация в рубке захрипела, раскатисто высморкалась и механическим голосом произнесла:
– Слева по курсу – перископ! Дистанция – девять кабельтовых!
Расстояние от рубки до капитанского мостика военно-морской министр преодолел в считаные секунды. Он наверняка знал: обе дизельные подлодки теперь находились как минимум в пятидесяти морских милях отсюда. Стало быть, перископ мог принадлежать только той самой мини-субмарине, на поиски которой и была снаряжена целая эскадра.
На «Александрии» тут же сыграли боевую тревогу.
– Сигнальщикам – смотреть на носовых румбах! – азартно скомандовал командир. – Орудийным расчетам занять свои места! Ко всем сбрасывателям подать глубинные бомбы!
Удивительно, но гидроакустики не различили никаких подозрительных шумов; фон был чистым. Операторы сонаров также не заметили ничего подозрительного… Но ведь подлодка не могла быть абсолютно бесшумной! Все это наводило на мысль об одновременной поломке оборудования, отвечающего за «слух» и «зрение» большого противолодочного корабля. А может быть, проклятой подлодке покровительствовали те самые злые духи с острова?
Перископ тотчас же исчез. Командир «Александрии» принял единственно правильное решение – открыть артиллерийский огонь, после чего забросать весь залив и прилегающие к нему квадраты глубинными бомбами.
Бронированная башня медленно развернулась. Артиллерийский офицер прочистил горло и молодцевато скомандовал:
– Орудие – к бою! Десять выстрелов из крюйт-камеры к орудию подать!
Расчет африканских комендоров споро рассредоточился. С мягким металлическим звуком вошел в казенник досланный снаряд. Звякнула о край замка гильза, и запорная пружина щелкнула.
– Огонь! – Артиллерийский офицер восторженно топнул ногой.
Ствол туго отскочил в откатнике, бронированная башня вздрогнула, грохот стеганул по ушам. На месте, где еще недавно торчал перископ, взметнулся огромный водяной столб.
Тем временем сработали бомбосбрасыватели, и отстреленные глубинные бомбы, похожие на бензиновые бочки, полетели в воду. Замедление взрывателей было выставлено на различную глубину, и потому водяные столбы взметнулись не синхронно.
– Кранты субмарине! – профессионально оценил командир «Александрии», из вежливости протягивая бинокль военно-морскому министру.
Впрочем, все было понятно и без бинокля. Большой противолодочный корабль утюжил заливчик правильными зигзагами, словно зерноуборочный комбайн пшеничное поле. Орудия палили не переставая. Катапульты сбрасывателей ритмично отстреливали глубинные бомбы. Гигантские водяные столбы вздымались до самых небес. Море кипело, словно перегретый на огне рыбный суп. Можно было не сомневаться – ничто живое, будь то ничтожная креветка или грозная подлодка, не выживет в этом аду…
* * *
Первый взрыв справа по борту ощутимо качнул субмарину, чуткие приборы тут же зафиксировали отклонение от прежнего положения. На экране монитора лихорадочно сменяющиеся цифры тоже свидетельствовали о том, что толчки следуют один за другим. Глухой приближающийся грохот сотрясал корпус. Перископ со сложенными рифлеными ручками скользнул вниз.
– Обнаружили-таки, – на удивление спокойно произнес командир «Макарова».
По лицу старпома Даргеля нетрудно было догадаться, что он со скоростью калькулятора – в руках опытного бухгалтера, перебирает в уме все те мелкие нарушения, которые и привели к демаскировке сверхсекретной субмарины. Вода струйкой толщиной в мизинец бежала по стойке перископа.
Разрыв глубинной бомбы раздался слева по борту, следующий прозвучал чуть глуше.
– Случайно обнаружили. Пока зигзаг не заложит, не вернется. – Макаров не стал выводить старпома из оцепенения.
Штурман выжидающе смотрел на командира.
– Уходим за остров, глубина – двадцать метров. – Илья Георгиевич решил не терять времени на рискованное глубокое погружение.
За взрывами стало совсем не слышно работы двигателей, казалось, что подлодка застыла на месте, и лишь сменяющиеся цифры на экране да показания приборов говорили о том, что движение продолжается.
– Сейчас все на нас слетятся, как стервятники, – тихо произнес Даргель, – и за островом достанут. Потопить бы противолодочный корабль к чертовой матери.
– А вот это уже сознательная демаскировка, – напомнил командир.
На ядовито-синем фоне экрана с самого края уже ползли белые ломаные линии, обозначающие контуры скал того самого острова, где, согласно лоциям, имелся грот.
– Что делать будем? – Илья Георгиевич обратился к старпому.
– Надо укрываться в гроте, а там видно будет.
– И правильно, и неправильно. Сам же говорил, что нас в покое не оставят. Да и времени мало, если не успеем войти в горловину, нас взрывами о скалы разобьет.
Взрывы глубинных бомб вновь приближались, они уже стали чувствительными, приходилось держаться за переборку.
