План не желал продвигаться дальше. Минула весна девяносто восьмого года, началось лето, а новоиспеченный Дастин Смит не знал, куда сунуться в поисках покупателя страшного товара. Ведь о ракете с ядерной начинкой не дашь объявление в газету, не напишешь ни в одном форуме зарождавшейся Всемирной сети. Об оружии массового поражения не станешь рассказывать кому попало, не побежишь к приятелям погибшего Аронофски вследствие бессмысленности затеи – Зак никогда подобными делами не занимался.

Одним словом, дело буксовало, и данный факт не на шутку беспокоил Райдера. «Вдруг ЦРУ вознамерится повторить попытку подъема развалившейся русской субмарины?» – терзался он вопросом, боясь опоздать. И опасения не были напрасными: он лично убедился в безумной страсти американской разведки, возжелавшей любой ценой добраться до русских секретов. Познал железную хватку великого организатора Говарда Брюса, увидел конструкторский талант Стива Хантера.

В августе подоспела ошеломляющая новость. Однажды, слоняясь по городу, Дастин завернул к киоску с прессой. Следуя давнему совету Аронофски, он старался быть в курсе любых новостей. Купив свежую «Los Angeles Times», он пробежал глазами передовицу, потом открыл вторую страницу и… остановился посреди тротуара. В центре газетного листа красовалось название статьи о пропавшей севернее Марианских островов советской подводной лодке.

Ничего нового из статьи Дастин, естественно, не узнал. Но его шокировал сам факт появления общедоступной информации об этой великой тайне. О попытке поднять субмарину со дна океана в статье не было ни слова, однако присутствовал скользкий намек на проявляемый интерес со стороны всесильных американских спецслужб.

Вечером состоялся очередной совет, на повестке которого стоял единственный вопрос: угрожает ли эта газетная статья их будущей операции? Посидели, поразмышляли под пиво и пиццу. И пришли к выводу, что теперь корыто Говарда Брюса навряд ли отважится появиться в районе гибели русской субмарины. А в конце ужина китайца вдруг осенило.

– Какой же я идиот! – хлопнул он ладонью по лбу.

Друзья воззрились на Джинхэя. На идиота тот никогда не походил, а в вопросах, связанных с передовыми компьютерными технологиями, они не годились ему и в подметки.

Китаец вскочил от волнения и забегал по кухне.

– Вы помните парня по имени Мансур?

Диего пару раз кивнул. Дастин же прищурился, ведя раскопки в нижних слоях своей памяти…

– Неужели не помнишь? Он прикрывал нас внизу в той операции, когда погиб Аронофски!

– Ах да – конечно! Он еще отстреливался, перед тем как его взяли копы.

– Так вот. Вы не забыли, что он из Саудовской Аравии?

Диего снова кивнул, а Дастин виновато сказал:

– Я этого и не знал.

– Так вот, знай: он самый настоящий араб!

Слово «араб» подействовало на главаря, точно магическое заклинание. Услышав его, он мгновенно все понял. И спросил:

– А на сколько лет он загремел?

– По моим расчетам, лет на восемь.

– За участие в грабеже с перестрелкой – на восемь лет? Что-то не верится… В общем, Джинхэй, наведи о нем справки. А на свидание я отправлюсь сам.

Спустя три дня китаец добыл нужную информацию.

– В 1994 году Мансур был приговорен присяжными к восьми с половиной годам тюремного заключения, – начал он свой доклад.

– Всего к восьми?! – снова не поверил Дастин.

– Срок дали небольшой по двум причинам. Во-первых, во время перестрелки он умудрился ни разу не попасть в копов, сам же получил две пули: в ногу и в левое легкое. Во-вторых, после двухнедельного лечения и обработки сотрудниками ФБР он дал согласие сотрудничать со следствием. Это зачлось на суде, и присяжные воздержались от сурового приговора.

– Да, Мансур – молодчина. Нам его выдержка здорово помогла: за двухнедельную фору мы успели получить полтора миллиона и раствориться в неизвестности. Продолжай, Джинхэй.

– Первые два года Мансур отсидел в «Калипатрии» – тюрьме строгого режима, после чего за примерное поведение его перевели в Сакраменто.