– Надо дать им подсказку, – хитро прищурился Макаров. – Придется нашему каплею повторить свой «подвиг». Займись этим, старпом, только на этот раз без накладок. Первый торпедный аппарат нам еще понадобится. Всплытие на перископную глубину, – скомандовал капитан второго ранга, не отрывая взгляда от монитора сонара, – поднять телескопическую антенну устройства радиоэлектронных помех.
Только теперь экипаж оценил маневр командира по достоинству, тот не уходил от противолодочного корабля, а прятался за остров. Лодка– «невидимка», недоступная для электронных средств обнаружения, теперь могла под прикрытием острова выдвинуть над поверхностью океана свое самое грозное оружие – антенну, способную мощным электромагнитным импульсом вывести из строя все электронное оборудование в радиусе пятнадцати-двадцати морских миль. После чего современные боевые корабли на время превращались в кучу металлолома.
– Дать импульс! – Макаров незаметно для других перекрестился.
Даже специально рассчитанные на ударный импульс, тщательно экранированные приборы «Макарова» зашкалили. Желтый столбик, отражавший ступень зарядки аккумуляторных батарей подлодки, резко пошел вниз.
– Жрет энергию, как свинья помои. – Командир качал головой, наблюдая за этим небезопасным для субмарины падением. – Ты хоть нам оставь.
Кто знал, сколько подводникам придется теперь обходиться без всплытия? А запасы энергии под водой не восполнишь!
– Отключить установку, убрать антенну.
Все члены экипажа напряженно прислушивались. Еще два взрыва прозвучали право по борту – БПК приближался. Шум его винтов был слышен и без подсказок акустика. Илья Георгиевич хрустел пальцами, отсчитывая время до следующего взрыва:
– …три, два, один…
Очередная глубинная бомба так и не взорвалась.
Щелкнуло межотсечное переговорное устройство. Было слышно, как Даргель шумно перевел дыхание:
– Первый отсек, подсказка отправлена… Товарищ командир, неужели сработало?
– А как же! Теперь можно и в гроте отсидеться. Если верить лоции, вода заполняет его полностью только во время прилива. Погружение! Самый малый вперед, курс…
* * *
Эсминец «Александрия» гордо возвышался в территориальных водах, символизируя собой военно-морскую мощь государства. Новоиспеченный адмирал флота стоял на мостике с биноклем, прижатым к глазам. Ноги, как и подобает просоленному ветрами моряку, расставил широко, хоть качки и не наблюдалось. Командир скромно держался возле военно-морского министра, словно его тень.
Зрелище завораживало и грело душу. Фонтаны взрывов вздымались к небу. Противолодочный корабль грамотно закладывал зигзаг за зигзагом. А за спиной у адмирала флота гремели раскаты корабельных орудий.
– Кранты им… – повторял Герой Африки, желая верить в то, что произносил.
Командир «Александрии» поддакивал:
– Никуда не денутся, господин адмирал, – и косился на скалистый остров, населенный духами, – у них был единственный вариант попробовать спастись, – выключить все оборудование и залечь на дно, потому наши сонары их и не «видят». А глубина здесь не больше семидесяти метров. Достанем. Или всплывут, или сдохнут.
Министр снял белоснежную фуражку, промокнул лоб платком.
– Не жалеть глубинных бомб и снарядов.
Герой Африки, несмотря на уверенный тон, все же продолжал сомневаться. По его мнению, неопознанная подлодка уже должна была бы всплыть. Кому охота погибать? Преподнести такой подарок президенту – высший класс: и субмарину, и ее экипаж.
– Может, их повредило первым залпом с эсминца? И они не могут подняться на поверхность? – но не успел военно-морской министр развить мысль, как случилось непредвиденное.
Связь командира «Александрии» с боевыми постами внезапно прервалась. На палубе началось замешательство. Смолкли орудия. Противолодочный корабль продолжал движение, но катапульты, сбросив очередные глубинные бомбы, замерли. Два фонтана поднялись за кормой БПК, и наступила, так показалось после канонады, абсолютная тишина.
– В чем дело? – Адмирал грозно глянул на командира эсминца, словно тот не стоял с ним рядом, а только что поднялся с верхней палубы и потому мог что-нибудь прояснить.
– Сейчас выясним, сэр.
По гулкой металлической лестнице, топоча, уже взбегал на мостик старший помощник, чтобы доложить о невероятном. На его иссиня-черном лице глаза были выпучены от страха. Губы потемнели от волнения.
На «Александрии» в одночасье погасли экраны сонаров и локаторов. Пропала связь, вышли из строя системы навигации. Отказали электронные прицелы. Грозные орудия смолкли, замерли ленты подающих транспортеров. Замигало и погасло освещение. В кромешной темноте крюйт-камеры обслуга боялась пошевелиться. Даже самые продвинутые военно-морские офицеры тут же вспомнили о злых духах, населяющих скалистый остров, чей покой «Александрия» потревожила орудийными залпами. Судовая машина еще работала, но уже слышались перебои. Подача топлива тоже контролировалась электроникой.
Большой противолодочный корабль пострадал меньше, но и ему досталось. Катапульта замерла, к счастью для экипажа, успев сбросить уже выставленную на замедленное срабатывание глубинную бомбу. Радист тщетно пытался оживить связь с эсминцем и с базой.
Темнокожий адмирал осмысливал мрачный доклад старпома «Александрии». О подобном ему не приходилось слышать. В любом другом месте океана он бы устроил разнос командиру, но близость таинственного острова, к которому панически боялись подходить даже контрабандисты, заставила его сдержать эмоции. Негоже крыть в святом месте последними словами – не сделать бы хуже. Холодок в душе перерастал в арктический мороз. Реакцию Азариаса Лулу на неудачу «Александрии» предугадать было несложно. И первым «под нож» пошел бы новоиспеченный министр. Теперь ему казалось, что бриллиантовая звезда «Героя Африки» тускнеет с каждой минутой, а драгоценные камни превращаются в стекляшки.
БПК тем временем самым малым ходом исследовал только что проутюженную глубинным бомбометанием акваторию. Оглушенная рыба буквально усыпала поверхность воды. На носу корабля стрелок, готовый в любой момент надавить гашетку, сжимал ручки крупнокалиберного пулемета.
Вскоре возле острова было замечено увеличивающееся в размерах мазутное пятно. Тут же с эсминца спустили моторку. Из-за выхода из строя всех систем связи адмиралу пришлось понервничать. Сколько ни всматривался он в бинокль, не мог разглядеть деталей. Наконец моторка подошла к «Александрии».
Перед военно-морским министром на брезенте лежали выловленные в мазутном пятне предметы: несколько упаковок одноразовой посуды, порножурнал на немецком языке, две книги на английском, черный комбинезон, обрывки спасательного плотика. Рваные края наводили на мысль, что несколько часов с ним забавлялась взрослая акула. Но самой ценной находкой оказался обломок спасательного круга, на котором читалась половина названия субмарины, принадлежащей соседнему африканскому государству.
– Мы их сделали! – вырвалось у министра. – Именно первым залпом носовых орудий «Александрии» подлодка-нарушитель была уничтожена, я доложу об этом Его Высокопревосходительству. – Герой Африки не хотел принимать очевидное, если субмарину и уничтожили, то исключительно глубинными бомбами, сброшенными с БПК.
Все складывалось для адмирала наилучшим образом. Не оставалось сомнений, что субмарина соседей, незаконно вошедшая в территориальные воды, потоплена. Законность действий БПК и эсминца не вызывала сомнений. Обломок круга и порножурнал запаковали в пластик. Адмирал собирался лично предъявить их Азариасу Лулу вместе с докладом об успехах эсминца, названного в честь родной деревни президента. А вещественные доказательства уничтожения субмарины вполне могли сгодиться для пропагандистской передачи телеканала «За Африку!». Мол, вот какие бездуховные любители порнографии – наши противники, пошедшие на поводу у загнивающего «белого мира».
– Возможно, наши глубинные бомбы… простите, господин адмирал, снаряды, выпущенные с «Александрии»… повредили лишь один-два отсека субмарины, – осторожно предположил командир эсминца «Александрия», чем испортил министру настроение.
К этим словам стоило прислушаться, не таким уж большим было мазутное пятно, и не так уж много мусора всплыло на поверхность. Бриллианты на звезде, засиявшие было в полную силу, вновь потускнели в глазах министра.
– Придется вызвать морскую авиацию. – Это прозвучало гордо, вот уже второй год, как в ВМФ страны появился старенький бомбардировщик.
– Боюсь, господин адмирал, это не лучшее решение, – подсказал командир «Александрии», – ведь субмарина уже вроде как потоплена первым залпом «Александрии». – Ему тоже не хотелось делить славу победителя с другими военными.
В конце концов военно-морской министр рассудил следующим образом. БПК он оставил возле острова, населенного злыми духами, – экипаж должен был восстановить работоспособность катапульты и сбросить остаток глубинных бомб в квадрате, где зафиксировали мазутное пятно. А эсминец «Александрия» с выведенным из строя навигационным оборудованием самым малым ходом отправился на базу.
Естественно, Герой Африки не забыл о своем обещании щедро наградить героев-моряков, пресекших вражескую диверсию против очень уж суверенной и гордой африканской страны. Новоиспеченный военно-морской министр знал: его слова не останутся пустым звуком, Азариас Лулу никогда не обходил щедростью полицию и армию.
* * *
Между тем уже «уничтоженная» мини-подлодка ползла черепашьим ходом на перископной глубине. В целях безопасности приходилось буквально прижиматься к острову. Даже гениальный штурман не смог бы провести ее в лабиринте изъеденных водой и изменчивыми течениями скал. Приходилось целиком полагаться на электронику.
Илья Георгиевич не отрывался от маски перископа. Зрелище открывалось пугающее и величественное. Освещенные солнцем выветренные скальные породы отливали красным цветом; глубокие борозды, прорезанные в них дождевой водой, причудливо змеились, сходя к вспененной кромке волн. Не зря африканцы считали этот остров местом обитания злых духов.
За неровным зубчатым, как полотно старой ножовки, мысом показался нависающий над водой скальный козырек, он выдавался в океан метров на двадцать. Вода под ним была тревожно темной, а дальше чернел вход в тот самый грот, обозначенный на лоции. Эхолот показывал глубину на входе всего в пять метров.