– В Сакраменто… – задумчиво повторил Дастин. – А есть шанс на досрочное освобождение?

– Вряд ли. Ему и так дали минимум.

– Завтра же поеду к нему.

– Ты? – переглянулся китаец с Диего.

– Всем светиться не стоит. Надеюсь, он узнает меня?

Джинхэй улыбнулся:

– Тебя-то он узнает – ты за три года возмужал, раздался в плечах, а лицо осталось прежним. Но есть одна проблема.

– Какая?

– Сразу видно, что ты никогда не сиживал в тюрьмах, – засмеялся китаец. – Знаешь, как происходят свидания?

– Ну… садишься напротив заключенного, берешь трубку и общаешься, наблюдая его через толстое стекло.

– Правильно. Но ты забыл одну деталь: общение прослушивается и записывается на специальную аппаратуру.

По изменившемуся лицу Дастина было видно, что об этой тонкости он слышит впервые.

– Черт… А есть другой способ переговорить с Мансуром?

– Есть, – заверил Джинхэй и кивнул на Диего: – Вот он поедет.

Диего отправился в Сакраменто с хорошим настроением.

Еще бы! Ему поручено важнейшее задание, исполнить которое может только он один. Да и повидать надежного товарища по банде – тоже дело из разряда приятных, ведь именно он – Диего – несколько лет назад обучал Мансура языку жестов.

Араб числился дисциплинированным заключенным, и свидание с ним разрешили без особых проволочек. Передав сотрудникам на проверку посылочку – пару блоков сигарет, пакет с тремя свежими гамбургерами, бутылку колы и пяток журналов, он вошел в длинную комнату со стеклянной стеной и уселся на один из пяти пустующих стульев.

Спустя минут десять за стеклом появился Мансур. Нахмурив брови, он несколько секунд вспоминал, где видел сидящего перед ним здоровяка… Вспомнив, просиял, помахал рукой и взял трубку. Потом стукнул себя ладонью по лбу, положил трубку на место и жестами просигналил:

«Прости, дружище! Ко мне так редко приходят гости…»

«Ничего, – ответил на том же языке мексиканец, – главное, что ты помнишь наш язык. Как твое здоровье?»

«В порядке».

«А настроение, вижу, – не очень».

«Ты прав, – поморщился араб. – Тюрьма выхолаживает душу».

«Послушай, – осторожно оглянулся по сторонам Диего. – В этой комнате установлены видеокамеры?»

«Точно не знаю… По-моему, нет».

«Тогда ответь побыстрее на пару вопросов, а то времени у нас всего десять минут».

«Спрашивай…»

Этой же ночью Диего вернулся автобусом в Лос-Анджелес; на конечной остановке его поджидали друзья. Китаец неплохо понимал его «язык» и, обменявшись жестами, перевел:

– Свидание состоялось. Через полгода Мансур имеет право написать прошение о помиловании. При положительном решении через год выйдет на свободу.

– Богатые друзья на Ближнем Востоке есть?

– Есть. Имя и адрес Диего напишет дома…

На квартире китайца Диего сразу попросил холодного пива. А напившись, взял лист бумаги и вывел крупным детским почерком: «Торговец пряностями Хабиб – сын нотариуса Рашида. Рынок Аль-Алави, Джидда, Саудовская Аравия».

Добытые координаты с одной стороны обнадеживали, с другой – ровным счетом ничего не гарантировали. Дастин уселся на диван и призадумался. Вопросов оставалось много. Кем на самом деле был торговец пряностями Хабиб – сын нотариуса Рашида? Поможет ли он выйти на реального покупателя, способного выложить за товар большие деньги? Раскошелится ли реальный покупатель на приличный аванс, без которого реализация проекта невозможна? Сумеет ли Дастин с друзьями одолеть столь нелегкий в техническом плане проект? Ведь у него нет Стива Хантера, а сам он – не Говард Брюс…

Начали с разработки конкретного плана. Что требовалось прежде всего? Правильно – деньги на билеты в Саудовскую Аравию. Стоила поездка немало, поэтому пришлось кое-чем пожертвовать. У Дастина не было ничего. Зато китаец продал отличный компьютер и новенький телевизор, Диего расстался с недавно приобретенным пикапом.