– Идем на всплытие, – решил Морской Волк.
Перископ был убран, заработали насосы, продувающие балластные цистерны. Как только Илья Георгиевич выбрался из люка рубки, его тотчас окружили странные звуки. Плеск волн, отраженный от сводов козырька, крошился, множился и, казалось, усиливался эхом. Будто кто-то невидимый шептал возле самого уха. Ветер свистел в многочисленных щелях между скальными отрогами. Звуки складывались в необычную музыку, она завораживала, заставляла забыть о времени и реальности.
Старпом тоже заслушался, командиру странно было видеть выражение такой возвышенной задумчивости на лице «буквоеда» и педанта – исполнителя инструкций.
– Эй, старпом, ты живой? – Голос Макарова, размноженный эхом, присоединился к природной музыке.
– Извините, задумался. – Николай Даргель повернулся к командиру.
– Словно сирены поют. – Илья Георгиевич улыбался. – Это такие наполовину женщины, наполовину птицы. Греки считали, что они своими песнями заманивают к себе мореплавателей. Такие сладкоголосые… моряки сходили с ума и бросались к ним в воду. Так что ты поосторожней, – ухмыльнулся командир, – вылавливать тебя у нас времени нет.
Субмарина медленно вползала под своды полузатопленного грота.
– Думаете, я «Одиссею» Гомера не читал? – с легкой обидой в голосе произнес Николай Даргель.
– Конечно, читал, ее и в школе проходили, правда, в курсе для внеклассного чтения. Если хочешь, могу приказать привязать тебя к нашей антенне, как когда-то Одиссея к мачте. А то, неровен час, в воду прыгнешь. Мало чего тебе в голову взбредет? Только не советую. Ты себе представь – лицо и грудь у сирен женские, а вокруг одни перья и лапы когтистые. Вот же гадость какая. Совсем не возбуждает.
По мере входа в грот звуки волн и ветра утихали, таинственный сумрак сгущался. На рубке «Макарова» вспыхнул прожектор. Его слепящий луч стал шарить по сводам.
Акустик доложил, что эсминец «Александрия» уходит из квадрата, а большой противолодочный корабль все еще остается у острова. Судя по звукам, экипаж производил ремонт.
– Значит, поверили в нашу нехитрую уловку времен Второй мировой войны. – Старпом провел ладонью по идеально выбритой щеке.
– Если во что-то хочется верить, человек и верит, – улыбнулся Макаров.
– Всего-то и делов, выбросили через торпедный аппарат порцию мазута и корабельного хлама.
– Надолго они тут не задержатся. Но и нам спешить некуда. Если что, всегда в гроте отсидеться можно. Ни один их корабль внутрь не сунется. С нашей электронной начинкой им тягаться тяжело.
Красноватый песчаник, из которого был сложен грот, казался настолько рыхлым, что оставалось удивляться, почему песок не осыпается на головы.
– Словно этот грот лопатой в сыром песке копали, – осматривал своды грота старпом. – На чем только и что держится?
– Карстовое образование, – определил Макаров, – вода за тысячелетия промыла. А не сыплется потому, что ни волны, ни ветер породу внутри грота не тревожат.
– Дождевая вода промыла? – не поверил старпом.
– И она тоже, но в основном – океаническая, она сюда заходит во время приливов и отливов. – Командир мини-подлодки указал на темные горизонтальные кольца в самых высоких местах сводов, – вот его верхние отметки.
Подлодка оказалась в просторной пещере, накрытой низким, почти сферическим куполом, по краям в ней высились узкие вертикальные скалы, виднелся сужающийся проход, ведущий в глубь острова. Дальше идти было невозможно, даже миниатюрная подлодка не могла бы проползти между скал.
– Товарищ командир, – обратился к Макарову капитан-лейтенант, тот самый, из-за которого заклинило выпускной люк второго торпедного аппарата, – разрешите исправить повреждение, произошедшее из-за допущенной мной халатности?
– Исправляй. Только это твоей вины не отменяет. По возвращении на базу тебя ждет полный «разбор полетов».
Морской Волк пошелестел надежно запечатанным в пластик планом грота. Место «закладки» было обозначено в конце этого самого узкого прохода.
– Перестарались ребята из флотского ГРУ. Мы же не в «казаки-разбойники» играем. – Командир прочертил на плане ногтем бороздку. – Могли бы и ближе закладку оставить. Сами мучались и нам попотеть придется.
– Осторожничали. Местный президент буквально с ума сошел, боится нападения с моря. Если бы его люди обнаружили «закладку», то ожидали бы нас в гроте с засадой.
– Тоже правильно. У каждого свой резон. Старпом, ты на веслах размяться не хочешь? – Макаров глянул на Даргеля.
Предложение было соблазнительным. Во время походов в подплаве члены экипажа хоть и устают, как черти, но толком размяться, дать настоящую нагрузку мышцам просто негде – не позволяет малое замкнутое пространство. А тут и до депрессии недолго.
Николай Даргель кивнул:
– Почему бы и нет.
– Туда гребешь ты, а назад за весла сяду я.
Каплей, уже облаченный в гидрокостюм, спустил на воду надувную лодку. Николай Даргель сел за весла, Морской Волк устроился на корме с громоздким фонарем. На всякий случай к комбинезонам были пристегнуты и небольшие авиационные фонарики. Легкая надувная лодка, приспособленная ходить под мотором, развернулась на воде. Старпом греб неторопливо, то и дело оборачиваясь, чтобы не ткнуть лодку носом в скалу. Прожектор, установленный на рубке «Макарова», освещал ей начало пути.
Капли, срывающиеся с мерно поднимающихся весел, серебряными колокольчиками отзывались в гроте. Прожектор мигнул, конус света медленно поплыл во влажном сумраке. Морской Волк включил ручной фонарь. Его пронзительно-белый свет осветил узкий извилистый тоннель. Своды нависали над самой головой. Грести стало неудобно, весла задевали за стены.
– Дай мне одно. – Макаров поставил фонарь на скамью, принялся отталкиваться веслом от скалы.
Работали в четыре руки, лодка продвигалась быстро и вскоре уткнулась носом в камень. Вода здесь оканчивалась, дальше шел наклонный широкий лаз, ведущий вверх. На выветренном песчанике не читалось никаких следов. Даргель провел по рыхлому камню пальцами, и на нем тут же обозначились бороздки.
– Я все понимаю, но не по воздуху же наши благодетели летали, делая «закладку». Может, там ничего и нет?
– Посмотрим.
«Закладка» в четырех водонепроницаемых чрезвычайно легких пластиковых контейнерах оказалась за выступом скалы в самой середине подъема. Дальше слабо брезжил дневной свет, на рыхлом песчанике отчетливо виднелись отпечатки рифленых подошв, следы вели вверх.
– Грамотно сделали во всех отношениях. С поверхности спускались в грот. И сухо здесь, сюда прилив не доходит.
Макаров ухватился за ручку с одной стороны ящика. Старпом взялся за вторую ручку. Оскальзываясь на постоянно осыпающихся камнях, чертыхаясь, а то и матерясь, Макаров и Даргель снесли ящики к лодке. Внезапно командир замер, взгляд его обострился.
– Не нравится мне это. – Илья Георгиевич смотрел на изменчивую кромку воды.
Николай Даргель не сразу понял, о чем идет речь, но, когда чуть выступавший над поверхностью камень исчез у него на глазах под водой, это явление не понравилось и старпому.
– Прилив, – тревожно бросил он короткое слово, не предвещавшее в их ситуации ничего хорошего.
Прилив – штука коварная. Точное время его наступления в конкретном месте предсказать почти невозможно, хотя природу этого явления человечество изучает с древнейших времен. Уровень воды в океанах изменяется, подчиняясь притяжению Луны, и это единственная составляющая, которую можно просчитать абсолютно точно на столетия вперед. А дальше в игру вступают изменчивые и непредсказуемые факторы: ветер, волнение, океанические течения… они могут нагнать воду и вызвать наступление прилива раньше срока.
– Черт! – Морской Волк принимал от старпома ящики, стоя в лодке. – Быстрей.
Даргель перебрался на корму, Макаров что было силы оттолкнулся от камня веслом. Груженая лодка не слишком послушно сдвинулась с места, погнав перед собой валик волны. Илья Георгиевич и Николай буквально врезали весла в стены, наваливались на них, продвигая лодку по тоннелю. Вода уже поднялась на полметра, свод стал ближе, приходилось пригибаться.
– Смотри. – Изловчившись, командир подхватил фонарь и посветил по направлению движения.
Впереди свод спускался почти к самой воде, оставляя свободным лишь узкую полоску свободного пространства.
– Если сейчас не прорвемся, можем и не выскочить до начала отлива, – справедливо заметил Даргель, – дальше свод поднимается, я это хорошо помню. Раз, два, три…
Мужчины синхронно сработали веслами и легли на дно лодки, идущей по инерции. Свет фонаря ярко высвечивал стремительно проносившийся над ними неровный песчаник. Зашуршал по камню правый борт. Морской Волк, оттолкнувшись рукой от свода, выровнял лодку. Та еще пару метров прошла по инерции, а затем застряла, упершись задранным носом в свод.
– Осторожно, главное не порвать корпус о скалу, – напомнил Макаров, – пошли в одно касание.
Старпом тоже уперся руками в свод, лодка чуть опустилась, осев в воде, продвинулась на полметра.
– И еще…
На этот раз лодка уже наклонилась, вода полилась через надувной борт. Срывая с ладоней кожу, отплевываясь от осыпавшегося на них песка, старпом и командир черепашьим шагом продвигались по тоннелю.
– Вот тебе и размялись. – Макаров на этот раз помогал себе уже и ногами.
– А кто обещал, что будет легко? – хрипло выдохнул старпом.
Лодка выскочила в большой грот, как пробка из бутылки, на нее тут же упал луч прожектора с рубки «Макарова».
– Ну и вид у тебя, – криво усмехнулся командир, глядя на прищурившегося от яркого света старпома в мокром, перепачканном комбинезоне, – хотя и у меня не лучший.