За решением этой проблемы парни потеряли много времени. Однако усилия не были напрасны: нужную сумму они все-таки наскребли, а накануне нового, 1999 года из тюрьмы в Сакраменто вышел Мансур.

Дастин развалился в удобном кресле лайнера, пересекающего Северную Атлантику. По левую руку восседал Джинхэй, по правую – Мансур. Глядя в иллюминатор на проплывавшие внизу горы облаков, молодой человек вспоминал прошедшие месяцы и вяло анализировал: «Наверное, к лучшему, что летим только сейчас. Мы потеряли кучу времени, зато подоспело освобождение Мансура – проверенного парня и хорошего переводчика. Куда бы мы без него сунулись в Саудовской Аравии? Говорит он из-за ранения плоховато, однако понимает все с полуслова…»

Дастин покосился вправо. Перечеркнутое косым шрамом лицо араба буквально светилось от череды приятных событий. Во-первых, губернатор штата подписал прошение о досрочном освобождении. Во-вторых, его реально освободили, хотя в это чудо не верилось до последнего дня. В-третьих, его тут же нашли старые товарищи по банде Зака Аронофски и предложили участие в конкретном деле. В-четвертых, конкретное дело началось с удивительного события – с поездки на родину… В общем, он был почти счастлив.

По прилете в Джидду сразу отправились на рынок Аль-Алави, где без особого труда отыскали торговца пряностями Хабиба – сына нотариуса Рашида.

Торговец встретил Мансура как родного: долго обнимал, щурился в улыбке, тараторил на родном языке. Знакомясь с двумя американцами, радушно пожимал руки обеими ладонями. Потом, оставив товар на попечение двух сыновей, повел по узким переулкам…

– Что ты ему сказал? – поинтересовался Дастин.

– Как и договаривались, – шепнул Мансур, – попросил организовать встречу с теми, кто имеет связь с боевиками из «Аль-Каиды».

– А куда он нас ведет?

– К очень важному человеку…

«Очень важным человеком» оказался пожилой араб, владелец автомобильного салона. Разговаривали в саду, разбитом на заднем дворе шикарного двухэтажного дома. Выслушав перевод Мансура, пожилой мужчина допил чай и задал несколько вопросов касательно товара.

Стараясь показать компетентность, Дастин выложил почти все, что накопал в библиотеках и сети Интернет о русском подводном крейсере, именовавшемся по классификации НАТО «Delta-III». О его смертоносном оружии – шестнадцати баллистических ракетах Р-29Р, значившихся под кодом SS-N-18 mod.2 «Stingray». И о страшной начинке, мощностью по шестьсот килотонн каждая.

Однако подробный рассказ о товаре не произвел на араба впечатления. Кивнув, тот обмолвился:

– Я подумаю. Ответ передам через Хабиба.

Ждать пришлось целых семь дней. А на восьмой Хабиб прибежал с рынка раньше обычного и велел собираться. Приехали к тому же дому, прошли в тот же сад. Хозяин, одетый в длинную белую рубаху с клиньями по бокам, появился ровно через минуту.

Поприветствовав гостей, он неторопливо уселся напротив, положил на столик четки из черного камня, разлил по пиалам ароматный черный чай и сказал:

– Один мой знакомый заинтересовался вашим предложением.

Гости переглянулись. Денек обещал стать самым удачным за последний десяток лет.

– Вы, наверное, рассчитываете на аванс? – хитро прищурился араб.

– Разумеется, – кивнул Дастин. – Поднять товар со дна океана непросто и чрезвычайно дорого. Поэтому весь аванс мы собирались пустить в дело.

– Возможно-возможно, – кивал собеседник, имени которого не знал ни китаец, ни Дастин. – Мой знакомый готов обсудить и общую цену, и аванс, но… – Он замолчал, сделав глоток из пиалы и смакуя напиток.

– У вас есть условия? – не выдержал Джинхэй.

– Конечно. А как же без условий? Нам хотелось бы точно знать, за что предстоит платить деньги.

Дастин, соглашаясь, кивнул:

– Мы готовы выслушать ваши условия.

– Итак, вы должны предоставить фото, а лучше видеоматериал, на котором будет четко зафиксирован тип товара. Это и есть условие нашего будущего сотрудничества.

– В таком случае нам придется где-то раздобыть денег. А на это понадобится время.

Перебирая четки, пожилой араб усмехнулся:

– Предложенный вами товар будет нужен всегда: сегодня, завтра, через месяц или через десять лет. Так что можете рассчитывать на меня в любое время.

Условие, поставленное пожилым арабом, не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Напротив, оно было справедливым и ожидаемым.

«Но где взять деньги хотя бы на единственное погружение с возможностью видеосъемки? Это не с аквалангом нырнуть на десять метров, – размышлял Дастин, снова разглядывая белоснежные горы облаков над Северной Атлантикой. – Данную проблему не решить похождениями по казино. Здесь требуется изобрести нечто более прибыльное…»

Осенило его сразу по возвращении в Лос-Анджелес.

– Слушай, Джинхэй! – с жаром зашептал он в самое ухо китайцу. – Ты помнишь о нашей давней мечте прогуляться до ювелирного салона?

– В Беверли-Хиллз?

– Ну да!

– Было дело. Припоминаю, – медленно повернул тот голову к товарищу. А в следующую секунду прозрел: – Ты гений, Дастин! Как же я про это забыл?!

Сказано – сделано. Выспавшись после длительного перелета, наведались в заведение: посмотрели, что изменилось внутри за пару прошедших лет. Потом повторили репетицию на заброшенном ранчо недалеко от 74-го хайвея. И в один из дождливых дней отправились на дело…

Операция завершилась успешно – драгоценностей взяли почти на миллион. Правда, не обошлось без неприятностей: охранников внутри служебных помещений салона оказалось не двое, а четверо. Вспыхнула короткая перестрелка, в результате которой Дастин получил пулю под печень.

Но Бог миловал. От погони скрылись, отлежались и вылечились в хорошо знакомом Финиксе. После чего начали осторожно сбывать драгоценности – не по дешевке и впопыхах, а неторопливо и за хорошую цену.

Рану пришлось лечить довольно долго – Дастин постоянно ощущал жжение с болью в правом подреберье. На ноги он встал лишь к концу 1999 года, когда от продаж награбленного образовалась кругленькая сумма в миллион долларов.

Поправившись и немного позабыв о ране, Дастин отправился в самый известный на западном побережье США дайвинг-клуб «Ключ от бездны» из международной ассоциации PADI. Заплатив за курс обучения, он с друзьями всю зиму занимался в бассейне Дворца подводного спорта: внимал профессиональным инструкторам, осваивал снаряжение ведущих фирм-производителей, учился задерживать дыхание…

Наконец настал день «икс» – один из главных моментов в подготовке грандиозной аферы.

Весной, поручив Диего следить за тайником с остатками драгоценностей, Дастин и Джинхэй отправились в Сиэтл на военно-морскую верфь Пьюджет-Саунд. Именно там, в бытность работы сварщиком Дастин приметил в одном из дальних цехов сборку небольшого глубоководного аппарата.

Все до некоторых пор получалось с полоборота: поиск покупателя, ограбление ювелирного салона, продажа награбленного, тренировки в дайвинг-клубе… Переговоры в Бремертоне о постройке глубоководного робота начались тоже бойко.

– Пожалуйста, – подал молоденький менеджер цветной альбом, – здесь можно ознакомиться с модельным рядом.

Дастин с китайцем, одетые в новенькие костюмы, взялись листать лощеные страницы раздела «Необитаемые подводные аппараты». Ассортимент был приличным – глаза разбегались от разнообразия предлагаемой техники…

Спустя полчаса покупатели определились.

– Нам подошел бы вот этот – с глубиной погружения до двух тысяч восьмисот метров. Что скажете?

– Отличный выбор! – воодушевился менеджер. – Максимальная скорость три узла, крейсерская – два с половиной. Время работы на глубине на крейсерской скорости – не менее трех часов…

– Видеокамера у него имеется?

– Разумеется.

– Ну и последний вопрос: сколько это чудо стоит?

И тут случился полный конфуз.