В подоспевшей надувной лодке сидел каплей, облаченный в гидрокостюм, баллон с воздухом лежал у его ног.
– Я уже собирался за вами, товарищ командир. Прилив начался.
– Это мы и сами поняли. Выпускной люк торпедного аппарата освободил?
– Было, как вы и говорили, ветошь зажало.
– Видишь, из-за одной тряпки столько неприятностей.
Вода поднималась. Вскоре стало ясно, что мини-субмарину нельзя оставлять в надводном положении, ее рубку от свода грота отделяли уже только полтора метра. А аккумуляторные батареи не набрали еще и половины заряда. Риск повредить антенну и перископ с его ненадежным уплотнителем диктовал следующее решение.
Макаров скомандовал:
– Все вниз, приготовиться к погружению!
Ящики с продуктами и медикаментами еще стояли на центральном посту, на их перенос внутри лодки не стали терять времени, а люк уже был задраен, и подлодка стала погружаться.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – усмехнулся серьезному старпому командир, – заляжем на грунт, а с наступлением темноты выйдем из грота, синоптики обещали туман, тогда и подзарядим батареи.
Акустик доложил, что большой противолодочный корабль начал движение.
– Уходит? – предположил Даргель.
– Возможно, – не спешил делать оптимистические выводы командир. – Пока это говорит лишь о том, что они сумели восстановить часть оборудования после импульса, посланного нашей антенной.
И тут прозвучал далекий взрыв, чуть слышный без приборов. Акустик подтвердил, что возобновлено глубинное бомбометание.
– Не поверили нашей уловке, – сказал Даргель.
– Поверили, – убежденно произнес командир, – иначе бы шли противолодочным зигзагом, а так БПК идет по периметру острова. Сбросят все бомбы и уйдут на базу.
Взрывы звучали глухо, в отдалении. А вскоре и вовсе смолкли.
– Уходят, – доложил акустик.
Морской Волк посмотрел на часы.
– Уже темнеет, будем выбираться. Через два часа – сеанс связи с плавбазой. Нельзя опаздывать, мы можем понадобиться в любой момент…
…Сонар показывал, что вода уже полностью заполнила грот, исчезла и тонкая воздушная прослойка под самым куполом свода, значит, окончательно затоплен был и выход из грота в океан. Но для субмарины это не являлось препятствием. Бортовой компьютер отсканировал и записал в своей памяти все повороты и конфигурацию естественного тоннеля грота и теперь мог в считаные секунды выдать курс для возвращения.
– Самый малый вперед, – скомандовал Макаров, когда на мониторе высветилась замысловато изогнутая линия курса, огибающего все препятствия, зафиксированные при входе подлодки в грот.
Компьютерная система управления просто повторяла в обратном порядке трехмерную модель траектории прежнего движения мини-субмарины.
– Даже обидно, старпом, когда машина умнее тебя, – сказал Илья Георгиевич, глядя краем глаза на монитор сонара.
На экране переливались сплетенные в сетку тонкие белые линии, вычерчивали контуры скал в проходе. Панорама неспешно разворачивалась соответственно осторожному продвижению «Адмирала Макарова». Чуть ощутимо подрагивал под ногами настил, отделяющий от центрального поста аккумуляторные батареи. Вода тонкой струйкой стекала со стойки перископа.
Абсолютно неожиданно зазумерил сигнал предупреждения об опасности столкновения, его тревожная вибрация тут же заставила командира повернуться к экрану сонара. Замигала красным и индикаторная лампа.
– Стоп… – Макаров всматривался в экран и не верил своим глазам.
Его приказ об остановке был излишним, центральный компьютер сам переключил винты на обратное вращение и удерживал теперь субмарину, четко зафиксировав ее на одном месте в толще воды.
– Ошибки быть не может? – тихо спросил командир. – Вывести на экран прежнее изображение.
На мониторе развернулся каркас из линий красного цвета – так схематически выглядел тоннель, когда подлодка входила в него. Изображение наложилось на белые линии – таковым было теперешнее состояние дел. Выход оказался наглухо закрыт огромной плитой обрушившегося козырька над устьем грота. Кругом виднелись набросы отколовшихся камней. Но даже подойти к каменной стене козырька не представлялось возможным, осколок величиной с грузовой автомобиль криво загораживал проток.
По лицу старпома волной пробежалась судорога.
– Результат глубинного бомбометания, – еле слышно промолвил он, – порода непрочная, выветренная, вот козырек от близкого взрыва и откололся. Чтоб его…
Командир прикусил язык, вспомнив, что слишком рано произнес фразу: «Все хорошо, что хорошо кончается». В подплаве поневоле станешь суеверным. Он, подводник с огромным опытом, один из лучших в своем деле, а иначе ему бы и не доверили командовать «Макаровым», не знал, что предпринять.
Чуть подумав, Илья Георгиевич поднес к губам микрофон переговорного устройства, включил связь со всеми отсеками. Обращение было коротким:
– Всем членам экипажа, не занятым на постах, лечь и желательно заснуть.
Что делать дальше – было непонятно, ведь «Макаров» не атомный ракетоносец, который может неделями не всплывать, а мини-субмарина. Штатное всплытие – раз в двадцать четыре часа, иначе кончится запас воздуха, и всем наступит конец. Сколько продлится необычно высокий прилив – было неизвестно. Выйти на связь с плавбазой нереально – это можно сделать только в надводном положении. А ведь субмарина может потребоваться в любой момент! Но ничего этого Макаров не произнес – и так было ясно, что из спасителей российских моряков экипаж «Макарова» сам превратился в пленников грота, наполненного водой до самого купола.
– Ситуация не настолько критическая, какой кажется. – Старпом глянул вверх, словно мог просветить взглядом титановый корпус субмарины. – Запас воздуха позволит нам продержаться сутки. Когда начнется отлив, мы сможем всплыть в гроте и выйти на связь с плавбазой. В экстренных ситуациях инструкция позволяет нам это сделать.
– А толку? – пожал плечами Морской Волк. – Пополнить запас воздуха, подзарядить батареи мы сумеем. Однако задание мы, считай, провалили. Максимум, что нам даст всплытие, – мы сможем подать сигнал бедствия, да и то сомневаюсь, что он пробьется через толщу скалы. Нам в территориальных водах этого долбаного государства российская плавбаза ничем не поможет. А местный президент с удовольствием замуровал бы нас заживо, вот его мечта частично и осуществилась. Честно говоря, выхода я пока не вижу.
Взгляды Даргеля и Макарова сошлись на прозрачной крышке, прикрывавшей замок устройства уничтожения подлодки.
– Старпом, не дыши так часто. Воздуха-то на борту в обрез, – тронул его за плечо Макаров.
– Если неприятность может случиться, то она обязательно случается, – не отрывая взгляда от поблескивающего металлом замка, произнес старпом, – бутерброд всегда падает маслом вниз.
Илья Георгиевич неторопливо спрятал висевший на шее ключ под комбинезон.
– Прилег бы и ты. С такими мыслями не стоит приступать к поиску выхода. А я пока кое-что прикину. Кажется, появилась идея.
* * *
Тишина на субмарине царила такая, что было слышно, как тикают часы на запястье у командира. На обычно залитом ярким светом центральном посту приглушенно горела лишь дежурная подсветка да мерцали мониторы. И дело было не в экономии энергии, ее бы хватило, чтобы пережидать с выключенными ходовыми двигателями не на одни сутки. Просто разряжающиеся аккумуляторы выделяют водород, что может привести к взрыву, если вовремя не обновлять воздух. Воздух – вот главная проблема, стоявшая перед командиром в данный момент.
Илья Георгиевич еще раз прошелся пальцами по клавиатуре. Мощный компьютер сейчас работал как банальный бухгалтерский калькулятор.
– И так хреново, и так… – бормотал командир, прикидывая, с какой скоростью убывает на подлодке кислород.
Старпом впервые в жизни не до конца выполнил приказ командира, он отказался покинуть центральный пост и лежал теперь на матрасе возле переходного люка. Дышал редко, но глубоко, делал вид, что спит, хотя бодрствовал.
Дело было дрянь. По всем расчетам отлив уже начался, но вода в гроте не убывала. Сонар показывал, что она по-прежнему плещется под куполом пещеры. Акустик улавливал лишь слабый звук, исходивший от обрушившегося козырька, который загораживал выход в океан. Значит, вода в лучшем случае сочилась из-под завала тонкими ручейками. Такими темпами падения уровня в гроте предстояло ждать до второго пришествия.
– Чертов выветренный камень! Съехал по скале и плотно притерся.
На матрасе заворочался старпом.
– Илья Георгиевич, давайте сменимся, – предложил он.
Воздух уже ощутимо потерял свежесть, стал спертым. Содержание углекислого газа неуклонно повышалось. Все, что произойдет в течение ближайших десяти часов, любой подводник мог предсказать со стопроцентной гарантией. В воздухе еще будет оставаться достаточное для поддержания жизни количество кислорода, но люди станут терять сознание. И все из-за повышенного содержания углекислоты и угарного газа, образующихся при дыхании. «Адмиралу Макарову» предстояло превратиться в плавающий братский титановый гроб, замурованный внутри скалистого африканского острова.
Инструкция однозначно предписывала уничтожить субмарину. С этим Макаров и не пытался спорить. Суть вопроса: с экипажем или без него? Для того чтобы повернуть ключ, достаточно и одного человека. И сделать это может только командир, ведь по морским обычаям он обязан оказаться последним человеком на борту корабля.
– Старпом, дело есть.
Николай Даргель тут же вскочил на ноги, стал возле Макарова, глянул на колонку несложных подсчетов.
– Мы замурованы здесь надежно. Надежней, чем рыба в консервной банке.
С этим нельзя было не согласиться. Старпом молча кивнул.
– Воздуха для всего экипажа осталось часов на десять-одиннадцать.
И вновь возражений не последовало.
– Тебе приходилось оказываться в подобных ситуациях раньше? – поинтересовался командир.
– Всякое бывало, но от такого бог миловал.