– Чуть больше полутора миллионов, – сказал паренек так, будто речь шла о полутора долларах за пачку презервативов.

Дастин испытал нечто среднее между оргазмом и микроинсультом.

– А есть ли у вас менее дорогие аппараты?

Менеджер предложил несколько вариантов, стоимостью до девятисот тысяч, но все они не устраивали покупателей из-за ограничения глубины погружения до двух километров.

– Скажите, – вполголоса спросил Дастин. – У вас возможен кредит или рассрочка оплаты?

– М-м… вообще-то, нет, – замялся сотрудник верфи. – Если хотите, я могу переговорить с шефом и…

– Спасибо, не стоит. Мы постараемся найти полную сумму. Последний вопрос: сколько времени обычно занимает постройка аппарата?

– Месяца два. Плюс неделя испытаний в заливе на двухсотметровой глубине.

Попрощавшись, друзья покинули верфь. Настроение было отвратительным. Неужели у них ничего не получится? Дельце так хорошо начиналось, и вдруг…

– Стоп! – схватил китайца за руку Дастин. – Пока остается хоть один вариант – мы не сдадимся. Поехали…

Через час с небольшим желтый таксомотор доставил их в район аэропорта. Нет, улетать обратно в Лос-Анджелес они не собирались – Дастина интересовал семнадцатый дом по Норманди Роуд.

– Норманди Парк, – прочитал китаец. И негромко поинтересовался: – Что ты задумал?

– Сейчас узнаешь.

Расплатившись с таксистом, они вышли на узкой улочке и направились к нужному дому. Нажав кнопку звонка, Дастин шепнул:

– Просто здесь живет один хороший человек, спасший меня от верной гибели на платформе «Глобал Эксплорер».

– А не мог бы этот человек спасти тебя второй раз?

– Сейчас узнаем…

Оливия ничуть не изменилась: та же невысокая девчонка с хорошей миниатюрной фигуркой и ровными ножками, с коротко постриженными темными волосами, с милой мордашкой, ясными серыми глазами и детскими ямочками на щеках. Открыв дверь, она едва не упала в обморок, увидав живого и невредимого Фрэнка Райдера.

– Я тоже рад тебя видеть, – обнял ее молодой человек. – Только отныне я не Фрэнк, а Дастин. Не перепутай, пожалуйста.

Она провела гостей в дом, пригласила присесть и сварила хороший кофе. Затем расспросила о чудесном спасении, сама же на вопросы отвечала неохотно.

«Ага, значит, профессию не сменила, – отметил про себя молодой мужчина. – Ладно, зайдем с другой стороны…»

Просигналив китайцу, он уединился с девушкой на лужайке небольшого дворика.

– Ты не хочешь спросить, почему у меня другое имя? – поглядел он в ясное синее небо.

– Думаю, ты сменил его, чтобы тебя не нашла полиция. Разве не так?

– Ты права. Но только отчасти. На самом деле позарез хотелось покончить с моей старой жизнью: с нищетой, с неопределенностью, с бандой и всеми ее темными делами…

Он говорил всего несколько минут, однако напора и убежденности вполне хватило: в серых глазах Оливии затеплился огонек страсти и надежды.

– Ты правильно сделал. И мне хотелось бы когда-нибудь поступить так же, – мечтательно всхлипнула она, – проснуться под другим именем и все начать сначала.

– У тебя есть такая возможность.

– Правда?

– Если ты действительно этого хочешь – я тебе помогу.

– Хочу, – твердо сказала девушка. И прижалась к его груди…

Ровно через неделю нужная сумма была в наличии, и Дастин с китайцем оформляли на верфи заказ на изготовление подводного робота. Китаец за это время успел сгонять к знакомым умельцам в Лос-Анджелес и выправил для девушки новые документы. Сама же Оливия неожиданно для соседей замыслила переехать в более престижный район Сиэтла, для чего продала старый дом в Норманди Парк и взяла кредит в городском банке на покупку нового шикарного жилья. А получив огромную сумму наличными, внезапно пропала.

На самом деле она никуда не пропадала. Передав недостающие деньги Дастину, Санди слегка изменила внешность, избавилась от старых документов и отправилась автобусом на юг западного побережья – поджидать возвращения новых друзей…