– А меня – нет. Не буду называть программу, по которой мы работали, но касалась она установки прослушивающих устройств на подводном кабеле в территориальных водах одного не очень дружественного нам государства. Это теперь я знаю, чем занимался наш экипаж, а тогда в курсе были только непосредственные исполнители. Когда наши водолазы в тяжелых скафандрах снимали с кабеля индукционный сканер с записывающими устройствами, а это ящик метра три длинной, нас и засекли. И сделали нам, как говорят в авиации, ковровое бомбометание, хотели заставить нас всплыть. А мы, конечно же, залегли на дно. Три дня наши акустики слушали шумы кораблей над головами. А мы соблюдали полную тишину, все выключено, никакого хождения и даже разговоров. От такого у кого хочешь, старпом, крыша поедет. Никогда не знаешь, как человек, с которым рядом часть жизни прожил, себя в такой ситуации поведет. Может и в горло вцепиться, и ножом пырнуть. А у нас на борту оружие.
– У нас не случится. Весь экипаж специально отбирался, в том числе и с помощью психологов. Проверку проходили. До сих пор дурацкие тесты из головы не выходят.
– Именно что дурацкие. Ты можешь правильно угадать, что значит клякса на листе бумаги, подсунутая тебе умником-психиатром, но внутрь черепушки никто заглянуть не сумеет. Не хочу, чтобы у нас на борту товарищи офицеры и мичманы друг на друга из-за глотка воздуха бросаться начали.
– Предлагаете уничтожить подлодку раньше, чем кончатся запасы воздуха? – по тону было понятно, что старпом уже обкатывал эту мысль и смирился с ней.
– Экипаж должен покинуть «Макаров». Помнишь место «закладки»? Оттуда есть выход на поверхность. Ребята должны спастись, доплывут, выберутся.
Николай Даргель ждал, чтобы возразить. Зная характер командира, несложно было предвидеть, что Илья Георгиевич решил остаться на субмарине один. Но вопреки ожиданию Макаров твердо произнес:
– Ты остаешься со мной.
Брови старпома удивленно взметнулись.
– Разрешите узнать…
Илья Георгиевич тут же оборвал его:
– Не разрешаю. – В голосе зазвучали металлические нотки. – Товарищ капитан третьего ранга, если вы имеете что-то против такого решения, то остаться с командиром может любой другой офицер нашего экипажа.
Уже через полчаса во всех отсеках на переборках, трубах были развешаны специальные поглощающие углекислый газ пластины. Пустые контейнеры из-под них составили в относительно свободном пятом отсеке.
…на субмарине не построишь экипаж в шеренгу для торжественного прощания. В тесном торпедном отсеке Морской Волк напутствовал каплея и мичмана. Остальные ожидали своей очереди в третьем.
– Вы покидаете наш корабль, возможно, навсегда. Если повезет и вам удастся выбраться на поверхность острова, помните, это еще половина успеха. Нам со старпомом воздуха хватит на трое суток. Ваша задача – продержаться это время незамеченными. Если по истечении трех суток «Макаров» не всплывет у острова, используя любые средства, попытайтесь добраться до Танзании и, не входя в контакты с местными властями, свяжитесь с военным атташе нашего посольства. Помните, что в любом другом случае Россия должна будет отказаться от вас. Официально нашей подлодки и вас, как ее экипажа, не существует.
Командир, пряча взгляд, пожал подводникам руки. Каплей и мичман, облаченные в гидрокостюмы и ласты, опустили маски, легли на лафет спаренного торпедно-загрузочного устройства. Баллоны со сжатым воздухом они прижимали к груди.
– С богом, – тихо проговорил Морской Волк.
Щелкнул металл, и пара синхронно вползла в торпедную трубу. Рукоять торпедно-загрузочной машинки исчезла в кулаке Макарова. Задраив внутренние заслонки, он нажал на рычаг. Двойной выстрел легкой вибрацией отозвался по отсеку. Сжатый воздух вытолкнул подводников из торпедной трубы. Теперь они находились в кромешной темноте затопленного грота. Оставалось надеяться, что баллоны с воздухом остались при них.
– Вторая пара – пошла! Третьей приготовиться, – бросил Илья Георгиевич в переговорное устройство.
Маховик запора межотсечного люка повернулся. Все проходило слаженно и без лишних вопросов. Еще на тренировках действия экипажа по экстренному всплытию через торпедные аппараты были отработаны в специальном бассейне-колонне на тренажере и благодаря настойчивости командира доведены до автоматизма.
Когда последняя пара ушла, командир «Адмирала Макарова» вытер вспотевший лоб.
– Все, старпом, – сказал он в переговорное устройство и не узнал своего голоса.
– Не знаю, поздравлять или сочувствовать? – отозвался с центрального поста Даргель.
– Да пошел ты, старпом. И без тебя тошно.
Сидя перед монитором, Макаров считал медленно удаляющиеся от субмарины силуэты подводников.
– Никого не потеряли. Грамотно движутся, – пересохшими губами произнес он и поднялся, под ногами хлюпнула вода, натекающая через уплотнитель перископа.
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9